CC BY
25
2. См., напр.: Лебина Н.Б., Чистиков А.Н. Обыватель и реформы. Картины повседневной жизни горожан в годы нэпа и хрущевского десятилетия. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. 340 с.; Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность 1945-1953 гг. М.: РОССПЭН, 2000. 230 с.; Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация: В 2 кн. Кн. 2. От Великой победы до наших дней. М.: Алгоритм, 2002. 688 с.; Утехин И.В. Очерки коммунального быта. М.: ОГИ, 2001. 248 с.
3. Центр документации новейшей истории Краснодарского края. Ф. 1774-А. Оп. 3. Д. 162. Л. 73.
4. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 121. Д. 556. Л. 365.
5. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 122. Д. 132. Л. 27.
6. Зубкова Е.Ю. Указ. соч. С. 56.
7. Кара-Мурза С.Г. Указ. соч. С. 27.
8. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 122. Д. 151. Л. 341.
9. Лебина Н.Б., Чистиков А.Н. Указ. соч. С. 56.
23 марта 2011 г.
УДК 94(48).084
ПАРТИЙНЫЕ ОРГАНЫ ЮГА РОССИИ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1960-х - НАЧАЛЕ 1980-х ГОДОВ: КОНЦЕПЦИИ И РЕАЛИИ
М.А. Пономарева
Взаимодействие политического центра и публичного пространства регионов России на сегодняшний день остается одной из важнейших сфер государственного развития. Поиск оптимальных условий самостоятельности регионов, в том числе и в области деятельности региональных отделений политических партий, является одной из точек приложения усилий не только правительственных аналитиков, но и представителей научного сообщества -политологов, социологов, в меньшей степени историков. Тем не менее в истории государства уже существовала определенная традиция подобного взаимодействия во всем многообразии ее тенденций и форм. В 1960-е -первой половине 1980-х годов в политической практике широко использовались методы активизации региональных партийных структур, были созданы определенные концепции сотрудничества политического центра и региональных партийных органов. Изучение этих фактов с точки зрения исторической методологии позволило бы ответить на ряд вопросов о формировании и транслировании национальной идеологии в России на современном
Пономарева Мария Александровна - кандидат исторических наук, доцент кафедры исторической политологии Южного федерального университета, 344007, ул. Б. Садовая, 125, e-mail: [email protected], т. 8(863)2184062.
этапе, выявить причины задержки в реализации региональной публичной инициативы, определить истоки формирования "властной вертикали" в отношениях "центр-регион", в том числе и на территории Юга России.
Исследование данной проблемы наибольшее развитие получило в рассматриваемые 1960-1980-е годы. Авторы, такие как Н.И. Бовенко, В.П. Шеменев и др., широко использовали материалы региональных партийных архивов, составляли статистические таблицы состава партийных органов южного региона в разные годы, давали с точки зрения марксистко-ленинской методологии достаточно подробный анализ их деятельности. Им удалось определить некоторые закономерности развития политической деятельности партийных организаций в условиях советского государства [1, 2]. Вследствие идеологизации контекста подачи материала эти работы могут быть использованы и как историографический факт, и в качестве исторического источника при условии применения к их содержанию определенных методов конкретно-исторического анализа.
Maria Ponomareva - Ph.D. of history, associate professor of the Historical Politology Department at the Southern Federal University, 125 B. Sadovaya Street, Rostov-on-Don, 344007, e-mail: [email protected], ph. +7(863)2184062.
Сегодня исследование сосредоточено преимущественно в рамках изучения современного партийного строительства, в том числе и на Дону (Д.Н. Нечаев, А.Ю. Голу-боцкий, А.В. Кынев и др.) [3, 4]. Публикация части архивных материалов помогает решить определенные исследовательские задачи в изучении политической практики взаимоотношений центра и регионов Юга России в рассматриваемые годы [5-8].
Тем не менее требуют изучения такие вопросы, как роль публичного пространства в рамках партийных взаимоотношений "центр-регион", вариативность восприятия региональными партийными органами различного уровня решений центральных партийных и государственных структур.
Авторы-составители сборника документов "Региональная политика Н.С. Хрущева. ЦК КПСС и местные партийные комитеты", исходя из рассмотрения проблемы "центр-регионы" с точки зрения кадрового взаимодействия, высказали мнение, согласно которому заметное ужесточение региональной политики произошло в начале 1961 г. на волне кампании с "приписками" и "искажениями государственной отчетности" [7, с. 13]. Действительно, тексты документов сборника помогают составить достаточно полное впечатление о данном процессе. Однако концепция региональной политики, как видно из приводимых материалов, явилась ответом на рост самостоятельности и в ряде случаев неповиновения местных партийных органов. Например, в закрытом письме ЦК КПСС в ЦК компартий союзных республик, крайкомам, обкомам, горкомам, райкомам партии и первичным партийным организациям "Об усилении борьбы со взяточничеством и разворовыванием народного добра" от 29 марта 1962 г. осуждалось терпимое отношение местных партийных органов к фактам служебных злоупотреблений со стороны коммунистов. Письмо было утверждено Президиумом ЦК КПСС 29 марта 1962 г. по записке и проекту письма, представленного А.Н. Шеле-пиным, Л.Ф. Ильичевым и Н.Р. Мироновым. В документе признавалось, что акты проникновения на различные должности нечестных людей и преступных элементов в известной мере становились возможными в результате укоренившегося в ряде министерств, ведомств и организаций "беспринципного отношения к даче служебных и партийных характеристик..." [7, с. 204-205].
В связи с этим были сформулированы основные составляющие региональной партийной политики. Среди них одно из первых мест занимало признание того факта, что коммунисты не должны иметь никаких привилегий перед остальными трудящимися. В Постановлении Президиума ЦК КПСС "Об устранении ошибок и недостатков в практике привлечения к ответственности коммунистов, совершивших преступления", принятом 20 декабря 1962 г., доказывалась необходимость отмены существовавшего порядка, при котором аресты членов и кандидатов в члены КПСС производились только по согласованию с местными партийными органами [7, с. 210]. Данный порядок позволял коммунистам в ряде случаев уходить от ответственности за совершенные преступления, что, безусловно, способствовало развитию негативных тенденций в местных партийных органах. Также в Постановлении было высказано предложение о создании особого порядка назначения и перемещения лиц, занятых на материально ответственной работе, согласно которому эти вопросы должны были решаться при активном и непосредственном участии партийных и профсоюзных комитетов, комсомольских работников, привлечении общественного контроля, активистов из числа пенсионеров [7, с. 206-207].
Были предприняты меры и общегосударственного характера. По предложению ЦК КПСС Президиум Верховного Совета СССР принял Указ "Об усилении уголовной ответственности за взяточничество". В соответствии с Указом, в случае получения взятки должностным лицом применялись меры лишения свободы на срок до 15 лет с конфискацией имущества и последующей ссылкой, а при особых обстоятельствах могла быть применена и такая мера, как расстрел. Вводились санкции за посредничество и за дачу взятки [9].
Необходимо отметить, что поводов для столь серьезного ужесточения ответственности местных партийных органов было достаточно, в том числе и в южном регионе. Все чаще в ЦК КПСС поступали сведения об усилении напряженности в ряде республик Северного Кавказа на почве мести за должностные преступления [10, л. 142]. Политический центр активизировал кампанию борьбы со взяточничеством. В частности, один из отчетов Краснодарской краевой партийной
организации содержит сведения об арестах партийных чиновников различного уровня [11, л. 137].
Однако частым примером центр-региональных отношений в данный период было игнорирование решений центра со стороны местных партийных органов. Так, Кабардино-Балкарский обком КПСС 29 февраля 1962 г. направил в отдел партийных органов по РСФСР отчет, в котором изложил собственное видение конфликта, связанного с поведением первого секретаря региона. Суть противоречий состояла в том, что в ЦК КПСС поступили письма граждан Кабардино-Балкарии с обвинениями Т.К. Мальбахова в диктаторстве, произволе и т.п. Совет Министров СССР по предъявленным фактам отправил на место группу контролеров Комиссии государственного контроля. Контролеры на месте провели проверку 46 объектов - колхозов, сельскохозяйственных районов, промышленных предприятий. Для этого были привлечены представители местных партийных и общественных структур (советский и профсоюзный актив) в составе 140 человек. По результатам поездки в ЦК КПСС и Совет Министров СССР, отдел партийных органов РСФСР была предоставлена "Справка о результатах проверки достоверности государственной отчетности, представляемой предприятиями, строительными, автотранспортными организациями, колхозами и совхозами Кабардино-Балкарской АССР". В ней сообщалось, что в результате проверки из 25 колхозов в 15 были установлены факты искажения государственной отчетности, приписки [10, л. 42].
Президиум ЦК КПСС поручил Кабардино-Балкарскому обкому разобраться с жалобами на месте. На заседании бюро обкома КПСС республики была проведена проверка письма и сделан вывод о том, что факты не соответствуют действительности. Бюро обкома партии "работает строго соблюдая партийные принципы коллегиального руководства" [10, л. 14-16]. При этом отчет в отдел партийных органов РСФСР был подписан... самим секретарем Кабардино-Балкарского обкома КПСС Т. Мальбаховым.
Более того, в ряде случаев представители местных организаций открыто выступали против решений центральных партийных органов. Показателен пример Краснодарского крайисполкома. В конце 1960 г. в связи
с кампанией борьбы с приписками было выяснено, что в Краснодарском крае в 1959 г. производились приписки и злоупотребления при сдаче мяса. Пленум крайкома формально утвердил ранее принятое ЦК КПСС решение об освобождении Д.М. Матюшкина от обязанностей первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС и назначил вместо него заведующего Отделом сельского хозяйства ЦК КПСС по РСФСР Г.И. Воробьева. Ма-тюшкин был назначен одним из секретарей Калужского обкома. На Пленуме Краснодарского крайкома КПСС, созванного специально для рассмотрения данного дела 8 июня 1960 г., выступил с разгромной критикой принципов работы региональной партийной организации А.Б. Аристов - член Президиума ЦК КПСС. Его речь не стенографировалась, однако, судя по реакции других выступающих, критика коснулась практически всех направлений деятельности местных органов и затронула большинство местных партийных руководителей.
Тем более показательно для анализа взаимоотношений между региональными и центральными партийными органами выступление председателя Краснодарского крайисполкома Ф.С. Коломийца с речью об ошибках в работе бюро и первого секретаря крайкома. Обращаясь к А.Б. Аристову, Коломиец отметил, что ". было бы совершенно неправильным и необъективным" обвинять "во всех недостатках по развитию сельского хозяйства в Кубани. только товарища Матюшкина... Товарищ Матюшкин - честный коммунист." [7, с. 197]. Более важную роль, на его взгляд, в отставании сельского хозяйства играли сложившиеся производственные условия -отсутствие свободных посевных площадей и безграмотная политика центральных государственных органов по специализации края. Подобное поведение одного из представителей местной элиты, в случае действительного ужесточения региональной политики и реализации принципов всевозможных кампаний против местных кадров, неминуемо должно было вызвать бурную реакцию ЦК КПСС. Действительно, в 1961 г. в связи с событиями в Краснодарском крае Д.М. Матюшкин был смещен и с должности секретаря Калужского обкома КПСС. Однако каких-либо санкций в отношении Ф.С. Коломийца не последовало [7, с. 197].
Независимую позицию занимали и другие секретари местных партийных организаций. Так, на одном из заседаний Дагестанского бюро обкома КПСС 1965 г. первый секретарь Даниялов предложил рассмотреть вопрос о превращении бюро по руководству сельским хозяйством в орган, который бы имел право принимать решения "по всем текущим вопросам сельскохозяйственного производства", при этом общее бюро обкома КПСС занималось бы рассмотрением проблемных вопросов, связанных с дальнейшим развитием сельского хозяйства республики [7, с. 528]. Предложение первого секретаря было отправлено вместе с отчетом регионального бюро в отдел партийных органов РСФСР. Тем самым региональные партийные органы делали попытки навязать центру собственные правила по расширению полномочий регионов.
В рассматриваемый период открытое недовольство деятельностью политического центра высказывали представители Ставропольского краевого актива, на заседании которого начальник нефтепромыслового управления В.А. Ногаев обвинил работников органов планирования Федерации и Госплана СССР в том, что они "оторваны от деятельности предприятий, не знают их возможностей и поэтому не могут правильно распределить выпуск продукции" [12, л. 194]. "Вирус критики" затронул и региональные партийные организации второго уровня - горкомы, райкомы. Например, второй секретарь Краснодарского горкома А.И. Качанов на региональной партийной конференции внес предложение предоставить райкомам и горкомам КПСС более широкие права при рассмотрении вопросов об исключении из партии, причем решения должны быть окончательными и не подверженными воздействию вышестоящих инстанций (единственное исключение - право на апелляцию самого коммуниста) [13, л. 26]. Аналогичную позицию занял Э.М. Жидков -секретарь Кисловодского горкома КПСС, который на XIV партийной конференции Ставропольского края отметил, что, поскольку райкомы и горкомы окончательно решают вопрос о приеме в партию того или иного человека, было бы правильно, чтобы за ними было последнее слово и при исключении [13, л. 39]. Секретарь Курского райкома КПСС Ставропольского края Низьев в своем выступлении заявил, что "в результате неправильного планирования" отдельные районы, имея
более высокий доход сельскохозяйственной продукции на 100 гектаров, в то же время числятся отстающими [13, л. 34].
Таким образом, налицо явное противоречие между декларативными заявлениями центра об активизации партийного контроля, теоретическими разработками концепции региональной партийной политики и реализацией этой программы в политической практике.
Разделение полномочий хозяйственных и партийных органов в первой половине 1960-х годов наравне с разделением функций обкомов и крайкомов по отраслевому принципу рассматривалось как одна из мер ужесточения региональной политики и являлось попыткой активизации контроля над региональными партийными органами. Сохранение негативных тенденций в местных парторганизациях подтолкнуло центр к возврату на более ранние позиции.
Следующим этапом формирования концепции региональной партийной политики стала середина 1960-х годов. В соответствии с Постановлением ноябрьского (1964 г.) Пленума ЦК КПСС было завершено объединение промышленных и сельских партийных организаций. На состоявшихся партийных конференциях в 42 областях и краях, где партийные организации были разделены, а также на конференциях всех районных и городских парторганизаций были избраны соответствующие единые партийные комитеты. Были восстановлены единые советские, профсоюзные органы, комсомольские организации. Бюро ЦК КПСС по РСФСР в Постановлении «О работе партийных организаций РСФСР по выполнению Постановления ноябрьского (1964 года) Пленума ЦК КПСС "Об объединении промышленных и сельских областных, краевых партийных организаций"» отмечало, что всего по РСФСР на момент объединения насчитывалось 2 190 партийных комитетов (крайкомов, обкомов, окружкомов, горкомов, райкомов). Это было на 107 больше, чем было в 1964 г., и на 390 меньше, чем имелось в 1962 г. [7, с. 553]. Общее сокращение числа местных партийных органов предположительно должно было способствовать усилению контроля за их деятельностью.
Начиная с 1969 г. в концепции региональной партийной политики доминирующую роль играет тезис об открытости местных партийных органов перед региональным сообществом, с одной стороны, и центральны-
ми партийными и государственными органами, с другой стороны. В Постановлении ЦК КПСС от 7 февраля 1969 г. указывалось на необходимость обеспечения оперативного устного информирования коммунистов и всех трудящихся по широкому кругу вопросов политической, экономической, практической деятельности партийных, советских, хозяйственных органов и общественных организаций [5, с. 190-195]. Данное направление концепции получило развитие в тексте Резолюции XXIV съезда Коммунистической партии СССР по отчетному докладу ЦК КПСС, принятой 9 апреля 1971 г. В ней акцентировалось внимание на необходимости развития роли Комитета партийного контроля при ЦК КПСС и различных партийных комиссий. Особо подчеркивалось, что партийные организации центральных и местных учреждений и ведомств, ввиду их специфики, должны были усилить контроль над деятельностью аппарата по выполнению директив партии и правительства [5, с. 25]. Тем самым центр в очередной раз сделал попытку наладить механизмы контроля над местными партийными органами. Потерпев неудачу в применении исключительно партийных методов воздействия, все активнее начинает использоваться метод общественного контроля и давления -посредством публичной сферы, в частности общественных инициатив [5, с. 125-134].
Новые аспекты региональной партийной политики появляются в начале 1980-х годов. Связаны они с установкой на реализацию экономической модернизации. Выступая на июньском Пленуме (1983 г.), Ю.В. Андропов отметил, что идеологическую, воспитательную, пропагандистскую работу необходимо поднять "на уровень задач, которые решает партия в процессе совершенствования развитого социализма" [14]. В связи с этим центр вернулся к позиции о смешении ответственности производственных и партийных кадров за идеологическое воспитание населения и осуществление контроля над реализацией решений центральных партийных и государственных органов.
Еще одним важным и новым направлением партийной региональной политики, сохранившимся, в несколько измененном виде, до настоящего времени, стало формирование долгосрочных региональных комплексных планов. Как писал в своей работе А.А. Павленко - заместитель заведующего отделом
пропаганды и агитации Ростовского обкома КПСС, ". в Ростовском обкоме КПСС, в каждом горкоме, райкоме партии, в первичных организациях разработаны на основе решений XXVI съезда партии, последующих пленумов ЦК долгосрочные комплексные планы идейно-пропагандистского осуществления Продовольственной программы" [15]. В них было предусмотрено широкое использование идеологических средств в целях мобилизации как региональных партийных органов, так и рядовых граждан на подъем сельскохозяйственного производства в рамках разработанной политическим центром программы.
Таким образом, формирование концепции региональной партийной политики в 1960-е -первой половине 1980-х годов шло в рамках постоянной борьбы с самостоятельностью местных партийных органов, в ряде случаев открытого неповиновения решениям и установкам политического центра. В ходе противостояния центр последовательно использовал не только методы партийного воздействия посредством различных контрольных комиссий, но и формы правового давления. Постепенно выстраивалась вертикаль партийного контроля, вовлекавшая в свою орбиту и местные общественные инициативы, и рядовых граждан. К началу 1980-х годов взаимодействие партийных органов перестает быть самостоятельным направлением государственной политики и вовлекается в процесс создания и обеспечения центр-региональной экономической модернизации. Проявлением данного процесса, в частности, стал возврат к смешению контрольных функций представителей хозяйственных и партийных органов в регионе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бовенко Н.И. Партийные организации Карачаево-Черкесии в борьбе за выполнение заданий семилетнего плана в области промышленности // КПСС в период социалистического и коммунистического строительства: Сб. ст. Ставрополь: Изд-во Ставроп. пед. ин-та, 1972. 414 с. С. 166-187.
2. Шеменев В.П. Массово-политическая работа партийных организаций Дона (1959-1965 гг.). Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 1967. 148 с.
3. Нечаев Д.Н. Партийное строительство в регионах России: институционализация "полуторапар-тийной" модели // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2007. № 1. С. 42-51.
4. Голубоцкий А.Ю., Кынев А.В. Партийная составляющая законодательных собраний российских регионов // Полис. 2003. № 6. С. 71-87.
5. Об идеологической работе КПСС: Сб. док. М.: Политиздат, 1983. 544 с.
6. Ростовская областная организация КПСС в цифрах. 1917-1980. Ростов н/Д: Кн. Изд-во, 1980. 160 с.
7. Региональная политика Н.С. Хрущева. ЦК КПСС и местные партийные комитеты / Сост. О.В. Хлевнюк, М.Ю. Прозуменщиков, В.В. Васильев, Й. Горлицкий, Т.Ю. Жукова, В.В. Кондра-шин, Л.П. Кошелева, Р.А. Подкур, Е.В. Шевелева. М.: РОССПЭН, 2009. 774 с.
8. Наш край. 1917-1977. Документы, материалы. Ставрополь: Ставроп. кн. изд-во, 1983. 406 с.
9. Справочник партийного работника. Вып. 4. М.: Политиздат, 1963. 460 с. С. 533-534.
10. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 556. Отдел партийных органов по РСФСР. Оп. 14. Д. 196.
11. РГАСПИ. Ф. 556. Оп. 14. Д. 224.
12. РГАСПИ. Ф. 556. Оп. 14. Д. 174.
13. РГАСПИ. Ф. 556. Оп. 14. Д. 179.
14. Материалы Пленума ЦК КПСС. 14-15 июня 1983 года. М.: Политиздат, 1983. 130 с. С. 5.
15. Павленко А.А. Значение идеологической работы КПСС в решении экономических задач: (Из опыта Ростовской областной партийной организации). М.: Знание, 1983. 64 с. С. 22-23.
20 марта 2011 г.
УДК 947(471.632)
ПОСЕЛЕНЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС В КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕСИИ В ПЕРИОД РЕПАТРИАЦИИ КАРАЧАЕВСКОГО НАРОДА
И.А-А. Джазаева
Процесс освоения постоянным населением района Верхней Кубани, ныне составляющей территорию Карачаево-Черкесии, привлекал и привлекает интерес как профессиональных исследователей, так и общественности в силу того, что позволяет объяснить явление мультикультурной среды, созданной продолжительным сосуществованием разных общностей. Изучение истории заселения республики помогает разобраться и в таких демографических процессах, протекающих в рассматриваемом регионе, как убыль русскоязычного населения, урбанизация и т.п.
Освещение истории административно-территориальных преобразований имеет особую значимость в свете муниципальной реформы, которая проводится в стране в последние годы.
Отдельные вопросы национально-государственного строительства освещались в работах А.Д. Койчуева, Р.С. Тебуева, Р.Т. Хатуева [1], коллективных трудах Карачаево-Черкесского института гуманитарных исследований [2]. Некоторые аспекты данной
Джазаева Ирина Азрет-Алиевна - аспирант кафедры отечественной истории Карачаево-Черкесского государственного университета им. У.Д. Алиева, 369200, г. Карачаевск, ул. Ленина, 29, e-mail: [email protected], т. 8(87879)22798.
темы затрагивались местными историками в форме газетных и журнальных статей научно-популярного характера [3]. Присутствует исторический аспект поселенческого процесса и в монографии А.Н. Гуни, посвященной проблеме освоения нагорной части Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии [4]. Следует отметить, что эти исследования рассматривают процесс образования новых поселений в целом, на протяжении всего советского периода.
Данная статья посвящена процессу образования новых поселений в Карачаево-Черкесии вследствие возвращения карачаевского народа на историческую родину.
9 января 1957 г. по Указу ПВС СССР была создана Карачаево-Черкесская автономная область. По предложению Карачаево-Черкесского облисполкома постановлением Совмина РСФСР в 1957 г. было решено переселить сюда 10 семей; в 1958-1959 гг. - 9300 семей [5, с. 274-275, 283, 291].
С одной стороны, руководство Карачаево-Черкесии исходило из того, что трудовые ресурсы нужно размещать с учетом потреб-
Irina Dzhazaeva - post-graduate student of the Native History Department at the Karachay-Circassion State University named after U.D. Aliev, 29, Lenina Street, Karachaevsk, 369200, e-mail: [email protected], ph. +7(87879)22798.
