CC BY
432
А СТРАХАНСКИЙ ВЕСТНИК ЭКОЛОГИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
№4 (42) 2017. с. 25-40.
Науки о Земле
Изв. ВГО. Т.88. Вып. 6. б1956.
9. Яншин А.Л. Геология Северного Приаралья / Материалы к познанию геологического строения СССР. Вып. 15 (19). М.: МОИП. 1953..
10. Ханыков И.В. Пояснительная записка к карте Аральского моря и Хивинского ханства с ее окрестностями // Зап. РГО. Кн, 5. СПб. 1832.
11. Eichvald E.Y. Alte Geographie des Caspischen Meeres, Berlin. 1S3S.
12. Рузский М.Д. Эверманн Эдуард Александрович. Биографический словарь профессоров и преподавателей Казанского университета (1804-1904). Т.1. Казань. 1904.
13. Эверсманн Э.А. Естественная история оренбургского края. Ч.1. Оренбург. 1846.
14. Паллас Н.С. Путешествия по разным провинциям Российской империи. Ч.1. (Путешествие в 1768 и 1769 гг). СПб. 1783.
15. Макшеев А.И. Географические сведения книги Большого Чертежа о киргизских степях и Туркестанском крае // Изв. РГО. Т. XIV. Отд. II. СПб. 1878.
ПАРИЖСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ КАК УГРОЗА НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ
Владимир Борисович Павленко Доктор политических наук Академия геополитических проблем [email protected]
Парижское соглашение, Киотский протокол, Декларация Рио, Проект решения 21-й Конференции Сторон РКИК, Дохийская поправка, МГЭИК, климатический процесс, баланс выбросов и поглощений парниковых газов, методика отчетности, углеродный налог, национальная безопасность, внешнее управление
Статья посвящена критическому анализу Парижского соглашения, ратификация которого в настоящее время поставлена в центр экологической и природоохранной политики Российской Федерации. Автор вскрывает ряд рисков, связанных с его практическим выполнением. Показывается, что разработка механизмов реализации Соглашения осуществляется за счет «Проекта решения» парижской конференции, легитимность которого сомнительна. Отмечается его противоречие ряду принципов Рио-де-Жанейрской декларации 1992 года. Документ не учитывает страновых балансов выбросов и поглощений парниковых газов, навязывает методику отчетности МГЭИК, подготавливает введение углеродного сбора и т.д. В статье делается вывод, что в нынешнем виде Парижское соглашение представляет угрозу национальной безопасности страны, подрывает суверенитет и создает предпосылки для подчинения экономики режиму внешнего управления.
THE PARIS AGREEMENT AS A THREAT TO NATIONAL SECURITY OF RUSSIA
Pavlenko Vladimir B. Doctor of Politology Academy of geopolitical problems [email protected]
The Paris agreement, Kyoto Protocol, Rio Declaration, a Draft decision of the 21-st Conference of Parties to the UNFCCC, The Doha amendment, the IPCC, climatic process, the balance of emissions and removals of greenhouse gases, reporting, carbon tax, national security, external control
The article scrutinizes the Paris Agreement, the ratification of which is currently put into focus of the environment policy in the Russian Federation. The author reveals some of the risks associated with its practical implementation. The article shows that mechanisms for the implementation of the Agreement are laid out in the «Draft decision» of the Paris conference, which if of questionable legitimacy. The «Draft decision» contradicts several principles of the 1992 Rio Declaration. It does not take into account a country's balance between the emission and the absorption of greenhouse
gases, imposes the IPCC method of re-porting, lays a basis for the imposition of a carbon tax, etc. The article concludes that in its current form, the Paris Agreement poses a threat to Russian national security, undermines the country's sovereignty and creates preconditions for placing economy under external management.
Прошел год с тех пор, как 4 ноября 2016 года вступило в силу Парижское соглашение по климату. Процедура его подписания была открыта 22 апреля 2016 года в Нью-Йорке. Предполагалось, что Соглашение вступит в силу с 1 января 2020 года, заменив Киотский протокол. Однако необходимые для этого процедурные рубежи в виде ратификации документа 55-ю странами-участницами с общей суммой выбросов парниковых газов в 55% от их мирового объема были достигнуты значительно раньше. Уже это создает для нашей страны особую ситуацию. В отличие от Киотского протокола, для которого ратификация его Российской Федерацией была решающей, в Парижском соглашении мы изначально находимся на глубокой периферии этого процесса.
Парижское соглашение, Киотский протокол и Дохийская поправка
В России не первый год идут дискуссии на тему сначала подписания, затем ратификации теперь уже подписанного нашей страной Парижского соглашения. Официально заявляется о том, что ратификация отложена до 2019 года для того, чтобы оценить масштабы возможных рисков. В неофициальном формате, который практикуется на полях различных конференций и круглых столов, участником которых является автор, обсуждаются два варианта дальнейших действий. Первый: ускорение сроков ратификации. И второй: оставление таким сроком 2019 года, но при этом возобновление участия России в количественных обязательствах по Киотскому протоколу, которое было аннулировано в 2012 году на 18-й Конференции Сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК) в Дохе. Тогда наша делегация отказалась ратифицировать соответствующую поправку из-за того, что вопреки положениям Киотского протокола, во второй период его действия (20132019 гг.) не были включены сэкономленные квоты на выбросы парниковых газов (т.н. «горячего воздуха»), большая часть которых в объеме примерно 8 млрд. тонн принадлежала России.
Чтобы выявить все риски, связанные с участием нашей страны в количественных обязательствах Киотского протокола тогда и возврата в них сейчас, воспроизведем решения, принятые в Дохе:
- установить объем прав на выбросы на второй срок Протокола (до 2020 г.) на уровне ежегодных фактических выбросов парниковых газов 2010-2011 годов;
- обнулить объемы сокращения выбросов парниковых газов, достигнутых в первом периоде (до 2012 г.) в целях недопущения их использования во втором периоде Киотского протокола.
В дополнение к этому, каждая страна ОЭСР в письменной форме заявила об отказе приобретать сокращения выбросов, достигнутых в первый период Киотского протокола, что доказывает организованность и управляемость этой акции. А ведь именно в продаже сэкономленных сокращений Европейскому союзу и состоял интерес лоббистов участия России в количественных обязательствах. И получается, что если бы наша страна тогда из них не вышла, то отсчет сокращений у нас бы велся не от 1990-го, а от 2010 года, когда уровень отечественных выбросов составлял всего 66% к 1990 году. Согласившись с этим показателем как с «точкой отсчета», мы к 2030 году, по нормам международной отчетности, не только не сокращали бы выбросы, но прибавляли к новому уровню целых 4,3%, рискуя столкнуться с коллективной обструкцией и санкциями со стороны других участников второго срока. Причем, риск этот сохраняется и сегодня, ибо Россия остается участником Киотского протокола, так за прошедшие пять лет и не приняв закон о его денонсации.
Таким образом, определенные группы лоббистов, ставящие вопрос о возврате нашей страны к ратификации Дохийской поправки к Киотскому протоколу [17], не только вредят национальным интересам страны, но и, как далее увидим, дезавуируют позицию Президента РФ В.В. Путина в вопросе о параметрах сокращения выбросов парниковых газов.
Противоречивое впечатление оставляют и мотивы, которыми руководствуются защитники Соглашения. Так, из заявления заместителя председателя Государственной думы П.О. Толстого, сделанного им в начале октября 2017 года в Парламентской ассамблее ОБСЕ, следует, что «проблемы изменения климата - это то единственное, что сегодня может объединить все страны» [6]. Иначе говоря, вопрос ставится не о климате, как таковом, а о сохранении последнего, оставшегося доступным, тематического канала коммуникации с Западом, и обоснованность подобного подхода представляется весьма сомнительной, ибо эта коммуникация осуществляется на чужих, западных условиях и отражает прозападные комплексы значительной части российской элиты. Тем более, что за два года, прошедших после 21-й (парижской) Конференции Сторон РКИК, так и не получила развития инициатива Президента РФ В.В. Путина о созыве под эгидой ООН специального форума по комплексному рассмотрению проблем, связанных с исчерпанием природных ресурсов, разрушением среды обитания, изменением климата. Напомним, что главой государства в 2015 году это предлагалось дважды - в конце сентября, на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН [2], и в конце ноября на самой 21-й парижской Конференции Сторон РКИК
[3].
Статус и механизмы реализации Парижского соглашения
Первое, что выясняется при знакомстве с Парижским соглашением (документ ООН ЕССС/СР/2015/ОЬ.9/Кеу.1), это неопределенность его статуса. Стремясь добиться максимально широкого подписания, организаторы вывели все спорные вопросы из самого Соглашения в некий, предваряющий его, «Проект решения 21-й Конференции Сторон РКИК» [12]. Получается, что документ, известный как Парижское соглашение, на самом деле состоит из двух частей; при этом «Проект решения...» содержит 140 статей (С. 1-23), а само Парижское соглашение, обозначенное как «Приложение к "Проекту решения."», -только 29 статей (С. 24-42). И именно «Проект решения.» содержит все основные риски, которые преднамеренно выведены в него из текста Соглашения, превращающегося в сугубо рамочный документ. Даже в Киотском протоколе ничего подобного не было; он представляет собой единый, цельный текст. Экспертами неоднократно высказывались серьезные опасения, что наполнение Соглашения, которое обсуждалось уже на двух, прошедших после Парижа, Конференциях Сторон РКИК - в Марракеше (2016 г.) и в Бонне (2017 г.), будет осуществляться за счет «Проекта решения.», учитывая, что обе части объединенного документа одобрялись и подписывались пакетом. По сути это подтвердил на боннской конференции спецпредставитель Президента РФ по вопросам климата А.И. Бедрицкий, заявивший, что «технический» характер данного форума обусловлен его целью — «обсудить и подготовить проекты текстов по механизмам реализации Парижского соглашения». «Само оно, - признает Бедрицкий, - носит общий характер, но в нем содержатся указания, что должны быть разработаны определенные документы» [24].
Эти и другие риски, связанные с Парижским соглашением и климатическим процессом в целом неоднократно обсуждались в самых различных форматах. Например:
- в обнародованном 19 июля 2016 года Институтом проблем естественных монополий (ИПЕМ) научно-исследовательском докладе «Риски реализации Парижского климатического соглашения для экономики и национальной безопасности России» [22];
- в Общественной палате РФ, где 1 ноября 2016 года состоялись общественные слушания на тему «Парижское соглашение по климату и риски для экономического развития страны» [13];
- на российско-французском парламентском семинаре на тему: «Роль парламентов и экспертного сообщества в выработке решений по проблеме изменения климата. Актуальные задачи реализации Парижского соглашения», который прошел 6 апреля 2017 года в Совете Федерации, где с критических позиций выступил руководитель центра ЭВОС В. В. Потапов
[15];
- в информационном агентстве «Интерфакс», которое 6 июля 2017 года провело круглый стол на тему «Климатическая повестка G20 как фактор риска для экономики России» [8] и в ходе ряда других мероприятий.
Однако прежде, чем рассмотреть отмеченные риски, обратим внимание на показательные аргументы лоббистов Соглашения, в частности, на оценки А.О. Кокорина, руководителя программы «Климат и энергетика» Всемирного фонда дикой природы (WWF), глобальной экологической НКО, представленной более, чем в 100 странах мира со штаб-квартирой в Швейцарии (по некоторым данным, фонд пользуется патронатом британской королевской семьи). Кокорин обращает внимание на поставленную в центр Парижского соглашения проблему адаптации, прежде всего развивающих стран, к глобальным изменениям климата, актуализация которой открывает путь климатическому финансированию в виде международных грантов. И вместе с самостоятельностью стран в определении целей по выбросам и национальных вкладов это, по логике WWF, нивелирует связанные с Соглашением риски [9].
На деле, как мы хорошо понимаем, речь идет о том, чтобы обеспечить поддержку документа, который как минимум не вполне соответствует национальным интересам развивающихся стран G77, с помощью частичного покрытия их издержек от его реализации. В данном случае имеются все основания предполагать наличие транснационального «климатического лобби», в которое наряду с инициаторами данного процесса вовлечена часть элит «третьего мира», что побуждает их в нем участвовать, вопреки этим издержкам. И акцент, сделанный г-ном Кокориным на вопросах финансирования, указывает как на данное обстоятельство, так и на мотивы участия в климатическом процессе развивающихся стран. С другой стороны, отдельной темой является активизация здесь Китая. Представляется, что интерес Пекина к Парижскому соглашению обусловлен как внутренним фактором -чрезмерным загрязнением окружающей среды, особенно в мегаполисах, вследствие быстрого промышленного развития, так и внешним, к которому относятся как сохранение доминирования в G77, так и предпринимаемые попытки перехватить у Запада рычаги контроля над глобализацией. При этом, считая выбросы парниковых газов не в абсолютных цифрах, а в удельных единицах (на душу населения), Китай выводит свою промышленность из-под возможных ограничений, страхуясь от любого поворота в обсуждении механизмов реализации Парижского соглашения.
Другой темой, которая настойчиво эксплуатируется лоббистами Парижского соглашения, является угроза дополнительных международных санкций за отказ России от его ратификации. В исследовании, результаты которого недавно обнародованы группой, объединяющей специалистов либеральной, близкой к правительственному экономическому блоку, Высшей школы экономики (ВШЭ) и американского Массачусетского технологического института (МТИ), признаются угрозы парижского климатического режима для угольного и газового экспорта. Отмечается, что в целом, без диверсификации, российская экономика с 2035 года потеряет от Парижского соглашения 0,2-0,7% роста ВВП. Однако тут же констатируется, что отказ от его ратификации вызовет введение углеродного налога на российский экспорт [5].
Представляется, что эта угроза существенно завышена и является актуальной только для инерционного сценария, связанного с экономическим и социальным развитием в русле десуверенизации, присущей глобалистским экономическим трендам. При переходе к
подлинному суверенному развитию эта перспектива меняется как ввиду смещения его приоритетов, так и расширения возможностей ассиметричных угроз, побуждающих коллективный Запад от таких действий воздержаться.
Продолжая тему разделения документа ООН БССС/СР/2015/ОЬ.9/Яеу.1 на «Проект решения.» и прилагаемое к нему «Парижское соглашение», отметим, что не соответствует действительности официальное название «Проекта решения.» - «Принятие Парижского соглашения». Процедуре принятия в нем посвящен лишь раздел I, имеющий объем всего в одну страничку (С. 2-3). Остальные разделы рассматривают или сопутствующие, или совершенно другие вопросы, которые таким образом как бы представляются частью этой процедуры. Краткое их содержание для общего ознакомления мы раскроем здесь, а подробный постатейный анализ проведем в следующих частях статьи.
Так, раздел II носит название «Предполагаемые определяемые на национальном уровне вклады» (С. 4-5), что уже вызывает вопросы в связи с тем, что понятие «национальные вклады» не имеет официально принятого международно-правового толкования.
Дополняющим и не связанным с принятием Парижского соглашения выглядит и раздел III «Проекта решения.», названный «Решения, касающиеся вступления в силу Соглашения» (С. 5-17). В центр его поставлены легитимация «руководящих указаний» специальной рабочей группы по Парижскому соглашению, регулирование национальных вкладов Межправительственной группой экспертов по изменению климата (МГЭИК), механизмы финансирования и технологического обеспечения адаптации к глобальным изменениям климата, а также внедрение институтов контроля.
Раздел IV под названием «Активизация действий в период до 2020 года» (С. 17-22), призывая к ратификации всеми участниками Парижского соглашения Дохийской поправки к Киотскому протоколу, по сути устанавливает одновременное действие обоих документов. Заинтересованность в этом организаторов климатического процесса, на наш взгляд, объясняется стремлением внедрить с помощью этой поправки количественные рамки национальных «вкладов», соединив с Парижским соглашением «недостающую» ему, по их мнению, конкретику Киотского протокола. Конечно же, объясняют это тем, что у Соглашения пока отсутствуют механизмы реализации.
Очень показателен раздел V - «Заинтересованные круги, не являющиеся Сторонами» (С. 22-23). К таким кругам отнесены упоминающиеся во всех документах, связанных с Конференциями ООН по окружающей среде и развитию и Всемирными саммитами ООН по целям развития, гражданское общество и частный сектор, а также (!) финансовые институты, города и другие субнациональные органы власти.
Наконец, раздел VI (С. 23), который состоит из трех статей, «настоятельно призывает Стороны вносить добровольные взносы для своевременного осуществления настоящего решения». По сути, в двух последних разделах «Проекта решения.» предложено сформировать коалицию НКО, внутреннего и глобального бизнеса, различных источников финансирования и локальных территориальных образований, направленную против государств. А государствам-объектам Соглашения предлагается в добровольном порядке еще и обеспечить направленную против себя деятельность этой коалиции соответствующим финансированием.
Общие риски ратификации Российской Федерацией Парижского соглашения
Самое главное для России в Парижском соглашении, на наш взгляд, - это понимание того, что для национальных интересов страны оно намного вреднее Киотского протокола.
Первое. Соглашение требует сокращения выбросов от всех стран, невзирая на объемы поглощения парниковых газов их природной средой. Вместо национальных методик оценки баланса выбросов и поглощения парниковых газов, этот документ навязывает методику МГЭИК. Это требование Парижского соглашения не только ставит Россию во внешнюю зависимость, но и противоречит сразу трем принципам Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию [21].
Между тем, Декларация Рио - основополагающий документ климатического процесса. Принятая на Конференции ООН по окружающей среде и развитию 1992 года, она тесно связана с остальными такими документами. В частности, с РКИК ООН [19], с которой ее объединяет упомянутая в Преамбуле Конвенции резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 44/228 от 22 декабря 1989 года [20]. Поскольку Конференции Сторон являются ежегодным органом РКИК, которая была открыта к подписанию в мае 1992 года и принята именно на Конференции в Рио-де-Жанейро, постольку их решения не могут противоречить положениям декларации этой конференции, созванной решением, записанным в данной резолюции. Тем не менее, это имеет место, и нам хорошо известен принцип «двойных стандартов», в соответствии с которым это происходит. Обнаружив частичное противоречие Декларации Рио интересам Запада, было принято решение явочным порядком «уточнить» и подправить ряд ее положений, для чего, в конечном счете, и был учрежден институт Конференций Сторон РКИК, первая из которых состоялась в 1995 году в Берлине.
Каким именно принципам Рио-де-Жанейрской декларации 1992 года противоречит Парижское соглашение, и почему эти противоречия создают угрозу национальному развитию и интересам Российской Федерации?
Во-первых, Парижское соглашение противоречит принципу 2-му, согласно которому «государства имеют суверенное право разрабатывать свои собственные ресурсы ...и несут ответственность за обеспечение того, чтобы деятельность в рамках их юрисдикции или контроля не наносила ущерба окружающей среде других государств или районов за пределами действия национальной юрисдикции». Как видим, о внешних ограничениях на внутреннее развитие, которые составляют один из важнейших рисков Парижского соглашения, в этом принципе Декларации Рио не сообщается.
Во-вторых, Парижское соглашение противоречит принципу 16-му, «.принимающему во внимание подход, согласно которому загрязнитель должен, в принципе, покрывать издержки, связанные с загрязнением.», то есть вводящему принцип «загрязняющий - платит или сокращает загрязнение». В рамках выступлений В.В. Потапова на российско-французском парламентском семинаре и в агентстве «Интерфакс» была продемонстрирована схема ориентировочных балансов выбросов и поглощения парниковых газов по странам и механизмов гибкости Киотского протокола и Парижского соглашения. Из нее следует, что крупнейшим экологическим донором планеты является Россия [16]. Годовые объемы поглощения парниковых газов природными средами нашей страны в несколько раз превышает объем выбросов, достигая, по разным оценкам, от 6 до 12 млрд. тонн эквивалента С02 при выбросах в 2,3-2,4 млрд. тонн. В то же время выбросы остальных ведущих промышленных субъектов - США, стран Европейского союза, КНР, Индии примерно в два и больше раз превышают их поглощение. Исследования таких ученых, как академик Г.А. Заварзин, проф. В.И. Лукьяненко, Заслуженный энергетик России В.М. Болдырев, показывают, что помимо России, донорским потенциалом поглотительного ресурса обладают весьма небольшое количество стран, ограниченное Канадой, Бразилией,
Австралией, Новой Зеландией и, под вопросом, Швецией. Очевидно, что по логике, вытекающей из принципа 16-го Декларации Рио, Российская Федерации, как и эти страны, в отличие от стран-загрязнителей, не должна принуждаться к сокращению парниковых выбросов, но Парижское соглашение эту логику игнорирует.
В-третьих, Парижское соглашение противоречит принципу 17-му, устанавливающему, что «оценка экологических последствий в качестве национального инструмента осуществляется в отношении предполагаемых видов деятельности, которые могут оказать значительное негативное влияние на окружающую среду и которые подлежат утверждению решением компетентного национального органа». По этому принципу страны имеют право на собственную методику подсчета коэволюционного баланса между выбросами и поглощением парниковых газов; исходя из него, они вправе выстраивать и проводить собственную внутреннюю экономическую и экологическую политику.
Между тем, анализ деятельности в этой сфере государственных органов России и прежде всего МПР - Министерства природных ресурсов и экологии РФ (министр С.Е. Донской) показывает, что по неизвестным и непрозрачным причинам ведомство уклоняется от отстаивания национальных интересов в этой сфере. Пользуясь отсутствием государственной методики подсчета выбросов и поглощения парниковых газов, оно выдвигает неоправданные предложения по ее формированию, которые многократно занижают природный поглотительный ресурс России, вплоть до перенесения нашей страны из списка стран-доноров в перечень загрязнителей. Это, в частности, вытекает из ведомственных «Предложений по методологии учета поглощения углекислого газа российскими лесами» от 11 марта 2016 года [10]. В документе утверждается, что «в рамках первого периода выполнения обязательств по Киотскому протоколу к РКИК ООН (2008-2012 гг.) зачет поглощения в секторе лесного хозяйства был ограничен определенной искусственной величиной (не более 33,0 Мт С/год для РФ), что составляло лишь 23-24% от реального поглощения, которое было оценено и представлено в отчетности РФ». При пересчете годовых объемов поглощения парниковых газов из углерода (С) в углекислоту (СО2) обнаруживается, что указанные 23-24% реального поглощения, зачтенные России в рамках Киотского протокола составляют примерно 150 млн. т/экв. СО2. При увеличении этого зачета до 100% в Парижском соглашении, что министерство ставит себе в заслугу, получается объем в 625 млн. тонн или 0,625 млрд. т/экв. СО2, что в разы меньше объемов выбросов парниковых газов российской промышленностью и сельским хозяйством, которые, как указывалось, составляют 2,3-2,4 млрд. тонн, и более чем на порядок ниже настоящих объемов поглощения выбросов российскими природными средами, оцениваемых, как помним, от 6 до 12 млрд. т/экв. СО2.
В дополнение к этому необходимо отметить, что в МПР отказываются рассматривать поглотительные ресурсы так называемых неуправляемых лесов, доля которых в общем объеме лесного фонда составляет около 24%, а также других природных сред, к которым относятся тундры, степи, болота, водные поверхности внутренних водоемов, ссылаясь при этом на международные документы и т.д.
Второе. Парижское соглашение поощряет введение углеродного налога (сбора), который предлагается установить не только для субъектов Федерации, но и для отдельных компаний и предприятий. Для многих, если не сказать для всех, это станет катастрофой, ибо рассматриваемые параметры соответствующих тарифов находятся в диапазоне 15-20 у.е. на каждую тонну выбросов в СО2/экв. По сути тем самым может быть введен запретительный налог на развитие, ибо в условиях существующего технологического уклада объем выбросов находится в прямой пропорциональной зависимости с темпами развития.
Между тем, как показывают расчеты, приведенные в упомянутом докладе ИПЕМ «Риски реализации Парижского климатического соглашения для экономики и национальной безопасности России», «.ввод в России углеродного сбора в размере 15 долл. США/т экв. СО2 потребует ежегодных выплат в размере 42 млрд. долл., что соответствует 2,56-3,29 трлн. руб. Объем этих выплат равен 3,2-4,1% ВВП за 2015 год, 19-24% доходов федерального
бюджета на 2016 год или 35-45% суммарного объема Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. Если же ставка сбора составит 35 долл. США/т экв. CO2, то объем выплат составит 7,5-9,6% ВВП» [22].
«Ввод углеродного сбора окажет негативное влияние практически на все виды экономической деятельности..., - с тревогой отмечается в докладе. - Наиболее серьезный ущерб, понесут нефтегазовая отрасль, электро- и теплогенерация, транспорт, АПК, а также .металлургия, производство азотных удобрений и цемента. Компании данной специализации будут вынуждены нести дополнительные расходы, составляющие до 75% (!) выручки. Усиление налогового бремени грозит стать причиной закрытия множества предприятий и ликвидации целых отраслей промышленности... В моногородах это грозит острыми социальными конфликтами подобно событиям 2009 года в Пикалево или 1998 года в ряде городов Кузбасса» [22].
В докладе ИПЕМ называются и конкретные цифры; указывается, например, что введение углеродного сбора заберет у Газпрома до 3% годовой выручки, а у компании «Русский алюминий» - до 21-23%. И тем не менее именно владельцы «РусАла» проявляют наибольшую активность в лоббировании скорейшей ратификации Парижского соглашения, для чего во взаимодействии с ведущими акционерами других финансово-промышленных структур еще в преддверие 21-й Конференции Сторон РКИК в Париже создали «Российское партнерство за сохранение климата». Наряду с российскими компаниями, его участниками прямо или косвенно являются конкуренты из транснациональной алюминиевой корпорации ALCOA, представители западной пищевой и парфюмерной промышленности (Pepsico, Unilever), СМИ (Bloomberg), российские отделения сетей Международной торговой палаты и Глобального договора, охватывающего интегрированные в глобальное пространство бизнес-структуры и т.д. [23].
И возникает «трудный» вопрос о причинах и мотивах лоббистской активности российских участников климатического «партнерства», осуществляющих свою деятельность несмотря на, казалось бы, очевидный ущерб их собственным коммерческим интересам.
Освещение тематики, связанной с перспективами введения углеродного сбора (налога) будет неполной, если не упомянуть о том, что с его помощью планируется наполнение Зеленого климатического фонда (ЗКФ) ООН, которое осуществляется в помощь развивающимся странам. Однако Россия, как участник приложения I, а не II, к РКИК ООН, участвовать в этом не обязана. Объявленное Правительством РФ «добровольное» участие в таком финансировании, с одной стороны, подтверждает императивный характер «Проекта решения.», в которое оно включено (раздел VI). С другой стороны, с учетом получения российской помощи странами-членами СНГ, такое взаимодействие вполне могло осуществляться на двусторонней или многосторонней основе в рамках данного объединения без привлечения структур ООН и отчетов перед ними.
Третье. Парижское соглашение противоречит принципу суверенитета, расширяет масштабы внешнего контроля над внутренней политикой. Выполнение обязательств национальных вкладов фиксируется каждые пять лет. Отчитавшись, страны должны брать новые обязательства по сокращению выбросов.
Параметры национального вклада России в рамках Парижского соглашения, вопреки Декларации Рио, были определены Указом Президента РФ от 30 сентября 2013 года №752 «О сокращении выбросов парниковых газов» [25]. В нем Правительству РФ поручается обеспечить к 2020 году сокращение объема выбросов парниковых газов до уровня не более 75% объема указанных выбросов в 1990 году. В целях снижения выбросов в рамках национального вклада, направленных Россией в ООН в конце марта 2015 года, фигурирует уровень сокращения в 25-30%, но уже не к 2020 году, как в президентском указе, а к 2030 году [4].
В чем заключается связанные с этим проблемы?
Во-первых, в ущемлении конституционных прав граждан, вопреки которым государство не расширяет, а снижает возможности по удовлетворению их потребительского спроса в сфере промышленности и энергетики.
Во-вторых, исходными в российских официальных предложениях по национальному вкладу являются показатели 1990 года, в то время, как в «Проекте решения.» парижской Конференции Сторон РКИК говорится о «доиндустриальной» эпохе; это значит, что при определенном повороте обсуждения механизмов реализации Парижского соглашения нашими обязательствами могут в ООН не удовлетвориться. То же самое, как мы отмечали, произойдет и при ратификации Россией Дохийской поправки 2012 года.
В-третьих, как президентский указ, так и российские предложения содержат формулировку «при учете максимальной способности поглощения лесов», и именно этот учет ставится условием выполнения Россией нашего национального вклада. Однако выше мы уже видели масштабы и направленность манипуляций этим показателем со стороны российского МПР. Из этого следует, что сегодня не только «максимальный», но и попросту адекватный учет поглощающей способности российских лесов сталкивается с бюрократическим сопротивлением. И это несмотря на существующее поручение Президента РФ, данное им по итогам заседания Государственного совета России по экологически чистому развитию, состоявшегося 27 декабря 2016 года (Пр-140ГС, п.1 д) [14]. И очевидно, что при нынешнем составе Правительства РФ подобная практика будет продолжена.
В-четвертых, содержание и указа, и предложений по сути подводит российскую промышленность к грани выживания, даже без учета перспектив введения углеродного сбора. Дело в том, что за 27 лет постсоветской промышленной деградации объемы парниковых выбросов уже сократились примерно на 32-35%. Цифра в 25-30% сокращений к 2030 году практически выбирает весь остаточный резерв роста. И если 25% сокращений еще сохраняют потенциальное пространство такого роста в 7-10%, то Дохийская поправка и сокращение на 30% сводит его к 2-5%-ной статистической погрешности. И расчет на быструю смену технологического уклада, позволяющую развиваться без выбросов, причем, в холодном климате, как об этом мечтают лоббисты Парижского соглашения, скорее всего не оправдается. Особенно в условиях, когда значительно большей, чем сокращение выбросов, актуальностью, если не сказать императивом, экономического развития России в ближней и среднесрочной перспективе остается новая индустриализация, проведение которой неизбежно потребует увеличения выбросов. Решением в этой ситуации мог бы стать переход к учету выбрасываемых промышленностью парниковых газов не по абсолютным, а по удельным показателям, как поступает Китай, но такой подход понимания в либеральном экономическом блоке Правительства РФ, к сожалению, не встречает.
В-пятых, не исключено, что коррекция количественных показателей 752-го указа в предложениях по национальному вкладу с 25% до 30% сокращения выбросов к 2030 году связана с широко обсуждаемой инициативой бывшего Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна. В канун Парижской Конференции Сторон РКИК он принялся угрожать народам мира глобальной экологической катастрофой, требуя от участников согласиться на снижение выбросов до уровня, ограничивающего рост глобальной температуры не двумя, а полутора градусами [11]. И это при том, что с одной стороны, наличие такой взаимосвязи, как далее увидим, опровергается наукой, а с другой, подобный масштаб сокращений выбросов, как мы убедимся ниже, чреват серьезным обвалом промышленности.
Четвертое. Парижским соглашением учреждается некий «Комитет» («Комитет 12-ти»), уполномоченный представлять ежегодные доклады, отражающие ситуацию с выполнением Соглашения странами-участницами. Иначе говоря, «Комитет» вправе требовать доступ к любой информации, включая секретную. По своему составу, как мы увидим дальше, он полностью зависим от внешних сил.
Пятое. Парижское соглашение, как и Киотский (1997 г.) и Монреальский (1987 г.) протоколы, не опираются на научный фундамент. Так, когда в марте-апреле 2004 года
сначала Президент, а затем Правительство России поручили РАН сформулировать отношение к Киотскому протоколу, то ответ был получен следующий.
О ПОЗИЦИИ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ПО ПРОБЛЕМЕ КИОТСКОГО ПРОТОКОЛА
Во исполнение поручения Президента РФ от 16 марта 2004 г. №Пр-432 и Правительства РФ от 15 апреля 2004 г.
№АЖ-П9-2727
<...>
1. Киотский протокол не имеет научного обоснования.
2. Киотский протокол неэффективен для достижения окончательной цели Рамочной конвенции ООН об изменении климата, как она изложена в статье 2 («стабилизация концентраций парниковых газов в атмосфере на таком уровне, который не допускал бы опасного антропогенного воздействия на климатическую систему»).
3. При предполагаемом удвоении ВВП в течение 10 лет следует признать наличие серьезных экономических рисков в рамках Киотского протокола даже в его первой фазе (то есть до 2008 г.). В дальнейшем при ратификации Россией Протокола ее экономические потери будут увеличиваться. Выход России из Протокола (в случае его ратификации) может вызвать тяжелые юридические и имиджевые последствия.
4. Ратификация Протокола в условиях наличия устойчивой связи между эмиссией С02 и экономическим ростом, базирующемся на углеродном топливе, означает существенное юридическое ограничение темпов роста российского ВВП.
5. В ходе работы Совета-семинара РАН выявились серьезные экологические, экономические и социальные проблемы, связанные с изменением климата. Это требует привлечения к данной проблеме внимания научных организаций России, а также законодательной и исполнительной власти. Необходима организация и осуществление комплексной межведомственной программы исследований изменений климата и их воздействия на экономическую и социальную сферу России.
Президент РАН академик Ю.С. Осипов
Может быть, мнение академиков претерпело изменения к настоящему времени? Нет, не претерпело, и это следует из интервью научного руководителя Института геоэкологии РАН, лауреата Государственной премии СССР академика В.И. Осипова, которое было опубликовано в начале июня 2016 года, уже после подписания Парижского соглашения [7].
От общих рисков, которыми чревата ратификация Парижского соглашения, перейдем к анализу его конкретных пунктов, которые автор считает неприемлемыми и несовместимыми с национальными интересами Российской Федерации.
Документ был предоставлен автору и другим участникам одного из круглых столов по климатической проблематике, проведенных в информационном агентстве КБОКиМ в 2015 году официальным представителем организаторов Совета-семинара.
Почему Парижское соглашение в нынешнем виде неприемлемо для России?
Содержательный анализ «Проекта решения 21 -й Конференции Сторон РКИК» и его сопоставление с прилагаемым к нему Парижским соглашением [12] позволяют вскрыть достаточное количество прямых угроз национальной безопасности Российской Федерации. Итак, неприемлемыми представляются:
Во-первых, Ст. 26-28 «Проекта решения.», которыми вводится целый перечень «дополнительных руководящих указаний» (С. 5-6). Тем самым создаются условия для внешнего управления внутренней экономической политикой. В самом Парижском соглашении это дублируется Ст. 4. п. 8 (С. 27), а также Ст. 13 (все пункты), требующей транспарентности, то есть открытости для внешнего контроля (С. 35-37).
Во-вторых, Ст. 31. п. а (С. 6). Как уже отмечалось, от нашей страны потребуют отчитываться по методике МГЭИК, что нарушает принцип 17-й Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию (1992 г.). И следует отметить, что логика «двойных стандартов» неслучайно привела к тому, что ни в Парижском соглашении, ни в его предшественнике - Киотском протоколе, где требование подчиняться методике МГЭИК изложено в Ст. 5. п. 2, - не содержится ни ссылки, ни упоминания о Декларации Рио, с которой эти документы взаимосвязаны общей идеологией и методологией.
В-третьих, Ст. 31. п. б, в котором страны обязываются давать объяснения, почему они исключают из отчетности какие-либо типы выбросов (С. 6). Тем самым расширяется перечень запретов на суверенное экономическое развитие.
В-четвертых, Ст. 36, требующая принять и представить в ООН стратегии низкоуглеродного развития (С. 7). Именно это впоследствии явится основанием для введения в России углеродного сбора (налога).
В-пятых, Ст. 100. п. Ь, требующий признать и принять в качестве руководства к действию оценочные доклады МГЭИК (С. 16). Однако оценки этих докладов во многом скомпрометированы мифологизацией так называемого «глобального потепления» и императивным характером соответствующих «рекомендаций». Так, пятый оценочный доклад МГЭИК, обнародованный в 2014-2015 годах, по сути бездоказательно возложил на антропогенную деятельность до 95% ответственности за глобальные климатические изменения. Но еще за пять лет до этого, в ноябре 2010 года, в процессе формирования рабочей группы по подготовке этого доклада, помощник Генерального секретаря ООН по координации политики и стратегическому планированию Р. Орр выступил с заявлением, которое вполне можно расценивать руководящей установкой для членов группы. «Четвертый оценочный доклад МГЭИК, представленный в 2007 году, гласил, что глобальное потепление климата "однозначно происходит" и в большой степени спровоцировано человеческой деятельностью. "Сейчас, когда готовится пятый отчет МГЭИК, можно говорить о том, что практически по всем показателям он будет тревожнее, чем предыдущий - на это указывают все наблюдения"», - заявил Орр [18]. Спрашивается: если результаты, которые будут получены в 2014 году, известны уже в 2010-м, то зачем созывать рабочую группу, и не является ли это обыкновенной профанацией ее деятельности, которая прикрывает соответствующие манипуляции МГЭИК?
В-шестых, неприемлема Ст. 103, учреждающая упомянутый «Комитет» (12-ти), который формируется по смешанному, регионально-выборочному принципу: по два участника от каждой из региональных групп ООН и по одному - от наименее развитых и малых островных стран (С. 17). В самом Парижском соглашении это Ст. 15. п. 2 (С. 38).
Здесь следует обратить внимание, что региональный принцип широко применяется в ООН для переформатирования глобальной политической архитектуры. В частности, на его основе функционирует Экономический и социальный совет (ЭКОСОС) ООН, в структуру которого входят региональные экономические и социальные комиссии (РЭК), которые, по-видимому, и будут принимать решения о соответствующих ротациях в составе «Комитета».
Возникает закономерный вопрос: не стремится ли к нулю вероятность российского представительства от европейской группы и Европейской экономической комиссии (ЕЭК) в составе «Комитета»? Ведь Европейский союз регулярно пролонгирует и ужесточает антироссийские санкции, не говоря уж о том, что для членов «Комитета» не предусмотрено право вето. Отметим также, что по региональному принципу разрабатываются и сценарии реформирования Совета Безопасности ООН [1]. И очевидно, что этот подход серьезно ущемляет уже не экономические, а международно-политические интересы и позиции Российской Федерации как обладателя права вето, вошедшего в число постоянных членов Совета не от европейского региона, а по итогам Второй мировой войны, как ключевая держава-победительница.
В целом, возвращаясь к теме «Комитета», следует подчеркнуть, что его по-видимому неслучайно формируют из самых слабых и зависимых, которыми легко управлять.
В-седьмых, неприемлемой является Ст. 106. п. ^ От нас требуют повысить уровень амбициозности целей на период до 2020 года (С. 17), то есть по факту Парижское соглашение предполагалось ввести в действие не с 2020 года, а как можно скорее, чтобы никто не успел передумать, что и произошло в действительности.
Дополнительно, уже в самом Парижском соглашении, неприемлемыми для национальных интересов и экономической безопасности России представляются следующие положения:
Во-первых, Ст. 2. п. a, касающийся удержания роста глобальной температуры в пределах не двух, а полутора градусов от доиндустриального периода (С. 25). В «Проекте решения.», в Ст. 17 (С. 4), содержится обещанное нами разъяснение, что для этого потребуется очень существенное годовое снижение выбросов - с 55-ти до 40 Гигатонн (то есть на 27,5%). Под угрозу тем самым ставится сохранение значительной части энергоемкой промышленности, и не случайно в п. Ь той же Ст. 2 (С. 25) говорится о необходимости приспособиться к развитию в условиях низких уровней выбросов парниковых газов.
Во-вторых, неприемлемыми являются ряд пунктов Ст. 4, а именно п. 3, требующий постоянного наращивания сокращений выбросов в каждом новом национальном вкладе (С. 26), п. 9, устанавливающий, что вклады должны обновляться каждые пять лет (С. 27), п. 11, рекомендующий обновлять вклады как можно чаще, в том числе внеурочно (С. 27), п. 15, предписывающий учитывать и подстраиваться под заинтересованности развивающихся стран (С. 27).
В-третьих, Ст. 5. п. 1, ограничивающий перечень поглотителей парниковых газов лесами (С. 28), так как к поглотителям, как уже отмечалось, принадлежат и степи, и тундра, и болота, и водные поверхности. Тем самым закрепляются те лазейки для фальсификации поглотительного ресурса, которыми, как мы убедились, активно пользуются соответствующие ведомства, ставящие интересы продвижения глобальной климатической повестки впереди национальных интересов, экономической и в целом национальной безопасности страны.
В-четвертых, недопустима Ст. 16, допускающая создание дополнительных органов международного контроля и наделение их фактически руководящими функциями (С. 38-39). Тем самым существенно расширяются возможности для внедрения внешнего управления.
Под очень большим вопросом находится приемлемость Ст. 9. п. 2. В нем провозглашается призыв к «другим» странам, не отнесенным ни к развитым, ни к развивающимся, то есть в том числе к России, предоставлять помощь за рамками обязательств на добровольной основе (С. 32). Это упрощает деятельность внутренних лоббистов климатической повестки, расширяя спектр из возможностей в продвижении иностранных интересов, в том числе экономических, связанных с режимом санкций.
И это далеко не исчерпывающий список претензий к Парижскому соглашению и предваряющему его «Проекту решения.» в конкретных статьях и пунктах, содержащихся в этих документах. Из всего этого следует, что риски, связанные с ратификацией Парижского соглашения, несмотря на продолжающуюся более двух лет работу над механизмами его
реализации, остаются чрезвычайно высокими. И следовательно, снятие этих рисков и связанных с ними озабоченностей не входит в круг интересов ни международных, ни внутренних лоббистов климатической повестки, включая тех, кто действует под прикрытием властных и околовластных структур.
Выводы
Из проведенного в настоящей статье критического анализа Парижского соглашения, на наш взгляд, вытекают следующие выводы.
Первое. Жизненно необходим перелом мышления, прежде всего руководящих кадров, связанный с пересмотром навязанного нашей стране в 90-е годы экологического, «зеленого» экстремизма. Требуется осознать, что экологическая безопасность - важная, но лишь одна из составляющих национальной безопасности, в структуре которой в современных условиях фактического возобновления холодной войны с Западом преобладают геополитическая, военная и военно-экономическая составляющие, связанные прежде всего с развитием Вооруженных Сил, оборонно-промышленного комплекса (ОПК), высокотехнологичных и мобилизационных возможностей экономики и государственной организации.
Экологию необходимо решительно отделить от политики, деидеологизировать и спустить на региональный и локальный уровни. Пока основные направления экологической и в целом природоохранной деятельности внутри страны будут формироваться на уровне ООН, и это будет признаваться государственным руководством страны в качестве пресловутой «новой нормальности», не приходится говорить о надежном обеспечении государственного суверенитета и национальных интересов Российской Федерации.
Второе. Участие России в «климатическом процессе» будет сопровождаться высокими рисками для экономики и социальной сферы и угрозами национальной безопасности до тех пор, пока мы не осознаем, что эти риски - плата, которую российская политическая элита снимает с народа за свое собственное «приобщение» к так называемому «мировому сообществу». Когда и если у России хватит воли и мужества это признать, как сделали американские лидеры, оценивающие потери США от Парижского соглашения до 2025 года от 2,5 до 6,5 млн рабочих мест и десятки миллиардов долларов, тогда окажется возможным поставить в центр переговорного процесса тему баланса между антропогенными выбросами и их поглощением природной средой. В конце концов, состояние экологии страны-донора - ее сугубо внутреннее дело, которое не может становиться предметом торга, тем более в целях налаживания коммуникации с Западом, как недавно поступила российская делегация в Парламентской ассамблее ОБСЕ.
С практической точки зрения это означает следующую постановку вопроса. Пока Европейский союз и США не преодолеют нынешнее положение дел и не приведут теми или иными способами уровень своих выбросов в соответствие с уровнем их поглощения природной средой своих стран, содержательный диалог между Россией и этими субъектами международных отношений по данной теме невозможен. Обсуждать с Европой в нынешних условиях, на наш взгляд, можно только одно: порядок исчисления и размеры европейских компенсаций за систематическое загрязнение российской окружающей среды, прежде всего воздушного пространства, в том числе за счет переноса содержащих промышленные выбросы воздушных масс из Европы в Россию по доминирующей западной розе ветров.
Третье. Признание российского экологического донорства тормозится отсутствием соответствующей методики подсчета коэволюционного баланса антропогенных выбросов и их поглощения природными средами. Жизненно необходима национальная система оценки выбросов и поглощения, руководствующаяся не конъюнктурными изысканиями МГЭИК, а
международно-признанными принципами Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию.
Разработка такой методики, сталкивающаяся с сопротивлением внутреннего «климатического лобби», имеет и важное внешнеполитическое измерение. Подписание и ратификация целым рядом крупных эмитентов парниковых газов Парижского соглашения уже привела к созданию зон совместной климатической ответственности. Так, имеется соглашение стран Европейского союза о совместном выполнении Киотского протокола, напрямую включенное в этот документ (Ст. 4). Уже заключено двустороннее соглашение по совместной отчетности между США и Канадой, по которому большие американские выбросы заводятся под еще более значительный канадский поглотительный ресурс. Имеются основания полагать, что в ближайшее время возможно заключение такого же «зонтичного» соглашения между Индией и Бразилией.
Если под этим углом посмотреть на состояние и перспективы развития Российской Федерации, то определенный интерес может представлять заключение аналогичного соглашения, например, с КНР. Но непременным условием этого является полноценное признание отечественного поглотительного ресурса и внедрение собственной методики учета и отчетности, ориентированной не на МГЭИК, а на национальные интересы. Суммарный положительный баланс России и Китая, то есть превышение поглощения парниковых газов над их выбросами, требует коренного изменения подходов, которые сегодня демонстрируются чиновниками МНР. Разумеется, это вызовет негативную реакцию со стороны определенных корпоративных и групповых интересов, но иного пути выйти из зависимости от деструктивных глобалистских трендов сегодня не существует. Нашей стране жизненно необходима комплексная Национальная стратегия по использованию и управлению неископаемыми природными и экологическими ресурсами.
Четвертое. Ратификацию Парижского соглашения следует поставить в зависимость от перспектив созыва предложенного Президентом РФ В.В. Путиным международного форума по вопросам природных ресурсов, среды обитания, климата. В рамках этого подхода представляется целесообразным сначала собрать национальный форум российских ученых, не связанных обязательствами по международным «климатическим инициативам». Это позволит снять и окончательно вычеркнуть из повестки дня перспективу ратификации Российской Федерацией Дохийской поправки 2012 года, возвращающей нас к необходимости выполнения количественных обязательств по Киотскому протоколу, а также пересмотреть содержание российского национального вклада при ратификации Парижского соглашения или отказу от него.
И пятое. Проведенный анализ основных аспектов Парижского соглашения побуждает к более широкому, междисциплинарному взгляду на экологическую и природоохранную проблематику. Очевидно, что Соглашение, как и маневры с его подчинением «Проекту решения 21 -й Конференции Сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата», является лишь отдельным элементом, встроенным в глобальную систему преобразования международного порядка. Воздействие этой системы на глобальные процессы, вошедшее в активную фазу с созданием Римского клуба, уже привело к распаду Советского Союза и угрожает нам продолжением в виде разрушения Российской Федерации. По сути мы имеем дело с глобальным механизмом, ориентированным на интересы ряда транснациональных субъектов, заинтересованных в подрыве суверенитета, нанесении ущерба экономическим и политическим интересам и устранении России как вернувшегося в «большую игру» глобального конкурента.
Этим выводом, на наш взгляд, и следует руководствоваться при анализе текущих процессов и принятии государственных и политических решений.
Литература
1. Более безопасный мир. Наша общая ответственность. Доклад группы высокого уровня ООН по угрозам, вызовам и переменам (документ ООН A/59/565) [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://documents-dds-nY.un.org/doc/UNDOC/GEN/N04/602/33/PDF/N0460233.pdf7OpenElement
2. Владимир Путин принял участие в пленарном заседании юбилейной, 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/50385
3. Владимир Путин принял участие в работе 21-й Конференции стран - участниц Рамочной конвенции ООН по вопросам изменения климата и 11-го Совещания сторон Киотского протокола [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/50812
4. Давыдова А. Климат как предчувствие. Россия представила цели по снижению выбросов к Парижскому соглашению [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.kommersant.ru/doc/2699268
5. Давыдова А. Куда ни кинь, всюду климат. В ВШЭ и MIT оценили влияние Парижского соглашения на экономику РФ [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.kommersant.ru/doc/3466841
6. Делегация РФ в ПА ОБСЕ предложила провести в 2019-2020 годах общеевропейский Год экологии [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://tass.ru/obschestvo/4618063
7. Есть ли научные обоснования у Парижского соглашения по климату? Интервью академика РАН В. И. Осипова ИА REGNUM [Электронный ресурс]. Режим доступа: https ://re gnum. ru/ news/innovatio/2139494. html
8. Интерфакс-Россия: Парижское соглашение может стать угрозой экономическому развитию России -мнение [Электронный ресурс]. Режим доступа: http ://www. interfax-russia.ru/Moscow/print.asp?id=848129&type=news
9. Кокорин А.О. Парижское климатическое соглашение ООН и действия мирового сообщества [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ccgs.ru/publications/presentations/ download/kokorin 2017.pdf
10. Минприроды России подготовило предложения по методологии учета поглощения углекислого газа российскими лесами [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.mnr. gov.ru/news/detail.php?ID=143121
11. Пан Ги Мун предупредил, что миру грозит климатическая катастрофа [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.infokolomna. ru/news/1030429
12. Парижское соглашение (документ ООН FCCC/CP/2015/0L.9/Rev.1) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ccgs.ru/publications/other/ download/Paris Agreement l09r RUS.pdf
13. Парижское соглашение по климату и риски для экономического развития страны. Слушания в Общественной палате РФ [Электронный ресурс]. Режим доступа: https ://www. oprf. ru/ru/press/conference/2364
14. Перечень поручений по итогам заседания Госсовета (26.12.2016) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/acts/assignments/orders/53775
15. Потапов В.В. Россия: 20 лет в «борьбе за климат» без национальных интересов [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://regnum.ru/news/polit/2264938.html
16. Потапов В.В. Создание национальной системы регулирования выбросов. Выступление в ИА «Интерфакс» на круглом столе «Климатическая повестка G20 как фактор риска для экономики России» [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.Youtube.com/watch?v=o9QmFriLFIU&index=5&list=PLP-w0UNpNNArSNhnb4mGoCn9aaZwqVeV3
17. Принятая в Дохе поправка к Киотскому протоколу [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://unfccc.int/files/kYoto protocol/application/pdf/kp doha amendment russian.pdf
18. Пятый отчет экспертов по климату будет тревожнее предыдущего [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://ria.ru/eco/20101123/300024846.html
19. Рамочная конвенция Организации Объединенных Наций об изменении климата. Принята 9 мая 1992 года [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.un.org/ru/documents/decl conv/conventions/climate framework conv.shtml
20. Резолюция 44/228. Конференция Организации Объединенных Наций по окружающей среде и развитию [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://documents-dds-ny.un.org/doc/RES0LUTI0N/GEN/NR0/554/69/IMG/NR055469.pdf?0penElement
21. Рио-де-Жанейрская декларация по окружающей среде и развитию. Принята Конференцией ООН по окружающей среде и развитию, Рио-де-Жанейро, 3-14 июня 1992 года [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.un.org/ru/documents/decl conv/declarations/riodecl
22. Риски реализации Парижского климатического соглашения для экономики и национальной безопасности России. Аналитический доклад ИПЕМ [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.ipem.ru/files/files/other/doklad riski realizacii parizhskogo klimaticheskogo soglasheniya dlya ekonomi ki i nacionalnoy bezopasnosti rossii.pdf
23. Российское партнерство за сохранение климата. Официальный сайт [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://climatepartners.ru/
24. Спецпредставитель президента РФ по вопросам климата: Парижское соглашение пересмотру не подлежит [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://tass.ru/opinions/interviews/4737554
25. Указ Президента Российской Федерации от 30.09.2013 г. № 752 О сокращении выбросов парниковых газов [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/acts/bank/37646
