CC BY
2СОЦИАЛЬНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ
DOI: 10.31249/metodquarterly/01.04.01
Анисимов В.А.
Отцы и дети, потомки и пращуры. Эволюционное измерение справедливости
Аннотация. Статья рассматривает теоретические основания межпоколенческой справедливости. Выделяются два полярных подхода - симметричный (Дж. Ролз) и асимметричный (Т. Болл). Представлены позиции Джона Ролза и его симметричная концепция справедливости, а также компромиссная концепция К. Бинмора. Показано, как эволюционная теория игр (Р. Аксельрод, Р. Триверс) отвечает на вопрос о происхождении норм, кооперации и справедливости и как наказание в альтруистических группах становится фактором воспроизводства справедливости. Рассмотрена попытка Т. Сэто применить эволюционную теорию к межпоколенческой справедливости. Представлены натуралистические основания справедливости, в частности доказательства корреляции нормативного поведения и наказания за нарушение норм с мозговой активностью человека. Приведены примеры мозговой активности, связанные с (не)конформным поведением у человека и других приматов в исследовании Ключарева, Зубарева и Шестаковой. Эксперименты и наблюдения Франса де Вааля и Сары Броснан в области приматологии показывают коллективную нетерпимость к необоснованной агрессии через сочувствие и поддержку особей, которые подверглись «несправедливой» агрессии. Эволюционная теория предлагает описательный, симметричный базис для человеческой справедливости. При этом эволюционизм не принимает эти основания как нормативные, но подтверждает последовательное формирование межпоколенческой справедливости на натуралистических основаниях.
Ключевые слова: межпоколенческая справедливость; симметрия; эволюция; теория игр; этология; кооперация.
Для цитирования: Анисимов В.А. Отцы и дети, потомки и пращуры. Эволюционное измерение справедливости // МЕТОД: Московский ежеквартальник трудов из обществоведческих дисциплин: ежекв. науч. изд.; ред. кол.: М.В. Ильин (гл. ред.) [и др.] / РАН. ИНИОН. Центр перспект. методологий социал.-гуманит. исслед. - Москва, 2021. - Т. 1, № 4.- С. 6-18. - URL: http://www.doi.org/10.31249/metodquarterly/01.04.01
* Анисимов Владимир Алексеевич, магистрант Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Москва), e-mail: [email protected] © Анисимов В.А., 2021
6
Проблему справедливости между поколениями художественно представил Иван Сергеевич Тургенев романе «Отцы и дети»:
«- Вот, - начал наконец Павел Петрович, - вот вам нынешняя молодежь! Вот они - наши наследники!
- Наследники, - повторил с унылым вздохом Николай Петрович. Он в течение всего спора сидел как на угольях и только украдкой болезненно взглядывал на Аркадия. - Знаешь, что я вспомнил, брат? Однажды я с покойницей матушкой поссорился: она кричала, не хотела меня слушать... Я наконец сказал ей, что вы, мол, меня понять не можете; мы, мол, принадлежим к двум различным поколениям. Она ужасно обиделась, а я подумал: что делать? Пилюля горька - а проглотить ее нужно. Вот теперь настала наша очередь, и наши наследники могут сказать нам: вы, мол, не нашего поколения, глотайте пилюлю».
Тургенев схватывает асимметричность межпоколенческих отношений, трудность и проблематичность диалога между поколениями, но также и потребность во взаимодействии и устанавлении общих норм.
Существуют два теоретических подхода к межпоколенческой справедливости. Один предполагает, что все права существующего поколения также принадлежат и будущему. То есть возможные люди будущего имеют столько же прав, как и ныне живущие. Сам процесс проживания существующего поколения не освобождает его от требования не навредить человеку будущего поколения, в той же степени, как не навредить человеку, живущему здесь и сейчас. Темпоральный и потенциальный аспекты не избавляют от ответственности за возможные последствия действий, производимых сегодня. Этот подход называется «симметричным».
Другой подход считает межпоколенческую справедливость абсурдом. Человек может действовать справедливо только по отношению к существующему индивиду, но не к некой абстракции, возможности следующих поколений. Только существующее поколение является единственным бенефициаром прав, уже установленных в обществе, и раз потенциальные, будущие поколения еще не существуют, то по отношению к ним не может и существовать никаких обязательств. Актуализация прав происходит только в момент рождения человека и обретения затем им прав. Межпоко-ленческие отношения асимметричны.
Важно и то, как мы определяем, какое поколение считать «будущим». В рассуждениях о межпоколенческой справедливости грядущее поколение служит для существующего поколения всего лишь абстракцией для создания этой самой справедливости. Смена поколений - это протяженный процесс. В череде поколений невозможно четко определить, какое поколение является правополучателем, а кому предназначено осуществлять справедливость. Мы сталкиваемся с проблемой размытых поколенчес-ких границ, поскольку не можем помыслить смену поколений как постоянное движение, но при этом можем определить положение одного поколения относительно другого. В эволюционной теории также сложно
7
разграничить сменяющие друг друга виды. В антропогенезе, например, постоянно идет поиск потерянного звена (missing link).
Оригинальна позиция Дерека Парфита, который исходит из того, что все будущие поколения смогут существовать в зависимости от того, какие решения принимает уже существующие поколение. При этом Пар-фит приходит к довольно неочевидному выводу: логика зависимости существования от принятых решений не должна менять морально-этические установки, направленные на будущее. Для Парфита важно не то, насколько возможно общение между поколениями, а то, что позитивное действие направлено на будущее и становится ответственностью поколения живущего [Parfit, 1984, p. 361-362, 366]. По Парфиту, несмотря на невозможность взаимодействия, все равно необходимо исходить из позиции, что справедливость возможна.
Возможности межпоколенческой справедливости
Для Джона Ролза межпоколенческая справедливость основана на справедливых политических и общественных институтах. Возникновение этих институтов возможно при реализации сформулированных Ролзом принципов справедливости. Первый предполагает, что «каждый человек должен обладать равным правом в общей системе равных базовых свобод, сравнимой с похожей системой свобод для всех». Второй принцип - «социальные и экономические неравенства должны быть организованы таким образом, чтобы они одновременно: а) служили благу наименее преуспевающих, в соответствии с принципом справедливого сохранения сбережений; б) относились к позициям и должностям, открытым для всех, в соответствии с принципом равенства возможностей» [Rawls, 1999 (1971), p. 266]. Прямая взаимосвязь между удаленными поколениями по Ролзу невозможна, и на этом стоит принцип «справедливого сохранения».
Для того чтобы институты стали справедливы и были межпоколен-чески симметричны, требуется аккумулятивный период справедливого сохранения прав и свобод человека. Ради межпоколенческой справедливости необходимо сохранять уже накопленное и при этом расширять рамки свобод. Когда институты в одном поколении уже устоялись и могут считаться справедливыми, их можно передавать дальнейшем поколениям. При этом справедливость этих институтов не должна быть хуже уже достигнутого уровня [Campos, 2018; Caney, 2018, p. 484].
Ролз различает концепт и концепцию справедливости. Первый отличает внеисторический, симметричный характер базовых принципов, он эволюционно наследуется людьми во всех культурах. Концепция же является интерпретацией этих принципов. В ней они обретают временной характер и изменчивость в разных культурах. Позднее, в ответ на критику философских оснований «теории справедливости», Ролз решил отмеже-
8
вать ее от этики и превратить в политическую теорию в «Политическом либерализме» [Rawls, 1995 (1993), p. 200]. Но можно ли отделить справедливость и справедливые институты от этики?
Теренс Болл считает, что для современников существуют общие для единичных культур законы справедливости. То есть те теории, на которых строится концепция справедливости в отдельно взятой группе. Существуют также конвенциональные законы справедливости, которые зависят от широты коммуникации между культурами. Подобная коммуникация способствует развитию горизонтальной справедливости и тем самым дает возможность относиться справедливо к другим культурам, группам и сообществам.
При попытках установления межпоколенческой справедливости мы сталкиваемся с проблемой невозможности коммуникации как таковой. Прошлые поколения могут передавать свои знания, установки и обычаи существующим, но при этом существующее поколение не знает способов общения с будущим. Мы не можем предсказать изменения в понимании справедливости следующих поколений, а также возникновение новых теорий справедливости, этики и морали, ведь их еще только предстоит изобрести. Все наши суждения о справедливости будут основываться на нынешних порядках, а будущие поколения будут судить о нас на основе своих [Ball, 1985, p. 324]. Болл придерживается позиции радикальной асимметрии в межпоколенческих отношениях.
Боллу как специалисту по изучению истории концептов очень важно отмежеваться от идеи Джона Ролза о безвременном, симметричном концепте справедливости, который будет сохраняться во всех поколениях. Мы не можем даже утверждать, что на данном этапе развития нашего языка мы мыслим категориями Аристотеля или тем, что сам Ролз выразил своими словами. Когда поколения идут одно за другим, сложно заметить серьезные изменения в области справедливости. Но если посмотреть на два достаточно удаленных периода истории и на то, как понимают справедливость соответствующие поколения, то заметны радикальные изменения в отношении вопроса о том, что является справедливым, а что - нет [Ball, 1985, p. 325-326].
Для прояснения своей позицию об асимметричности межпоколен-ческой справедливости Болл приводит два примера. В период рабовладения в США южане верили, что живут в соответствии с этическими нормами, дарованными им Богом. Также они соотносили свое поведение с моралью, которую Уайатт-Браун называет «правила чести». Ее приверженцы были обязаны показывать окружающим свою храбрость, используя доступные и принятые способы, в том числе и насильственный, защиты своей чести как перед обидчиком, так и перед обществом, чтобы «сохранить лицо». Так, например, в дуэли против третьего вице-президента США Аарона Бёрра погиб Александр Гамильтон, первый министр финансов США [Ball, 1985, p. 329; Campbell, Manning, 2018, p. 12-13]. В 1806 г. будущий
9
президент США Эндрю Джексон убил на дуэли своего обидчика Чарльза Дикинсона. Убийство ради чести в то время считалось столь же справедливым, как и то, что белый человек мог сделать рабами представителей других рас. Само разделение на определенные роли по расам, полу и классу казалось вполне справедливым для южан XVII-XIX вв. Нарушение такого порядка вещей казалось противоестественным, несправедливым действием, попирающим Божественное предопределение. Рабовладение было справедливо, а его сохранение и поддержание для американских южан являлись справедливыми и по отношению к своим потомкам.
Болл принимает три тезиса. Первый - никакой вневременной или межисторичной теории справедливости не может быть. Второй - никакая теория справедливости, которая называется «межпоколенческой», не является последовательной и симметричной. Но при этом в третьем положении он утверждает, что невозможность предсказать будущие концепции справедливости не освобождает человечество от необходимости пытаться быть справедливым по отношению к будущим людям. Из этих трех утверждений Болл делает два вывода. Первый - мы не обязаны быть справедливыми к будущим поколениям в соответсвии с их представлениями о справедливости, так как не можем о них знать. Второе - пусть мы не будем справедливы в соответствии с их стандартами и нормами, но должны быть справедливы по отношению к иным поколениям в рамках того, что уже этически установлено сейчас [Ball, 1985, p. 333].
Позднее Болл предложил взглянуть на проблему иначе. В западной культуре сложилась индивидуалистическая этика. С учетом глобальных климатических изменений Болл считает ее устаревшей. Он выступает за новые стандарты справедливости и этику, которая перенесла бы центр внимания с индивида на всю природу и на всех живых существ. Эту постиндивидуалистическую этику Болл называет «планетарной этикой». Помимо утверждения «зеленой» этики необходимо также пересмотреть подход к взаимосвязи и преемственности между поколениями. Болл использует логику коммутативной теории и принцип «пунктирной взаимности» (punctuated reciprocity). Он предполагает, что полученное от предыдущих поколений наследие нужно улучшить и передать следующему поколению. Это является, по мысли Бола, своего рода Золотым правилом эволюции или же межпоколенческой версией категорического императива Канта [Ball, 2001, p, 99-100, 103-104].
Еще одну попытку эволюционного обоснования межпоколенческой справедливости предпринимает Кен Бинмор [Binmore, 2005]. Он использует принцип справедливости как честности Ролза и его мыслительный эксперимент, известный как «завеса неведения». Этот эксперимент моделирует то, как индивиды, еще не имеющие представления о социальном статусе или принадлежности к какой-либо классовой группе, беспристрастно договариваются о взаимовыгодной кооперации. Бинмор считает, что эксперимент Ролза дает философскую трактовку теории игр и стратегии
10
«око за око» (см. ниже) в эволюционной перспективе [Binmore, 2005]. Если Ролз впоследствии частично отказывается от философской направленности своей теории, то Бинмор дополняет ее натуралистическими основаниями. Он превращает Золотое правило нравственности в объяснение биологического выживания через альтуризм [Binmore, 2005, p. 142]. Бинмор подчеркивает, что самоорганизация и альтруизм людей становятся наиболее выгодной стратегией выживания. При этом Бинмор не прибегает к излишней морализации. Напротив, он подчеркивает, что моральные законы и нормы людей коррелируют с их эволюционными основаниями. Межпоколенческая справедливость конструируется не на моральных предпосылках должного перед будущим, а на постепенном формировании справедливости настоящего.
Предпринятый анализ позволяет увидеть соответствия и расхождения в аргументации трех авторов. Они согласны друг с другом в представлении о том, что справедливость скорее творится сейчас, чем в будущем. Но тут же они и расходятся. Если Бинмор дополняет «накопительную» справедливость Ролза натуралистическими основаниями и предлагает полноценное, эволюционное решение, то Болл говорит о том, что сформировавшиеся в некий момент представления о справедливости могут стать попросту несправедливыми и неприемлемыми для будущих людей в результате эволюционной трансформации этических концептов и мнений людей.
Эволюционная теория игр и справедливость
Идея объединить научные знания антропологии и приматологии с этическим учением очень заманчива. В этологии во второй половине XX в. стал обсуждаться вопрос о происхождении справедливости. В концепции Роберта Триверса альтруисты оказывались лучше всех приспособлены к окружающему миру, санкции стимулировали альтруизм и наказывали за эгоизм [Trivers, 1971; Часовских, 2019, с. 102]. Позднее эту идею развил Роберт Аксельрод. Он смоделировал эксперимент с использованием 63 компьютерных программ, где самой эффективной оказалась стратегия «око за око». Она поощряет сотрудничество акторов путем трансформации первого выигрышного сотрудничества в паттерн полноценного сотрудничества. Так стратегия альтруизма оказывается эволюционно более выигрышной [Axelrod, 1984; Binmore, 2005, p. 78; Часовских, 2019, с. 104].
Стратегия «око за око» является оптимальной только в условиях полного сохранения памяти акторов о прошлых ходах напарников, что и способствует развитию кооперации в долговременной перспективе [Alexander, 2007, p. 64]. При этом корреляция действий акторов во времени подкрепляется санкциями. Если кто-то нарушает заданные нормы равенства распределения, то эти «жадные» акторы часто подлежат наказанию [Skyrms,
11
2014 (1996), p. 21, 62]. Таким образом, наказание в альтруистических группах является фактором воспроизведения справедливости. Наказание также становится общим выбором группы, а не унаследованным паттерном поведения. Сам процесс наказания происходит постепенно, проходя определенные стадии. Они включают переход от простого недовольства к бойкоту и затем к остракизму наказуемого. Наказывающие становятся бенефициарами кооперации в практикующих наказание группах [Binmore, 2005, p. 82; Bowles, Gintis, 2011, p. 163].
В серии эволюционных игр Аксельрод показывает, что нормы в обществе конституируются через доминантность, закон, репутацию и т.д. [Axelrod, 1986]. Позднее было выявлено, что само установление норм не является полноценной стратегией выживания группы. Адаптивное наказание в группе не помогало предотвращать эгоизм индивидов. Поскольку у индивидов нет достаточной информации друг о друге в состоянии «ограниченной наблюдаемости», они не могут установить существенное наказание для эгоистов. Добавление в игровую модель репутации увеличивает количество информации об акторах, что помогает им выбрать достаточное наказание для эгоиста и тем самых препятствовать эгоизму [Optimised..., 2012]. Оказывается, что асимметрия возможна не только между поколениями, но и внутри них.
Значительный интерес представляет попытка применить эволюционную этику к межпоколенческой справедливости, предпринятая Теодором Сэто в его работе «Межпоколенческое принятие решений: эволюционная перспектива» [Seto, 2001]. Он осуществляет переход от описательной модели к нормативной. Первая фиксирует накопление памяти об адаптивности. Вторая придает этой памяти нормативный статус, помогающий выживать и размножаться [Seto, 2001, p. 255]. Сэто признает, что взаимодействие между удаленными поколениями невозможно. Отношения между поколениями асимметричны. Но будущие поколения обретают приоритет в силу значимости для всех людей выживания и размножения в необозримом будущем [Seto, 2001, p. 261]. Таким образом, межпоколенческой справедливостью становится создание условий и норм, которые позволяют выживать и размножаться не только нынешнему поколению, но также всем будущим.
Можно было бы упрекнуть Сэто в том, что он впадает в натуралистическое заблуждение или нарушает принцип Юма. Он предвидит такой упрек и дает ответ: «Кто-то может обвинить меня в том, что я совершил "натуралистическую ошибку". Это уничижающий термин, который предполагает, что предпринята попытка объяснить то, что должно быть, с точки зрения того, что есть. Очевидно то, что неубедительно утверждать, что определенное что-то является верным, но это не значит, что нормативный мир по своей сути и навсегда отделен от объективного. Тот факт, что еще никто не построил убедительный "мост", не значит, что задача невыполнима.» [Seto, 2001, p. 251-252]. Сам же Сэто не приводит аргументы, кото-
12
рые послужили бы «мостом», а производит именно скачок от сущего к должному. Впрочем, следует отдать должное Сэто за определенный вывод -что любая моральная теория, чреватая полным вымиранием людей, была бы саморазрушительной и аморальной.
Натуралистические основания справедливости
Существует корреляция между (не)нормативным поведением и реакцией мозга человека. Префронтальная кора головного мозга человека реагирует на несправедливые сделки или действия. Она же подкрепляет исполнение установленных норм и конформное поведение. Способность к кооперации снижается, когда префронтальной коре человека наносится ущерб. Эмпирические данные показывают активность лобностриальной области мозга при получении информации о возможности наказания при нарушении норм. В одном из экспериментов индивиды с наибольшей активностью в этой области передавали наибольшее количество денег, когда ставилось условие, что нечестная транзакция повлечет за собой наказание [Buckholtz, Marois, 2012, p. 657]. Индивиды с нарушенным когнитивным контролем проявляют усиленную тягу к наказанию, а подвергнутые воздействию на мозг лекарств, понижающих уровень серотонина, чаще склонны наказывать других [Buckholtz, Marois, 2012, p. 660]. Увеличение количества серотонина в крови человека, наоборот, ведет к более альтруистическому и даже невыгодному поведению, например заключению невыгодных сделок [Serotonin..., 2010].
Показательна работа приматолога Франса де Вааля с крупной колонией шимпанзе в Арнемском зоопарке. Обезьяны передавали пищу неимущим сородичам в 50,4% случаев. Те, кто обладал едой, выбирали тех, с кем можно поделиться пищей, а также тех, у кого ее следует забрать и к ней не подпускать. При этом распределение пищи проходило в большинстве случаев без какой-либо агрессии и насилия. Чаще всего приматы сами подходили и забирали часть еды или потребляли ее вместе с обладателем. Интеракции становились агрессивными в 2,6 % случаев при защите пищи обладателем и только в 0,5% случаев вызывали агрессию при попытке забрать пищу у сородича [de Waal, 1991, p. 343-344].
Вспышки агрессии доминантной особи по отношению к другим вызывали в группе сочувствие, кроме тех случаев, когда объект агрессии сам ее заслужил. Нередко по отношению к нарушителям порядка проявлялась коллективная агрессия. Возможно, что эти действия не служили проявлением «справедливости» или ответом на «несправедливость» в группе, но при этом де Вааль предполагает, что так обеспечивается сохранение порядка за счет различения того, что допустимо и что недопустимо в группе [Часовских, 2019, с. 105].
13
Показательны эксперименты Сары Броснан с приматами. В раздельные клетки были помещены два капуцина. Они давали человеку небольшой камень и взамен получали награду - огурцы и виноград. Сначала первый капуцин в обмен на камень получил огурец, а второй - виноград. Во второй итерации в обмен на камень первый капуцин бросил огурец в экспериментатора и стал активно «бастовать» тряся клетку. Так он реагировал на «несправедливость» [Brosnan, de Waal, 2003, p. 297-299].
Броснан показывает, что как капуцины, так и шимпанзе отказываются выполнять какое-либо действие, если считают его несправедливым. Такая же реакция следует, когда награда за выполненное действие дается другим приматам без выполнения самого действия. Эта особенность показывает большую чувствительность приматов к дистрибутивной, распределительной несправедливости, чем к процедурной [Brosnan, 2014, p. 199]. Однако не все приматы одинаково реагируют на несправедливость. Орангутаны, например, не могут распознать смоделированное распределительное неравенство. У них нет столь развитого социального интеллекта, как у капуцинов. Примат может воспринимать «несправедливость» в своей строго иерархичной группе, но не всегда отвечать на нее соответственно. Люди же, возможно, в силу наличия социального интеллекта и более широких горизонтально иерархических связей, могут предпочитать невыгодный альтруизм выгодному эгоизму для индивида [Часовских, 2019, с. 106].
Проблема в том, что можно считать справедливым в рамках эволюционной теории. Остается ли понятие справедливости столько же философски наполненым, если применять его к приматам и искать его истоки у наших дальних предков? Вполне вероятно, что когда мы ищем причины нашей справедливости у обезьян, мы выдаем предполагаемое за действительное. Но эти наблюдения и эксперименты помогают определить возможность наличия связи между биологической эволюцией и человеческой справедливостью.
Полноценная теория справедливости, построенная на натуралистических принципах, очень притягательна в силу своего объективного характера. Такая теория может и испугать, поскольку предполагает детерминизм, а может освободить от морально не одобряемых поступков. Способность человека выжить становится моральным компасом и опорой для дальнейшего «правильного» существования. Но это не всегда является полноценной опорой.
Обращение к эволюционным оправданиям не всегда может стать помощником при формировании справедливости. Сама по себе эволюция не является справедливой. Возможна ли моральная оценка процесса эволюции в случае вымирания неандертальцев? Справедливо ли выживание наших предков - кроманьонцев? Выживание не всегда обусловливается какими-либо характеристиками вида; скорее оно зависит от адаптивности к внешним условиям. Так, более развитый когнитивный и речевой аппарат кроманьонцев оказался важнее для выживания, чем физические параметры неандертальцев [Ilyin, 2020, p. 15-16]. Скорее всего, именно более разви-
14
тая речь послужила базисом для развития полноценной кооперации между нашими предками, что могло повлиять на их возможности выживания в окружающей среде. Вариативность речи, а в некоторых случаях просто удача, являются важнейшими факторами выживания.
Существуют и другие проблемы эволюционной этики, которые могут усложнить теоретизацию эволюционной межпоколенческой справедливости. Можем ли мы считать достаточными знания о поведении обезьян? Можем ли мы экстраполировать их на человека и его предков? Под вопросом и оценочный характер моральных выводов, которые можно сделать из эволюционного развития. Мы не можем ясно оценить факты, которые получаем при изучении приматов и их поведения внутри своей группы. Нет прямой возможности «взрастить» мораль из биологического факта.
Здесь уместно вернуться к мысленному эксперименту Болла: рабовладельцы могли бы изменить гены своих рабов, чтобы те более не могли поднимать восстание. Для белых южан было настолько очевидно, что любое восстание грозит всему мироустройству, что корректировку поведения своих рабов они сочли бы бесспорной справедливостью по отношению как к самим себе, так и к своим будущим потомкам [Ball, 1985, p. 330].
Разработке эволюционной теории межпоколенческой справедливости, как и справедливости в целом, способствует игровое моделирование. Оно позволяет описывать поведение индивидов в группе. Конечно, оно не дает ответов на все вопросы, связанные с рациональной стратегией получения предельно возможной собственной выгоды, а скорее ставит эти вопросы и подводит к ответам [Часовских, 2019, с. 112]. Предположим, что кооперация максимизирует общую выгоду, но поведение приматов (в том числе и людей) не всегда рационально. Оно подвержено сразу множеству воздействий. Так, строгая иерархия может стать как «позитивным», так и «негативным» фактором кооперации. Сама кооперация может быть асимметрична в горизонтальных отношениях одного поколения. Эксплуатация альтруизма «серийным» эгоистом также может вести к большим потерям, хотя санкции и репутационный ущерб способны снизить такие потери.
Эволюционизм и натурализм скорее способны подсказать, когда и как для нас актуализируется то, что мы называем справедливостью. Эволюционная теория скорее дает способы осмысления этических законов и моральной культуры группы, чем сами ответы на вопросы о справедливости. При всей важности натуралистических основ морали недопустимо редуцировать человеческое существо и его моральные законы до природных. Эволюционное обоснование межпоколенческой справедливости - это процесс накопления знаний о происхождении моральных суждений, оснований и предрасположенностей людей, который требует дальнейшего философского осмысления.
15
Эволюционная теория не снимает вопроса о симметричности, а лишь выявляет общие симметричные паттерны человеческого поведения. Справедливость возникает в ходе эволюции, и знания о ее логике могут способствовать пониманию этических оснований человеческого поведения.
Список литературы
Ключарев В.А., Зубарев И.П., Шестакова А.Н. Нейробиологические механизмы социального влияния // Экспериментальная психология. - 2014. - Т. 7, № 4. - С. 20-36.
Часовских Г.А. Гомология понятия справедливости у человека и других приматов // Социология власти. - 2019. - Т. 31, № 3. - С. 100-118.
Alexander J.M.K. The Structural Evolution of Morality. - Cambridge : Cambridge University Press, 2007. - 312 p.
Axelrod R. An Evolutionary Approach to Norms // The American Political Science Review. -1986. - N 4 (80). - Р. 1095-1111.
AxelrodR.M. The evolution of cooperation. - New York : Basic Books, 1984. - 241 p.
Ball T. The incoherence of intergenerational justice // Inquiry. - 1985. - Vol. 28, N 1/4. - P. 321337.
Ball T. New Ethics for Old? Or, How (Not) to Think About Future Generations // Environmental Politics. - 2001. - N 10. - P. 89-110.
Binmore K. Natural Justice. - New York : Oxford University Press, 2005. - 224 p.
Bowles S., Gintis H.A Cooperative Species: Human Reciprocity and Its Evolution. - Princeton : Princeton University Press, 2011. - 262 p.
Brosnan S.F. Justice and Fairness-Related Behaviors in Nonhuman Primates / National Academy of Sciences in the Light of Evolution, National Academy of Sciences. - Washington, DC : The National Academies Press, 2014. - Vol. 7 : The Human Mental Machinery. - P. 191-210
Brosnan S.F., De WaalF.B.M. Monkeys reject unequal pay // Nature. - 2003. - N 6955 (425). -P. 297-299.
Buckholtz J., Marois R. The roots of modern justice: cognitive and neural foundations of social norms and their enforcement // Nature neuroscience. - 2012. - Vol. 15, N 5. - P. 655-661.
Campbell B., Manning J. The rise of victimhood culture. - Cham, Switzerland : Palgrave Macmil-lan, 2018. - 278 p.
Campos A.S. Intergenerational Justice Today // Philosophy Compass. - 2018. - N 3 (13). - P. 13: e12477. - DOI: https://doi.org/10.1111/phc3.12477
Caney S. Justice and Future Generations // Annual Review of Political Science. - 2018. -N 1 (21). - P. 475-493.
Ilyin M. Emergence and advancement of basic human capacities // Linguistic Frontiers. - 2020. -N 2 (3). - P. 3-20.
Optimised Reputation-Based Adaptive Punishment for Limited Observability / S. Mahmoud, D. Villatoro, J. Keppens, M. Luck // IEEE Sixth International Conference on Self-Adaptive and Self-Organizing Systems. - Las Alamitos, Calif. : IEEE Computer Society ; Piscataway, N.J. : IEEE, 2012. - P. 129-138.
Parfit D. Reasons and Persons. - Oxford : Oxford Univ. Press, 1984. - 560 p.
Rawls J.A Theory of Justice. - Oxford : Oxford Univ. Press, 1999. - 570 p.
Rawls J. Political Liberalism. - New York : Columbia Univ. Press, 1995. - 434 p.
Serotonin selectively influences moral judgment and behavior through effects on harm aversion / Crockett M.J., Clark L., Hauser M.D., Robbins T.W. // Proceedings of the National Academy of Sciences. - 2010. - N 40 (107). - P. 17433-17438
16
Seto T.P. Intergenerational Decision Making: An Evolutionary Perspective // Loy. L.A.L. Rev. -
2001. - Vol. 35, N 1. - P. 235-278. Skyrms B. Evolution of the Social Contract. - 2 ed. - Cambridge : Cambridge Univ. Press, 2014. - 148 p.
TriversR.L. The evolution of reciprocal altruism // Quarterly Review of Biology. - 1971. - N 46. -P. 35-57.
de WaalF.B.M. The chimpanzee's sense of social regularity and its relation to the human sense of justice //American Behavioral Scientist. - 1991. - Vol. 34, N 3. - P. 335-349.
Vladimir Anisimov* Fathers and sons, ancestors and descendants: evolutionary dimension of justice
Abstract. This article provides an overview of the theoretical foundations of intergenera-tional justice. It is shown that the theory of intergenerational justice has two foundations: a symmetric and an asymmetric approach. It also includes the positions of John Rawls and his symmetric concept of justice; Terence Ball and his idea of radical asymmetry; and Ken Binmore and his idea of the evolutionary foundations of Rawls's idea of justice. This article shows how evolutionary game theory answers the question of the origin of norms, cooperation, and justice in the works of Robert Axelrod and Robert Trivers, the eye-for-an-eye strategy is most effective for group survival, identifies the limitations of this strategy, and how punishment in altruistic groups is a factor in the reproduction of justice. Theodore Seto's attempt to apply evolutionary theory to intergenerational justice is examined. Naturalistic bases for justice are presented. In particular, evidence for the correlation of normative behavior and punishment for violation of norms with human brain activity is presented. Examples of brain activity associated with (non)conformal behavior in humans and other primates are presented in a study by Klyucharev, Zubarev, and Shestakova. Experiments and observations by Frans de Waal and Sarah Brosnan from the field of primatology are presented. Where primates show a collective intolerance to unjust aggression, which is demonstrated through sympathy and support for individuals who have been subjected to «unjust» aggression. Evolutionary theory offers a descriptive, symmetrical basis for human justice. At the same time, evolutionism does not accept these bases as normative, but argues for the consistent construction of intergenerational justice by appealing to naturalistic bases.
Keywords: intergenerational justice; symmetry; evolution; game theory; ethology; cooperation.
For citations: Anisimov, V. (2021). Fathers and sons, ancestors and descendants: evolutionary dimension of justice. METHOD: Moscow Quarterly Journal of Social Studies, 1 (4), 6-18. http://www.doi.org/10.31249/metodquarterly/01.04.01
References
Alexander, J. (2007). The Structural Evolution of Morality, Cambridge: Cambridge University Press.
Axelrod, R. (1986). An Evolutionary Approach to Norms. The American Political Science
Review, 80 (4), 1095-1111. JSTOR. https://doi.org/10.2307/1960858 Axelrod, R.M., & Hamilton, W.D. (1984). The evolution of cooperation. New York: Basic Books.
* Vladimir Anisimov, MA, National Research University Higher School of Economics (Moscow, Russia), e-mail: [email protected]
17
Ball, T. (1985). The incoherence of intergenerational justice. Inquiry, 28 (1-4), 321-337.
https://doi.org/10.1080/00201748508602055 Binmore, K. (2005). Natural Justice. Oxford University Press. https://doi.org/10.1093/
acprof:oso/9780195178111.001.0001 Bowles, S., & Gintis, H. (2011). A Cooperative Species: Human Reciprocity and Its Evolution.
B A Cooperative Species: Human Reciprocity and Its Evolution. https://doi.org/10.1515/9781400838837 Brosnan, S.F. (2014) Justice and Fairness-Related Behaviors in Nonhuman Primates / National Academy of Sciences In the Light of Evolution: Volume VII: The Human Mental Machinery / National Academy of Sciences, Washington, DC: The National Academies Press https://doi.org/10.17226/18573 Brosnan, S.F., & De Waal, F.B. M. (2003). Monkeys reject unequal pay. Nature, 425 (6955), 297-299.
https://doi.org/10.1038/nature01963 Buckholtz, J., & Marois, R. (2012). The roots of modern justice: cognitive and neural foundations of social norms and their enforcement. Nature neuroscience, 15, 655-661. https://doi.org/10.1038/nn.3087 Campbell, B., & Manning, J. (2018). The Rise of Victimhood Culture: Microaggressions, Safe
Spaces, and the New Culture Wars. https://doi.org/10.1007/978-3-319-70329-9 Campos, A.S. (2018). Intergenerational Justice Today. Philosophy Compass, 13 (3), e12477.
https://doi.org/10.1111/phc3.12477 Caney, S. (2016). Justice and Future Generations. Annual Review of Political Science, 21 (1),
475-493. https://doi.org/10.1146/annurev-polisci-052715-111749 Chasovskikh, G.A. (2019). The Homology of the Concept of Justice in Humans and Other Primates. Sociology of Power, 31 (3): 100-118. Crockett, M.J., Clark, L., Hauser, M.D., & Robbins, T.W. (2010). Serotonin selectively influences moral judgment and behavior through effects on harm aversion. Proceedings of the National Academy of Sciences, 107 (40), 17433. https://doi.org/10.1073/pnas.1009396107 de Waal, F.B.M. (1991). The Chimpanzee's Sense of Social Regularity and Its Relation to the Human Sense of Justice. American Behavioral Scientist, 34 (3), 335-349. https://doi.org/10.1177/0002764291034003005 Ilyin, M. (2020). Emergence and advancement of basic human capacities. Linguistic Frontiers,
3 (2), 3-20. https://doi.org/10.2478/lf-2020-0010 Klucharev, V.A., Zubarev, I.P., Shestakova, A.N. (2014). Neurobiological mechanisms of social
influence. Experimental Psychology. Vol. 7, no. 4, pp. 20-36. Parfit, D. (1984). Reasons and Persons. Oxford University Press. Rawls, J. (1995). Political Liberalism. New York: Columbia University Press. Rawls, J. (1999). A Theory of Justice. Oxford University Press.
Mahmoud, S., Villatoro, D., Keppens, J., & Luck, M. (2012). Optimised Reputation-Based Adaptive Punishment for Limited Observability. 2012 IEEE Sixth International Conference on Self-Adaptive and Self-Organizing Systems, 129-138. https://doi.org/10.1109/SASO.2012.24 Seto, T.P. (2001). Intergenerational Decision Making: An Evolutionary Perspective, 35 Loy.
L.A.L. Rev. 235. 235-278. Skyrms, B. (2014). Evolution of the Social Contract (2 ed.) Cambridge University Press;
Cambridge Core. https://doi.org/10.1017/CBO9781139924825 Trivers, R.L. (1971). The evolution of reciprocal altruism. Quarterly Review of Biology, (46): 35-57.
18
