CC BY
61
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 9. 2007. Вып. 4. Ч. II
О. С. Кругликова
ПЕРЕДАЧА ГАЗЕТЫ «МОСКОВСКИЕ ВЕДОМОСТИ» НА ПРАВАХ АРЕНДЫ М. Н. КАТКОВУ В 1863 г.
(ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ И ФИНАНСОВЫЕ УСЛОВИЯ КОНТРАКТА)
В 1863 г. газета «Московские ведомости» перешла на правах аренды к М. Н. Каткову. В это же время наблюдается очевидное изменение общественно-политических взглядов Каткова, эволюционировавших от умеренного либерализма к охранительству. К 1863 г. Катков, стоявший во главе популярного журнала «Русский вестник», который в конце 1850-х гг. был своеобразным «печатным центром либерального фронта», подходит уже с убеждением в том, что очевидно порицавшаяся им в юности политика Николая I - «не безошибочная в выборе своих средств, но верная и разумная в своей цели»1,
Это совпадение, как правило, трактуется исследователями не в пользу Каткова - передачу именно ему одной из старейших русских газет принято рассматривать как попытку правительства приручить, подкупить талантливого публициста.
Так, например, в монографии, посвященной изданиям Каткова2, В.А, Твардовская пишет о решающей роли в процессе передачи «Московских ведомостей» Каткову правительственного вмешательства, и напрямую связывает этот факт со ставшей в то время популярной в правительственных кругах идеей приобретения негласного влияния на одну из существующих газет с целью коррекции общественного мнения, враждебно настроенного по отношению к властям. В.А. Твардовская утверждает, что Катков был избран правительством как наиболее подходящая кандидатура для осуществления этой миссии и поэтому он принял газету напрямую из рук правительства, видевшего в этом свою непосредственную выгоду3.
В качестве доказательств такого взгляда на дело В.А. Твардовская опирается на воспоминания друга и соратника Каткова профессора Н. А. Любимова, который, рассказывая историю передачи прав аренды Каткову, упоминает, что в Совете Университета была «заметная партия, нерасположенная к Каткову и Леонтьеву»4, поэтому при обсуждении вопроса о передаче им «Московских ведомостей» разгорелся диспут.
Еще одним доказательством служит письмо Министра народного просвещения A.B. Головнина к Каткову, в котором автор, уведомляя адресата о благоприятном для него решении государем дела о «Московских ведомостях», добавляет, что Министерство народного просвещения имело более выгодное в материальном отношении предложение, но предпочло отдать газету Каткову, приняв во внимание прежний его редакторский опыт.
Некоторые современники и посмертные биографы Каткова, напротив, утверждали, что он приобрел право издания «Московских ведомостей» в условиях честной конкуренции и выиграл конкурс на право стать арендатором газеты потому, что, будучи не только талантливым литератором, но и опытным дельцом в сфере издательства, сделал владельцам «Московских Ведомостей» наиболее выгодное коммерческое предложение. Такого мнения придерживается Р. И. Сементковский, в целом негативно относившийся к Каткову Он пишет, что Катков предложил самую высокую арендную плату и, несмотря на противоборство некоторых представителей Московского Университета, например, Б.Н.Чичерина, очевидность материальной выгоды решила вопрос в пользу Каткова5.
© О. С. Кругликова, 2007
На это указывает в «Письмах в Тверитино» и князь В. Мещерский, который вообще берется утверждать, что правительство было враждебно настроено по отношению к идее передачи «Московских Ведомостей» Каткову6.
Выяснить, какая из этих позиций ближе к истине, представляется принципиально важным для оценки деятельности М. Н. Каткова. От решения этого вопроса, в сущности, зависит то, с какой точки зрения мы смотрим на громогласные передовицы «Московских Ведомостей» начала 1860-х гг. - рассматриваем ли мы их как вольное слово убежденного и самобытного общественного деятеля, или видим в них высказывания ангажированного журналиста, правительственной марионетки?
Один из наиболее важных аспектов арендного контракта: вопрос о казенных объявлениях. «Московские ведомости» с момента своего учреждения обладали монопольным правом на публикацию в Москве объявлений министерств, ведомств и ряда государственных инстанций, таких как Правительствующий Сенат, Московское казначейство, Государственный Банк, Губернские Правления и т.д. Публикация объявлений этими инстанциями оплачивалась, а так как коммерческий успех периодического издания зависит от двух основных факторов: количества подписчиков и количества платных объявлений, то «Московские Ведомости» как коммерческое предприятие приобретали дополнительное значение - это была газета в некотором смысле не подвергавшаяся угрозе убыточности за счет относительно стабильного числа гарантированных рекламодателей. В этом контексте передача Каткову «Московских Ведомостей» может выглядеть не только как символ высокого доверия, оказанного ему правительством, но и как буквальный, денежный подкуп, скрытая субсидия государства газете, посредством которой оплачивается проправительственный характер публицистики.
Ю. И. Фединский, автор статьи «Материальные условия издания русской буржуазной газеты» отмечает: «Основным каналом, по которому перекачивались средства из казны в карманы издателей, издавна была монополия отдельных изданий на казенные объявления. Такой привилегией пользовалась, в частности, газета «Московские ведомости». Валовой сбор за публикации, обязательные для казенных учреждений, выражался довольно солидной суммой».7 Аналогичным образом описаны материальные взаимоотношения газеты с властью и в Большой Советской энциклопедии, где прямо говорится: «Правительство поддерживало «Московские ведомости» казенными объявлениями»8.
Рассмотрим подробнее процесс передачи в 1863 г. «Московских Ведомостей» в частные руки - почему владелец права на издание газеты Московский Императорский Университет решается расстаться с этим правом, когда, на каких условиях и по каким причинам передает его Каткову, и кому в конечном итоге достается доход от публикации казенных объявлений?
К концу 1861 г. решение вопроса о «Московских ведомостях» и типографии Университета было одной из наиболее актуальных задач учебного заведения.
В феврале 1862 года Университет избирает комиссию из профессоров Енишевс-кого, М. Н. Капустина, П. М, Леонтьева, С. М. Соловьева и Б. Н. Чичерина. Цель комиссии - исследовать последние годы деятельности типографии и редакции газеты и сделать выводы о том, каким образом можно наиболее разумно использовать оба предприятия в дальнейшем. Результаты деятельности Комиссии отражены в Докладе, сделанном профессором М. Н. Капустиным9.
Комиссия оказалась перед сложной проблемой: с одной стороны, Университет стремился извлечь из своего права на издание «Московских ведомостей» максимальную прибыль - именно «Ведомости» служили на протяжении многих лет главным источником
покрытия сверхштатных расходов Университета; с другой стороны, Университет никогда не был учреждением исключительно коммерческим, и «Московские ведомости» были крайне важны именно как издание, как возможность действовать на общественное мнение, ибо «Университет не может отказаться от той нравственной силы, которую представляет распространенный орган печати»10. Поэтому Совет Университета в целом скептически относился к идее отдачи «Московских ведомостей» в аренду из боязни того, что, погнавшись за наживой, редактор-коммерсант погубит репутацию издания.
Что же касается типографии, то главная проблема состояла в том, что она как «промышленное заведение несла на себе все невыгоды казенного управления»11. В это время набирает силу частное книгопечатание, растет число коммерческих типографий, конкурировать с которыми типография, находящаяся в казенном управлении, не может. Издатель-коммерсант заботится о своевременном обновлении технически устаревших печатных машин, в то время как казенной типографии не выделяют средств на смену отжившей век техники, частный предприниматель активен в поиске выгодных заказов, чутко реагирует на меняющиеся запросы рынка и более оперативен в принятии решений, чем неповоротливый чиновничий механизм казенного управления. В итоге, Университету приходилось признать, что «ежегодный убыток от типографии составляет весьма значительную сумму»12.
Дело осложнялось еще и тем, что финансовая отчетность о деятельности типографии и газетной редакции была в крайнем беспорядке. Невозможно было даже разделить издержки на содержание типографии и газеты, ибо их счеты велись долгое время вместе и постоянно смешивались друг с другом, так что последний на тот момент печатный отчет об их работе был составлен таким образом, будто бы «Московские ведомости» представляли собой собственность Университетской типографии. Обширный штат типографских чиновников получал не только жалование, но и процент от дохода типографии, к которому по недоразумению относили и прибыль от «Московских ведомостей».
Касательно типографии вопрос представлялся комиссии более простым в том отношении, что он был вопросом строго коммерческим и не имел идеологического оттенка, который был у вопроса о «Московских ведомостях». Хотя комиссия отмечала высокое воспитательное значение типографии в прошлом, когда она была центром просвещения и первым оплотом книгопечатания, было очевидно, что в начале 60-х годов XIX в. это значение типографией полностью утрачено, так что «Университет в праве смотреть теперь на свою типографию исключительно с точки зрения выгод материальных»13.
Вариантов извлечения материальной прибыли было три. Во-первых, можно было уменьшить типографию в размере, сократив штат и количество техники для повышения рентабельности. Это не решало проблем невыгоды казенного управления, при сохранении которого вероятность ожидаемого повышения окупаемости была крайне низка. Во-вторых, можно было вообще закрыть типографию за её очевидной убыточностью, распродать ее имущество и сдавать в аренду пустое здание. И, наконец, в-третьих, можно было отдать типографию в аренду как есть, со всеми её проблемами. Университет имел бы гарантированную сумму прибыли и не имел бы обременительной надобности решать проблемы реорганизации типографии, благоразумно предоставив это коммерсанту-арендатору. Последний вариант расценивался как предпочтительный, но тут вставал следующий вопрос - типография и редакция газеты тесно связаны между собой, возможно ли разделить их, и, если отдавать типографию в аренду, то отдавать вместе с газетой, или без нее?
С материальной точки зрения наиболее рационально было бы отдать «Московские ведомости» в аренду вместе с типографией. Но комиссия, отмечая безусловную
выгодность этого варианта, все-таки считает его невозможным, так как Университет не может руководствоваться исключительно материальным интересом в решении вопроса такой важности.
Второй вариант - оставить газету у Университета. В этом случае предлагалось для улучшения материального положения газеты изменить её формат, сэкономив на расходных материалах, увеличить материальную заинтересованность редактора в успехе газеты - отдавать в его пользу больший процент за каждого привлеченного подписчика, и увеличить расходы редакции на телеграф для того, чтобы сделать подачу информации более оперативной, ибо без этого немыслима была конкуренция местной газеты со столичными.
Однако даже при внедрении вышеназванных улучшений возникала проблема поиска редактора, ибо, если бы один из профессоров Университета решился взять на себя непростую задачу, это, во-первых, придало бы изданию «исключительно официальный характер»14, во-вторых, сделало бы мнение, высказанное газетой, не мнением редактора как частного лица, а как бы высказыванием Университета, следовательно, для утверждения каждой редакторской статьи требовалось бы передавать её на рассмотрение Совета Университета.
Третьим был предложен замысловатый вариант решения проблемы, но именно он-то и оказался впоследствии претворен в жизнь. Обратимся к докладу университетской комиссии:
«При явных неудобствах первых двух способов издания «Московских ведомостей» остается третий - а именно: отдача их в аренду такому лицу, которое представляет достаточные гарантии в том, что будет сохранено достоинство и направление журнала и что Университет не понесет материальных убытков. Невозможно определить a priori все условия подобной гарантии. Все зависит здесь от предшествовавшей литературной деятельности того или другого лица, от его убеждений, заявленных и прочно установившихся. Нет сомнения, что за такое обширное предприятие как издание «Московских ведомостей» может взяться только человек, имеющий уже репутацию в литературе, а потому члены Совета всегда могут высказать о нем мнение»15.
Таким образом, комиссия приходила к выводу, что все-таки отдача газеты в арендное содержание необходима, но с туманной оговоркой, что «все благодетельные последствия отдачи в аренду условливаются личными качествами того, кто возьмет на себя издание «Московских ведомостей», а соединение этих качеств с материальными средствами не легко может быть найдено»16.
Тем не менее, после получения уведомления в том, что Министр народного просвещения и попечитель Московского учебного округа со своей стороны не имеют возражений против отдачи газеты в аренду, Московский Университет публикует объявление о конкурсе для потенциальных арендаторов.
На рассмотрение поступили 6 предложений: «кандидата Санкт-Петербургского Университета Воропинского, коллежского советника Чайковского с Губернским секретарем Рубановичем, профессора Лешкова с товариществом, статского советника Поссе, профессора Леонтьева со статским советником Катковым и профессоров Капустина и Бабста»17.
Комиссия сразу отмела предложения Чайковского и Поссе за их очевидной невыгодой. Были приняты к рассмотрению предложения четырех основных конкурентов, причем Катков и Леонтьев представили сразу два возможных варианта условий аренды. Основными конкурентами за право издания являлись два тандема - Катков-Леонтьев
и Капустин-Бабст, ибо Лешков и Воропинский предлагали Университету суммы гораздо меньшие. Рассмотрим подробнее эти два основных предложения.
В отчете о деятельности типографии и газеты за последние десять лет отмечалось, что даже в самые худшие годы число подписчиков на газету не опускалось ниже отметки семь с половиной тысяч, так что число 7000 подписчиков можно условно считать абсолютным минимумом, «худшим случаем» для коммерсанта арендатора. Поэтому конечная сумма, предлагаемая потенциальными арендаторами Московскому Университету, складывается в обоих предложениях из двух цифр - фиксированной суммы оплаты, которую издатель отдает Университету за газету при числе подписчиков в семь тысяч или менее, и процентных отчислений за каждого подписчика свыше семи тысяч. Эта вторая цифра может представлять собой весьма значительную прибыль, но она - цифра вероятная, а не надежная, её конкретное значение будет зависеть от множества различных факторов: от активности конкурирующих изданий, цензурной политики правительства, и, конечно, от личных способностей и энтузиазма самого издателя.
Университет с самого начала был заинтересован в наиболее высокой фиксированной плате за издание, так как не хотел ставить свою материальную обеспеченность в зависимость от коммерческих и литературных способностей арендатора газеты.
С этой точки зрения комиссии представлялось более выгодным предложение Каткова и Леонтьева, которые предлагали более высокую цифру стартовой оплаты, при которой они принимают на себя издание при семи тысячах подписчиков - 32 ООО рублей в год против предложенных Капустиным и Бабстом 24 ООО.
В целом различие между предложениями не так уж велико - с точки зрения конечной прибыли разница в цифре гарантированной оплаты нивелировалась за счет того, что Капустин и Бабст предлагали больший процент отчислений с каждого потенциального подписчика, так что при условии повышения числа подписчиков до 12 ООО конечная цифра прибыли в обоих предложениях одинакова (44 ООО руб.). Однако можно ли надеяться на такое резкое оживление подписки на издание?
На конечном обсуждении вопроса в Совете Университета профессор Любимов будет отстаивать большую выгодность для Университета предложения близких ему лично Каткова и Леонтьева, аргументируя свою позицию именно тем, что предложение Капустина и Бабста основывается на «гадательном расчете», кроме того, «при таких условиях не было бы для арендаторов побуждения увеличивать число подписчиков, напротив, было бы выгоднее держать их на некотором определенном уровне»18.
В результате открытого голосования Совета Университета 19 членов Совета проголосовали за предложение Каткова и Леонтьева, шестеро за Капустина и Бабста, и четверо отдали свои голоса за обе стороны, так как считали их предложения равными и не могли отдать явного предпочтения ни одному из них. Один из членов Совета™ профессор Бодянский - отказался от участия в голосовании, так как считал недопустимой отдачу Университетской газеты в аренду.
«Московские Ведомости» перешли к Каткову и Леонтьеву на следующих условиях: арендаторы платили Университету единожды зафиксированную сумму арендной платы - 74 ООО рублей в год. Из них 32000 - за аренду «Московских ведомостей», 30 000 - за приложения с казенными объявлениями, 12000 за аренду университетской типографии, Конечная сумма арендной платы, предложенной Катковым и Леонтьевым, превышала почти вдвое максимальный доход от типографии и Ведомостей при казенном ими управлении19.
Вопрос о казенных объявлениях был решен следующим образом. Сначала Правление Университета полагало «необходимым и более выгодным оставить за собою прием казенных объявлений и сбор поступающей за них платы, которая по числу напечатанных в «Московских Ведомостях» в истекшем 1861 г. объявлений, простирается до 30 ООО рублей»20. Однако печатание приложения с казенными объявлениями составляло большой расход для издателя, поэтому предполагалось, что арендатору будет назначено особое вознаграждение в том случае, если при существовавшей на момент заключения контракта цене на объявления - 12 копеек за строчку - сбор от общего числа объявлений превысит указанную сумму в 30 ООО рублей. В этом случае Университет «будет платить арендатору одну треть излишка т. е. по 4 копейки за строчку, в вознаграждение за увеличение издержек печатания»21.
Но по мере того, как относительно газеты и типографии Правление все более склонялось к тому, чтобы обезопасить свои материальные выгоды от превратностей издательского бизнеса, и в вопросе о казенных объявлениях оно также пришло к выводу, что «для Университета выгоднее получать безо всякого риска постоянную и определенную арендную плату»22. То есть Каткову предлагалось платить ежегодно по 30 ООО рублей Университету за право публикации казенных объявлений, независимо от того, на какую сумму в действительности размещены были объявления казенными учреждениями и самостоятельно заботиться о покрытии типографских издержек.
Итак, рассмотрев архивные документы и свидетельства современников, касающиеся процесса передачи «Московских Ведомостей» в аренду Каткову и Леонтьеву, зададимся вновь ключевым для журналистской биографии Каткова вопросом: какова же все-таки была роль правительственного влияния в этом деле?
Что касается вообще решения отдать «Московские Ведомости» в аренду, сомнительно, чтобы эта идея зародилась в правительстве с целью обзавестись лояльной газетой. Как видно из рассмотренных выше архивных документов, инициатором отдачи газеты в аренду выступал ее владелец - Московский Императорский Университет, причем по причинам экономического, а не политического характера, с точки зрения взглядов политических, отдача в аренду, напротив, вызывала многие опасения.
Практически единственное доказательство участия правительства в решении вопроса содержится в уже упоминавшемся письме Каткову министра народного просвещения. А. В. Головнин отмечает, что Каткову передали газету в аренду, невзирая на то, что министерство имело более выгодное в материальном отношении предложение. Однако где оно?
Как видим, в делах комиссии, назначенной Правлением Университета, то есть собственно организации, объявлявшей конкурс, нет ни одного коммерческого предложения, которое можно было бы расценить как более выгодное сравнимо с предложением Каткова и Леонтьева. Возможно, речь идет о каком-то предложении, поступившем в обход комиссии, напрямую в министерство народного просвещения, но можно ли считать законным такое предложение, которое не рассматривалось организатором конкурса?
Если такого предложения на самом деле не существовало, то мотивы упомянутого намека, отпущенного Головниным в письме, легко угадываются. Возможно, министр стремится (как это неоднократно бывало в творческой биографии Каткова) приручить будущего редактора, поставить себя в положение благодетеля, а журналиста в положение облагодетельствованного. Это предположение тем более вероятно, что Головнин, жаждавший лавров руководителя общественного мнения, по воспоминаниям одного из своих сослуживцев, «и в других журналистах усердно заискивал»23.
Впрочем, выяснить степень правомерности этого предположения будет возможно только тогда, когда будет предпринято специальное исследование в архивах министерства народного просвещения с целью розыска этого «более выгодно предложения», о котором говорит Головнин. На данный момент, к сожалению, эти архивы исследователям недоступны24, однако есть ряд косвенных исторических свидетельств, указывающих на возможность упомянутого Е.М. Феоктистовым «заискивания» в популярном журналисте со стороны министра народного просвещения25.
С. Неведенский, руководствуясь материалами архивов, статьями газетной полемики и высказываниями в прессе самого Каткова восстанавливает довольно последовательно дальнейшую историю взаимоотношений Каткова и министра народного просвещения. После того, как согласно решению комиссии Университета право издания «Московских ведомостей» было передано Каткову и Леонтьеву, министр выразил Каткову сожаление о том, что условия, предложенные издателями Университету, тяжелы для арендаторов, и предлагал со своей стороны посильную помощь.
Например, он находил возможным со стороны государственной казны сделать уступку газете в плате за рассылку номеров подписчикам по почте. Катков от этого предложения отказался.
Так как министр вторично обратился к издателю с предложением посодействовать газете, Катков указал на то, что редакции было бы удобнее, если бы им было предоставлено право при рассылке издания самостоятельно заделывать пост-пакеты и отправлять их на железнодорожную станцию, минуя газетную экспедицию. Причем сам Катков не ходатайствовал об уменьшении платы газеты почтампту, а только об устранении организационного неудобства.
Министр народного просвещения отправил ходатайство в почтовое ведомство, предложив со своей стороны не только пойти на встречу изданию, но и снизить плату газеты почтампту в связи с выполнением редакцией самостоятельно данного вида работ. Однако почтовое ведомство отказало.
Через некоторое время, прибыв в Москву и лично беседуя с Катковым, министр народного просвещения предложил редактору открыть в «Московских ведомостях» специальный педагогический отдел, который снабжался бы регулярно статьями по вопросам организации системы образования в Российской Империи, Имея в виду наличие такого отдела, министерство народного просвещения закупало бы ежегодно более 2000 экземпляров газеты. Это было уже очевидным предложением «спонсорства» со стороны министерства, причем предложением исключительно выгодным - более 2000 гарантированных подписчиков. Однако Катков от этого предложения отказался26.
С уверенностью можно сказать следующее. Во-первых, среди коммерческих предложений, представленных в Правление Московского Императорского Университета по поводу аренды Университетской типографии и газеты, предложение Каткова и Леонтьева было наиболее выгодным в материальном отношении, поэтому личность будущего издателя и его политические взгляды, хотя, безусловно, принимались во внимание, но не являлись решающим фактором. Следовательно, некоторые указания на возможность правительственного вмешательства в решение вопроса об аренде пока не находят документальных подтверждений.
Во-вторых, было бы неправомерно рассматривать монопольное право «Московских ведомостей» на публикацию казенных объявлений как правительственную субсидию Каткову, поскольку с экономической точки зрения прибыль издателя от этих объявлений была потенциальной, а не гарантированной, и даже в лучшие годы не могла представлять
собой сумм настолько весомых, чтобы можно было трактовать их как попытку купить мнение редакции.
Здесь необходимо подчеркнуть тот факт, что речь идет о первой половине 60-х гг., о моменте принятия Катковым «Московских ведомостей» от Университета. Мы не рассматриваем здесь эпизод начала 1870-х гг., когда редактор «Санкт-Петербургских ведомостей» В. Корш печатно обвинит газету Каткова в использовании правительственных субсидий в виде казенных объявлений, и не пытаемся выяснить, какие основания были у Корша для таких заявлений. Для нас важен именно тот факт, что творчество Каткова начала 1860-х гг. неправомерно расценивать как творчество ангажированного журналиста, ибо, по крайней мере, в это время правительственных субсидий газете не выделялось.
1 «Московские ведомости». 1863. № 197.
2 Твардовская В.А. Идеология пореформенного самодержавия (М.Н. Катков и его издания). М., 1978.
3 Там же. С. 23.
4 Любимов H.A. М.Н. Катков и его историческая заслуга. СПб, 1889. С. 214.
5 Сементковский Р.И. М.Н. Катков, его жизнь и литературная деятельность. СПб, 1892. С. 34.
6 Мещерский Н. Письма в Тверитино //«Русский вестник». № 8. 1897. С. 43-44.
7 Фединский Ю.И. Материальный условия издания русской буржуазной газеты // Вестник Московского Университета. Сер. 10. 1980. № 2. С. 32.
8 Большая Советская Энциклопедия // Под ред. A.M. Прохорова, М., Советская энциклопедия. 1974. Т. 17. С. 31.
9 Доклад комиссии по вопросу об устройстве Университетской типографии и «Московских Ведомостей» //Дело об устройстве Университетской типографии и редакции «Московских Ведомостей». ЦИАМ. Ф. 418. Оп. 31. Д. 74.
10 Доклад комиссии по вопросу об Университетской типографии и «Московских ведомостях» // ЦИАМ, Ф. 418. Оп. 31. Д. 74. Л. 14.
11 Там же. Л, 3 об.
12 Там же. Л. 5.
13 Там же. Л, 5.
14 Там же. Л. 12 об.
15 Там же. Л. 15 об.
16 Там же. Л. 17.
17 Там же. Л. 30.
18 Любимов H.A. Катков и его историческая заслуга. СПб., 1889. С. 215.
19 Любимов H.A. М.Н. Катков и его историческая заслуга. СПб., 1889. С. 214.
20 Доклад комиссии по вопросу об Университетской типографии и «Московских ведомостях» // ЦИАМ. Ф. 418. Оп. 31. Д. 74. Л. 41.
21 Там же. Л. 135.
22 Там же. Л. 136.
23 Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. М., 1991. С. 139.
24 На сегодняшний день фонды Российского Государственного исторического архива недоступны исследователям в связи с переездом архива в новое здание,
23 Неведенский С. Катков и его время. СПб., 1888. 26 Неведенский С. Указ. соч. С. 224-226.
