CC BY
0
А.В. Скиперских
ОТЦЫ И ДЕДЫ: ПРАКТИКИ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ ВЛАСТИ
(РЕГИОНАЛЬНЫЙ ОПЫТ)
Аннотация
Процесс элитного строительства в Липецкой области является зависимым от семейного фактора. Присутствие семейной политики в отборе кандидатов на те или иные политические позиции свидетельствует о сильном влиянии местных элит на политические процессы и их стремлении обеспечить максимальный контроль над политическим дискурсом. Цель: выявить особенности семейной политики в Липецкой области и её влияние на преемственность власти, продемонстрировав её функциональность на различных примерах. Работа основана на институциональном подходе с привлечением ряда методов таких как биографический, экспертное интервью. Выявлены наиболее популярные сценарии преемственности власти, связывающиеся с семейным фактором и влиятельными родственниками, выступающими в качестве последователей молодых публичных политиков.
Полученные результаты позволяют сформировать выводы о дальнейших тенденциях развития политического процесса в Липецкой области в контексте его обусловленности семейным фактором. Именно влиятельные семьи липецких политиков, вплоть до настоящего времени, являются активными поставщиками кадров для липецкой политики, что ставит под сомнение действенность демократических механизмов инкорпорации в региональную политическую элиту. Неформальные договоренности доминируют над формальными демократическими механизмами.
Ключевые слова:
власть, легитимация, Липецкая область, политические элиты, семья.
A. Skiperskikh
FATHERS AND GRANDFATHERS: PRACTICES OF SUCCESSION OF POWER (REGIONAL EXPERIENCE)
Abstract
The process of elites construction in the Lipetsk region is dependent on the family factor. The presence of family politics in the selection of candidates for public political positions indicates the strong influence of local elites on political processes and their desire to ensure maximum control over political discourse. Goal: to identify the features of family policy in the Lipetsk region and its impact on the succession of power, demonstrating its functionality using various examples.
Methods: institutional, biographical, expert interviews.
Results: the most popular scenarios of succession of power were identified, associated with the family factor and influential relatives acting as followers of young public politicians. Conclusions: the results obtained allow us to draw conclusions about further trends in the development of the political process in the Lipetsk region in the context of its conditionality by the family factor. It is the influential families of Lipetsk politicians, up to the present day, that are active suppliers of personnel for Lipetsk politics. Such cases casts doubt on the effectiveness of democratic mechanisms of incorporation into the regional political elite. Informal agreements dominate formal democratic mechanisms.
Key words:
power, legitimation, Lipetsk region, political elites, family.
https://doi.org/10.24412/2227-1538-2024-3-111-127
Политическая власть не представляется настолько целостной и фундаментальной, чтобы не испытывать необходимость периодических изменений собственной структуры. Как правило, любые изменения носят вынужденный характер и связаны с необходимостью постоянной легитимации власти, с проблемой её воспроизводства. Подобные изменения не всегда приветствуются властью, и, как правило, встречаются ею с трудом, ввиду изначально высокой способности власти к максимально консервативному бытию.
Важной проблемой власти является проблема преемственности и воспроизводства, с наибольшей остротой актуализирующаяся в авторитарных дискурсах. Что-то подобное мы можем видеть сегодня и на примере современной России, когда в коридорах власти и близких к ней институциях стали часто появляться мысли о том, что преемниками нынешней политической элиты станут её непосредственные дети. Получив власть в начале 1990-х гг., многие представители политического класса новой России сегодня уже не могут активно присутствовать в ней. Многие из тех, кто получал власть в начале 1990-х гг. всё ещё сохраняли себя как часть советской номенклатуры, будучи комсомольцами и партийными работниками. Им было крайне сложно отказаться от искушений и ресурсов, которые предоставляла власть. В современной российской политической науке много для понимания подобных процессов дают исследования М. Восленского и А. Юрчака [1; 19]. Довольно подробный анализ качественного состава российского правящего класса делает О. Крыштановская в «Анатомии российской элиты» [10]. Развитие политического процесса демонстрирует тенденцию к сокращению в органах власти профессиональных политиков и чиновников. На этот момент, в частности, обращает внимание В. Рыжков, отмечая «сокращение активных публичных политиков в составе российского парламента» с каждым политическим циклом [14, с. 72].
В полной мере подобная проблема начинает актуализироваться в российских регионах. Как правило, во всех субъектах РФ, романтически настроенные представители демократической волны, назначенные главами субъектов РФ в начале 1990-х гг. Б. Ельциным, постепенно уступили позиции представителям консервативных сил. В тот момент времени для элит власть рассматривается как право контролировать то или иное вверенное им пространство. Появлялась научная и околонаучная рефлексия по поводу
того, кто и в каких регионах представляет собственные интересы. Есть и работы, где элиты выступают, по сути дела, медиаторами, происходящего в низовых сферах политического [17].
В российской политической науке можно увидеть исследования, касающиеся особенностей элитного строительства в тех или иных регионах. В частности, к таким работам можно отнести исследование В. Дахина о Нижегородской области [6]. Состав элит и его конструирование исследуются и на примере особых территорий, и, в частности, моногородов Среднего Урала, что демонстрирует работа О. Рябовой и Т. Витковской [15]. Отмена выборов губернаторов и появление сильнейшей зависимости региональных элит от воли федерального центра вызвали к жизни пришествие в регионы губернаторов-варягов. Такие процессы были подробно исследованы О. Подвинце-вым [13]. Уже позже последствия политической адаптации губернаторов, многие из которых продолжали ассоциироваться с «варягами», исследовали в своей работе Ю. Гайворонский и Ю. Баландин [2].
Что касается непосредственно интересующей нас ситуации в Липецкой области, то следует обратить внимание на исследования Е. Гончаровой, Е. Власовой и С. Климентова [3; 4; 9].
Полученные политические посты и должности необходимо кому-то передавать, и, поэтому, уже в начале 2020-х гг. мы могли видеть настоящий бум пришествия во власть в России представителей молодого поколения. Подобная ситуация в современной России присутствовала и в период президентских выборов 2024 года. При этом результаты президентской кампании привязываются к новому циклу реформ, которые должны произойти в российской власти в свете её обязательного обновления.
С того момента сменилось уже несколько циклов. В частности, следует вспомнить пришествие в региональную власть влиятельных силовиков в конце 1990-х гг., совпадавшее по времени с созданием федеральных округов и первым сроком президентства В.В. Путина. Были ещё и массовые смены губернаторов в ряде российских регионов, когда к власти пришло целое поколение губернаторов, родившихся в конце 1980-х гг. - А. Алиханов (Калининградская область), Д. Артюхов (Ямало-Ненецкий округ), В. Коновалов (Республика Хакассия) и т.д.
Исследования региональных элит, зачастую, отвечают на важные вопросы происхождения самих элит, и особенностей развития биографических треков их ярких представителей. Как правило, многие представители феде-
ральной элиты могли получить ещё «обкатку» в конкретном субъекте РФ, равно, как подавляющее большинство представителей регионального правящего класса могут быть ментально и экономически связаны со своим регионом, подчеркивая, тем самым, сущность династической или семейной политики.
Российский внутренний политический процесс - это не только следование определённому содержанию, идеологическая и стилистическая близость к российскому правящему классу. Очевидна преемственность и в вопросах его символического содержания, его феноменологии [16]. Наряду с этим, представляется важным и такой компонент, как возраст политика. Зачастую, в вопросах, связанных с конструированием элит, пожелания «верха» и федеральные тренды сталкиваются с достаточно активным сопротивлением «снизу». У региональных элит, по сути дела, являющихся едва ли не полноправными хозяевами жизни, может быть другое представление о том, как мог бы развиваться региональных политический процесс, наряду с собственными интересами.
В настоящем исследовании мы обратим внимание, как семейный фактор определяет конструирование политических элит в Липецкой области. На ряде кейсов мы постараемся показать, что подобные примеры не носят характер каких-то исключений, а является вполне себе симптоматичными, представляющими собой историю восхождения отдельных семей и групп к своему нынешнему политическому могуществу.
Жизненные циклы российской региональной элиты зависят от целого ряда обстоятельств. Наиболее очевидным способом максимального продления присутствия в правящем классе и доступа к власти является максимально конформная позиция по отношению к политическому курсу, которую могут занимать региональные игроки. В данном исследовании нами использовался институциональный метод, с помощью которого элита рассматривалась как необходимых институт политической системы, в структурах которого подготавливаются политические решения. Известная классификация Н. Хомского политических акторов на диссидентов и комиссаров, «защищающих государство и режим» [20, р. 164], являясь, в принципе, сюжетом государственной политики, может легко экстраполироваться и на региональные политические процессы. Отсюда, большая возможность закрепиться в политике и претендовать на долю в региональном пироге может быть у тех представителей политической элиты, кто мог бы повести себя максимально консервативно. В региональном политическом процессе (и Липецкая область не
является исключением) при инкорпорации в политическую элиту ставка делается на максимально предсказуемых политических акторов. Возможно, здесь можно обнаружить попытку бюрократизации и неудобной для новичков регламентации политического дискурса. Как верно отмечает Ю. Хабермас, именно в такой мере можно увидеть «попытку избежать кризиса» [21, р. 60]. Таким образом, «позитивные надежды, отношения и восприятие общества в отношении режима», как считает Д. Сайммонс, остаются в силе [25, р. 132-133].
Нам интересно, как происходит взаимодействие внутри политических элит по вопросу передачи власти, и какие ограничения наступают в этом случае. Американский теоретик институционального подхода Д. Норт как-то отметил, что «институциональные рамки оказывают решающее влияние и на то, какие именно организации возникают, и на то, как они развиваются» [11, с. 20]. Именно семью, здесь не стоит сбрасывать со счетов. Именно в её рамках происходит необходимая политическая социализация претендентов на политическую легитимацию, наряду с воспитанием особых элитных черт. Американский политолог Ч. Мерриам отмечал особую роль семьи в воспроизводстве политической карьеры применительно к США, и, в частности, к кузнице республиканцев - штату Массачусетс [23].
В исследовании был использован и биографический метод, в рамках которого были рассмотрены биографические треки целого ряда представителей региональной политической элиты и локальных сообществ. С помощью данного метода, используя одновременно исследовательские тактики «путешественника» и шахтёра» по датскому исследователю С. Квале, была прослежена логика в успешном продвижении того или иного молодого политика [7]. Нам удалось выявить привязку политической биографии молодых публичных политиков к внушительной тени своих отцов и дедов (а где-то даже и матерей). Информаторами автора выступали некогда довольно осведомлённые представители липецкой публичной политики, порой раскрывавшие родственные связи там, где они не замечались со стороны.
Активная фаза формирования политической элиты происходила в начале 1990-х гг. Особый тон в то время задавали липецкие демократы, интеллектуальным центром которых стал Липецкий политехнический институт. С. Степанов - первый спикер горсовета Липецка признавался, что на первых собраниях демократов говорили о том, что «не должно быть людей исключительных, партийных льгот, партийного диктата. Партия не должна руково-
дить всем на свете. Нужно больше свободы мнений, свободы для людей, которые могут делать что-то своими руками».
Не собирались расставаться с властью и представители бывшей партийной номенклатуры, вовремя почувствовавшие смену политической конъюнктуры. В то время было важно эффектно распрощаться с ценностями КПСС и демонстративно заявить о своём выходе из партии. Многое для этого сделал и непосредственный запрет КПСС, которая возродилась в формате КПРФ только к первым выборам в Госдуму ФС РФ в декабре 1993 года. Политического участия стали сторониться - в первое время было не совсем понятно, как можно капитализировать свой политический статус в ранние 1990-е гг.
Отсюда, не должно вызывать удивления, что первые легислатуры в Липецкой области, формировавшиеся в демократический период, были достаточно мозаичны с точки зрения профессионального состава областных и городских депутатов. Политический класс оправдывал себя как неоднородное образование. Если говорить о возрастных характеристиках политической элиты Липецкой области, то осуществлённый нами анализ руководителей областных структур - Липецкого областного Совета депутатов, г. Липецка и Липецкого городского Совета депутатов показывает нам, что средний возраст политика-руководителя в Липецкой области составлял 43,4 года.
Таблица 1. Председатели Липецкого областного Совета депутатов
Председатель Липецкого областного Совета Период присутствия в должности Возраст на момент занятия должности
Топорков В.Ф. 1989-1990 49 лет
Донских В.В. 1990-1991 55 лет
Дячкин О.В. 1991-1992 36 лет
Королёв О.П. 1992-1998 40 лет
Савенков А.В. 1998-2005 45 лет
Путилин П.И. 2005-2021 47 лет
Аверов Д.Л. 2021-2023 47 лет
Сериков В.В. 2023- 28 лет
Политика скрепляла вокруг своих целей и задач достаточно разных людей. Интересно, что именно в это время заявляет о себе возрастной критерий, согласно которому инстанции власти и их представители могли обладать отличными характеристиками. Здесь, бюрократические структуры, которые по замечанию О. Крыштановской, составляли «оседлое население 116
государства», могли противопоставляться тем акторам, которые могли быть избраны на конкретный электоральный цикл [10, с. 69].
Возраст первых бюрократов мог не иметь большого значения, ведь на первое место выдвигались реальные компетенции или налаженные связи претендента, а что касается избранных представителей общества, их функциональность могла связываться с возрастом и следовавшими за ним физическими кондициями. Общественная деятельность всегда могла требовать достаточной отдачи, особенно в ранние 1990-е гг., когда кампании от «двери - к двери» и личность самого кандидата превалировали над его партийной и позиционной идентичностью.
Отсюда, в первых липецких легислатурах мы можем увидеть достаточное количество учителей и преподавателей вузов, врачей, рабочих и предпринимателей. На первых митингах в областном центре часто выступают представители липецких вузов, заявляют о себе общественники. Партийная идентичность на тот момент времени не обладала высоким капиталом, хотя наверняка, пытавшиеся инкорпорироваться во власть бывшие комсомольцы и члены КПСС могли понимать, как перспективы открывает доступ во власть, будучи знакомыми с номенклатурной прелестью, подробным образом описанной в исследовании М. Восленского [1]. В этой связи, по словам одного из информантов автора, занимавшего депутатское кресло в Липецком областном Совете в середине 1990-х гг., депутатский созыв был трудно управляем «сверху», и нужные власти решения не всегда удавалось проводить с первого раза. Ввиду высокой гендерной, возрастной и профессиональной фрагментарности областной парламент мог выглядеть более или менее демократично. В его структуре мы увидим ряд мини-групп и неформальных объединений в то время, как интересы больших и влиятельных групп, как ОАО НЛМК могли быть не такими уж и заметными.
Такая пёстрая картина политических интересов, безусловно, сказывается и на профессиональных и возрастных характеристиках первых липецких руководителей. Заметим, что со временем, ближе к 2000-м гг. возраст политиков, занимающих важные позиции в региональном политическом процессе, неизменно увеличивается. У власти фактически остаются одни и те же люди, которые медленно накапливают политический и капитал, но при этом неизменно стареют. Показателен пример первого Главы Липецка А. Савенкова, ставшего мэром в 36 лет. На момент ухода с должности Председателя Липецкого областного Совета депутатов ему было уже 52 года. Всё
это время он находился на руководящей работе, не говоря уже о партийной карьере в период СССР.
Таблица 2. Главы г. Липецка
Глава г. Липецка Период присутствия в должности Возраст на момент занятия должности
Савенков А.В. 1991-1998 36 лет
Коробейников А.С. 1998-2002 45 лет
Гулевский М.В. 2002-2015 54 года
Иванов С.В. 2015-2019 41 год
Уваркина Е.В. 2019- 45 лет
Как мы можем увидеть, средний возраст липецких мэров с момента начала истории прямых выборов градоначальника, и, вплоть до сегодняшнего момента, когда городской глава избирается горсоветом, составляет 44,2 года. Приблизительно в этом же возрастном диапазоне мы увидим истории легитимации и спикеров городского Совета депутатов г. Липецка. Средний возраст в этом случае составит 46,8 лет.
Таблица 3. Председатели городского Совета депутатов г. Липецка
Глава г. Липецка Период присутствия в должности Возраст на момент занятия должности
Савенков А.В. 1991-1998 36 лет
Коробейников А.С. 1998-2002 45 лет
Гулевский М.В. 2002-2015 54 года
Иванов С.В. 2015-2019 41 год
Уваркина Е.В. 2019- 45 лет
Следует обратить внимание на тот факт, что достаточно демократическая избирательная практика могла по-своему отражаться на персональном составе политиков. Мы не увидим примеров какого-то завидного постоянства, с которым тот или иной претендент занимал конкретную политическую позицию. Всем нужно было проходить через процедуру выборов «снизу», где могли быть свои неожиданности, да и административный ресурс пока ещё не был таким эффективным. Так, обычный учитель смогла обыграть
спикера городского Совета депутатов г. Липецка С. Степанова в одном из округов на городских выборах в 1993 году. Показательны результаты ещё одной избирательной кампании в апреле 1999 года по выборам в Липецкий областной Совет депутатов. В одном из округов рабочая Липецкого тракторного завода В. Пересыпкина обыграла спикера горсовета А. Коробейникова1.
Анализируя время 1990-х гг., наряду с бросающейся в глаза спецификой социального и профессионального состава политиков, легитимировавшихся на те или иные позиции в липецких легислатурах, и состоящих, преимущественно из довольно идеологизированных претендентов, особо стоит отметить их возраст. На тот момент это было советское поколение, находящееся в возрасте от 40 - до 50 лет. Очень большое количество претендентов имели комсомольский и партийный опыт. Участие в политике представлялось ими вполне осмысленно, выступая сферой реализации собственных представлений об оптимальном пути развития муниципалитетов и субъекта РФ. Следует отметить и тот факт, что бывшие липецкие комсомольцы всё ещё находятся в команде липецкого губернатора И. Артамонова, занимая видные позиции и демонстрируя отменную жизнеспособность. Большое количество бывших комсомольских работников до сих пор присутствует и в липецких муниципалитетах, практически находясь в бессменном режиме управления. Некоторые из них находятся в возрасте 50-60 лет, занимая посты директоров школ и училищ, руководителей различных околовластных и общественных структур. На фоне нарастающего «кадрового голода» у них есть все шансы подтвердить свою востребованность в липецком политикуме.
В конце 1990-х гг. и в 2000-х гг. липецкая политика становится ещё более мозаичной. В политику приходят журналисты и общественники, школьные учителя и директора школ, ректоры вузов и врачи. Особый интерес к процессам политической легитимации, с которым могла связываться капитализация конкретной деятельности, начинают испытывать предприниматели. Среди избранных депутатов различных уровней власти мы можем увидеть достаточное количество собственников каких-либо предприятий, представителей ОАО НЛМК. В липецкой политике появляются относительно молодые люди, появившиеся в ней благодаря собственной инициативе, а не представлявшие семейные или номенклатурные проекты.
1 Железняк В. Липецкая область в апреле 1999 года. Политический мониторинг / ИГПИ. 1997. URL: http://igpi.ru>monitoring/1047645476/1997/0997/48.html.
Один из информаторов автора, бывший депутатом Липецкого областного Совета одного из первых созывов, вспоминал, как сложно было найти общий язык в довольно пёстрой палитре депутатов и их профессиональных интересов. Консенсус всякий раз создавался с большим трудом, и модерация депутатского собрания отнимала много сил.
Уже впоследствии депутатский созыв становится в большей степени предсказуемым по причине легитимации в областную думу довольно зависимых от власти персоналий. Публичная политика становится уделом состоятельных людей, ведь организация политической кампании требует высоких затрат, равно, как формальных, так и неформальных договорённостей. Один информант автора - влиятельный липецкий бизнесмен - рассказывал, что получал предложение от спикера одного из муниципальных советов Липецкой области войти в проходную часть списка известной политической партии. Безусловно, отбор претендентов происходит и в зависимости от склонности того или иного претендента выступать сговорчивым спонсором тех или иных проектов власти.
Представители поколения «дедов» участвуют в создании корпорации региональной власти, наполнении её кошелька, открывающегося тогда, когда необходимо финансировать какие-либо внебюджетные политические проекты. Об этом говорят некоторые авторы, когда отмечают, что корпорация, зачастую, «вбирает капиталы своих создателей и членов» [10, с. 47]. Действительно, всё чаще и чаще в региональном политическом дискурсе являют себя примеры, когда тот ил иной региональный олигарх финансировал какую-либо избирательную кампанию, либо участвовал в вертикальной мобильности какого-то представителя корпорации. В 1990-е гг. были часты ситуации, когда, скажем, приглашение в Липецкую область известных артистов и деятелей шоу-бизнеса целиком и полностью ложилось на плечи каких-либо местных олигархов.
Сценарии преемственности
Рассмотрим сценарии преемственности власти, применительно к политикам, занимающим политические посты на данный момент времени. Нас интересует, насколько неслучайно они могли оказаться у власти, и как их легитимация могла быть подготовлена на поколенческом уровне.
Биографический анализ некоторых липецких политиков демонстрирует, что политика для конкретной семьи является профессиональной сферой.
К политическому доминированию готовятся с детства, в политике складывается экономический капитал, и именно политическая сфера является оптимальным пространством для реализации честолюбивых замыслов детей и внуков. Соответственно, именно в семье могут формироваться особые психологические установления, позволяющие видеть преимущества собственного положения, его отличительность и открывающиеся властью возможности. Это именно то, что Д. Мейзел отметит в качестве одного из известных «с» -особого сознания собственного превосходства, присущего элите.
Нужно отметить, что секреты политической позиции некоторых представителей регионального политического класса восходят ещё ко времени СССР. Представители нынешних кланов имеют свою точку отсчёта в образе влиятельного представителя династии - держателя, по словам теоретика советской бюрократии М. Восленского, «номенклатурного лена» - «своего отведённого участка властвования» [1, с. 114]. Подобные истории служения советскому государству начинаются едва ли не с периода революции 1917 г. и Гражданской войны. В частности, такой порядок отсчёта сообщают нам некоторые семейные биографии, где самым влиятельным и судьбоносным принято считать некоего героического «деда». Такая история, в частности, раскрывается на примере Егора Гайдара - внука активного советского деятеля эпохи Гражданской войны - Аркадия Голикова в контексте гайдаровского «природного наследственного таланта» [5, с. 7].
Если говорить о ситуации в Липецкой области и её отдельных муниципалитетах, то мы так же можем обнаружить в ней практики наследования тех или иных политических позиций, будь то управленческая должность или депутатское кресло. Подобные практики являются крайне многочисленными и их можно увидеть на всех уровнях.
В первую очередь можно вспомнить историю липецкого губернатора М. Наролина (1993-1998). В случае с его сыном - А. Наролиным - мы можем увидеть длинный послужной список высоких должностей и статусов, начиная от директора ООО «Межрегионгаз» в Липецкой области и топ-менеджера в ОАО «ОЭЗ «Липецк», и, заканчивая позиции заместителя главы администрации Липецкой области. Сын В. Топоркова - бывшего председателя Липецкого облисполкома (1989-1990) и проведшего два созыва в Госдумы ФС РФ от фракции КПРФ - А. Топорков несколько раз избирался в Липецкий областной Совет депутатов.
Показательна история нынешнего главы Елецкого района О. Семени-хина, отец которого Н. Семенихин, начиная с 1990-х гг. возглавлял сельскую администрацию в Казаках - одном из важных сёл муниципального района. Семейный управленческий опыт в биографии главы района обнаруживается и у других родственников ещё в советский период.
Наконец, совсем частыми могут являться практики, когда происходит политическая легитимация детей известных политиков и руководителей на нижних уровнях власти. Практически на примере каждой территории можно увидеть, как влиятельные родители «вкладываются» в политическое будущее своих детей. Даже если предположить, что на данный момент времени уже и дети могут быть достаточно самостоятельными и вольными принимать политические решения, то всё равно, так или иначе, для помнящих поколение политиков и руководителей 1990-х и 2000-х гг. конкретные политики всё равно ещё довольно тесно связываются со своими родителями.
Некоторые депутаты - руководители предприятий довольно прочно ассоциируются с конкретными территориями. В частности, в с. Троекурово Лебедянского района к таковым можно отнести депутата областного Совета Д. Еремеева, владеющего крупнейшим яблочным хозяйством в Липецкой области. Отец Д. Еремеева. Отец Д. Еремеева - Н. Еремеева был прекрасный хозяйственник, к заслугам которого можно отнести развитие яблочных хозяйств липецкого края по современным технологиям. Другим примером может привести пос. Известкового завода в г. Ельце, где расположено ОАО «Елецизвесть». В течение нескольких последних созывов практически бессменным депутатом горсовета по избирательному округу посёлка был В. Козьяков. Сегодня депутатом является уже его дочь - И. Дядищева, выступающая при этом уже и новым директором предприятия. Есть и другие случаи, когда влиятельные «красные директора» уступают кресла руководителей своим детям, наряду с согласованным депутатским округом. Ещё одним ярким примером из Ельца может быть история И. Тинькова - бывшего спикера Липецкого городского совета депутатов. Секреты политического потенциала И. Тинькова, на наш взгляд, могут быть объяснены различными поворотами семейной биографии.
Характерной чертой липецкой политической элиты может быть её связь со строительным бизнесом. Многие влиятельные липецкие строители входили в ближайшее окружение бывшего губернатора О. Королёва, и даже вступали в родственные связи с липецкими чиновниками топ-уровня.
Отдельные примеры могут обнаружиться и на уровне липецких муниципалитетов. В частности, одно время депутатом Елецкого городского Совета был Владислав Лаухин, являвшийся сыном известного елецкого дорожника и строителя Вячеслава Лаухина (ранее депутата городского Совета).
Истории легитимации разнообразны. Тем не менее, все они подчёркивают, что в Липецкой области достаточно сложно инкорпорироваться в правящий класс без поддержки влиятельных лоббистов. Есть примеры, когда родственникам достаются посты, которые некогда занимались влиятельными персоналиями из липецкой политики. Так, в настоящий момент должность спикера городского Совета Липецка является Е. Фрай - дочь известного липецкого политика В. Синюца, занимавшего пост спикера городского Совета в 2002-2010 гг.
Случаи, когда родственники занимают важные политические позиции в Липецкой области довольно многочисленны. Терпимость к подобного рода практикам сегодня довольно высокая как со стороны общества, так и со стороны власти. Наверное, самым очевидным примером семейственности в политике в настоящий момент является пример семьи Кремнёвых. Основатель семейного политического клана - Александр Кремнёв - директор по стратегическому развитию ОАО «Лебедяньмолоко» и неоднократно избираемый депутатом Липецкого областного Совета. Сын А. Кремнёва - Игорь - является заместителем губернатора Липецкой области И. Артамонова. Дочь А. Кремнёва - Ирина - занимает пост начальника управления культуры и искусства Липецкой области.
Очень часто можно увидеть примеры, когда родственники занимают ответственные должности внутри муниципальных образований. Совсем недавно можно было увидеть пример, когда сразу два муниципальных района Липецкой области возглавлялись родственниками - тестем и зятем. В Елецком районе несколько лет назад мать и сын занимали должности глав сельских поселений.
Семейная политика не ограничивается исключительно исполнительными органами власти. Следует отметить складывающуюся тенденцию взятия под контроль отдельными семейными группами региональных отделений политических партий. Сегодня это можно увидеть на примере партии КПРФ, где сильны позиции семьи бывшего депутата Госдумы ФС РФ Н. Разворотне-ва и его зятя - 1-го секретаря областного комитета КПРФ С. Токарева. По сути дела, семейным проектом становится «Партия пенсионеров» в Липец-
кой области, контролирующаяся депутатом областного Совета С. Волобуе-вым. Что-то подобное можно сказать и о молодой партии «Новые люди».
Часть политического класса - олигархи. Региональная экономическая элита, ресурсы которой значительно превосходят ресурсы самой власти. Кошельки власти. Обеспечивают проведение мероприятий, финансируют проекты, берут на себя значительные расходы в обеспечении повседневной жизни правящего класса. Примером такой активной деятельности может быть история В. Архипенко - неоднократно избиравшегося в областной Совет депутатов Липецкой области и одного их самых влиятельных политиков Черноземья. Сегодня внук В. Архипенко - В. Сериков - занимает пост спикера областного Совета депутатов, который ему удалость возглавить в 28 лет. Нужно понимать, что возраст сегодня выступает критерием отбора на руководящую должность особенно в свете политического стиля, который актуализирует липецкий губернатор И. Артамонов. Его отличительной чертой является происхождение из «частной сферы, где есть четкие КР1, планы и графики. Жесткая конкуренция как внутри самого Сбербанка, так и с другими банками способствовала поиску новых и нестандартных решений», отмечают некоторые авторы. Один из информаторов автора рассказывал, что липецкого губернатора может раздражать старомодность в местных политиках, их нежелание быстро меняться и осваивать новые технологии. Неудивительно, что в качестве отбора на те или иные позиции сегодня стали создаваться различные фильтры, наподобие ассессмент-центра [3]. В интересах собственной политической легитимации, и И. Артамонов и В. Сериков довольно часто появлялись на молодёжных мероприятиях, понимая важность молодёжной повестки в государственном и политическом строительстве, в целом [18]. К слову, определённое количество накапливающихся проблем в Липецкой области традиционно обсуждается в период электоральных мероприятий, что и происходит на самом деле [24, р. 2].
Не все дети влиятельных отцов, бывших конструкторами политического и экономического пространства Липецкой области в 1990-2000 гг., смогли продолжить семейное дело. Вот только два примера.
В политическом истеблишменте Липецкой области выделялся Виктор Шахов - владелец сети АЗС депутат нескольких созывов Липецкого областного Совета. Как отмечает издание «Версия», в структуре В. Шахова было «24 крупнотоннажных бензовоза, сеть нефтебаз, и более 100 АЗС в Липецкой, Белгородской, Тамбовской, Воронежской, Рязанской и Курской обла-
стях»1. Сын В. Шахова - Артур, бывший депутат горсовета Липецка сегодня находится в международном розыске.
Другой пример - Олег Донских. Сын В. Донских - известного липецкого политика - бывшего 1-го секретаря Липецкого обкома КПСС и депутата Верховного Совета РСФСР имеет совершенно иную репутацию в региональном и федеральном информационном пространстве. Совершив быструю карьеру на различных руководящих позициях, О. Донских стал директором Департамента административной работы и внешних связей Министерства сельского хозяйства РФ. С 2012 года объявлен в международных розыск по делу о мошенничестве.
Таким образом, практики элитного строительства по-своему вписываются в особое культурное поле региона, которое, во многом воспроизводит опыты самого государства, его представления о необходимом и достаточном [12]. Негативные примеры отбора в элиту по семейному принципу, безусловно, служат сигналом для легитимности подобной практики, правда, следует признать, что они не носят массового характера. Тем более, что в современной российской политике уже не считается хорошим тоном выделяться на фоне не совсем радужной региональной картинки.
В итоге, следует отметить, что практики преемственности власти в Липецкой области достаточно сильно зависимы от семейного фактора. Отбор в политическую элиту учитывает его едва ли не в первую очередь. И уже потом в качестве оснований легитимации включается профессионализм, партийные лифты, общественные заслуги и т.д. Примеры, когда как будто бы успешные молодые политики инкорпорируются в политические легислатуры с помощью политического капитала своих ближайших родственников поразительно часты и присутствуют на всех уровнях липецкой политики.
Литература
1. Восленский М. Номенклатура. Москва: Захаров, 2005. 640 с.
2. Гайворонский Ю.О., Баландин Ю.А. Рекрутирование губернаторского корпуса в современной России: эволюция патрональных сетей (2017—2021) // Полития. 2022. №4(107). С. 146-167.
3. Гончарова Е.А. Инструменты оценки. Практика Администрации Липецкой области // Личность: ресурсы и потенциал. 2022. №2(14). С. 67-76.
4. Гончарова Е.А. Власова С.А. Применение бизнес-технологий в управлении кадрами органов власти Липецкой области // Государственная служба. 2022. Т. 24. №5(139). С. 36-42.
1 Апасов С. Бензиновый побег / Версия. 2023. URL: https://clck.ru/3BkpD9.
5. Давыдов О. Генотип Гайдара. Рождение реформы из духа самоубийства // Российская элита. Психологические портреты. Москва: Ладомир, 2000. С. 7-50.
6. Дахин А.В. Трансформации региональных элит (на примере Нижегородской области) // Полис. Политические исследования. 2003. №4. С. 108-120.
7. Квале С. Исследовательское интервью. Москва: Смысл, 2003. 301 с.
8. Кому принадлежит Россия. 10 лет капитализма в России. Москва: Вагриус. Коммерсантъ, 2003. 415 с.
9. Климентов С.В. Технократы в политике: штрихи к политическому портрету липецкого губернатора // Politbook. 2024. № 1. С. 101-113.
10. Крыштановская О. Анатомия российской элиты. Москва: Захаров, 2005. 384 с.
11. Норт Д. Институты, институциональные измерения и функционирование экономики. Москва: Начала, 1997. 190 с.
12. Панищев А.К. Идеология и государственная власть в империи // Вопросы культурологии. 2017. № 11. С. 33-39.
13. Подвинцев О.Б. Губернаторы - «варяги»: тенденции сосуществования и взаимодействия с региональными элитами // Губернаторский корпус в условиях трансформации политической системы Российской Федерации. Пермь: ПНЦ УрО РАН, 2014. С. 141-163.
14. Рыжков В. Ленивые и трусливые // Pro et Contra. 2007. №4-5(38). С. 58-75.
15. Рябова О., Витковская Т. Моногорода Среднего Урала: локальные элиты и политические процессы. Екатеринбруг: РИО УрО РАН, 2011. 261 с.
16. Скиперских А.В. Липецкая политическая элита: специфические черты, персоналии, тенденции инкорпорации и экскорпорации // PolitBook. 2016. №4. С. 31-46.
17. Сковиков А.К., Леонтьева О.В. Взаимодействие политической элиты и гражданского общества: основные цели, механизмы и принципы // PolitBook. 2020. №1. С. 38-64.
18. Шумилов А.В. Государственная молодёжная политика: теоретическое осмысление и измерение // PolitBook. 2016. №3. С. 6-17.
19. Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение. Москва: Новое литературное обозрение, 2017. 664 с.
20. Chomsky N. On Nature and Language. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. 206 p.
21. Habermas J. Legitimation Crisis. Boston: Beacon Press, 1975. 166 p.
22. Meisel J.H. The Myth of the Ruling Class: Gaetano Mosca and the «Elite». University of Michigan Press, 1962. 432 p.
23. Merriam Ch. The making of citizens. Columbia University. Teachers College Press, 1966. 460 p.
24. Reagan R. The Creative Society. New York: The Devin-Adair Company, 1968.
143 p.
25. Simmons J. Justification and Legitimacy. Essays on Rights and Obligations. Cambridge: University Press, 2001. 276 p.
References
1. Voslenskii M. Nomenklatura. Moskva: Zakharov, 2005. 640 s.
2. Gaivoronskii Yu.O., Balandin Yu.A. Rekrutirovanie gubernatorskogo korpusa v sovremennoi Rossii: evolyutsiya patronal'nykh setei (2017—2021). Politiya. 2022. №4(107). C. 146-167.
3. Goncharova E.A. Instrumenty otsenki. Praktika Administratsii Lipetskoi oblasti. Lichnost': resursy i potentsial. 2022. №2(14). S. 67-76.
4. Goncharova E.A. Vlasova S.A. Primenenie biznes-tekhnologii v upravlenii kadrami or-ganov vlasti Lipetskoi oblasti. Gosudarstvennaya sluzhba. 2022. T. 24. №5(139). S. 36-42.
5. Davydov O. Genotip Gaidara. Rozhdenie reformy iz dukha samoubiistva. Rossiiskaya elita. Psikhologicheskie portrety. Moskva: Ladomir, 2000. S. 7-50.
6. Dakhin A.V. Transformatsii regional'nykh elit (na primere Nizhegorodskoi oblasti). Polis. Politicheskie issledovaniya. 2003. №4. S. 108-120.
7. Kvale S. Issledovatel'skoe interv'yu. Moskva: Smysl, 2003. 301 s.
8. Komu prinadlezhit Rossiya. 10 let kapitalizma v Rossii. Moskva: Vagrius. Kom-mersant", 2003. 415 s.
9. Klimentov S.V. Tekhnokraty v politike: shtrikhi k politicheskomu portretu li-petskogo gubernatora. Politbook. 2024. № 1. S. 101-113.
10. Kryshtanovskaya O. Anatomiya rossiiskoi elity. Moskva: Zakharov, 2005. 384 s.
11. Nort D. Instituty, institutsional'nye izmereniya i funktsionirovanie ekonomiki. Moskva: Nachala, 1997. 190 s.
12. Panishchev A.K. Ideologiya i gosudarstvennaya vlast' v imperii. Voprosy kul'tur-ologii. 2017. №11. S. 33-39.
13. Podvintsev O.B. Gubernatory - «varyagi»: tendentsii sosushchestvovaniya i vzaimodeistviya s regional'nymi elitami. Gubernatorskii korpus v usloviyakh transformatsii politicheskoi sistemy Rossiiskoi Federatsii. Perm': PNTs UrO RAN, 2014. S. 141-163.
14. Ryzhkov V. Lenivye i truslivye. Pro et Contra. 2007. №4-5(38). S. 58-75.
15. Ryabova O., Vitkovskaya T. Monogoroda Srednego Urala: lokal'nye elity i politicheskie protsessy. Ekaterinbrug: RIO UrO RAN, 2011. 261 s.
16. Skiperskikh A.V. Lipetskaya politicheskaya elita: spetsificheskie cherty, person-alii, tendentsii inkorporatsii i ekskorporatsii. PolitBook. 2016. №4. S. 31-46.
17. Skovikov A.K., Leont'eva O.V. Vzaimodeistvie politicheskoi elity i grazhdanskogo obshchestva: osnovnye tseli, mekhanizmy i printsipy. PolitBook. 2020. №1. S. 38-64.
18. Shumilov A.V. Gosudarstvennaya molodezhnaya politika: teoreticheskoe os-myslenie i izmerenie. PolitBook. 2016. №3. S. 6-17.
19. Yurchak A. Eto bylo navsegda, poka ne konchilos'. Poslednee sovetskoe pokole-nie. Moskva: Novoe literaturnoe obozrenie, 2017. 664 s.
20. Chomsky N. On Nature and Language. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. 206 p.
21. Habermas J. Legitimation Crisis. Boston: Beacon Press, 1975. 166 p.
22. Meisel J.H. The Myth of the Ruling Class: Gaetano Mosca and the «Elite». University of Michigan Press, 1962. 432 p.
23. Merriam Ch. The making of citizens. Columbia University. Teachers College Press, 1966. 460 p.
24. Reagan R. The Creative Society. New York: The Devin-Adair Company, 1968. 143 p.
25. Simmons J. Justification and Legitimacy. Essays on Rights and Obligations. Cam-bridge: University Press, 2001. 276 p.
