Научная статья на тему 'ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ: ТИПОЛОГИЯ СТРАТЕГИЙ (НА МАТЕРИАЛЕ ПЕРЕВОДОВ ЦИТАТ В НОВЕЛЛЕ П. МЕРИМЕ «ARSèNE GUILLOT»)'

ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ: ТИПОЛОГИЯ СТРАТЕГИЙ (НА МАТЕРИАЛЕ ПЕРЕВОДОВ ЦИТАТ В НОВЕЛЛЕ П. МЕРИМЕ «ARSèNE GUILLOT») Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
355
42
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ / ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ / АВТОРСКАЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ / ЧИТАТЕЛЬСКАЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ / ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫЙ ЭЛЕМЕНТ / ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ / INTERTEXTUALITY / TRANSLATOR'S INTERTEXTUALITY / AUTHOR'S INTERTEXTUALITY / READER'S INTERTEXTUALITY / INTERTEXTUAL ELEMENT / TRANSLATOR'S STRATEGY

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Кузина Е.А.

В статье рассматривается вопрос перевода интертекстуальных элементов. В зависимости от стратегии перевода и инструментов в распоряжении переводчика интертекстуальные связи могут быть полно или частично переданы, либо утрачены. Совокупность интертекстуальных включений в тексте перевода может быть названа переводческой интертекстуальностью. Она обладает чертами, отличающими её как от интертекстуальности, заложенной автором, так и от читательской, т.е. интертекстуальности восприятия.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Translator’s Intertextuality: Typology of Strategies

The article touches upon translation of intertextual elements. The translation strategy along with instruments available to the translator define whether intertextuality of the original text is reflected fully, partially or it is lost. The total sum of intertextual elements of the translated text may be regarded as the translator’s intertextuality, the features of which clearly distinguish it from both the author’s and the reader’s intertextuality.

Текст научной работы на тему «ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ: ТИПОЛОГИЯ СТРАТЕГИЙ (НА МАТЕРИАЛЕ ПЕРЕВОДОВ ЦИТАТ В НОВЕЛЛЕ П. МЕРИМЕ «ARSèNE GUILLOT»)»

Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2016. № 1

Е.А. Кузина,

аспирант Высшей школы перевода (факультета) МГУ имени

М.В. Ломоносова; e-mail: evg.volkova@gmail.com

ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ:

ТИПОЛОГИЯ СТРАТЕГИЙ

В статье рассматривается вопрос перевода интертекстуальных элементов. В зависимости от стратегии перевода и инструментов в распоряжении переводчика интертекстуальные связи могут быть полно или частично переданы, либо утрачены. Совокупность интертекстуальных включений в тексте перевода может быть названа переводческой интертекстуальностью. Она обладает чертами, отличающими её как от интертекстуальности, заложенной автором, так и от читательской, т.е. интертекстуальности восприятия.

Ключевые слова: интертекстуальность, переводческая интертекстуальность, авторская интертекстуальность, читательская интертекстуальность, интертекстуальный элемент, переводческая стратегия.

Yevgeniya A. Kuzina,

Graduate Student at the Higher School of Translation and Interpretation,

Lomonosov Moscow State University, Russia; e-mail: evg.volkova@gmail.com

TRANSLATOR'S INTERTEXTUALITY: TYPOLOGY OF STRATEGIES

The article touches upon translation of intertextual elements. The translation strategy along with instruments available to the translator define whether intertextuality of the original text is reflected fully, partially or it is lost. The total sum of intertextual elements of the translated text may be regarded as the translator's intertextuality, the features of which clearly distinguish it from both the author's and the reader's intertextuality.

Key words: intertextuality, translator's intertextuality, author's intertextuality, reader's intertextuality, intertextual element, translator's strategy.

Разработка теории перевода требует изучения самых различных факторов, влияющих на процесс и результат перевода. Категории и свойства переводимого текста относятся к факторам, имеющим первостепенное значение в выборе переводческой стратегии. При переводе важно понимать, какими категориями обладает текст, и как их передать в тексте перевода, так как смысл заложен не только в содержательных категориях, но и в формально-структурных. Список категорий и свойств текста, привлекающих внимание исследователей, регулярно пополняется. Так, например, наряду со связностью, целостностью, членимостью, информативностью и др.,

в качестве текстовой категории было предложено рассматривать интертекстуальность. Правомерность такого подхода убедительно показана, например, в работах В.Е. Чернявской.

Изначально созданная как весьма широкая концепция отражения в тексте всех предыдущих текстов, теория интертекстуальности впоследствии разделилась на несколько направлений, отличающихся, в первую очередь, интерпретацией понятия «текст» и глубиной поиска претекстов. Лингвистическое толкование интертекстуальности подразумевает, что «автор намеренно тематизирует взаимодействие между текстами, делает его видимым для читателя с помощью особых формальных средств» (выделение автора) [Чернявская, 2014, с. 84]. Распознавание интертекстуальных связей при этом зависит от интертекстуальной компетенции читателя.

Н.А. Фатеева полагает, что на основании различий между восприятием и порождением текста, интертекстуальность может быть разделена на авторскую и читательскую (исследовательскую). «С точки зрения читателя, — пишет Фатеева, — интертекстуальность — это установка на (1) более углубленное понимание текста или (2) разрешение непонимания текста (текстовых аномалий) за счет установления многомерных связей с другими текстами (Т > 1), связанными с данным референциальной, синтагматико-комбинаторной, звуковой и ритмико-синтаксической памятью слова <...>. С точки зрения автора, интертекстуальность — это способ генезиса собственного текста и постулирования собственного поэтического «Я» через сложную систему отношений оппозиций, идентификации и маскировки с текстами других авторов, (т.е. других поэтических «Я»)» [Фатеева, 1997, с. 12—14].

В ходе изучения процесса и результата перевода становится понятно, что для теории и практики перевода разделения интертекстуальности на авторскую и читательскую не достаточно. Комплекс интертекстуальных включений в переводном тексте нельзя отождествить ни с авторским, ни с читательским. Рассмотрим, чем отличается интертекстуальность перевода, или переводческая интертекстуальность, от указанных выше типов интертекстуальности.

Для создания более качественного перевода, переводчик как исследователь текста задаёт себе установку «на более углублённое понимание» и «на разрешение непонимания» за счёт установления связей данного текста с другими текстами. Этот процесс соответствует читательской интертекстуальности. Далее переводчик старается наиболее точно и полно передать узнанные им интертекстуальные элементы в тексте перевода, это можно назвать копирующей, подражающей или собственно переводческой интертекстуальностью. В идеальных условиях копирующая интертекстуальность полно-

стью повторяет интертекстуальность авторского сообщения, только на другом языке: все заложенные автором интертекстуальные элементы приводятся по существующим переводам их претекстов на переводящем языке и обладают если не тем же, то адекватным для использования в переводимом контексте набором смыслов. Разумеется, созданию точной копии авторской интертекстуальности препятствует множество факторов. Отсутствие перевода претекста, его недоступность для переводчика, устаревший язык перевода претекста, не подходящий новому контексту комплекс смыслов в существующем переводе, разнообразие переводов и другие факторы открывают простор для более творческого подхода к переводу интертекстуального элемента. Это подводит нас к третьей составляющей — интертекстуальности переводчика-автора. Независимо от общей стратегии перевода каждое отдельное решение по переводу интертекстуального элемента — выбор из нескольких переводов претекста, самостоятельный перевод, введение переводческого комментария — требует творческого подхода, в результате которого первоначальный комплекс интертекстуальных элементов приобретает в переводе новые черты.

Таким образом, под переводческой интертекстуальностью можно понимать комплекс интертекстуальных элементов, переданный в результате перевода.

Проследим появление переводческой интертекстуальности на примере четырёх переводов новеллы Проспера Мериме «Арсена Гийо» («Арсэн Гийо»). Для сравнения взяты перевод на английский язык Уоллер, Лойд и Томсон, и три перевода на русский язык: М.Л. Лозинского, О.В. Моисеенко и совместный перевод Н.К. Гар-бовского и О.И. Костиковой.

Произведение открывается интертекстуальным элементом — эпиграфом, который представляет собой цитату из «Илиады» на греческом языке.

Es nàpiç ка! ФоТРод ÂnôÀlœv

éa9^ov éôvx' ô^saœaiv évi Emisai nûA^aiv.

HOMER, II, XXII, 360 [Mérimée, 1875, p. 137].

Перевод текста с языка, отличного от языка оригинала, требует особого подхода. В зависимости от стратегии, переводчик может самостоятельно перевести текст (например, с помощью подстрочника) использовать существующий перевод или оставить текст в неизмененном виде.

Переводчики новеллы на русский язык по-разному решают данную задачу.

М.Л. Лозинский использует уже существующий перевод и приводит цитату в формулировке В.В. Вересаева:

...Парис и Феб Аполлон дальнострельный,

Как бы ты доблестен ни был, убьют тебя в Скейских воротах!

Гомер, «Илиада», XXII, 360

(Пер. с грен. В.В. Вересаева)

[Мериме, 1984] (пер. М.Л. Лозинского).

О.В. Моисеенко сохраняет цитату на греческом языке, однако посредством комментария вводит прецедентный перевод и описание контекстной ситуации:

Парис и Феб-стреловержец. Как ни могучего

в Скейских воротах тебя ниспровергнут.

(слова умирающего Гектора, обращённые к Ахиллу («Илиада»).

(Пер. цит. из «Илиады» Н.И. Гнедина)

[Мериме, 1983] (пер. О.В. Моисеенко).

С точки зрения интертекстуальности перевод Моисеенко оказывается более сложным: вместо цитаты из одного претекста, в переводе появляются две цитаты из двух претекстов: текста Илиады на греческом и его перевода Гнедича. В переводе увеличивается количество интертекстуальных элементов, а эпиграф теперь содержит не только комплекс смыслов, приведенный автором, но и комплекс смыслов перевода данного отрывка Гнедичем.

У переводчиков был достаточно богатый выбор предшествующих переводов Гомера: Гнедича (1829), Мартынова (1823—1825), Минского (1896), Вересаева (1949) и др.

Моисеенко и Лозинский используют переводы разных эпох. Перевод Вересаева считается более легким и понятным современному читателю, чем блестящий перевод Гнедича, выполненный в XIX в., однако различия в слоге переводов отнюдь не очевидны в цитате такой протяженности. Тем не менее, обе цитаты, вырванные из контекста, сложны для восприятия в новом контексте.

В большей степени ориентированы на читателя переводчики Н.К. Гарбовский и О.И. Костикова, которые сами переводят эпиграф в соответствии с избранной стратегией:

Ты смел и силён, Но в Сикейских воротах предадут тебя смерти Парис и Феб Аполлон. Гомер, Илиада, XXII, 360

[Мериме, 2011, с. 230] (пер. Н.К. Гарбовского, О.И. Костиковой).

Изменение тема-рематической последовательности не только облегчает восприятие, но и переносит смысловой акцент с Париса и Феба Аполлона (как в рассмотренных выше вариантах перевода) на того, кому предстоит поражение. Благодаря этому становятся более понятными смысл эпиграфа и его отношение к тексту.

В переводе на английский язык эпиграф приводится без греческого текста:

Paris and Phoebus Apollo shall destroy thee, even though thou art worthy, beside the Skoean gate. HOMER, II, XXII, 360 [Mérimée, 1905] (transl. by Waller etc.).

Смысловой акцент данного варианта перевода вполне соответствует содержанию новеллы. В данном случае, как и в переводе Лозинского, интертекстуальность сохраняется, однако изменяется её претекст — вместо претекста на языке оригинала используется доступный перевод.

Перед нами случай, когда авторская интертекстуальность могла быть передана в неизмененном виде. Переводчики посчитали это нецелесообразным и прибегли к следующим вариантам перевода: использование соответствующей цитаты из существующего перевода претекста, сохранение авторского варианта с добавлением переводческого комментария и самостоятельный перевод.

Рассмотрим другие примеры проявления переводческой интертекстуальности.

Большая часть интертекстуальных элементов рассматриваемой новеллы не оформлена графически. Показателем интертекстуальности может оказаться «семантическая рельефность» фрагмента, выделяющая его из окружающего контекста. Например, при описании Макса де Салиньи:

«Max de Saligny avait le renom d'un assez mauvais sujet, joueur, querelleur, viveur, au demeurant le meilleur fils du monde» [Mérimée, 1875, p. 140] (подчёркнуто мной. — Е.К.).

Неожиданная оценка Максу, что при всех недостатках он является лучшим из живущих людей, является неизмененной цитатой из стихотворного послания королю Клемана Маро о том, как его ограбили:

J'avais un jour un valet de Gascogne,

Gourmand, ivrogne, et assuré menteur,

Pipeur, larron, jureur, blasphémateur,

Sentant la hart de cent pas à la ronde,

Au demeurant le meilleur fils du monde.

[Clément Marot, 1531] (подчёркнуто мной. — Е.К.).

Следует заметить, что в письме Маро фраза «Au demeurant le meilleur fils du monde» носит характер иронии и выделяется из контекста. Это значит, что Мериме не только использует цитату из письма, но и помещает её в семантически сходный контекст — завершает ей перечисление сомнительных качеств своего героя. Таким образом, рассматриваемое предложение не только осложнено интертекстуальным элементом, но является структурно интертекстуальным претексту. В данном случае сохранение структурной интертекстуальности не представляет трудности при переводе. Переводчики на русский язык дают следующие варианты перевода:

Н.К. Гарбовский и О.И. Костикова:

Макс де Саллиньи имел довольно скверную репутацию — игрок, скандалист, кутила, но, в сущности, милейший человек [Мериме, 2011, с. 247] (пер. Н.К. Гарбовского, О.И. Костиковой) (подчёркнуто мной. — Е.К.).

М.Л. Лозинский:

Макс де Салиньи слыл довольно беспутным малым, игроком, буяном, кутилой, «а впрочем, был прекрасный человек» [Мериме, 1984] (пер. М.Л. Лозинского) (подчёркнутомной. — Е.К.).

О.В. Моисеенко:

Макс де Салиньи слыл беспутным малым, игроком, спорщиком, кутилой, «а в сущности, был чудеснейшим из смертных» [Мериме, 1983] (пер. О.В. Моисеенко) (подчёркнутомной. — Е.К.).

Как и в случае с эпиграфом, переводческие решения различны. Переводчики Н.К. Гарбовский и О.И. Костикова осуществляют самостоятельный перевод и графическое оформление цитаты курсивом. М.Л. Лозинский самостоятельно переводит цитату и заключает её в кавычки. О.В. Моисеенко графически оформляет цитату и даёт переводческий комментарий, указывающий на её претекст. Этот вариант особо интересен с точки зрения интертекстуальных связей. Дело в том, что переводчица указывает в качестве претекста одно произведение — послание Клемана Маро королю, а цитирует другое — роман Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» в переводе Н.М. Любимова:

...Ибыл он озорник, шулер, кутила, гуляка и жулик, каких и в Париже немного. А в сущности, чудеснейший из смертных. И вечно он строил каверзы полицейским [Рабле, 1966] (пер. Н.М. Любимова) (подчёркнуто мной. — Е.К.).

Обратившись к оригиналу романа, становится ясно, что такое решение оправданно, так как Рабле также цитирует Маро:

Malfaisant, pipeur, buveur, batteur de pavés, ribleur, s'il en était à Paris: au demeurant le meilleur fils du monde; et toujours machinait quelque chose contre les sergents et contre le guet [François Rabelais, 1823] (подчёркнуто мной. — Е.К.).

В романе Рабле рассматриваемая фраза получила столь широкую известность, что зачастую именно Рабле приписывают её авторство. На это указывает и Большой словарь цитат и крылатых выражений. Существует вероятность, что и Мериме цитирует Маро не напрямую, а через роман Рабле. Таким образом, во французском языке просматривается интертекстуальная связь Мериме — Рабле — Маро. Присутствие третьего текста не выражено в тексте Мериме, переводчица закрепляет связь Мериме — Рабле в русском переводе, а вкупе с переводческим комментарием, указывающим получателю перевода на Маро, передает сложную интертекстуальную связь Мериме — Рабле — Маро. Несмотря на то, что интертекстуальные связи изменены, переводческая интертекстуальность все же весьма близка авторской.

В распоряжении переводчика на английский язык были переводы как Маро, так и Рабле, однако переводчик использует собственный вариант:

Max de Salligny had the reputation of a worthless fellow, a gambler, quarreller, wine-bibber, but the best _fellow in the world withal [Mérimée, 1905] (transl. by Waller etc.) (подчёркнуто мной. — Е.К.).

Поскольку семантически для цитирования в новелле «Арсена Гийо» подходят цитаты как из письма Маро, так и из романа Рабле, такое переводческое решение могло быть вызвано стилистическими предпочтениями. В отличие от переводов на русский язык, в английском не добавлено графическое оформление.

Как видно из данного примера, во всех четырёх переводах произошло изменение интертекстуальных связей. Кроме того, все переводчики на русский язык графически оформили интертекстуальный элемент, сделав интертекстуальность перевода более «прозрачной», чем авторская.

Рассмотрим варианты перевода ещё одного интертекстуального элемента.

Мериме так описывает мужа Мадам де Пьен:

Il parlait peu ; mais lorsqu'il ouvrait la bouche, c'était pour dire quelque grande vérité incontestable. Sur les questions douteuses, «il imitait de Conrart le silence prudent» [Mérimée, 1875, p. 141] (подчёркнуто мной. — Е.К.).

В отличие от других случаев, в данном отрывке Мериме делает интертекстуальность видимой графически, оформляя цитату кавычками. Фраза заимствована из послания Никола Буало-Депрео королю:

Ainsi, craignant toujours un funeste accident,

J'imite de Conrart le silence prudent:

Je laisse aux plus hardis l'honneur de la carrière,

Et regarde le champ, assis sur la barrière

[Nicolas Boileau, 1669] (подчёркнуто мной. — Е.К.).

Перевод данной фразы на русский язык практически идентичен в трёх рассматриваемых вариантах. Все переводчики сохраняют оформление интертекстуального элемента:

Говорил он немного, но если открывал рот, то произносил какую-нибудь великую и неоспоримую истину. В вопросах сомнительных он подражал «благоразумному молчанию Конрара» [Мериме, 1984] (пер. М.Л. Лозинского) (подчёркнутомной. — Е.К.).

О.В. Моисеенко:

Говорил он мало, а когда открывал рот, изрекал какую-нибудь неоспоримую истину, в вопросах же сомнительных «подражал благоразумному молчанию Конрара» [Мериме, 1983] (пер. О.В. Моисеенко) (подчёркнуто мной. — Е.К.).

Н.К. Гарбовский и О.И. Костикова:

Он мало говорил, а если открывал рот, то лишь для того, чтобы изречь неоспоримую великую истину. В спорных вопросах он «подражал благоразумному молчанию Конрара» [Мериме, 2011, с. 247] (пер. Н.К. Гарбовского, О.И. Костиковой) (подчёркнутомной. — Е.К.).

В приведённых переводах обособленно выступает переводческое решение М.Л. Лозинского, который выносит глагол из цитаты в контекст. Предпосылкой этому могло быть желание корректно процитировать претекст. Цитируя Буало, Мериме изменяет время и лицо глагола: J'imite на il imitait, однако заключает его вместе с остальной цитатой в кавычки: «il imitait de Conrart le silence prudent». Строго говоря, цитату следовало оформить так, как это сделал Лозинский, а не Мериме. Позволяя себе исправить автора, переводчик невольно указывает на то, что он создаёт «новый предмет на основе собственных представлений о мире» [Гарбовский, 2008, с. 36].

В переводе новеллы на английский язык, цитата переведена на прагматическом уровне, и интертекстуальность элемента утрачивается:

He talked little but when he did open his mouth, it was to say something of importance. Upon doubtful subjects he maintained a discreet silence [Mérimée, 1905] (transl. by Waller etc.) (подчёркнутомной. — Е.К.).

Такой приём может быть оправдан, если переводчик абсолютно уверен в том, что получатель не только не обладает интертекстуальной компетенцией, но даже перевод цитаты на семантическом уровне затруднит восприятие текста. Альтернативной стратегией перевода в данном случае может быть введение переводческого комментария, который косвенно познакомит читателя с претекстом. К этому приему неоднократно прибегают переводчики Н.К. Гар-бовский и О.И. Костикова, и О.В. Моисеенко.

Использование необходимого текстового элемента из существующего перевода претекста является одним из способов перевода интертекстуального элемента, возможным, если переводчики посчитают перевод претекста авторитетным. Рассмотрим пример перевода интертекстуального элемента, для которого перевод пре-текста существует и доступен.

Объясняя причину жалкого положения главной героини, повествователь приводит слова «некоего грека», которые он встретил у Амио:

Un Grec dit quelque part, ou plutôt c'est Amyot qui lui fait dire: Le même jour qui met un homme libre aux fers Lui ravit la moitié de sa vertu première [Mérimée, 1875, p. 137] (подчёркнуто мной. — Е.К.).

Указанный грек — Гомер — цитируется в действительности в переводе Н. Буало-Депрео, а не Амио, к тому же в качестве пре-текста выступает не непосредственно Одиссея, а через «Трактат о возвышенном», в рамках перевода которого цитата и переведена Депрео.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

C'est pourquoi il estimait, disait-il, qu'un homme même né dans la servitude était capable des autres sciences : mais que nul esclave ne pouvait jamais être orateur. ...Tout ce qu'il avait de vigueur s'évapore de soi-même, et il demeure toujours comme en prison.

En un mot, pour me servir des termes d'Homère

Le même jour qui met un homme libre aux fers

Lui ravit la moitié de sa vertu première

[Nicolas Boileau-Despréaux, 1722] (подчёркнуто мной. — Е.К.).

Для того чтобы максимально приблизить переводческую интертекстуальность к авторской переводчики могли процитировать Гомера в том виде, это сделано в «Трактате о возвышенном» на русском языке:

Тебе хорошо известно, что наша челядь, состоящая из рабов по рождению, имеет свои склонности и способности. Но раб никогда не сможет быть оратором. Боязнь свободного слова, подобно некому недремлющему стражу, сразу же бурно закипает в его груди и смиряет его, привыкшего к постоянным побоям. Гомер говорил об этом так:

Тягостный жребий печального рабства избрав человеку, Лучшую доблестей в нём половину Зевес истребляет [О возвышенном. 1966] (пер. НА.Чистяковой) (подчёркнуто мной. — Е.К.).

Гомер в цитируется по переводу Жуковского, а значит, при обращении к данному переводу, на русском языке была бы закреплена интертекстуальная связь, как с переводом «Трактата», так и с переводом «Одиссеи», в отличие от французского, где цитата принадлежит только «Трактату».

Тем не менее, тот факт, что Мериме цитирует Гомера опосредованно, через третий текст (текст-посредник), даёт переводчику свободу самостоятельно перевести текст, а не обращаться к уже существующим переводам. Следует заметить, что только из перевода Н.К. Гарбовского и О.И. Костиковой читателю понятно, что речь идет не о приписанных, а о переведённых словах.

Один грек как-то сказал, вернее, Амио так перевёл его слова: Тот день, что человека в кандалы бросает, Половину душевных сил у него забирает

[Мериме, 2011, с. 246] (пер. Н.К. Гарбовского, О.И. Костиковой). М.Л. Лозинский также самостоятельно переводит цитату:

Какой-то грек сказал, или, вернее, Амио влагает ему в уста такие слова:

В оковы ввергнутый, свободный человек Начальной доблести теряет половину [Мериме, 1984] (пер. М.Л. Лозинского).

Интересным для изучения интертекстуальности в переводе оказывается решение О.В. Моисеенко, которая в свой перевод включила элемент из перевода М.Л. Лозинского:

Некий грек сказал, или, точнее, Амио вложил в его уста такое двустишие:

В оковы ввергнутый свободный человек Начальной доблести теряет половину

(Перевод М. Лозинского) [Мериме, 1983] (пер. О.В. Моисеенко).

Подобным решением Моисеенко интертекстуально связвает два перевода «Арсены Гийо», то есть претекстом для одного перевода оказывается другой перевод этого же произведения. Интересно отметить, что сам М.Л. Лозинский считал, что не следует читать сделанные ранее переводы, когда работаешь над новым. Этого же принципа придерживались и переводчики Н.К. Гарбовский и О.И. Костикова. В статье, посвящённой новому переводу, Н.К. Гарбовский так об этом пишет: «Мы же, приступая к работе над новым переводом новелл Мериме, были убеждены, что обращение к версиям предшественников будет сковывать нашу свободу и может свестись к редактированию ранее созданного чужого текста или же превратиться в никчёмное соперничество» [Гарбовский, 2011, с. 9].

Переводчики на английский язык переводят интертекстуальный элемент самостоятельно, не прибегая к существующим переводам:

A Greek has said somewhere, or rather Amyotputs it into his mouth:

The day that sets a man free of his chains,

Strips him of half of his virtue and pains

[Mérimée, 1905] (transl. by Waller etc.).

Как видим, наличие перевода претекста отнюдь не гарантирует, что переводчик пожелает к нему обратиться: в трёх рассмотренных вариантах перевода цитата переведена самостоятельно, и в одном использован прецедентный перевод из иного претекста.

Описанные примеры иллюстрируют изменения, происходящие с интертекстуальными элементами при переводе. На основании рассмотренных примеров можно заключить, что переводчики со всей серьёзностью относятся к наличию интертекстуальных связей в переводимом тексте и стремятся их передать доступным и видимым для читателя образом. Однако добиться максимально точной передачи авторской интертекстуальности в переводящем языке оказывается непросто даже в случаях, когда перевод претекста существует, а семантика и стиль существующего перевода интертекстуального элемента удовлетворяют требованиям нового контекста. В данной статье рассмотрено четыре перевода одного произведения, и ни об одном из них нельзя сказать, что интертекстуальность перевода зеркально отражает интертекстуальность, заложенную автором. Вполне разумно, что в рамках перевода художественного произведения во главу угла все же ставится не сохранение интертекстуальности как свойства, а прагматика перевода, поэтому переводчики достаточно широко пользуются «властью» переводчика-автора, предоставляя читателю самые различные варианты перевода интертекстуального элемента.

Из рассмотренных примеров хорошо видны следующие варианты передачи интертекстуальности элемента в переводе: 1) заимствование из существующего перевода претекста, 2) заимствование из текста-посредника, в котором присутствует перевод данного интертекстуального элемента, 3) заимствование из предшествующего перевода оригинала, 4) введение переводческого комментария с целью повышения читательской компетенции. Выбор того или иного варианта во многом зависит от стратегии переводчика. Ориентированные в большей степени на читателя переводчики чаще прибегают к собственному переводу, а стратегия наибольшей близости к автору может привести к сохранению интертекстуальности в ущерб лёгкости восприятия.

Описанные выше примеры подтверждают, что комплекс интертекстуальных элементов, заложенный автором, отличается от такового в переводе, и это является весомым основанием для выделения переводческой интертекстуальности как типа.

Переводческую интертекстуальность, следовательно, можно определить как установку на выявление заложенной автором сложной системы связей с текстами других авторов и передачу этой системы в основном, но не исключительно, средствами языка перевода в объёме и качестве, соответствующим стратегии и условиям перевода.

Дальнейшее изучение переводческой интертекстуальности может включать в себя разработку удобной для переводчика классификации интертекстуальных элементов, разработку стратегий перевода различных типов интертекстуальных элементов, классификацию переводческих трудностей при переводе интертекстуальных элементов и другие направления.

Список литературы

Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика / Пер. с фр., сост., общ.

ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 1989. 616 с. Barthes, R. Izbrannye raboty: Semiotika: Pojetika [Selected works: Semiotics: Poetics] / Per. s fr., sost., obshh. red. i vstup. st. G.K. Kosikova. M.: Progress, 1989. 616 p. (in Russian). Гарбовский Н.К. Отражение как свойство перевода // Вестн. Моск. ун-та.

Сер. 22. Теория перевода. 2008. № 4 (октябрь — декабрь). С. 26—37. Garbovskij, N.K. Otrazhenie kak svojstvo perevoda [Reflection as a characteristic of translation] // Vestn. Mosk. un-ta. Ser. 22. Teorija perevoda. 2008. N 4 (oktjabr' — dekabr'). P. 26—37 (in Russian). Гарбовский Н.К. Новый перевод: свобода и необходимость // Вестн. Моск.

ун-та. Сер. 22. Теория перевода. 2011. № 1 (январь — март). С. 3—16. Garbovskij, N.K. Novyj perevod: svoboda i neobhodimost' [New Translations: Freedom and Necessity] / N.K. Garbovskij // Vestn. Mosk. un-ta. Ser. 22. Teorija perevoda. 2011. N 1 (janvar' — mart). P. 3—16 (in Russian).

Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. 5-е изд., стереотип. М.: КомКнига, 2007. 144 с.

Gal'perin, I.R. Tekst kak objekt lingvisticheskogo issledovanija [Text as an object of linguistic research]. 5-e izd., stereotip. M.: KomKniga, 2007. 144 p. (in Russian).

Гомер. Илиада [Электронный ресурс] / Пер. В.В. Вересаева. Режим доступа: http://loveread.ws/read_book.php?id=13845&p=131

Homer. Iliada [The Iliad] / Transl. by V Vferesayev. Online resource: http://loveread. ws/read_book.php?id=13845&p=131 (in Russian).

Гомер. Одиссея / Пер.: В.А. Жуковский. М.: АСТ, 2010. 320 с.

Homer. Odisseja [Odyssey] / Transl. by: V.A. Zhukovskij. M.: AST, 2010. 320 p. (in Russian).

Мериме П. Арсэн Гийо / Пер. с фр. Н.К. Гарбовского, О.И. Костиковой // Мериме П. Кармен и другие произведения. М.: АСТ, 2011. 446 с.

Mérimée, P. Arsjen Gijo [Arsène Guillot] / Per. s fr. N.K. Garbovskogo, O.I. Kos-tikovoj // Merime, P. Karmen i drugie proizvedenija. M.: AST, 2011. 446 p. (in Russian).

Мериме П. Арсена Гийо // Французская новелла XIX века / Пер c фр. М.Л. Лозинского; сост. Б.П. Мицкевич. Мн.: Университетское, 1984.

Mérimée, P. Arsena Gijo [Arsène Guillot] // Francuzskaja novella XIX veka / Per c fr. M.L. Lozinskogo; sost. B.P. Mickevich. Mn.: Universitetskoe, 1984 (in Russian).

Мериме П. Арсена Гийо / Пер. с фр. О.В. Моисеенко. М.: Правда, 1983.

Mérimée, P. Arsena Gijo [Arsène Guillot] / Per. s fr. O.V Moiseenko. M.: Pravda, 1983 (In Russian).

Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль / Пер. с фр. П. Любимова. М.: Художественная литература, 1966.

Rabelais, F. Gargantjua i Pantagrjujel' [Gargantua and of Pantagruel] / Per. s fr. P. Ljubimova. M.: Hudozhestvennaja literatura, 1966 (in Russian).

Монтескье Ш.Л. Персидские письма // Французский фривольный роман / Пер. с фр.; под ред. Е.А. Гунста. М., 1993.

Montesquieu, Ch.-L., Persidskie pis'ma [Persian letters] // Francuzskij frivol'nyj roman / Per. s fr.; pod red. E.A.Gunsta. M., 1993 (in Russian).

Фатеева Н.А. Интертекст в мире текстов: Контрапункт интертекстуальности. 4-е изд. М.: Книжный дом «Либроком», 2012. 280 с.

Fateeva, N.A. Intertekst v mire tekstov: Kontrapunkt intertekstual'nosti [Intertext in the world of texts]. 4-e izd.. M.: Knizhnyj dom «Librokom», 2012. 280 p. (in Russian).

Чернявская В.Е. Лингвистика текста. Лингвистика дискурса: Учеб. пособие. 2-е изд. М.: Флинта: Наука, 2014. 208 с.

Chernjavskaja, V.E. Lingvistika teksta. Lingvistika diskursa: ucheb. posobie. [Text linguistics. Discourse linguistics]. 2-e izd. M.: Flinta: Nauka, 2014. 208 p. (in Russian).

О возвышенном / Перевод, статьи и примечания Н.А. Чистяковой. М.; Л.: Наука, 1966.

O vozvyshennom [On the sublime] / Perevod, stat'i i primechanija N.A. Chist-jakovoj. M.; L.: Nauka, 1966 (in Russian).

Boileau Despréaux. Au roi. [Electronic resource]. 1669. URL: http://www.poetica.

fr/poeme-1751/nicolas-boileau-au-roy/ Boileau Despréaux, N. Traite du sublime. Reflexions critiques [Electronic resource]. Haye, 1722. URL: http://books.google.ru/books/about/Traite_du_ sublime_Reflexions_critiques.html Marot, C. Épître au roi pour avoir éte dérobé [Electronic resource]. 1531. URL:

http://www.poemes.co/epitre-au-roi-pour-avoir-ete-derobe.html Marot, C. A letter to the King; after being robbed. (page 9735). A library of the

World's best literature — Ancient and Modern. Vol. XXIV 2008. 9780 p. Mérimée, P. Arsène Guillot // Prosper Mérimée. Carmen (nouvelles). Paris: 1875. 368 p.

Mérimée, P. The novels, tales and letters of Prosper Merimee / Transl. by 'Emily Mary Waller, the lady Mary Lloyd and Dr. Edmund Burke Thompson. New York, 1905. [Electronic resource]. URL: http://www.mocavo.com/The-Novels-Tales-and-Letters-of-Prosper-Merimee-Volume-Viii/ Montesquieu, Ch.-L., Lettres persanes [Electronic resource]. 1721. URL: http://

visualiseur. bnf.fr/Visualiseur?0=NUMM-101473 Montesquieu, Ch.-L., Persian Letters [Electronic resource] / Transl. by J. Davidson. 1899. URL: http://en.wikisource.org/wiki/Persian_Letters/Letter_30 Rabelais, F. Gargantua et Pantagruel [Electronic resource]. Paris, 1823. URL:

http://www.fcsh.unl.pt/Gargantua_et_Pantagruel1_Rabelais.pdf Rabelais, F. Gargantua et Pantagruel [Electronic resource]. Transl. into English by Sir Thomas Urquhart of Cromarty And Peter Antony Motteux. Derby, 1894. URL: http://www.gutenberg.org/files/1200/1200-h/1200-h.htm

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.