CC BY
37
УДК 101.3; 101.8; 130.1; 141
ОТЗЫВ НА КАНДИДАТСКУЮ ДИССЕРТАЦИЮ М.К. МАМАРДАШВИЛИ «К КРИТИКЕ ГЕГЕЛЕВСКОГО УЧЕНИЯ
О ФОРМАХ ПОЗНАНИЯ»1
Э.В. Ильенков
Автор написал отзыв на кандидатскую диссертацию своего бывшего студента М.К. Мамардашвили в декабре 1961 г. Отзыв хранится в личном деле Ильенкова в архиве РАН (Ф. 1922. Оп. 1. Д. 1047. Л. 160-174). Критика сосредоточена на трактовке принципа тождества мышления и бытия в работе Мамардашвили и на сохранившихся «нелепых предрассудках» в отношении философии Гегеля, которые, по словам Ильенкова, «внушались на философском факультете МГУ» в сталинские времена.
Ключевые слова: Гегель, диалектика, мышление, категории, предмет логики, тождество мышления и бытия.
Диссертация, представленная к защите, производит, в общем и целом, несомненно, благоприятное впечатление. Основания этого впечатления следующие.
1) Диссертация написана на весьма актуальную в настоящее время
тему.
2) Написана на основе тщательного и добросовестного изучения материала, в том числе - современной буржуазной литературы по Гегелю и по проблемам, встающим в связи с гегелевской формой диалектики.
3) Автор наглядно демонстрирует в работе способность развивать свою мысль последовательно, систематично - в хорошем смысле этого слова; свое умение связать историко-философский анализ с решением сегодняшних проблем; несомненно свойственные ему исследовательские задатки и навыки.
Все это в совокупности позволяет сделать вывод о том, что работа соответствует всем установленным для кандидатской диссертации критериям, а ее автор заслуживает присвоения ему искомой степени.
Несколько более подробно об указанных основаниях.
1 Публикация подготовлена А.Д. Майданским при поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-011-00646. © Е.Э. Иллеш
Прежде всего, об актуальности работы.
Сейчас каждому ясно, что атмосфера культа личности И.В. Сталина особенно тяжело сказалась на состоянии работы в области философской диалектики. Именно диалектика как логика и теория познания оказалась, по существу, закрытой для работы областью, начиная с 1938 года, т. е. с того времени, как 4-я глава «Краткого курса»1 была объявлена вершиной развития марксистской мысли в отношении диалектики. В связи с этим, по сути дела, были преданы молчаливому пересмотру все основные заветы В.И. Ленина, касающиеся работы в области философской диалектики. Известно, какое огромное значение придавал В.И. Ленин (в
л
своем письме «О значении воинствующего материализма» ) критическому переосмысливанию философского наследия прошлого, а гегелевской диалектики - в частности и в особенности. Коммунистом нельзя стать, не обогатив свою память знанием всех крупнейших достижений человечества в области духовной культуры. Коммунистом в философии, т.е. диалектиком-материалистом, нельзя стать, не усвоив критически основных форм диалектики. Нельзя понять логики «Капитала», не проштудировав и не поняв всей «Логики» Гегеля, -категорически формулировал В.И. Ленин. И это вовсе не было в его устах случайной фразой. Это выражает самую суть ленинской позиции в сфере философской диалектики.
Тот факт, что на протяжении довольно длительного периода - а особенно в 40-е годы, после войны, - в нашей литературе воцарилось и было узаконено откровенно нигилистическое отношение к сокровищам гегелевской диалектики, был одним из проявлений отхода от ленинской позиции в вопросе о существе философской диалектики.
Действительный Гегель вообще был спрятан от читателя, а вместо него читателю предлагались в большинстве случаев опошляющие карикатуры, от которых за версту несло простой малограмотностью. После двадцатого съезда КПСС положение изменилось. Стали появляться книги и статьи о Гегеле, в которых о Гегеле снова стали писать с тем уважением, коего он заслуживает. Но сделано далеко и далеко не все. Полностью преодолеть последствия культа личности в
1 Имеется в виду «философский» § 2 четвертой главы в работе Сталина «История ВКП(б). Краткий курс». Параграф имеет заглавие: «О диалектическом и историческом материализме». (Здесь и далее -примечания А.Д. Майданского).
2 Работа написана В.И. Лениным 12 марта 1922 г. и представляет собой его «философское завещание». Впервые опубликована в журнале «Под знаменем марксизма» (1922. № 3. С. 5-12).
этом вопросе не так легко, - слишком много тут внушили людям ерунды, слишком много вбили в головы предрассудков. И сделать тут предстоит еще очень много.
Диссертация тов. М.К. Мамардашвили как раз и находится в русле этой работы. Тов. Мамардашвили взялся за весьма нужное и актуальное дело.
При этом - что особенно надо подчеркнуть - речь идет вовсе не о реабилитации имени Гегеля, не просто о восстановлении справедливости. Гегель давно умер и вряд ли нуждается в реабилитации.
Гораздо важнее то обстоятельство, что опошление гегелевской диалектики было связано всегда (начиная с Бернштейна) с фальсификации материалистической диалектики, диалектики Маркса, Энгельса и Ленина. Это гораздо важнее.
Игнорирование и окарикатуривание Гегеля страшно не тем, что нарушается историческая справедливость и перспектива. На это, в конце концов, можно было бы махнуть рукой. Гораздо хуже то, что невежество в отношении истории диалектики оборачивается искажением существа материалистической диалектики.
В частности, сведение диалектики к сумме примеров, подтверждающих все одни и те же абстрактно-общие положения, -«четыре черты»1 - есть не что иное, как репродукция типично гегельянской ошибки. Я не говорю «гегелевской», ибо у самого Гегеля эта слабость - лишь момент, который перекрывался его сильными сторонами. А у гегельянцев этот момент, эта слабость превратилась в основную черту мышления. Вот и получилось, что, ругая Гегеля, его ругатели сами сползали в болото худшего сорта гегельянщины2. В итоге диалектика из могучего метода мышления превращалась в абстрактный штамп, в набор ярлычков, которые можно легко навешивать на любой факт, на любую теорию.
Именно поэтому очень важно знать как положительный, так и отрицательный опыт Гегеля в области диалектики. Положительный - для того, чтобы не изобретать зонтики в области диалектики, а
1 (1) Всё в мире взаимосвязано, (2) всё изменяется и развивается, (3) количественные изменения переходят в качественные, (4) развитие совершается в борьбе противоположностей.
2 Такого сорта «Болотными гегельянцами» Ильенков считает «ругавших Гегеля» диаматчиков, во главе со Сталиным.
отрицательный - чтобы не повторять младенческих грехов гегельянской диалектики.
Как достоинство работы тов. Мамардашвили надо отметить следующее. Тов. Мамардашвили правильно понимает обрисованную выше ситуацию. Гегель и исследование гегелевской философии для него - вовсе не самоцель.
Он старается тщательно отделить в Гегеле живое от мертвого, чтобы это мертвое - окончательно похоронить, а живое - спасти. Уже за одно это - очень важное в данных условиях достоинство - ему стоит присвоить искомую степень.
Больше того, на этом пути тов. Мамардашвили высказывает очень много верных, часто - тонких, соображений. Так что хвалить его приходится не только за верное и благое намерение, но и за исполнение этого намерения в конкретном материале.
Так, я считаю, что очень многие страницы его диссертации с пользой для себя прочтет почти любой диаматчик, почти любой историк философии. Наиболее интересным - и по материалу, и по исполнению -мне представляется раздел об историко-философской концепции Гегеля. В этой части анализ гегелевской конструкции наиболее точен и продуман. Это сказывается даже в языке. Здесь же используется наиболее свежий и интересный современный материал, дается убедительная критика неогегельянцев. Содержательны и методологические выводы.
Мне кажется, достоинства и автора, и его продукта не вызывают сомнений. Я лично голосовал бы за присвоение ему степени кандидата философских наук с совершенно спокойной совестью, как говорится, обеими руками.
Именно поэтому - потому, что мы тут имеем дело с серьезным человеком, умеющим и любящим мыслить последовательно, - мне бы хотелось высказать здесь не только похвалы в его адрес - похвал он за многое заслуживает, - но и обратить его внимание на некоторые недоделки, на некоторые недодуманности в его работе.
Недостатки, о которых я хочу сказать далее, вовсе не есть результаты личного свойства - они вовсе не только персонально тов. Мамардашвили касаются. Но тем более важно на них остановиться, высветить их изнутри, чтобы от них избавиться и уже впредь не повторять.
Эти недостатки работы связаны, прежде всего, с действительной трудностью проблемы. Самую проблему и трудности, с ней связанные, тов. Мамардашвили, по-моему, видит достаточно верно и достаточно точно их формулирует. Но, по-моему, он не везде нащупывает верный выход из этих трудностей. У меня лично ряд его рекомендаций и связанных с ними оценок гегелевских идей возбудил сомнения.
Вот этими сомнениями я и хочу поделиться и с автором диссертации, и со всеми теми, кого интересует состав и решение проблемы.
Проблема, представляющая большой интерес в связи с диссертацией, важна прежде всего для диаматчиков и для меня как диаматчика. Вопрос в следующем. Как разрабатывать и излагать философскую диалектику, чтобы она могла служить активным методом мышления?
Тов. Мамардашвили - и в этом я с ним абсолютно согласен - не удовлетворен тем положением, когда диалектика излагается в виде системы абстрактно-общих положений, на манер того, что «все в природе, обществе и в мышлении взаимно связано», что «все развивается», что все развивается через противоречия и их разрешение и т. д. и т. п. Такая форма изложения теории диалектики (а четвертая глава «Краткого курса» - ее классический, так сказать, образец) плоха не тем, что она внушает неверные мысли. Как раз наоборот, положения при этом излагаются абсолютно верные.
Но беда в том, что такой способ разработки и подачи диалектики никак никого не научил и не учит главному: умению (или способности) правильно и продуктивно использовать диалектические законы и категории в процессе конкретного исследования, в процессе реального мышления о действительности.
В этом плане я с тов. Мамардашвили полностью солидарен.
А именно - диалектику надо разрабатывать и излагать так, чтобы было непосредственно ясно активно-методологическое значение, или логическая функция, диалектических положений и категорий.
Вот этой-то логической функции диалектики нельзя учесть и выразить, если понимать и излагать законы и категории просто как «наиболее общие абстракции», в которых полностью погашена специфика и мышления, и объективной реальности. Иначе говоря, когда
любая категория рассматривается просто как то абстрактно-общее, что имеется у мышления с природой и с общественным процессом.
Вот эту-то манеру изложения диалектики тов. Мамардашвили и связывает с названием «тождество мышления и бытия». Соответственно, в гегелевском принципе «тождества мышления и бытия» он видит генетический корень указанного недостатка нашей работы в области категорий и законов диалектики.
Я согласен с ним в квалификации этого недостатка. Я тоже думаю, что главное - это излагать диалектику не как сумму абсолютных прописных истин, как систему определений, в которых гасится всякая специфика мышления, - а как теорию, непосредственно обучающую людей активному использованию диалектики в качестве метода мышления, в качестве логики.
Это все так, и в этом смысле я по одну сторону баррикады с автором диссертации.
Но у меня имеются законные сомнения по ряду формулировок, которые автор выдает в этой связи.
Мне кажется, что тов. Мамардашвили, стараясь восстановить марксистско-ленинское понимание диалектики как логики и теории познания, как активной формы логического процесса, в одном маленьком, но важном пункте не смог выпутаться из тех предрассудков, которые и ему, и мне, и всем нам когда-то внушали на философском факультете 40-х годов.
Этот предрассудок - нелепо-карикатурное представление о так называемом принципе «тождества мышления и бытия». Если этот принцип понимать так, как его понимает (а поэтому и отвергает) тов. Мамардашвили, то с тов. Мамардашвили пришлось бы согласиться во всем без исключения.
Если этот принцип понимать так, что мышление и действительность суть «одно и то же», неразличимое и неразличенное «тождество» в формально-логическом смысле, - то это и в самом деле глупость, которую можно только высмеивать и отвергать с порога.
Но ведь беда-то в том, что это не так.
Не так это и у Гегеля.
Тождество мышления и бытия у самого Гегеля (в отличие от тех карикатур на Гегеля, которые рисовали позитивисты типа
З.Я. Белецкого1) - это вовсе не слепое «одно и то же». Это типичнейший, притом наиболее резко выраженный, частный случай тождества противоположностей. На отношении мышления и бытия Гегель как раз и развил всю свою диалектику, как учение о том, как эти противоположности превращаются, переходят, переливаются друг в друга.
Поэтому просто отмахиваться от гегелевского принципа «тождества мышления и бытия», как от «мистики» и глупости, значит по неосторожности отмахиваться от слишком серьезных вещей.
И очень досадно встречать в тексте диссертации фразы, воспроизводящие совершенно некритически этот нелепый предрассудок. И хорошо, если бы это были только фразы.
Хуже то, что некритически усвоенное автором представление ослабляет его собственную позицию. Принимая этот предрассудок, тов. Мамардашвили отмахивается от целого гнезда важнейших проблем, а отмахнувшись от них, не продумав их достаточно строго, он приходит в ряде мест и к недостаточно продуманным выводам.
Главная проблема, которая связана у Гегеля с принципом диалектического тождества мышления и бытия, - это проблема введения в логику жизни, практики. На основе своего принципа тождества Гегель именно и включил в логику практику, жизнь, - хотя и на идеалистический манер истолковав эту «жизнь» как внешнее, предметно-чувственное воплощение (или «отчуждение») духовной активности, или активности «чисто логического мышления».
Идеализм вообще не знает и не признает практики (жизни) как таковой. Но он знает и признает ее в качестве «внешнего выражения» мыслящей деятельности.
Вот за это идеалистическое понимание «тождества» (т. е. перехода, взаимопревращения) мышления и чувственно-предметного бытия классики марксизма-ленинизма всегда упрекали Гегеля. А вовсе не за признание самого факта взаимопревращения, т. е. диалектического тождества, мышления и бытия.
Иными словами, гегелевскому принципу тождества мышления и бытия Маркс и Энгельс противопоставили не отрицание самого
1 Белецкий Зиновий Яковлевич (1901-1969), в МГУ возглавлял кафедру диалектического и исторического материализма. В адресованном Сталину письме от 27 января 1944 г. объявил диалектический метод Гегеля «мистическим и антинаучным».
принципа, самого факта взаимоперехода мышления и бытия, а материалистический вариант этого принципа, и материалистическое же понимание факта.
А тов. Мамардашвили здесь не очень осторожен в формулировках и оценках. Впредь ему надо быть чуточку поосторожнее.
То же самое приходится сказать, к сожалению, и по поводу трактовки автором гегелевской концепции относительно объективного самосознания. Здесь автор тоже чересчур легкомысленно бросается такими словами, как «мистика», «идеалистическая чепуха» и т. д.
Я не знаю, как можно забыть о том, что через категорию «объективного духа», «объективного самосознания» Гегель как раз и ввел в свою философию те самые «объективные мыслительные формы», которые в общем стихийном процессе развития духовной культуры человечества откристаллизовываются независимо от специально мыслительной работы теоретика вообще и теоретика-философа, в частности.
Называя все это - скопом - «мистикой», тов. Мамардашвили тем самым отмахнулся от очень важной стороны дела. А именно - от той стороны, что все диалектические законы и категории прорисовываются сначала в общем, совокупном процессе развития духовной культуры -как стихийно складывающиеся формы и законы, - а уже потом и на основе этого выявляются и критически обобщаются теорией диалектики. И в этом пункте тов. Мамардашвили оказался в плену тех предрассудков, которые ему внушали на философском факультете МГУ, не смог проявить к ним достаточно критического, самостоятельного отношения.
С этим связан и ряд не очень точных рекомендаций, которые тов. Мамардашвили выводит из своего анализа пороков гегелевской логики. Он упрекает Гегеля в том, что тот «сузил» предмет Логики как науки. За счет чего же надо расширить этот предмет и в чем заключается эта «узость»?
В том, отвечает автор, что Гегель не занимался специальным исследованием «приемов мышления», а занимался только определениями категорий - их, так сказать, чисто объективного состава.
И упрек этот, и вытекающая из него рекомендация «диаматчикам» весьма и весьма сомнительны. Ибо самое словечко «приемы» достаточно неопределенно и даже двусмысленно. Его можно понимать и верно, и
неверно. А у тов. Мамардашвили на этот счет особой ясности и четкости не получилось.
Дело-то ведь не в том, чтобы дополнить систему категорий диалектики компендиумом «приемов» и их использованием в реальном мышлении.
Дело в том, чтобы сами категории и законы диалектики разрабатывать и излагать так, чтобы они непосредственно выступали не только как универсальные формы и законы развития действительности, но и как активные формы теоретического процесса, как логические формы.
А иначе теория диалектики опять распадается на две не связанные между собой части. Одна - система объективных определений категорий, а другая - компендиум «субъективных приемов», задаваемых опять-таки в виде рецептуры, в виде системы «правил», действий или операций с категориями.
По-моему, это - плохо продуманная рекомендация для работы в области диалектической логики, и тов. Мамардашвили правильно сделает, если еще и еще раз продумает этот важный пункт. Тогда он обратил бы больше внимания на проблемы связи форм мышления с формами предметно-практической деятельности человека. Эта проблема в тексте диссертации освещена явно недостаточно, и с этим же связан ряд неточностей и в оценках Гегеля, и в оценках Спинозы, и в трактовке некоторых положений Маркса. Но это - детали, которые выправятся сами собой, если автор чуточку точнее выразит суть дела и окончательно избавится от власти некоторых предрассудков в отношении Гегеля и существа подлинных пороков «гегельянщины».
Подводя итоги, я хотел бы еще раз сказать, что если я уделил больше места критическим замечаниям, нежели похвалам и дифирамбам, то это вовсе не значит, что недостатки работы перевешивают ее достоинства. Вовсе нет. Я делаю это только потому, что думаю, дружеская критика гораздо полезнее дифирамбов и похвал. И самому тов. Мамардашвили она нужнее.
В общем же и целом, повторяю, что диссертация
1) написана на важнейшую и актуальнейшую для работы в области диалектики тему;
2) что работа тов. Мамардашвили находится в основном русле тех задач, которые встали перед нами в связи с преодолением культа
личности в области философской работы. И если тов. Мамардашвили в этой своей работе не смог еще полностью преодолеть все предрассудки, которые годами навязывались и ему, и мне, и всем нам в отношении Гегеля, - то тут разумнее проявить трезвую снисходительность, и не упрекать его за то, что он не изложил абсолютную истину в последней инстанции. Достаточно и того, что он успел и смог в этом плане сделать.
3) Диссертант проявил бесспорные задатки, необходимые для научного работника в области философии, - достаточную профессиональную эрудицию, умение последовательно развивать свою мысль, умение связывать историко-философский анализ классических учений с сегодняшними проблемами. А это - немалые достоинства, которые дают право смотреть сквозь пальцы на отдельные, даже существенные, просчеты и недоработанности, на отдельные сомнительные формулировки и представления.
Все сказанное дает право сделать вывод, что предложенная работа соответствует установленным для кандидатской диссертации критериям оценки, а ее автор достоин присуждения ему ученой степени кандидата философских наук.
В заключение хотелось бы выразить надежду, что автор не остановится на том рубеже в понимании существа дела, а пойдет дальше, глубже, избавляясь от тех недостатков, которые в этой работе еще сказываются.
И последнее, о чем нужно сказать диссертанту, это о необходимости чуть больше внимания обратить на язык, на стиль его письма. Иногда язык его неоправданно вычурен, громоздок, тяжел. Отчасти, это, правда, есть следствие сложности темы, следствие того, что полной ясности по существу дела в ней достигнуть не так легко, как хотелось бы нам всем и тов. Мамардашвили, в частности. Ибо в тех частях, где ему удалось отточить понимание по существу, там и язык прозрачнее. Скажем, третья глава написана несравненно легче, чем предшествующая ей вторая.
Старший научный сотрудник сектора диалектического материализма,
кандидат философских наук (Э.В. Ильенков) 25.XII.61
REVIEW OF M.K. MAMARDASHVILI'S DISSERTATION «A CRITIQUE OF HEGEL'S TEACHING ON THE FORMS
OF COGNITION»
E.V. Ilyenkov
The author wrote a review of the his former student M.K. Mamardashvili's dissertation in December 1961. This review is stored in Ilyenkov's personal file in the Archive of the Russian Academy of Sciences (Fond 1922, list 1, case 1047, files 160-174). His criticism focuses on the interpretation of the principle of identity of thought and being in Mamardashvili's work and, as Ilyenkov says, on the «ridiculous prejudices» against Hegel's philosophy that were «inculcated in the Philosophy Department of Moscow State University» during the Stalin era.
Keywords: Hegel, dialectics, thinking, categories, subject of logic, identity of thought and being.
