CC BY
11
3. Виноградова О. П. Особенности установления психологического контакта при допросе несовершеннолетнего обвиняемого в конфликтной ситуации / О. П. Виноградова // Вестник Уральского юридического института МВД России. - 2017. - №3. - С. 33-36.
4. Кузнецова С. В., Кобцова Т. С. Тактика допроса несовершеннолетних. -М.: Изд-во «Экзамен», 2004. - С. 4.
5. Плахотнюк Ю. И. Особенности допроса несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого [Текст] // Юридические науки: проблемы и перспективы: материалы III Междунар. науч. конф. (г. Казань, май 2015 г.). - Казань: Бук, 2015. - С. 181-183.
6. Процюк О. Н. Характеристика допроса несовершеннолетнего подозреваемого: понятие, задачи и границы / О. Н. Процюк // Государственный советник. - 2014. - №1. - С. 12-17.
7. Шайбакова Р. Ф. К вопросу о тактике установления психологического контакта с несовершеннолетними с психическими девиациями. Челябинск. -2016. - С. 317-322.
УДК 347.45.47
Яковлева М.В. студент магистратуры 2 курса Юридический институт Российский университет дружбы народов
Россия, г. Москва ПЕРЕГОВОРЫ О ЗАКЛЮЧЕНИИ ДОГОВОРА В ПРАВООТНОШЕНИЯХ С ИНОСТРАННЫМ ЭЛЕМЕНТОМ (НА ПРИМЕРЕ РОССИИ, ВЕЛИКОБРИТАНИИ И ИСПАНИИ) В статье рассматривается особый вид правоотношений, осложненных иностранным элементом - переговоры о заключении договора. Статья раскрывает природу переговоров о заключении договора и причины возникновения данной конструкции в российском праве. Автор проводит анализ права, применимого к переговорам о заключении договора, в зависимости от правовой природы данного явления. В качестве методологической основы в настоящем исследовании автор использует сравнительно-правовой анализ норм, посвященных переговорам о заключении договора, в трех юрисдикциях - России, Великобритании и Испании.
Ключевые слова: переговоры о заключении договора, «преддоговорные» отношения, culpa in contrahendo, правовая природа, договор, деликт, соглашение о порядке ведения переговоров.
Iakovleva M. V. student of Master's programme 2 year, Legal Institute People's Friendship University of Russia
Russia, Moscow
NEGOTIATIONS ABOUT THE CONCLUSION OF CONTRACT IN RELATIONS WITH THE FOREIGN ELEMENT (ON EXAMPLES OF RUSSIA, GREAT BRITAIN AND SPAIN)
The article refers to the particular type of legal relationships complicated by a foreign element - negotiations about the conclusion of contract. The article concerns the nature of negotiations about the conclusion of contract and reasons why this concept came into existence in Russian law. Author analyses the law applied in negotiations about the conclusion of contract depending on legal nature of this phenomenon. Methodological framework of this research is comparative analysis of provisions related to negotiations about the conclusion of contract in three jurisdictions - Russia, Great Britain and Spain.
Key words: negotiations about the conclusion of contract, pre-contractual relations, culpa in contrahendo, legal nature, contract, tort, agreement about the conduction of negotiations.
Переговоры о заключении договора - одна из злободневных тем современной юриспруденции. Субъекты экономической деятельности, вступая в переговоры о заключении договора, на практике очень часто сталкиваются с тем, что действия их контрагентов приводят к негативным правовым последствиям, выраженным в финансовых потерях, подрыве деловой репутации и т.п.
Проблемы применения правил об ответственности вследствие недобросовестного ведения переговоров связаны, прежде всего, с тем, что в разных государствах по-разному понимаются основания для её возникновения. В связи с этим автор выдвигает гипотезу о том, что недобросовестность контрагентов, имевшая место быть в ходе проведения переговоров, в том числе в целях заключения договора (или иной сделки), может привести к абсолютно различным исходам. Поэтому весьма важно определить, как эти нормы заимствованы в праве Российской Федерации, и какие последствия они смогут породить для правоприменителя и судебной практики.
В Российской Федерации вопрос о правовом регулировании переговоров о заключении договора был поставлен сравнительно недавно. Стоит отметить, что включение коллизионных норм, посвящённых данному вопросу, в Гражданский кодекс Российской Федерации (далее - ГК РФ), произошло в 2013 г., то есть на два года раньше, чем норм материальных. Из этого можно сделать вывод, что причиной включения в ГК РФ подобных норм являются сложившиеся во внешнеэкономической деятельности отношения.
Если обратиться к п. 2 ст. 1187 ГК РФ, то становится очевидным, что в правоотношениях с иностранным элементом последствия ведения переговоров о заключении договора до включения ст. 1222.1 ГК РФ (право, подлежащее применению к обязательствам, возникающим вследствие недобросовестного ведения переговоров о заключении договора) в текст ГК РФ должны были квалифицироваться на основе норм иностранного права. Это обусловлено тем, что понятие «переговоры о заключении договора» на тот момент не были известны российскому праву. В связи с этим российские контрагенты не могли рассчитывать на освобождение от негативных последствий «срыва» переговоров.
Думается, что законодатель пришел к выводу о необходимости включении нормы, регламентирующий переговоры о заключении договора неслучайно. Так, российская правоприменительная практика не допускает расширительного толкования принципов свободы договора и добросовестности, что не позволяет привлекать контрагентов к «преддоговорной» ответственности по аналогии. Поэтому юридическое содержание принципов гражданского права потребовало конкретизации. В чём же она должна проявляться?
Что касается принципа свободы договора в российском праве, то представляется важным обратиться к содержанию п. 1 ст. 421 ГК РФ. В нём установлено, что понуждение к заключению договора недопустимо, за исключением случаев, предусмотренных законом или обязательством сторон. Из этого следует, что сторона не несёт ответственность за срыв переговоров о заключении договора, если соответствующая норма отсутствует в ГК РФ или в иных законах.
Отдельного внимания заслуживает принцип добросовестности. В целях конкретизации его содержания можно написать отдельный научный труд, так как в мировой практике существует огромное количество подходов к его определению. Однако в рамках данного исследования имеет значение тенденция, сложившаяся в судебной практике по поводу критериев добросовестности и (или) недобросовестности поведения участников гражданских правоотношений. Так, из отдельных судебных решений следует, что спорная ситуация разрешается на основе принципа добросовестности, если он предусмотрен конкретным составом гражданского правонарушения (см., в частности, Определение Верховного Суда Российской Федерации от 09.03.2016 № 308-ЭС15-16377 и Определение Верховного Суда Российской Федерации от 29.03.2016 № 83-КГ16-2.).
Таким образом, если переговоры о заключении договора не регулируются источником гражданского права, то есть не включены в самостоятельный гражданско-правовой состав, значит, при толковании таких правоотношений недопустимо применять гражданское право (в частности, его основные начала) по аналогии, а также обращаться к нормам российского права. Тем самым, введение ст. 434.1 в текст ГК РФ разрешило
проблему, которую не смогло разрешить введение в действие коллизионной нормы.
Так как практика привлечения к ответственности за недобросовестное ведение переговоров сложилась во внешнеэкономической деятельности, то при проведении научного исследования стоит обратиться не только к нормам российского права, но и к нормам права зарубежного. Ведь институт переговоров о заключении договора есть результат заимствования. В самой Концепции развития гражданского законодательства (в частности, в п. 1) обращается внимание на то, что исследование должно строиться на базе сравнительно-правового анализа.
В рамках настоящей статьи анализ проводится на базе права России, Великобритании и Испании. Подобный выбор иностранных юрисдикций связан с тем, что каждая из них является представительницей различных правовых семей - англо-саксонской и романо-германской соответственно. Анализ права данных государств позволит определить, к какой модели правового регулирования относится российский институт.
Право, подлежащее применению к отношениям, вытекающим из переговоров о заключении договора, напрямую зависит от того, в какой временной промежуток имели место юридически значимые события. Ранее автором данного исследования уже было установлено, что правовые последствия в таком случае определяются тем, был ли заключён договор или нет. Рассмотрим данный аспект немного подробнее.
В странах романо-германской системы права ущерб в результате недобросовестного ведения переговоров наступает на этапе, предшествующем заключению договора, тогда как сам договор заключён не был (Испания). В странах англо-саксонской системы имеет место двойственная ситуация: ущерб может возникнуть как на этапе, предшествующем заключению договора, так и после его заключения (Великобритания)369. Содержание российского ГК РФ свидетельствует о том, что нами была воспринята англо-саксонская концепция распределения правовых последствий.
Кроме того, очень важно при определении права, подлежащего применению, охарактеризовать правовую природу рассматриваемых норм370. Так, в Испании отсутствует прямое урегулирование отношений, вытекающих из переговоров о заключении договора: оно вытекает из судебной практики. В ст.1902 ГК Испании лицо, причинившее ущерб, обязано его возместить371. 16 декабря 1999 года Верховный Суд Испании 16.12.1999 вынес решение, из которого можно сделать вывод о том, что
369 Bao A.T. Culpa in contrahendo in English law// BAO&PARTNERS Attorney at law. - P.5. URL: http://www.baolawfirm.com.vn/dmdocuments/Culpa%20in%20contrahendo%20in%20English%20Law.pdf (дата обращения: 24.11.2015).
370 Национальные особенности и перспективы унификации частного права стран БРИКС: Учебник: В 2-х т. Т.2 / Беликова Ксения Михайловна [и др.]; Под ред. К.М.Беликовой. - М. : Изд-во РУДН, 2015. - С. 123.
371 CÓDIGO CIVIL. - URL: https://www.boe.es/buscar/pdf/1889/BOE-A-1889-4763-consolidado.pdf (дата обращения: 24.11.2016).
недобросовестные действия контрагента при ведении переговоров имеют деликтную природу372. В Великобритании сложилась относительно схожая концепция. Английские юристы трепетно относятся к принципу свободы373. Поэтому, как отмечает В.Е. Варавенко, в Великобритании преддоговорная ответственность основана на деликтном праве374. Что касается России, то в п. 8 ст. 434.1 ГК РФ установлено правило, согласно которому к переговорам о заключении договора могут применяться как правила договорного права, так права деликтного. Значит, российский институт имеет договорно-деликтную природу.
Обозначив фундаментальные основы применения правил, посвящённых переговорам о заключении договора, перейдем непосредственно к определению права, подлежащего применению к указанным правоотношениям. Для чего автор настоящей статьи обратился к временным промежуткам наступления последствий «срыва» переговоров? Ответ на данный вопрос может быть получен через анализ норм права рассматриваемых юрисдикций.
В п. 9 ст. 10 главы 4 ГК Испании сказано, что к внедоговорным обязательствам применяется право места, в котором имел место юридический факт375. Аналогичная привязка используется и в праве Великобритании376.
Основным критерием определения права, подлежащего применению, в российском ГК РФ является договор независимо от того, заключён он или нет. Итак, если в результате переговоров был заключён договор, то применяется право, подлежащее применению к договору. В противном случае применимым следует считать то право, которое «применялось бы к договору, если бы он был заключён».
Если же невозможно определить право, подлежащее применению к договору, то применяется правило ст. 1219 (право, подлежащее применению к обязательствам вследствие причинения вреда) и ст. 1223.1 (выбор права сторонами обязательства, возникающего вследствие причинения вреда или вследствие неосновательного обогащения) ГК РФ. Здесь также идет речь о праве места причинения вреда. Однако если стороны имеют одинаковые место жительства или гражданство, то применяется право соответствующей
372 Responsabilidad precontractual y culpa in contrahendo// Derecho civil. - URL: http://www.infoderechocivil.es/2012/09/responsabilidad-precontractual-culpa-in-contrahendo.html (дата обращения: 24.11.2016).
373 Лашина М.В. Институт ответственности вследствие недобросовестного ведения переговоров в праве России, Великобритании и Испании: исторический аспект // Право, общество, государство: проблемы теории и истории:сборник статей Всероссийской студенческой научной конференции. - Москва, 28-29 апреля 2017 г. - Москва: РУДН, 2017. - С. 341.
374 Варавенко В.Е. Преддоговорная ответственность в праве России и Китая: материально-правовые и коллизионные аспекты. - URL: www.vvsu.ru/files/C1C3D9F0-D3A4-41F2-9136-BA3D3044E318.pdf (дата обращения: 09.10.2017).
375 CÓDIGO CIVIL. - URL: https://www.boe.es/buscar/pdf/1889/BOE-A-1889-4763-consolidado.pdf (дата обращения: 24.11.2016).
376 Основы договорного права российской Федерации [Текст] : Учебное пособие / В. Г. Ульянищев. - М. : Изд-во РУДН, 2016. - С.56.
страны.
Как мы видим, анализ коллизионных норм, содержащихся в ГК ПФ, не позволяет нам доподлинно определить, в каких случаях будет применима «договорная привязка», а в каких - «деликтная». Поэтому обратимся к нормам материальным.
Обратим внимание на то, что положение п. 8 ст. 434.1 ГК РФ распространяет действие главы 59 (Обязательства вследствие причинения вреда) ГК РФ на отношения, вытекающие из переговоров о заключении договора. Однако в данном пункте не конкретизируется, в каких именно случаях надлежит применять правила о договоре, а в каких - правила о деликте? Поэтому автор считает целесообразным проанализировать перечень юридически значимых действий, в результате которых контрагент может быть привлечен к гражданско-правовой ответственности.
Действия, характеризующиеся как недобросовестное ведение переговоров, содержатся п. 2 и 3 ст. 434.1 ГК РФ. Суть заключается в том, что стороны при ведении переговоров о заключении договора должны вести себя добросовестно; в противном случае недобросовестная сторона обязана возместить убытки пострадавшей стороне. При этом законодатель попытался провести квалификацию действий, которые следует считать недобросовестными.
Общее правило, характеризующее добросовестного контрагента, заключается в следующем: субъект гражданского права не вступает в переговоры о заключении договора, если не имеет намерения его заключить. Одновременно с этим определены два вида действий, которые квалифицируются как недобросовестные:
1. Предоставление недостоверной или неполной информации контрагенту, а также умолчание об определённых обстоятельствах, которые в силу существа договора должны быть доведены до его сведения.
2. Неоправданное или внезапное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать.
Дискуссионным остается вопрос о том, распространяется ли принцип добросовестности на п. 4 ст. 434.1 ГК РФ. В ней сказано, что если в ходе переговоров одна сторона передаёт другой стороне конфиденциальную информацию, а последняя, в свою очередь, раскрывает её или использует в своих целях, то пострадавшая сторона имеет право на возмещение убытков.
Так, из п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» следует, что к переговорам о заключении договора применяются нормы деликтного права, если речь идёт о неправомерном разглашении информации, полученной в ходе таких переговоров. В остальных случаях применяются нормы договорного права.
Выводы. Таким образом, модель правового регулирования
ответственности за недобросовестное ведение переговоров является смешанной, так как заимствовала как договорную, так и деликтную концепции ведения переговоров о заключении договора.
Вопрос о том, насколько эффективно такое заимствование, покажет практика. Однако уже сейчас можно говорить о том, что Верховный Суд Российской Федерации грамотно провел разграничение действия норм договорного и деликтного права. Ведь, как нам видится, невозможно одновременно применять положения о двух столь разных по своему существу обязательств. Автор выражает надежду на то, что суды государственной и негосударственной системы смогут задать правильное направление в вопросах толкования ст. 434.1 ГК РФ.
Использованные источники:
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ// Собрание законодательства Российской Федерации. - 05.12.1994. -№ 32. - Ст. 3301.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ// Парламентская газета. - 21.12.2006. - № 214-215.
3. Национальные особенности и перспективы унификации частного права стран БРИКС: Учебник: В 2-х т. Т.2 / Беликова Ксения Михайловна [и др.]; Под ред. К.М.Беликовой. - М. : Изд-во РУДН, 2015.
4. Основы договорного права российской Федерации: Учебное пособие / В. Г. Ульянищев. - М.: Изд-во рудн, 2016.
5. Варавенко В.Е. Преддоговорная ответственность в праве России и Китая: материально-правовые и коллизионные аспекты. - URL: www.vvsu.ru/files/C1C3D9F0-D3A4-41F2-9136-BA3D3044E318.pdf (дата обращения: 09.10.2017).
6. Лашина М.В. Институт ответственности вследствие недобросовестного ведения переговоров в праве России, Великобритании и Испании: исторический аспект // Право, общество, государство: проблемы теории и истории:сборник статей Всероссийской студенческой научной конференции. - Москва, 28-29 апреля 2017 г. - Москва: РУДН, 2017.
7. CÓDIGO CIVIL. - URL: https://www.boe.es/buscar/pdf/1889/BOE-A-1889-4763-consolidado.pdf (дата обращения: 24.11.2016).
8. Bao A.T. Culpa in contrahendo in English law// BAO&PARTNERS Attorney at law. - URL: http://www.baolawfirm.com.vn/dmdocuments/Culpa%20in%20contrahendo%20in %20English%20Law.pdf (дата обращения: 24.11.2015).
9. Сайт Derecho civil. - URL: http://www.infoderechocivil.es/.
