Передача права собственности в римском частном праве Текст научной статьи по специальности «Право»

Передача права собственности в римском частном праве

Л.В. Криволапова, кю.н, доцент, Оренбургский ГАУ

Первоначальным, общим, как для вещных, так и для обязательственных прав, способом переноса права собственности была in iure cessio (ей, разумеется, предшествовала манципация). Однако до настоящего времени свою актуальность сохранил лишь один способ — традиция (traditio). Причем традиция, в отличие от in iure cessio, не имела универсального характера, так как по самой природе могла применяться исключительно к корпоральным вещам. Ее универсальность проявлялась в другом: традиция могла опосредовать переход и движимых, и недвижимых вещей. Место традиции было довольно четко определено указом императора Диоклетиана: «Права на вещи передаются традициями и приобретениями по давности, а не голыми договорами». Такое отношение к традиции представляется вполне обоснованным. Владение, как первый сигнал права собственности, позволяло обеспечить необходимую защиту участников гражданского оборота, ориентирующихся на этот сигнал. Поскольку владение понималось как сочетание души и тела владения, постольку и для его передачи, вместе с передачей права собственности, требовалось наличие трех условий: наличие правомочия традента на передачу права собственности; собственно передача вещи и наличие основания передачи вещи (justa causa). В качестве последнего мог выступать какой-либо договор. Наличие трех названных условий обеспечивало переход права собственности.

В рамках настоящего исследования особый интерес представляет justa causa. Что это за основание и как оно влияло на переход права собственности? В.М. Хвостов в свое время заметил, что вопрос о causta traditionis представляет большие трудности [1]. Между тем решение этого вопроса представляет несомненный теоретический и практический интерес, поскольку проблема основания акта переноса субъективного права является одной из центральных проблем. Обратившись к Дигестам, мы обнаруживаем следующую сентенцию Павла: «Никогда голая (одна) передача не переносит собственности, но только в тех случаях, если ей предшествует продажа или какое-либо законное основание, в силу которого последовала передача» [2]. Из этой сентенции можно сделать вывод, что традиция рассматривается римскими юристами как причинно-обусловленная. Однако есть в Дигестах и иное мнение, принадлежащее Юлиану: «Когда мы согласны в отношении, по крайней мере, предмета,

который передается, но расходимся в основаниях, то я не усматриваю, почему была недействительной передача, например, если я буду думать, что тебе должны по стипуляции. Ведь если я передам тебе определенную сумму в качестве подарка, а ты примешь ее как бы в кредит, известно, что собственность переходит к тебе и этому не препятствует то, что мы разойдемся относительно основания дачи и принятия» [2]. Эта контроверза римского права отравляла жизнь многим средневековым исследователям. И только к концу XIX века, благодаря трудам О. Ленеля, стало известно, что текст Юлиана представляет собой интерполяцию [2]. До этого практически все пандектисты и их последователи (Савиньи, Вин-дшайд, Дернбург, Вангеров, Арндт, Жирар, Хвостов, Краснокутский) полагали, что классическое римское право приняло мнение Юлиана [1]. По всей видимости, это научное заблуждение и составило фундамент развившейся в Германском праве концепции абстрактной традиции.

Разумеется, сама концепция традиции не являлась совершенно застывшей формой. Если первоначально традиция понималась буквально, как необходимость фактического вручения вещи, то в последующем мы видим все большее приспособление ее к реальным потребностям гражданского оборота. Право Юстиниана дало нам traditio brevi manu, trditio longa manu, constituum prossesorium, traditio oculis etadfectu, traditio clavium, etc. [1]. Причем constituum prossesorium если и может быть отнесена к видам традиции, то с довольно большой натяжкой.

Многие из перечисленных видов традиции сохраняют свое значение и ныне. Более того, как отмечает Ч. Санфилиппо, в юстиниановскую эпоху происходит переход к чистой фикции передачи вещи, осуществляемой в форме передачи документа, содержащего упоминание о передаче владения без того, чтобы оно имело место на практике [3].

Установление казуальности или абстрактности традиции представляло немалые сложности применительно к римскому праву, которое, как и современное российское гражданское законодательство, включало в себя нормы, пригодные для обоснования прямо противоположных выводов. Казуальный характер традиции подчеркивается в следующих фрагментах источников:

Gai. 2.20. Итак, если я тебе передам одежду, или золото, или серебро, будь то на основании продажи, или дарения, или по какому-либо иному основанию, вещь тотчас становится твоей, если только я был ее собственником.

Uip. 19.7. Традиция суть отчуждение неманци-пируемых вещей в собственном смысле. Право собственности на эти вещи мы приобретаем в силу самой традиции, если, конечно, они нам переданы по правомерному основанию.

D. 41.1.31.рг. Павел в 31-й книге «Комментариев к эдикту». Никогда голая фактическая передача вещи не переносит право собственности. Оно переходит только в том случае, если передаче предшествовала продажа или какое-нибудь законное основание.

Inst. 2.1.41. Но, конечно, если на основании дарения, или приданого или по какому-либо иному основанию передаются вещи, без сомнения собственность переносится, а проданные и переданные вещи приобретаются покупателем не иначе, как если он уплатит продавцу покупную цену или удовлетворит его иным образом, например из поручителя или данного залога.

В то же время для доказательства абстрактного характера традиции принято ссылаться на формулу Юлиана, закрепленную в D.41.1.36 и увязывающую абстрактную традицию с ирреле-вантностью ошибки в основании передачи, и сентенцию Ульпиана (D.12.1.18 рг), на которую обычно ссылаются те, кто, признавая абстрактность традиции, тем не менее отрицает возможность перехода права собственности на вещь, если стороны при ее передаче имели в виду разные обязательственные сделки:

D. 41.1.36. Юлиан в 13-й книге «Дигест». Если мы приходим к соглашению относительно подлежащей передаче вещи, но расходимся во мнениях относительно оснований, я не думаю, что передача недействительна, как, например, если я уверен, что обязан передать тебе поместье на основании завещания, а ты убежден, что оно должно быть передано тебе по стипуляции. Ведь если я передам тебе наличные деньги в качестве подарка, а ты примешь их как данные в долг, установлено, что собственность переходит к тебе, и не является препятствием того, что мы расходимся относительно основания дачи и получения.

D.12.1.18. Он же (Ульпиан) в 7-й книге «Об-

суждений». Если я дал тебе деньги с намерением одарить тебя, а ты принял деньги как данные взаймы, то, пишет Юлиан, дарения нет. Но следует рассмотреть, имеется ли заем. И я думаю, что нет займа и что монеты не стали принадлежать принявшему их, так как он принял их с иными мыслями. Поэтому, если он их потребил, то хотя к нему и может быть предъявлена кондиция, однако он может воспользоваться эксцепцией об умысле, так как деньги потреблены согласно с волей давшего их.

Таким образом, приведенные примеры из текстов источников позволяют сделать вывод о противоречиях, которые породили в Новое время теоретический спор о том, что следует понимать под законным основанием традиции, указанным в приведенных положениях.

Возникнув в XIX в., ко второй половине следующего столетия в юридической литературе укрепилось мнение, согласно которому любой акт приобретения права собственности независимо от того, какой способ — первоначальный или производный — лежит в его основе, может быть разложен на две составляющие: способ и основание приобретения. При этом под способом приобретения права собственности понималось то объективно выраженное внешнее действие, в силу которого приобретаемая вещь поступала во владение будущего собственника (например, завладение вещью при оккупации). Основанием же выступала та сделка, вследствие которой происходила передача вещи, если же отыскать такого рода предпосылку для перехода собственности не удавалось ( в частности, при первоначальных способах приобретения права собственности), титулом объявлялось соответствующее положение закона( например, « ничейная вещь следует захватившему ее) или судебное решение.

Литература

1. Хвостов, В. М. Система римского права: учебник / В. М. Хвостов. - М.: СПАК, 1986. - С. 240.

2. Римское частное право: учебник / под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. - М.: Новый Юрист, 1998. - С. 181-183.

3. Дигесты Юстиниана / отв. ред. Л. Л. Кофанов. - Т. VI (2). -М., 2005. - С. 36-39.