CC BY
37
60
• • •
Известия ДГПУ, №4, 2013
УДК 811.161.1
ПАССИОНАРНЫЙ ХАРАКТЕР ДИФФУЗНОЙ КОНТАМИНАЦИИ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ
В СОВРЕМЕННОЙ ГАЗЕТЕ
© 2013 Гусейнова Т.С.
Дагестанский государственный педагогический университет
Фразеологическая контаминация является способом обновления традиционных языковых единиц, активно используемым в публицистике, так как отвечает основной потребностям газеты в максимальной информативности, экспрессивности, экономии языковых средств и творческом подходе к ним; пассионарность фразеологической контаминации позволяет автору описывать новые реалии посредством привычных форм с выделением большего количества эмоционально-экспрессивной энергии.
Phraseological contamination is a way of the renovation of the traditional language units, actively used in publications, since answers basic needs of the newspaper in maximum information, expression, economy language units and creative approach to him; passionarity of phraseological contamination allows author to describe new events by means of accustomed forms with allotment of greater most part emotional and expressive energy
Frazeologicheskaja kontaminacija javljaetsja sposobom obnovlenija tradicionnyh jazykovyh ed-inic, aktivno ispol’zuemym v publicistike, t.k. otvechaet osnovnoj potrebnostjam gazety v maksi-mal’noj informativnosti, jekspressivnosti, jekonomii jazykovyh sredstv i tvorcheskom podhode k nim; passionarnost’ frazeologicheskoj kontaminacii pozvoljaet avtoru opisyvat’ novye realii pos-redstvom privychnyh form s vydeleniem bol’shego kolichestva jemocional’no-jekspressivnoj jener-gii.
Ключевые слова: пассионарность, контаминация, диффузия, трансформация, фразеологическая единица, интонация, эмоциональность.
Keywords: passionarity, contamination, diffusion, transformation, phraseological unit, intonation, emotive
Kljuchevye slova: passionarnost’, kontaminacija, diffuzija, transformacija, frazeologicheskaja edinica, intonacija, jemocional’nost’.
Язык современной публицистики отличается пассионарностью, создаваемой разнообразными приемами, в том числе и различными трансформациями фразеологических единиц (ФЕ). Одним из способов трансформации ФЕ является контаминация, которая в настоящей статье (вслед за многими исследователями [1-2]) понимается широко. В процессе наблюдения над языком газеты выделено несколько видов контаминации, среди которых особое место занимает диффузная контаминация, являющаяся весьма сложным и непредсказуемым способом трансформации ФЕ. Пассионарный эффект подобных образований высок: если при обычной диффузии в вербально-структурной композиции «растворяется» одна ФЕ, здесь речь идет о двух устойчивых оборотах. При диффузной контаминации становятся важными форма и степень перекрещивания исходных выражений, в зависимости от этого различается не-
сколько способов реализации диффузной контаминации. Однако в рамках данной статьи рассматриваются: собственно диффузная контаминация и сверхфразовая диффузная контаминация.
Собственно диффузная контаминация
Диффузная контаминация - произвольное соединение в одном выражении некоторых компонентов обеих исходных форм, которые занимают в трансформе те или иные позиции с учетом содержательных потребностей контекста. Трансформа не ограничивается использованием слов только из этимо-ничных устойчивых словесных комплексов (УСК): вводятся и дополнительные элементы, в результате чего возникает новое предложение, оформленное по всем правилам грамматики и логики, генерирующее пассионарный эффект: «Голодный сапер ошибается
дважды» (К. Маркарян, КП) =
Общественные и гуманитарные науки
• ••
61
«Сапер ошибается один раз» (пословичное выражение)
+
«Почтальон стучится дважды» (название к/фильма)
«Последними на первом канале «Останкино» плакали богатые из австралийского сериала «Возвращение в Эдем» (Ю. Богомолов, МН) =
«Богатые тоже плачут» (название телесериала)
+
«Возвращение в Эдем” (название телесериала);
«Ноев ковчег разбился о быт» (ред. КП) =
«Ноев ковчег» (библ.)
+
«Любовная лодка разбилась о быт» (В.В. Маяковский)
Свободное размещение элементов исходных форм расширяет их комбинаторные возможности, обеспечивая трансформу некоторой независимостью от соотнесения с первоначальными фразеологическими значениями, при этом ослабевает метафорическая выраженность ФЕ, ведь, как известно, «большинство ФЕ по происхождению -это застывшие народные метафоры...» [5]. В трансформах подобного типа практически отсутствует синхизисность семантики ФЕ, в то время как обычная контаминация с данной точки зрения не носит спорадического проявления. Диффузная контаминация строится на селекции фрагментов этимоничных ФЕ для составления трансформы, соответствующей новым реалиям. Данный подход очень удобен и эффективен, так как позволяет осуществлять отбор необходимых элементов, регулировать их расстановку и грамматические формы. К тому же в подобных случаях не наблюдается оторванности от первоначальных, немотивированных, значений слов, составляющих ФЕ, в связи с отсутствием разницы между формой и содержанием выражения: «Красная шапочка» не на всякую голову налезает» (Е. Данилова, КП) - о Неделе детской книги, прошедшей тихо и незаметно, и о сворачивании детского книгоиздания.
Селекция и инверсия компонентов ФЕ часто способствуют созданию сложных реминисцентных конструкций, которые в информативном плане могут быть значительно богаче, чем их прототипы, что, безусловно, генерирует и
пассионарное значение трансформы, например: «Грибы растут, словно цены» (В. Герасимов, Правда) - о росте цен и грибов. Данное заголовочное образование представляется результатом вторичной трансформации: изначала существовало два самостоятельных выражения, различных по многим параметрам (семантическим, логическим, стилистическим, грамматическим и т.д.) - «расти как грибы после (дождя)» и «цены растут», - объединившиеся в одно конта-минированное выражение на основе некоторых особенностей:
а) общий глагольный компонент
С( У>
расти ;
б) в связи с реальной экономической обстановкой возникает ремисцентное соотношение «цен» и «грибов», базирующееся на многозначности слова
расти («расти» как «живя, увеличиваться» и «расти» как «увеличиваться в числе, размерах»). В первой из исходных форм отсутствует субъект действия, точнее это не выраженный материально переменный субъект; во втором - ярко выделены S и Р. В результате в дискурсе возникает новое предложение: «цены растут как (словно) грибы (после дождя)». Далее это выражение, подвергшись эллипсису, приобретает следующий вид: «цены словно грибы». Отмечены некоторые последовательные этапы в образовании второй части трансформы. Во-первых, возращен глагольный компонент «растут», оказавшийся нулевым в результате эллипсиса. Во-вторых, в новом выражении два параллельных субъекта действия: «растут цены (S)», «растут грибы (Si)». В-третьих, осуществлена деметафоризация производящей трансформы, и в новом варианте все компоненты употреблены в своих прямых значениях. В-четвертых, если в производящей трансформе отсутствует интонационная пауза, то в производной она реализована и носит характер предупреждения. В-пятых, неслучайно расположение элементов в производной трансформе: глагол «растут» расположен между двумя субъектами (S и S1) и формирует одновременно два контекста, реализуясь в каждом случае в отдельных значениях (т. е. отмечается явление дилогии).
Диффузная контаминация представляет собой некий лингвистический симбиоз, когда объединение различных, на первый взгляд, ФЕ способно создать та-
62
• • •
Известия ДГПУ, №4, 2013
кое выражение, которое могло бы претендовать на статус фразеологизма: аналогичные инновации, реализуя потенциальный пассионарный характер, выступают в роли поучения, морали: например: «Нельзя дважды наступать на грабли» (В. Ясин, РВ) - о мнении ученого об обмене денежных купюр до 1992 г. выпуска =
«Нельзя дважды войти в одну реку»
+
«Наступать на грабли». Пассионарность диффузной контаминации может осуществляться и с помощью так называемых «обещающих» слов; такие местоимения служат связующим элементом, «швом» между двумя контаминированными выражениями. Например: «И сын народа и отец его» (Л. Минасян, НГ) - о Руслане Аушеве и проблемах Ингушетии и Осетии
«Сын народа»
+
«Отец народа (народов)» -во избежание повтора одного и того же слова использовано местоимение, устраняющее вторичность употребления этого компонента.
Диффузная контаминация в совокупности с заменой компонентов создает выражения предельно емкие по содержанию. Это практически единственный способ трансформации, не нуждающийся в расшифровке подтекста: «Чуден Китай с высоты птичьего полета» (А. Кабанников, КП) - о соревнованиях по запуску летающих змеев = «Чуден Днепр при тихой погоде»
+
«С высоты птичьего полета».
«Знай свою дозу» (Р. Чирва, Поиск) -о конференции, посвященной последствиям взрыва на Чернобыльской АЭС = «Знать меру»
+
«Знать свое место». «Красно-коричневая развилка истории...» (В. Топоров, “НГ”) - о приходе Гитлера к власти =
«Красно-коричневая чума»
+
«Развилка истории (на развилках истории)».
Пассионарность диффузной контаминации формируется и при омонимичном обыгрывании пересекающихся компонентов, при этом особо эффективными могут считаться случаи нало-
жения омоформ: «Выживет ли золотая рыбка в банке, даже если он сберегательный» (С. Васильев, КП) - о нынешней ситуации со сберегательными банками
«Золотая рыбка в банке» (в сосуде)
+
«Сберегательный банк» -удачное расположение существительного с предлогом «в банке» на стыке двух ситуаций, которые и способствуют одновременной импликации и экспликации содержания омоформы.
Создание диффузной контаминации часто строится по какой-либо конкретной модели, когда сохраняется лишь схема, при этом становится сложным разграничение схемы контаминирован-ных ФЕ и свободного выражения: «Чиновник и дышло закона» (В. Плотников, «РГ») =
«Буква закона»
+
«Закон что дышло, куда повернул, туда и вышло».
«Притча о лукавой бабусе» (П. Завго-родний, СР) =
«От лукавого»
+
«Притча о...».
«Дальше Малой земли отступать некуда» (А. Хохлов, КП) = о том, что сегодня Новороссийск напоминает санаторий минобороны =
«Велика Россия, а отступать некуда»
+
«Малая земля».
Сверхфразовая диффузная контаминация
Пассионарность сверхфразовой диффузной контаминации высока, т.к. она генерируется синтезом нескольких способов трансформации: сверхфразовое
единство (СФЕ) + диффузия + контаминация, следовательно, подобное образование обладает всеми основными свойствами указанных способов трансформации ФЕ. Во-первых, речь идет об эпексегезисе как объяснительном, расширительном, дополнении к уже законченному высказыванию, которое базируется на обыгрывании многозначности одного из компонентов (чаще последнего), как например, в следующих заголовках: «СНГ сохраняет любовь к ближнему. Зарубежью» (С. Стремидловский, КП) =
«Любовь к ближнему»
+
Общественные и гуманитарные науки
• ••
63
«Ближнее зарубежье»
«Другие банки лопнут. От зависти» (А. Каверзнев, КП) =
«Банк лопнул» (т.е. перестал существовать)
+
«Лопнуть от зависти».
«Давно пора нам в зону. Свободную, экономическую...» (Ю. Киринициянов, РТ) =
«В зоне (-у)» (жаргонное)
+
“Свободная экономическая зона” «Ельцин на скамье. Студенческой» (И. Шаров, Правда) - о встрече Б. Ельцина со студентами технического университета в Москве =
«Студенческая скамья»
+
«Скамья подсудимых».
Во-вторых, такие заголовочные конструкции с логической точки зрения представляют собой единое предложение, расчлененное по границе компонентной накладки исходных форм, когда вторая часть является смысловым продолжением первой, которая могла бы рассматриваться как самостоятельное, логически завершенное выражение. Введение эпексегетической части, основывающейся на ином значении распространяемого элемента, меняет направление мысли, реминисцируется с другой ФЕ, и делает взаимозависимыми обе части трансформы.
Определяемые интонацией значения по своей природе носят обобщенный характер и могут регулироваться, приспосабливаясь к каждому конкретному случаю. Интонация в совокупности с другими средствами языка вычленяет в речевом потоке определенные отрезки, которые произносятся особым образом. Интонация, отображая пассионарность, способна выражать различия, несовместимые в одном контексте, а изменение интонационного рисунка инициирует, как правило, изменение смысла и даже его разрушение. Данное положение является следствием того, что «значение высказывания является результатом взаимодействия значений, выражаемых синтаксической структурой высказывания, его лексическим составом, интонацией и смысловыми связями с контекстом. Высказывание может содержать потенциальные значения, которые вне интонации и смысловых связей остаются не раскрытыми, неактуализирован-
ными. Количество и природа потенциальных значений зависят от особенностей структуры и лексического состава высказывания» [4]. Роль интонации становится более значимой, если нет опоры на специальные слова, могущие влиять на мелодику высказывания. Интонация к концу повествовательного предложения, как правило, понижается, т.е. наблюдается отсутствие отчетливости в произношении конечного компонента. Наиболее значимые с точки зрения семантики и логики компоненты повествовательного предложения выносятся на передний, начальный, план высказывания.
При сверхфразовой диффузной контаминации роль интонации несколько иная, чем при обычном повествовательном предложении или даже при СФЕ. В отличие, например, от СФЕ, которая по структуре является сложным предложением, сверхфразовая диффузная контаминация представляется простым предложением, парцеллированным на сегменты. При этом рассматриваемые конструкции могут основываться на инверсии. Ср.: «Ельцин на скамье. Студенческой» - Ельцин на студенческой скамье»; «Давно пора нам в зону. Свободную, экономическую...» - «Давно пора нам в свободную экономическую зону». Здесь формируемая пассионарность намеренно нарушает традиционный порядок слов: вычленяемый компонент размещается в другой части, которая от первой отделяется специфической паузой - многозначительной, выжидательной остановкой. В результате инверсии распространяемый компонент («скамья», «зона») ставится в конце первой части, на стыке со второй, где находится эпексегетическое слово, и интонация выделяет ситуации, несовместимые в одном контексте. Такие различительные позиции обусловлены пересечением двух разных исходных ФЕ.
Пауза определяет раздел между фрагментами одной и той же ФЕ, следовательно, и бифуркацию общего значения трансформы. Логическое ударение приходится на последний элемент первой части, затем оно перемещается на паузу, только потом, уже, усилившись, на эпексегетическое слово, т.е. интонация на протяжении всего звучания трансформы не только нигде не снижается, но и постоянно возрастает.
64
• • •
Известия ДГПУ, №4, 2013
Такая ситуация в сравнении с интонацией СФЕ и интонацией простого предложения схематически (на примере двух следующих друг за другом предложений) может быть обозначена сле-
дующим образом:
Простые предложения а) б)
Сверхфразовое единство а) б)
Сверхфразовая диффузная а) б)
контаминация
Из таблицы видно, что в любом случае при простом предложении - тон, нисходящий к концу высказывания; при СФЕ тон, восходящий от начала к концу во всех частях; при сверхфразовой диффузной контаминации тон, постоянно восходящий, т.е. в пассионарном плане интонационное напряжение усиливается от компонента к компоненту, а значит, от предложения к предложению.
Интонация определяет смысловые направления трансформы: студенческой на скамье подсудимых
Слово «скамья», будучи ключевым для обоих исходных УСК, ведет к образованию определенных связей альтернативного характера на основе реми-нисцентных отношений между базовыми формами. Эпексегетические компоненты при этом детерминируют разрушение первоначально сложившегося значения и способствуют тем самым возникновению «эффекта обманутого ожидания», что в конечном счете актуализирует другой эффект - пассионарный. Именно на этом конфликте и базируется создание комизма ситуации и высокой экспрессивности всей конструкции.
Таким образом, конъюнктура интонации, определяемая совокупностью условий, взятых во взаимодействии, может создавать квантитативные значения в трансформе, что в свою очередь ведет к аугментативности объема содержания инновации. Во многих случаях членение на сегменты целого выражения и отделения частей друг от друга базируется на парцелляции как стилистической интонационной фигуре речи.
Примечания
1. Амири Л.П. Контаминация как разновидность окказионального словообразования в языке рекламы // Языковая система и речевая деятельность: Лингво-культурологический аспект // Мат-лы Международной научной конференции. Ростов н/Д., 2007. Вып. I. 137 с. 2. Голодов А.Г. Контаминация как средство создания комического в отраслевой лексике // Профессиональная коммуникация: вербальные и когнитивные аспекты: сборник докладов Международной научнопрактической конференции. М., 2007. С. 35. 3. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 2002. 164 с. 4. Современный русский язык / под ред. В.А. Белошапковой. М., 1989. 779 с. 5. Федоров А.И. Фразеологический словарь русского литературного языка. 3-е изд., испр. М., 2008. С. 5.
Notes
1. Amiri L.P. Contamination as a variation of occasional word-formation in the language of advertising // Linguistic system and speech activity: Linguo-culturological aspect // Materials of international scientific conference. Rostov-on-Don, 2007. V. I. 137 p. 2. Golodov A.G. Contamination as a means of creating a comic in sectoral vocabulary // Professional communication: verbal and cognitive aspects: the collection of reports of International scientific-practical conference. M., 2007. 35 p.
3. Sannikov V.Z. Russian language in the mirror of the language game. M., 2002. 164 p. 4. Modern Russian language / Ed. VABeloshapkova. M., 1989. 779 c. 5. Fedorov АТ Phraseological dictionary of Russian literary language. 3-d. ed., Corr. M., 2008. P.5.
Primechanija
1. Аинп L.P. Kontaminatsiya kak raznovidnost' okkazional'nogo slovoobrazovaniya v yazyke reklamy // Yazykovaya sistema i rechevaya deyatel'nost': Lingvo-kul'turologicheskij aspekty // Mat-ly Mezhdunarodnoj nauchnoj konferentsii. Rostov-n/D., 2007. Vyp. I. 137 s. 2. Golodov А^. Kontaminatsiya kak sredstvo sozdaniya komicheskogo v otraslevoj leksike // Professional'naya kommuni-katsiya: verbal'nye i kognitivnye aspekt: sbornik dokladov Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferentsii. M., 2007. 35 s. 3. Sannikov V.Z. Russkij yazyk v zerkale yazykovoj igry. M., 2002. 164 s. 4. Sovremennyj russkij yazyk / pod red. VA Beloshapkovoj. M., 1989. 779 s. 5. Fedorov АТ Frazeologicheskij slovar' russkogo literaturnogo yazyka. 3-e izd., ispr. M., 2008. S.5.
Статья поступила в редакцию 18.09.2013 г.
