CC BY
91
Образец: - Вы давно живёте в этой квартире?
- С прошлого года.
- Когда начинается второй семестр?
- (7 февраля)
- Когда начинаются зачёты?
- (следующая неделя)
- С какого часа открыта библиотека?
- (9 утра)
- Как давно вы изучаете русский язык?
- (пять лет)
- Вы давно увлекаетесь игрой в шахматы?
- (детские годы)
- Когда начинаются каникулы?
- (следующая неделя) (Тема «Выражение временных отношений»).
Основное отличие упражнений, направленных на формирование коммуникативной компетенции, заключается в их обязательной репродуктивной установке. Представленные в качестве примеров задания предполагают в репликах обучающихся воспроизведение форм, усвоенных в предыдущих упражнениях.
Библиографический список
Процесс репродуцирования даёт возможность иностранному студенту применить ту или иную грамматическую форму в спонтанной устной речи, осознать готовность вести диалог, а преподавателю, соответственно, понять, насколько сформирован у учащихся навык владения грамматическими правилами в устной и письменной речи.
Проведённый нами анализ упражнений, направленных на формирование речевой и коммуникативной компетенций, убедительно свидетельствует о том, что методика преподавания РКИ базируется на комплексном подходе в преподавании грамматических явлений. Однако большинство учебно-методических пособий по русскому языку для иностранцев отдаёт предпочтение языковым упражнениям, нарушая тем самым необходимый баланс в компетентностном подходе. Думается, что дальнейшей разработки требует сама система представления речевых и коммуникативных заданий в учебниках по грамматике. Возможно, что одним из перспективных шагов в этом направлении должно стать пособие, отражающее систему подобных упражнений в соответствии с этапами обучения русскому языку в аспекте РКИ.
1. Акишина А.А., Каган О.Е. Учимся учить: для преподавателя русского языка как иностранного. Москва: Русские языковые курсы, 2002.
2. Шибко Н.Л. Методика обучения русскому языку как иностранному: учебное пособие. Минск: БГУ, 2012.
3. Кукуева Г.В. Виды упражнений при изучении грамматики в аспекте русского языка как иностранного. Филологические и культурологические дисциплины в рамках реализации ФГОС в школе и вузе: материалы 3 Международной научно-практической конференции учителей и работников образования. Омск: ОмГПУ, 2015: 40 - 43.
4. Ласкарева Е.Р. Чистая грамматика. Санкт-Петербург: Златоуст, 2006.
5. Распопова Т.И. Справочник-тренинг по русским глаголам движения: учебное пособие. Воронеж: Воронежский госуниверситет, 2002.
6. Битехтина Г.А., Зелинская Е.А., Клобукова Л.П. и др. По-русски - без ошибок! Пособие по грамматике русского языка для иностранных студентов. Москва, 1995.
7. Глазунова О.И. Гоамматика русского языка в упражнениях и комментариях. В 2 ч. Санкт-Петербург: Златоуст, 2005; Ч. 1. Морфология.
References
1. Akishina A.A., Kagan O.E. Uchimsya uchit': dlya prepodavatelya russkogo yazyka kak inostrannogo. Moskva: Russkie yazykovye kursy, 2002.
2. Shibko N.L. Metodika obucheniya russkomu yazyku kak inostrannomu: uchebnoe posobie. Minsk: BGU, 2012.
3. Kukueva G.V. Vidy uprazhnenij pri izuchenii grammatiki v aspekte russkogo yazyka kak inostrannogo. Filologicheskie i kul'turologicheskie discipliny v ramkah realizacii FGOS v shkole i vuze: materialy 3 Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii uchitelej i rabotnikov obrazovaniya. Omsk: OmGPU, 2015: 40 - 43.
4. Laskareva E.R. Chistaya grammatika. Sankt-Peterburg: Zlatoust, 2006.
5. Raspopova T.I. Spravochnik-treningpo russkim glagolam dvizheniya: uchebnoe posobie. Voronezh: Voronezhskij gosuniversitet, 2002.
6. Bitehtina G.A., Zelinskaya E.A., Klobukova L.P. i dr. Po-russki - bez oshibok! Posobie po grammatike russkogo yazyka dlya inostrannyh studentov. Moskva, 1995.
7. Glazunova O.I. Grammatika russkogo yazyka vuprazhneniyah ikommentariyah. V 2 ch. Sankt-Peterburg: Zlatoust, 2005; Ch. 1. Morfologiya.
Статья поступила в редакцию 18.03.16
УДК 82.08+821(470)
Pleshkova O.I., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Altai State Pedagogical University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
PARODIC TRANSFORMATION OF FAIRY-TALE IMAGINE BY G.H. ANDERSEN IN B. AKUNIN'S NOVEL "AZAZEL". The
main subject of this article is creativity of modern writer B. Akunin. The purpose of the research is an analysis and the interpretation of B. Akunin's novel "Azazel" in the aspect of literary evolution by Russian scientist Yu.N. Tyinyanov. Research problem is revealing of transformation of images and reasons of «old» literature which influenced to creation of the novel "Azazel". Methods of the research are structural-semiotic, comparative-historical and comparative-functional text analysis. The main result of the research: for the first time influence of G.H. Andersen's works to the novel of B. Akunin »Azazel" is shown. The article represents an analysis of the evolution of fairy-tale artistic images by G.H. Andersen (Winter Queen and Ice Maiden) in B. Akunin's novel. The parodic transformation G.H. Andersen's images is noted. Transformations of G.H. Andersen's images in the system of B. Akunin's novel "Azazel" allows to assert that detective-adventurous narration is filled by literary play with known plots. This research material can be used in the practice of university teaching of modern literature.
Key words: artistic image, literary evolution, parody, borrowing, transformation, modern literature.
О.И. Плешкова, канд. филол. наук, доц. Алтайского государственного педагогического университета, г. Барнаул, E-mail: [email protected]
ПАРОДИЧЕСКАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ СКАЗОЧНЫХ ОБРАЗОВ Г.Х. АНДЕРСЕНА В РОМАНЕ Б. АКУНИНА «АЗАЗЕЛЬ»
В центре данного исследования находится творчество современного автора - Б. Акунина. Цель исследования - анализ и интерпретация романа Б. Акунина «Азазель» в аспекте литературной эволюции, разработанной отечественным теоретиком Ю.Н. Тыняновым. Задача исследования - выявление трансформации образов и мотивов «старой» литературы, оказавших
влияние на создание романа «Азазель». Методы исследования - структурно-семиотический, сравнительно-исторический и сравнительно-функциональный. Основные результаты и выводы: впервые показано влияние творчества Г.Х. Андерсена на роман Б. Акунина «Азазель», отмечена эволюция сказочных художественных образов Г.Х. Андерсена (Снежной Королевы и Девы Льдов) в романе Б. Акунина. На основании анализа пародической трансформаций сказочных образов Г.Х. Андерсена в системе романа Б. Акунина «Азазель» устанавливается, что детективно-авантюрному повествованию придаётся характер литературной игры с отражениями известных сюжетов. Материал исследования может быть использован в вузовской практике преподавания современной литературы.
Ключевые слова: художественный образ, литературная эволюция, пародия, заимствование, трансформация, современная литература.
Первый роман Б. Акунина из цикла историй об Эрасте Фан-дорине «Азазель» был опубликован в 1998 году. В данном произведении, имеющем жанровое обозначение «конспирологический детектив», Б. Акунину удалось ввести в русскую литературу нового героя - супермена, защищающего интересы граждан Российской Империи. В романе «Азазель» происходит первое знакомство читателя с героем, формируется его образ, его история, биография, которая впоследствии будет развита в других романах о сыщике Фандорине. Эти произведения составили целую серию: «Турецкий гамбит» (1998), «Левиафан» (1998), «Смерть Ахиллеса» (1998), «Особые поручения» (1999), «Статский советник» (1999), «Коронация, или последний из романов» (2000), «Любовница смерти» (2001), «Любовник смерти» (2001), «Алмазная колесница» (2003), «Нефритовые чётки» (2007), «Весь мир театр» (2009), «Чёрный город» (2012), «Планета вода» (2015).
Важно отметить, что «новый» герой Акунина не создаётся «с чистого листа». Согласно теоретико-литературной концепции Ю.Н. Тынянова, заложившего методологические основы современных исследований художественного текста, в момент рождения «нового героя» происходит процесс влияний и заимствований из произведений национальной и иностранной литературы, из произведений старших эпох и пр. Заимствования из «старого» осуществляются, согласно Ю.Н. Тынянову, путём пародирования, а именно с помощью творческого использования приёмов «старого» произведения в другом значении [1, с. 280]. Пародия в понимании Тынянова лишена комизма и функционирует как приём отталкивания в литературной эволюции, как необходимый трансформирующий инструмент [1, с. 310; 2; 3].
Постмодернистские романы Б. Акунина наглядно демонстрируют концепцию литературной эволюции Ю. Тынянова. Конструкт образа Эраста Фандорина варьирует как традиции русской классической литературы, так и известные образы и сюжеты литературы зарубежной.
Так, среди «предшественников» Эраста Фандорина в романе «Азазель» видятся и Акакий Акакиевич из повести Н.В. Гоголя «Шинель» (Фандорин первоначально выступает в должности писаря и письмоводителя), и неутомимый следователь Порфирий Петрович из романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» (к образам которого Акунин будет неоднократно обращаться впоследствии, например, в романе «Ф.М» (2006)).
Самой главной «точкой отталкивания» первого романа Б. Акунина исследователи неоднократно называли повесть Н.М. Карамзина «Бедная Лиза» [4; 5; 6]. Действительно, конструкт образа Фандорина включает аллюзии на повесть Карамзина. Однако они претерпевают пародическую трансформацию, что соответствует концепциям развития литературы, литературной эволюции. Во-первых, этому во многом способствуют имена героев - Эраст Петрович Фандорин в «Азазеле» - «бедный письмоводитель», отчасти варьирует конструктивные элементы образа дворянина Эраста из повести Н.М. Карамзина, а баронесса Елизавета Александровна фон Эверт-Колокольцева, возлюбленная Фандорина - образ бедной крестьянки Лизы. Во-вторых, значима и сюжетная перекличка этих произведений, разделённых веками. Здесь - неожиданная встреча героев из разных сло-ёв общества, развитие отношений между ними, внезапный уход героя в неизвестность (герой Н.М. Карамзина идёт на войну, а герой Б. Акунина в процессе расследования преступления уезжает за границу), смерть героинь - где бедная Лиза самостоятельно принимает смерть в силу несчастной любви (топится в пруду), а Лиза у Акунина умирает насильственно - подрывается на заложенной в свадебный подарок бомбе. Значимым видится многократное обыгрывание в романе и очевидных отсылок к повести Н.М. Карамзина «Бедная Лиза». Варьирование темы смерти карамзинской героини, как правило, пронизано иронией: так, Лизанька, взяв с Эраста «слово не смеяться», рассказывает ему о видениях себя в гробу - «прекрасной и бледной» [7, с. 190], а во время венчания, после обмена поцелуями, Эраст
Петрович улыбается Лизиной шутке, которую она ему шепчет на ухо: «Бедная Лиза передумала топиться и вышла замуж» [7, с. 218] и пр. Несмотря на явную ироничность отношения к образам Карамзина, героиня Акунина всё же погибает. Её страшная смерть, упоминание «валяющейся» на мостовой «оторванной по локоть девичьей руки со сверкающим золотым колечком на безымянном пальце» [7, с. 224], демонстрируют пародическую трансформацию карамзинского сюжета, где смерть сближает изначально разведённых по характеру развития сюжета героинь.
Таким образом, Эрасту Фандорину, как и дворянину Эрасту у Карамзина, не суждено жить в счастливом браке. Однако после смерти Лизы история Эраста Фандорина, в отличие от героя повести Карамзина, не завершается, что демонстрирует трансформацию классического сюжета. Акунин делает эту сюжетную коллизию центром в плане формирования личности своего героя - после смерти Лизы Эраст Фандорин меняется как внешне (у него седеют виски), так и внутренне - он обретает уверенность в себе, непоколебимость натуры, так необходимые ему в борьбе со злом.
Вторым важным конструктивным элементом формирующегося образа нового героя русской литературы, на наш взгляд, выступает классический образ литературы зарубежной, представленный в творчестве Г.Х. Андерсена - образ Снежной Королевы из одноимённой сказки, вышедшей в 1844 году, и, безусловно, близкий ему образ Девы Льдов (1861). Названия этой сказки в переводе Анны и Петра Ганзен - «Дева Льдов» [8, с. 694 - 737], в переводе Поэля Карпа - «Ледяная дева» [9, с. 244 - 292].
На концептуальную значимость этих образов Г.Х. Андерсена в системе романа Б. Акунина указывают сюжетные линии леди Эстер и Амалии Бежецкой; ситуация поездки Эраста Петровича за границу, в отель «Зимняя королева», финальный эпизод с гибелью невесты Фандорина и преображением героя.
Так, особое внимание привлекает сюжетная линия леди Эстер, функционально близкой образам Снежной королевы, похищающей Кая, и Деве Льдов, похищающей Руди, до их вступления в брак, то есть до непосредственной связи героя с живой, земной женщиной. Леди Эстер, согласно сюжету романа Б. Акунина, организует приют для мальчиков (то есть - для невинных, которые и впоследствии остаются, по преимуществу, неженатыми мужчинами, верными одной леди Эстер). Все мальчики леди Эстер безгранично преданны ей, что позволяет героине ими манипулировать, создавая, таким образом, международную террористическую организацию (здесь видится намеренная пародическая трансформация сюжетов Андерсена, лишённых политической окраски). Пародической трансформацией видится и другой отход от сюжетов Андерсена - леди Эстер похищает и воспитывает не только мальчиков, но и девочек, о которых она отзывается как об «особом, драгоценном материале», который позволяет себе брать в очень небольшом количестве [7, с. 198]. В аспекте близости леди Эстер образу Снежной Королевы по-иному видятся и образы участников таинственной организации «Азазель», созданной ею. Мальчики-мужчины и девочки-женщины этой организации как бы лишены сердец, они бессердечны, буквально - их сердца заморожены (пример - Иван Францевич Бриллинг, застреливший, не раздумывая, своего союзника Джеральда Каннингема, Амалия Бежецкая, подталкивающая своих многочисленных возлюбленных на смертоубийство и мн. др.).
Снежная Королева в концепции Андерсена - демонический образ, синтезирующий красоту и зло. «Азазель» в переводе с иврита означает 'чёрт', в Книге Еноха - это имя одного из падших ангелов [7, с. 212]. Данная параллель не случайна, поскольку варьирует гиперболический образ зла, опутавшего Россию в лице невинной, на первый взгляд, леди Эстер и её питомцев, готовых на всё.
Не менее значима в плане исследования трансформации андерсеновских образов в романе Б. Акунина сюжетная линия Амалии Бежецкой, дублирующей во многом образ леди Эстер.
Её неземная красота, привлекающая мужчин, «сияющая снежно-молочная кожа» [7, с. 119] и одновременное акцентирование внимания на исходящем от неё «ледяном холоде» [7, с. 134], -всё это атрибутирует образ Снежной Королевы, такой же прекрасной, но холодной. Особенно значим в этой связи эпизод, в котором Амалия изображает призрак, заглядывает в окно к Фандорину и затем похищает героя (для сравнения - эпизод с подглядыванием Снежной Королевы в окно к Каю и похищение мальчика [8, с. 214]). Любопытным в плане выявления пародических отсылок видится также указание на то, что Амалия приехала из Швейцарии [7, с. 99], где получила воспитание в пансионе леди Эстер. Швейцария - место развития сюжетных событий «Девы Льдов» Г.Х. Андерсена: «Заглянем-ка в Швейцарию, в эту дивную горную страну...» [8, с. 694]. Дева Льдов крадёт Руди прямо накануне свадьбы, умертвляя его в воде озера близ Монтре, в церкви которого должна была состояться церемония бракосочетания Руди и его невесты Бабетты. Бабетта становится свидетельницей страшной картины: «...озеро на мгновение приподнялось, точно сверкающий глетчер; на нём стояла Дева Льдов, величественная, вся озарённая голубым сиянием, и у ног её лежало тело Руди!..» [8, с. 736]. В этой связи примечательна пародическая трансформация «убийства» Фандорина, по приказу Амалии/Девы Льдов брошенного связанным в холодную Темзу, но чудом спасшегося. А слова Бабетты из «Девы Льдов» созвучны эпизодам и фразам романа Акунина на сюжетном и стилистическом уровне. Так, Бабетта в своём вещем сне накануне несостоявшейся свадьбы произносит: «О, лучше бы умереть мне в день моей свадьбы, счастливейший день моей жизни!» [8, с. 732]. Сравним сюжетную коллизию смерти Лизаньки в день её свадьбы и содержание записки, адресованной Фандорину леди Эстер вместе со смертельной бомбой: «My Sweet Boy, This is a Truly Glorious Day!» [7, с. 224], что в переводе означает 'Мой милый/сладкий мальчик, это поистине славный день!' Таким образом, Б. Акунин варьирует и синтезирует конструктивные элементы демонических холодных героинь из творчества Андерсена - Снежной Королевы и Девы Льдов, создавая собственное, новое по своей сути, произведение.
Сюжетная ситуация с поездкой Эраста Фандорина за границу содержит непосредственную отсылку к образам Андерсена. Лондонский отель, в котором он останавливается, называется, согласно авторскому написанию - «Уинтер квин» - «Зимняя королева». Важно отметить, что именно данная номинация отеля дала название зарубежным переводам романа Б. Акунина «Аза-зель». Так, в английском переводе роман называется «Winter Queen» [10]. В связи с этим стоит упомянуть планы о съёмке фильма, права на которые принадлежали Полу Верховену. Рабочее название фильма - «Азазель, или Снежная королева» (англ. «The Winter Queen»). Однако, данный проект до сих пор по ряду причин не был реализован [11; 12; 13].
На уровне сюжетной линии Эраст - леди Эстер - Лиза -прослеживается сходство со сказочной триадой Г.Х. Андерсена: Кай - Снежная Королева - Герда. Во-первых, на это работает эпизод похищения Эраста леди Эстер и стремление включить его в ряды «своих мальчиков», которыми выступают множество «Каев» (здесь - и Бриллинг, и Каннингем, и Джон Пратт Доббс, и Анвар-эфенди и мн. др., занимающие высокие посты в разных странах мира). Освобождение Эраста из плена леди Эстер/ Снежной Королевы происходит во многом благодаря его любви к Лизе/Герде. В сцене спасения Фандорина из «замка» леди Эстер (пространственный образ которого трансформирован в «небольшую комнатку» с плотно закрытой дверью без ручки), пародически отражается андерсеновская сцена из «Снежной Королевы», где изображается любовь, творящая чудеса - слёзы
Библиографический список
Герды растапливают холодное сердце Кая и помогают бежать из плена. В предчувствии гибели Эраст начинает кричать о любви, вспоминая Лизу: «- Лизанька! - в отчаянии простонал гибнущий Фандорин. - Миледи! Я не хочу умирать! Я молод! Я влюблён!» [7, с. 214]. Эти слова трогают леди Эстер, и она отпускает Эраста, как отпускает Кая Снежная Королева, «вольной» для которого служат «блестящие ледяные буквы», составившие слово «вечность» [8, с. 237 - 238]. Своеобразной вольной для Эраста Фандорина станет его клятва леди Эстер в том, что «охота на её детей не станет целью его жизни» [7, с. 214].
Однако в сцене после бракосочетания пародические отталкивания от традиции Андерсена приобретают иные оттенки. Финальный эпизод романа Акунина, несмотря на аллюзии к концепции андерсеновской Снежной Королевы/Девы Льдов, не отпускающих понравившихся им мужчин к другим женщинам, содержит новаторское авторское решение. В день свадьбы (указанное событие сакрально, поскольку варьирует функцию инициации) Фандорин получает бандероль, в которой находится взрывчатка. Бандероль снабжена запиской от леди Эстер, «старомодность» почерка которой позволяет говорить о глубоких, древних корнях этого образа (образы Снежной Королевы и Девы Льдов у Андерсена варьируют мифологическую основу сильной природной стихии). Записка написана на английском языке и содержит обращение к Эрасту - My Sweet Boy ('мой милый мальчик, мой сладкий мальчик'), которое подтверждает силу леди Эстер, распространяющуюся преимущественно на мальчиков, что обнажает пародические отсылки к андерсеновским образам.
Влияние Снежной Королевы/Девы Льдов на Фандорина, согласно системе романа «Азазель», находит отражение и в наделении героя сверхъестественными способностями, которые он будет демонстрировать в последующих романах. Даже неожиданное спасение Эраста в финале романа «Азазель» можно объяснить его фантастическим везением. Он - единственный, кто выбегает из дома, где взрывается бомба. Безусловно, существенным видится то, что имена «Эраст» и «Эстер» связаны анаграмматически» [14, с. 289]. Это мотивирует связь героя с мистической силой, встреченной им в самом начале своего пути к взрослению.
Неоспоримым знаком Снежной Королевы выступает изменение внешности героя Б. Акунина. Последняя фраза романа содержит яркое сравнение, восходящее к образу героини Г.Х. Андерсена: у Эраста Фандорина, несмотря на «очевидную молодость», оказываются, «будто примороженные инеем виски» [7, с. 224]. Мороз и иней - атрибуты Снежной Королевы, которые в данной ситуации указывают не столько на причастность героя ко злу, сколько на его победу над злом, где «примороженные инеем виски» функционально близки шрамам, полученным во время битвы. Следовательно, Фандорин, не прошедший, по сути, инициации брачного обряда, всё же взрослеет, становится сильным мужчиной, неоднократно вступающим в схватки с врагами России и одерживающим победу. Холодность его сердца, замкнутость героя перед женщинами, нежелание жениться - мотивированы в системе романов Б. Акунина и воздействием мистической силы, повлиявшей на формирующийся образ героя, и его верностью своей первой любви, защитившей его от зла и вырвавшей из рук демонической леди Эстер.
Таким образом, Б. Акунин сочетает в своём первом романе об Эрасте Фандорине различные образы и мотивы, пародически трансформируя их, изменяя конструктивную функцию, что соответствует концепции литературной эволюции. Образы и сюжеты Г.Х. Андерсена служат основой для погружения Фандорина в мир испытаний, которые он преодолевает и продолжает свой путь супергероя на страницах других романов Б. Акунина.
1. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. Москва: Наука, 1977.
2. Плешкова О.И. Петербургские повести Ю.Н. Тынянова в свете его теории литературной эволюции. Мир науки, культуры, образования. 2010; 6 (25); Ч. 1: 49 - 52.
3. Плешкова О.И. Теория пародии Ю.Н. Тынянова и современная проза постмодернизма. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2011; 6; Ч. 2: 522 - 527.
4. Белокурова С.П., Друговейко С.В. Русская литература, конец XX века: уроки современной русской литературы. Санкт-Петербург: Паритет, 2001.
5. Ранчин А. Романы Б. Акунина и классическая традиция: повествование в четырех главах с предуведомлением, лирическим отступлением и эпилогом. НЛО. 2004; 67. Available at: http://magazines.russ.ru/nlo/2004/67/ran14-pr.html
6. Калганова В.Е., Михайлов Э.Л. Интертекстуальность как текстообразующий механизм романа Бориса Акунина «Азазель». Пушкинские чтения-2014. Художественные стратегии классической и новой литературы: жанр, автор, текст: материалы XIX международной научной конференции. Санкт-Петербург: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2014: 119 - 127.
7. Акунин Б. Азазель. Москва: ЗАХАРОВ, 2002.
8. Андерсен Г.Х. Полное собрание сказок и историй в одном томе. Перевод А. и П. Ганзен. Москва: Издательство АЛЬФА-КНИГА, 2010.
9. Андерсен Г.Х. Сказки и истории: в 2 т. Перевод П. Карпа. Ленинград: Художественная литературара, 1969.
10. Weinman S. Muscovy Dick: The Winter Queen by Boris Akunin. January magazine. Available at: http://www.januarymagazine.com/crfiction/ winterqueen.html
11. Творчество Бориса Акунина. Available at: http://all-akunin.ru
12. Чхартишвили Г.Ш. Академик. Available at: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1195702
13. Информация о фильме «Азазель» с сайта Милы Йовович. Available at: http://www.millaj.com/film/winterqueen.shtml
14. Десятов В.В. Набоков и русские постмодернисты. Барнаул: Издательство Алтайского государственного университета, 2004.
References
1. Tynyanov Yu.N. Po'etika. Istoriya literatury. Kino. Moskva: Nauka, 1977.
2. Pleshkova O.I. Peterburgskie povesti Yu.N. Tynyanova v svete ego teorii literaturnoj 'evolyucii. Mirnauki, kul'tury, obrazovaniya. 2010; 6 (25); Ch. 1: 49 - 52.
3. Pleshkova O.I. Teoriya parodii Yu.N. Tynyanova i sovremennaya proza postmodernizma. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. 2011; 6; Ch. 2: 522 - 527.
4. Belokurova S.P., Drugovejko S.V. Russkaya literatura, konecXX veka: urokisovremennojrusskojliteratury. Sankt-Peterburg: Paritet, 2001.
5. Ranchin A. Romany B. Akunina i klassicheskaya tradiciya: povestvovanie v chetyreh glavah s preduvedomleniem, liricheskim otstupleniem i 'epilogom. NLO. 2004; 67. Available at: http://magazines.russ.ru/nlo/2004/67/ran14-pr.html
6. Kalganova V.E., Mihajlov 'E.L. Intertekstual'nost' kak tekstoobrazuyuschij mehanizm romana Borisa Akunina «Azazel'». Pushkinskie chteniya-2014. Hudozhestvennye strategii klassicheskoj i novoj literatury: zhanr, avtor, tekst: materialy XIX mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Sankt-Peterburg: LGU im. A.S. Pushkina, 2014: 119 - 127.
7. Akunin B. Azazel'. Moskva: ZAHAROV, 2002.
8. Andersen G.H. Polnoe sobranie skazok i istorij v odnom tome. Perevod A. i P. Ganzen. Moskva: Izdatel'stvo AL''FA-KNIGA, 2010.
9. Andersen G.H. Skazkiiistorii: v 2 t. Perevod P. Karpa. Leningrad: Hudozhestvennaya literaturara, 1969.
10. Weinman S. Muscovy Dick: The Winter Queen by Boris Akunin. January magazine. Available at: http://www.januarymagazine.com/crfiction/ winterqueen.html
11. Tvorchestvo Borisa Akunina. Available at: http://all-akunin.ru
12. Chhartishvili G.Sh. Akademik. Available at: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1195702
13. Informaciya o fil'me «Azazel'» s sajta Mily Jovovich. Available at: http://www.millaj.com/film/winterqueen.shtml
14. Desyatov V.V. Nabokov i russkie postmodernisty. Barnaul: Izdatel'stvo Altajskogo gosudarstvennogo universiteta, 2004.
Статья поступила в редакцию 04.03.16
УДК 801
Vatskovskaya I.S., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Translation and Interpretation Department, Institute of Foreign
Languages, The Herzen State Pedagogical University of Russia (St. Petersburg, Russia), E-mail: [email protected]
PROCESS STAGES OF CONSECUTIVE INTERPRETATION. The article introduces process stages of consecutive interpretation. Consecutive interpretation is a two-stage process (analysis and synthesis), that is, source-speech comprehension followed by re-expression in another language. The author examines each stage in detail, describes their main characteristics. Particular attention is paid to the key stage of consecutive interpretation associated with semantic processing of the content of the source text. It is noted that at this very stage the maximum compression of information and its separation from the source language take place. So the note-taking is of great benefit to an interpreter. The author comes to a conclusion that the note-taking technique improves an interpreter's memory processes during interpretation. The development of consecutive interpretation skills can increase the level of interpretation adequacy.
Key words: consecutive interpretation, note-taking, memory, source language, target language, stage of analysis, stage of synthesis.
И.С. Вацковская, канд. филол. наук, доц. каф. перевода, Институт иностранных языков РГПУ им. А.И. Гзрцена,
г. Санкт-Петербург, E-mail: [email protected]
ЭТАПЫ ПРОЦЕССА УСТНОГО ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОГО ПЕРЕВОДА
В данной статье представлены этапы процесса последовательного перевода. Последовательный перевод представляет собой двухэтапный процесс (этап анализа и этап синтеза), то есть восприятие текста исходного языка с последующим выражением на языке перевода. Автор статьи подробно рассматривает каждый из этапов процесса перевода, описывает их характерные особенности. Особое внимание уделяется ключевому этапу процесса устного перевода, связанному со смысловой переработкой содержания исходного текста. Автор отмечает, что именно на этом этапе максимального сжатия информации и её отделения от исходного языка можно с наибольшей пользой зафиксировать информацию на бумаге с помощью переводческой записи. Переводческая скоропись значительно позволяет разгрузить кратковременную память переводчика. Освоение и широкое использование переводческой скорописи на порядок повышает степень адекватности перевода.
Ключевые слова: последовательный перевод, переводческая скоропись, память, язык источника, язык перевода, этап анализа, этап синтеза.
Устный перевод представляет собой межъязыковое и межкультурное посредничество, которое обеспечивает понимание адресатом максимальной (или хотя бы оптимальной) доли суммарного смысла, заложенного в сообщение отправителем. Устный перевод - это деятельность, осуществляемая в условиях стресса, часто на пределе сил переводчика или близко к этому пределу. Нередко устному последовательному переводчику приходится иметь дело с отрезками, содержащими много сотен слов и звучащими несколько минут.
Использование переводческой скорописи позволяет разгрузить кратковременную память переводчика, освобождает его от вечного страха забыть содержание переводимого материала, а также позволяет работать с отрезками текста значительной дли-
тельности и сложности. Переводческой скорописью называют особую систему записи, позволяющую устному переводчику "в реальном времени" фиксировать на бумаге достаточное количество смысловых элементов речи оратора-источника, чтобы с опорой на них сформировать звучащий текст перевода [1, с. 37]. Основная задача переводческой скорописи - создание опорных пунктов для мгновенного извлечения из памяти переводящего информации, уже поступившей в его мозг через слуховые рецепторы [2, с. 65].
Переводческая скоропись, которую ведёт переводчик, формируется на этапе анализа, а считывается на этапе синтеза.
В целях переводческого анализа важно различать поверхностную и смысловую структуру текста. Поверхность текста - это
