CC BY
10ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Евразийский гуманитарный журнал. 2021. № 4. С. 74-82. Eurasian humanitarian journal. 2021. No. 4. P. 74-82.
Научная статья УДК 821.161.1
ПАМЯТЬ О РОССИИ В ТВОРЧЕСТВЕ А. ХЕЙДОКА
Ли Шуан
Пермский государственный национальный исследовательский университет, Пермь, Россия, l stauren@gmail. com
Аннотация. В статье проанализирована тема памяти о России в рассказах писателя русского «восточного» зарубежья А. Хейдока. Материалом послужил сборник «Звезды Маньчжурии», содержание которого было основано на личном духовном опыте писателя, а также на некоторых реальных исторических событиях, в которых писатель принимал участие. Сборник свидетельствует о глубоких размышлениях писателя над историческими и социальными проблемами его времени. Научная новизна исследования заключается в изучении того, как в рассказах Хейдока воплощалась тема памяти о России. Рассказы, включённые в сборник, достоверно отражали жизнь русских эмигрантов в Китае, передавали их трагический опыт, полученный в период русских и китайских гражданских войн, и связанные с ним мысли и эмоции, раскрывали духовный мир эмигрантов, поднимали важные проблемы того времени. Эти размышления обогатили как русскую, так и китайскую литературу ХХ в. Писатель раскрывал разные аспекты трагической памяти представителей эмиграции: в рассказе «Безумие желтых пустынь», в частности, раскрыто «безумие» войны; в рассказе «Храм снов» показана глубокая связь всех мировых культур и одновременно отображена тоска по Родине и неизбежность грядущего «собирания» национальной культуры - исторического возвращения всех русских людей в Россию. А. Хейдок являлся глубоким и предельно объективным мыслителем, у которого имелся собственный уникальный взгляд на события революции и Гражданской войны, а также на будущее России. Память о России, постоянно присутствовавшая в сознании героев произведений и автора, оказалась своеобразной точкой отсчёта для оценки описываемых событий, поддерживала духовную связь эмигрантов с их Родиной.
Ключевые слова: Русская литература Китая, А. Хейдок, сборник «Звезды Маньчжурии», рассказ, образ России, тема памяти
Для цитирования: Ли Шуан. Память о России в творчестве А. Хейдока // Евразийский гуманитарный журнал. 2021. № 4. С. 74-82.
Original article
MEMORY OF RUSSIA IN THE WORK OF A. HAYDOCK
Li Shuang
Postgraduate student of Russian literature, Perm State University, Perm, Russia l stauren@gmail. com
© Ли Шуан, 2021
Abstract. The aim of the study is to analyse the theme of "memory of Russia" on the material of the stories of the writer of Russian "eastern" abroad A. Haydock. The collection "Stars of Manchuria", which has been based on the writer's personal spiritual experience, as well as some real historical events, in which the writer participated, is considered in the article. The collection testifies to deep reflections of the writer on historical and social problems of his time. The scientific novelty of the work lies in the approach to the study of how the theme of "memory of Russia" was embodied in Haydock's stories. The stories in this collection accurately reflect the life of Russian émigrés in China, conveying their tragic experiences during the Russian and Chinese civil wars and their thoughts and emotions, revealing the spiritual world of émigrés and raising important problems of their time, and these reflections enrich both Russian and Chinese literature of the 20th century. The writer showed different aspects of the tragic memory of emigrants: in the story "The Madness of the Yellow Desert" the "madness" of war was revealed; in the story "The Temple of Dreams" the deep connection of all world cultures was shown, and simultaneously the homesickness and inevitability of the impending "gathering" of national culture - the historical return of all Russian people to Russia was displayed. A. Haydock was an objective deep thinker who had his own unique view of the events of the Revolution and the Civil War and the future of Russia. "Memory of Russia", constantly present in the minds of the heroes of works and the author, was a kind of point of reference to assess the events described, maintained the spiritual connection of emigrants with their homeland.
Keywords: Russian literature in China, A. Haydock, collection "Stars of Manchuria", story, image of Russia, theme of memory
For citation: Li Shuang. Memory of Russia in the work of A. Haydock. Eurasian humanitarian journal. 2021;4:74-82. (In Russ.).
Введение
Память о Родине - важнейшая тема литературы русской эмиграции. Почти каждый писатель-эмигрант так или иначе выражал свою любовь к России, описывая в своих произведениях пейзажи родного города или села.
XX в. был очень сложным для русской нации: политические беспорядки 1900-х гг., Первая Мировая война, Октябрьская революция и последовавшая за ней Гражданская война, Вторая мировая война, распад Советского Союза - эти события оказали глубокое воздействие на все аспекты жизни российского общества (экономику, образование, литературу) и привели к значительным изменениям.
Одно из самых оригинальных явлений русской культуры XX в. - литература, созданная русскими эмигрантами, разбросанными по всему миру, в том числе по разным городам Китая, прежде всего, в Харбине и Шанхае. «После многочисленных кровавых событий, произошедших в России в начале XX в., одним из мест, куда остатки русской армии и беженцы могли скрыться из объятой гражданской войной страны, были находившиеся на китайской территории города Харбин (и другие населённые пункты, расположенные вдоль Китайско-восточной железной дороги) и Шанхай» [Красноярова 2020: 144].
Русские интеллектуалы покидали родину по разным причинам. Например, по политическим: несогласие с политикой большевиков. А иногда причиной отъезда могло оказаться просто случайное стечение обстоятельств, из-за которых им приходилось покидать свою Родину. Какова бы ни была причина отъезда, русские люди, уехавшие из своей страны, продолжали творить в чужих странах.
В своих произведениях они выражали собственные мысли и чувства, сохраняли картины жизни их родины. Обретённый ими новый исторический опыт был своеобразно осмыслен и запечатлён в творчестве русских писателей-эмигрантов. Критически описывая жестокости войны, современную политическую ситуацию, русские писатели-эмигранты выражали собственное отвращение к войне и недовольство действиями властей, а также критиковали социальную ситуацию в Советской России.
Творчество русских писателей-эмигрантов, оказавшихся в Харбине и Шанхае, демонстрирует, как тесно переплетались в их произведениях размышления о Родине с изображением мест, в которых они оказались в «новой» жизни. «Русские анклавы, существовавшие в городах Харбин и Шанхай, расположенных на китайской территории, представляют в культурологическом плане уникальное явление. Они стали «островами спасения» <...> и одновременно «анклавами» русской культуры на Востоке. Несколько сотен тысяч русских людей <...> воспринимали себя как последних носителей и «хранителей» русской культуры»; они органично ощущали свою «включённость в культуру Серебряного века», ориентируясь на его поэтические традиции, и воспроизводили авторское мироощущение его «атмосферы» [Арустамова, Кондаков 2019: 96].
Основная часть
Один из наиболее известных русских писателей-эмигрантов, попавших в Китай, был А.П. Хейдок. В 1929 г. в Харбине Хейдок опубликовал свой первый рассказ «Человек с собакой». Рассказы и небольшие повести стали основной частью творчества Хейдока, и одной из отличительных особенностей было наличие отчётливых характеристик времени и особенностей регионов, в которых он жил.
В 1934 г. Хейдок издал сборник «Звезды Маньчжурии», который сделал его известным и долгое время был знаковым для его творчества. Сборник содержал 17 рассказов («Маньчжурская принцесса», «Призрак Алексея Бельского», «Храм снов», «Безумие желтых пустынь», «Таёжная сказка» и другие), содержание которых было основано на личном опыте писателя и описании некоторых реальных исторических событий, в которых он принимал участие. Этот сборник свидетельствовал о глубоких размышлениях писателя над социальными проблемами его времени.
Рассказы, раскрывающие разные аспекты жизни эмиграции, объединялись описываемой исторической эпохой, тематикой и проблематикой (взаимодействие между цивилизациями разных народов; общие социальные проблемы), системой постоянно повторяющихся мотивов - смерти, сна, размышлений о будущем и т. п.
В произведениях Хейдока, созданных в Харбине, с одной стороны, развивались традиции русской классической литературы: в них содержались размышления о проблемах России и выражалось чувства современников писателя (эмигрантов, заброшенных судьбой в Маньчжурию); с другой стороны, в них нередко обнаруживалось обращение к китайским национальным традициям, присутствовали описания трудностей жизни китайского народа, его быта и культуры. В его произведениях образы Китая и России нередко оказывались тесно связанными, а русские люди показывались интегрированными в атмосферу китайского общества.
Например, в рассказе «Маньчжурская принцесса», опубликованном в сборнике «Звезды Маньчжурии», описывалась любовь китаянки и русского, такая любовь, которой не препятствуют различия в жизненных привычках, национальных традициях или религиозных представлениях, а также исторические эпохи. Любовь героя и героини проходит через несколько «телесных перерождений», их воспоминания о прошлой жизни раскрывают сложные процессы взаимодействия культур и условность национальных и сословных препятствий.
Основное место событий, описываемых в сборнике, - Маньчжурия и прилегающие к ней регионы тогдашнего Северного Китая - Внутренняя и Внешняя Монголия, северо-запад Китая - провинция Синьцзян. Именно сюда бежали из России остатки войска Колчака -белогвардейцы, которых описал в своих рассказах Хейдок. Конечным пунктом назначения
был для них город Харбин, ставший новым местом жительства, прибежищем, замещающим Родину. Солдаты, прибывшие в этот город, стали важной частью русского населения Харбина.
В рассказе «Безумие жёлтых пустынь», опубликованном в том же сборнике, Хейдок описал события войны 1919-1921 гг., в результате которой Внешняя Монголия, являвшаяся до конца династии Цин территорией Китая, была отделена от него. 3 февраля 1921 года войска барона Унгерна захватили город Урга (современный город Улан-Батор), и предводитель армии на некоторое время стал фактическим правителем Монголии.
Писатель стремился максимально объективно описать события, которые происходили во время этой войны. В рассказе, с одной стороны, показана храбрость белогвардейцев, с другой стороны - «безумие» и бессмысленность войны, развязанной для достижения непонятных людям целей, во время которой неизбежно гибнет множество представителей мирного населения, а действия армии оказываются бесчеловечными.
Рассказ «Безумие жёлтых пустынь» глубоко раскрывал противоречивую и трагическую эпоху. Само название рассказа оказывалось символом коллективного сумасшествия Гражданской войны в России, превращавшей окружающее пространство в пустыню и втягивавшей в свой смертельный круговорот окружающие земли. «Они шли, пожирая пространство Азии, и впитывали в себя ветры древней Гоби, Памира и Такла-Макана, несущие с собой великое беззаконие и дерзновенную отвагу древних завоевателей» [Хейдок 1934: 39]. Автор показывает отсутствие у воюющих каких-либо осмысленных целей и идеалов: «Шли - чтобы убивать, или - быть убитыми...» [там же].
Писатель предлагал собственную оценку происходивших событий, раскрывая их с особой точки зрения - с точки зрения заботы о будущем развитии России. Именно такой позицией Хейдок отличался от большинства других русских эмигрантов, заброшенных судьбой в Китай (которые нередко выступали за начало нового этапа Гражданской войны, призванной покончить с «советской властью»).
Размышляя о войне и о судьбе России, он проявлял мудрость - в его описаниях событий не было злобы: он вёл себя как объективный и трезвый мыслитель, у которого имелся собственный уникальный взгляд на события революции и Гражданской войны, собственные взгляды на будущее России. «Память о России», постоянно присутствовавшая в сознании как героев произведения, так и автора, оказывалась своеобразной точкой отсчёта для оценки описываемых событий.
В конце рассказа «Безумие жёлтых пустынь» А. Хейдок воспроизвёл картину бессмысленной смерти, характеризующую войну, в которую оказались втянуты русские люди: «В этот именно момент [утро «жестокого дня», когда караваны верблюдов по древним дорогам пустыни отправились в Тибет, Гималаи, Среднюю Азию, а монголы из соседних с Ургой сёл повели коней на водопой. - Л.Ш.] Жданов [главный герой рассказа, близкий по своей позиции автору. - Л.Ш.] отправился в одну страну, где он ещё не побывал и откуда не возвращаются.» [Хейдок 1934: 39-41]. Смерть и жизнь героя интерпретируются, как очередной этап бесконечного всеобщего путешествия, в котором находятся тела и души всех людей.
А. Хейдок прожил в Китае 26 лет, и всё это время он испытывал сильную тоску по Родине. Многие из его произведений содержали вспоминания о России, но в наиболее яркой и символической форме они выразились в рассказе «Храм снов», опубликованном в сборнике «Звезды Маньчжурии».
Рассказ «Храм снов» написан от первого лица - прапорщика Рязанцева, который -вместе со своим другом Кострецовым - бежал из расположенного в Китайском Туркестане концентрационного лагеря, где находились интернированные войска атамана Анненкова.
Кострецов, как и многие другие русские эмигранты, оказавшиеся в Северном Китае, был «высокообразованным человеком», изучавшим восточные языки; до начала войны он занимался археологией и «даже посещал в составе научной экспедиции те же места, по которым лежал наш путь» [там же: 25].
В пустыне Кострецов случайно обнаруживает камень с изображением бога Тота, символом которого являлась птица ибис, и понимает, что «знак ибиса в Китайском Туркестане как раз подтверждает вывод, к которому он пришёл в Египте, занимаясь раскопками» [там же: 26]. Это вывод о существовании устойчивых связей между древними цивилизациями, которые не только характеризуют прошлое человечества, но и оказывают постоянное воздействие на его будущее.
Представления о боге Тоте - одном из наиболее архаичных богов человечества -уходят в глубокое прошлое. Согласно египетской (и греческой) мифологии, бог Тот соотносился с Луной, являлся Владыкой Неба, Земли и подземного мира, одним из разделителей стихий и создателей человеческого мира, возникшего из первичного хаоса, а также был посредником между богами и людьми [Мифы народов мира 1992: 521-522]. Кроме того, он отождествлялся с глубокими познаниями, тайнами мироздания, считался создателем иероглифической письменности и книг [там же].
Особая роль Тота заключалась в том, что он рассматривался как создатель календаря и властитель памяти, определявший судьбы людей, и считался их сопроводителем в Царство мёртвых [Тураев 1898].
Мифологизированными были и представления о воплощении Тота - священной птице Ибис (почитавшаяся многими древними народами (египтянами, иудеями, греками, ранними христианскими народами), которая была соотнесена как с солнечным, так и с лунным миром, и символизировала справедливость и истину, а также настойчивость души [там же] Поэтому указание в рассказе на бога Тота и Ибиса сразу же вводило в произведение темы памяти и судьбы человека.
Обращение Хейдока к мифологическим образам бога Тота и священной птицы Ибиса, а также к теме провидческих снов неслучайно. В китайских мифологических представлениях не было бога, которого можно было бы назвать полным аналогом египетского Тота, однако некоторые аналогичные функции выполняла «лунная» богиня в китайской мифологии по имени Чанси [ ^ Ш ], которая занималась «регулированием» начал Ян и Инь, а также наблюдала за ходом времени. Творцом мира, преобразовавшим изначально царивший в мире бесформенный хаос, в китайской мифологии считался родившийся из вселенского яйца первый человек Паньгу, который отделил Инь от Ян и сотворил «мутную» часть мира -землю (Инь) и его «светлую», «прозрачную» часть - небо (Ян).
Создателем первой иероглифической письменности - пиктограмм - считался мифологический учёный-историограф Цан Цзе [^Ш]. Журавль (птица, немного похожая на Ибиса) рассматривался в качестве символа долголетия, а его появление или упоминание считалось как пожелание бессмертия. В Китае не существовало каких-либо специальных «Храмов снов», однако с древних времен китайцы придавали большое значение сновидениям и верили, что сны - это особое предзнаменование, которое боги (или Небо, или Дао) время от времени посылают каждому человеку.
Так, например, Конфуций однажды сказал своим ученикам: «Я слишком стар, и Чжоу-гун («чжоуский князь» Zhou Gong - М^. - Л.Ш.) давно не появлялся в моём сне». С тех пор люди полагали, что Чжоу Гун может помогать людям предсказывать будущее посредством анализа снов и что он является во сне счастливчикам, что оказывает им огромную помощь в жизни.
А. Хейдок, несомненно, знал о вере китайцев в «вещие» сны, но он хотел в своём рассказе раскрыть связи, существовавшие между культурами древних народов (эта мысль писателя соотносилась с представлениями его друга - великого художника и мыслителя Н. Рериха, знакомство с которым произошло в Харбине примерно в тот же период, когда шла работа над сборником «Звезды Маньчжурии») и показать важность связей между настоящим, прошлым и будущим.
Следуя таинственным указаниям, идущим от Тота-Ибиса - Лунного бога египтян -герои рассказа находят затерянный Храм Снов. «Овальное основание, колоннада со всех сторон: плоская крыша без всяких щпицов (современное: шпилей. - Л.Ш.) и башенок, -только зубчатый карниз; весь он сосуд, отверзший небу, ухо земли!» [Хейдок 1934]. В этом храме «все страждущие и обиженные судьбой могли видеть сны, в которых воплощались все их желания и восстанавливалось утерянное счастье.» [там же].
Для Хейдока как писателя всегда были важны поступки героев его произведений, а также то, какие следствия они имеют для жизни человека. В рассказе «Храм снов» показывается другой аспект жизненного выбора человека - отказ от действия, недеяние, на которое провоцирует человека затерянное в пространстве и времени святилище. Его посещение имело для людей одно следствие: если они начинали предаваться «прекрасному ложному сну», отказываясь от реальной жизни в пользу жизни иллюзорной, то это неизбежно приводило их к смерти. «Монахи вынесли ещё два трупа - жертв нечеловеческой радости, которая убивает. Их бросают в овраг, где днём и ночью грызутся шакалы» [Хейдок 1934: 28].
Оказавшись в таинственном Храме, главный герой видит во сне символическую сцену, передающую обобщённую мечту большинства российских эмигрантов - возвращение на Родину.
«Суета на вокзале. [можно предположить, что это вокзал - харбинский. - Л.Ш.]. На перроне полно народа - негде поместиться. Все - русские. Несут без конца баулы, чемоданы, корзинки. Носильщики в помятых картузах и запачканных передниках катят тележки с багажом. Тележки скрипят, визжат, носильщики переругиваются - никак не проедешь. Гам, смех, веселая толкотня. Ничего не могу разобрать, где я, что такое творится.
- Скажите, пожалуйста, - обращаюсь я к бородатому человеку купеческой складки, в картузе и поддевке, у которого все лицо - сплошное благодушие и радость, - куда же весь этот народ едет?
- Как куда? - удивляется он. - С луны вы свалились ?.. Домой - в Россию едем! Большевиков прогнали - всей нашей маяте конец пришёл. Можно сказать, народ так обрадовался, так обрадовался.» <.>
Я стою, опешивши, а потом спохватываюсь: ведь правда, в самом деле! Люди сказали. Надо и мне обратно, в Тамбовскую губернию! <.>
Ещё другие - живые и мёртвые, шкурники и герои, - все спешат возвратиться. А тут, рядом, на веером раскинувшихся запасных путях - эшелоны, без конца эшелоны. И все вагоны украшены зелёными берёзками (зелёные берёзки - традиционное в России украшение «свадебного поезда». - Л.Ш.); на орудийных лафетах - венки; звуки дюжины гармоник и веселого солдатского трепака несутся со всех сторон.» [Хейдок 1934: 30].
1 Устойчивое в русском языке выражение «упасть/свалиться с луны/неба», обозначающее неожиданное появление или указывающее на человека, который не может правильно осмыслить очевидное и понятное всем окружающим явление, в данном случае приобретает ещё и буквальное значение: человек действительно как бы «пришёл с Луны»: он видит вещий сон в открытом Небу храме Лунного Бога.
Символическая сцена возвращения на Родину выражала стремления всех русских эмигрантов, разбросанных по разным странам. Неслучайно в действие, воспроизведённом в рассказе, принимают участие как живые, так и погибшие персонажи. Образы затерянного в китайской пустыне Храма Снов, харбинского железнодорожного вокзала и России в воображении героя сливаются в единое целое.
Храм Снов предоставляет главному герою возможность пережить воплощение мечты, которую было невозможно реализовать в ту эпоху, но которая вполне могла быть осуществима в немного более отдалённой перспективе - в результате совместных действий всех русских людей, находящихся по обе стороны границы (что и произошло в реальной жизни самого писателя).
Символическое возвращение в Россию, описанное в рассказе Хейдока, указывает на важнейший аспект события: возвращаться должны не только живые люди, но и погибшие. Только сохранение памяти о прошлом и его героях позволяет переходить к будущему и создаёт основу для проявлений истинного патриотизма.
Академик Ли Яньлин писал в статье «Прекрасный цветок в мировой литературе»: «Как и вся русская литература, литература русской эмиграции в Китае является литературой патриотической. Россия - это место, где родились и выросли они и их матери. У них была глубокая привязанность к России. Её горы, реки, леса, поля, дома - все это навсегда было запечатлено в их душах» [Ли Яньлин 2002: 8].
Вопрос о месте творчества А. Хейдока в литературе русского китайского зарубежья и о его значении для развития национальной культуры решается литературоведами по-разному. Китайская исследовательница Ван Ямин указывала, что, хотя статус Хейдока в литературе русской эмиграции был не столь высок, как у А. Несмелова, его любовь к китайской культуре была не так глубока, как у В. Перелешина, а международный авторитет его произведений не так значителен, как у Н. Байкова, уникальный стиль, оригинальность образов и использование разнообразных китайских «элементов» сделали его одним из наиболее ярких писателей Харбина [Ван Ямин 2005: 54].
Другой точки зрения придерживался известный переводчик и литературовед профессор Сюй Чжэнья, который считал, что понимание Хейдоком китайской культуры и жизни китайского общества - несмотря на то, что в его рассказах нередко описывались пейзажи и архитектура Китая, воспроизводилась китайская религиозная мысль, - было поверхностным, исходящим из стереотипных представлений о «восточных людях» [Сюй Чжэнья 2002: 42].
В российском литературоведении дискуссия о творчестве Хейдока протекала в несколько ином аспекте: исследователей прежде всего интересовал вопрос о том, в какой степени в принципе оказывается возможным «духовное соединение» Китая и России.
Так, Е.Г. Иващенко отмечает, что «Звезды Маньчжурии» «являют некий сплав духовных культур китайцев, монголов, русских»; книгу можно рассматривать «как попытку русского эмигранта интегрироваться в чужую культурную среду», «найти общее в духовной традиции русского и восточного народов», когда «объединяющим началом становятся мистические основания древних культур» [Иващенко 2008: 104].
Заключение
Образ Китая в творческом сознании русских эмигрантов нередко выполнял функцию «временного заместителя» образа России. Герои повестей и рассказов Хейдока, пытаясь «войти» в китайскую культуру и в жизнь китайского общества, исходили из опыта, полученного ими в
1 Перевод цитаты на русский язык осуществлен автором статьи.
период российской Гражданской войны. Творчество А. Хейдока стало органичной частью «китайского текста» русской литературы, который начал формироваться в XIX в. и достиг своего расцвета в 1920-1930-е гг. в русской эмигрантской литературе, существовавшей на территории Маньчжурии. Как отмечают современные исследователи, «возникновение в русской культуре <.> «китайского контекста» и связанного с ним «китайского текста» способствовало <.> развитию у российских читателей представления об истории, природе, быте, традициях, религии и философии Китая» [Кондаков, Красноярова 2017: 127].
Описывая природу Маньчжурии или изображая реку Сунгари, представители русской эмиграции стремились разглядеть в них пейзажи своей Родины. Русские писатели-эмигранты родились и выросли под воздействием образов прекрасной природы своей родины, они учились и развивались в рамках своей национальной культуры. Религиозные верования, обычаи и привычки, характерные для людей России, были глубоко запечатленные в их душах, отразились в образах их произведений, связанных с их любимой родиной.
Образ исчезнувшей Родины воссоздавался при помощи описания небольших русских городов, посёлков и деревень, а также существовавшей в них оригинальной местной культуры (например, рассказ «Волки» А. Несмелова), и в ряду таких «региональных» образов, сохранявших память о России, несколько парадоксально стал город Харбин, являвшийся отдалённой провинцией Китая - регионом, далёким от центра и от исторических китайских столиц.
Рассказы А. Хейдока достоверно отражали жизнь русских эмигрантов в Китае, передавали их мысли и эмоции, раскрывали их духовный мир, поднимали важные социальные проблемы своего времени. Размышления писателя и его героев обогатили как русскую, так и китайскую культуру ХХ в. Произведения А. Хейдока помогают современному читателю объективно оценить культурно-историческое значение уникального исторического явления - русской эмиграции - и понять созданную ею литературу.
Крупнейший деятель русской эмиграции, писатель и критик З.Н. Гиппиус писала: «Многомиллионная Русь на своей земле, и миллионная Русь на чужой, - та же Русь, как и та же будет океанская вода, сколько её ни зачерпнуть» [Гиппиус 1930: 11].
В рассказах А. Хейдока показано, как память о России помогала поддерживать духовную связь русских людей с Родиной и одновременно укрепляла связи с окружающим миром, с культурой других народов, среди которых эмигрантом довелось жить. Эти воспоминания оказались своеобразной «теплой гаванью» в глубине их душ.
Список литературы
1. Арустамова А.А., Кондаков Б.В. Начало пути: стратегии поэтического самоопределения в ранней лирике О. Скопиченко, М. Визи, Е. Грот // Филологический класс. 2019. № 2 (56). С. 90-97.
2. Гиппиус З.Н. Наше прямое дело / З.Н. Гиппиус, К.Р. Кочаровский Что делать русской эмиграции. Париж, 1930 // Гиппиус З.Н. Собрание сочинений. Т. 13: У нас в Париже: Литературная и политическая публицистика 1928-1939 гг. Воспоминания. Портреты. М.: Дмитрий Сечин, 2012. 656 с.
3. Иващенко Е.Г. Пересечение культурных традиций в сборнике А. Хейдока «Звёзды Маньчжурии» // Русский Харбин, запечатлённый в слове. Вып. 2: Литературоведческая россика. Благовещенск, 2008. С. 104-108.
4. Кондаков Б.В., Красноярова А.А. Китайский текст и китайский контекст в русской литературе XIX в. (к постановке проблемы) // Евразийский гуманитарный журнал. 2017. № 2. С. 123-127.
5. Красноярова А.А. «Китайский текст» в русской литературе XX в. (на примере произведений Б. Пильняка и Е. Полевого) // Филология в XXI в. 2020. № 1 (5). С. 150-157.
6. Мифы народов мира / Главный редактор Токарев С.А. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1992. 720 с.
7. Тураев Б.А. Бог Тот. Лейпциг: Типография Бокгауза, 1898. 226 с. [Электронный ресурс]. URL: https://azbyka.ru/otechшk/books/file/23290-Бог-Тот.pdf (дата обращения 27.10.2021).
8. Хейдок А.П. Звёзды Маньчжурии: рассказы с предисловием академика Н. Рериха. New York: New-Syndicate, 1934. 148 c.
9. 2005. № 5.
54-59 Ж. Ван Ямин. О рассказах русского писателя-эмигранта А. Хейдока // Вестник Ланьчжоуского университета. Сер. Общественные науки. 2005. № 5. C. 54-59.
10. . Щ^Х^ШйМ Й^ШМ // .2002. № 6. 8-15 Ж . Ли Яньлин. Прекрасный цветок в мировой литературе // Русская литература и искусство. 2002. № 6. С. 8-15.
11. щ»м» // шШХЪ. 2002. № 6. 36-42 ж. Сюй
Чжэнья. Писатель русской эмиграции А. Хейдок и его «Звезды Маньчжурии» // Русская литература и искусство. 2002. № 6. С. 36-42.
Информация об авторе Ли Шуан - аспирант кафедры русской литературы, Пермский государственный национальный исследовательский университет.
Information about the author Li Shuang - Postgraduate student, Department of Russian Literature, Perm State University.
Статья поступила в редакцию 09.08.2021; одобрена после рецензирования 01.09.2021; принята к публикации 01.09.2021.
The article was submitted 09.08.2021; approved after reviewing 01.09.2021; accepted for publication 01.09.2021.
© Пресс-служба Пермского государственного национального исследовательского университета
