CC BY
105
УДК 81'255.2:821.111-1Китс
Андреева Е.Д.
Оренбургский государственный университет E-mail: ied-may@mail.ru
ПЕРЕДАЧА ОБРАЗНОГО И СИМВОЛИЧЕСКОГО ПЛАНА В ПЕРЕВОДЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ТВОРЧЕСТВА ДЖОНА КИТСА)
Слово рассматривается как единица художественного текста, концентрирующая в себе художественный образ, за которым открывается глубина символа. Подобная многоплановость слова представляет собой существенную трудность для переводчика, так как нередко недостаточное внимание к слову в переводе приводит к искажению художественного замысла текста. В связи с этой проблемой целью исследования является анализ того, каким образом автор-поэт подсказывает читателю, что определенное слово в тексте имеет символическую глубину и как образ и символ взаимодействуют или противоречат друг другу. В задачи исследования входит также рассмотреть переводческие решения, которые приводят к передаче/потере символического плана.
В балладе Джона Китса, взятой за основу анализа, выявляются слова-образы, которые описывают и организуют отношения героя-рыцаря и Прекрасной Дамы, а также символический план, стоящий за ними и представляющий трагическую картину гибели героя из-за «запретной» любви: «knight-at-arms», «faery», «steed», «honey», «grot». В данных словах с привлечением толковых и специализированных словарей раскрывается образное и символическое значение, которое сравнивается со значением единиц, замещающих эти слова в вариантах перевода на русский язык.
В статье делается вывод о том, что переводчику при работе с подобными словами-образами-символами необходимо делать глубокий анализ компонентов семантики слова и с большим вниманием подходить к выбору варианта перевода, т. к. неточное слово может разрушить образ или символ, или то и другое вместе.
Ключевые слова: перевод художественного образа, перевод символа, слово-образ, вариант перевода, образный и символический планы.
Как пишет Т.А. Казакова, «одной из возможных единиц измерения художественного слова и, соответственно, перевода является слово» [4, С. 90]. Слово совмещает в себе указание на объективную реальность и в то же время отражает духовный мир автора и множество кон-нотативных, символических и архетипических значений, которые оно приобрело за время своего существования. «Представление о слове как о знаке, отражающем совокупный комплекс ассоциаций, представлений, оценок и интуитивных реакций, может оказаться особенно продуктивным в теории перевода и, в частности, в связи с художественным текстом» [4, С. 92].
Задачей работы является рассмотреть совмещение в слове художественного текста образного и символического плана, а также то, какие пути избирают переводчики, сталкиваясь с подобными словами-образами и насколько выбор варианта перевода влияет на отражение многоплановой образно-символической картины. В качестве материала исследования выступает баллада английского поэта первой половины XIX в. Джона Китса (1795-1821) «La Belle Dame Sans Merci». Баллада существует в двух
вариантах: первоначальном 1819 г. и опубликованном 1820 г. Производится анализ оригинальной версии и восьми вариантов ее перевода. Для удобства анализа анализируемые переводы соотнесены с римскими цифрами: (I - Л. Ан-друсон [6]; II - В. Левик [2]; III - А. Щедре-цов [6]; IV - В. Набоков [6]; V - Л. Внукова [6]; VI - С. Сухарев [6]; VII - Б. Лейви [7]; VIII - Э. Соловкова [8]).
Баллада интересна тем, что почти каждое слово в ней создает яркий тщательно выписанный образ и вдобавок само является символом или открывает символические значения других слов. «Keats is not quite at his best, not quite himself, in this imitative Ballad, - which, alone among his poems, is admirable rather for the picturesqueness of the whole, than, (as with Lamia or the Nightingale), for the equal wealth of the details also»1 [17].
Изменения в лексическом составе текста могут повлечь за собой изменения в образности всего стихотворения. Это легко проследить на примере слова-образа «knight-at-arms». У Джона Китса этим словом обозначается герой стихотворения, причем оно повторено дважды.
1 Эта подражательная баллада - не самая лучшая у Китса, в ней не полностью отразился его поэтический голос. Однако баллада, единственная среди его стихотворений, восхитительна своей живописностью, а также (как «Ламия» и «Соловей») богатством деталей (перевод наш. - Е.А.).
Появившись в первой строке, данное слово-образ задает тон всей балладе, у читателя возникает целый ряд ассоциаций с рыцарским романом, рыцарскими балладами и типичными для них перипетиями, в том числе с сюжетом о рыцарском служении прекрасной даме («la belle dame», вынесенное в заглавие, с французского переводится как «прекрасная дама»). Помимо этого, данное слово-образ подсказывает читателю, что рассказ будет о «делах давно минувших дней», т. е. уводит его в вымысел, за пределы знакомого ему реального мира.
Заимствованное слово «рыцарь» давно вошло в русский язык и несет с собой примерно ту же гамму ассоциаций, которые возникают у англоязычного читателя. И в семи вариантах перевода это слово есть, однако в варианте IV вместо него стоит слово «горемыка». Это объясняется тем, что В. Набоков осуществлял свой перевод с опубликованной версии баллады, где главный герой назван «wretched wight». Опубликованная версия отличается от оригинальной небольшими изменениями, которые несущественны в контексте нашего анализа, за исключением отсутствия слова «knight-at-arms». Возможно, Китс во второй версии баллады хотел подчеркнуть печальную судьбу героя, но также оказался потерян контекст встречи рыцаря с прекрасной дамой, четко прослеживаемый в первоначальной версии. Таким образом, и версия баллады, с которой осуществлен перевод В. Набокова, и этот перевод, не дают возможность читателю с самого начала узнать обстановку и в определенной мере развитие действия.
Если рассматривать слово «горемыка», которым переведена оригинальная единица «wretched wight», то можно отметить определенную русификацию текста (что характерно в целом для переводческой деятельности В. Набокова), о чем также свидетельствуют такие слова, как «житница», «чело», «чародейка», «очи», «зелье», «королевич», «витязь», «алка-нье», «уста». Почти все эти слова относятся к архаизмам и историзмам и встречаются в русской волшебной сказке. Возможно, таким образом В. Набоков стремился создать аналог
английскому рыцарскому миру, но с точки зрения адекватности перевода подобную образную подмену нельзя считать оправданной.
В символическом плане рыцарь являет собой воплощение благородства и служения высоким идеалам [13]; рыцарь на коне символизирует дух, обуздавший тело [10], [12]. В балладе Китса прямо не указано, но по некоторым намекам можно предположить, что его рыцарь коня лишен («what can ail thee», «alone and palely loitering», «I sojourn here»). С точки зрения символики, рыцарь, поддавшись чарам Прекрасной дамы, т. е. плотскому началу2, теряет коня и свой рыцарский дух. Потерю духа подтверждает и символ молчащих птиц [2]. С утратой этого слова-образа нарушается символическая картина стихотворения, причем в одной из существенных ее частей - рыцарь, потерявший дух и коня, обречен на бесплодные скитания. Это и объясняет его физическое и душевное состояние, описанное в первых четверостишиях баллады.
В связи с этим образом особое значение приобретает слово «palely» («pale»), которым характеризуется как сам рыцарь, так и приснившиеся ему короли, принцы и воины. В предыдущем анализе баллады Китса мы уже говорили об образе-символе «lily» и связывали его с символикой белого цвета как цвета смерти [2]. «Pale» («whitish», «dim», «feeble») [19] в символическом и образном плане близок данной трактовке, это признак приближающейся (или уже случившейся) смерти. В пяти вариантах перевода (I, II, IV, V, VI) слово со значением «бледный» встречается в описании рыцаря, и в шести (I, II, IV, VI, VII, VIII) - в описании пригрезившихся рыцарю «служителей» Прекрасной Дамы. В вариантах I, II и IV перевод близок к оригиналу, что ведет к совпадению образного и символического планов. В варианте VI слово «бледно» встречается как замещение образа «lily», что в образном плане не влечет за собой смысловых потерь.
В тех переводах, где слово с семантикой «бледный, белый» отсутствует вообще или в одном из двух случаев, обедняется символический план. Там, где эта потеря дополнена
2 На это недвусмысленно указывают строки «She looked at me as she did love, // And made sweet moan», которые английскими комментаторами толкуются в смысле физической близости между рыцарем и Прекрасной Дамой, но русскими переводчиками переданы в более возвышенном ключе. Только вариант IV приближается к первой трактовке («и стонала // так нежно в объятьях моих»). Кроме этого, в восьмом катрене говорится о поцелуях, которыми одаривал рыцарь свою прекрасную Даму, следовательно, любовь его далеко не идеалистична.
отсутствием в переводе слова со значением «холодный» [2], символический план вообще не прочитывается как приближение смерти (варианты III, V). В отдельных случаях смысловые потери компенсируются за счет других слов: «последним сном забылся я» и «трава мертва» (I), «и сон последний снился мне» и «Предстала бледная как смерть // Мне воинская сила» (VI), «блуждаю здесь // Как бледный призрак» (VIII).
Следующее слово, которое совмещает в себе образный и символический планы, -«faery». С точки зрения художественного образа, встреченная рыцарем Дама характеризуется как «feary's child», «full beautiful». Она поет ему волшебные песни, угощает божественными яствами («roots of relish sweet», «honey wild», «manna-dew»), а рыцарь украшает ее цветами. Феи (эльфы) в сознании людей связаны с природой, ландшафтом, способны к неожиданным превращениям, говорят на своем языке. Все эти составляющие образа реализуются в балладе Китса. Проанализируем варианты перевода следующих отрезков оригинала: «a faery's child», «a faery's song», «language strange», «elfin grot».
В варианте I героиня характеризуется как «дитя пленительное фей», она поет «песню-сказку», а в двух других отрезках соответствующие определения потеряны. В варианте II отсутствует слово с семантикой «волшебный» в описании Дамы, другие отрезки переведены с сохранением образа: «песня фей», «странно прошептала» (образ обеднен, поскольку слово «странно» относится не к языку, а к манере речи), «волшебный грот». В варианте IV происходит замена слова «фея» на «чародейка»: «чародейки неведомой дочь» и «чародейная песня». Такую замену можно считать адекватной, поскольку образ волшебства, связанного с Дамой, сохраняется. В двух других отрезках образ сохранен: «на странном своем языке» и «приют между сказочных скал». Вариант V: «эльфийка», «на странном языке шептала песнь цветам» (происходит объединение двух компонентов образа в один), «сказочный грот». В вариантах VI и VII из четырех компонентов имеются только два: «прекрасней феи мая» и
«чуждый, странный язык» (большая экспликация образа) (VI); «пела дева о своей // Сказочной стране» (компенсации опущенному слову «фея») и «язык чужой» (VII), а в варианте VIII только один: «Феи дочь».
Образ волшебной прелестницы, знающей тайны природы, создаваемый в балладе Китса посредством указанных элементов, в той или иной степени передан в подавляющем большинстве переводов, и отсутствует в варианте III, где мы не обнаружили никаких аналоговых слов с необходимой семантикой, что значительно обедняет замысел автора и не отвечает требованиям художественной точности.
С точки зрения символа, феи воплощают человеческие желания и силу изменчивой судьбы [13]. Данная символическая трактовка подтверждает анализ образа «knight-at-arms»: рыцарь, поддавшись телесному влечению, утрачивает свой дух, и его судьба совершает роковой поворот. Воплощением его желания является «дитя фей», Прекрасная Дама. В тех вариантах, где переводчики отказываются от слова «фея» при характеристике героини (I, II, III, IV, VI3, VII), происходит утрата символического плана.
Слово-образ «steed», взятое как художественный образ, не вызывает затруднений у переводчиков: в четырех вариантах (I, III, IV, VII) оно переведено словом «конь», в трех вариантах (II, V, VI,) имеется смысловое развитие - перевод осуществлен словом «седло». В варианте VIII присутствуют оба слова. Иными словами, художественный образ переведен полностью.
Конь (именно такой перевод предполагается словом «steed»4) имеет множество символических значений. В контексте данного анализа приобретают актуальность следующие символические трактовки образа коня: конь как признак мужской сексуальной энергии, как символ страстей, влечений и вожделения. Обратим внимание, что рыцарь сажает прекрасную даму на своего коня, что в символическом плане подтверждает мысль о том, что отношения рыцаря и Прекрасной Дамы не были платоническими. Поэтому в тех вариантах перевода, где есть слово «конь» и сохранен образ оригинальной
3 В этом варианте Прекрасная Дама всего лишь сравнивается с феей, но не наделяется волшебными характеристиками посредством прямого наименования.
4 A horse, esp one that is spirited or swift [19]
баллады, передан и символический план. В вариантах, где слово «конь» меняется на слово «седло», происходит размывание символического плана, поскольку, несмотря на то, что эти два слова находятся в очень близкой ассоциативной связи, в доступных нам словарях символов мы не обнаружили соответствующей символической нагрузки у слова «седло».
Кроме того, в кельтской традиции конь выступал проводником душ в потусторонний мир, а в рамках европейской культуры конь может символизировать бег времени. Существенно то, что в оригинальном тексте баллады конь рыцаря характеризуется словом «pacing» - «бегущий иноходью, аллюром». Мы расшифровываем символический план этого отрезка стихотворения следующим образом: рыцарь, встретив Прекрасную Даму и полюбив ее земной любовью, забывает о времени, убаюканный ее волшебным пением, и дальнейшее развитие действия указывает на то, что жизнь рыцаря после встречи с Прекрасной Дамой, не знающей милосердия, и посещения ее волшебного грота подходит к концу. Выше уже было указано, какие слова-образы подтверждают данную трактовку.
Обратимся к вариантам перевода.
Вариант I:
И долго ехали в лугах
Мы с нею на моем коне.
Здесь присутствует и слово «конь», и указано то, что поездка была долгой. Однако созданию полной картины мешает отсутствие аналога слову «pacing», его замещает слово с более общей семантикой «ехать».
В следующих вариантах переводчики пошли примерно по такому же пути, однако отсутствуют слова с семантикой движения, что лишает символический план компонента, который условно можно назвать «движение к закату жизни».
Вариант II:
Я взял ее в седло свое,
Весь долгий день был только с ней.
Вариант III:
Безмолвно поднял на коня
Я ту, что всех милей,
И долго песня для меня Лилась среди полей.
Вариант IV:
На коня моего незнакомку посадил я, и, день заслоня, она с чародейною песней ко мне наклонялась с коня.
Вариант VIII:
Ее в седло я усадил, Весь день внимал ей онемело: Ведь на коне моем она Мне песню пела.
Вариант VI близок к предыдущим вариантам за тем исключением, что в нем имеется выражение, которое косвенно указывает на движение, но созданию символической картины оно способствует мало:
Я посадил ее в седло: Ко мне склоняясь несмело, Она весь день в пути со мной Мне песни пела.
В варианте V есть глагол движения «бродили», но он предполагает, что герои ходили медленно и пешком, т. е. семантика бега времени не передана:
Тогда, ни слова не сказав, Поднял ее в седло <...>. Весь день мы вместе провели,
Бродили по лугам <...>.
Помимо этого, в оригинале слова «pacing», «steed» и выражение «all day long» расположены в пределах одного двустишия, в анализируемом же варианте их аналоги раскиданы по двум катренам. Из-за этого символика еще больше обедняется, в то время как в оригинале за счет большей плотности слов-образов, работающих на создание символической картины, символика более четкая.
Интересное переводческое решение предлагает вариант VII:
Ретивый конь унес нас вдаль, Вослед седой луне <...>.
Обратим внимание, что конь характеризуется словом «ретивый». В словаре русского языка С.И. Ожегова «ретивый» определяется как «быстрый» [9], т. е. за счет семантики одного лишь этого слова передается и движение, и быстрота бега времени. Помимо этого, на создание образа бега времени работают и слова «унес», «вдаль» и «седая луна». Интересным словом является «седой». В семантике этого слова есть компонент значения «старый», «близкий к смерти». Это определение, относясь к луне, бросает отсвет и на героев, но героиня, являясь волшебным существом, не подвержена старению, а герой да. Таким образом, вольность5 переводчика в образно-символическом плане является адекватной.
Тема волшебства и влюбленности рыцаря продолжается в седьмом катрене, где Прекрасная Дама угощает его сладкими кореньями, медом и манной. Все это пища, явно не обычная для человека, это «пища богов». Мед («honey wild») и манна («manna-dew») указывают на благодать и благословение, видимо, так рыцарь и воспринимает (хочет воспринимать) свои отношения с Прекрасной Дамой, но присутствие некоторых слов-маркеров указывает читателю на наличие другого смысла у происходящего. Слово «relish», которое стоит как определение к слову «roots», имеет значение «great pleasure and satisfaction» [18], что снова спускает образ любви рыцаря с возвышенного до телесного; манна названа «manna-dew», и в сознании читателя помимо прочего знания о росе актуализируется и знание о том, что роса исчезает с утренними лучами солнца (что и произошло с возлюбленной рыцаря, когда он погрузился в сон); мед характеризуется словом «wild», которое имеет значения «дикий, безудержный, необузданный, беспорядочный, безнравственный, сумасшедший» и т. д. [18], [19], т. е. это слово большей частью с отрицательной коннотацией, что в сочетании с «благодатным» медом в образном плане представляет собой оксюморон.
Разберем варианты перевода первой и второй строк седьмого четверостишия.
Понравились ей -дикий мед И пища скромная моя. Вариант I Нашла мне сладкий корешок, Дала мне манну, дикий мед. Вариант II
Пучок корней в ее руке Был слаще всяких блюд. Вариант III Находила мне сладкие зелья, мед пчелиный и мед на цветке <...> Вариант IV
А для меня она нашла В янтарных сотах мед Вариант V И корни трав, и дикий мед Она мне отыскала <...> Вариант VI
Нектар и мед я жадно пил <...> Вариант VII Она мне дикий мед нашла, Коренья и росу густую <...> Вариант VIII
Для наглядного представления данные о наличии в анализируемых вариантах слов с необходимой семантикой сведены в таблицу 1.
Меньше всего затруднений вызвало слово с семантикой «мед» (7 вариантов из 8), в четырех вариантах есть и его определение «дикий». Реже всего встречаются «манна» и «роса» (по одному разу), причем не в сочетании друг с другом. Исходя из данной таблицы, ближе всего к исходному тексту в образном плане (изображение «неземной», «волшебной» еды) стоят варианты II и VIII, но благодаря добавочному слову «нектар» переводчику в варианте VII также удалось создать аналогичную оригиналу картину, даже при наличии только одного из исходных слов-маркеров. Остальные варианты за счет отсутствия некоторых слов-маркеров рисуют более «земной» образ.
В символическом плане важно слово «honey», являющееся многозначным символом. Мед символизирует бессмертие, возрождение, чистоту, посвящение, мужественность, плодовитость, потенцию. В некоторых культурах мед считается афродизиаком. Символическая наполненность этого образа в целом положительная, однако благодаря определению «wild» данное слово-образ начинает актуализировать измененные символические смыслы: не бессмертие, а гибель, не чистоту, а грех. Мед в контексте бал-
5 В оригинале баллады нет никакого упоминания о луне.
лады и в сочетании с уже указанными словами-образами становится символом мужской силы рыцаря и его земной любви. Существенным является тот факт, что этот мед «дикий» (в прямом и переносном смысле), без этого прилагательного правильное прочтение данного символа невозможно. Из восьми анализируемых вариантов в четырех сохранено сочетание «дикий мед», но в варианте I переводчик допустил существенное изменение, разрушающее образ и символику оригинала: дикий мед подносить даме рыцарь, а не наоборот, как в исходном тексте. В варианте II слово-образ «roots» переведено словом с уменьшительным суффиксом «корешок», что определенным образом снижает символическое звучание картины. Варианты VI и VIII ближе всего отражают символику оригинального текста.
Последним словом-образом в ряду маркеров рассматриваемой нами темы любви рыцаря взято сочетание «elfin grot». О прилагательном, характеризующем грот Прекрасной Дамы, уже сказано выше. Само слово «grot» имеет эквивалент в русском языке и вызывает в сознании читателя тот же самый ряд ассоциаций: небольшая пещера (ниша в скале), часто искусственного происхождения, украшенная растениями и водопадами (фонтанами). В 7 вариантах перевода есть слово «грот» (художественный образ отражен), в варианте IV оно заменено на «приют между сказочных скал», т. е. это не обязательно грот, пещера. Подобная замена приводит к созданию иного художественного образа, чем задумано в оригинале.
Грот - это символ встречи с божеством, в качестве которого выступает героиня, «дитя фей». Но грот, как любая пещера, также символизирует лоно земли, лоно женщины. Читатель снова встречается с указанием на то, что рыцарь любит Прекрасную Даму земной любовью. Третий компонент символического значения грота - это смерть. Пещеры часто служили местом погребения в различных культурах, и в балладе Китса в части, посвященной пребыванию рыцаря в гроте героини, есть следующие строки:
And there I dreamed - Ah! Woe betide! -
The latest dream I ever dreamt <...>,
что может быть прочитано таким образом: случилось горе (woe betide) и рыцарь забылся последним сном, т. е. умер. В английских комментариях к данной балладе указывается, что «Keats's knight is lost, abandoned, and already living a posthumous existence, which is how the poet himself would eventually refer to the last months of his life just two years later»6 [16]. Соответственно, неестественная бледность рыцаря и других поклонников Прекрасной Дамы (слова «pale» и «palely» повторяются неоднократно) объясняется тем, что все они теперь призраки7.
В тех переводах, где присутствует слово «грот» и связанное с ним в один художественный образ выражение «последний сон» (I, II, VI, VII, VIII), передан символический план. В вариантах III и V, где слову «сон» не сопутствует
Таблица 1. Варианты перевода слов-маркеров четверостишия №7.
№ «корень» «сладость» «мед» «дикий» «манна» «роса» добавочные образы
I - - + + - - +
II + + + + + - -
III + + - - - - -
IV - + + - - - -
V - - + - - - -
VI + - + + - - -
VII - - + - - - +
VIII + - + + - + -
6 Рыцарь Китса потерян, покинут и уже живет загробной жизнью; именно так сам поэт в итоге описывал последние месяцы
своей жизни два года спустя (перевод наш. - Е.А.)
7 Слово «призрак» в последнем катрене встречается в варианте VIII, что может свидетельствовать о глубоком проникновении
в замысел автора баллады.
прилагательное «последний», воспринять символическое значение слова-образа «грот» значительно труднее. В варианте IV, где нет маркеров «грот» и «последний», полностью отсутствует данный символ оригинальной баллады.
В результате исследования мы видим, что часто при близком следовании оригиналу переводчикам удается передать и образный, и символический планы. Однако, необходимо обращать внимание и на сопутствующие основному слову-образу слова-маркеры, без
которых образ и, соответственно, символ может быть не понят или искажен (как в случае со словом-образом «grot» и сопутствующим ему сигнальным выражением «last dream»). В отдельных случаях образный и символический планы могут вступать в противоречие (как слово-образ «honey» и слово-маркер «wild»), и переводчикам необходимо производить глубокий анализ, чтобы не потерять символический план и не обеднить тем самым образность текста.
19.10.2015
Список литературы:
1. Aверинцев, С.С. Символ в искусстве / С.С. Aверинцев // Лит. энциклонед. словарь. - М.: Наука, 1987. - 352 с.
2. Aндреева, Е.Д. Особенности перевода слов-образов англоязычного поэтического текста (на примере творчества Джона
Китса) / Е.Д. Aндреева, УС. Баймуратова // Современные проблемы науки и образования. - 2015. - № 1. [Электронный ресурс]. URL: http://www.science-education.ru/121-18130 (дата обращения: 21.09.2015).
3. Валгина, Н.С. Теория текста / Н.С. Валгина. - М.: Логос, 2003. - 280 с.
4. Казакова, ТА. Художественный перевод. Теория и практика / ТА. Казакова. - СПб.: ООО «Инъязиздат», 2006. - 544 с.
5. Китс, Дж. La Belle Dame sans Merci / Дж. Китс, перевод В. Левика // Стихотворения и поэмы. - М.: Ринол Классик, 1998. -
С. 213-215.
6. Китс, Дж. La Belle Dame sans Merci / Дж. Китс, переводы Л. Aндрусона, A. Щедрецова, В. Набокова, Л. Внуковой, С. Су-
харева // Top Antropos нортал. [Электронный ресурс]. URL: http://top-antropos.com/literature/biblioteka/itemlist/ tag/La%20 Belle%20Dame%20 sans%20Merci (дата обращения: 28.02.2015).
7. Китс, Дж. La Belle Dame sans Merci / Дж. Китс, перевод Б. Лейви // Speaking in Tongues нортал. [Электронный ресурс]. URL:
http://spintongues.msk.ru/Keats3.html (дата обращения: 28.02.2015).
8. Китс, Дж. La Belle Dame sans Merci / Дж. Китс, перевод Э. Соловковой // Поэзия.ру нортал. [Электронный ресурс]. URL:
http://www.poezia.ru/article.php?sid=92460 (дата обращения: 28.02.2015).
9. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, нод. ред. Н.Ю. Шведовой. [Электронный ресурс]. URL: http://
www.ozhegov.com (дата обращения: 21.09.2015)
10. Символы и знаки нортал. [Электронный ресурс]. URL: http://sigils.ru/dict_r1.html (дата обращения: 21.09.2015).
11. Словарь символов. [Электронный ресурс]. URL: http://enc-dic.com/symbol/ (дата обращения: 21.09.2015).
12. Словарь символов. [Электронный ресурс]. URL: http://slovarslov.ru/slovar/sim.html (дата обращения: 21.09.2015).
13. Тресиддер, Дж. Словарь символов / Дж. Тресиддер // Институт психотерапии и клинической психологии портал. [Электрон-
ный ресурс]. URL: https://www.psyinst.ru/library.php?part=article&id=1153 (дата обращения: 21.09.2015).
14. Халтрин-Халтурина, Е.В. Джон Китс и культ прекрасного: о динамике образного ряда в ноэме «Гиперион: фрагмент» / Е.В.
Халтрин-Халтурина // Знание. Понимание. Умение. - 2010. - №2. - С. 135-139. [Электронный ресурс]. URL: http://www. zpu-journal.ru/zpu/contents/2010/2/ Haltrin-Khalturina_John-Keats-Cult-Beauty/21_2010_2.pdf (дата обращения: 1.03.2015).
15. Чернец, Л.В. О принципе недоговоренности в художественной литературе / Л.В. Чернец // Филологические науки. - 1992. -
№1. - С. 11.
16. Earl, M. John Keats: «La Belle Dame sans Merci». Beyond self-expression / M. Earl. [Электронный ресурс]. URL: http://www.
poetryfoundation.org/learning/guide/242698 (дата обращения: 21.09.2015)
17. John Keats. Poetical Works. 1884. Notes // Bartleby.com нортал [Электронный ресурс]. - URL: http://www.bartleby.com/126/1000.
html#55 (дата обращения: 21.09.2015)
18. Macmillan. Словарь. [Электронный ресурс]. URL: http://www.macmillandictionary.com/ (дата обращения: 21.09.2015)
19. Collins. Словарь. [Электронный ресурс]. URL: http://www.collinsdictionary.com/ (дата обращения: 21.09.2015).
20. Keats, J. La Belle Dame sans Merci / J. Keats // English and American Literature from Shakespeare to Mark Twain. [Электронный
ресурс]. - Berlin: Directmedia, 2002. - C. 357-358.
21. Shmoop Editorial Team. La Belle Dame Sans Merci Summary // Shmoop University нортал [Электронный ресурс]. URL: http://
www.shmoop.com/la-belle-dame-sans-merci/summary.html (дата обращения: 25.09. 2015)
Сведения об авторе:
Андреева Елена Дамировна, доцент кафедры теории и практики перевода факультет£ филологии и журналистики Оренбургского государственого университета, кандидат филологических наук 460018, г. Оренбург, пр-т Пбуды, 13, e-mail: ied-may@mail.ru.
