CC BY
50
УДК 551.8:551.763.31.32 (477.75)+(470.62)
Н.В. Бадулина, Р.Р. Габдуллин, Л.Ф. Копаевич
ПАЛЕОГЕОГРАФИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ СЕНОМАН-ТУРОНСКОГО БЕСКИСЛОРОДНОГО СОБЫТИЯ В ЦЕНТРАЛЬНОМ И ВОСТОЧНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ (КРЫМ, КАВКАЗ)1
Приведена седиментологическая и геохимическая характеристика сеноман-туронского океанического бескислородного события (ОАЕ-2) на примере 8 разрезов Центрального и Восточного Причерноморья. Предложена серия палеогеографических моделей для ОАЕ-2 на примере разрезов Крыма и Кавказа.
Ключевые слова: сеноман, турон, ОАЕ-2, Крым, Кавказ.
Sedimentological and geochemical characteristics of Cenomanian-Turonian oceanic anoxic event (ОАЕ-2) based on 8 sections of the Central and Eastern Peri-Black Sea area is given. A series of paleogeographic models for ОАЕ-2 on example of sections of Crimea and Caucasus is given.
Key words: Cenomanian, Turonian, ОАЕ-2, Crimea, Caucasus.
Введение. Богатые органическим веществом осадки океанического бескислородного события (ОАЕ-2) на рубежа сеномана и турона — нефтематеринские породы — широко распространены в разрезах континентов и океанов. Кроме того, это событие является ценным маркирующим уровнем для удаленной корреляции, поэтому актуальность и практическая значимость исследований подобных отложений не вызывают сомнения. В статье приведены обобщающие данные многолетних исследований авторов по палеогеографии конца сеномана—начала турона на примере разрезов Крыма и Кавказа и акватории Черного моря.
Краткая характеристика разрезов и история их изучения. В Центральном Причерноморье (Крым) пограничный сеноман-туронский интервал принадлежит к верхней части белогорской свиты, которая представлена карбонатными породами (известняками и глинистыми известняками) и залегает в основании трансгрессивной толщи верхнего мела. Верхнюю границу сеноманского яруса можно фиксировать по перерыву, который выражается в появлении поверхности твердого дна и маломощного горизонта песчано-глауконитового мергеля (долина р. Бодрак) и галечного горизонта (долина р. Альма). В бассейнах рек Кача и Бельбек, где разрез более полый, ниже перерыва локально развит горизонт битуминозных пород, обогащенных органическим материалом (до 10% органического углерода) [Найдин, Кияшко, 1994а, б]. Изучены 4 разреза Качинского поднятия мегантиклинория Горного Крыма, расположенных в Бахчисарайском районе на территории учебно-научного полигона МГУ (овр. Аксу-Дере, горы Белая, Сельбухра, Мендер).
Уровень ОАЕ-2 отвечает отложениям пачек VI и VII (по схеме А.С. Алексеева, 1989). Пачке VI мощ-
ностью 10—20 м (верхний сеноман) соответствуют зоны Rotalipora cushmani, а также нижняя и средняя часть зоны Whiteinella archeocretacea. Пачка практически лишена идентифицируемых макрофоссилий (то же самое характерно и для разрезов Северо-Западного Кавказа). Пачка разделена на три подпачки. Подпач-ка V7-1 представлена плохо выраженным ритмичным переслаиванием однотипных, светло-бежевых известняков. Подпачка VI-2 сложена однородными белыми, массивными, часто фарфоровидными микритовыми известняками с редкими раковинами фораминифер. Подпачка VI-3 залегает с размывом на известняках средней подпачки и характеризуется повышенными глинистостью, песчанистостью и содержанием органического вещества (до 10%).
Отложения основания туронского яруса (пачка VII) представлены мелоподобными светлыми мик-ритовыми известняками с примесью пирита, а также алевритовых зерен кварца и глауконита. Отличительная особенность этих отложений — присутствие рассеянных конкреций и пластовых стяжений серых и коричневых кремней. Максимальная мощность пачки 15 м, минимальная — 5 м.
Детальное описание разрезов, их комплексная седиментологическая, палеонтологическая, геохимическая, петромагнитная характеристики приведены в ряде работ [Алексеев, 1989; Копаевич, Валащик, 1993; Найдин, Кияшко, 1994а, б; Гаврилов, Копаевич, 1996; Алексеев и др., 1997, 2007; Кузьмичева, 2000а, б, 2001; Габдуллин, 2002; Бадулина, Копаевич, 2006а-в; Бадулина, 2007, 2008; Gale et al., 1999; Kopaevich, Kuzmicheva, 2002; Tyutyunnik et al., 2007; Nikishin et al., 2009].
В Восточном Причерноморье изучены разрезы Северо-Западного Кавказа. Вдоль южного склона расположена узкая Новороссийско-Лазаревская зона, выполненная карбонатным и карбонатно-терриген-
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ (грант 08-05-00283а) и ФЦП «Научные школы» (грант НШ 841.2008).
ным флишем келловей-эоценового возраста, где отложения сеноман-туронского рубежа относятся к маркотхской серии. Изученные разрезы расположены в пределах Новороссийско-Лазаревской зоны в следующей последовательности с северо-запада на юго-восток: 1) район г. Новороссийска, дорога Но-вороссийск—Грушовая; 2) район г. Новороссийска— Андреевский перевал; 3) южный склон Северо-Западного Кавказа, дорога Туапсе—Геленджик и 4) район г. Туапсе, р. Псезуапсе. Разрезы 1—3 расположены в Анапско-Агойской подзоне, а разрез 4 характеризует Лазаревскую подзону.
Изученный стратиграфический интервал охватывает ананурскую свиту (верхний сеноман—нижний турон), представленную переслаиванием окремнен-ных песчаников, алевролитов, темно-серых и серых известняков, зеленовато-серых мергелей, иногда черных, а также вулканогенных пород и известковистых глин, темно-серых и серых кремней. Она подстилается кохотхской свитой (паук) (сеноман), сложенной туфопесчаниками, туфогравелитами, глинами темно-серыми и зеленоватыми известковистыми, песчаниками, туфопесчаниками и алевролитами, черными, зеленоватыми аргиллитами, зеленовато-серыми и темно-серыми мергелями, темно-серыми глинистыми и светло-серыми известняками. Перекрывается она керкетской свитой (верхняя часть нижнего турона), образованной окремнелыми и розовыми известняками, зеленовато-серыми и красными мергелями, алевролитами и песчаниками, редко присутствуют прослои известковистых глин и серые кремни. Мощность кохотхской свиты (паук) 40—210 м. Мощность ананурской свиты местами достигает 80 м, а керкетской — до 60—100 м.
В ряде работ приводятся комплексная седимен-тологическая и палеонтологическая [Афанасьев, Мас-лакова 1967; Афанасьев, 1993; Габдуллин и др., 2000; Милеев и др., 2000; Габдуллин, 2002] и реже геохимическая [Бадулина, Копаевич, 2006а—в; Tyutyunnik et al., 2007; Бадулина, 2008] характеристики.
На основе детального и комплексного исследования [Бадулина, Копаевич, 2006а—в; Бадулина, 2007, 2008; Tyutyunnik et al., 2007] пограничных сеноман-туронских отложений Крыма и Кавказа определены скорость и обстановки седиментации [Nikishin et al., 2009].
Скорость седиментации в конце сеномана—начале турона в Центральном Причерноморье. Скорость рассчитана при помощи хроностратиграфической шкалы [Hardenbol et al., 1998], событийной шкалы страто-типического разреза Пуэбло для сеноман-туронской границы [Keller, Pardo, 2004] путем деления мощности толщи на время ее формирования.
Скорость седиментации [Бадулина, 2008; Nikishin et al., 2009] во время накопления подпачки VI-3 в разрезе овр. Аксу-Дере составляет 0,403 см/тыс. лет, а пачки VII — 1,11 см/тыс. лет. В разрезе г. Сельбухры осадки подпачки VI-3 накапливались со скоростью 0,78 см/тыс. лет. В разрезе г. Белой определена
скорость седиментации для подпачки VI-3, составляющая 1,36 см/тыс. лет. Поскольку накопление подпачки VI-3 в разрезах Юго-Западного Крыма происходило в интервале 93,9—93,5 млн лет, а для аналогичного интервала времени для разреза Пуэбло определены две разные величины скорости седиментации 1,23 см/тыс. лет до 93,7 млн лет и 0,87 см/тыс. лет — после [Keller, Pardo, 2004], то для сравнения скорости седиментации в разрезах Юго-Западного Крыма и в разрезе Пуэбло рассчитаем среднеарифметическую скорость седиментации для интервала времени, отвечающего подпачке VI-3. Она получилась равной 1,05 см/тыс. лет. В разрезах Юго-Западного Крыма скорость седиментации уменьшается в северо-западном направлении: 1,36 (г. Белая) ^ 0,78 (г. Сельбухра) ^ 0,403 (овр. Аксу-Дере) см/тыс. лет. Видно, что средняя скорость седиментации для разреза Пуэбло меньше, чем для г. Белой, но больше, чем для г. Сельбухры. Поскольку в изученных разрезах Юго-Западного Крыма фиксируется несколько перерывов небольшого масштаба, то скорость осадконакопления может быть несколько занижена, для ряда интервалов разреза рассчитать скорость не представляется возможным (таблица).
Скорость седиментации для изученных разрезов Юго-Западного Крыма и разреза Пуэбло (Колорадо), см/тыс. лет
Пачка/ подпачка г. Белая овр. Аксу-Дере г. Сельбухра Пуэбло
VI-1+VI-2 — — 2,0 —
VI-3 1,36 0,403 0,78 1,05
VII — 1,11 — —
В скважине Гамбурцева-2, расположенной на Одесском шельфе (Черное море, территориальные воды Украины [Бадулина, 2008]), мощность верхне-сеноманских отложений составляет 107 м (интервал 2878—2985 м). Детального биостратиграфического расчленения разреза скважины нет, поэтому скорость седиментации можно рассчитать только для всего позднего сеномана (10700 см/1210 тыс. лет), что составит 8,8 см/тыс. лет. Для сравнения: скорость накопления всей толщи сеноманских осадков (3505— 2878 м), представленной известняками и мергелями, с мощностью 627 м за 5400 тыс. лет (длительность сеномана) равна 11,6 см/тыс. лет. Видно, что здесь скорость формирования толщи была на порядок выше, чем в Крыму, но ниже, чем в троге Большого Кавказа (см. ниже). Уровень ОАЕ-2 здесь установлен по локальному максимуму естественной радиоактивности (кривая гамма-каротажа), вызванному обогащением ураном прослоев с высоким содержанием органического вещества. Расчленение турон-коньякской толщи дискуссионно, поэтому для раннего турона скорость седиментации не рассчитывалась.
Скорость седиментации в конце сеномана—начале турона в Восточном Причерноморье. Из-за сложного геологического строения и отсутствия детального биостратиграфического расчленения скорость седи-
ментации можно рассчитать только для позднесе-номанского (нижне- и среднеананурская подсвиты, 25 м [Афанасьев, 1993]) и раннетуронского интервалов (93,5—91,5 млн лет [НагёепЪо1 й а1., 1998]) Новороссийского синклинория. Получены значения скорости, равные 0,46 (близкие к величине скорости накопления подпачки VI-3 в разрезе Аксу-Дере) и 3,3 см/тыс. лет соответственно.
Обстановку седиментации во время формирования подпачки У^2 в Юго-Западном Крыму характеризует сравнительно глубоководный бассейн седиментации глубиной около 500 м (рис. 1). Накопление осадков во всех разрезах г. Сельбухры, гор Мендер, Белая и Аксу-Дере происходило приблизительно на одной глубине. Незначительная примесь глинистого и песчанистого материала в преимущественно планктоногенных осадках указывает на существование неудаленного источника сноса.
Обстановка седиментации во время формирования подпачки VI-3: на протяжении сеноманского века происходило активное раскрытие Черноморской впадины, что сопровождалось, в частности перерывом в седиментации на территории Юго-Западного Крыма, а затем возникновением мелкомасштабных сбросовых структур. На г. Белой фиксируются дислокации, интерпретируемые как складки подводного оползания.
В этот момент геологической истории происходила слабая регрессия, когда уровень моря опустился приблизительно на 50 м (рис. 1). Возникли сбросовые структуры, имеющие вид ступеней, интенсивность формирования которых, возможно, затухала к востоку.
Установлено общее уменьшение содержания карбоната кальция в разрезах овр. Аксу-Дере, гор Сельбухры и Белой на границе подпачек У!-2 и VI-3 за счет увеличения доли слюды, глауконита, рудного минерала, кварца, что интерпретируется как кратковременная регрессия или интенсификация гидродинамических процессов.
Во время накопления осадков средней части подпачки VI-3 произошла существенная перестройка гидродинамики: уменьшилось содержание карбоната кальция в разрезах овр. Аксу-Дере, г. Белой (за счет увеличения содержания органического углерода и цветения динофлагелят) и г. Сельбухры (за счет всплеска биопродуктивности радиолярий), что интерпретируется как микроапвеллинг. Последовавшее за этим непосредственно перед границей сеномана и турона (конец формирования подпачки VI-3) повышение содержания органического углерода, уменьшение количества карбоната кальция и увеличение терригенной примеси, что установлено в разрезах овр. Аксу-Дере, г. Сельбухры и г. Белой, связано, возможно, с эпизодом гумидизации климата.
В более мелководном разрезе г. Сельбухры установлен II тип керогена (морской с привносом континентального органического вещества), а также III тип (органическое вещество озерного, болотного генезиса), а в более удаленном от береговой линии и глубоководном разрезе Аксу-Дере — только II тип.
В итоге время формирования подпачки VI-3 характеризовалось серией палеогеографических событий: сменой климата, трансгрессией—регрессией—трансгрессией, микроапвеллингом с локальным доминированием радиолярий и продукцией биогенного кремнезема, всплеском биопродуктивности диноцист и водорослей с продукцией и захоронением органики, изменением объема и скорости, а также состава сносимого с суши терригенного компонента (включая органику).
Обстановка седиментации во время формирования пачки VII. В целом геометрия бассейна напоминала таковую в предыдущую стадию (рис. 1). Различия состояли в углублении бассейна, особенно в его северной части (Мендер). Высокая продукция фора-миниферами биогенного кальцита сменилась микро-апвеллингами и продукцией биогенного кремнезема радиоляриями.
Обстановка седиментации в конце сеномана—на-чале турона в Центральном Причерноморье характеризуется накоплением осадков внутри глубоководного трога. На основе седиментологических и геохимических данных из рассматриваемых разрезов только один (Андреевский перевал) формировался ниже критической глубины карбонатонакопления на ложе трога (рис. 2). Остальные три накапливались на его склоне (Новороссийск — Грушовая, Широкая Щель, г. Туапсе — р. Пзезуапсе).
На склоне трога и его дне (разрезы Анапско-Агойской подзоны) установлено присутствие кероге-на III типа, что свидетельствует в пользу активного сноса с континента. В разрезе Лазаревской подзоны обнаружен только II тип. Это обстоятельство можно объяснить расширением трога в восточном направлении и соответственно удалением береговой линии. Основным процессом формирования осадков трога было действие мутьевых потоков. Транспортируемый потоками терригенный материал насыщался на шельфе биогенной обломочной фракцией и перемещался далее вниз по склону в более глубоководные области. В составе обломочной минеральной фракции содержатся кварц, глинистое вещество пелитовой размерности и акцессорные плагиоклаз и слюда. Наличие слюды может указывать на относительную близость источника сноса.
Времени формирования ананурской свиты также отвечает чередование трансгрессивно-регрессивных эпизодов. Об этом свидетельствуют увеличение
Рис. 1. Серия палеогеографических моделей для конца сеномана — начала турона для Бахчисарайского района Юго-Западного Крыма, по [Бадулина, 2008]: 1 — слабоглинистый известковый песчаник; 2 — песчанистый известняк; 3 — песчанистый слабоглинистый известняк; 4 — слабопесчанистый глинистый известняк, обогащенный органическим веществом; 5 — слабопесчанистый окремнелый «радиоляриевый» известняк; 6 — слабопесчанистый окремнелый известняк; 7 — сильноглинистый известняк; 8 — известняк; 9 — относительно мелководный шельф; 10 — относительно глубоководный шельф; 11 — дно бассейна; 12 — иноцерамы; 13 — аммониты;
14 — остатки рыб и рыбной чешуи; 15 — направление источника сноса
Рис. 2. Палеогеографическая модель для конца сеномана — начала турона для Северо-Западного Кавказа, по [Бадулина, 2008]: 1 — глинистый известковый песчаник; 2 — песчаный глинистый известняк; 3 — песчаная известковистая глина, обогащенная органическим веществом; 4 — слабопесчанистая известковистая глина; 5 — кремнистый глинисто-алевритовый песчаник; 6 — алевритистый кремнистый аргиллит; 7 — борта глубоководного трога; 8 — дно глубоководного трога; 9 — дно бассейна
карбонатной составляющей в составе аргиллитов и появление известняков на склонах глубоководного трога, что, возможно, совпадает с изменением уровня глубины карбонатной компенсации.
Модели формирования «черных прослоев» в Центральном и Восточном Причерноморье. На настоящий момент существуют две принципиальные модели, объясняющие генезис богатых органикой прослоев в конце сеномана — начале турона. Согласно первой модели [Schlanger, 1987] и сейчас существуют бассейны с ограниченной вертикальной циркуляцией и дефицитом кислорода в глубоких частях водного столба, что вызывает аккумуляцию осадков в анок-сидных условиях только в глубоководных частях бассейна. Модель доказывается высоким содержанием органического вещества (до 40%) в глубоководных участках Атлантики и океана Тетис [Kuhnt, 1992], «черные сланцы» абиссали содержат повышенную концентрацию металлов, возникающих в полностью бескислородных условиях. Вторая модель [Butt, 1982; Kuhnt, Thurow, 1986; Kuhnt et al., 1986] объясняет генезис прослоев резким всплеском биопродуктивности в поверхностных слоях воды, который вызван повышенным содержанием питательных веществ,
приносимых апвеллингом. Модель подтверждается максимальным содержанием органического вещества в отложениях внешней зоны шельфа — верхней части континентального склона, где в апвеллинговых зонах биопродуктивность наиболее высока, а также преимущественно морским планктоногенным генезисом органического вещества, которое аккумулируется внутри биогенных карбонатных осадков, включающих раковины планктонных фораминифер, кальцисфер, кокколитофорид, часто со значительной примесью фосфатных рыбных остатков.
Палеогеографические модели события ОАЕ-2 для Центрального Причерноморья изложены в ряде работ. На примере разреза овр. Аксу-Дере постулируется [Найдин, Кияшко, 1994], что на рубеже сеномана и турона не было единого эвксинского бассейна, что подтверждается прерывистостью горизонта «черных прослоев». Прерывистость вызвана особенностями рельефа дна и характером динамики водной среды. Основной агент модели — периодические флуктуации продуктивности пелагиали. При ее увеличении на дно поступало больше отмершей биомассы, а при замедлении — меньше, что приводило к чередованию на дне окислительной и восстановительной обста-
новок. Циклически изменявшаяся продуктивность подтверждается цикличным строением сеномана, обусловленным астрономо-климатическими циклами М. Миланковича (периодические изменения параметров земной орбиты: прецессии оси вращения, наклонения эклиптики к плоскости орбиты и эксцентриситета орбиты). Под воздействием этих сил происходили климатические флуктуации, которые вызывали изменение температуры, солености, вариации вертикального перемешивания вод, что в итоге отражалось на балансе питательных веществ и содержании кислорода. Последние два фактора определяли продуктивность и сохранность органического вещества на дне. Авторы считают, что событие ОАЕ-2 могло состоять из нескольких фаз, наиболее интенсивная из которых приходилась на конец се-номана. Эвстатический механизм указанные авторы не привлекали.
Позднее [Гаврилов, Копаевич, 1996] для того же разреза обоснована модель связи образования «черных прослоев» с эвстатическими флуктуациями уровня океана. Модель включает три стадии (фазы). Первая фаза (до регрессии) отвечает высокому уровню стояния, вторая — регрессии и падению уровня океана. В результате регрессии прибрежные районы превращаются в заболоченную низину, где активно накапливается органическое вещество. Во время третьей фазы происходит трансгрессия, и накопленное в прибрежной низменности органическое вещество попадает в воды бассейна, где частично сразу же захороняется, а частично возвращается в биологический цикл, вызывая бурный всплеск биопродуктивности, что в итоге приводит к аноксии, накоплению и захоронению новых порций органического вещества и формированию «черных прослоев».
Затем Р.Р. Габдуллин [Габдуллин, 2002] объяснил генезис прослоев в разрезе Аксу-Дере циклами разбавления, подтвержденными циклическими флук-туациями содержания кварцевых зерен в породе, и циклами растворения, основанными на циклическом распределении степени биотурбации пород, уровней присутствия и отсутствия фораминифер, концентрации органического углерода, присутствием шести горизонтов лимонитовых конкреций, отвечающих максимальным эпизодам аноксии.
Для Центрального Причерноморья предложена модель [Кузьмичева, 2000] накопления прослоев на континентальной окраине, разбитой серией сбросов на ступени, внутри или на границе которых в условиях горизонтального растяжения могли возникать микрограбены или асимметричные депрессии. Из-за их геометрии и ориентировки туда не попадали течения, что в итоге вызывало аноксию и формирование «черных прослоев» в депрессиях дна. Модель подтверждается конседиментационными складками гравитационного оползания терминального сенома-на г. Белой и вертикальной трещиноватостью пород г. Сельбухры [Gale et al., 1999; Кузьмичева, 2000а, б; Kopaevich, Kuzmicheva, 2002]. Т.А. Кузьмичева рас-
положила разрезы по увеличению глубины: гор Ки-зил-Чигир и Мендер, далее г. Сельбухра, затем овр. Аксу-Дере и, наконец, г. Белая.
Полученные данные показывают, что накопление черных прослоев в Юго-Западном Крыму объясняется их формированием в западинах рельефа верхней части континентального склона с нарушенной рециркуляцией придонных течений, в Новороссийском синклинории — турбидитной седиментацией подножия склона и дна глубоководного трога с донным активным вулканическим центром на дне трога (для разреза Андреевского перевала) и находившимся юго-восточнее мощным Понтийско-Закавказским вулканоплутоническим поясом (рис. 3). Подводный вулканизм также, возможно, мог способствовать нарушению гидродинамики.
При сопоставлении результатов геохимических исследований выявлено, что крымские и кавказские породы сеномана—турона достаточно сильно отличаются по химическому составу (следовательно, и по условиям формирования). К числу процессов, способствовавших временами сероводородному заражению, можно, вероятно, добавить воздействие слоя кислородного минимума в промежуточных водах. Микроапвеллинги, скорее всего, не имели ничего общего с мощнейшими системами современных апвеллингов Мирового океана. Получен новый и интересный результат: ощутимую роль в обогащении ряда интервалов разреза органическим веществом играло растворение карбонатов за счет выделения СО2 в иловую и придонную воду при диагенезе. Сероводородное заражение, иногда приводившее к заморам рыб, было обусловлено распадом органики в ходе седиментогенеза и раннего диагенеза и не было постоянным. На Кавказе примерно эти же механизмы действовали в условиях более глубоководного бассейна и другого по составу петрофонда.
По результатам анализа отношения Мо/Мп установлено, что накопление богатого органикой прослоя происходило в условиях как сероводородного заражения, так и в оксических обстановках. Исходя из данных отношения Сорг/К установлено, что в разрезах Аксу-Дере и Сельбухра преобладает терригенное органическое вещество. Во всех пробах из Лазаревской подзоны преобладает терригенное, а в пробах из Анапско-Агойской подзоны — морское органическое вещество.
Формирование черных сланцев по данным каротажных диаграмм фиксируется в скважинах Одесского шельфа.
В целом палеотектоническая обстановка в позднем сеномане в Юго-Западном Крыму и на СевероЗападном Кавказе определяла ход осадконакопления. В пределах глубинных вод Центрального и Восточного Причерноморья господствовали течения западных ветров (рис. 3), а вдоль их береговой линии — береговое восточное противотечение.
Заключение. На стадии седиментологического исследования пород в разрезах Крыма установлена
Рис. 3. Палеотектоническая блок-диаграмма Крымско-Кавказского региона для границы сеномана и турона, по [Бадулина, 2008] с дополнениями. Черными стрелками показано направление палеотечений из [Волков, Найдин, 1994; Рисеа! е! а1., 2005]. Использована
тектоническая основа А.М. Никишина (МГУ)
тенденция к уменьшению вверх по разрезу содержания карбоната кальция до битуминозного прослоя, в котором (разрез овр. Аксу-Дере) есть два пика повышения содержания органического углерода. Разрезы на Северо-Западном Кавказе несут следы турбидит-ной седиментации на склоне и дне глубоководного трога, а также влияния локального вулканического центра и Понтийско-Закавказского вулканоплутони-ческого пояса.
Результаты геохимических исследований показали, что породы интервала ОАЕ-2 характеризуются преобладанием керогена II—III типов, а содержание Сорг повышается за счет интенсификации его сноса с континента. Породы выше и ниже черного прослоя формировались в оксических обстановках, а осадки во время события ОАЕ-2 аккумулировались в обстановке сероводородного заражения и потепления поверхностных вод (данные изотопной геохимии).
Во время ОАЕ-2 скорость аккумуляции осадков замедлилась и составляла от 0,403 (овр. Аксу-Дере) до 1,36 (г. Белая) см/тыс. лет, а затем вновь возросла. В разрезе Аксу-Дере с максимальным содержанием органического вещества скорость накопления осадков
была минимальна. Скорость седиментации позднесе-номанских осадков в скв. Гамбурцева-2 на порядок выше, чем в Крыму, а на Кавказе, наоборот, близка к таковой в крымских разрезах. В раннем туроне скорость седиментации в троге возросла.
Формирование богатых органикой черных прослоев в Крыму происходило в условиях кратковременной регрессии бассейна с глубиной около 500 м и снижением уровня моря приблизительно на 50 м, что сопровождалось формированием мелкомасштабных сбросовых структур. Местами условия сероводородного заражения сменялись оксической обстановкой с интенсификацией гидродинамических процессов и возникновением микроапвеллингов. Похожие события происходили во время ОАЕ-2 на склоне и дне глубоководного трога Северо-Западного Кавказа, когда, возможно, в условиях кратковременной регрессии произошло понижение ГКК, выше и даже ниже которого происходило накопление богатых органикой осадков.
Авторы выражают признательность А.М. Никишину (МГУ) и А.С. Алексееву (МГУ) за консультации и рецензию данной работы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Алексеев А.С. Верхний мел // Геологическое строение Качинского поднятия Горного Крыма. Стратиграфия мезозоя. М., МГУ, 1989. С. 123—135.
Алексеев А.С., Копаевич Л.Ф., Венгерцев В.В., Кузьми-чева Т.А. Литология и микропалеонтология пограничных отложений сеномана-турона Юго-Западного Крыма // Очерки геологии Крыма / Тр. Крымского геологического научно-учебного центра им. проф. А. А. Богданова. М., МГУ, 1997. Вып. 1. С. 54—73.
Алексеев А.С., Копаевич Л.Ф., Никишин А.М. и др. Пограничные сеноман-туронские отложения Юго-Западного Крыма. Ст. 1. Стратиграфия // Бюл. МОИП. Отд. геол. 2007. Т. 82, вып. 3. С. 3—29.
Афанасьев С.Л. Флишевая формация. Закономерности строения и условия образования. М.: Росвузнаука, 1993. 360 с.
Афанасьев С.Л., Маслакова Н.И. Верхнемеловые отложения Северо-Западного Кавказа // Тр. ВЗПИ. Сер. гидрогеол. и инж. геол. 1967. Вып. 37. С. 106—136.
Бадулина Н.В. Строение пограничных сеноман-ту-ронских отложений разреза г. Сельбухра (Юго-Западный Крым) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 4. Геология. 2007. № 5. С. 26—31.
Бадулина Н.В. Сеноман-туронская граница в Центральном и Восточном Причерноморье (Юго-Западный Крым и Северо-Западный Кавказ): седиментологические,
геохимические и палеогеографические аспекты: Автореф. канд. дис. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2008.
Бадулина Н.В., Копаевич Л.Ф. Строение и генезис пограничных сеноман-туронских отложений Новороссийского синклинория Северо-Западного Кавказа // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 4. Геология. 2006а. № 3. С. 9—15.
Бадулина Н.В., Копаевич Л.Ф. Строение и генезис пограничных сеноман-туронских отложений Новороссийского синклинория Северо-Западного Кавказа // Мат-лы XIII Междунар. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». М., 2006б. Т. 2. С. 68.
Бадулина Н.В., Копаевич Л.Ф. Строение и генезис пограничных сеноман-туронских отложений Новороссийского синклинория Северо-Западного Кавказа // Меловая система России и ближнего зарубежья: проблемы стратиграфии и палеогеографии, Саратов, СГУ, 2006в. С. 20—21.
Волков Ю.В., Найдин Д.П. Вариации климатических зон и поверхностные океанические течения в меловом периоде // Бюл. МОИП. Отд. геол. 1994. Т. 69, вып. 6. С. 102—103.
Габдуллин Р.Р. Ритмичность верхнемеловых отложений Русской плиты, Северо-Западного Кавказа и Юго-Западного Крыма (строение, классификация, модели формирования). М.: Изд-во Моск. ун-та, 2002. 304 с.
Габдуллин Р.Р., Маринин А.В., Щербинина Е.А. и др. Строение и условия формирования верхнемеловых ритмичных толщ Северо-Западного Кавказа // Мат-лы Междунар. конф. студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «Ломоносов». М., 2000. Вып. 4. С. 180—181.
Гаврилов Ю.О., Копаевич Л.Ф. О геохимических, биохимических и биотических следствиях эвстатических колебаний // Стратиграфия. Геол. корреляция. 1996. Т. 4, № 4. С. 3—14.
Копаевич Л.Ф., Валащик И. Расчленение турон-конь-якских отложений разреза Аксу-Дере по иноцерамам и фораминиферам // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 4. Геология. 1993. № 5. С. 70—82.
Кузьмичева Т.А. Пограничные отложения сеномана и ту-рона в разрезе горы Белой (Юго-Западный Крым) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 4. Геология. 2000а. № 1. С. 70—73.
Кузьмичева Т.А. Рубеж сеноманского и туронского веков в Юго-Западном Крыму (биотические и палеогеографические события): Автореф. канд. дис. М., МГУ, 2000б.
Кузьмичева Т.А. Распределение фораминифер в пограничных отложениях сеномана и турона в разрезе горы Белая (Юго-Западный Крым) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 4. Геология. 2001. № 4. С. 27—35.
Милеев В.С., Барабошкин Е.Ю., Щербинина Е.А. и др. К вопросу о структурных связях киммерид Горного Крыма и альпид Северо-Западного Кавказа // Общие вопросы тектоники. Тектоника России: Мат-лы XXXIII Тектонического совещания. М.: ГЕОС, 2000. С. 326—329.
Найдин Д.П., Кияшко С.И. Геохимическая характеристика пограничных отложений сеноман—турона Горного Крыма. Ст. 1. Литологический состав, содержание органического углерода и некоторых элементов // Бюл. МОИП. Отд. геол. 1994а. Т. 69, вып. 1. С. 28—42.
Найдин Д.П., Кияшко С.И. Геохимическая характеристика пограничных отложений сеноман—турона Горного Крыма. Ст. 2. Изотопный состав углерода и кислорода; условия накопления органического углерода // Там же. 1994б. Т. 69, вып. 2. С. 59—74.
Butt A. Micropalaeontological bathymetry of the Cretaceous of Western Marocco // Palaeogeogr., Palaeoclimatol., Palaeoecol. 1982. Vol. 37. P. 235—275.
Ga/e A.S., Hancock J.M., Kennedy W.J. Biostratigraphical and sequence correlation of the Cenomanian successions in Mangyshlak (W. Kazakhstan) and Crimea (Ukraine) with those in southern England // Bull. de L'Institute Royal des Sci. Nature. de Belgique. Sciences de la Terre. 1999. 69-Suppl. A. P. 67—86.
Hardenbo/ J., Thierry J., Far/ey M.B. et al. Mesozoic and Cenozoic sequence chronostratigraphic Framework of European Basins // Mesozoic and Cretaceous Biochronostratigraphy. SEPM Spec. Publ. 1998. 60. Chap. 5.
Keller G., Pardo A. Age and paleoenvironment of the Cenomanian-Turonian global stratotype section and point at Pueblo, Colorado // Marine Micropaleontol. 2004. Vol. 51. P. 95—128.
Kopaevich L, Kuzmicheva T. The Cenomanian-Turonian boundary in southwestern Crimea, Ukraine: Foraminifera and palaeogeographic implications // Wagreich M. (ed.): Aspects of Cretaceous Stratigraphy and Palaeobiogeography // Osterr. Akad. Wiss., Schriftenr. Erdwiss. Komm. Wien, 2002. Bd. 15. P. 129—149.
Kuhnt W. Abyssal recolonization by benthic foraminifera after the Cenomanian/Turonian boundary anoxic event in the North Atlantic // Marine Micropaleontol. 1992. Vol. 19. P. 257—274.
Kuhnt W., Thurow J. Mid-Cretaceous of the Gibraltar Arch area // Geol. Soc. Spec. Publ. 1986. Vol. 1/21. P. 423—445.
Kuhnt W. Thurow J., Wiedmann J. Oceanic anoxic conditions around the Cenomanian/Turonian boundary and the response of the biota // Mitt. Geol.-Paleont. 1986. Vol. 60. P. 205—246.
Nikishin A.M., A/ekseev A.S., Baraboshkin E.J. et al. The Cretaceous history of the Bakhchisaray area, southern Crimea (Ukraine) // Bull. de Llnstitute Royal des Sci. Nature. de Belgique. Sciences de la Terre. 2009. Vol. 78. P. 75—85
Puceat E, Lecuyer C, Reisberg L. Neodymium isotope evolution of NW Tethyan upper ocean waters throughout the Cretaceous // Earth and Planet. Sci. Lett. 2005. Vol. 236. P. 705—720.
Sch/anger S.O. The Cenomanian-Turonian Oceanic Anoxic Event I. Stratigraphy and distribution of organic carbon-rich beds and the marine 13C excursion // Marine petroleum source rocks. Special Publication of the Geological Society of London. 1987. Vol. 26. P. 371—399.
Tyutyunnik O.A., Chkhetija D.N., Getsina M.L. et al. Microelement composition of Black Sea basin sediments as the evidence of global oceanic anoxic events // Abstr. 4. Black Sea Basin Conference on Analyt. Chemistry. Bulgaria, Sunny Beach, 2007. P. 36.
Кафедра динамической геологии МГУ имени М.В. Ломоносова, Поступила в редакцию
Н.В. Бадулина, науч. сотр., канд. геол.-минер. н., 22.01.2009
e-mai/: nvbadulina@mail.ru
Кафедра региональной геологии и истории Земли МГУ имени М.В. Ломоносова,
Р.Р. Габдуллин, доцент, канд. геол.-минер. н.,
e-mai/: mosgorsun@rambler.ru
Л.Ф. Копаевич, доцент, канд. геол.-минер. н.,
e-mai/: lfkopaevich@mail.ru
