CC BY
93
А.Д. Жакупова
ПАРАМЕТРЫ СОПОСТАВИТЕЛЬНО-МОТИВОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
СЛАВЯНСКИХ И ТЮРКСКИХ ЯЗЫКОВ
Представлено теоретическое осмысление идей мотивологии в сопоставительном аспекте с учетом ключевых позиций антропоцентризма, заключающихся в обращении к языковому сознанию носителей славянских и тюркских языков с точки зрения осознания ими мотивированного пласта лексики. Разработка модели описания мотивационной системы разных типов языков осуществляется с целью последующего создания мотивационной типологии - одного их перспективных направлений сопоставительно-мотивологических исследований.
Возросший интерес к проблеме языкового сознания, в том числе национального, этнического, исторически и культурно обусловленного, определяет развитие современной лингвистики, которая отвечает требованиям новой, антропоцентрической, парадигмы знания (Ю.Д. Апресян, А. Вежбицка, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, Б.А. Серебренников, И.С. Стернин, В.Н. Телия,
А.Д. Шмелев и др.). В настоящее время мысль о том, что язык следует изучать в неразрывной связи с его творцом, носителем, пользователем - человеком, конкретной языковой личностью [1. С. 7], ни у кого не вызывает сомнения. В последние десятилетия в результате многочисленных теоретических и прикладных исследований стало понятным, что язык - это особый способ хранения и передачи информации, средство аккумуляции и трансляции национально-культурных ценностей; язык участвует в параметризации (категоризации) явлений действительности, в формировании структур знания и их репрезентации в сознании человека, являясь движущей силой в процессе познания мира; именно язык способствует пониманию современной ментальности нации, позволяет изучить все тонкости культуры народа, поскольку является «условием, основой и продуктом культуры» [2. С. 6], ее составной частью. Несмотря на аксиоматич-ность данных тезисов, большинство современных лингвистических исследований, в частности затрагивающих вопросы национальной специфики языковой семантики, выдвигают новые идеи и демонстрируют новые подходы в решении проблем взаимосвязи языка, сознания и культуры.
Национальные особенности восприятия людьми мира, различные способы мышления и интерпретации языковой и неязыковой действительности, специфика языковых картин мира наиболее ярко высвечиваются на фоне сопоставления лексики различных языков, поскольку именно при помощи лексических средств языка человек стремится передать свои знания, впечатления и мироощущение. Ценным в этом смысле является изучение мотивированного пласта лексики в аспекте осознания его носителями языка.
Проблема мотивированности языкового знака, со времен философов Античности интересовавшая лингвистов, и сегодня оказывается одной из самых привлекательных. Несмотря на бурный поток появившихся в последние годы в мировом языкознании исследований, посвященных явлению мотивации слов, решение этой проблемы остается открытым. Высказанное в 60-е гг. прошлого столетия Ст. Ульманом суждение о том, что «вопрос о мотивированных и немотивированных словах уже несколько десятилетий ждет своего разрешения в лингвистике» [3. С. 23], до сих пор актуально.
Интерес к данной проблеме объясняется, прежде всего, тем, что мотивированные слова составляют большую часть лексикона любого языка и представляют собой лингвистическую универсалию [4. С. 11]. Мотивированное слово по своей природе антропоцентрично, что позволяет исследователям выявить закономерности восприятия человеком окружающего мира, характер индивидуальной и коллективной интерпретации действительности языковым сознанием, пути когнитивного осмысления внеязыкового мира. Реализация антропологического подхода в области мотивации, имеющей выход в сферу языкового сознания, имеет особую актуальность, т.к. сущность мотивационных отношений заключается в «осознании носителями языка связи звучания и значения слова» [4. С. 186].
Традиционно в исследовании мотивации слова различают три подхода: словообразовательный, ономасиологический и семасиологический. При словообразовательном подходе (М. Докулил, Е.А. Земская, П.А. Катышев, Е.С. Кубрякова, И.А. Мельчук, А.И. Моисеев, И.С. Улуханов, Н.А. Янко-Триницкая, М.Н. Янценецкая и др.) мотивированность рассматривается как свойство производного слова, как «обусловленность его значения значением другого слова, от которого оно образовано» [5. С. 121]. Исследования деривационного характера направлены в сторону поиска закономерностей сочетаемости мотивирующего слова и словообразовательного форманта, определяющих тенденции словопроизводства и словообразовательного потенциала различных групп лексики. При ономасиологическом подходе, ставящем задачи выявления принципов и закономерностей номинации (называния, обозначения) предметов, мотивированность рассматривается как «результат создания мотивированной формы наименования на основе мотивировочного признака, легшего в основу наименования» [6. С. 15]. Этот подход реализуется в работах как собственно ономасиологического (В .Г. Гак, М.М. Гинату-лин, М.М. Копыленко, Н.Д. Голев, И.С. Торопцев,
В.К. Павел, Д.С. Сетаров, Г.М. Уюкбаева, М.Ш. Сары-баева, Р.Е. Валиханова, У.А. Мусабекова, Ж.С. Бейсе-нова и др.), так и когнитивного направления (З.М. Гад-жиева, Н.И. Панасенко, Е. Селиванова, Е.Н. Слесюк). Методологическую основу такого рода исследований составляют: 1) теория языковой номинации, ориентированная на выявление принципов, способов и средств номинативной техники; 2) когнитивные исследования, направленные на описание концептуальных структур и понятийных категорий, отраженных в тех или иных языковых единицах, а также на выявление основных каналов получения информации о внеязыковом мире и способов представления знания о нем. Исследователь-
ское внимание лингвистов концентрируется и на привлечении широкого спектра языков с целью выявления специфических особенностей мотивационных процессов (ср. «сопоставительная ономасиология» - И.В. Блинова, И.Ю. Вертелова, Н.И. Панасенко).
Семасиологическое направление, рассматривающее явление мотивации слова как явление лексикологическое (наряду с явлением синонимии, антонимии, варьирования слова и др.), подходит к анализу мотивированного слова как единице лексико-семантического уровня языка и исследует его с точки зрения семантической структуры, свойств, системных отношений (в первую очередь, эпидигматических). Этот подход лег в основу создания мотивологической концепции учения о слове, основоположником которой является О.И. Блинова (1984, 2007). «Мотивология зародилась на стыке семасиологии, ономасиологии и синхронного словообразования, но ее онтология семасиологическая» [7. С. 4].
Все эти подходы, несмотря на их различие, характеризуются определенной общностью в направлении научного поиска. Это проявляется в том, что мотивированное слово в них предстает как единица языковой системы, обнаруживающая связь с другими существующими в языке лексическими единицами на уровне семантики и структуры; мотивированное слово - это результат определенной технической (номинативной, словоопроизводственной) операции, происходящей в сознании говорящего. Общим также является стремление изучить состав мотивированной лексики, степень мотивированности слова, связь мотивации и номинации, мотивации и деривации на материале различных групп лексики с привлечением разных языков.
Однако семасиологический (мотивологический) подход, в отличие от словообразовательного и ономасиологического, предусматривает взгляд на мотивированное слово не только «как компонент лексической системы языка, но и как компонент метаязыкового сознания человека» [7. С. 11]. Антропоцентрическая направленность современных исследований позволила подойти к мотивированному слову не только с позиции проявления системных отношений в лексике, но и с позиции осознания (актуализации) носителями языка предметов и явлений внеязыковой действительности через осмысление формально-семантических связей данного слова с другими. Поскольку мотивированность как свойство слова выявляется на основе осознания носителем языка взаимообусловленности звучания и значения лексической единицы, особый интерес представляет изучение природы мотивационных (ассоциативных) связей, признаваемых как факт языкового сознания.
Автором статьи предпринимается попытка теоретического осмысления идей мотивологии в сопоставительном аспекте с учетом ключевых позиций антропоцентризма, заключающихся в обращении к языковому сознанию носителей славянских и тюркских языков в аспекте осознания ими мотивированного пласта лексики. Исследование предполагает описание мотивированных лексических единиц русского, болгарского польского, казахского и татарского языков с точки зрения их структурно-системной организации и когнитивной семантики на примере тематических групп - наименований птиц и наименований растений, а также
разработку методов и приемов его анализа, в числе которых в качестве ведущего выступает метод психолингвистического эксперимента. Исследование направлено на выявление особенностей актуализации мотивационных отношений как элементов когнитивной системы, эксплицированных в показаниях метаязыкового сознания говорящих, и разработку модели описания мотивационной системы разных типов языков для последующего создания мотивационной типологии - одного их перспективных направлений сопоставительномотивологических исследований.
Объектом исследования является мотивированная лексика славянских (русский, болгарский, польский) и тюркских (казахский, татарский) языков, выступающая в виде системно организованного класса слов, подверженного осмыслению со стороны носителей языков, и характеризующегося с позиции когнитивной семантики, национально- и культурно-исторически обусловленной. Мотивационная система языка рассматривается не только как синхронное языковое явление, антропоцентрическое по своей природе, во взаимодействии его формальной и семантической стороны, но и как определенный объем ресурсов и средств, в котором проецируются обыденные знания человека о мире, как комплекс знаков, осмысление которых способствует выявлению знаний о мире, знаний языка и знаний о языке.
Предмет исследования составляют семантика и структура мотивированной лексики как на уровне отдельных лексических единиц сопоставляемых языков (внутренней формы слова), так и на уровне мотивационных пар (рядов), мотивационных полей и мотивационных парадигм, актуальных для метаязыкового сознания носителей языков. Особое внимание уделяется исследованию типов мотивационных (ассоциативных) отношений, проявляющихся на языковом и внеязыко-вом уровнях.
В настоящей статье в качестве иллюстративного материала избрана тематическая группа наименований птиц. Минимальными единицами анализа являются эквивалентные мотивированные наименования растений и птиц, значение и звучание которых рационально осмыслено носителями языков: рус. коростель -«птица, которая питается корой», «может, эта птица ест коросту»; болг. дърдавец — «птица, която неясъно дърдорее»; польск. chrusciel — «ptak, ktory zyje w chruscie», «moze bye ten ptak zbiera chrust na gniazdo»; каз. жылцышы — «жылцы квп жерде ушатын цус», «жылцышыныц устінде отыруы мумкін немесе жылцылардыц цасында журетіндіктен мумкін», «жылцышы тзрізді муциат, сац болгандыцтан»; тат. тартар — «элеге кош сайраганда “тар-тар” дигэн авазлар чыгара», «бэлки ул щирдэн кортларны
тартып чыгарадыр». В некоторых случаях эквивалент в одном или двух языках может отсутствовать (рус. копытка - болг. пустинарка - польск. pustynnik - каз. булдырыц, тат. — отсутствует), либо эквивлентная лексическая единица является немотивированной/ полумотивированной (рус. иволга — болг. авлига — польск. wilga — каз. мысыцторгай — тат. шэулегэн). В последнем примере полумотивированным является болгарское наименование птицы. Минимальной единицей сопоставления является внутренняя форма слова, которая
понимается как «морфо-семантическая (или формальносемантическая) структура слова, позволяющая осознать взаимообусловленность его звучания и значения на основе его системных связей» [4. С. 26].
Единицей сопоставительно-мотивологического исследования также являются мотивационные пары (ряды), выявленные исследователем в ходе проведения «направленного» психолингвистического эксперимента. Вопрос, заданный информанту («Почему именно так называется эта птица/это растение? Объясните, как связано звучание и значение данного названия с предметом»), выполняет роль установки, активизирующей ту область языковой и психической деятельности говорящего, которая в другой ситуации может не быть актуализированной и осознанной. В результате этого в языковом сознании реципиента возникают мотивационные связи (ассоциации), основанные на соотносительности лексических единиц друг с другом и с внешним (внеязыковым) миром. Так, в результате осмысления наименования птицы рус. пастушок - болг. крещалец - польск. wodnik - каз. сутартар - тат. квтуче носители русского языка связывают его со словом пасти («птица, которая часто летает около коров, как будто пасет их»), болгарского - с крещя ‘кричать’ («птица, която пее като креща»), польского -с woda ‘вода’ («ptak, ktory zyje siq w wodzie»), казахского - с су____‘вода’ («судын 1штде жузетт цус»),
татарского - с кетуче ‘пастух’ («квтулэр артыннан йвргэн кош»). Показания метаязыкового сознания позволяют образовать мотивационный ряд в том случае, если слово вызывает несколько ассоциаций, что должно быть в обязательном порядке отражено в метатекстах. Например, татарское наименование птицы кетуче, по-разному осознаваемое носителями татарского языка, носит полимотивированный характер, что и приводит к созданию мотивационного ряда: квтуче — кетуче («нинди дэ булса хайван квтYен квтуче. Ягъни ул билгел бу вакыт аралыгында аларны квтэ, ашата». Перевод: «пастух каких-нибудь животных. То есть в определенное время он их пасет и кормит»), кету («квтулэр артыннан йвргэн кош» - «птица, следующая за пастухами»), кетулек («квтулеклэрдэ куплэп йвргэнгэ, шу урында оя корганга» - «из-за того, что подолгу бывает на пастбище, там гнездится»), кету («берэрнэрсэ квтэдер» - «ожидающая чего-то»).
Единицей более высокого уровня являетя мотивационное поле (ср. словообразовательное поле -«набор суффиксов, обладающих определенным словообразовательным и грамматическим значением» [8. С. 41]), лексическое поле (поле Трира) - «набор сем или лексем какого-либо языка, обладающих сходным смыслом» [9. С. 207]. В пределах мотивационного поля языковые единицы группируются на основе семантической общности мотивирующих слов - мотиваторов только в том случае, когда внутренняя форма слова является вариантной. Мотиватор - это, с одной стороны, лексическая единица, связанная с мотивированным словом на основе их семантической близости, с другой - это ключевой (ядерный) компонент, «объясняющий» исходное слово через ассоциативную связь его с предметом внешнего мира. Так, например, слово пеночка образует мотивационное поле, в которое вклю-
чены мотиваторы пение, пень, выражающие определенное представление о данной птице, ассоциативно связанное с голосом, манерой поведения птицы («голос птицы напоминает пение», «птица, прыгающая около пней»). Мотивационные поля разных языков в сопоставлении друг с другом анализируются с точки зрения частеречной принадлежности мотиватора, в широком смысле - с точки зрения обобщенной лексической семантики (действие, предмет, признак). Для сопоставительно-мотивологического исследования важно сопоставление мотивационных полей на уровне эквивалентных лексических единиц для выявления общих и специфических мотиваторов, которые определяют совпадение, наложение, пересечение мотивационных полей наименований птиц разных языков.
Мотивационное поле выявляет все возможные мотивационные связи исходной лексической единицы, что позволяет на его базе формировать мотивационную парадигму - единицу более сложного уровня организации системы мотивированного пласта лексики. Понятие «мотивационная парадигма», введенное в научный оборот мотивологических исследований О.И. Блиновой (1998) и дополненное И.Е. Козловой (1999), стало основным понятием и единицей мотивационно-типо-логических исследований. Под мотивационной парадигмой понимается «совокупность мотивационно связанных слов, центр (ядро) которой представляет мотивируемое слово, а периферию - мотивирующие его единицы: лексические и/или структурные мотиваторы» [10. С. 24], «совокупность лексических единиц, связанных с мотивированным словом мотивационными отношениями, отражающая его мотивационный потенциал [11. С. 60].
Поскольку мотивационные (ассоциативные) связи реализуются только в языковом сознании человека, которое, по мнению И.Е. Козловой, характеризуется «известной степенью вариативности» [11. С. 76], мотивационные парадигмы включают все варианты прочтения внутренней формы слова, зафиксированные в результате психолингвистического эксперимента. Мотивационная парадигма представляет собой совокупность мотивационно (лексически и структурно) связанных слов, формирующих ассоциативно-мотивационные поля, которые, благодаря своей информационно-содержательной функции, создают в сознании человека максимально полное представление о предмете, вскрывая тем самым глубинные смыслы соответствующего понятия.
Так, мотивационная парадигма названия птицы пищуха по показаниям языкового сознания носителей сопоставляемых языков выглядит следующим образом:
ПИЩать ('птица, <к-рая> пищит') сипУХА
ПИЩать ('птица,<голос к-рой как> писк') рус. ПИЩ/УХА
ПИЩать ('писклявая птица') лысУХА
синьогушКА
ДЪРВоЛАЗка ('птица, <к-рая> лазает <по> дереву') болг. ДЪРВоЛАЗ/КА
мухоловКА
PELZacz ('птица, <края как бы>ползает') puchACZ
PELZacz ('птица,<к-рая умеет> ползать') польск. PELZ/ACZ
PELZacz ('птица, <движения к-рой напоминают ползание>') derkACZ
ШИ^ЫЛДак ('птица, <к-рая как бы> пищит') саргалдАК
ШИКЫЛДак ('птица, <к-рая не поет, а> пищит') каз. ШЩЫЛД/АК;
ШИКЫЛдак ('птица,<голос к-рой как> писк') шыргалАК
ЧЫЕЛДык ('птица, <к-рая> пищит') чыпчЫК
тат. ЧЫЕЛД/ЫК
ЧЫЕЛДЫК ('птица, <похожая на> писклявого человека') бытбылдЫК
Мотивирующие суждения информантов, на основе которых формируется мотивационное значение слова, образуют мотивационное пространство, понимаемое как зона возможных прочтений (мотивационных ассоциаций) внутренней формы слова носителями языка.
Исходя из понимания процесса мотивации (осознание мотивированности слова) как лингвопсихоментального процесса, обусловленного когнитивными реляциями сознания, сопоставительно-мотивологическое исследование направлено на анализ мотивирующих суждений («лексических реакций») говорящих на разных языках людей, которые представляют собой продукт (результат) процесса восприятия (рационального осмысления) человеком языковой действительности.
Осознание мотивированности слова эксплицируется в ответах-высказываниях в виде мотивирующих толкований (например, в русском языке плясунья - «птица, которая красиво передвигается по земле, будто пляшет», «своими движениями напоминает плясунью»; просянка - «издает звуки, как будто что-то просит») или рефлексирующих толкований, содержащих сомнение, неуверенность, догадку (пустельга - «пустая птица, а почему, не знаю», синица - «возможно, её голос похож на звуки «синь-синь» и т.д.).
Мотивологический анализ слова имеет когнитивную природу, поскольку основан на углубленном, системном исследовании собственной (исследовательской) и языковой (коллективной, «обиходной») рефлексии и направлен на изучение характера мыслительного действия, протекающего в языковом сознании индивида. В соответствии с программой языковой стратегии говорящего [12] ив зависимости от характера мыслительного действия различают 3 типа толкования значений слов: идентифицирующий, классифицирующий, характеризующий.
Идентифицирующий тип, ориентированный на предметно-отражательную сущность языка, зависит от той прагматической информации, которую носитель языка как бы «считывает» с «мыслительной картинки». Например, рус. стриж - «при полёте хлопает крыль-
ями, как будто стрижет»; болг. бързолет - «птица, която лети бързо»; польск. jerzyk - «jerzy sie», «ma najezone upierzenie»; каз. узътцанат - «канаты узин кус»; керэшэ - «бэлки щирлэ борыныц кертеп ашый (анда кирэк эйберлэрнен эзлэп)».
Классифицирующий тип дефинирования значения основан на логических операциях сравнения, а само «значение представлено как элемент зафиксированной в сознании системы ассоциативных связей слов» [12.
С. 31]. Он наблюдается в метавысказываниях, эксплицирующих осознание образного значения слова (рус. колпица — «может, у нее клюв в виде колпака»; болг. ло-патарка — «клюнът и прилича на лопатка» (перевод: «клюв похож на лопатку»); польск. warzgcha - «dziob wyglqda Jak warzecha» (перевод: «клюв выглядит, как ложка»); каз. цалбагай - «калбагайланады шыгар» (перевод: «может, клюв торчком»); тат. кашыктом-шык - «томшыгы кашыкка булганга» (перевод: «клюв напоминает ложку»).
По характеризующему типу организованы метавысказывания, в которых говорящий стремится объяснить слово через обращение к своему личному жизненному опыту, через собственное наблюдение за окружающей его действительностью. Этот тип метавысказывания формирует окказионально-авторское толкование значения с переносом наименования на нетипичный объект (действие, признак): рус. лунь - «желтая, как луна», «круглая, как луна»; болг. сойка - «храни се със соя» (перевод: «питается соей»); тат. карабурек — «баш влешендэге каурыолары кара булып тора, кара бYрек кигэнне хэтерлэннэ торган кош» (перевод: «из-за того, что перья на голове черные, кажется, что птица надела черную шапку»).
Сопоставительно-мотивологическое исследование направлено на системное описание мотивированного пласта лексики славянских и тюркских языков на материале мотивационных ассоциативных связей, отражающих метаязыковую направленность языкового сознания и осознанное отношение к мотивации слова. Мотивированные наименования птиц и растений рассматриваются в семасиологическом, когнитивном, лингвокультурологическом и лексикографическом аспектах как наилучшим образом организованные группы слов, входящие в состав мотивационной системы того или иного языка и участвующие в формировании картины мира его носителей. Всего в работе проанализировано порядка 600 слов в каждом из языков (всего 3000 единиц), в ходе эксперимента опрошено около 500 носителей каждого языка. Получено около 30 000 показаний метаязыкового сознания носителей языков (примерно 100 ответных реакций на каждое слово).
В работе определяется степень и типы мотивированности языковых единиц, набор мотивировочных и классификационых признаков, характеризуется внутренняя форма слова с её компонентами (мотивационной формой и мотивационным значением) и видами (вариантная, лексикализованная, метафорическая), описывается комплекс мотивационных парадигм, актуальных для языкового сознания говорящих. Кроме того, анализируется мотивационный потенциал того или иного языка (система мотивационно-ассоциативных полей, их когнитивная структура, домини-
рующие концепты) с точки зрения частотности их проявления на уровне сознания и регулярности воспроизведения их в метатекстах. Фундаментальность сопоставительно-мотивологической концепции наглядно реализуется в лексикографической практике, результатом которой является разрабатываемый автором «Многоязычный мотивационно-сопоставительный словарь наименований растений и птиц» [13, 14].
В заключение можно констатировать, что мотивированное слово, осознаваемое носителями языка с точки зрения его структуры и семантики, является благодатным источником для выявления как универсальных, общечеловеческих свойств мышления, так и национальноспецифических, обусловленных социальным, историческим, нравственно-этическим, духовным и рациональнопрактическим жизненным опытом народа.
ЛИТЕРАТУРА
1. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.
2.МасловаВ.А. Лингвокультурология. М.: Академия, 2004.
3. Ульман Ст. Дескриптивная семантика и лингвистическая типология // Новое в лингвистике. М., 1962. Вып. 2.
4. Блинова О.И. Явление мотивации слов: Лексикологический аспект. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1984.
5. Моисеев А.И. Мотивированность слов: Мотивированность сложных имен существительных со значением лица в русском языке // Исследо-
вания по грамматике русского языка. Л., 1963. Вып. 68, ч. 4, № 322.
6. Голев Н.Д. Ономасиология как наука о номинации // Русское слово в языке и речи. Кемерово, 1977. Вып. 2.
7. Блинова О.И. Мотивология и её аспекты. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2007.
8. Детерминационный аспект функционирования значимых единиц языка: языковые и неязыковые факторы / Под ред. Н.Д. Голева. Барнаул:
Изд-во АГУ, 1993. .
9. Лекомцев Ю.К. Дискретные лексические поля и строение семантических единиц (Опыт формальной теории) // Известия Академии наук
СССР. Сер. литературы и языка. 1979. Т. 38, № 3. С. 207-218.
10. Блинова О.И. Уровни, аспекты и методы типологического исследования лексических явлений // Проблемы документации исчезающих культур и языков. Уфа; Томск, 1999. С. 24-27.
11. КозловаИ.Е. Специфика явления мотивации слов в русском языке: Дис. ... канд. филол. наук. Томск, 1999.
12. Ростова А.Н. Метатекст как способ экспликации метаязыкового сознания (на материале русских говоров Сибири): Автореф. дис. ... д-ра
филол. наук. Томск, 2000. 31 с.
13. Жакупова А.Д. Отражение языкового сознания в многоязычном мотивационно-сопоставительном словаре // Русское и сопоставительное языкознание: тенденции и перспективы развития. Алматы, 2007. С. 167-172.
14. Жакупова А.Д. Модель словарной статьи «Мотивационного сопоставительного словаря орнитонимов и фитонимов» // Вестник Кокшетау-
ского гос. ун-та им. Ш. Уалиханова. Сер. филол. 2008. № 1-2. С. 162-167.
Статья представлена научной редакцией «Филология» 25 сентября 2008 г.
