CC BY
146УДК 34 ББК 67
DOI 10.24411/2073-3305-2020-10135
Перестройка работы органов внутренних дел (милиции) в годы Великой Отечественной войны
Restructuring of the Work of Internal Affairs Bodies (Police) during the Great Patriotic War
Алексей Алексеевич ИВАНОВ,
доктор юридических наук, доцент
E-mail: [email protected]
Нодари Дарчоевич ЭРИАШВИЛИ,
доктор экономических наук, кандидат юридических наук, кандидат исторических наук, профессор, лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники
E-mail: [email protected]
Аннотация. Рассматриваются изменения в функционировании органов советской милиции в условиях Великой Отечественной войны. Основное внимание уделяется усложнившейся деятельности и стремительному увеличению ее задач при резком сокращении численности и качественном ослаблении личного состава милиции.
Ключевые слова: Великая Отечественная война; милиция; мобилизация; кадровый состав; задачи военного времени; истребительные батальоны; усиление охраны важных объектов; милицейские части на фронтах войны; организация местной противовоздушной обороны; розыск потерявшихся лиц; обеспечение эвакуационных мероприятий; обеспечение паспортного режима.
Abstract. Changes in the functioning of the Soviet police in the conditions of the great Patriotic war are considered. The main attention is paid to the complicated activity and the rapid increase in its tasks with a sharp reduction in the number and qualitative weakening of the police personnel.
Keywords: The Great Patriotic war; police; mobilization; personnel; wartime tasks; fighter battalions; strengthening the protection of important objects; police units on the war fronts; organizing local air defense; searching for lost persons; providing evacuation measures; ensuring passport control.
Подготовка ОВД к работе в условиях военной обстановки в милиции началась после издания приказа НКВД СССР от 3 июля 1939 г. о введении в действие Наставления по мобилизационной работе в органах рабоче-крестьянской милиции. В каждом территориальном органе внутренних дел были разработаны мобилизационные планы.
В течение всей войны сотрудники милиции, как и иных подразделений органов внутренних дел, находились на передних рубежах борьбы с внутренним и внешним врагом.
В самые первые дни войны в действующую Красную Армию было мобилизовано более 25% личного состава милиции, и к 1943 г. стало даже внешне очевидно резкое омоложение личного
состава ОВД, не имеющего практического опыта борьбы с преступностью. На многие должности милиционеров, занимавшиеся ранее мужчинами, а теперь ушедшими на фронт, становились женщины. Например, столичная милиция только в декабре 1942 г. пополнилась одной тысячей женщин, в 1944 г. на работу по охране метрополитена было зачислено более 300 женщин. За весь период войны на службу в московскую милицию пришло около 4 тыс. женщин, тогда как в довоенное время их было лишь 138 человек1. Сталинградская милиция состояла из женщин на 20%.
В годы войны милиция перешла на двусменный график работы, без отпусков, во многих случаях сотрудники милиции были переведены на казарменное положение.
Милиция выполняла многочисленные дополнительные обязанности, возложенные на нее военным временем.
Новым направлением деятельности милиции стала борьба с диверсионными группами противника, которая осуществлялась в соответствии с Постановлением СНК СССР от 24 июня 1941 г. «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе». В его развитие приказом НКВД СССР № 00804 от 24 июня 1941 г. были созданы при НКВД СССР — Центральный штаб, а при УНКВД — оперативные группы для организации при городских и районных отделах/отделениях НКВД истребительных батальонов из личного состава войск НКВД, территориальных органов милиции, а также из партийного, советского активов и комсомольцев, работников местных предприятий, а также из демобилизованных по ранению солдат Красной армии и бывших бойцов расформированных партизанских отрядов («по минованию в них надобности»)2.
Летом 1941 г. для охраны тыла в прифронтовой полосе было сформировано 1755 истребительных батальона, общей численностью личного состава более 328 тыс. человек. Кроме того, свыше 300 тыс. человек числилось в группах содействия истребительным батальонам. Со временем численность их росла. В феврале 1942 г. весь личный состав истребительных батальонов (кроме работников предприятий, имеющих «бронь») общей численностью около 450 тыс. человек был зачислен в Красную Армию.
Истребительные батальоны, кроме прямого участия в оборонительных боях и борьбы с диверсантами, охраняли важнейшие промышленные предприятия, элеваторы, машинотракторные станции, железнодорожные сооружения, электростанции, мосты и др. Эти части были также наиболее эффективным резервом создания партизанских отрядов и диверсионных групп3.
Милиционеры воевали и в тылу врага в составе разведывательно-диверсионных групп, в том числе в составе Отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН). Начало ее формированию было положено созданием на основании приказа НКВД от 27 июня 1941 г. Учебного центра подготовки специальных разведывательных диверсионных отрядов для проведения операций во вражеском тылу. Возглавил Центр П.А. Судоплатов. По сохранившимся данным «за четыре года Великой Отечественной войны в тыл было направлено 212 отрядов и групп, общей численностью 7316 человек. ОМС-БОН провела 1084 боевых операции, уничтожив
137 тыс. гитлеровцев, включая 87 руководителей и 2045 агентов гитлеровских спецслужб»4.
Сотрудники советской милиции сражались с оккупантами в многочисленных партизанских отрядах, в составе которых действовало три отряда, сформированных только из сотрудников МУРа.
Отдельные подразделения и части НКВД СССР принимали непосредственное участие в боевых действиях на фронтах. Малоизвестно, но одними из первых на пути фашистов встали сотрудники линейного отделения милиции на станции «Брест-Центральный», которые под руководством начальника А.Я. Воробьева, совместно с пограничниками и бойцами железнодорожного полка НКВД СССР, три дня удерживали вокзал и его инфраструктурные объекты под огнем непрерывно атакующего противника.
Героически сражались сотрудники органов внутренних дел и военнослужащие частей НКВД в обороне столицы и последующем разгроме группировки немецко-фашистской армии под Москвой5.
В обороне Ленинграда прославились 20-я стрелковая дивизия НКВД под командованием полковника П.И. Иванова и стрелковая дивизия подразделений ленинградской милиции начальника войск НКВД Ленинграда комбрига А.П. Курлыкина, личный состав частей которой, по приказу УНКВД №№ 00353 от 27 октября 1941 г., до объявления сбора продолжал нести службу по своим штатным должностям.
В числе воинских частей, оборонявших Сталинград, действовали сводный батальон милиции начальника управления милиции области под командованием Н.В. Бирюкова6 и 10-я стрелковая дивизия внутренних войск НКВД СССР7. Бойцы единственной в своем роде, сформированной из сотрудников милиции в ноябре 1941 г. «полицай-дивизии», как ее называли фашисты, под командованием начальника управления милиции Молдавской ССР капитана П.А. Орлова, по словам немецких солдат, сражались «как черти», «стреляли до последнего патрона и в плен не сдавались». Во время обороны г. Воронежа в июле 1942 г. героически проявил себя сводный полк НКВД (из остатков 41-го, 233-го и 287-го полков НКВД) под командованием начальника Воронежского гарнизона А.М. Дюльдина и др.8
Сотрудники милиции, оставшиеся на службе в тылу, вели борьбу с распространителями провокационных слухов и измышлений, пани-керами9, трудовым и военным дезертирством, уклонистами от призыва10. В крупных городах, подвергавшихся бомбежкам, из-за чего их жи-
тели были вынуждены временно покидать свои дома и укрываться в бомбоубежищах, особенно актуальной была борьба мародерством.
Новым направлением деятельности милиции стал розыск советских граждан, потерявшихся во время эвакуации или вражеской бомбежки или утративших связь с близкими. С этой целью в составе паспортного отдела ГУМ НКВД СССР в марте 1942 г. было создано Центральное справочное бюро (ЦСБ), а при паспортных отделах управлений милиции республик, краев и областей — отделения (бюро) для ведения учета лиц, эвакуированных в тыл страны, и установления места жительства людей и разбросанных войной их родных и близких11.
Обеспечение эвакуации населения, предприятий, продовольствия и материальных ценностей с Запада на Восток страны также вошло в качестве новой в состав функций милиции. И в этом отношении важнейшей задачей была эвакуация детей и детских учреждений из районов, над которыми возникла угроза оккупации: только за вторую половину 1941 г. и в начале 1942 г. были вывезены в тыл 976 детских домов с 167 223 воспитанниками12. Усилились функции милиции по выявлению безнадзорных и беспризорных детей, розыску детей, утерянных родителями при эвакуации и других обстоятельствах военного времени, их дальнейшего обустройства.
Во исполнение Постановления СНК СССР от 23 января 1942 г. «Об устройстве детей, оставшихся без родителей» был создан Центральный адресный стол при ГУМ НКВД СССР, справочные и адресные детские столы при республиканских, областных, районных и городских органах милиции. С августа 1943 г. силами местной милиции для сирот стали открываться дома ребенка, приемники-распределители13, специальные профтехучилища. С ноября 1943 г. начали создаваться специальные трудовые колонии НКВД СССР, в которых воспитанники осваивали школьную программу и основы рабочей профессии.
В рамках функционирования пожарной охраны, переведенной на военизированное положе-ние14, органы милиции организовывали местную противовоздушную оборону (МПВО); ликвидировали последствия бомбежек, обстрелов и взрывов. Занимались поисками и пресечением деятельности вражеских сигнальщиков, помогавших во время налетов фашистской авиации светосигналами. Самым тяжелым для Москвы был налет в ночь с 21 на 22 июля 1941 г., в котором участвовало 250 немецких самолетов. Однако слаженные действия сил ПВО столицы позволили не только отбить эту атаку, но и уничтожить 22 самолета противника15.
К организации противовоздушной обороны всемерно было привлечено местное население16.
Милиция, совместно с нарядами военных комендатур, патрулировала улицы, заставами дежурила на основных дорогах, на въездах и выездах из городов, осуществляла контроль над соблюдением правил «комендантского часа» (как правило, с 24.00 до 05.00), светомаскировки в городах.
В районах, освобожденных от вражеской оккупации, органы милиции проводили мероприятия по изъятию у населения трофейного оружия, взрывчатых веществ и иного военного имущества, оказывали помощь в мероприятиях по восстановлению разрушенных населенных пунктов, участвовали в разминировании сельскохозяйственных территорий и организации депортации и др.
Особым направлением деятельности милиции стало обеспечение паспортного режима17. Особенно актуальным это было для местностей, недавно освобожденных от врага, в которых проводилась поголовная перерегистрация паспортов, позволявшая выявить лиц с поддельными документами, дезертиров, лиц, совершивших побег из мест лишения свободы, пособничавших врагу во время оккупации, и т.п.
В годы Великой Отечественной войны возросла интенсивность работы органов БХСС, и главными в ней стали борьба со злоупотреблениями в торговых организациях и выявление воров и спекулянтов. На оккупированной врагом территории осталось почти половина всех посевов зерна и картофеля, более 80% сахарной свеклы и т.п. Нехватка продовольствия привела к резкому увеличению числа хищений и разбазаривания продовольственных и промышленных товаров, что отразилось на усилении ответственности за эти виды преступлений (Постановление ГКО СССР от 2 января 1943 г.). Поэтому в годы войны первоочередными задачами подразделений БХСС были борьба со спекуляцией и злостной перекупкой товаров; с хищениями и иными преступлениями в снабженческо-сбытовых организациях и предприятиях, работавших на оборону; борьба с хищениями, злоупотреблениями, нарушениями правил торговли и преступлениями, связанными с неправильным размещением товаров в торгово-кооперативных организациях; с хищениями в системе «Заготзерно», с разбазариванием хлебных фондов и порчей хлеба; с хищением денежных средств из касс государственных, хозяйственных и кооперативных организаций и предприятий. На особом учете стояло обеспечение введенной с началом войны карточной системы на продовольственные товары, в
этой связи новым направлением деятельности органов БХСС стала борьба с подделкой продовольственных карточек, их реализацией и использованием.
Из-за катастрофически увеличившихся хищений продукции сельского хозяйства в 1944 г. в крупнейших совхозах были введены специальные участковые уполномоченные по обслуживанию совхозов. В помощь им выделялись сельские исполнители из положительно характеризующихся, проживающих на территории сельского совета: учащиеся, рабочие и служащие в течение трех месяцев.
Деятельность государственных структур правопорядка всемерно поддерживало население. До апреля 1945 г. активно и эффективно функционировали такие общественные формирования, как группы охраны правопорядка (ГОПы), которые были созданы Директивой НКВД СССР от 25 августа 1941 г. № 205 для оказания содействия органам милиции, резко поредевшим вследствие волн мобилизации сотрудников в действующую РККА. ГОПы формировались в основном из бригадмильцев и уже к 1943 г. насчитывали почти 1 млн человек.
Члены ГОПов, фактически действуя как внештатные сотрудники милиции, участвовали во всех мероприятиях советской милиции, в том числе в борьбе с кражами, вражескими элементами, в задержании и ликвидации шпионов и диверсантов и др. Только за период с 1941 по 1943 г. членами ГОПов «было задержано около 200 тыс. «вражеских» и «уголовных» элементов, в прифронтовых районах изъято 188 пулемета, 117 696 винтовок, 4670 револьверов, большое количество боеприпасов»18. 6 апреля 1945 г. ГОПы были частично упразднены.
По сравнению с довоенным периодом был существенно повышен статус милицейской службы, например, по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 9 февраля 1943 г. была введена новая система специальных званий, приравненных к воинским.
Важнейшей проблемой организации деятельности милиции за годы войны стало ее обеспечение профессионально квалифицированными кадрами. Число учебных заведений системы НКВД в военное время сократилось более чем наполовину, а в оставшихся сроки обучения были резко сокращены19. Поэтому общая картина была такова: к 1945 г. из 202 тыс. сотрудников личного состава милиции, в подавляющем большинстве своем — демобилизованных военнослужащих, 85,7% сотрудников имело низшее образование, а специальное милицейское — только 9,4%20.
Такая общая картина, конечно, усложняла решение основной задачи органов милиции в годы войны — охраны общественного порядка и борьбы с преступностью, но компенсировалась самоотверженностью ее сотрудников самых разных подразделений. Самое главное, как отмечает Р.С. Мулукаев, в военный период не было допущено большого роста преступности21.
1 См.: Герман Р.Б., Герман P.C. Подготовка кадров для российской милиции в годы Великой Отечественной войны (историко-правовой аспект) // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2009. № 4. С. 12.
2 См.: Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров СССР от 24 июня 1941 г. «Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальонов»; Постановление СНК СССР от 24 июня 1941 г. «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами, диверсантами противника в прифронтовой полосе»; Постановление ГКО от 9 июля 1941 г. № 76 «О мероприятиях по борьбе с десантами и диверсантами противника в Москве и прилегающих регионах»; Постановление ГКО от 24 июля 1941 г. № 260 «О переводе на казарменное положение истребительных батальонов УНКВД в г. Ленинграде»; Постановление ГКО от 24 июля 1941 г. № 261 «О переводе на казарменное положение истребительных батальонов в Ленинградской области»; и др.
3 См., например: Пилишвили Г.Д. Деятельность чрезвычайных органов власти РСФСР в 1941—1942 гг. по созданию истребительных батальонов НКВД с позиций особого правового режима // Власть и общество: практики взаимодействия и конфликты. С. 156—160.
4 Полонский И. На переднем краю. День патрульных и постовых // URL: http://topwar.ru/81681-na-pered-nem-krayu-den-patrulnyh-i-
5 Об участии войск НКВД СССР и, в частности, 69-й бригады войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности, частей Отдельной мотострелковой дивизии оперативного назначения имени Ф.Э. Дзержинского и др. см., например: Варавин Н. Как развенчали миф // Полиция России. 2016. № 12. С. 45—48.
6 Вероятно, о бойцах этого батальона были сказаны слова командующего 62-й армии В.И. Чуйкова: «Как участнику этого невиданного в истории сражения мне хочется подчеркнуть мужество, стойкость, выдержку и самообладание сотрудников сталинградской милиции при обороне города.
Под непрерывными бомбежками, артиллерийским и минометным обстрелом они выводили и эвакуировали за Волгу людей, тушили пожары, охраняли материальные ценности, имущество граждан, общественный порядок. Трудно переоценить их роль при переправе войск, прибывших на помощь защитникам города... В критические моменты, кода врагу удавалось где-то вклиниться в нашу оборону, работники милиции не раз занимали огневой рубеж ...». См.: Совет-
екая милиция: история и современность (1917—1987). М., 1987. С. 176.
7 См.: Лагодский СА., Ржевцев Ю.П. Сталинград: подвиг солдат правопорядка. М.: Объединенная редакция МВД России, 2013; Федоров А.Б. Первые защитники Сталинграда... // На страже закона. 2017. № 7 (191). С. 16; Тарасов А. Всем огням назло // Петровка, 38. 2018. 24 сентября. № 34.
8 См.: Война. Народ. Победа. Ч. I / под общ. ред. Н.С. Нижник. СПб., 2015. С. 199, 203; Демин ВА., Иванов В.Е., Лучнинин А.В., Ляушин В.П. Очерки истории органов внутренних дел Российского государства. УрЮИ МВД России, 2001. С. 59; http:// www.police-mvd.com/index/0-347; Шамрай ВА. Контрудар защитников Воронежа (10—11 июля 1942 г.): новое прочтение // Власть и общество: практики взаимодействия и конфликты. С. 133—141.
9 Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1941 г. «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения».
10 См., например: Гусак ВА. Дезертирство из Красной Армии как социальная основа преступности в период Великой Отечественной войны (1941 —1945 гг.) // Вестник ЮУрГУ. 2008. № 8. С. 9—17.
11 ЦСБ располагалось в г. Бугуруслане (Чкаловской, сейчас — Оренбургской обл.). «Согласно последним данным, полученным в Государственном архиве Российской Федерации, за весь период работы Центрального справочного бюро поступило 6 572 115 запросов о розыске 17 144 625 человек. Установлены места нахождения 3 852 047 человек». См.: Доронцова И. Допустить брак — значит помочь врагу // Щит и меч. 2016 г. 16 июня. № 22. С. 12.
«Центральное справочное бюро, созданное в составе Главного управления милиции НКВД СССР, взяло на учет более шести миллионов эвакуированных граждан, из числа которых удалось разыскать 2 861 000 человек, а более 20 тысяч потерянных детей были возвращены родителям». См.: Мулукаев Р.С. На страже порядка (к столетию советской милиции) // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 3 (43). С. 158.
12 См.: Война. Народ. Победа. Ч. I / под общ. ред. Н.С. Нижник. СПб., 2015. С. 200.
13 Правила о патронате от 23 января 1942 г. предусматривали направление оставшихся без родителей детей в функционировавшие еще с 1935 г. специальные приемники-распределители, а оттуда в детские учреждения либо на патронирование «в семьи трудящихся».
14 Например, в Ленинграде каждый район города делился на участки МПВО, соответственно милицейским участкам; каждый начальник отделения милиции являлся начальником МПВД участка, а участковый уполномоченный — МПВО квартала. См.: Главное управление МВД России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области // URL: http://78.мвд.рф/ gumvd/history
15 Всего за годы войны на тыловую территорию СССР было совершено более 30 тыс. воздушных налета; из общего числа сброшенных фугасных бомб весом от 50 до 1800 кг около 2% было замедленного действия, зажигательные авиационные бомбы весили от 1,4 до 177 кг. См.: Война. Народ. Победа. Ч. I / под общ. ред. Н.С. Нижник. СПб., 2015. С. 173.
16 Из числа жителей домов было организовано круглосуточное придомовое дежурство с обязанностями оказания содействия органам милиции в поддержании порядка и безопасности; требования от граждан наличия противогазов; соблюдения правил светомаскировки «в своем доме и в пределах видимости»; пре-пятствования в ночное время несанкционированных проникновений в дом лиц, не являвшихся жильцами; тушения зажигательных бомб и мн. др. При этом уход с поста без разрешенной замены категорически запрещался. Уклонение «от участия в проводимых по дому мероприятиях ПВО» влекло ответственность «по законам военного времени». См., например: Решение Исполнительного Комитета Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся от 27 июля 1941 г. № 48 «О всеобщей обязательной подготовке населения к противовоздушной обороне»; «Инструкция дежурному у наружных в ходов в здание (ворот, парадных)» от 16 августа 1941 г., утвержденная начальником Местной противовоздушной обороны г. Ленинграда полковником Лагуткиным; Решение Исполнительного Комитета Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся от 28 января 1942 г. № 60 «Обязанности населения и администрации во время воздушного нападения и артиллерийского обстрела города противником» // Сборник указов, постановлений, решений, распоряжений и приказов военного времени. 1941—1942. Л.: Лениздат, 1942. С. 89, 99—100, 110—111.
17 Решение Исполнительного Комитета Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся от 30 июля 1941 г. № 48 «Об ответственности граждан и должностных лиц за нарушение правил прописки»; Постановление СНК СССР от 9 августа 1941 г. № 1948 «Положение о прописке граждан, эвакуированных из прифронтовой полосы» // Сборник указов, постановлений, решений, распоряжений и приказов военного времени. 1941 — 1942. С. 138—139, 223—224.
18 См.: Гусак ВА. Некоторые проблемы деятельности групп охраны общественного порядка в период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.) // Вестник ЮУрГУ. 2010. № 18. С. 9.
19 См.: Приказ НКВД СССР 26 июня 1941 г. «О перестройке работы учебных заведений НКВД РСФСР на период военного времени».
20 См.: Николаев П.Ф. Омская высшая школа милиции МВД СССР: к 50-летию со дня основания (1920— 1970). Омск, 1969. С. 119.
21 См.: Мулукаев Р.С. Советская милиция (к столетию со дня основания) // Государство и право. 2017. № 11. С. 92—93.
