CC BY
143
УДК 94(38).09
Е. В. Смыков
ПАРФЯНСКАЯ ПОЛИТИКА МАРКА АНТОНИЯ: ОБОРОНА - НАСТУПЛЕНИЕ - БЕЗОПАСНОСТЬ ГРАНИЦЫ
В статье рассматривается вопрос об этапах парфянской политики Марка Антония. Принято считать, что он отправился на Восток с намерением совершить поход в Парфию, однако факты рисуют более сложную картину римско-парфянских отношений в это время. После своего прибытия на Восток, в 42-40 г. он провел ряд мер, связанных с укреплением римской власти в провинциях. К числу этих мер относилась замена местных правителей; особенно обеспокоил парфян поход на важный торговый город Пальмиру. Это вызвало вторжение парфян, которые легко захватили римские провинции, войска из которых в этот момент были выведены для действий на западе. Борьба
с парфянским вторжением длилась до 38 г. до н.э. В дальнейшем Антоний предпринял неудачное вторжение в Парфию, стремясь утвердить на парфянском престоле римского ставленника и сделать ее зависимым от Рима царством. Этой цели он не достиг, но в 35-34 г. до н.э., аннексировав Армению и заключив союз с Мидией, он заложил основы системы, которая обеспечивала безопасность римской восточной границы. Ряд элементов этой системы унаследовала парфянская политика Августа.
Ключевые слова: Марк Антоний, Парфия, Армения, Мидия, парфянская политика.
E. V. Smykov
THE PARTHIAN POLICY OF MARK ANTHONY: DEFENSE - OFFENSIVE -BORDER SECURITY
The article deals with the question of the stages of the Parthian policy by Mark Antony. It is believed that he went to the Orient with the intention of making a campaign in Parthia, but the facts draw a more complex picture of the Roman-Parthian relations at that time. After his arrival in the Orient, in 42-40 BC., he carried out a series of measures connected with the strengthening of Roman authority in the provinces. Among these measures were the replacement of local rulers; the Parthians were especially alarmed by a campaign on the important trading city of Palmyra. This caused the invasion of the Parthians, who easily captured the Roman provinces; the troops of the latter
were withdrawn for action in the West at that time. The struggle with Parthian invasion lasted until 38 BC. Later Anthony made an unsuccessful invasion to Parthia, seeking to establish a Roman protégé on the Parthian throne and to make the kingdom dependent on Rome. He did not achieve the goal, but in 35-34 BC., having annexed Armenia and having concluded an alliance with the Media, he laid the foundations of a system that ensured the security of the Roman eastern border. A number of elements of this system inherited the Parthian policy of Augustus.
Key words: Mark Anthony, Parthia, Armenia, Media, Parthian policy.
Парфянский поход М. Антония (36 г. до н.э.) воспринимается как рубежное событие его восточной политики - не случайно на нем завершаются два обобщающих исследования [15; 16], последующее воспринимается всего лишь как своеобразный эпилог к неудачному походу. В основе такой оценки лежит представление о том, что Антоний унаследовал план похода от Цезаря и неудачно пытался выполнить то, что было намечено им. Несмотря на то, что в та-
кой интерпретации событий неоднократно высказывались сомнения, она оказалась очень живучей. Например, в вышедшей год назад фундаментальной монографии Я. Ю. Меже-рицкого как нечто само собой разумеющееся утверждается: «Первоначально Восток представлялся Антонию средством. Поставленные цели - разгромить Парфию и овладеть ее богатствами, отомстить за позор Красса, были вполне легитимными» [5, с. 182].
Между тем сомнения напрашиваются сами собой. Прежде всего, мы плохо осведомлены о парфянском проекте Цезаря; есть основания считать, что он был вызван не столько стремлением к новым масштабным завоеваниям, сколько необходимостью навести порядок в дезорганизованных гражданскими войнами провинциях и укрепить северо-восточную и восточную границы [9]. Задачей Антония на Востоке было не организовать масштабную внешнеполитическую акцию, а подавить сопротивление остатков республиканцев, собрать деньги для выплаты жалования легионам и обеспечить безопасность входящих в сферу его ответственности провинций [15, с. 9 10; 32, с. 206]. Наконец, на Востоке он провел больше десятилетия - трудно представить, что все это время он преследовал одну и ту же цель. Все это вызывает к жизни вопрос о том, как менялись цели парфянской политики Антония в течение этого промежутка времени.
Проблема отношений с Парфянской державой стояла к 42 г. очень остро. Со времени поражения Красса вражда между Римом и Парфией не прекращалась [11], а в годы гражданской войны еще и усилилась. Участие парфянских подразделений в битве при Филиппах недвусмысленно ставило «великого царя» в положение врага римлян, и не считаться с этим победители-триумвиры не могли [8]. Поэтому вполне естественным было, что после битвы при Филиппах при распределении первоочередных задач (а отнюдь не сфер влияния, как зачастую считают исследователи! [1, с. 85; 3, с. 80; 20, с. 90]) между Антонием и Октавианом Антоний как более опытный полководец получил восточные провинции, где в ближайшее время была возможна парфянская агрессия. Надо признать, что, несмотря на эксцентричность своего поведения, он успешно справился с теми сложными задачами, которые перед ним стояли. На протяжении 41-40 гг. им была проведена огромная работа по сбору денег для выплаты жалования войскам и наведению порядка в восточных провинциях Рима [7; 15, с. 11-29; 16, с. 20-37]. Однако его энергичные мероприятия неизбежно должны были привести к конфликту с парфянами.
Поскольку в римских провинциях было немало сторонников парфянской ориентации, Антонию пришлось предпринять против них ряд карательных акций. Как рассказывает Ап-пиан, «после смерти Гая Цезаря и последовавшей за нею смуты города управлялись тиранами, так как им содействовали парфяне; ведь после постигшего Красса несчастья парфяне
вторглись в Сирию и там оказали тиранам содействие» (App. BC. V. 10.41. Пер. Т. Н. Книпо-вич с изменениями). В принципе, ничего невероятного в этом сообщении нет; его принимает, например, Н. Дибвойс, который в общем виде пишет о том, что эти пропарфянские тираны установили свою власть в сирийских городах, когда римский контроль в провинции ослаб [18, с. 108]. Другое дело, что вряд ли таких тиранов было так много, как это утверждает Аппиан (BC. V. 10.39). В это же время Антоний произвел еще одну важную перестановку он назначил тетрархами Иудеи Ирода и его брата Фа-заэля (Ios. AI. 14.13.1), вероятно, желая иметь союзников в Палестине на случай военных действий со стороны парфян [14, с. 156].
Кроме того, он осуществил конный рейд на богатый торговый город Пальмиру. Как подчеркивают оксфордские исследователи О. Хекстер и Т. Кайзер, это событие не имеет однозначной оценки [19, с. 74-75]. Действительно, К. Пел-линг, например, считает, что тем самым он готовился к наступательной войне против Парфии [25, с. 12; 34, с. 62-64]. С другой стороны, по мнению Г. Бенгтсона, одним из основных мотивов действий Антония в это время был страх перед парфянской угрозой, против которой он пытался создать буферную зону [14, с.158]. В любом случае, независимо от мотивов, важен сам факт: Антоний активно укреплял рим-ско-парфянскую границу, что не могло не вызвать настороженности у восточного соседа.
Даже если поход на Пальмиру сам по себе вряд ли мог вызвать у парфянского царя беспокойство, курс на консолидацию римских владений на Востоке и наведение порядка в местных делах, пришедших в полное расстройство за время гражданской войны, выглядел куда опаснее. Если с помпеянцами, а затем с Брутом и Кассием, еще можно было вести переговоры, то действия Антония не оставляли никаких сомнений в достаточно жестком характере той политики, которую он будет проводить. К этим общим соображениям добавился удобный момент - переброска Антонием значительной части войск на запад, где казалась неизбежной борьба с Октавианом [1, с. 89]. Таким образом, в конце 41 или начале 40 г. «парфянский шторм», начала которого никто не ожидал, обрушился на римские провинции.
На протяжении нескольких месяцев Рим лишился всех своих восточных провинций, и это на фоне идущей в Италии Перузинской войны! Поэтому первоочередной задачей Антония в отношениях с Парфией стало восстановление римской власти в провинциях. Для ведения во-
йны Антоний отправил на Восток П. Вентидия, одного из наиболее талантливых военачальников школы Цезаря [30; 31], который получил под свое командование 11 легионов, половину всей армии Антония [33, с. 76]. В ходе кампании 39 г. он восстановил власть Рима в захваченных парфянами провинциях, нанеся поражение сперва Лабиену, а затем и пришедшим к нему на помощь парфянским войскам. На следующий год, когда парфянская армия во главе с царевичем Пакором вновь перешла Евфрат, Вентидий нанес ей решающее поражение в битве при Гиндаре, причем сам Пакор погиб в бою. Действия Вентидия высоко оценивали как античные (Cass. Dio. XLIX.21.2; lust. XLII.4.10; Plut. Ant. 34), так и современные историки [1, с. 99-100; 6, с. 267; 12, с. 189; 13, с. 14-16; 21, с. 174; 32, с. 223].
Разбитые парфяне бежали в Самосату, и Вентидий предпринял осаду этого города, которая затем была снята в обмен на уплату тысячи талантов. В разгар этой кампаний его сменил Антоний, лично явившийся на театр военных действий. Древние авторы объясняли это завистью, которую он испытывал к славе своего легата; это истолкование принимает и ряд современных исследователей [2, с. 216; 4, с. 255; 21, с. 174; 20, с. 121]. Однако необходимо учитывать, что все победы Вентидия считались одержанными под ауспициями Антония, и, следовательно, честь за них в глазах римлян принадлежала им обоим. Это прямо отмечает Кассий Дион: «Ведь в столице римляне постановили предоставить триумф в соответствии с законом и Антонию, так как он был главнокомандующим, и Вентидию, потому что считали, что он подобающим образом отплатил за поражение Красса» (Cass. Dio. XLIX.21.2). С другой стороны, вполне естественно, что Антоний, прибыв к армии, взял командование в свои руки. Кроме того, предоставив Вентидию триумф и право выпустить монету от своего имени [17, с. 533, № 531], он дал ему тем самым экстраординарные почести (это едва ли не единственный в римской истории случай, когда отдельный триумф, наряду с главнокомандующим, получал его подчиненный!), которых вполне мог и не давать, что тоже плохо увязывается с версией о зависти. Как справедливо отметил Г. Бенгтсон, Антоний никогда не забывал, чем он обязан своему испытанному соратнику [13, с. 17]. Информацию же о зависти Антония следует объяснять влиянием окта-виановской пропаганды, направленной на то, чтобы дискредитировать в глазах армии своего соперника, солдаты были очень недовольны
смещением Вентидия (Cass. Dio. XLIX.22.1), поэтому пропаганда вполне могла иметь успех.
Этими событиями закончился «оборонительный период» политики Антония. Отныне «римское господство в областях к западу от Евфрата покоилось на прочных основаниях» [13, с. 14]. То, что произошло дальше, вызывает ряд вопросов, хотя, вроде бы, события изучены достаточно хорошо. Лично вступив в командование, Антоний начинает готовить поход в Парфию, который и осуществляет в 36 г. Событие это неоднократно рассматривалось как в общих трудах по римско-парфянским отношениям, так и в специальных статьях [1, с. 100118; 10; 13; 18, с. 121-133; 23; 28, 197-216]. Римский фон похода реконструирован довольно точно. Обычно справедливо отмечается, что к 37 г. соотношение сил начало складываться не в пользу Антония. Очевидной стала неизбежность столкновения между триумвирами, и лишь наличие сильного общего противника в лице Секста Помпея до поры до времени сдерживало начало открытой вражды.
Для восстановления своего положения и укрепления авторитета Антонию нужна была эффектная и эффективная акция, которая вызвала бы значительный рост его популярности; такой акцией и могла стать соответствующим образом поданная война с Парфией. Антоний при этом представал как истинный наследник Цезаря, готовившегося к этой войне в последние месяцы жизни (Cic. Att. XIN.27.1; 31.3; App. BC. II.110, 11; Cass. Dio. XLIV.46.3). Конечно, планировать войну такого же масштаба, как Цезарь, Антоний не мог - она заняла бы слишком много времени, а за спиной у него оставался серьезный противник в лице Октавиана, который, по мнению Г. Бенгтсона, специально поощрял планы Антония, рассчитывая, что тот увязнет в парфянской войне и обеспечит ему тем самым свободу действий на Западе [13, с. 14]. Видимо, Антоний намеревался завершить свою кампанию в течение одного-двух лет, причем у него были реальные шансы на успех. Важной побудительной причиной похода была и постоянная нужда Антония в деньгах, которую он надеялся удовлетворить за счет парфянских сокровищ.
Однако наряду с этим существовало и то, что К. Джонс в недавней статье назвал «региональный контекст» [22, с. 51], т.е. та политика, которую Антоний проводил по отношению к местным царям и династам. В этом смысле показателен ряд действий Антония. Прежде всего, это довольно темная история с парфянским вельможей Монезом. Новый парфянский
царь, Фраат IV, пытался укрепить свою власть при помощи жестоких репрессий (Cass. Dio. XLIX.23.4 5; Iust. XLII.5.1 2; Plut. Ant. 37). Опасаясь расправы, многие знатные парфяне бежали в римские владения, и среди них Монез, «человек видный и могущественный» (Plut. Ant. 37; Cass. Dio. XLIX.23.5), видимо, бывший одним из руководителей западного похода в 40 г. (Hor. Carm. III.6) [1, с. 103; 18, с. 121]. Антоний приветливо принял беглецов, а Монезу дал «в кормление» три города в римских владениях (Plut. Ant. 37; Cass. Dio. XLIX.24.2). Однако Фраат, обеспокоенный бегством Монеза, сумел склонить его к возвращению, пойдя на уступки. Антоний не только не препятствовал этому, но и воспользовался случаем, чтобы сообщить парфянскому царю свои мирные условия: возвращение парфянами трофеев, захваченных ими при разгроме Красса, и римских военнопленных (Plut. Ant. 37). Видимо, эти предложения должны были завуалировать военные приготовления самого Антония [13, с. 20-21], а то, что он так легко отпустил Монеза, объясняется его надеждой иметь влиятельного союзника внутри Парфии во время похода (Cass. Dio. XLIX.24.4).
В связи с этим встает вопрос: как Антоний намеревался поступить с завоеванной Парфи-ей? Й. Кромайер считал, что он стремился к ее полному сокрушению [23, с. 90], однако предположение это не кажется убедительным -разгром Парфии потребовал бы слишком много времени. Поэтому заслуживает внимания сообщение Кассия Диона о том, что Монезу Антоний обещал в случае победы царскую власть над Парфией (Cass. Dio. XLIX.24.2). Вероятно, его планы сводились к тому, чтобы стремительным броском через Армению и Мидию Атропатену захватить центральные районы Парфии с Ктесифоном и Экбатанами, резиденциями парфянских царей, и утвердить там на престоле своего ставленника в лице Моне-за, т.е. фактически поместить Парфию в один ряд с другими зависимыми от Рима царствами.
Но в таком случае тот поход, который приписывает Антонию традиция, просто исчезает. Его планы следует в этом случае рассматривать не в сопоставлении с планами Цезаря, а независимо от них, в контексте укрепления системы римских владений на Востоке. Действительно, к этому же времени относятся и другие очень показательные действия: Антоний проводит ряд династических перемещений на Востоке, утверждая на царских престолах своих ставленников (App. BC. V.75; Cass. Dio. XLIX.32.3; Strab. XII.8,9; XIV.5.6), его легат
П. Канидий Красс успешно действует на Кавказе против иберов и албанов (Cass. Dio. XLIX.24.1; Plut. Ant. 34), а с самым сильным из кавказских правителей, царем Армении Артаваздом, заключается союз (Plut. Ant. 37) [24, с. 83-86].
В результате этих действий безопасность границ была обеспечена, а установление дружественного режима в Парфии должно было завершить эту систему. Во всяком случае, именно такому замыслу более всего соответствуют действия Антония, отступившего из Атропатены и не оставшегося зимовать в Армении. Долгое отсутствие в римских провинциях отнюдь не входило в его расчеты. Но если завоевание Парфии изначально не входило в расчеты Антония, то и итоги его похода следует оценивать иначе. Конечно, имела место военная неудача, сыгравшая роковую роль в дальнейшей судьбе Антония, потерявшего до 40 % своей армии [1, с. 115; 3, с. 83. Ср.: 13, с. 39; 21, с. 180; 26, с. 261; 33, с. 78-79] и вынужденного пополнять потери за счет ресурсов Востока. Вместо ожидаемой богатой добычи поход принес только новые расходы, как на его организацию, так и на ликвидацию последствий поражения; вместо громкой славы победителя и роста популярности слухи, домыслы, сплетни разного рода, которые активно поддерживала и раздувала октавиановская пропаганда. Именно к этой пропаганде восходит ехидное замечание Веллея Патеркула: Антоний назвал свое поражение победой «потому что ... ушел живым» (Vell. II. 82.3).
Целей похода, связанных с укреплением своего положения в противостоянии см Окта-вианом, Антоний не достиг, и в этом смысле поход был неудачен. Однако поход был довольно успешен в регионально-династическом аспекте [22, с. 54]. Действительно, говорить о том, что парфяне добились решительной победы не приходится. Фраат IV отнюдь не укрепил свое положение, как можно было ожидать, но вскоре после этого утратил на время контроль не только над Арменией, но и над Мидией Атро-патеной. Антонию не удалось сменить власть в Парфии на отвечающую римским интересам, но он не допустил и усиления геополитического противника Рима.
Второй важный момент - это отношения с Арменией и Мидией. В этом контексте поход следует рассматривать как важную часть реорганизации Востока, предпринятой Антонием. Армения была союзницей римского народа, начиная со времени походов Помпея. Однако, как показали события, союз был не слишком надежный. Дважды, во время похода Красса и
позже Антония, Артавазд обманул возлагавшиеся на него ожидания. Измены в строгом смысле слова не было ни в том, ни в другом случае [27, с. 107], но то, что твердо рассчитывать на помощь Армении не приходится, стало совершенно очевидно. С учетом этого меры Антония выглядят вполне логично.
Прежде всего, он низложил Артавазда и захватил его в плен (Plut. Ant. 50.4; Dio 50.1.4, 50.27.7; Liv. Per. 131). Затем, когда Артавазд, царь Мидии Атропатены, поссорился с Фра-атом, Антоний принял его предложение о союзе. Особо следует подчеркнуть, что такое развитие событий предвидеть заранее было нельзя, но, когда они приняли такой оборот, ситуация была использована мастерски. Артавазд вернул Антонию те значки римских легионов, которые у него находились, что было крупным дипломатическим успехом, и затем было заключено соглашение о династическом браке - Александр Гелиос, сын Антония и Клеопатры, был помолвлен с царской дочерью Ио-тапой (Dio Cass. XLIX.44.2). При этом во время знаменитой церемонии «александрийских
дарений» он «Александру назначил Армению, Мидию и Парфию (как только эта страна будет завоевана)» (Plut. Ant. 54.7. Пер. С. П. Маркиша. Ср.: Dio Cass. XLIX.41.3). Таким образом, на границе Рима и Парфии создавалось новое государственное образование, более крупное, но не имевшее имперских амбиций (в отличие от Армении с ее великодержавным прошлым), через территорию которого проходил краткий путь для наступления на Парфию в случае необходимости - тот самый путь, на котором Антоний споткнулся в 36 г. Это был несомненный успех. И восточная граница римских провинций обрела надежду на стабильность, которой ей не хватало со времен Помпея [29, с. 278]. Антонию, правда, не удалось воспользоваться плодами этого успеха - он был вынужден отозвать войска на Запад для борьбы с Октавианом. Но показателем того, что общее направление его политики было правильным, является то, что Октавиан, после победы ставший императором Цезарем Августом, сохранил те основы парфянской политики, которые были заложены Антонием.
Источники и литература
1. Бокщанин А. Г. Парфия и Рим. Ч. 2. М: МГУ, 1966. 304 с.
2. Дьяконов М.М. Очерк истории древнего Ирана. М.: Восточная литература, 1961. 444 с.
3. Егоров А. Б. Рим на грани эпох. Л.: ЛГУ, 1985. 223 с
4. Машкин Н. А. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность. М.; Л.: Наука, 1949. 686 с.
5. Межерицкий Я. Ю. «Восстановленная республика» императора Августа. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2016. 992 с.
6. Моммзен Т. История Рима. СПб.: Наука; Ювента, 1995. Т.5. 560 с.
7. Смыков Е. В. Марк Антоний и политика dementia Caesaris // Античный мир и археология. Саратов: СГУ, 1990. Вып. 7. С. 56-65.
8. Смыков Е. В. Парфия и Рим в 44-40 гг. до н. э.: от ограниченного вмешательства к массированному вторжению // Античный мир и археология. Саратов: Научная книга, 2010. Вып. 14. С. 138-151.
9. Смыков Е. В. Парфянские планы Цезаря // Античность в современном измерении. Тезисы докладов Всероссийской научной конференции, посвященной 35-летию кружка «Античный понедельник». Казань: КГУ, 2001. С. 146-148.
10. Смыков Е. В. Парфянский поход Марка Антония (36 г. до н. э.) // Проблемы отечественной и всеобщей истории. Саратов: СГУ, 1987. С. 111-120.
11. Смыков Е.В. После Карр // Из истории античного общества. Нижний Новгород: Нижегородский унтверситет, 2007. Вып. 9-10. С. 312-322.
12. Утченко С.Л. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М.: Наука, 1969. 324 с.
13. Bengtson H. Zum Partherfeldzug des Antonius. München: Beck, 1974. 48 s.
14. Bengtson H. Marcus Antonius: Triumvir und Herrscher des Orients. München: Beck, 1977. 327 s.
15. Buchheim H. Die Orientpolitik des Triumvirn M. Antonius. Heidelberg: Winter, 1960. 127 s.
16. Craven L. Antony's Oriental Policy until the Defeat of the Parthian Expedition. Columbia: Univ. of Missouri, 1920. XI, 86 p.
17. Crawford M. Roman Republican coinage. Cambridge: Univ. Press, 1974. Vol. I II. - XV, XI, 919 p., 78 pl.
18. Debevoise N. C. A political history of Parthia. Chicago: Univ. of Chicago Pr., 1938 - XLIII, 303 p.
19. Hekster O., Kaizer T. Mark Antony and the Raid on Palmyra : Reflections on Appian, "Bella Civilia" V, 9 // Latomus. 2004. T. 63/1. P. 70-80.
20. Holmes T.R. The Architect of the Roman Empire. Vol. 1. Oxf., 1928. - XVI, 285.
21. Huzar E.G. Mark Antony. A Biography. Minneapolis: U. of Minnesota Press, 1978. - IX, 347.
22. Jones K.R. Marcus Antonius' Median War and the Dynastic Politics of the Near East // J. M. Schlude, B. B. Rubin (eds). Arsacids, Romans and Local Elites: Cross-Cultural Interactions of the Parthian Empire. Oxford: Oxbow books, 2017. P. 51-64.
23. Kromayer J. Der Parterzung des Antonius // Hermes. 1896. Bd. 31. S. 70-104.
24. Patterson L.E. Antony and Armenia // Transaction of American Philological Association. 2015. Vol. 145. P. 77-105.
25. Pelling C. The triumviral period // The Cambridge Ancient History. Cambridge: Univ. Pr.,1996. Vol. 10. P. 1-69.
26. Perowne S. The Death of the Roman Republic: from 146 B.C. to the birth of the Roman Empire. N. Y.: Doubleday, 1968. XVII, 289 p.
27. Prantl H. Artavasdes II. Freund oder Feind der Römer? // A. Co§kun (hg.). Freundschaft und Gefolgschaft in den auswärtigen Beziehungen der Römer (2. Jahrhundert v. Chr. - 1. Jahrhundert n. Chr.). Frankfurt-am- Main: Lang, 2008. S. 91-108.
28. Rawlinson G. The sixth Great Oriental Monarchy, or the Geography, History, Antiquities of Ancient Parthia. N. Y.: Dodd, Mead and Company, 1873 - XV, 458 p.
29. Roberts A. Mark Antony. His life and his time. Worchestershire: Malvern, 1988. LXVIII, 361 p.
30. Seaver J.E. Publius Ventidius. Neglected Roman Military Hero // The Classical Journal. 1952. Vol. 57/7. P. 275-300.
31. Strugnell E. Ventidius' Parthian war: Rome's forgotten eastern triumph'. Acta Antiqua Academiae Scientiarum Hungaricae. 2006. Vol. 46. P. 239-252.
32. Syme R. The Roman revolution. Oxford: Univ. Pr., 1939. - XII, 568 p.
33. Tarn W.W. Antony's Legions // The Classical Quarterly. 1932. Vol. 26/2. P. 75-81.
34. Ziegler K.H. Die Beziehungen zwischen Rom und dem Partherreich. Ein Beitrag zur Geschichte des Völkerrechts. Wiesbaden: Steiner, 1964. 158 s.
References
1. Bokshchanin A. B. Parfiya i Rim (Parthia and Rome. Part 2). Part. 2. Moscow: MSU publ., 1966. 304 p. (In Russian).
2. D'yakonov M. M. Ocherk istorii drevnego Irana (Essay on the history of ancient Iran). Moskow: Vostochnaya literatura, 1961. 444 p. (In Russian).
3. Egorov A.B. Rim na grani epoch. Problemy rozhdeniya i formirovaniya prinzipata (Rome on the verge of ages. Issues of birth and formation of the Principate). Leningrad: LSU publ., 1985. 223 p. (In Russian).
4. Mashkin N. A. Printsipat Avgusta. Proischozhdenie i sotsialnaya sushchnost (The Principate of Augustus. Origins and social essence). Moskow: Leningrad: Nauka, 1948. 686 p. (In Russian).
5. Mezherickij Ya. Yu. "Vosstanovlennaya respublika" imperatora Avgusta (The "Restored Republic" of the Emperor Augustus). Moskow: University named after Dmitriya Pozharskogo publ, 2016. 992 p. (In Russian).
6. Mommzen T. Istoriya Rima (The History of Rome). Vol. 5. St.Petersbourg: Nauka; Yuventa, 1995. 560 p. (In Russian).
7. Smykov E. V. Mark Antonij i politica clementia Caesaris (Marc Anthony and the policy of Clementia Caesaris) // Antichnyj mir i archeologia. Saratov: SSU publ., 1990. Vol. 7. P. 56-65. (In Russian).
8. Smykov E. V. Parfiya i Rim v 44 40 do n.e.: ot ogranichennogo vmeshatelstva k massirovannomu vtorzheniyu (Parthia and Rome in the 44 40 BC.: from limited intervention to massive invasion) // Antichnyj mir i archeologia. Saratov: Nauchnaya kniga, 2010. Vol. 14. P.128-151. (In Russian).
9. Smykov E. V. Parfyanskie plany Cezarya (Caesar's Parthian plans) // Antichnost v sovremennom izmerenii. Tezisy dokladov. Kazan: KSU publ., 2001. P. 146-148. (In Russian).
10. Smykov E. V. Parfyanskij pokhod Marka Antoniya (36 g. do n.e.) (The Parhian war of Marc Anthony) // Problemy otechestvennoj I vseobshchej istorii. Saratov: SSU publ., 1987. P. 111-120. (In Russian).
11. Smykov E. V. Posle Karr (After the Battle of Carrhae) // Iz istorii antichnogo obshchestva. Nizhnij Novgorod: Nizhegorodskij Universitet, 2007. Vol. 9 10. P. 312-322. (In Russian).
12. Utchenko S. L. Drevnij Rim. Sobytija. Ljudi. Idei (Ancient Rome. Facts. Men. Ideas). Moskow: Nauka, 1969. 324 p. (In Russian).
13. Bengtson H. Zum Partherfeldzug des Antonius. München: Beck, 1974. 48 s.
14. Bengtson H. Marcus Antonius: Triumvir und Herrscher des Orients. München: Beck, 1977. 327 s.
15. Buchheim H. Die Orientpolitik des Triumvirn M. Antonius. Heidelberg: Winter, 1960. 127 s.
16. Craven L. Antony's Oriental Policy until the Defeat of the Parthian Expedition. Columbia: Univ. of Missouri, 1920. XI, 86 p.
17. Crawford M. Roman Republican coinage. Cambridge: Univ. Press, 1974. Vol. I II. - XV, XI, 919 p., 78 pl.
18. Debevoise N. C. A political history of Parthia. Chicago: Univ. of Chicago Pr., 1938 - XLIII, 303 p.
19. Hekster O., Kaizer T. Mark Antony and the Raid on Palmyra: Reflections on Appian, "Bella Civilia" V, 9 // Latomus. 2004. T. 63/1. P. 70-80.
20. Holmes T. R. The Architect of the Roman Empire. Vol. 1. Oxf., 1928. XVI, 285.
21. Huzar E. G. Mark Antony. A Biography. Minneapolis: U. of Minnesota Press, 1978. IX, 347.
22. Jones K. R. Marcus Antonius' Median War and the Dynastic Politics of the Near East // J. M. Schlude, B. B. Rubin (eds). Arsacids, Romans and Local Elites: Cross-Cultural Interactions of the Parthian Empire. Oxford: Oxbow books, 2017. P. 51-64.
23. Kromayer J. Der Parterzung des Antonius // Hermes. 1896. Bd. 31. S. 70-104.
24. Patterson L. E. Antony and Armenia // Transaction of American Philological Association. 2015. Vol. 145. P. 77-105.
25. Pelling C. The triumviral period // The Cambridge Ancient History2. Cambridge: Univ. Pr.,1996. Vol. 10. P. 1-69.
26. Perowne S. The Death of the Roman Republic: from 146 B.C. to the birth of the Roman Empire. N. Y.: Doubleday, 1968. XVII, 289 p.
27. Prantl H. Artavasdes II. Freund oder Feind der Römer? // A. Co§kun (hg.). Freundschaft und Gefolgschaft in den auswärtigen Beziehungen der Römer (2. Jahrhundert v. Chr. - 1. Jahrhundert n. Chr.). Frankfurt-am- Main: Lang, 2008. S. 91-108.
28. Rawlinson G. The sixth Great Oriental Monarchy, or the Geography, History, Antiquities of Ancient Parthia. N. Y.: Dodd, Mead and Company, 1873. XV, 458 p.
29. Roberts A. Mark Antony. His life and his time. Worchestershire: Malvern, 1988. LXVIII, 361 p.
30. Seaver J. E. Publius Ventidius. Neglected Roman Military Hero // The Classical Journal. 1952. Vol. 57/7. P. 275-300.
31. Strugnell E. Ventidius' Parthian war: Rome's forgotten eastern triumph'. Acta Antiqua Academiae Scientiarum Hungaricae. 2006. Vol. 46. P. 239-252.
32. Syme R. The Roman revolution. Oxford: Univ. Pr., 1939. XII, 568 p.
33. Tarn W.W. Antony's Legions // The Classical Quarterly. 1932. Vol. 26/2. P. 75-81.
34. Ziegler K. H. Die Beziehungen zwischen Rom und dem Partherreich. Ein Beitrag zur Geschichte des Völkerrechts. Wiesbaden: Steiner, 1964. 158 s.
