CC BY
18Парадигмы символов и символических пространств в современных социальных практиках
Латышева Наталия Александровна
кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры экономической теории и менеджмента, Российский университет транспорта (МИИТ-РОАТ) E-mail: nalat59@mail.ru
В статье раскрывается проблема парадигм символов в современных социальных практиках с учетом процессов глобализации, конфликтов, социальной нестабильности. «Эпоха перемен» накладывает свой отпечаток на очень многие существующие модусы людей, очень часто трансформируя их далеко не в лучшую сторону. Устоявшиеся формы бытия человека нашли отражение в определенной символическо-знаковой системе, чьи реалии особенно выразительно интерпретируются через коммуникационные структуры. Человеческие взаимодействия в самых разных ипостасях формируют «культурный скелет», образуя новые смыслы и транспонируя их посредством символов. Этот мир сплачивает людей в определенные общности, которые во многом интегрированы благодаря символико-смысловым конструкциям и воспроизводятся через них. В истории человечества сформировалось несколько парадигм символов. Крайними из них являются парадигма онтологического символа и парадигма меонического (пустого) символа. В первой парадигме символы играли роль консолидации социальных систем, обобщения духовного и социального опыта, они являлись проводниками к бытию и средствами выражения бытия. Во второй парадигме символы утрачивают свою онтологичность, становятся симулякрами и фейками, а в рамках социальных практик используются как средство разрушения, манипуляции. Запад в реализации своей модели глобализации использует вторую парадигму символа. Первая парадигма символа является элементом системы защиты против агрессии Запада, его технологий нестабильности и проекта глобализации.
Ключевые слова: символ, парадигмы символов, бытие, небытие, онтология, симулякр, фейк.
В философском категориальном арсенале есть два базовых понятия: бытие и небытие. Они образуют основу и проблемное поле онтологии как раздела в структуре философского знания. Бытие согласуется с понятийным рядом, в состав которого входят категории истина, жизнь, вечность, совершенство, единство, космос и т.п. Небытие также согласуется с аналогичным понятийным рядом: ложь, смерть, временность, деградация, распад, хаос и т.п. Эти понятийные ряды в конечном итоге образуют самостоятельные парадигмы мира, картины мира, сопрягаются с соответствующими фазами культурно-исторического развития народов, государств, цивилизаций. Эти понятийные ряды имеют свои символы. Первоначально данное понятие возникло в Древней Греции и выполняло функцию опознавательного знака и функцию соединения, сравнения: греческое «эутЬоЬп» семантически обозначает знак, опознавательную примету, а слово«эутЬаНо»- соединяю, сталкиваю, сравниваю). В Древней Греции символ «аирроЛо!» - это разломанный предмет, половинки которого хранились в доказательство заключенного союза участниками договора, соглашения. Роль символа мог выполнять разломанный предмет, часть которого при расставании оставляли при себе, а другую отдавали партнеру. Очень интересна и выразительна идея Мирового дерева у Топорова В.Н. в [7], который трактовал ее через проблему соотношения ритуала и мифа и отображение их в соответствующих космологических символах.
Мировое дерево (или «космическое» древо) является своеобразным символом мифопоэтического ряда, воплощающего универсальную концепцию мира. Этот символ нашел отражение в таких архетипических словосочетаниях как: «древо жизни», «древо центра», «небесное древо», «шаманское древо», «древо познания» и он воспроизводится через
197
изобразительное искусство, мифологию и светскую письменность, многих памятниках культуры. Можно сказать, что мировое дерево моделирует наш окружающий мир и факты этого мира, запечатлеваясь в символических рядах общечеловеческого сознания.
Символ постепенно превратился в свидетеля союза видимого и невидимого. Он стал свидетелем явленности бытия в сущем, в наличной реальности.
В современной философии символ - это понятие, которое фиксирует «способность материальных вещей, событий, чувственных образов выражать (в контексте социокультурных аксиологических шкал) идеальные содержания, отличные от их непосредственного чувственно-телесного бытия». [4, с. 919.]
С.А. Азаренко отмечает, что суть символа - сводить воедино, служа выражению глубинного содержания сводимых сторон одного через другого, что многосмысловая структура символа способствует полноте схватывания мира, а также активной внутренней работе воспринимающего».^, с. 780.] Символ может выразить собою всю полноту как отдельной вещи, события, так и мира целиком. Таковы идеографические системы письменности, «в которых каждый знак выражает собой определенное понятие, конкретное или отвлеченное, но зависящее не от словесного обозначения данного графического образа, но от системы психологических ассоциаций, связывающих этот образ с определенной идеей.[9, с. 566. (С. 564-590)] Символ - концентрированное выражение мировоззрения, культуры, цивилизации.
Плотин противопоставлял знаковой системе алфавита целостную и неразложимую образность египетского иероглифа. Прокл указывает на несводимость смысла мифологической символики к логическому или моралистическому содержанию. В христианстве символ приобретает статус выражать невидимую и сокровенную сущность Бога, реалии сверхчувственного духовного мира и приобретает аналогичную функцию. Поэтому символ онтологичен. В святоо-
теческой традиции и у исихастов сформировался символический реализм.[2, С. 240] Символический реализм сопрягается с внутренним очищением, «онтологическим катарсисом» ума и души. [2, С. 262]
Архимандрит Керн (Киприан) отмечал, что для сторонников символического реализма мир явлений, внешняя природа, самый человек являются прозрачной оболочкой иного мира, отражением иных непреходящих реальностей. [2, С. 326.]«3а оболочкой вещей этого мира Ареопагитики видят иную действительность. Вещи суть отпечатки, иного мира. Небесное, божественное говорит с нами языком этих видимых символов». [2, С. 329.]
Схожее писал и русский философ В.С. Соловьев в 1895 году в своем стихотворении:
Милый друг, иль ты не видишь, Что все видимое нами — Только отблеск, только тени От незримого очами? Милый друг, иль ты не слышишь, Что житейский шум трескучий — Только отклик искаженный Торжествующих созвучий?
Эта же тема изложена Платоном в мифе о пещере, а Ф.М. Достоевским показана в фантастическом рассказе «Сон смешного человека».
Символический язык Библии раскрывает смысловую структуру мира, трансцендентную сущность Бога и замысел божий о человека. Григорий Паламы символический реализм использовал для раскрытия состава человека, образа и подобия Божия в нем и практического осуществления теозиса - практического обожения человеческой природы во Христе.[2, С. 263-264]
Основная онтологическая характеристика символа - быть тем, что или кого он символизирует, т.е. выражает, представляет, показывает.[8, С. 50-51.] Символы - это лики бытия в феноменальном мире, факты действительности и событийности. Символ есть выражение опыта: духовного, метафизического, бытийного (т.е. онтологического). Онтологический символ есть откровение бы-
198
тия. Символы данного рода - окна в вечность.^, С. 59-62.]
Исследуя творческое наследие Максима Исповедника Архимандрит Керн (Ки-приан) приводит слова: «...Тот, кто смотрит на каждое материальное явление нечувственным зрением, но рассматривает каждый из видимых символов духовными очами, тот научается скрытому в каждом из символов боготворящему логосу ив логосе находит Бога. Точно также тот, кто воспринимает природу видимого мира не одними только чувствами, но мудро и духовно, тот, исследуя в каждой твари ее логос, находит Бога, научаясь от созерцания предлежащего величия существ, Причине самих этих существ». [2, С. 331] В рамках данной традиции символического реализма находится и творчество Ф.М. Достоевского. « ...Самая подходящая эстетическая категория для определения метода Достоевского -это символизм. Как сказал Толстой, Достоевский - это борьба. И действительно, сколько уже копий переломано на поле брани защитниками и противниками идеи реализма как творческого метода писателя. Как ни пытаемся определить специфику его творчества через поэтику реализма, а воз и ныне там, мы не можем понять его природу. Не попытаться ли нам сделать это иначе, оперируя бахтинским понятием карнавализации и герметизмом как отображением дуалистической идеи борьбы добра и зла. Карнавализация как важнейший элемент поэтики Достоевского восходит к символике фольклора, к народной христианской культуре, а герме-тизм - к дуалистической традиции и связанными с ней религиозной демонологией и апокалиптическими мотивами и символикой.» [3]
Символ носит диалогический характер и противостоит как «методологии чувствования», т.е. субъективизму, так и «методологии окончательного истолкования», т.е. объективизму. Символ предполагает связь видимого и невидимого, чувственного и сверхчувственного, физического и метафизического, своего и чужого. Символ - это способ архивации знания и опыта, мгновенной передачи сущностной информации.[7]
Но для этого человек должен обладать определенной символической грамотностью, владеть семантикой символа: если человек не понимает символики дорожных знаков, то его никто не выпустит на дорогу в качестве водителя, а если он на ней все же окажется каким-то образом, то станет источником угрозы жизни как своей, так и чужой. В этом отношении на ум приходит образ слуги Чичикова - Петрушки из поэмы Н.В. Гоголя «Мёртвые души», который «.Имел даже благородное побуждение к просвещению, то есть чтению книг, содержанием которых не затруднялся: ему было совершенно всё равно, похождение ли влюблённого героя, просто букварь или молитвенник, - он всё читал с равным вниманием; если бы ему подвернули химию, он и от неё не отказался. Ему нравилось не то, о чём читал он, но больше самое чтение, или, лучше сказать, процесс самого чтения, что вот-де из букв вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз чёрт знает что и значит». [5, С. 20.]
Однако уже в древности сформировался своеобразный меонический символизм: символы не выводили человека к подлинному бытию, а замыкали его в своеобразную ловушку дурной бесконечности неподлинного существования. Но за этими структурами, как правило находится чья-то воля, воля определенного манипулятора.
Такова, например, природа языческих культов с их символизацией матери-природы и её циклов и выйти за пределы этих циклов человека в рамках языческого миропонимания не способен: из земли ты вышел, в землю ты и вернешься. Дурная бесконечность язычества с его культом природы и локальных гениев места воплощается в образе бесконечной цикличности: весна, лето, осень, зима; родился - умер. Эта же тема представлена в образе «Трех граций» античной культуры, за которой скрывается символически цикличность Луны и связанных с этой цикличностью процессов на земле. «Четвертая грация»/фаза луны невидима и незрима, но именно она и воплощает скрытую функцию земли и при-
199
роды - смерть и поглощениерожденного землей. Земля и культ природы амбивалентны, двойственны: жизнь и смерть кружатся в водовороте являя собой некую поврежденность всего мира, которая (поврежденность мира) в современной науке выращена Вторым законом термодинамики и процессами энтропии.
Эта цикличность представлена в образе колеса сансары в индуизме. И как бы не восторгались сторонники идеи перевоплощения, сансара - символ и выражение дурной бесконечности. Уже Будда отрицает саму идею перевоплощения, видя в ней, как практике, воспроизводства страдания человека и мира. Нирвана - это трансцендирование/ выход из омута сансары - отрицательное решение в силу того, что и самый мир в буддийской оптике рассматривается как майя, иллюзия, сон и симуляция. Будда - это пробужденный ото сна. С пробуждения начинается первая часть фильма «Матрица», когда к главному герою обращаются через надпись на экране монитора: «Нео, проснись!». Символы меонического характера, наоборот, погружают человека в сон, в неподлинную реальность. А методологической основой этих практик является знаменитый тезис софистов о том, что всё субъективно и объективной реальности не существует. Именно в силу реализации данной установки в условиях постмодернизма расхожими стали фразы: «я так вижу», «как бы...» и им подобные.
Схожая практика формируется в эпоху Ренессанса, которая по своему характеру и лежащих в её основах практиках, является воплощением неоязычества и его циклических кругов. Ф. Ницше это коловращение назвал «Мифом о вечном возвращении». Й.П. Кулиану этот аспект отразил в своей работе «Эрос и магия в эпоху Возрождения. 1984» [6] в которой показал власть мага как великого манипулятора. Маг и софист - это культурно-исторические и антропологические типы, которые воплощают свою власть посредством меонических символов, образов при помощи которых идет захват внимания, воли и сознания других людей.
Примером меонических символов в современном искусстве структуры типа бриколажей по принципу «Я тебя слепила из того, что было, а потом и полюбила.». Но наиболее ярким выражением меонического символического пространства является проект Метав-селенной М. Цукерберга. Переселение в эту симулятивную реальность окончательно отрывает человека от реальности мира. Современный человек уже не восторгается вслед за И. Кантом звездным небом над своей, ибо целиком является погруженным в виртуальное пространство собственного гаджета.
Таким образом, современный человек как Витязь на распутье в картине Верещагина оказывается на перекрестке в выборе символических пространств: в одном открывается вечность подлинного бытия в Боге и любви с ближними своими; во втором - вечное забвение.
Литература
1. Азаренко С.А. Символ // Современный философский словарь. - Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург, М., Мн, 1998
2. Архимандрит Керн (Киприан). Антропология св. Григория Паламы. М.: Паломник, 1996. 526 с.
3. Бертран Альмерия Л. Символизм Достоевского. Литературоведческий журнал, 2007./ https://cyberleninka.ru/ article/n/simvolizm-dostoevskogo
4. Всемирная энциклопедия: Философия. - М., Мн., 2001.
5. Гоголь Н. В. Мёртвые души // Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений и писем: в 17 т. Т. 5: Мертвые души. - М.: Издательство Московской Патриархии, 2009. -680 с.
6. Кулиану Й.П. Эрос и магия в эпоху Возрождения. 1984. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2017. 592 с.
7. Топоров В.Н. Мировое древо: Универсальные знаковые комплексы. Т. 1. - М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2010. - 448 с.
8. Флоренский П.А. Иконостас. - М.: 2001. - С. 50-51.
200
9. Флоренский П.А. Symbolarium // Флоренский П.А. Сочинения. В 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 1996. С. 564-590.
PARADIGMS OF SYMBOLS AND SYMBOLIC SPACES IN MODERN SOCIAL PRACTICES
Latysheva N.A.
Russian University of Transport
This article reveals the problem of symbol paradigms in modern social practices, taking into account the processes of globalization, conflicts, social instability. The "era of change" leaves its mark on so many existing modes of people, very often transforming them far from for the better. The established forms of human existence are reflected in a certain symbolic-sign system, whose realities are especially expressively interpreted through communication structures. Human interactions in various forms form a "cultural skeleton", forming new meanings and transposing them through symbols. This world unites people into certain communities, which are largely integrated thanks to symbolic and semantic constructions and are reproduced through them.
In the history of mankind, several paradigms of symbols have been formed. The extreme ones are the ontological symbol paradigm and the meonic (empty) symbol paradigm. In the first paradigm, symbols played the role of consolidating social systems, generalizing spiritual and social experience, they were guides to being and means of expressing being. In the second paradigm, symbols lose their ontology, become simulacra and fakes, and are used as a means of destruction and manipu-
lation within the framework of social practices. The West, in implementing its model of globalization, uses the second paradigm of the symbol. The first paradigm of the symbol is an element of the system of protection against the aggression of the West, its technologies of instability and the project of globalization.
Keywords: symbol, symbol paradigms, being, non-being, ontology, simulacrum, fake.
References
1. Azarenka S.A. Symbol // Modern Philosophical Dictionary. - London, Frankfurt am Main, Paris, Luxembourg, M., Mn, 1998
2. Archimandrite Kern (Cyprian). Anthropology of St. Gregory Palamas. M.: Palomnik, 1996. 526 p.
3. Bertrand Almeria L. Symbolism of Dostoev-sky. Literary journal, 2007./ https://cyberlen-inka.ru/article/n/simvolizm-dostoevskogo
4. World Encyclopedia: Philosophy. - M., Mn., 2001.
5. Gogol N.V. Dead souls // Gogol N.V. Complete collection of works and letters: in 17 vols. Vol. 5: Dead souls. - M .: Publishing house of the Moscow Patriarchate, 2009. -680 p.
6. Kulianu Y.P. Eros and Magic in the Renaissance. 1984. St. Petersburg: Ivan Limbakh Publishing House, 2017. 592 p.
7. Toporov V.N. World Tree: Universal sign complexes. T. 1. - M .: Manuscript monuments of Ancient Russia, 2010. - 448 p.
8. Florensky P.A. Iconostasis. - M.: 2001. -S. 50-51.
9. Florensky P.A. Symbolarium // Florensky P.A. Works. In 4 volumes. T. 2. M .: Thought, 1996. S. 564-590.
201
