CC BY
26Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
DOI 10.47643/1815-1337_2021_12_116 УДК 343.131.8
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЗАВЕДОМО ЛОЖНЫЕ ПОКАЗАНИЯ, ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТА ИЛИ НЕПРАВИЛЬНЫЙ ПЕРЕВОД В АСПЕКТЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ИНТЕРЕСАМ ПРАВОСУДИЯ RESPONSIBILITY FOR ORDINARY FALSE INDICATIONS, EXPERT'S CONCLUSION OR WRONG TRANSLATION IN THE ASPECT OF COUNTERING THE INTERESTS OF JUSTICE
КАШАПОВ Радик Минивалеевич,
кандидат юридических наук, доцент, начальник кафедры уголовного права и криминологии, Дальневосточный юридический институт МВД России. 680000, Россия, Хабаровский край, г. Хабаровск, пер. Казарменный, 15. E-mail: kashapovr@yandex.ru;
Kashapov Radik Minivaleevich,
Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Head of the Department of Criminal Law and Criminology Far Eastern Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 680000, Russia, Khabarovsk Krai, Khabarovsk, lane. Barracks, 15. E-mail: kashapovr@yandex.ru
Краткая аннотация: Статья посвящена уголовно-правовому анализу ст. 307 УК РФ. Приведены статистические данные о совершенных преступлениях, предусмотренных ст. 307 УК РФ за девять лет. Изложены различные точки зрения ученых, а также результаты проведенных ими исследований. Приведены примеры из судебно-следственной практики, в том числе, из правоприменительной деятельности автора статьи. По мнению автора, санкция не соответствует общественной опасности совершаемого преступления. Арест - как вид наказания, указанный в санкции ст. 307 УК РФ, до сих пор не назначается судами из-за отсутствия арестных домов, и возможность назначения отсрочена до создания необходимых условий для исполнения этого вида наказания. Высказано предложение по совершенствованию санкции рассматриваемой уголовно-правовой нормы.
Abstract: The article is devoted to the criminal legal analysis of Art. 307 of the Criminal Code of the Russian Federation. Provides statistical data on the crimes committed under Art. 307 of the Criminal Code of the Russian Federation for nine years. Various points of view of scientists, as well as the results of their research, are presented. Examples are given from judicial and investigative practice, including from the law enforcement activity of the author of the article. According to the author, the sanction does not correspond to the social danger of the crime being committed. Arrest - as a type of punishment specified in the sanction of Art. 307 of the Criminal Code of the Russian Federation, is still not appointed by the courts due to the lack of detention houses, and the possibility of appointment has been delayed until the necessary conditions for the execution of this type of punishment are created. A proposal was made to improve the sanctions of the considered criminal law norm.
Ключевые слова: ложные показания, ложное заключение, свидетель, потерпевший, эксперт, специалист, переводчик.
Keywords: False testimony, false conclusion, witness, victim, expert, specialist, translator.
Дата направления статьи в редакцию: 17.10.2021
Дата публикации статьи: 30.12.2021
Опасность данного деяния состоит в том, что оно существенно препятствует расследованию дела, объективному исследованию обстоятельств, установлению истины, лишая веские и нередко единственные доказательства юридической силы, и может привести к вынесению неправосудного приговора, решения или иного судебного акта, тем самым серьезно нарушив интересы не только правосудия, но и личности.
Согласно официальным данным судебной статистики, в России в 2012 г. зарегистрировано 1157 преступлений, предусмотренных ст. 307 УК РФ, в 2013 г. - 1086, в 2014 г. - 1056, в 2015 г. - 1038, в 2016 г. - 1010, в 2017 г. - 1264, в 2018 г. - 1102, в 2019 г. - 1006, в 2020 г. - 585.
Анализ статистических данных свидетельствует о стабильности совершаемого преступления. Уменьшение зарегистрированных преступлений в 2020 году, на наш взгляд, связано с ограничениями из-за коронавируса.
Объективная сторона данного состава преступления состоит из следующих альтернативных деяний:
1) дача ложных показаний свидетелем или потерпевшим;
2) дача ложного заключения или показания экспертом;
3) дача ложного показания специалистом;
4) заведомо неправильный перевод переводчика.
Данные действия совершаются в обстановке судебного разбирательства или производства предварительного расследования.
Состав преступления формальный и для признания его оконченным достаточно совершения одного из перечисленных действий.
На стадии предварительного следствия заведомо ложное показание свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста окончено с момента подписания протокола допроса, ложное заключение - с момента предъявления его экспертом органам следствия или дознания, ложный перевод - с момента представления органам следствия или дознания подписанного перевода документа или с момента подписания протокола допроса.
Во время судебного разбирательства преступление окончено с момента дачи устных показаний, заключения, перевода.
Так, например, Архипов А.М. осужден за дачу заведомо ложных показаний свидетеля в суде при следующих обстоятельствах.
Он, имея умысел на дачу заведомо ложных показаний, в ходе судебного разбирательства по уголовному делу в отношении Э. по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 260 УК РФ, и являясь лицом, заинтересованным в благоприятном для Э. исходе уголовного дела, желая ему оказать содействие избежать уголовной ответственности за совершенное преступление, дал заведомо ложные показания о фактах и обстоятельствах, относящихся к предмету доказывания по настоящему уголовному делу, которые имели существенное значение для установления истины [1].
В другом судебном решении к уголовной ответственности привлечен потерпевший, который дал заведомо ложные показания.
Шестова Ю.В. совершила заведомо ложные показания потерпевшего в суде, при следующих обстоятельствах:
26.01.2016, в период времени с 13 часов 00 минут до 18 часов 00 минут, Шестова Ю.В., находясь в здании Ленинского районного суда г. Оренбурга Оренбургской области, расположенного по адресу: ... в ходе рассмотрения судьей Ленинского районного суда г. Оренбурга П. уголовного дела по обвинению ряда лиц, в том числе М. и Ж. в совершении преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 241, ч. 3 ст. 240 УК РФ, являясь участником уголовного судопроизводства - потерпевшей, привлеченной в установленном законом порядке к участию в уголовном деле в качестве потерпевшей, будучи предупрежденной судом об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний, с целью ввести суд в заблуждение относительно фактических обстоятельств уголовного дела, а также желая помочь своим знакомым, обвиняемым М. и Ж., избежать уголовной ответственности и наказания за совершенные преступления, путем указания на обстоятельства, не соответствующие действительности и материалам уголовного дела, умышленно дала в ходе судебного заседания заведомо ложные показания о том, что М. и Ж. в занятие проституцией никого не вовлекали, также указала, что показания, в части организации занятия проституцией, данные ей в ходе предварительного расследования уголовного дела, в том числе в части наличия системы графиков и штрафов, ею не давались, текст допроса составлен следователем, подписан ею без прочтения, и не подтвердила данные показания. Тем самым Шестова Ю.В. затруднила суду полное, всестороннее и объективное установление истины по уголовному делу, то есть воспрепятствовала осуществлению правосудия [2].
Субъективная сторона - прямой умысел.
Субъект преступления специальный - лицо, достигшее 16-летнего возраста: свидетель или потерпевший, а также эксперт, специалист или переводчик.
В части 2 ст. 307 УК РФ предусмотрен квалифицирующий признак: обвинение в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления.
В примечании к ст. 307 УК РФ предусмотрено освобождение от уголовной ответственности. Свидетель, потерпевший, эксперт, специалист, переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они до вынесения приговора или решения суда добровольно зая вят о ложности данных ими показаний, заключения или заведомо неправильном переводе.
Законодатель в примечании четко определил временной промежуток, когда возможно деятельное раскаяние. Это весь срок (период) расследования уголовного дела, а также период судебного рассмотрения дела до удаления суда (судьи) в совещательную комнату для вынесения решения по делу.
Свидетель, потерпевший, эксперт, специалист, переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они до вынесения приговора или решения суда добровольно заявят о ложности данных ими показаний, заключения или заведомо неправильном переводе.
Следует отметить, что примечание носит императивный характер и правоприменитель обязан выполнить указанное требование законодателя в рассматриваемой уголовно-правовой норме, а именно, освободить свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста или переводчика при выполнении ими условий, указанных в диспозиции ст. 307 УК РФ для освобождения от уголовной ответственности.
Вместе с тем проведенный И.В. Дворянсковым анализ уголовных дел по ст. 307 УК РФ показал, что ни по одному из них обвиняемый (подсудимый), признавший до вынесения приговора свою вину в даче заведомо ложных показаний, не был освобожден от уголовной ответственности согласно примечанию [3, с. 145].
Э.М. Агджаевым в ходе анализа материалов уголовных дел по ст. 307 УК РФ были получены следующие данные о целях таких преступлений [4, с. 44]:
1. Помочь избежать уголовной ответственности либо смягчить ее. Так, С., желая помочь другу избежать уголовной ответственности, дал заведомо ложные показания, обеспечив тому алиби. Аналогичная цель характерна для большинства преступлений, предусмотренных данной статьей. Причем часто указанную цель преследуют лица, являющиеся свидетелями по уголовному делу, однако бывает, что данной целью руководствуются и потерпевшие, желая помочь подсудимым избежать уголовной ответственности.
2. Привлечь кого-либо к уголовной ответственности, отомстить, причинить вред на почве неприязненных отношений. Так, У., являясь сотрудником органа внутренних дел, из личной неприязни к своему коллеге М. дал заведомо ложные показания в качестве свидетеля о том, что М. совершил превышение должностных полномочий в отношении административно задержанного.
Склонение или принуждение других лиц к даче ложных показаний или изменению первоначальных показаний как способы противодействия расследованию со стороны подозреваемых и обвиняемых также довольно часто встречаются в практике расследования преступлений несовершеннолетних. Так, например, факты склонения других лиц к даче показаний или изменению первоначальных показаний со стороны подозреваемых отмечают 46 %, а со стороны обвиняемых - 35 % опрошенных следователей; факты принуждения в этих же целях других лиц со стороны подозреваемых и обвиняемых отмечают соответственно 18 и 12 % следователей [5, с. 18-19].
На практике обычно в качестве меры предупреждения и нейтрализации указанного воздействия применяется избрание обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу (при наличии указанных в законе оснований). В большинстве случаев эта мера позволяет ней-
трализовать воздействие, исходящее от данного субъекта или направленное на него, однако должный эффект она может дать лишь при условии обеспечения его строгой изоляции как от контактов с лицами, находящимися на свободе, так и от контактов с другими соучастниками, содержащимися под стражей.
Проблемам выявления и разоблачения ложных показаний посвящены исследования многих авторов [6].
По данным М.В. Лифановой, 95 % из числа опрошенных следователей довольно часто сталкиваются с вопросами выявления и разоблачения ложных показаний. В то же время 76 % опрошенных лиц, осужденных и находящихся в местах лишения свободы, признались, что прибегали к даче заведомо ложных показаний в процессе расследования или судебного рассмотрения уголовного дела [7, с. 4-5].
По действующему уголовному законодательству России самое строгое наказание за дачу ложных показаний (основной состав) - арест до 3 месяцев.
Для сравнения: по УК Франции дача ложных показаний наказывается 5 годами лишения свободы и штрафом в 500 тыс. франков (основной состав). Дача же ложных показаний, обусловленных вручением подарка или какого бы то ни было вознаграждения, карается 7 годами лишения свободы и штрафом в 700 тыс. франков (ст. 434-13, 434-14 УК).
Вместе с тем, российский законодатель исключил такой квалифицирующий признак, как дача ложных показаний, совершенная «с корыстной целью». Разве у нас нет таких случаев? А если и есть, то они не повышают степень общественной опасности таких продажных лжесвидетелей?
Уголовный кодекс Южной Кореи предусматривает наказание за лжесвидетельство до пяти лет каторжных работ (ч. 1 ст. 152). По УК Японии, лжесвидетельство наказывается до 10 лет каторги (ст. 169 УК).
По УК ФРГ за ложные показания предусмотрено наказание от трех месяцев до пяти лет (§ 153 УК).
Более мягкое наказание (основной состав) - в виде тюремного заключения на срок от шести месяцев до двух лет и штрафом на сумму от трех до шести месячных заработных плат предусмотрено УК Испании (ч. 1 ст. 458).
Небольшой сравнительный анализ показывает, что только в нашем законодательстве предусмотрена низкая санкция. В связи с этим необходимо согласиться с Н. Косяковой в том, что « ... в настоящее время, когда судьи констатируют факты лжесвидетельства почти по каждому уголовному делу, дошедшему до суда (а сколько их не дошло по этой причине!?), когда разваливается дело, прекращается огромное количество эпизодов преступлений в судах, такое наказание по ст. 307, 308 УК РФ не может удержать людей от лжесвидетельства. Оно абсолютно не имеет превентивного значения. А если учесть, что дела о лжесвидетельстве - это музейная редкость, т.е. неотвратимость, несмотря на очевидность, здесь не действует, то мы имеем нулевой профилактический эффект и массовое лжесвидетельство» [8, с. 29].
Практика свидетельствует о том, что сам обвиняемый и его родственники, а также знакомые различными способами препятствуют осуществлению правосудия. Ложные показания свидетеля нередко являются результатом подстрекательства и понуждения. По мнению А.М. Ларина, «наибольшую угрозу сохранности доказательств представляет не течение времени, а сознательное противодействие лиц, заинтересованных в искажении результатов расследования» [9, с. 14-15].
При расследовании уголовных дел часто вскрываются факты, когда заинтересованные лица уговаривают свидетелей и потерпевших, применяют в отношении их угрозы или подкуп. Высказываемые угрозы часто носят реальный характер, что, безусловно, влияет на показания этих лиц при допросах и других следственных действиях.
Сказанное подтвердим примером из следственной практики автора. При расследовании уголовного дела по факту кражи из квартиры гр. Н. в п. Заветы Ильича Хабаровского края был арестован А., при обыске которого были изъяты некоторые похищенные вещи. Потерпевшая Н. неоднократно просила следователя об изменении А. меры пресечения с ареста на любую, не связанную с арестом, пояснив при этом, что ей обещали вернуть все похищенное. Тех, кто обещал вернуть, она категорически отказывалась называть. И когда действительно ей вернули похищенное, она все равно продолжала просить следователя об изменении меры пресечения А. Все попытки Н. были тщетны. В итоге А. был осужден [10]. По всей видимости, преступники пытались воздействовать на ход предварительного следствия через потерпевшую.
По данным В. Владимирова и В. Фельдблюма, среди форм подстрекательства к даче ложных показаний 77 % занимают просьбы и уговоры, 14 % - угрозы и 9 % - другие формы воздействия [11, с. 17-18].
Судебно-следственная практика о лжесвидетельстве говорит о том, что указанные действия в очень редких случаях совершаются с целью обвинения невиновного лица. В своем подавляющем большинстве заведомо ложные показания свидетеля даются с целью оправдания виновного лица или облегчения его участия. Однако это представляет не меньшую опасность, чем заведомо ложные показания, соединенные с обвинением [12, с. 276].
И.А. Бобраковым установлено, что субъекты предварительного расследования в большинстве случаев не предпринимали каких-либо превентивных мер для предотвращения возможного воздействия преступников на свидетелей или потерпевших, реагировали на воздействие только тогда, когда наличествовали его явные признаки. В то же время более 40 % опрошенных следователей сообщили, что возникновению воздействия во многом способствовало именно то, что такие меры своевременно не были предприняты или же они были недостаточными и запоздалыми [13, с. 107].
Таким образом, следует отметить, что воздействие преступников на свидетелей или потерпевших значительно осложняет ход расследования, вызывает необходимость продлевать сроки расследования, нередко из-за этого прекращяется уголовное преследование, как минимум, по одному эпизоду преступной деятельности субъекта воздействия или его действия квалифицируются по более «мягкой» статье (или части
статьи) Уголовного кодекса. Воздействие преступников на свидетелей и потерпевших в конечном счете может привести к «развалу» дела: его прекращению или приостановлению, к полному уходу преступников от уголовной ответственности [13, с. 107].
Правоохранительные органы, решая одну из главных задач - раскрытие и расследование преступлений, должны обеспечить безопасность и защиту интересов свидетелей и потерпевших, иных участников судопроизводства от противодействующих предварительному расследованию и судебному разбирательству лиц, в первую очередь от преступников и их окружения. Но, к сожалению, многие очевидцы и свидетели преступлений не заинтересованы участвовать в уголовном судопроизводстве. В тех случаях, когда свидетели установлены по делу, им ничего не мешает дать заведомо ложные показания или вообще отказаться от дачи показаний.
Безусловно, защита свидетелей, потерпевших, очевидцев и других участников уголовного процесса должна быть не на бумаге, а на деле. Защитив их, можем потребовать исполнения обязанностей.
Посткриминальное насилие в отношении свидетелей получило широкое распространение в 90-е гг. ХХ в. [14, с. 54], тогда еще не был принят закон о защите свидетелей и потерпевших. К свидетелям со стороны преступников и их окружения применялись угрозы, подкуп, их могли избить, похитить и даже убить [15, с. 82]. В августе 2004 г. был принят Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» [16].
В практической деятельности возникают ситуации, когда и недобросовестные сотрудники правоохранительных органов оказывают негативное воздействие на свидетелей и потерпевших, вследствие чего они вынуждены отказываться от дачи показаний или давать ложные показания. В связи с этим И. Петрухин указывает на то, что отказы потерпевших и свидетелей от ранее данных показаний происходят вследствие не только угроз, запугивания, подкупа со стороны обвиняемого, его родственников и друзей, но и недобросовестных методов ведения предварительного расследования и оперативной работы. Именно на эти обстоятельства чаще всего ссылаются потерпевшие и свидетели, объясняя причины отказа от показаний или изменения показаний. Такие заявления суды нередко оставляют без проверки или в нарушение закона направляют материалы для проверки прокурору, продолжая слушание дела» [17, с. 73].
Соглашаясь с И. Петрухиным в постановке проблемы, тем не менее, представляется, что такие случаи воздействия сотрудников правоохранительных органов на потерпевших и свидетелей единичны. Потерпевшим и свидетелям проще ссылаться на сотрудников правоохранительных органов при мотивации своей непорядочности в даче ложных показаний, отказе от дачи показаний, изменении показаний, чем на преступников и их окружение, так как они считают, что более серьезные последствия могут для них наступить именно от преступников и их окружения.
Вредные последствия от лжесвидетельства выражаются:
1) в превышении установленных сроков предварительного расследования уголовных дел и в разрешении судами дел спустя 3-4 месяца с момента их возбуждения, что нарушает принцип быстрого расследования;
2) в возбуждении уголовного дела, привлечения к уголовной ответственности, аресте или предании суду без достаточных оснований;
3) в осуждении невиновного и усилении ответственности, назначении несправедливого, чрезмерно строгого наказания;
4) в безосновательном смягчении вины, назначении несоразмерно мягкого наказания;
5) в оправдании виновного;
6) в возвращении дела на доследование или новое судебное разбирательство [18, с. 9-10].
По данным Ю.И. Кулешова, в большинстве случаев (80,1 %) ложные показания даются при расследовании и рассмотрении в суде уголовных дел о тяжких и особо тяжких преступлениях. Заинтересованными в исходе дела были 82,5 % осужденных. Из них знакомые и друзья составили 49,3 %; родственники, супруги, сожители - 6,2 %; потерпевшие - 25,6 %; лица, давшие заведомо ложные показания по просьбе указанных лиц, - 1,4 %. В 65,4 % случаев на предварительном следствии лицом давались, по мнению суда, правдивые показания, которые были изменены в суде на заведомо ложные [19, с. 163-164].
На наш взгляд, санкция рассматриваемой статьи не соответствует общественной опасности совершаемого преступления.
Кроме того, арест - как вид наказания до сих пор не назначается судами из-за отсутствия арестных домов, и возможность назначения отсрочена до создания необходимых условий для исполнения этого вида наказания.
Таким образом, учитывая проблемы борьбы с лжесвидетельством и в целях совершенствования уголовного законодательства, предлагаем внести в ст. 307 УК следующее изменение: в санкции ч.1 после слов «либо арестом на срок до трех месяцев» дополнить словами «либо лишением свободы на срок до трех лет».
Библиогра фия:
1. Приговор Железнодорожного районного суда г. Ульяновска в отношении Архипова А.М. по ч. 1 ст. 307 УК РФ / Уголовное дело № 1-206/2017. URL: http://www.sud-praktika.ru/ (Дата обращения 01.06.2021).
2. Приговор Ленинского районного суда г. Оренбурга в отношении Шестовой Ю.В. по ч. 1 ст. 307 УК РФ / Уголовное дело № 1-432/2017. URL: http://www.sud-praktika.ru/ (Дата обращения 01.06.2021).
3. Дворянсков И.В. Уголовно-правовая охрана процессуального порядка получения доказательств. Ульяновск: Ульян. гос. ун-т, 2001. - 175 с.
4. Агджаев Э.М. Виды целей преступлений против правосудия (по материалам судебной практики) // Юридическая наука. 2015. № 1. С. 44.
5. Лившиц Л.В. Проблемы преодоления противодействия расследованию преступлений несовершеннолетних. Уфа, 2001. С. 18-19.
6. Хабибулин М.Х. Ответственность за заведомо ложный донос и заведомо ложное показание по советскому уголовному праву (уголовно-правовое и криминологическое исследование): дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 1972; Юдушкин С.М. Ответственность за ложный донос и лжесвидетельство (уголовно-правовое исследование): дис. ... канд. юрид. наук. М. 1974; Кузьмина С.С. Лжесвидетельство (уголовно-правовые, процессуальные и криминологические аспекты): дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1991.
7. Лифанова М.В. Выявление и разоблачение ложных показаний на предварительном следствии: дис. ... канд. юрид. наук. Уфа, 1997.С. 4-5.
8. Косякова Н. Уголовный закон и установление истины по делам о преступлениях // Следователь. 1999. № 1. С. 29.
9. Ларин А. M. Работа следователя с доказательствами. M., 1966. С. 14-15.
10. Уголовное дело № 1-347/94 по обвинению А. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 144 УК РСФСР // Архив Советско-Гаванского районного суда Хабаровского края.
11. Владимиров В., Фельдблюм В. Ответственность за подстрекательство к даче заведомо ложных показаний // Советская юстиция. 1971. № 20. С. 17-18.
12. Хабибуллин M.X. Ответственность за заведомо ложный донос и заведомо ложное показание по советскому уголовному праву (уголовно-правовое и криминологическое исследование): дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 1972. С. 276.
13. Бобраков И.А. Воздействие преступников на свидетелей и потерпевших как прием противодействия раскрытию и расследованию преступлений // Организованное противодействие раскрытию и расследованию преступлений и меры по его нейтрализации: мат-лы науч.-практ. конф. (29-30 октября 1996 г., г. Руза). M., 1997. С. 107.
14. Дидоренко Э.А., Гайданов О.И. Кто кого, или Победим ли мы мафию? // Человек и закон. 1989. № 2. С. 44-45; Горяинов К.К. Жертвы насилия и их защита // Человек против человека. СПб., 1994. С. 54.
15. Тихонов А.К. Уголовно-процессуальные меры обеспечения чести, достоинства и личной безопасности потерпевшего и свидетеля: дис. ... канд. юрид. наук. M., 1995. С. 82.
16. О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства: федеральный закон от 20.08.2004 № 119-ФЗ. Доступ из СПС «ГАРАНТ» (Дата обращения 01.06.2021).
17. Петрухин И. Защита лиц, содействующих правосудию // Уголовное право. 1999. № 1. С. 73.
18. Блинников В.А. Уголовно-правовые и криминологические аспекты лжесвидетельства: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1998. С. 9-10.
19. Кулешов Ю.И. Преступления против правосудия: проблемы теории, законотворчества и правоприменения: монография. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2007. С. 1 бб.
References (transliterated):
1. Prigovor ZHeleznodorozhnogo rajonnogo suda g. Ul'yanovska v otnoshenii Arhipova A.M. po ch. 1 st. 307 UK RF / Ugolovnoe delo № 1-20б/2017. URL: http://www.sud-praktika.ru/ (Data obrashcheniya 01.0б.2021).
2. Prigovor Leninskogo rajonnogo suda g. Orenburga v otnoshenii SHestovoj YU.V. po ch. 1 st. 307 UK RF / Ugolovnoe delo № 1-432/2017. URL: http://www.sud-praktika.ru/ (Data obrashcheniya 01.0б.2021).
3. Dvoryanskov I.V. Ugolovno-pravovaya ohrana processual'nogo poryadka polucheniya dokazatel'stv. Ul'yanovsk: Ul'yan. gos. un-t, 2001. - 175 s.
4. Agdzhaev E.M. Vidy celej prestuplenij protiv pravosudiya (po materialam sudebnoj praktiki) // YUridicheskaya nauka. 2015. № 1. S. 44.
5. Livshic L.V. Problemy preodoleniya protivodejstviya rassledovaniyu prestuplenij nesovershennoletnih. Ufa, 2001. S. 18-19.
6. Habibulin M.H. Otvetstvennost za zavedomo lozhnyj donos i zavedomo lozhnoe pokazanie po sovetskomu ugolovnomu pravu (ugolovno-pravovoe i krimi-nologicheskoe issledovanie): dis. ... kand. yurid. nauk. Kazan', 1972; YUdushkin S.M. Otvetstvennost' za lozhnyj donos i lzhesvidetel'stvo (ugolovno-pravovoe issledo-vanie): dis. ... kand. yurid. nauk. M. 1974; Kuz'mina S.S. Lzhesvidetel'stvo (ugolovno-pravovye, processual'nye i kriminologicheskie aspekty): dis. ... kand. yurid. nauk. SPb., 1991.
7. Lifanova M.V. Vyyavlenie i razoblachenie lozhnyh pokazanij na predvaritel'nom sledstvii: dis. ... kand. yurid. nauk. Ufa, 1997.S. 4-5.
8. Kosyakova N. Ugolovnyj zakon i ustanovlenie istiny po delam o prestupleniyah // Sledovatel'. 1999. № 1. S. 29.
9. Larin A. M. Rabota sledovatelya s dokazatel'stvami. M., 19бб. S. 14-15.
10. Ugolovnoe delo № 1-347/94 po obvineniyu A. v sovershenii prestupleniya, predusmotrennogo ch. 3 st. 144 UK RSFSR // Arhiv Sovetsko-Gavanskogo rajonnogo suda Habarovskogo kraya.
11. Vladimirov V., Fel'dblyum V. Otvetstvennost' za podstrekatel'stvo k dache zavedomo lozhnyh pokazanij // Sovetskaya yusticiya. 1971. № 20. S. 17-18.
12. Habibullin M.H. Otvetstvennost' za zavedomo lozhnyj donos i zavedomo lozhnoe pokazanie po sovetskomu ugolovnomu pravu (ugolovno-pravovoe i kri-minologicheskoe issledovanie): dis. ... kand. yurid. nauk. Kazan', 1972. S. 27б.
13. Bobrakov I.A. Vozdejstvie prestupnikov na svidetelej i poterpevshih kak priem protivodejstviya raskrytiyu i rassledovaniyu prestuplenij // Organi-zovannoe pro-tivodejstvie raskrytiyu i rassledovaniyu prestuplenij i mery po ego nejtralizacii: mat-ly nauch.-prakt. konf. (29-30 oktyabrya 199б g., g. Ruza). M., 1997. S. 107.
14. Didorenko E.A., Gajdanov O.I. Kto kogo, ili Pobedim li my mafiyu? // CHelovek i zakon. 1989. № 2. S. 44-45; Goryainov K.K. ZHertvy nasiliya i ih zashchita // CHe-lovek protiv cheloveka. SPb., 1994. S. 54.
15. Tihonov A.K. Ugolovno-processual'nye mery obespecheniya chesti, dostoinstva i lichnoj bezopasnosti poterpevshego i svidetelya: dis. ... kand. yurid. nauk. M.,
1995. S. 82.
16. O gosudarstvennoj zashchite poterpevshih, svidetelej i inyh uchastnikov ugolovnogo sudoproizvodstva: federal'nyj z akon ot 20.08.2004 № 119-FZ. Dostup iz SPS «GARANT» (Data obrashcheniya 01.06.2021).
17. Petruhin I. Zashchita lic, sodejstvuyushchih pravosudiyu // Ugolovnoe pravo. 1999. № 1. S. 73.
18. Blinnikov V.A. Ugolovno-pravovye i kriminologicheskie aspekty lzhesvidetel'stva: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. N. Novgorod, 1998. S. 9-10.
19. Kuleshov YU.I. Prestupleniya protiv pravosudiya: problemy teorii, zakonotvorchestva i pravoprimeneniya: monografiya. Vladivostok: Izd-vo Dal'nevost. un-ta, 2007.
S. 1бб.
l20
