CC BY
44
\ ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ
А. М. Алексеев-Апраксин
Санкт-Петербургский государственный университет
промышленных технологий и дизайна Санкт-Петербургский государственный университет Кафедра ЮНЕСКО по компаративным исследованиям духовных традиций, специфики их культур и межрелигиозного диалога
(Санкт-Петербург - Москва)» Р. Ю. Богданова
Санкт-Петербургский государственный университет
промышленных технологий и дизайна Высшей школы печати и медиатехнологий
ПАМЯТНИКИ БЛИЖНЕГО И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА В КУЛЬТУРЕ
ПЕТЕРБУРГА1
В архитектурном обличии города обычно существуют культурные ориентиры и ценностные доминанты проживавшего на этой территории народа, изучая историю создания которых, мы можем проследить культурные направления и периоды развития города. Петербург всегда славился своей поликонфессиональностью - же при строительстве города принимали участие люди разных национальностей и вероисповедания, в том числе мусульмане и буддисты, а со времен Петра Великого по восшествии на престол все российские императоры подтверждали их право на «свободу отправления веры и богослужения». «В культурной жизни Санкт-Петербурга восточный вектор опирается на опыт многих народов и судьбы различных персон. Представленный в поликультурном многообразии, он дает повод говорить о различных сценариях его интеграции в живую среду городской культуры, о циклах, периодах развития, позволяет обнаруживать культурные универсалии» [1, с. 3]. На примере двух наиболее репрезентативных памятников - дацана Гунзэчойнэй и Соборной мечети, в статье проводится анализ исторического материала и сопоставление мотивов и путей проникновения и развития буддизма и мусульманства. Это позволяет увидеть определенную логику их существования в культурной жизни Санкт-Петербурга и дает возможность сопоставить ориентальные культурные феномены. Сегодня рецепция восточных культур в Санкт-Петербурге -это неоднородный культурный феномен с множеством противоречивых тенденций, который требует пристального внимания и детального изучения. На современном
1 Статья выполнена при поддержке РФФИ проект № 19-011-00775 «Топология культурной памяти в диалоге поколений» // The publication was prepared with the support of the grant of Russian Foundation for basic research № № 19-011-00775 "The topology of cultural memory in dialogue of generations"
этапе важным становится развитие толерантности синтез западных и восточных подходов в решении глобальных задач по поиску благополучного развития города.
Ключевые слова: культура, город, Санкт-Петербург, Ленинград, восток, буддизм, мусульманство, дацан, мечеть, кросс-культурное сотрудничество, иеро-топос.
А. M. Alekseev-Apraksin
Saint Petersburg State University of Industrial Technologies and Design Saint Petersburg State University UNESCO Chair in Comparative Studies of Spiritual Traditions, their Specific Cultures
and Interreligious Dialogue (St. Petersburg - Moscow, Russian Federation)
(Saint-Petersburg, Russia) R. Yu. Bogdanova Saint Petersburg State University of Industrial Technologies and Design Higher school of press and media technologies
(Saint-Petersburg, Russia)
MONUMENTS OF THE MIDDLE AND FAR EAST IN THE CULTURE OF SAINT-
PETERSBURG
In the architectural appearance of the city, there are usually cultural landmarks and value dominants of the people living in this territory, studying the history of the creation of which, we can trace the cultural directions and periods of development of the city. Saint-Petersburg has always been famous for its multi - confessional-people of different nationalities and religions, including Muslims and Buddhists, took part in the construction of the city, and since the time of Peter the Great all Russian emperors confirmed their right to "freedom of faith and worship". "In the cultural life of Saint-Petersburg, the Eastern vector is based on the experience of many peoples and the fate of various people. Presented in a multicultural diversity, it gives a reason to talk about the different scenarios of integration into the living environment of urban culture, the cycles, the periods of development, allows to discover cultural universals" [1, p. 3]. On the example of the two most representative monuments - datsan Gunzechoyney and the Cathedral mosque, the article analyzes the historical material and compares the motives and ways of penetration and development of Buddhism and Islam. This allows us to see a certain logic of their existence in the cultural life of St. Petersburg and makes it possible to compare Oriental cultural phenomena. Today, the reception of Eastern cultures in Saint-Petersburg is a heterogeneous cultural phenomenon with many contradictory trends, which requires close attention and detailed study. At the present stage, it is important to develop tolerance synthesis of Western and Eastern approaches in solving global problems in the search for the successful development of the city.
Keywords: culture, city, Saint-Petersburg, Leningrad, East, Buddhism, Islam, datsan, mosque, cross-cultural cooperation, hiero-topos.
DOI 10.22405/2304-4772-2019-1 -3-5-30
В преддверии 300-летнего юбилея одного из самых знаменитых урбанонимов Санкт-Петербурга - Невского проспекта, на котором расположены храмы разных конфессий, представляется актуальным обратиться к иеротопическому измерению культурной среды Санкт-Петербурга. Город Святого Петра, начиная с момента своего основания известен как «город всех религий». «Град Петров рождался из скрещения рукотворного и природного начал, в синтезе духовных позиций Запада и Востока - открытом в Азии окном
в Европу, в сцеплении-противоборстве светского и религиозного мировоззрений, дворянско-эгоистической и демократически-антисословной психологии... [2, с. 66]. Не случайно к празднованию 300-летия династии Романовых в имперской столице происходит два знаковых события для культуры Санкт-Петербурга, возведение и первые службы в буддийском дацане и мусульманской мечети.
Следует отметить, что народы, исповедующие ислам и буддизм, активно участвовали в строительстве города с начала его основания. Согласно указам Петра I во вновь строящийся город приглашались специалисты из стран Западной Европы и присылались «работные» люди со всех Российских территорий. Часть прибывших строителей селилась слободами, чаще всего по локально-этническим признакам и по принципу землячества. Так северо-западнее Троицкой площади (рис. 1, 2) сформировалась Татарская слобода и татарский рынок.
Рис. 1. Ф. Васильев «Берёзовый остров». Ок. 1719 г. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург. (Троицкий собор изображён у левого края рисунка.)
Рис. 2. Троицкая площадь. 1900-1905 гг.
Несмотря на то, что со времени основания Санкт-Петербург был многонациональным городом, и в нем уже в первые десятилетия XVIII века строились храмы разных конфессий, однако буддийского дацана и мусульманской мечети построено не было. Не произошло это и после указа «О терпимости всех вероисповеданий», изданного императрицей Екатериной II в 1773 году, после чего были сняты все ограничения на строительство каменных мечетей и мусульманских общественных зданий [3, с. 566]. В царствование императора Александра I архитектором Л. Руска был даже разработан проект здания мечети, рекомендованный впоследствии при императоре Николае I (в 1844 г.) Строительным уставом в качестве образцового. Однако только при
императоре Александре II в 1863 году мусульманская община Санкт-Петербурга получает разрешение на строительство Соборной мечети, после чего начинается сбор средств среди верующих. Но до постройки Соборной мечети пройдет еще полвека, и первое богослужения состоится уже в царствование императора Николая II. Благодаря публикациям в печати того времени и многочисленным документам, сохранившимся в архивах Санкт-Петербурга, можно проследить всю историю сбора средств на постройку Собор ной мечети, проведения конкурсов на ее проектирование и строительную историю возведения мечети [4].
К моменту начала строительства Соборной мечети, в Санкт-Петербурге уже насчитывалось три прихода. Необходимость в постройке мечети была вызвана возросшим в конце XIX века количеством мусульман - жителей города. К 1880-м годам мусульманская община насчитывала около восьми тысяч человек, руководил духовной жизнью верующих верховный муфтий России, миссия находилась в Оренбурге. Мусульман петербургского прихода возглавлял имам А. Г. Ситдиков и ахуны З. Юнусов и А. Баязитов. Для богослужения и обучения детей нанимали помещения в частных домах по всему городу [5, с. 2].
Выбор места для строительства мечети был не случайным, и район Троицкой площади был выбран исходя из того, что по мусульманским традициям мечеть должна находится в оживленном районе города, каковым к этому времени вновь стала эта территория, вблизи которой к тому же с начала XVIII века в течение нескольких десятилетий находилась Татарская слобода. Мечеть заняла участок трапециевидной формы на пересечении Кронверкского проспекта и Конного переулка. Обязательная ориентация мехраба мечети на юг, в сторону Мекки, определила то, что западный главный фасад мечети расположен не по красной линии застройки (что было обязательным для петербургских улиц), а под углом к проспекту.
Разрешение на строительство Мечети на Кронверкском проспекте было получено ханом Эмиром Бухарским Сенд-Абдул-Ахидом от императора Николая II (рис. 3)
Рис. 3. Фотокопия черно-белая групповая из альбома «Ливадия 1909 г.». Эмир Бухарский Сеид Абдул-Ахад-хан в Ливадии с бароном В. Б. Фредериксом, императором Николаем II и Великой княжной Марией Николаевной.
(с ним Эмир состоял в дружеских отношениях еще со времени своего обучения в Сухопутном шляхетском корпусе) [6, с. 22]. Деньги на строительство собирались Строительным Комитетом в течение десяти лет на всей территории Российской империи. В январе 1906 г. Министром внутренних дел П. Г. Столыпиным утвержден состав Строительного Комитета, который состоял из девятнадцати мусульман, в него вошли видные государственные, общественные, военные деятели, купцы и домовладельцы. Возглавил его видный религиозный и общественный деятель, писатель и публицист, доктор богословия Ахун А. Баязитов (1874-1911 гг.), редактор и издатель первой в России мусульманской газеты «Нур». Председателем Комитета избрали полковника (с 1914 г. - генерал-лейтенанта) Абдул-Азиз Давлетшина. Комитет получил право сбора средств в сумме 750 000 руб. Комитетом по строительству Соборной мечети за 540 000 руб. покупается участок. Однако для размещения Мечети одного участка оказалось недостаточно. Михраб (священная ниша, перед которой стоят верующие) должна быть обращена на юг, в сторону Мекки, в данном же случае, она выходила прямо на фасад дома на соседнем участке. 17 ноября 1907 г. этот участок также был выкуплен, в нем разместили помещения для омовения, мастерские архитекторов, строительную контору,
приемную Комитета. Оставшиеся помещения сдавались в наем, прибыль от которого шла на строительство храма [7].
Для разработки программы конкурса на эскизный проект мечети в Академии художеств был создан Комитет в составе академиков архитектуры А. Н. Померанцева. Л. Н. Бенуа, А. И. фон Гогена, архитекторов Ф.И. Лидваля, А. И. Дмитриева. Архитектурный конкурс, а в дальнейшем как проектные, так и строительные работы велись под патронажем Эмира Бухарского [8, с. 22]. Из объявления об открытии конкурса на проект Соборной мечети, опубликованного в журнале «Зодчий» известно, что в архитектурных проектах необходимо было предусмотреть стилистику восточной культовой архитектуры, использование для облицовки постройки естественного камня, завершение мечети должно быть в виде купола, а количество минаретов - от одного до двух, допускалась их разновысотность. В декоративном убранстве должно отсутствовать изображение живых существ. Об интересе, который вызвал этот конкурс, свидетельствует то, что было подано 45 проектов мечетей. Одну из трех первых премий и вторую премию выиграли проекты, представленные архитектором Николаем Васильевичем Васильевым. Соответственно по программе конкурса все премированные проекты были ориентированы на использование характерных особенностей средневековых памятников мусульманского зодчества - мавзолея Гур-Эмир в Самарканде (Н. В. Васильев), мечеть Селима в Адрианополе (М. С. Лялевич), мечеть Шахи-Зинда в Самарканде (М. М. Перетяткович) [9]. Проект мечети и заявку о выдаче разрешения на производство работ 14 декабря 1908 г. в Городскую управу представил академик архитектуры Александр Иванович фон Гоген, который впоследствии и осуществлял общий надзор за строительством мечети, так как был инспектором по строительной части при кабинете Его Величества.
Проект под девизом «Тимур» был рекомендован Комиссией для строительства, и осенью 1908 года был утверждён императором Николаем II. 10 февраля 1910 г. - состоялась церемония официальной закладки Мечети, приуроченная к юбилею - 25-летию правления Эмира Бухарского, его визиту в Санкт-Петербург. 9 февраля 1913 г. Комитет по постройке Мечети получил разрешение Министра внутренних дел на проведение 21 -го февраля первого богослужения, посвященного трехсотлетию царствования Дома Романовых, «.чтобы предоставить прибывающим в Петербург на эти торжества Эмиру Бухарскому и Хану Хивинскому возможность слушать богослужение по обрядам своей религии. Храм этот, хотя еще не закончен постройкой, но уже отапливается и приведен внутри в такой вид, что вполне допускает возможность временного совершения в нем богослужения» [10]. Отделка полностью была закончена осенью 1913 года. В 1920-1921 гг. из Бухары прибыл последний подарок Эмира Бухарского - большой тавризский ковер ручной работы (пл.ок.400 кв. м) для центрального зала Мечети.
Архитектор Н. В. Васильев при разработке проекта предложил использовать для облицовки стен мечети гранитные блоки, а купола мечети, минаретов, порталов отделать майоликой керамической мастерской
«Гельдвейн-Ваулин», расположенной недалеко от Петербурга в Кикерино, где были открыты богатые месторождения синей, так называемой кембрийской глины. Руководитель мастерской, выдающийся художник-керамист П. К. Ваулин, чтобы исключить произвольность в создании майоликовой декорации командировал в Туркестан художника П. М. Максимова, вследствие чего был воссоздан способ изготовления средневековой резной майоликовой мозаики. Эскизы медальонов для фасада здания были выполнены крымским татарином Ильясом мурзой Бораганским, известным издателем и преподавателем факультета восточных языков Императорского Петербургского университета, владельцем «Первой специализированной, артистической и художественной электропечатни», также к работе был привлечен каллиграфист Осман Акчокраглы.
Н. Васильевым был разработан и проект административно-бытового флигеля (дома для омовения), который был одобрен Техническим отделением Городской управы. Архитектор Н. В. Васильев был коренным петербуржцем (родился 8 декабря 1875 года). После службы в армии, с 1896 по 1901 год, обучался в Институте Гражданских инженеров, по окончании которого с серебряной медалью «за лучшие архитектурные проекты» был принят в высшее художественное училище при императорской Академии Художеств в мастерскую Л. Н. Бенуа [11, с. 39], по завершению академического образования в 1904 году был удостоен звания художника-архитектора. Н. В. Васильев станет одним из лидеров направления «северный модерн», возникшего в Петербурге под влиянием архитектуры Финляндии, а его творчество будет в том числе высоко оценено известным финским архитектором Элиэлем Саариненом, благодаря которому это течение распространилось в Петербурге. «Северный модерн» отличало то, что в его художественно материальную основу закладывались натуральные материалы данного региона: гранит, базальт, дерево, тес, включались рельеф и скульптура на сюжеты эпосов и народных сказок этого региона [12, с. 38]. В 1918 году Н. В.Васильев через Турцию и Сербию эмигрирует в США, где продолжит успешно работать и направлять проекты на представительные архитектурные конкурсы в СССР.
Вспоминая историю, предшествующую началу строительства Соборной мечети, следует упомянуть о трудах петербургских ученых-востоковедов, изучавших, в частности, культуру Средней Азии. Период интенсивного изучения ее начинается с включением этого региона в состав Российской империи. Царское правительство выделяло средства для организации различных научных экспедиций, в результате деятельности, которых был накоплен огромный и бесценный материал. Среди русских учёных, внёсших вклад в дело изучения истории и культуры Средней Азии, достойное место занимает востоковед и археолог Н. И. Веселовский, с именем которого связан начальный этап научного изучения историко-культурного прошлого Средней Азии [13, с. 121]. Николай Иванович Веселовский (1848-1918) не был коренным петербуржцем, родился в Москве, но впоследствии после получения
образования на факультете восточных языков Петербургского университета, оставлен при университете за выдающиеся успехи. В 1884 году Н. И. Веселовский был утвержден экстраординарным профессором по кафедре истории Востока [14, с. 126]. В конце 1884 года Археологическая комиссия и Совет Императорского Петербургского университета приняли решение направить доцента факультета восточных языков Н. И. Веселовского в годичную командировку для изучения археологических памятников Туркестана. Большая исследовательская работа Веселовского по Средней Азии была завершена в 1905 году изданием первого выпуска атласа архитектурных материалов «Мечети Самарканда», в котором в цветных таблицах показаны орнаменты, обмеры, прорисовки планов, разрезов, декоративных элементов гробницы Тимура (Тамерлана) в Самарканде Гур-Эмир, воздвигнутой в 1404 году. С выходом атласа «Мечети Самарканда», уникальные исламские сооружения эпохи Тимура-Тамерлана получили мировую известность [15]. «Важность этих работ для петербургской культуры Серебряного века, их общественный резонанс трудно переоценить. Архитектура Востока внесла в европейские города, словно сухой и горячий ветер пустыни, повышенную одухотворенность и монументальность, изысканность орнамента, волнующую красоту колорита. .Сыновья эмира Бухарского, как и хана Хивы, и дети Шамиля, воспитывались в Петербурге, .а дружба, возникшая еще между подростками - цесаревичем Николаем Александровичем и сыном эмира Бухарского, стала залогом благополучного завершения строительства Соборной мечети Санкт-Петербурга» [16, с. 48-49].
Прообразом петербургской мечети послужил архитектурный ансамбль Гур-Эмир одного из древнейших городов мира, центра государства Согдиана, который более двух тысяч лет являлся ключевым пунктом на Великом шелковом пути, а также одним из главных центров науки средневекового Востока. В Х1У-ХУ веках Самарканд был столицей империи Тамерлана и династии Тимуридов - это был период наивысшего развития, когда и было построено большинство архитектурных шедевров города. Мечеть Гур-Эмир послужила прообразом и для известных памятников архитектуры эпохи Великих Монголов: мавзолеев Хумаюна в Дели и Тадж-Махал в Агре. Следует отметить, что характерной особенностью культовых зданий мусульманской архитектуры является скрытая невысоким парапетом крыша, тогда как условия петербургского климата, отличающиеся, в частности, от среднеазиатского более низкими температурами и значительно большей влажностью, потребовали от петербургских архитекторов сложного конструктивного решения кровли, особой геометрии для создания рациональной системы водосброса. Соборная мечеть Санкт-Петербурга - самая большая в Европе, но ее уникальность не только в размере, а в синтезе традиций культовой архитектуры Азии, архитектуры северного модерна и петербургского стиля. Петербургским зодчим в этом архитектурном шедевре удалось гармонично сочетать в отделке фасадов грубый финский камень с витиеватыми изощренными декорами майолик и решеток (в конце 1917 г. на
заводе «Сан-Галли» изготовили чугунную ограду вокруг территории мечети). Отдельного внимания заслуживает купол мечети, на внешней стороне которого 64 грани, говорящие о количестве прожитых пророком Мухаммедом лет - это повтор формы купола гробницы Гур-Эмир архитектором Н. В. Васильевым и академиком архитектуры А. И. фон Гогеном и других аналогов купола в мире не существует.
Драматические события российской истории XX века отразились и на судьбе Соборной мечети. Как многие культовые учреждения мечеть была закрыта и длительный период использовалась не по назначению. Богослужения были прекращены в июне 1940 г., здание передали Ленгорздравотделу под склад медицинского оборудования, а в 1941 г. ее архив поступил в органы госбезопасности Ленинграда и Ленинградской области, и только в 1966 г. был передан Государственному Музею истории религии и атеизма. Многочисленные обращения верующих ленинградской общины в послевоенные годы (а к началу 1950-х п. она насчитывала 15 000 человек), ходатайства лидеров международного освободительного движения - президента Индонезии доктора Сукарно и премьер-министра Индии Джавахарлала Неру возымели действие, и в 1955 г. здание Соборной мечети было передано Религиозному обществу мусульман [17, с. 56]. Первое после вынужденного перерыва богослужение состоялось 18 января 1956 г. Мечеть вернули верующим, но следствием проводимых в разные годы реставрационных работ, замены системы отопления и пр. был нарушен в частности тепловой режим, что привело к утрате облицовки. В настоящее время Соборная кафедральная мечеть является действующим мусульманским храмом, крупным религиозным и культурным центром Санкт-Петербурга (рис.4) [18, с. 570].
Рис. 4. Троицкая площадь во время национального мусульманского праздника Курбан-байрам. 2016 г. https://www. dp. ru/a/2016/09/12/Dvizhenie_na_Petrogradskoj
Санкт-Петербургская мечеть была и остается духовным и религиозным центром мусульманских общин - прежде всего татарских диаспор.
Как отмечалось выше, строительство и открытие мечети совпало по времени с открытием дацана. Соборная мечеть и Буддийский дацан (рис. 5) -важные центры культурной жизни Петербурга. Несмотря на принадлежность к разным конфессиям можно отметить как схожесть, так и отличия их историй. До конца XIX в. в Санкт-Петербурге не строилось специальных отдельных зданий храмов нехристианских вероисповеданий. Исламские молельни, еврейские синагоги (в том числе синагоги при школах), в основном, устраивались в квартирах жилых домов и их адреса менялись [19, с. 162]. И, если необходимость в постройке мечети была вызвана возросшим количеством мусульман, то про буддистов мы не можем этого констатировать. Существуют две версии о том, когда первые буддисты появились в Санкт-Петербурге. Одна, что среди строителей Петропавловской крепости при переделке ее из земляной в каменную были волжские калмыки - буддисты по вероисповеданию. Другая, что это были калмыки из иррегулярной конницы, действовавшей в Лифляндии и зимовавшие в районе строительства [20, с. 13]. О том, сколько было калмыков и как долго они жили в Петербурге, сведений не сохранилось. Буддийская община в С.-Петербурге стала складываться лишь в самом конце XIX столетия.
Согласно переписи населения 1869 года, в городе проживал лишь один буддист, записавшийся разночинцем. В 1897 году насчитывалось уже 75 буддистов, а в 1910 - 184 (163 мужчины и 21 женщина) [21, с. 269]. «В этническом отношении это были в основном буряты и калмыки - выходцы с восточных окраин Российской империи, из мест традиционного исповедания буддизма (Забайкальская область, Астраханская и Ставропольская губернии, область Войска Донского). ... В основном, учащиеся столичных учебных заведений (только в одном университете более двадцати человек) и служившие в казачьих частях, расквартированных в Петербурге. Буряты селились на Петербургской стороне, калмыки в Литейных частях» [22, с. 15]. За неимением общего храма бурятские и калмыцкие буддисты собирались для совершения богослужения, как правило, отдельными группами на частных квартирах, перед скромными домашними алтарями с образом (бурханом) Будды Шакьямуни. Те, кто приезжал в Петербург на короткое время, молились прямо в гостиничных номерах. Родовитые нойоны (светские феодалы), титуловавшие себя князьями, - Ц.-Д. Тундутов и С. Д. Тюмень, являлись депутатами Государственной думы. Потомок Далай Таши Хана, нойон Церен-Давид Тундутов, представлял собой «любопытное соединение европейской культуры с глубоким знанием тибетских наук и буддийской философии» [23, с. 16]. Его сын Данзан (Дмитрий), обучался в Пажеском корпусе. В годы 1-ой мировой войны Д. Д. Тундутов служил адъютантом великого князя Николая Николаевича. В городе проживало и немало буддистов-иностранцев - китайцев, японцев, сиамцев, - имевших при своих посольствах небольшие молельни. Были среди последователей буддизма и русские, в основном представители высшего света и либеральной интеллигенции, которые искали новую веру в религиозно-философских учениях Древней Индии и Тибета. Еще в 1830-е - 1880-е годы были опубликованы труды о буддизме родоначальников русской тибетологии и монголоведения, членов С.-Петербургской Академии наук, академиков Я. И. Шмидта и А. А. Шифнера [24, с. 18].
Из публикации 1898 года в журнале «Строитель», известно о возбуждении ходатайства об открытии небольшой буддийской молельни, рассчитанной на 100-120 человек [25, стб. 540].
Идейным вдохновителем строительства буддийского храма в Санкт-Петербурге был Цанид-Хамбо Лама Агван Лобсан Доржиев (1853-1938) (рис. 6)
Рис. 6. Агван Доржиев, выступающий в качестве посла Далай-ламы XIII, выходит из Большого Петергофского дворца после аудиенции у Николая II23 июня 1901 года.
- посланник Далай-Ламы XIII Тубтэна Гьяцо (1876-1933), бурят по национальности, уроженец Иркутской губернии, российскоподданный. Сохранившиеся документы, связанные с постройкой Дацана «обрисовывают в высшей степени интересную и сложную обстановку, в которой протекало строительство и ту борьбу, которая завязывалась вокруг самой идеи сооружения буддийского храма в Петербурге». [26, с. 1]. В свой первый приезд в Санкт-Петербург в 1898 г. Агван Доржиев был удостоен личной аудиенцией Императора Николая II. Находясь в столице, он приобрел обширные связи в высшем столичном свете, «завязал дружеские отношения с рядом крупнейших русских ученых-востоковедов и географов» [27, с. 26], познакомился с представителями буддийской общины города, состоявшей из бурят и калмыков, и совершил по их просьбе не одно богослужение. Тогда же у него возникла
идея об устройстве небольшой буддийской молельни, рассчитанной на 100 -120 прихожан [28, с. 27]. В 1905 г. Агван Доржиев приезжает в столицу уже с посланием Далай-Ламы XIII, в котором содержались мысли о строительстве буддийской молельни в Санкт-Петербурге. Данная идея не встретила возражений Императора Николая II. Осенью того же года А. Доржиев поселяется в Санкт-Петербурге [29, с. 31]. В 1908 г. А. Доржиевым было передано официальное ходатайство Далай-Ламы о строительстве буддийской молельни в столице Российской Империи. 12 июня 1908 г. Министр Иностранных Дел А. П. Извольский направил отношение с грифом «секретно» Министру Внутренних Дел П. А. Столыпину. А. П. Извольский поддержал ходатайство Далай-Ламы, полагая, что положительный ответ «произведет глубокое впечатление, как на него самого, так и на многочисленных ламаистов в пределах России [30]. 18 июня 1908 г. П. А. Столыпин в ответе А. П. Извольскому сообщил, что разрешает постройку буддийской молельни, при условии соблюдения «Устава Строительного». Для строительства храма Агван Доржиев планировал купить 6 десятин земли (8,7 га) в Старой Деревне. Неподалеку от выбранного Агваном Доржиевым места в Старой Деревне располагалась Благовещенская церковь с прилегающим к ней приходским кладбищем, в связи с чем, со стороны православной общественности столицы идея возведения в непосредственной близости от православной церкви и кладбища буддийского храма встретила довольно серьезное сопротивление. Вплоть до 1913 г. буддистам было официально запрещено селиться в Старой и Новой Деревне.
Место, выбранное А. Доржиевым, где предполагалось возвести храм, находилось довольно далеко от центра столицы и как нельзя лучше подходило для возведения буддийского храма в полном соответствии с религиозными канонами, согласно которым монастырскую обитель надлежало строить в уединенном месте, поблизости от водного источника. Агван Доржиев полагал, что храм станет центром буддизма в столице Российской Империи, представляя собой буддийский монастырь (дацан), наподобие дацанов, функционировавших в Забайкальском крае и в ряде районов Астраханской губернии, где проживали буряты и калмыки.
23 февраля 1909 г. было получено принципиальное одобрение Императора Николая II на строительство буддийского храма в столице Российской Империи. 16 марта 1909 г. А.Л. Доржиев за 18 000 рублей купил незастроенный участок земли в Старой Деревне площадью 648,51 кв. саж., а 3 ноября 1909 г. еще один участок, площадью 538 кв. саж. [31]. 10 апреля 1909 г. Доржиев подал в Строительный Комитет прошение о разрешении строительства на приобретенном участке жилого дома с буддийской молельней при нем согласно прилагаемым чертежам [32]. Для решения вопросов, связанных со строительством буддийского храма в столице, был создан специальный Комитет во главе с директором Музея Антропологии и Этнографии академиком В. В. Радловым, в который вошли: академик С. Ф. Ольденбург, профессора Санкт-Петербургского Университета В. Л. Котвич, Ф.
И. Щербатский, А. Д. Руднев, дипломат, ученый и путешественник князь Э. Э Ухтомский, художники Н. К. Рерих и В. П. Шнейдер. При этом Ф. И. Щербатский стал уполномоченным по постройке храма. [33, с. 2].
Эскизный проект здания был выполнен студентом Института Гражданских Инженеров Н. М. Березовским, который был привлечен по рекомендации академика С. Ф. Ольденбурга. В Архиве Дацана сохранились материалы, указывающие на то, что Агван Л. Доржиев принимал активное участие в разработке проекта храма, в том числе, и непосредственно в работах над эскизным проектом здания. Согласно проекту, здание храма должно было состоять из двух объемов: южного двухэтажного, с молитвенным залом (дуганом) и расположенными над ним кельями монахов, и северного -четырехъярусной башни (гонкана), заключающей в себе молельню гения-хранителя. Архитектурно-конструктивную разработку проекта, несколько позже, по рекомендации Ф. И. Щербатского и его коллег, выполнил создатель «Архитектурной энциклопедии XIX века», один из известнейших архитекторов города Гавриил Васильевич Барановский (1860-1920). Образцом для спроектированного Н. М. Березовским, Г. В. Барановским здания буддийской молельни в Санкт-Петербурге послужил классический тибетский тип храма -«дуган» Новый проект был окончательно утвержден 1 ноября 1909г. [34]. Зодчий, в частности, обогатил архитектурно-художественное решение храма: появляется отделка гранитными блоками скальной фактуры, интереснее становится отделка портика главного входа. Однако, через год утверждается новый проект Г. В. Барановского с упрощенной художественной отделкой 2 декабря 1910 г. (парадные двери золоченой бронзы были заменены на деревянные, золоченые капители пилонов портика - на темно-бронзовые). Строительство велось на собранные пожертвования. Треть требуемых на строительство средств была пожертвована известным врачом Жамсароном (Петром Александровичем) Бадмаевым (1841-1920 гг.) (тайно). 50 тысяч рублей были пожертвованы на строительство Далай-Ламой (1912 г.), 30 тысяч Агваном Доржиевым [35, с. 52]. Работы по строительству несколько раз приостанавливались. Причин было несколько. Идея устройства буддийского храма со школой и общежитием для лам не встретили поддержки П. А. Столыпина из-за неудобста избранного для постройки буддийской молельни места ввиду его удаленности от центра города, а, следовательно, «затруднительности установления надзора со стороны гражданской власти за общежитием буддистов» [36, с. 54], с чем согласился и император Николай II. Серьезное недовольство строительством буддийской молельни высказывали определенные круги российского общества и черносотенная пресса тех лет, а также местные крестьяне, исповедовавшие православие. По их мнению, буддийских храм, помимо всего прочего, «спорил» с православной Благовещенской церковью, затмевая его. Постоянно не хватало средств для строительства. К концу 1910 г. здание возводившейся молельни - буддийского храма было вчерне закончено. Здание усиленными темпами строили рабочие -строители из Костромской губернии и местные мастера (мастера-каменщики).
В течение всего 1911 г. продолжались работы по отделке здания буддийской молельни. Художник Николай Рерих подготовил эскизы для витражей с изображением семи благих буддийских символов для светового фонаря главного зала храма. Департамент Духовных Дел по делам иностранных вероисповеданий принял решение о запрещении установки на фасаде здания буддийских религиозных символов, предполагавшихся проектом Г. В. Барановского [37].
В 1912 г. Агваном Доржиевым в Санкт-Петербург для выполнения работ по росписи главного зала со статуей Большого Будды в алтарной части храма был вызван знаменитый буддийский мастер-лама-художник (зурачин) О. Б. Будаев. Буддийские скульптуры и церковные (ритуальные) принадлежности были заказаны в специализированных мастерских Пекина и Долоннора. Петербургская ювелирная фирма Николая Линдена, поставщика Императорского Двора, по специальному заказу изготовила ритуальные серебряные сосуды. К 1913 г. все основные строительные работы по возведению здания буддийского храма были закончены. Первая служба в храме была проведена 21 февраля 1913 г. в день празднования 300-летие дома Романовых. Первое служение состоялось о благоденствии Императора Николая II и всего Царствующего Дома. Служба проходила при участии главы буддийского духовенства Восточной Сибири Пандидо Хамбо-Ламы Д. Д. Этигэлова, единоверцев из Монголии и Санкт-Петербурга. Кроме того, на службе присутствовало множество приглашенных. Среди почетных гостей был известный ученый и путешественник П. К. Козлов.
2 мая 1914 г. Николай II лично утвердил при буддийском храме штат духовенства в количестве девяти человек [38]. Настоятелем первого буддийского монастыря в Европе стал идейный вдохновитель возведения храма в Петербурге, и организатор процесса строительства Цанид-Хамбо Лама Агван Доржиев. 9 июля 1914 г. состоялось второе в истории петербургского буддийского храма служение. Служба была посвящена внесению в буддийский храм двух подаренных статуй Будды - сидящего Будды Шакьямуни (подарок сиамского короля Рамы VI Вачиравуды) и стоящего Будды Майтрейи (подарок русского консула в Бангкоке, известного коллекционера Г. И. Плансона-Росткова) [39, с. 78].
Долгая и трудная постройка петербургского буддийского храма завершилась в 1915 году, в самый разгар мировой войны. Император Николая II дал разрешение на установку на главном фасаде здания Дацана «хурдэ» -восьмирадиусного Колеса вероучения, что и ознаменовала окончание строительных работ. Церемония торжественного освящения буддийского храма в Санкт-Петербурге состоялась 10 августа 1915 г. Храм был освящен в честь воплощения Будды - божества Калачакры, получив название «Дацан Гунзэчойнэй» - в переводе с тибетского «Источник Святого Учения Будды, сострадающего ко всем» [40, с. 64]. В 1917 г. после октябрьских событий все монахи буддийского Дацана покинули революционный Петроград. Осенью 1919 г. в храмовом комплексе, разместилась одна из воинских частей. Храм
подвергся разграблению. Были утрачены большая часть культовых принадлежностей, ценный личный архив Агвана Доржиева, уникальная библиотека. В 1922 г. буддийский Дацан находился в ведении Народного Комиссариата по иностранным делам (Наркоминдела). После назначения осенью 1922 г. Агвана Доржиева полномочным послом Тибета в РСФСР, за храмом закрепили статус дипломатической миссии Тибета. 23 июня 1923 г. Дачан поступил в распоряжение Тибетской и Монгольской миссий, а 1 июня 1926 г. был заключен договор о передаче Дацана Монголии. Вслед за этим в храме возобновились служения. Весной 1935 г. буддийское духовенство подверглось репрессиям. 13 ноября 1937 г. основатель Санкт-Петербургского Дацана Агван Доржиев был арестован как «японский шпион» и умер в тюрьме в возрасте 85 лет. В 1937-1938 гг. «контрреволюционная Тибетская миссия» была ликвидирована. Здание храма было передано профсоюзу работников жилищного хозяйства «для использования под физкультурную базу». Сохранившееся имущество Дацана, в том числе серебряная позолоченная статуя Будды, было передано в созданный в советские годы Музей религии и атеизма. В последующие годы облик храма, его архитектурно-художественная отделка претерпели изменения. В 1960 г. здание бывшего буддийского храма было передано Институту Народов Азии Академии Наук СССР (в настоящее время Институт Востоковедения РАН), но уже 14 июня 1962 г. президиум Академии Наук передал здание Зоологическому институту для размещения Музея Функциональной Морфологии и трех лабораторий института. 25 ноября 1968 г. уникальное здание Дацана было взято под государственную охрану. Осенью 1987 г. буддийский храм в Северной столице посетил Его Святейшество Далай-Лама XIV, духовный покровитель Санкт-Петербургского Дацана. В 1989 г. была официально зарегистрирована буддийская община Дацана Гунзэчойнэй. 9 июля 1990 г. решением Исполкома Ленгорсовета здание храма и его территория были преданы для «молитвенных целей». Регулярные службы в буддийском храме начали проводиться в 1991 г. Дацан вновь стал центром буддийской культуры города (рис. 7,8).
Рис. 7, 8. Празднование нового 2017 года по буддийскому календарю httvs://m. mr 7. ru/revorts/57672/?item=1#vhoto ; httvs://m. mr 7. ru/revorts/57672/?item=10#vhoto
С 1993 г. начались работы по реставрации здания Дацана.
Дацан Гунзэчойнэй представляет образец гармоничного синтеза средневековой буддийской архитектуры и европейского северного модерна. Этот храм уникален не только для Петербурга, но и для Европы. При разработке проекта Санкт-Петербургского Буддийского храма использовались мотивы средневековой тибетской, а также традиционной бурятской архитектуры. Взаимодействие двух объемов здания, его трапециевидная форма с характерными, суживающимися кверху наружными стенами, опоясывающий фриз, украшенный магическими зеркалами-толи и щитами с монограммой Калачакры, элементы скульптурного декора имеют, безусловно, тибетское
происхождение. В архитектурном решении главного фасада наблюдаются черты бурятской традиции: четырехколонный портик, к которому ведет высокая лестница. Вместе с тем восточные тибетко-бурятские прототипы были переосмыслены в духе европейской архитектуры и строительных технологий. Среди европейских инноваций следует отметить наличие хоров в молитвенном зале, устройство вестибюля, лестничных клеток и подвальных помещений. Облицовка фасадов гранитными блоками скальной фактуры, наличие витражей, не использующихся в отделке тибетских и бурятских храмов, многоцветие лепного декора, издали воспринимающееся как декоративное панно, позволяют безошибочно отнести здание к памятникам северного модерна. Пространство храма-монастыря сыграло важную роль в истории возникновения первого на территории Европы центра древней буддийской культуры. Нетрадиционный для Санкт-Петербурга живописный облик храма делает его своеобразным акцентом при восприятии панорамы набережной реки Невы.
История появления дацана Гунзэчойнэй и Соборной мечети в столице императорской России непосредственно связана с политикой государства в XVIII - нач. XX в. по отношению к исламу и буддизму. Истории же строительства этих храмов, достаточно схожи и, несмотря на то, что мечеть строилась в историческом центре города, а Дацан - на окраине, рядом с местами их возведения находились православные храмы (Троицкий собор и Благовещенская церковь), что вызывало протесты православных верующих. Построенные по проектам петербургских архитекторов в стиле северного модерна, но в соответствии с канонами буддийской (тибетской) и исламской культовой архитектуры, эти религиозные памятники стали значительным событием в культурной жизни Санкт-Петербурга своего времени. И в XXI веке эти культовые постройки остаются иеротопическими центрами.
По статистике на 2017 г. на территории лен. Области зарегистрировано 381 религиозная организация, относящиеся к 18 конфессиям [41]. Сегодня рецепция восточных культур в Санкт-Петербурге - это неоднородный культурный феномен с множеством противоречивых тенденций, который требует пристального внимания и детального изучения. На современном этапе важным становится развитие толерантности и синтез западных и восточных подходов в решении глобальных задач по поиску благополучного развития города. История же строительства этих уникальных памятников архитектуры позволяет сопоставить пути развития буддизма и мусульманства в городе на Неве, увидеть определенную логику их существования в культурной жизни Санкт-Петербурга и дает возможность сопоставить ориентальные культурные феномены.
Литература
1. Алексеев-Апраксин А. М. Буддизм в Петербурге: история и современность. СПб.: Олеариус Пресс, 2008. 175 с.
2. Каган М. С. Град Петров в истории русской культуры. 2-е изд., перераб. и доп. СПб.: Паритет, 2006. 480 с.
3. Этноконфессиональный иллюстрированный атлас Ленинградской области / М. А. Докучаева (Грязнова) [и др.] ; ред.: А. А. Сыров [и др.]. СПб.: Инкери, 2017. 656 с.
4. Реставрация Ленинградской Соборной Мечети, 1984-1985 гг. В 5 т. // Архив КГИОП. № 442/ПР-5; Коренцвит В. А. Соборная мечеть в Ленинграде [Рукопись]. Л., 1972 // Архив КГИОП. № Н-1619; Витязева В. А., Лебедева Л. В. Паспорт мечети. 1997. 27 с. // Архив КГИОП. № П 765; ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 102. Д. 7956; ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 136. Д. 259; РГИА. Ф. 821. Оп. 133. Д. 554. Л. 61-65; Государственный музей истории религии. Коллекция документов по С.-Петербургской Соборной мечети; Вечернее время : [газета]. 1913. 23 февр.; Речь : [газета]. 1909. 13 июля (№ 188). С. 4; Зодчий : [журнал]. 1907. № 45. С. 467-469; № 51. С. 521; 1908, № 11. С. 98, рис. 1-4.
5. Архив КГИОП. № П 765. С. 2.
6. Архив КГИОП. № П 765. С. 6.
7. ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 136. Д. 259 (1907-1909). Л. 2.
8. Аминов Д. А. Татары в Ст. Петербурге: ист. очерк. СПб.: Альд, 1994. 49 с.
9. Коренцвит В. А. Соборная мечеть в Ленинграде [Рукопись]. Л., 1972 // Архив КГИОП. № Н-1619. Л. 20-21.
10. РГИА. Ф. 821. Оп. 133. Д. 554. Л. 61-65.
11. Лаврентьев И. Н., Давидич Т. Ф., Лопатько В. М. Творчество архитектора Николая Васильева // Academia. Архитектура и строительство. 2017. № 3. С. 37-48.
12. Лаврентьев И. Н., Давидич Т. Ф., Лопатько В. М. Творчество архитектора Николая Васильева // Academia. Архитектура и строительство. 2017. № 3. С. 37-48.
13. Икромов Н. Исследования Н. И. Веселовского в Аште // Ученые записки Худжандского гос. ун-та им. Академика Б. Гафурова. Гуманитарные науки. 2012. № 5 (33). С. 121-128.
14. Историография общественных наук в Узбекистане: биоблиогр. очерки / сост. Б. В. Лунин. Ташкент: Фан, 1974. 386 с.
15. Мечети Самарканда. Вып. 1. Гур-Эмир / Изд. Император. Археолог. Комиссии. СПб.: экспедиция заготовления гос. бумаг, 1905. 8 с. + 20 л. ил.
16. Витязева В. Л. Соборная мечеть - памятник петербургского модерна // История Петербурга. 2002. № 1 (5). С. 48-57.
17. Витязева В. Л. Соборная мечеть - памятник петербургского модерна // История Петербурга. 2002. № 1 (5). С. 48-57.
18. Этноконфессиональный иллюстрированный атлас Ленинградской области / М. А. Докучаева (Грязнова) [и др.] ; ред.: А. А. Сыров [и др.]. СПб.: Инкери, 2017. 656 с.
19. Храмы Петербурга : справ.-путеводитель / [авт.-сост. А. В. Берташ и др.]. СПб.: ЛИК, 1992. 238 с.
20. Андреев А. И. Храм Будды в Северной столице. СПб.: Нартанг, 2012. 207 c.
21. Петроград по переписи населения 15 декабря 1910 года : население / [под ред. управляющего отделением В. В. Степанова]. Петроград: издание Городской управы по Статистическому отделению, [191 -]. Ч. 1, вып. 1. С. 269.
22. Андреев А. И. Храм Будды в Северной столице. СПб.: Нартанг, 2012. 207 c.
23. Балинов Ш. О княжеском роде Тундутовых // Ковыльные волны. Париж, 1936. № 13, 14.
24. Андреев А. И. Храм Будды в Северной столице. СПб.: Нартанг, 2012. 207 c.
25. Строитель. 1898. № 13-14. Стб. 540.
26. Петров А.Н. Буддийский храм : ист. справка [Рукопись]. Л., 1999 // Архив КГИОП. Н-1442. С. 1.
27. Андреев А. И. Храм Будды в Северной столице. СПб.: Нартанг, 2012. 207 c.
28. Андреев А. И. Храм Будды в Северной столице. СПб.: Нартанг, 2012. 207 c.
29. Андреев А. И. Храм Будды в Северной столице. СПб.: Нартанг, 2012. 207 c.
30. РГИА. Ф. 821. Оп. 133. Д. 448 (1908 г.). Л. 1.
31. РГИА. Ф. 1102. Оп. 2. Д. 110. Л. 1-10.
32. ЦГИА СПб. Ф. 256. Оп. 29. Д. 29. Л. 1.
33. Петров А.Н. Буддийский храм : ист. справка [Рукопись]. Л., 1999 // Архив КГИОП. Н-1442. С. 2.
34. Архив СПФ РАН. Ф. 4. Оп. 22. Д. 72. Л. 105. Л. 1-14.
35. Андреев А. И. Храм Будды в Северной столице. СПб.: Нартанг, 2012. 207 c.
36. РГИА. Ф. 821. Оп. 148. Д. 84. 1909 г. Л. 52.
37. Петров А.Н. Буддийский храм : ист. справка [Рукопись]. Л., 1999 // Архив КГИОП. Н-1442. С. 6.
38. РГИА. Ф. 821. Оп. 148. Д. 84.
39. Андреев А. И. Храм Будды в Северной столице. СПб.: Нартанг, 2012. 207 c.
40. Андреев А. И. Храм Будды в Северной столице. СПб.: Нартанг, 2012. 207 c.
41. Конфессиональный состав Ленинградской области [Электронный ресурс] // Комитет по местному самоуправлению, межнациональным и межконфессиональным отношениям Ленинградской области : офиц. сайт. [СПб.], 2019. URL: http ://msu.lenobl. m/obshaya-informaciya/napravleniya-raboty/mezhnacionalnye-i-mezhkonfessionalnye-otnosheniya/konfessionalnyj-mir-leningradskoj-oblasti/ (дата обращения: 05.08.2019).
References
1. Alekseev-Apraksin A. M. Buddizm v Peterburge: istoriya i sovremennost' [Buddhism in St. Petersburg: History and modernity]. Saint-Petersburg: Olearius Press, 2008. 175 p.
2. Kagan M.S. Grad Petrov v istorii russkoy kul'tury [Peter's city in the history of Russian culture]. 2nd ed., rev. and add. Saint-Petersburg: Paritet publ, 2006. 480 p.
3. Etnokonfessional'nyy illyustrirovannyy atlas Leningradskoy oblasti [Ethnoconfessional illustrated Atlas of the Leningrad region] / M. A. Dokuchaeva (Gryaznova) [et al.]; ed. by А. А. Syrov [et al.]. Saint-Petersburg: Inkeri, 2017. 656 p.
4. Restavratsiya Leningradskoy Sobornoy Mecheti, 1984-1985 gg. [Restoration of the Leningrad Cathedral Mosque, 1984-1985]. In 5 vols // KGIOP Archive [Archive of the Committee on State Control, Use and Protection of Monuments of History and Culture]. No. 442/PR-5; Korentsvit V. А. Sobornaya mechet' v Leningrade [Cathedral mosque in Leningrad] [Manuscript]. Leningrad, 1972 // KGIOP Archive [Archive of the Committee on State Control, Use and Protection of Monuments of History and Culture]. No. N-1619; Vityazeva V. A., Lebedeva L. V. Mosque passport. 1997. 27 p. // KGIOP Archive [Archive of the Committee on State Control, Use and Protection of Monuments of History and Culture]. No. P 765; TsGIA SPb [Central State Historical Archive of St. Petersburg]. Fund 513. Ser. 102. F. 7956; TsGIA SPb [Central State Historical Archive of St. Petersburg]. Fund 513. Ser. 136. F. 259; Russian State Historical Archive (RGIA). Fund 821. Ser. 133. F. 554. Sh. 61-65; State Museum of the history of religion. Kollektsiya dokumentov po S.-Peterburgskoy Sobornoy mecheti [Collection of documents on the St. Petersburg Cathedral mosque]; Vecherneye vremya: [newspaper]. Feb 23, 1913; Rech': [newspaper]. July 13, 1909. (No. 188). P. 4; Zodchiy: [magazine]. 1907. No. 45. Pp. 467-469; No. 51. Pp. 521; 1908, No. 11. Pp 98, Fig. 1-4.
5. KGIOP Archive [Archive of the Committee on State Control, Use and Protection of Monuments of History and Culture]. No. P 765. P. 2.
6. KGIOP Archive [Archive of the Committee on State Control, Use and Protection of Monuments of History and Culture]. No. P 765. P.6.
7. TsGIA SPb [Central State Historical Archive of St. Petersburg]. Fund 513. Ser. 136. F. 259 (1907-1909). Sh. 2.
8. Aminov D. A. Tatary v St. Peterburge [Tatars in St. Petersburg: histor. essay]. Saint-Petersburg: Al'd publ, 1994. 49 p.
9. Korentsvit V. А. Sobornaya mechet' v Leningrade [Cathedral mosque in Leningrad] [Manuscript]. Leningrad, 1972 // KGIOP Archive [Archive of the Committee on State Control, Use and Protection of Monuments of History and Culture]. No. N-1619. Sh. 20-21.
10. Russian State Historical Archive (RGIA). Fund 821. Ser. 133. F. 554. Sh. 61-65.
11. Lavrent'ev I. N., Davidich T. F., Lopat'ko V. M. Tvorchestvo arkhitektora Nikolaya Vasil'yeva [Creativity of architect Nikolai Vasiliev] // Academia. Arkhitektura i stroitel'stvo [Architecture and construction]. 2017. No. 3. Pp. 37-48.
12. Lavrent'ev I. N., Davidich T. F., Lopat'ko V. M. Tvorchestvo arkhitektora Nikolaya Vasil'yeva [Creativity of architect Nikolai Vasiliev] // Academia. Arkhitektura i stroitel'stvo [Architecture and construction]. 2017. No. 3. Pp. 37-48.
13. Ikromov N. Issledovaniya N. I. Veselovskogo v Ashte [Research by N. I. Veselovsky in Asht] // Uchenyye zapiski Khudzhandskogo gos. un-ta im. Akademika B. Gafurova. Gumanitarnyye nauki [Scientific notes of Khujand State university named after Academician B. Gafurov. Humanities]. 2012. No. 5 (33). Pp. 121-128.
14. Istoriografiya obshchestvennykh nauk v Uzbekistane [Historiography of Social Sciences in Uzbekistan: Bibliogr. essays] / comp. by B. V. Lunin. Tashkent: Fan, 1974. 386 p.
15. Mecheti Samarkanda [Mosques in Samarkand]. Issue 1. Gur-Emir / Izd. Imperator. Arkheolog. Komissii publ. Saint-Petersburg: [expedition for storing state papers], 1905. 8 p. + 20 sheets with Il.
16. Vityazeva V. L. Sobornaya mechet' - pamyatnik peterburgskogo moderna [Cathedral Mosque - a monument of the St. Petersburg Art Nouveau] // Istoriya Peterburga [History of St. Petersburg]. 2002. No. 1 (5). Pp. 48-57.
17. Vityazeva V. L. Sobornaya mechet' - pamyatnik peterburgskogo moderna [Cathedral Mosque - a monument of the St. Petersburg Art Nouveau] // Istoriya Peterburga [History of St. Petersburg]. 2002. No. 1 (5). Pp. 48-57.
18. Etnokonfessional'nyy illyustrirovannyy atlas Leningradskoy oblasti [Ethnoconfessional illustrated Atlas of the Leningrad region] / M. A. Dokuchaeva (Gryaznova) [et al.]; ed. by A. A. Syrov [et al.]. Saint-Petersburg: Inkeri, 2017. 656 p.
19. Khramy Peterburga: spravochnik-putevoditel' [Temples of St. Petersburg: reference guide]. / Ed.and comp. by A. V. Bertash et al. Saint-Petersburg: LIK, 1992. 238 p.
20. Andreev A. I. Khram Buddy v Severnoy stolitse [Buddha Temple in the northern capital]. Saint-Petersburg: Nartang, 2012. 207 p.
21. Petrograd po perepisi naseleniya 15 dekabrya 1910 goda: naseleniye [Petrograd according to population census of December 15, 1910: population] / ed. by V. Stepanov. Petrograd: izdaniye Gorodskoy upravy po Statisticheskomu otdeleniyu [publication of the City Council on the Statistical Department], [191-]. Part 1, vol. 1. Pp. 269.
22. Andreev A. I. Khram Buddy v Severnoy stolitse [Buddha Temple in the northern capital]. Saint-Petersburg: Nartang, 2012. 207 p.
23. Balinov Sh. O knyazheskom rode Tundutovykh [About the princely family of the Tundutovs] // Kovyl'nyye volny [Feather-grass waves]. Paris, 1936. No. 13, 14.
24. Andreev A. I. Khram Buddy v Severnoy stolitse [Buddha Temple in the northern capital]. Saint-Petersburg: Nartang, 2012. 207 p.
25. Stroitel' [Builder]. 1898. No. 13-14. Col. 540.
26. Petrov A. N. Buddiyskiy khram [Buddhist temple: historical background] [Manuscript]. Leningrad, 1999 // KGIOP Archive [Archive of the Committee on State Control, Use and Protection of Monuments of History and Culture]. N-1442. P. 1.
27. Andreev A. I. Khram Buddy v Severnoy stolitse [Buddha Temple in the northern capital]. Saint-Petersburg: Nartang, 2012. 207 p.
28. Andreev A. I. Khram Buddy v Severnoy stolitse [Buddha Temple in the northern capital]. Saint-Petersburg: Nartang, 2012. 207 p.
29. Andreev A. I. Khram Buddy v Severnoy stolitse [Buddha Temple in the northern capital]. Saint-Petersburg: Nartang, 2012. 207 p.
30. Russian State Historical Archive (RGIA). Fund 821. Ser. 133. F. 448 (1908). Sh.1.
31. Russian State Historical Archive (RGIA). Fund 1102. Ser. 2. F. 110. Sh.1-10.
32. TsGIA SPb [Central State Historical Archive of St. Petersburg]. Fund 256. Ser. 29. F. 29. Sh.1.
33. Petrov A. N. Buddiyskiy khram [Buddhist temple: historical background] [Manuscript]. Leningrad, 1999 // KGIOP Archive [Archive of the Committee on State Control, Use and Protection of Monuments of History and Culture]. N-1442. P. 2.
34. SPbB ARAS. Fund 4. Ser. 22. F. 72. Sh. 105. Sh. 1-14.
35. Andreev A. I. Khram Buddy v Severnoy stolitse [Buddha Temple in the northern capital]. Saint-Petersburg: Nartang, 2012. 207 p.
36. Russian State Historical Archive (RGIA). Fund 821. Ser. 148. F. 84. 1909. Sh. 52.
37. Petrov A. N. Buddiyskiy khram [Buddhist temple: historical background] [Manuscript]. Leningrad, 1999 // KGIOP Archive [Archive of the Committee on State Control, Use and Protection of Monuments of History and Culture]. N-1442. P. 6.
38. Russian State Historical Archive (RGIA). Fund 821. Ser. 148. F. 84.
39. Andreev A. I. Khram Buddy v Severnoy stolitse [Buddha Temple in the northern capital]. Saint-Petersburg: Nartang, 2012. 207 p.
40. Andreev A. I. Khram Buddy v Severnoy stolitse [Buddha Temple in the northern capital]. Saint-Petersburg: Nartang, 2012. 207 p.
41. Konfessional'nyy sostav Leningradskoy oblasti [The confessional composition of the Leningrad region [Electronic resource] // Komitet po mestnomu samoupravleniyu, mezhnatsional'nym i mezhkonfessional'nym otnosheniyam Leningradskoy oblasti [Committee on local self-government, interethnic and interfaith relations of the Leningrad region]: official website. [SPb], 2019. URL: http://msu.lenobl.ru/obshaya-informaciya/napravleniya-raboty/mezhnacionalnye-i-mezhkonfessionalnye-otnosheniya/konfessionalnyj-mir-leningradskoj-oblasti/ (reference date: 05.08.2019).
Статья поступила в редакцию 15.08.2019 Статья допущена к публикации 30.09.2019
The article was received by the editorial staff 15.08.2019 The article is approved for publication 30.09.2019
