CC BY
87
того, писательская индивидуальность, психология и стиль далеко не в первую очередь учитываются при анализе творчества отдельных художников слова. Не в должной мере принимается во внимание и историко-литературный контекст эпохи.
Осмысление творчества 3. Дорофеева под указанным углом зрения позволяет глубже проникнуть в суть его художественных исканий, раскрыть то, что роднит его творчество с основоположниками литератур финно-угорских народов, с одной стороны, и с русской классической литературой — с другой.
От решения этих задач зависит понимание многих проблем как общелитературного характера, так и творческих индивидуальностей, в том числе и 3. Дорофеева.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Бушмин А. С. Преемственность в развитии литературы / А. С. Бушмин. М., 1978. С. 97.
2 ЧернышевскийН. Г. Полн. собр. соч. : в 15 т. М., 1949. Т. 2. С. 125.
3 Алешкин А. В. Творческая индивидуальность писателя и накопление художественных ценностей / А. В. Алешкин // Современная мордовская литература (60—80-е годы). Саранск, 1991. С. 9.
4 Горький М. Собр. соч. : в 30 т. М., 1960. Т. 29. С. 82.
Поступила 24.05.05.
ПЕЧАТЬ И ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ ПОВОЛЖЬЯ: ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ И РАЗВИТИЕ
П. Ф. Потапов, профессор кафедры современной журналистики и общественного мнения МГУ им. 77. 77. Огарева
В статье прослеживается воздействие региональной печати на литературу. Анализируются публикации, в которых рассматриваются актуальные аспекты идейно-эстетического и художественного развития современных литературных традиций и литературного процесса народов Поволжья — мордовского, татарского, чувашского. На основании анализа работы средств массовой коммуникации автор приходит к выводу о том, что художественное слово и в наше сложное время находит отклик в душах людей.
Литература народов Поволжья дает богатый материал для размышлений, сопоставлений и выводов. Через создание самобытных национальных характеров писатели совместными усилиями решают не только узконациональные проблемы, но и общероссийские, общечеловеческие. В этом они постоянно помогают друг другу. Недаром еще В. Г. Белинский отмечал: «Народы начинают сознавать, что они — члены великого семейства человечества, и начинают братски делиться друг с другом духовными сокровищами своей национальности»1.
Процесс формирования художественного творчества народов Поволжья был сложен, отличался по времени и интенсивности развития. Большим препятствием для зарождающихся литератур было отсутствие письменности на родном язы-
ке, а следовательно, и отсутствие собственных печатных традиций.
Национальная художественная литература у татар имеет сравнительно древнюю историю, уходя корнями в богатое наследие письменной культуры эпохи Волжской Болгарии. Заметно в ней влияние и тюркско-мусульманской культуры Востока. Широко известны среди поволжских татар были поэмы болгарского поэта Кул-гали «Кисс-и Иусуф» (нач. X в.), татарского поэта Мухамедьяра «Тухвани мар-дан» и «Нуры содур» (XVI в.)2. Начиная с XIX в. татарская литература стала испытывать ощутимое воздействие со стороны рационалистически-реформаторско-го, а затем демократическо-просветительского движения. Участились переводы на татарский язык художественных произведений русских писателей.
С) П. Ф. Потапов, 2005
Чувашская литература возникла несколько позднее — в конце XVIII в., а полноценно начала формироваться в основном во второй половине XIX в., что связано с творчеством видного чувашского историка, этнографа и писателя С. М. Михайлова. Его историко-этнографические очерки («Сундырская гора», «Село Ишаки», «Чувашская свадьба», «Масленица» и др.) читаются как художественные произведения. В начале XX в. увидела свет широко известная лиро-эпическая поэма К. Иванова «Нар-спи». Надо отметить, что до 1917 г. чувашская литература не имела развитой жанрово-стилевой системы. Она в основном оставалась «вещью в себе», и только самые яркие сочинения национальных писателей (Хведи Чуваша, С. Михайлова, Н. Бичурина, И. Яковлева, Н. Шеле-би, К. Иванова, Н. Шубоссини, И. Тхти и некоторых других) были изданы в Петербурге, Москве, Казани, Симбирске'.
У мордвы общественное сознание находило выражение лишь в фольклоре, который был представлен семейно-обрядовой и календарно-обрядовой поэзией, необрядовой лирикой, устной несказочной прозой, эпическими и историческими песнями, сказками, пословицами и поговорками. Вплоть до появления мордовской письменности в начале XVIII в. фольклор был единственной формой национально-художественной словесности, средством совершенствования мокшанского и эрзянского наречий единого мордовского языка.
Самостоятельные творческие искания у мокшан и эрзян относятся только к концу XIX — началу XX в., что связано с воздействием национально-освободительного движения в регионе и русской революционно-демократической мысли. К этому времени было создано более ста разного рода книг и брошюр на мордовских языках. К их числу принадлежат и «Песни и думы народного учителя» — сборник стихов 3. Дорофеева, куда вошли несколько оригинальных стихотворений поэта и 16 мордовских народных пе-
сен в переводе на русский язык. Все они явились не просто «песнями и думами» просвещенного мордвина, но и первой страницей реалистической литературы мордовского народа, его первым обращением к людям всей земли.
В статье, опубликованной в газете «Известия Мордовии» под названием «Он был первым», говорится: «Со словами „народный поэт“ и „основополож-ник“ следует обращаться осторожно»4. С таким суждением трудно не согласиться. Известно, например, немало мастеров слова, которые оказались причастными к процессам зарождения мордовской литературы раньше 3. Дорофеева и которые по уровню таланта были, может быть, в чем-то сильнее его, — это М. Е. Евсевьев, С. В. Аникин, А. И. За-валишин. Но вряд ли кто решится назвать их основоположниками, тем более народными поэтами и писателями. «Основоположник, — пишет автор статьи, — это литератор, в чьем творчестве с наибольшей силой и полнотой впервые запечатлелись эпохальные мысли, чувства и чаяния народа. Народный поэт — это поэт определенного времени, поэт, которого знает весь народ»5. У Дорофеева миссия основоположника, выразителя эпохальных интересов народа и известность как поэта счастливо обручились друг с другом.
Наибольший вклад в формирование национальных литератур народов Поволжья у татар внесли К. Насыри, Г. Тукай, М. Гафури, Г. Ибрагимов, Ш. Камал, у мордвы — С. Аникин, 3. Дорофеев, А. Завалишин, В. Бажанов, М. Герасимов, у чувашей — И. Яковлев, VI. Федоров, К. Иванов, Т. Семенов-Таэр. Пресса не остается равнодушной к этим именам. Каждый из литераторов стал героем очерка или статьи, публикуются отрывки из их произведений, в которых выражены устремления человека к социальной свободе, к миру.
Обращение периодики к первым национальным писателям и их последователям оправданно, потому что каждого
отличали самобытный талант, большая работа и нелегкая, а порой и трагическая судьба.
14 января 1997 г. в газете «Советская Татария» была напечатана статья о Г. Ибрагимове, классике татарской литературы. Он создал свою школу, под влиянием которой выросла целая плеяда татарских писателей — X. Такташ, К. Наджми, X. Туфан, М. Джалиль,
А. Кутуй, Г. Баширов. Произведения Г. Ибрагимова — романы «Глубокие корни», «Дочь степи», повести «Сказание о красных цветах», «Новые люди» — сыграли важную роль в становлении и развитии национальной литературы, в углублении интернациональных традиций в татарской литературе.
«Советская Чувашия» в одном из своих номеров опубликовала воспоминания о П. Хузангае, народном поэте Чувашии6. В его творчестве, как в магическом кристалле, отразилась многогранная жизнь народов нашей страны. Благодаря его таланту как переводчика всеобщим достоянием стало творческое наследие основоположника чувашской поэзии К. Иванова. Он также перевел на чувашский язык произведения 177 поэтов разных национальностей. Стихи самого П. Хузангая читают сегодня на 50 языках народов мира.
Характерная особенность всех публикаций в прессе — повествование о персонажах через призму личного восприятия автора7. Очень интересно рассказал читателям о лауреате Государственной премии Мордовии, народном писателе республики В. К. Радаеве
А. Самошкин в очерке «На крыльях народной памяти»8. Размышления автора здесь тесно переплетаются с воспоминаниями писателя, авторская трактовка нередко перемежается с мыслями литератора, биография же писателя дается на фоне созданных им произведений и органически сливается с ними, растворяясь в жизнеописании героев его книг. Подробно проанализированы такие известные произведения В. К. Радаева, как
«Сияжар», «Пенза и Сура», «Умарина», «Сурай». При этом очеркист нередко подкрепляет свою мысль высказываниями писателя.
На наш взгляд, удачен цикл статей (портретов-воспоминаний) о литераторах Мордовии, созданный Н. Зиновьевым. Среди них наибольший интерес представляют «Шел своей дорогой», «На крыльях поэзии», «Эрзянин с берегов Волги», «Светлая душа, теплое сердце»,, где преобладают душевное откровение, теплота, подробное изложение ранее неизвестных читателю страниц биографии героя.
Аналогичная тенденция — исследование творческих биографий национальных прозаиков, поэтов, драматургов, фольклористов — наблюдается и в прессе других республик. Публикация подобных материалов ставит своей целью на примере ведущих писателей Мордовии, Татарстана, Чувашии и на основе их творческих достижений выявить пути развития родной литературы. В дальнейшем многие из опубликованных статей, очерков становятся основой коллективных сборников, книг и брошюр о творческом пути виднейших представителей национальной литературы. В числе таких книг — «Судьба моя — Мордовия»^ «Встречи», «Основоположник чувашской советской поэзии» (о М. К. Сеспеле), «Писатель и солдат» (о А. Е. Алге), «Яркий и самобытный талант» (о Я. Г. Ух-сае). Воспоминания, богатая фактография придают этим произведениям характер научно-биографической литературы и биографической беллетристики. В литературный обиход подчас вводится немало новых историографических, архи-воведческих данных, связанных с той или иной конкретной личностью. Только за последние годы читатели Чувашии узнали много нового о Е. Захарове, К. Иванове, М. Сеспеле, Н. Шубоссини, Ф. Павлове, И. Яковлеве, М. Данилове-Чалду-не, И. Юркине.
Пресса содержит материалы и о жизни и творчестве современных авторов. Газеты Мордовии, например, часто пи-
шут о К. Абрамове. «Писатель и время», «Слово для души», «Глазами историка и художника» — вот лишь некоторые публикации о его творчестве. Из-под пера К. Абрамова вышло более 30 книг, в их числе — трилогия «Лес шуметь не перестал», «Люди стали близкими», «Дым над землей». Эти романы посвящены важнейшим переломным этапам истории мордовского народа. Мастерство изображения действительности и раскрытия внутреннего мира персонажей позволяет говорить о большом вкладе писателя в многонациональную литературу нашей страны. В его произведениях нашли отражение почти все пласты народной жизни. Он философски осмыслил, поднял на новую высоту нетленные человеческие ценности — порядочность, доброту, совесть. Вылепил, словно опытный ваятель, многогранный мордовский национальный характер. И всегда чувствовал себя неотъемлемой частицей своего народа.
В конце 1980-х гг. К. Абрамов успешно освоил и новый жанр прозы — роман-сказание. Он подарил читателям два произведения, написанных в этом жанре: «Пургаз» — о жизни мордовского народа в конце XII — начале XIII в. — и «Олячинть кисэ» («За волю») — о борьбе народов Среднего Поволжья против царских воевод и бояр в 1670 г., когда выдвинулись народные герои Акай Боля-ев и Алена Арзамасская. Художественная и эстетическая ценность романов состоит в том, что они впервые дали возможность читателю заглянуть так глубоко в древность и хотя бы мысленно побыть вместе с предками мордвы, познакомиться с их бытом, нравами, обычаями, пристально вглядеться во внутренний мир героев, понять закономерности их поведения в конкретных ситуациях.
Творческий путь К. Абрамова, по словам авторов газетных публикаций, свидетельствует об упорных поисках писателя, о смелости в постановке и решении сложных идейно-художественных задач. Новаторство писателя проявляет-
ся как в правдивом изображении жизни, создании глубоких национальных характеров, так и в яркости, оригинальности художественных форм и приемов. Можно сказать, что К. Абрамов уже зачислен в число классиков мордовской литературы. Его книги вызвали огромный читательский интерес и завоевали себе долгую жизнь. Думается, именно такие произведения и имел в виду А. Фадеев, когда рассуждал над тем, что такое литература: «Литература... это художественное обобщение явлений жизни, показ общего через частное, типичного в индивидуальном»9.
О себе К. Абрамов говорил так: «Я, как и главный мой герой, — сын эрзянский. Буду снова и снова рассказывать о жизни и судьбах представителей моего народа»10. И неудивительно, что каждое новое произведение писателя или хотя бы отрывок из него публикуется в печати.
«Советская Чувашия» в одном из своих номеров рассказала об известном чувашским писателе Ф. Г. Агивере, чье творчество представлено произведения-ми-исповедями. В конце 1992 г. в Чувашском книжном издательстве вышел сборник его повестей и рассказов «Затяжные дожди» — третья книга автора на русском языке. Ее составили лучшие произведения, написанные в разные годы. Многие читатели, говорится в статье «Исповедь писателя», обратили внимание, что каждое произведение Агиве-ра — это что-то особенное, своеобразное. Но есть и объединяющий их стержень — очищающее душу воспоминание-исповедь перед собственной совестью11.
В прессе Татарстана наряду с произведениями известных литераторов — Г. Ахунова, Г. Баширова, Р. Кутуя, С. Хакима, Р. Файзуллина и др. — публикуются опусы начинающих авторов, как правило, членов различных литературных объединений. Большая работа с молодыми авторами проводится нижнекамской городской газетой «Ленинская правда».
при которой существует внештатный отдел литературы и искусства, регулярно готовящий тематические страницы. Отдел поддерживает тесные связи с городскими литературными объединениями «Алые паруса», «Кама таннары» («Камские зори»), «Данко», благодаря чему произведения их членов постоянно публикуются в газете. Здесь же начинающие поэты и прозаики получают консультации, советы, не исключающие доброжелательной строгости.
Творчеству молодых посвящают свои страницы «Известия Мордовии», «Республика молодая», «Советская Чувашия», «Известия Татарстана». Различные материалы — очерки, рассказы, стихи — выходят под рубриками «Новое имя», «Ларец словесности», «Дебют». Публикации свидетельствуют о том, что редакции заботятся о молодой смене в литературе.
Республиканская печать способствует не только пропаганде произведений, но и повышению их художественного уровня. Этой цели служат литературнокритические статьи о творчестве того или иного писателя или поэта, выливающиеся обычно в заинтересованный разговор о развитии национальной литературы. Они «задают тон остальным материалам и публикациям, побуждают привлекать широкий круг авторов — философов, социологов, искусствоведов, творческих работников, ученых. Наконец, именно они определяют общее состояние литературно-художественной критики в газете»12. Критические выступления и литературоведческие работы, призванные следить за чистотой «человеческого фактора» в литературе, публикуются во всех национальных и русскоязычных печатных изданиях. Нередко газеты помещают в одном номере две рецензии, в которых высказываются противоположные точки зрения на то или иное произведение.
31 мая 1994 г. в «Эрзянь правде» вышла обширная, на целую газетную полосу, статья Н, Зиновьева «Отец „Лавги-
нова », посвященная автору этого романа. В. М. Коломасов называется в статье настоящим героем мордовской литературы. Свое произведение, написанное в далеком 1941 г., он посвятил наиболее драматическому периоду жизни мордовского крестьянства — коллективизации сельского хозяйства. Книга
В. М. Коломасова вот уже более полвека остается не просто самобытным явлением национальной литературы, но и своего рода «загадкой», над решением которой, порождая различного рода парадоксы, и поныне бьются мордовские литературные критики. Они, например, много спорили о том, какой это роман: сатирический, юмористический или реалистический. Определение «сатирический» вскоре было отвергнуто, в рамки юмористического или реалистического «Лавгинов» тоже не укладывался. В конце концов «по многочисленным просьбам читателей», как написано в одном из учебников по мордовской литературе, автор вынужден был пойти на доработку. Второй вариант романа заканчивается в духе социалистического реализма: «болтуна» и «тунеядца» Яхима Лавгино-ва перевоспитывает колхозный коллектив, и прежде всего новый герой, которого не было в первом варианте, — парторг Чигирев. «Перевоспитанный» Лавгинов чуть ли не с песней и почти добровольно уходит на фронт защищать Родину от фашистов.
Мордовской критике, несмотря на обилие литературы о романе «Лавгинов», еще предстоит непредвзятое прочтение этого самобытнейшего произведения. Статья Н> Зиновьева — лишь одна из таких попыток. Ведь в обустройстве духовности нашего общероссийского дома «мелочей жизни», как в доме Яхима Лавгинова, до сих пор остается немало13.
Успешно трудится в чувашской критике Н. Г. Григорьев. Он выпустил сборник «Юратна санарсем» («Любимые образы»), куда вошли статьи, опубликованные ранее в периодике. Произведения
В. Алендея, А. Калгана, М. Сеспеля^
М. Трубиной, Ф. Уяра, С. Эльгера — таков диапазон его интересов и критических выступлений. Естественно, он рассматривает не все творчество названных писателей, что невозможно сделать в газетной или журнальной статье, а отдельные произведения, их тематику, стилевые особенности. Основное внимание при анализе произведений Н. Г. Григорьев уделяет образной системе, портретной и психологической характеристике персонажей.
Работы названных и других критиков и рецензентов свидетельствуют о том, что критическая мысль народов Поволжья становится все более зрелой, все активнее помогает и росту самой литературы, и читателям, квалифицированно ориентируя их в сложном мире искусства слова.
Некоторые материалы, появившиеся на страницах республиканской прессы, написаны в художественно-публицистическом жанре. Это статьи, речи, обращения, открытые письма, очерки, фельетоны, в которых высвечиваются важнейшие социально-нравственные ценности общества, затрагивающие наиболее заветные струнки людей. Они как бы создают «модель действительности». Через конкретные факты и явления в них прорисовываются типические черты нашего бытия. Нужно сказать, что малые жанровые формы прозы имеют неограниченные возможности, они способны быстро реагировать на происходящие события и явления действительности. Более того, многие крупные прозаические произведения как бы проросли на почве художественной публицистики.
Национальная публицистика впечатляет широтой охвата жизненного материала, разнообразием затрагиваемых тем и проблем. Раскрывая смысл публицистики, Д. И. Писарев в свое время заметил, что «она играет решающую роль в развитии мысли, а в некоторые исторические периоды вообще является господствующей литературной силой»14. По мнению В. Распутина, «публицисти-
ка — это борьба за человека, борьба за страну, то есть то прямое слово, которое обращено... к читателю сегодняшнему»15. В республиках Поволжья не найдется, наверное, ни одного литератора, кто бы не писал в этом жанре. Статья А. Еники, например, по вопросам преподавания родного языка вызвала цепную реакцию в татарской периодике, привлекла внимание не только литературной общественности, но и многотысячной читательской аудитории. Яркие, страстные публицистические выступления М. Магдеева о прошлом и настоящем татарской деревни также вызвали поток писем и откликов читателей. Широкий резонанс получили статьи, очерки Д. Валеева в журнале «Смена», в газетах «Советская культура», «Литературная газета» и др.
Часто выступают с публицистическими раздумьями и писатели Мордовии, Чувашии. В частности, это статьи, связанные с экономическими, экологическими проблемами, вопросами изучения родного и русского языков, культурного строительства в республиках. На самые болевые точки нашей действительности нацелена публицистика Г. Пинясова. С огромным интересом, например, встречена не только в Мордовии, но и за ее пределами статья «Стан заблудившихся душ»16, в которой писатель в свойственной ему острополемической манере размышляет о причинах, толкающих людей на преступления, об искалеченных человеческих судьбах, о плохом содержании заключенных в лагерях на территории Республики Мордовия.
Кредо Г. Пинясова — кропотливо добираться до самой сути, стремиться всесторонне исследовать проблему, выявить главное, чтобы помочь людям уяснить сложнейшие, подчас противоречивые процессы нашей действительности. «Ресурсы человеческой доброты, заложенные природой, бесконечны, — пишет он в одной из своих публикаций. Не экономьте их, не накапливайте на завтра, согревайте людей добротой, внима-
нием сегодня, сейчас. И вам самим станет теплее и уютнее»17.
Нередко в газетах появляется информация о презентации новых книг, о встречах с наиболее известными авторами. Очевидно, люди соскучились по таким мероприятиям. Они сами говорят, что им это нужно. «Советская Чувашия», например, много писала о конкурсе «Лучшие книги 1998 года», организованном республиканской библиотекой им. М. Горького, обществом книголюбов. Союзом писателей республики и Чувашским книжным издательством. В номере за 9 января 1998 г. газета подвела итоги конкурса. Из книг на чувашском языке лучшим был признан роман Н. Мранька «Емер сакки сарлака» («Жизнь прожить — не поле перейти»). Среди изданий на русском языке отмечена книга «Седели вместе с отцами» В. Садая, в конкурсе книг для детей — сборник стихов, рассказов и сказок Л. Васильева.
В рубриках «У книжной полки», «Новые книги», открытых во многих газетах, приводится информация о переводах на другие языки книг национальных авторов. Так, газета «Известия Татарстана» сообщила читателям о вышедших на чувашском языке сказках Г. Тукая18, о стихах М. Джалиля, изданных на украинском языке19. «Советская Чувашия» рассказала о книге ярославского поэта И. Смирнова «Дорогое имя», посвященной чувашско-ярославским литературным связям20.
В печати республик Поволжья публикуются статистические данные о количестве произведений национальной литературы, переведенных на другие языки, и об их востребованности. Например, газета «Советская Чувашия» привела данные социологического опроса, которые показали, что книги чувашских писателей в переводе на русский и другие языки читают 78 % русских, 54 — татар, 74 % мордвы, живущих в республике21. В одной из анкет, опубликованной в той же газете, звучит признание: «Сделала выводы по прочитанным произве-
дениям, что чувашский народ талантливый, отзывчивый, добрый. Надо больше печатать и на русском языке доступные книги о чувашской литературе и культуре»22.
Статистика свидетельствует, что в Мордовии книги мордовских авторов читают 63,7 % сельских и 54,3 % городских жителей25. И хотя горожане читают национальную литературу реже, чем сельские жители, тем не менее информированы о ней и о писателях они лучше, особенно представители творческой интеллигенции. Обращает на себя внимание и такая особенность — книги по истории и культуре пользуются большим спросом, чем произведения другой тематики. Это объясняется тем, что многие читатели стремятся удовлетворить духовную потребность в получении этно-значимой информации о своем народе. Кроме того, в сознании значительной части современных читателей издания указанного характера приобретают в этническом плане символическое значение.
Таким образом, художественное слово и в наше сложное время находит отклик в душах людей. Печать же своей работой помогает писателям ставить «вечные» вопросы о порядочности, честности, стойкости, дружбе между народами, уважении к истории, любви к Родине. Литература не дает оборваться связи времен, она оказывает заметное воздействие на национальное самосознание народов Поволжья, способствует их вовлечению в общероссийский процесс ду-ховно-культурного возрождения.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Белинский В. Г. Поли. собр. соч. : в 12 ц /
B. Г. Белинский. М., 1955, Т. 7. С. 45.
* См.: Мутмедова Р. Т. Татары| Р. Т. Мухаме-дова // Народы Поволжья и Приуралья. М., 1985.
C,.. 227.
3 См.: Этнокультурные процессы в Поволжье и Приуралье. Чебоксары, 1991. С. 148.
4 Алешкин А. Он был первым / А. Алешкин7/ Изв. Мордовии. 1995. 6 апр.
5 Там же.
6 См.: Маку сев В. Каким его помню / В. Маку-сев // Сов. Чувашия. 2001. 22 янв.
7 См.: Мусин Ф. История не умалчивает / Ф. Мусин // Сов. Татария. 2002. 26 июня.
®См,: Самошкин А. На крыльях народной памяти / А. Самошкин // Судьба моя — Мордовия. Саранск, 1984. С, 152 — I 64.
® Фадеев А. Письмо Ивану Карновичу / А. Фадеев // О литературном труде. М., 1961.
С. 191.
* Цит. по: Кириченко Т. Сын эрзянский / Т. Кириченко //Изв. Мордовии. 1994. 11 нояб.
11 См.: Ставский М. Исповедь писателя / М. Ставский // Сов. Чувашия. 2003. 6 янв.
® Бочаров А. Вопросы литературы и искусства в газете / А. Бочаров. М., 1979. С. 23.
- См.: Алешкин А. «Мелочи жизни» в неустроенном доме / А. Алешкин // Изв. Мордовии. 2004. 16 авг.
14 Писарев Д. И. Собр. соч. : в 4 т, 1 Д. И. Писарев. М., 1955. Т. 1. С. 102.
15 Цит. по: Тангалычев К. Последний срок : беседа с В. Распутиным / К. Тангалычев // Мордовия. 1994. 23 июня.
16 См.: Пинясов Г. Стан заблудившихся душ / Г. Пинясов // Моск. журн. 1994. № 4. С. 47—51.
17 Он же. Чужая боль // Встречи. Саранск, 1988. С. 15.
®С®9У Изв. Татарстана. 1995. 14 июля.
19 Там же. 1998. 25 окт.
®См.; Сов. Чувашия. 2002. 21 мая.
® Там же. 1999. 3 янв.
23 Цит. по: Абрамов В. Снял с полки энциклопедию / В. Абрамов II Сов. Чувашия. 2003. 12 марта.
23 См.: Этнокультурные процессы в Поволжье и Приуралье. Чебоксары, 1991. С. 154.
Поступила 14.03.05.
