CC BY
34
УДК 340.115
Е. Ю. Калинина
Переходный период в развитии государственности в описании теории синергетического моделирования сложных социально-правовых процессов
В ходе исследования развития государственности в Европе автором было замечено, что стандартные подходы, а также их сочетания, не позволяют выявить особенности и закономерности переходных процессов. В статье рассматривается предположение о том, что использование синергетического инструментария предоставляет новые возможности в исследовании сверхсложных социально-правовых систем.
During the research process of the studying of the development of statehood in Eu-ropeit was observed, that standard approaches, and their combination do not allow revealing the peculiarities and regularities of the transition phenomenon. In the article the author advances a hypothesis that the application of the synergy approach allows providing new opportunities to study highly complex social and legal systems.
Ключевые слова: государственность, синергетический метод, переходный период, история государства и права.
Key words: statehood, synergetic approach, transition process, history of state and law.
Синергетика как междисциплинарный подход в изучении общества и его подструктур. В настоящее время существует большое количество самых разнообразных теорий, описывающих общество в целом как динамическую систему, а также отдельных его подструктур, например правовой системы. Каждая модель по-своему верна, так как отражает отдельные стороны такого сложного явления, как общество. В этом смысле исследователю невозможно оставаться в рамках одной теории или пользоваться одним методом. Поэтому междисциплинарный подход позволяет существенно обогатить наше представление об изучаемых феноменах. «Использование «импортированных» понятий и концепций значительно расширяет возможности исследования, позволяя выявить разнообразные аспекты изучаемого объекта» [6, c. 299].
© Калинина Е. Ю., 2016
Изучение исторического процесса обычно основывается на двух базовых подходах, которые позволяют выявить внутреннюю структуру процесса развития общества как комплексной динамической системы (выявление причинно-следственных связей), а также охватить изучаемый объект в целом на универсальном макроисторическом уровне, где крупные образования типа цивилизаций предстают как система. Одним из таких интересных современных макроисторических подходов можно назвать модель «мира-системы» американского учёного И. Валлерстайна [3]. С помощью синергетического метода, который является родственным диалектической методологии, возможно объяснить ряд неясных моментов в модели общественно-исторического развития, существующей с конца ХУШ-Х1Х вв.
Например, вводится понятие «хаос», которое один из основоположников метода синергетики, Г. Хакен, кратко определил как «нерегулярное движение, вызываемое действием детерминированных сил» [15, с. 12]. Хаос -это не только начальная точка развития системы, но и некий период в её развитии, который характеризуется дестабилизацией системы, вызванной качественными изменениями внутри неё самой. Однако, как правило, хаос не ведёт к разрушениям системы, если мы говорим о крупных социальных динамических образованиях. В них заложено стремление к самоорганизации, на основе которого происходит выбор варианта развития из огромного количества возможных, хотя здесь же действует принцип, не укладывающийся в диалектическую модель мира - случайность. Такое состояние системы связано с человеком, который, по словам В.В. Васильковой, взбунтовался против того, чтобы быть независимым наблюдателем, выключенным из системы, что изменило образ прошлого и будущего, которые стали вариативными и альтернативными [4, с. 197-198]. Синергетический подход достаточно убедительно демонстрирует модель развития сложных макросистем, что позволяет применить его к общественно-историческим процессам. Как бы то ни было М.С. Каган предостерёг от механического перенесения, мотивируя это тем, что общество - система на несколько порядков более сложная, чем физическая [5, с. 242]. В то же время, частично и осмотрительно применяя методологию, предлагаемую синергетикой, мы получаем дополнительные возможности в изучении отдельных сторон исторического процесса.
Паттерны как инвариантные основы стабильности системы. В основе каждой сложной системы сосуществуют инвариантные и вариативные компоненты. Постоянство и устойчивое развитие системе обеспечивают неизменные или малоизменяемые модели (шаблоны, архетипы, паттерны). Паттерн - принцип организации сложных системных объектов, макродина-
39
мическая тенденция, модель развития, трактовка движущих сил и смысловой направленности культурно-исторического процесса [10, с. 220]. Паттернами могут быть некоторые базисные идеи, на основе которых строится правосознание конкретной эпохи. Таким образом, можно отметить, что если мы поставим перед собой задачу выяснить исторические периоды, в которые проявляется паттерн, то возможно построить макроисторическую модель развития общества, государства, права, правосознания.
Одним из паттернов европейской цивилизации можно назвать империю. Он проявляется в разных странах в разное время, но в целом можно отследить его проявление, с точки зрения развития Европы как макросистемы (цивилизации). В этом случае мы сможем понять, почему отдельные государства с определённой периодичностью пытались стать центрами притяжения для создания такого политико-правового образования. Цель действия такого паттерна - объединить Европу и включить в свой ареал как можно больше других цивилизаций. В какой-то определённый момент развития европейской цивилизации какое-то государство берёт на себя системообразующую функцию, основной идеей (аттрактором) которой становится открытость государственности как подсистемы европейской цивилизации, стремление к расширению, взаимодействию с изменением структуры объекта, на который оказывается влияние.
Империя, скорее, паттерн стабильности, а не переходности. Период нестабильности - это время дестабилизации или даже разрушения центра, образующего империю и период существования без империи, который на практике оказывается временем построения новой империи вокруг другого центра, в который перемещается аттрактор.
Аттрактор - базисная идея развития цивилизации как макроисто-рического комплекса. Аттрактор - центр притяжения, «идея, определяющая цель саморазвития системы» [2, с. 202], совокупность условий, при которых выбор путей эволюции оказывается ограниченным, как бы притягиваясь к одной точке, «цели эволюции» [9, с. 81]. Под аттрактором могут пониматься объективные или смысловые факторы. «В основе фундамента культуры лежит первичный "пороговый" смысл, выступающий как цель существования. Данную цель трудно объяснить рационально, так как она является продуктом веры» [11, с. 165]. Аттрактор недостижим, но является центром притяжения. Результат развития системы (государства, общества, государственно-правового феномена или цивилизации) всегда является воплощением идеи в той или иной усечённой форме. «В древних мифологических сказаниях кроется ответ на нелинейный вопрос об исторических перспективах и предна-
40
значении тех или иных феноменов культуры» [2, с. 202], поэтому изучение так называемых фольклорных источников, которые обычно не воспринимаются всерьёз учёными, представляется важным в контексте исследования макроисторического развития глобальных социальных систем, поскольку «способ действия целиком зависит от потенциальных возможностей, заложенных в ментальности» [7, с. 27].
Аттрактор как тематическая структура тесно связан с сознанием и правосознанием индивидуальных и коллективных субъектов. «Истоки тематических структур следует искать в архаических пластах истории культуры, затрагивающих глубинные основы психики» [10, с. 221]. «Первоначально тематические структуры возникают на уровне коллективных субъектов и находят своё отражение в области архетипического» [10, с. 221], затем они проявляются в качестве структуры мифа, религии, науки, права и других областей культуры. Паттерны проявляются в коллективном сознании циклически: они появляются в определённый момент (в определённых условиях), нарастают, проходят критическую точку, затем исчезают. В коллективных настроениях это может проявляться любопытством, воодушевлением, разочарованием и даже стыдом и попыткой забыть. Такой этап, как правило, связан с дезорганизаций системы и периодом нестабильности. Это не ведёт к разрушению системы, но маркирует определённый этап в развитии, связанный с выбором новых форм существования в меняющемся мире, в котором происходит взаимодействие крупных сверхсложных социальных макросистем.
Стабильность и дезорганизация системы: переходный период. Изучение периода стабильности связано с методологией упорядоченного исторического процесса: системность, диалектика и т. п. Мир в такие периоды такой, какой должен быть, и соответствует представлениям индивида и коллективов. В такой период можно говорить о порядке, устойчивости и начале мироздания, выискивать причины и описывать результаты, строить схемы. Мир развивается закономерно, поэтому диалектический подход и системно-функциональные методы позволяют изучать исторические государственно-правовые процессы.
В определённый момент времени макросистема входит в противоречие с существующими условиями, и тогда период стабильности завершается и начинается этап, который в рамках синергетической модели часто характеризуется как хаос. Переходность - явление неустойчивости, а потому часто воспринимается как нежелательное. Образ хаоса в исторической памяти является определяющим для такого негативного отношения. В коллективном сознании период нестабильности и деградации системы связан не с её обнов-
41
лением (объективное понятие), а с обнищанием, несправедливостью, часто войнами, голоданием, массовыми страданиями (субъективный фактор).
Деструктивные процессы качественных изменений в культуре лишают сознание адекватности, но тем не менее, порождают собственные паттерны -паттерны нестабильности. На поверхности сознания оказываются такие паттерны сознания, как эсхатологичность, конечность, бесполезность, разрушение, пессимизм, тема смерти, слабость человека, господство объективных недружелюбных сил, которые властвуют над людьми, регресс, ухудшение, безысходность.
Субъект не в состоянии объяснить макросоциальные процессы и потому ощущает всё происходящее как разрушение и упадок. Невозможность контроля ведёт к потере веры в разум. Отсюда проистекает параллельный процесс: рост веры в сверхъестественное, появляются и расцветают суеверия. Следствием этого, во-первых, является увеличение количества колдунов, прорицателей, экстрасенсов, которые, как правило, предсказывают только плохое, во-вторых, наблюдается популярность катастрофических и эсхатологических футуристических теорий как в популярной культуре, так и в философии.
В Испании очень яркий пример такого «трагического мироощущения» (М.де Унамуно) - культурная деятельность Поколения 98, т. е. поколения катастрофы и перехода. Впрочем, вся Европа в начале ХХ в. переживает состояние кризиса, который выливается в Первую мировую войну, отсюда декаданс, сюрреализм и прочие деструктивные тенденции в искусстве и культуре. В современном мире типичным примером является постмодернистская парадигма, которая включила в себя и эсхатологические понятия типа «конца истории», и исчезновение субъекта, и растворение объективной реальности в субъективном сознании.
И.В. Леонов говорит о том, что такой шаблон сознания - архаический архетип, сформировавшийся ещё в древних культурах как негативная реакция на переходные процессы и изменение устойчивого порядка [11, с. 167]. Сюда же нужно добавить очередное возрождение мифа как основы сознания. Во многом можно согласиться с С.С. Кирилюк, которая говорит о том, что «в зоне перехода никакая заданность извне не может служить основанием, так как цель заранее неизвестна, к тому же заданность уничтожает смысл перехода, превращая его в обычную фрустрацию»[8, с. 195-196]. Вероятно, одна из причин перехода - спасение от фрустрации, которая наступает в результате недостижения оговорённых целей системы.
Возможно объяснить причину кризиса сознания в целом и правосознания в частности свойствами психики. Восприятие является выборочным, и одним из его механизмов является защита сознания от тех факторов реальности, которые могут нанести ущерб сложившейся картине мира. Именно поэтому в процессе восприятия на основе шаблонов сознание фильтрует поступающую информацию, а также задаёт ценностную или эмоциональную реакцию на неё, если феномен действительности настолько важен, что его невозможно проигнорировать. Отрицательная эмоция, по сути, является защитной реакцией сознания на феномены, не соответствующие сложившейся картине мира на основе определённых шаблонов и схем.
Синергетический подход в изучении феномена переходности. Феномен переходности сегодня часто изучается в контексте методологии си-нергетического подхода, позволяющего выявить основные тенденции, характеристики и условия, в которых осуществляется переход. «Для синер-гетической парадигмы характерно представление о "переходности" как о естественном и закономерном этапе культурно-исторического процесса» [11, с. 165].
Синергетическая трактовка хаоса заключается в том, что переходность - «своеобразная фаза, сущность которой составляет момент снятия противоречий в системе культуры ... и её выход на качественно иной уровень самоорганизации» [11, с. 165]. «Переходность символизирует исчерпание определённостей той или иной предметности или формы» [8, с. 95]. Противоречия зарождаются, как это ни странно, в стабильной системе, поскольку порядок и устойчивость не предоставляют альтернативные варианты развития (а нередко их блокируют). Беспорядок же предоставляет больше возможностей, создаёт творческую атмосферу. Его отрицательной стороной, впрочем, является то, что он может привести к необратимым сдвигам внутри системы, когда она будет вынуждена полностью и качественно измениться. Однако, несмотря на указанные противоречия, было замечено, что упорядоченная стабильная система не может постоянно оставаться в этом состоянии, и будет стремиться к беспорядку, с целью самосохранения и дальнейшего развития, т. е. получения новых возможностей.
Одной из проблем переходного периода является то, что в недрах стабильной системы появляется новая элита, которая недовольна существующим положением дел, но не может разрешить накопившиеся противоречия легальным и легитимным путём. Тогда эта элита начинает использовать не только субъективные, но и объективные противоречия, чтобы переломить ситуацию в свою пользу. Представители элиты рассчитывают, придя к власти,
43
получить рычаги управления, которые позволят повести систему в желательном направлении, предпринимая для этого попытки ограниченного реформирования самой системы. Однако в ряде случаев эти элиты не могут рассчитать, какой момент окажется переломным, т. е. после которого систему уже нельзя будет вернуть в равновесное состояние. Этот момент дестабилизации оказывается необратимым, и далее развитие системы окажется непредсказуемым, поскольку будет зависеть и от неучтённых факторов. Одним из таких факторов исследователи, работающие в русле синергетической парадигмы, называют странные аттракторы (понятие, пришедшее в обществозна-ние из физических наук). Странный аттрактор обусловливает принципиальную невозможность прогнозирования процессов, так как центр притяжения в динамической системе может «блуждать», например в период «переходности».
Если аттрактор как системообразующее начало дезорганизуется и даже разрушается, то это приводит к нестабильности системы. Система культуры лишается центра притяжения, теряет своё единство, что приводит к появлению других вариантов развития, т. е. к росту непредсказуемости выбора пути в развитии системы. Это не в последнюю очередь происходит потому, что активизируется культурная периферия, за счёт чего происходит размывание нормы и девиантности, нарастание явлений аномии, маргинальности и т. п. Это ведёт к пересмотру системы ценностей, что также вызывает культурный шок части населения, склонной к стабильности, в том числе (и прежде всего) в ценностной сфере. Понятие нормы - это порождение парадигмы стабильного развития. В переходной фазе оно теряет свой смысл, хотя бы отчасти. Именно поэтому нелогично рассуждение о норме в процессе перехода, с точки зрения критериев периода стабильности системы. То, что в период стабильности рассматривается как вопиющее нарушение всех критериев законности, в переходный период - лишь апробация одного из вариантов развития системы, выбор её пути в момент деградации аттрактора и «деформации системы бинарных оппозиций» [8, с. 95]. Так «отклонение или патология предстаёт как другая норма, норма в другом масштабе, в другом месте, как возможное прошлое или будущее нормы» [8, с. 95].
«Переходность как межэпохальное пространство-время олицетворяет собой исторический момент полного переосмысления культурной реальности. Поэтому именно в переходные периоды своего предельного максимума достигают творческие и инновационные процессы» [11, с. 166]. В переходный период исторический процесс освобождается от действия объективных исторических законов, шаблонов и схем. Развитие становится нелинейным и
44
непредсказуемым (странный аттрактор). Тем не менее, существующие фундаментальные культурные ценности оказывают влияние на выбор пути развития. Иначе говоря, чем более длительное развитие у той или иной культуры (цивилизации), тем более предсказуемым становится выбор шаблона для дальнейшего пути. Более устойчивыми оказываются основные паттерны правосознания, предоставляющие схемы «правильного» государства и права. Тем не менее, это говорит только о сужении числа вариантов, но не о том, что их количество стремится к единице.
Как отмечал Ю.М. Лотман, в момент перехода невозможно с достаточной степенью точности прогнозировать варианты развития исторического процесса. Это эксперимент, в котором только предполагается найти скрытые закономерности. В этом случае реальный процесс познания скрытых закономерностей переходного периода возможен только после исчерпания того, что учёный характеризует как взрыв. При этом сам переход представляет собой совокупность случайностей и причинно обусловленных закономерностей [12, с. 23].
Необходимо заметить, что так называемый период стабильности не может быть неподвижным. Даже стабильная система продолжает развиваться, тем не менее, развитие не может быть полностью линейным: в период стабильности оно представляется таковым. В период стабильного развития наблюдаются те или иные отклонения от линейного развития, которые, как правило, не являются критическими для системы. Такие отклонения по аналогии с физическими системами в общественных науках называют флуктуа-циями. Флуктуация - небольшие нерегулярные количественные (но не качественные) изменения в системе, отклонение от среднего значения.
В переходный период система становится чувствительной к флуктуа-циям, и иногда сознание может принимать незначительные колебания за тенденцию. С другой стороны, именно такие незначительные в стабильном состоянии колебания могут оказаться решающими в процессе развития системы. Риски в такой период достигают максимума: то, что в стабильном состоянии не смогло бы оказать существенного влияния, в переходный период может стать критической величиной (поэтому нередки появления в политике людей типа Наполеона или Гитлера, которые в нормальной ситуации не смогли бы стать правителями и оказывать влияние на развитие глобальных общественных суперсистем). Однако такое влияние может происходить из-за неустойчивого состояния общественной психики.
Основные правовые факторы переходности. Переходность характеризуется многообразием моделей, но тем не менее, вписывается в парадигму развития системы, не делает его прерывным. Напротив, переходность пред-
45
ставляет собой устойчивый культурно-исторический тип, т. е. момент снятия противоречий, накопившихся в системе и позволяющий выйти на новый качественный уровень организации системы. Так, случайность становится необходимым элементом развития сложной динамической системы, вписывается в общеисторический процесс как необходимость, позволяет увидеть исторический процесс в его целостности и непрерывности.
Переходный процесс в праве можно характеризовать следующими признаками:
1. Возникновение правоотношений нового типа, которые позволяют урегулировать взаимодействие между субъектами, не вписывающееся в прежнюю систему. В этом смысле право вынуждено чутко реагировать на изменения в системе, хотя одной из его основных проблем можно назвать неповоротливость. Она свойственна и профессиональному юридическому сознанию, которое воспринимает закон как данность, и обыденному правосознанию, которое само по себе довольно аморфно. Элиты, которые чутко улавливают тенденции, часто вынуждены создавать некоторые нормы права, которые должны были бы признаваться нелегальными и нелегитимными (и были бы признаны таковыми в стабильной системе), но на общем фоне наступившего хаоса эти нормы начинают действовать «по факту». Затем, в случае необходимости, эти нормы легитимируются. Некоторые из них уходят сами собой как несоответствующие ситуации стабильности, которая сменяет политико-правовую неопределённость.
2. Накопление и сосуществование хронологически и типологически разного правового материала [1, с. 74]. Довольно интересно, что разные социальные пространства реагируют по-разному на происходящие изменения: одни быстрее, другие медленнее. В.А. Рыбаков отметил, например, что «право, по сравнению с другими политическими явлениями, наиболее тесно связано с прошлым. Оно является одной из самых консервативных сфер общественной жизни, тесно связанной с историческими традициями» [14, с. 16]. Тогда в некоторых отраслях общественной жизни правовое регулирование может вообще не откликаться на общественные изменения или отзываться частично. Так, например, в процессе перехода от советской системы к демократической первой (помимо политической сферы - смена основ правосознания, хотя бы поверхностно, чтобы позволить «запустить» ряд политических процессов) отозвалось гражданское право (смена экономического базиса), а последней - сфера трудового права, которая и сегодня во многом остаётся социалистической, хотя и под внешним слоем рыночных отношений.
3. Неопределённость, которая связана с тем, что неизвестны ни концепция, которая станет господствующей, ни временные рамки переходного периода. По словам И. Пригожина, мы оказываемся в ситуации, когда «смысл законов природы коренным образом изменяется, ибо теперь они выражают возможности, или вероятности» [13, с. 11], что противоречит фундаментальным принципам классической науки, сложившейся в ХУШ-Х1Х вв.
4. Инструментальность, прикладное значение права: оно становится инструментом элит для утверждения своей власти, для легитимации тех или иных процессов.
5. Активное правотворчество, причём большое количество нормативно-правового материала оказывается бессмысленным и противоречивым и после наступления периода стабильности перестаёт действовать в силу своей «непригодности» для регулирования новых отношений. Здесь ощущается воздействие того факта, что элиты, которые становятся господствующими в период хаоса, не всегда могут направлять процессы. Они могут подтолкнуть расшатавшуюся систему по направлению к дестабилизации и хаосу, но не могут предугадать ситуацию, которая последует за точкой бифуркации.
Между тем в культуре можно выделить некоторые константы, которые будут сохраняться даже в период кризиса и в переходный период. Эту постоянную подструктуру В.А. Рыбаков назвал «генетическим кодом» [14, с. 15], описав её способность воспроизводиться даже после качественной перестройки системы. Такая способность позволяет культуре конструировать свою идентичность за счёт «переформирования её смыслообразующих оснований» [16, с. 58].
Список литературы
1. Бакарджиев Я.В. Переходный период в развитии государства и правовой системы // Вестн. ОмГУ. Сер. Право. - 2014. - №4 (41). - С. 69-79.
2. Балакина Е.А. Первобытный ритуал как «Суперэйдос» в саморазвитии Искусства // Теория и практика общественного развития. - 2015. - № 10. - С. 200-204.
3. Валлерстайн И. Мир-система Модерна. Т. 1. Капиталистическое сельское хозяйство и истоки европейского мира-экономики в XVI веке. - М.: Рус. фонд содействия образованию и науке, 2015. - 552 с.
4. Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: (Синергетика и теория социальной самоорганизации). - СПб.: Лань, 1999. - С. 197-198. -480 с.
5. Каган М.С. Избранные труды в VII томах. Том 1. Проблемы методологии. -СПб.: Петрополис, 2006. - 356 с.
6. Калинина Е.Ю. Антропологический поворот в развитии методологии изучения исторической эволюции правового сознания в ХХ-ХХ1 вв.// Философия и методология истории: сб. науч. ст. VI Всерос. науч. конф. - Коломна: Гос. социально-гуманитар. ун-т, 2015. - С. 298-306.
7. Калинина Е.Ю. Ментальность и правосознание // Вестн. Пермск. ун-та. Юрид. науки. - № 3. - 2012. - С. 27-32.
8. Кирилюк С.С. Парадокс феномен переходности // Вестн. ЧелГУ. - 2010. -№ 20. - С. 95-103.
9. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Режимы с обострением, самоорганизация, темпомиры. - СПб.: Алетейя, 2002. - 414 с.
10. Леонов И. В. Паттерны культурно-исторического процесса: парадигмально-тематический анализ // МНКО. - 2010. - № 5. - С. 219-222.
11. Леонов И. В. Синергетический концепт «переходности» в культурно-исторических исследованиях // Изв. РГПУ им. А.И. Герцена. - 2008. - № 58. -С. 164-168.
12. Лотман Ю.М. Семиосфера. - СПб.: Искусство, 2010. - 704 с.
13. Пригожин И. Конец определённости. Время, хаос и новые законы природы. - Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2000. - 208 с.
14. Рыбаков В. А. Развитие национального права: генетический аспект // Вестн. ОмГУ. Сер. Право. - 2007. - № 2. - С. 15-20.
15. Хакен Г. Синергетика. - М.: Мир, 1980. - 405 с.
16. Яковлева Т.А. Методологические подходы, уровни и аспекты исследования феномена переходности в рамках культурологической мысли (общий обзор) // Вестн. ЮУрГУ. Сер. Социально-гуманитар. науки. - 2014. - № 4. - С. 58-61.
