CC BY
127
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2011. Вып. 4 (41). С. 92-96
Парфянская держава в географической картине
мира Страбона*
Н. Е. Самохвалов а
Статья посвящена анализу взглядов Страбона на роль Парфии в исследовании ойкумены в свете основной политической тенденции его «Географии». Подчеркивая достижения римлян в области географии, Страбон преуменьшает даже достижения Александра Македонского, но несколько раз указывает на заслуги парфян и их равенство в этом отношении с Римом. Эта оценка противоречит общепринятому мнению, что Страбон утверждал абсолютное превосходство Рима над варварскими народами.
Географ Страбон был выходцем из эллинистической аристократии, его предки занимали высокие должности при понтийском дворе во времена Митридата V Евергета и Митридата VI Евпатора1, свои произведения он писал по-гречески, опираясь в основном на греческие источники2. Однако, по сообщению самого Страбона (XII. 3. 33), во время Митридатовых войн его семья перешла на сторону Рима, именно в Риме Страбон завершал свое образование и, возможно, даже был римским гражданином3. Жизнь в Риме эпохи Августа, непосредственные контакты с римской аристократией, глубокое знакомство с римской культурой решительным образом повлияли на политические взгляды Страбона, насколько можно судить о них по его «Географии». Как житель огромной империи, объединенной под властью Рима, Страбон прославляет как саму империю и ее создателя Октавиана Августа, так и принципы, положенные в основу взаимоотношений римлян с остальными народами ойкумены. По его мнению, «никогда раньше римляне и их союзники не наслаждались столь продолжительным миром и таким изобилием благ, как при Цезаре Августе, с того времени, как он получил неограниченную власть» (XVII. 3. 24).
Одним из главных внешних врагов Римской империи была Парфянская держава, сопротивление которой препятствовало расширению империи на восток. Август пытался оказывать влияние на междоусобную борьбу за парфянский
* Работа выполнена при поддержке гранта Президента РФ МД—998.2010.6.
1 Грацианская Л. И. «География» Страбона. Проблемы источниковедения // Древнейшие государства на территории СССР. 1985. М., 1986. С. 15; DueckD. Strabo ofAmasia. A Greek Man of Letters in Augustian Rome. London; N. Y, 2000. P. 5-8.
2 Dueck D . Op. cit. P. 180-186.
3 Ibidem. P. 85-96.
престол, однако Рим и Парфия с переменным успехом противостояли друг другу вплоть до падения династии Аршакидов в начале III в. Борьба двух держав нашла продолжение в конфликтах между Сасанидским государством и Византией и завершилась фактически лишь с завоеванием арабами Ирана и Восточного Средиземноморья в начале VII в.
Однако в «Географии» Страбона Парфия предстает не только дружественным Риму, но и признающим его главенство государством. Страбон повествует о том, как парфянский царь Фраат отдал Августу своих сыновей в заложники, расценивая это событие как свидетельство того, что парфяне «склонились перед превосходством римлян и их нынешних правителей» (VI. 4. 2). О судьбе этих заложников Страбон прямо ничего не сообщает4, но из «Анналов» Тацита известно, что «после смерти Фраата и следовавших за ним царей парфянская знать вследствие кровавых междоусобиц направила в Рим послов, призвавших на царство старшего из детей Фраата — Вонона»5 (Ann. 2. 2). Вскоре Вонон был изгнан, после чего в Парфии пришла к власти династия Аршакидов (Ann. 2. 3). Страбон же не только умалчивает о большей части этих событий, но и представляет их как начало парфянской покорности Риму: «...теперь парфяне даже часто приходят просить себе царя и почти что готовы уступить все свое могущество римлянам» (VI. 4. 2)6.
Стремление Страбона доказать превосходство Рима над Парфией отражает даже сама композиция его рассказа об этой стране. Первое, что Страбон сообщает о Парфии в 9-й главе XI книги, содержащей основное описание этой страны, — то, что Парфия — «небольшая» и слабая страна: она «платила подати сначала вместе с гирканцами в течение персидского господства, а потом долгое время и под властью македонян» (XI. 9. 1). Если сопоставить природные условия Парфии (X. 9) и Италии (VI. 4) и их влияние на развитие этих стран, как оно представляется Страбону, то выясняется, что Италия обладает всеми возможными благами (умеренным климатом и температурой, разнообразием животного и растительного мира, идеальным расположением гаваней и пр.), Парфия же бедна до такой степени, что «цари в силу этого крайне поспешно проводили через нее свои полчища, поскольку эта страна не могла прокормить их даже небольшое время» (XI. 9. 1). «Вдобавок к незначительности ее пространства [Парфия] покрыта лесами и гориста», а обе эти характеристики, по Страбону, отрицательно влияют на нравы местных жителей7. Однако, если речь идет об Италии, такие недостатки оборачиваются достоинствами: «...невозможно описать по достоинству обилие лесных материалов в Италии»; «Аппенинские горы тянутся по всей ее длине и оставляют по обеим сторонам равнины и плодоносные холмы,
4 О возможных косвенных указаниях см.: Pothecary S. Strabo, the Tiberian Author: Past, Present and Silence in Strabo’s «Geography» // Mnemosyne. Fourth Series. Vol. 55, Fasc. 4. 2002. P. 414-425.
5 Цит. по: Тацит Корнелий. Анналы. Малые произведения / Пер. А. С. Бобовича, ред. Я. М. Боровского // Тацит Корнелий. Сочинения. Т. I. М., 1993.
6 Pothecary S. Op.cit. P. 387-388.
7 Как отмечает Л. И. Грацианская, практически все горные народы, согласно Страбону, дики и агрессивны, а леса зачастую становятся прибежищем разбойников (Грацианская Л. И. Указ соч. С. 129-130).
поэтому нет ни одной части страны, которая не пользовалась бы благами горных стран и равнин» (VI. 4. 1).
Весь рассказ о географических преимуществах Италии подводит к мысли, что эта страна превратилась в крупнейшую державу совершенно закономерным образом, это «важнейшие условия, в силу которых римляне вознеслись в настоящее время на такую высоту» (VI. 4. 1). Возвышение же Парфии оказывается некоторым образом случайным: маленькая, бедная, зависимая страна, лишенная природных богатств «теперь... увеличилась» (XI. 9. 1).
Страбон, разумеется, не может игнорировать современное ему положение Парфянской державы: он сообщает, что парфяне «в настоящее время владеют такой обширной страной и таким множеством племен, что по величине своей державы являются некоторым образом соперниками римлян» (XI. 9. 2). Признавая возросшее могущество парфян, Страбон тем не менее всячески подчеркивает случайность и незаслуженность такого возвышения, считая его причиной «их образ жизни и обычаи, во многом варварские. благоприятствующие господству и военным успехам» (XI. 9. 2), но не поясняя при этом, какие именно обычаи имеются в виду.
Однако, при всей очевидной антипатии Страбона к парфянам, в некоторых частях «Географии» парфяне оцениваются исключительно положительно. Речь идет о теоретических рассуждениях Страбона о роли географии как науки. География, по Страбону, является частью философии8 и наукой, необходимой для каждого государственного деятеля9 (обоснованию именно этих двух тезисов Страбон посвящает начало своего труда, определяя, таким образом, во вступлении принципы, на которых будет построена его «География»). Предмет географии обозначен Страбоном так же четко, как ее назначение: «.географ имеет в виду описание известных частей обитаемого мира, но опускает без рассмотрения неизвестные его части, так же как он опускает и части, лежащие за пределами обитаемого мира» (II. 5. 5), то есть предмет географии для Страбона (как, по-видимому10, и для остальных античных географов) — ойкумена, обитаемая часть мира, а все, что необитаемо, — предмет других наук: так, например, «для географии безразлично, представляем ли мы обитаемый мир островом» (II. 5. 5). Исходя из такого определения предмета географии, становится понятным, почему Страбон считает одним из важнейших достижений рима то, что благодаря римским завоеваниям значительно возросли познания людей об ойкумене, что, по мнению Страбона, было главным стимулом развития географии как науки. Между тем для Страбона размер является одним из главных, если не главным, критерием оценки важности рассматриваемого предмета. Так он оценивает и свое произведение — раз оно посвящено описанию такого большого объекта, как весь обитаемый мир, значит оно и само монументальное и заслуживающее
8 Именно этим утверждением Страбон начинает «Географию»: «Я считаю, что наука география... входит в круг занятий философа» (I. 1. 1).
9 «Большая часть географии имеет отношение к жизни и нуждам правителей» (I. 1. 18).
10 Не каждый географический труд содержит мнение его автора по этому поводу, но о сходном со страбоновским восприятии задач географической науки можно судить по самому отбору материала и композиции.
всяческого почтения (см. I. 1. 23 о «колоссальном» произведении11). То же правило действует и при оценке значимости государств и их правителей: «.арена деятельности государств — земля и море — местообитание человека. Арена мала, если деятельность незначительна, и велика, если она является важной. Наибольшая арена охватывает всю землю. и она поэтому должна быть ареной наиболее важной деятельности» (I. 1. 16)12. Таким образом, римляне, увеличив знания об обитаемом мире, раздвинули пределы ойкумены и, введя в сферу интереса географов новые земли, расширили предмет науки географии, тем самым возвеличив ее.
разделить с римлянами честь значительного расширения границ ойкумены Страбон, будучи греком и превознося достижения греческой культуры13, не позволяет тем не менее даже Александру Македонскому. Рассказывая о походах Александра, Страбон то и дело упрекает спутников Александра в недостоверности добытых ими сведений, зачастую отказываясь считать их записи надежным источником14. Возможно, одна из причин такого демонстративного недоверия — стремление подчеркнуть непревзойденность римлян в их завоевательногеографических достижениях. Более того, прямое сопоставление деятельности римлян и Александра Македонского может оказаться не в пользу последнего. Так, сравнивая посещение Илиона Александром и римлянами и сообщая о благосклонности, проявленной по отношению к городу Александром и Цезарем, Страбон утверждает, что одной из причин такого поведения стало для Александра его «родство с Эакидами, царями молоссов, где, по рассказам, была царицей Андромаха», Цезарь руководствовался тем же мотивом, но «имея более действительные доказательства родства с илионцами» (ХШ.1.26—27).
Таким образом, римляне в столь важном и величественном деле увеличения известной, обитаемой территории превзошли все народы и государства, за одним исключением. Этим исключением являются столь негативно, на первый взгляд, оцениваемые Страбоном парфяне. о весомости вклада парфян в расширение ойкумены в глазах Страбона говорит уже сам факт его упоминания в «Географии»: «.распространение римской и парфянской империй дало современным географам возможность значительно дополнить практические сведения в области географии» (I. 2. 1); «.господство римлян и парфян раскрывает нам теперь сведения об этих странах еще в значительно большем объеме по сравне-
11 Pothecary S. Kolossourgia. ‘A colossal statue of a work’ // Strabo’s Cultural Geography. The Making of a Kolossourgia / Ed. D. Dueck, H. Lindsay, S. Pothecary. Cambridge, 2005. Р. 5-26; Самохвалова Н. Е. Концепция «колоссального» произведения: Страбон и Помпоний Мела // Аристей I. М, 2010. С. 70-77.
12 В данном отрывке, на мой взгляд, содержится не только аллюзия на Римскую империю, которая, по сути, является в «Географии» единственной державой, действующей на территории всей ойкумены, но и, возможно, намек на сопоставление государства, чья арена — весь обитаемый мир, и географа, который избрал предметом описания этот же мир.
13 Dueck D. Op. cit. P. 31-84. Pothecary S. Op. cit. P. 5-26.
14 Так, характеризуя ценность записей спутников Александра, Страбон заявляет, что «все спутники Александра предпочитали выслушивать чудесные истории вместо правды» (XV. I. 28), «они сообщают разноречивые сведения об одном и том же предмете, записав, однако, все факты так, как будто они были тщательно проверены» (XV. I. 2)
нию с тем, что дошло до нас по преданию» (XI. 6. 4). Парфяне — одни из основных внешних врагов римлян — упоминаются наряду с ними, причем прямых или косвенных указаний на то, что вклад парфян в развитие географии меньше вклада римлян, нет. Единственной попыткой утвердить преимущество римлян в этом вопросе является критика парфянских методов освоения ойкумены в процитированном выше отрывке (XI. 9. 2): «В настоящее время они [парфяне] владеют такой обширной страной и таким множеством племен, что по величине своей державы являются до некоторой степени соперниками римлян. Причина этого — их образ жизни и обычаи, во многом варварские и скифские, но еще более благоприятствующие господству и военным успехам». однако, как уже отмечалось, Страбон ограничивается здесь этической оценкой, не уточняя, в чем заключаются варварские способы обретения господства и чем они отличаются от римских.
Парфия в «Географии» Страбона изображается во всем послушной Риму, однако это единственное государство из всех, включая державу Александра Македонского, чьи заслуги в расширении границ ойкумены и значительная роль в развитии науки географии отмечаются и признаются Страбоном наряду с заслугами Рима. Такая высокая оценка вклада враждебной Риму державы в наиболее ценимую Страбоном науку, географию, данная в произведении, посвященном этой науке, заставляет отчасти пересмотреть общепринятый взгляд на Страбона как на безусловного апологета Римской империи, а на его «Географию» — исключительно как на панегирик политике Рима15.
Ключевые слова: античная география, Парфия, варвары.
Role of Parthian Empire as it is described in Strabo’s «Geography»
by N. Samohvalova
This paper is dedicated to analysis of Strabo’s attitude to the role of Parthia in the exploration of oikoumene in view of the general political tendency of his Geography. Emphasizing Roman contribution to geography Strabo understates even Alexander’s achievements, but several times underlines Parthians merit which is equal to Rome’s. This estimation contradicts to the generally accepted perception of Strabo as assuming absolute Roman superiority over barbarian nations.
Keywords: ancient geography, Parthia, barbarians.
15 См., например: Грацианская Л. И. Указ. соч. С. 16-17; Braund D. Greek geography and Roman empire: the transformation of tradition in Strabo’s Euxine // Strabo’s Cultural Geography: The Making of a Kolossourgia. Р. 216-234.
