CC BY
202
ФИЛОЛОГИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2012. № 3. С. 224-226.
УДК 122
В.И. Хомяков, О.В. Винская
ПАРАДИГМЫ
РУССКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА
Исследуется русский национальный характер. Рассматриваются различные точки зрения философов рубежа веков, что дает возможность вывести определенные закономерности при изучении таких категорий, как ментальность, этнос и др.
Ключевые слова: этнос, ментальность, национальный характер, соборность, духовная культура.
Учение о национальном русском характере наиболее полно в русской философии было развито Н.А. Бердяевым. Если принять существование национального духа (характера) за данность, он не может не отражать исторически сложившихся свойств психологии, отличающих один народ от другого. Национальный характер и сознание формируются под воздействием географических, политических, социально-экономических условий существования народа. И чем сложнее и противоречивее эти условия, тем сложнее и противоречивей национальный характер. Г.П. Федотов писал о Бердяеве: «Вместе с Вл. Соловьевым он утверждал всеобщие, но различные призвания каждого народа» [1].
Противоречивость психологического склада русского народа Бердяев объясняет бурной и драматической историей России. Одни черты национального духа в ходе исторического развития исчезают, другие, напротив, закрепляются. Национальный параметр динамичен, но изменения не происходят молниеносно, они имеют значительную временную дистанцию. Политические, социально-экономические катаклизмы несколько ускоряют трансформационные процессы. В начале века русский менталитет подвергся насильственной ломке в связи с событиями большевистской «модернизации» и формированием в ходе нее нового, советского человека. По словам Бердяева, «в коммунизме есть своя правда и своя ложь. Правда - социальная, раскрытие возможности братства людей и народов, преодоление классов; ложь же в духовных основах, которые приводят к процессу гуманизации, к отрицанию ценности всякого человека, к сужению человеческого сознания...» [2].
Философ не оставляет в стороне и географический фактор. Историческая родина, которая характеризуется географической экологией местности, отличает «нас» от «не нас» в этническом отношении. Своей емкой метафорой - «русская душа порабощена ширью» - Бердяев обратил внимание на влияние природы, ландшафта, в котором формируется русская этничность, на социальные характеристики национального сознания. «Есть соответствие между необъятностью, безгранностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной. В душе русского народа есть такая же необъятность, без-гранность, устремленность в бесконечность, как и в русской равнине» [2].
Обратимся к концепции этноса богослова и философа С.Н. Булгакова. Эволюционную теорию этничности он подвергает резкой критике, считая, что она бессильна справиться с проблемой становления национальностей. «Народность представляет собой идеальную ценность не как этнографический материал. но как носительница идеального признания высшей миссии» [4]. По мнению философа, ярче всего «национальность проявляется в культурном творчестве».
© В.И. Хомяков, О.В. Винская, 2012
Парадигмы русского национального характера
225
Судьба и характер русского народа также скрыты в его истории. Об этом рассуждал И.А. Ильин. Напряженный духовнонравственный подвиг глубинного постижения смысла национальной принадлежности в жизни человека, вызванный у многих русских религиозных философов насильственной разлукой с родиной, привел к истинным вершинам человеческой мысли по вопросу межнационального общения, взаимопости-жимости и самосознания. Патриотизм и чувство родины, по Ильину, составляют фундамент народного духа. Национальный характер имеет массу граней, свойств и проявлений, но если они не произрастают из чувства привязанности к родной земле, говорить о национальном духе невозможно. Чувство родины, считал Ильин, есть «творческий акт духовного самоопределения».
Именно в духовной культуре коренится суть национального сознания и характера. Осознанная этническая и национальная принадлежность пробуждает в человеке духовность, которая должна иметь форму национальной духовности. Познать «душу народа» означает познать духовность его национального характера. Философ справедливо отмечал: «Родина есть духовная жизнь [здесь и далее курсив наш. - В.Х., О.В.] моего народа; и в то же время она есть совокупность творческих созданий этой жизни; и, наконец, она объемлет и все необходимые условия этой жизни (и хозяйство, и территорию, и природу). То, что любит настоящий патриот, есть не просто самый «народ» его, но именно народ, ведущий духовную жизнь, ибо народ, духовно разложившийся, павший и наслаждающийся нечистью не есть сама родина, но лишь ее живая возможность («потенция») [5].
Национальное единение людей возникает из сходного «душевно-духовного уклада», который подразумевает сходную любовь к единому, сходную судьбу, единый язык, однородную веру, одинаковое созерцание. Каждое действие, каждый жизненный акт (рождение, вступление в брак, смерть, манера трудиться и отдыхать, горевать, радоваться и т. д.) облачается народом в свои неповторимые формы, совокупность которых рождает национальную культуру. «Именно духовная жизнь есть то, за что и ради чего можно и должно любить свой народ, бороться за него и погибнуть за него» [6].
Однако Ильин не считает этническое сознание и психологию устойчивым феноменом. Под воздействием исторических событий, утверждает он, происходят серьезные метаморфозы в этническом сознании. На примере русского народа он показывает, как выдвигались в качестве доминирующих лишь те качества, которые способствовали выживанию нации. «Из века в век наша забота была не о том, как лучше устроиться или как легче прожить, но лишь о том,
чтобы вообще как-нибудь прожить, продержаться, выйти из очередной беды, одолеть очередную опасность», и это исподволь меняло характер народа [7].
Заметный вклад в трактовку национального духа и характера в 1920-е гг. внес Л.П. Карсавин. Методологии изучения глубинных процессов этноса посвящена его работа «Восток, Запад и русская идея» [8]. Бесконечно богатое разнообразие природных, общественных и духовных явлений он подчиняет тождеству двух найденных им принципов: всеединства и стяженности.
Ни один из представителей русского зарубежья начала XX в. не обошел вниманием Октябрьские события 1917 г. П.Б. Струве в революционных потрясениях усматривал влияние «европейского атеистического социализма». «В безрелигиозном отщепенстве от государства русской интеллигенции -ключ к пониманию пережитой и переживаемой нами революции» [9].
По мнению И.Л. Солоневича, большевизм - это расплата за грехи России, накопленные ею в последние века. Национальный характер и ход истории он объясняет идеей национальной доминанты, трансформация которой может грозить народу национальной катастрофой. Каждый народ имеет доминанту национального характера, что определяет судьбы народа. «Настоящая реальность таинственной русской души - ее доминанта - заключается в государственном инстинкте русского народа, или, что почти одно и то же, в его инстинкте общежития» [10].
Из учений перечисленных выше представителей русского зарубежья вырисовывается образ этничности как общности расы, языка, территории, религии, материальной и духовной культуры, т. е. совокупности объективных характеристик. Так, исследователь национальных параметров русского бытия Г.П. Федотов в своих работах отличается завидным реализмом. Этнос, по его мнению, не расовая и даже не этнографическая категория. Это категория прежде всего культурная, а во вторую очередь политическая. «Вместе с культурой, с наукой, с новым бытом с Запада приходит и свобода. И при этом в двух формах: в виде фактического раскрепощения быта и в виде политического освободительного движения» [11].
На этом можно было бы поставить точку, если бы не оппозиционная и категорическая позиция по данному вопросу другого видного ученого, социолога П. Сорокина.
Определить некоторые из основных черт характера русских возможно, по его утверждению, на основе совокупности объективных и исторически проверенных фактов, отбросив фантастические национальные стереотипы. Однако исследовать национальный характер и, тем более, сознание крайне сложно из-за сложившихся научных клише и недоработок методологии этих ис-
226
В.И. Хомяков, О.В. Винская
следований. Главным недостатком он считает отсутствие точного определения нации и ее духа. Другим недостатком выступает то, что исследование народа как общности уступает или подменяется исследованием отдельных его представителей. Вместе с тем Сорокин следует методологии расчленения целого на составные части, в его понимании существует только единичное. Даже культура у него - это не что иное, «как мир понятий, застывших в определенной форме и в определенных видах». Сорокин отбрасывает в сторону все составные элементы материальной культуры и заключает, что «национальность, казавшаяся нам чем-то цельным, какой-то могучей силой, каким-то отчеканенным социальным слитком, эта «национальность» распалась на элементы и исчезла». Национальности как единого социального элемента нет [12]. Вряд ли можно согласиться с мнением П. Сорокина. Следует учитывать, что уже к началу XX в. в науке сложилось довольно четкое представление о существовании некой «души народа» как врожденной величины, обусловленной многочисленными факторами. В природе русского человека есть некая доминанта, состоящая из единства национальной природы, национального характера и склада мышления. Так, В.Н. Сагатовский связывает русскую ментальность с такими категориями, как соборность, всеединство, со-фийность, общее дело, ноосфера [13]. Соборность понимается как единство всего мира, общее сотворчество ради достижения высшей цели. Суть этого единства находит свое выражение в православной вере
Решение вопроса о Боге и совести приводит нас к постановке таких ценностей нашего менталитета, как справедливость, свобода, что синонимично понятиям воли и идеала. Справедливость и свобода являются ключевыми ценностями русского менталитета. О постоянном поиске справедливости русского человека говорит нам вся классическая русская литература. Отправной точкой русской философии является положение, согласно которому человек может существовать только в целостном мире. Выражением такой целостности является понятие «дух». Областью существования духа является культура, понимаемая как устойчивая система некоторых архетипов, как мифология, религия, наука, искусство и т.д.
Подводя итоги, следует отметить, что духовная деятельность может существовать и существует на уровне субъективной реальности человека. Именно на этом уровне человек осознает себя не только как личность, но и как индивидуальность. На уровне субъективной реальности через действие души человек осознает само существо идеала и своего отношения к нему. Именно на основе духовности, через развитие души человек действительно становится микрокосмом в подлинном его смысле. Не случайно П. Флоренский ставил духовность во главу своих основных постулатов «столпа» и «истины»: «А из глубины души подымается нестерпимая потребность опереть себя на «Столп и Утверждение Истины», на. Истину единую и Божественную.» [14].
ЛИТЕРАТУРА
[1] Федотов Г. П. Бердяев-мыслитель // Бердяев Н. А. Самопознание (Опыт философской автобиографии). М., 1991. С. 405.
[2] Бердяев Н. Русская идея. Основные проблемы русской мысли Х!Х и начала ХХ века // Русская идея. В кругу писателей и мыслителей русского зарубежья : в 2 т. Т. 2. М., 1994. С. 281-282.
[3] Там же. С. 205.
[4] Булгаков С.Н. Размышления о национальности // Булгаков С. Н. Христианский социализм. Новосибирск, 1991. С. 181
[5] Ильин И. А. Путь духовного обновления // Ильин И.А. Собр. соч. : в 10 т. Т. 1. М., 1994. С. 185.
[6] Там же. С. 186.
[7] Ильин И. А. О России // Ильин И. А. Собр. соч. : в 10 т. Т. 6. Кн. 2. М., 1996. С. 22.
[8] Карсавин Л.П. Восток, Запад и русская идея // Л. П. Карсавин. Соч. М., 1993.
[9] Струве П. Б. Интеллигенция и революция // Вехи. Интеллигенция и революция. М., 1991.
С. 142, 143.
[10] Солоневич И. Л. Дух народа // Русская идея. В кругу писателей и мыслителей русского зарубежья : в 2 т. Т. 2. М., 1994. С. 332-333.
[11] Федотов Г. П. Россия и свобода // Русская идея. В кругу писателей и мыслителей русского зарубежья : в 2 т. Т. 2. М., 1994. С. 190.
[12] Сорокин П. А. Проблема социального равенства // Сорокин П. А. Человечество. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 248.
[13] Сагатовский В. Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? СПб., 1994.
[14] Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. Т. 1. М., 1990. С. 12.
