CC BY
29
A. V. Biyakaeva, Omsk State University named after F. M. Dostoevsky
EFFICIENCY OF COSMOPOLITANISM AS A METHOD IN ANALYSIS OF MAGICAL REALIST FICTION
The theory of cosmopolitanism is extremely efficient as a method in analyzing magical realist fiction, whether in textual, or extra-textual, aspects. Among the textual aspects, problems and a conflict can be named, as well as system of characters. Humanitarian and anti-nationalistic cosmopolitanism is tightly bound with typical problems of magical realist fiction, which are slavery, colonialism, oppression, genocide, forced unification, alienation, inequality, etc. Magical realism's classic conflict is purely cosmopolitan-being a depiction of two clashing world-views, or cultures: one is unifying, and the other is traditional, local, unique. Also, Kimberly Sasser's usage of cosmopolitan theory of individual's identities as a grid of coordinates for depicting character's loyalties in the main conflict is highly interesting. And the nomadic life of modern magical realists is an example of extra-textual aspects of this genre, adequate for analyzing from cosmopolitan angle of view.
Keywords: magical realism, cosmopolitanism, problems, identity, culture, unification, conflict.
References
1. Kleingeld, Pauline and Brown, Eric. Cosmopolitanism. The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Fall 2014 Edition), Edward N. Zalta (ed.). URL = <http://plato.stanford.edu/archives/fall2014/entries/cosmopolitanism/>.
2. Karpentier A. Tzarstvo zemnoye [The Kingdom of This World]. Moscow, 1963. 122 p.
3. Sasser, Kim. Magically Strategizing Belonging: Magical Realism as Cosmopolitan Mapping in Ben Okri, Christina Garcia and Salman Rushdie. The University of Edinburgh, 2011. 283 p.
© А. В. Биякаева, 2016
Автор статьи - Алина Викторовна Биякаева, аспирант, Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, e-mail: [email protected]
Рецензенты:
В. И. Хомяков, доктор филологических наук, профессор, Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского.
Е. В. Новикова, кандидат филологических наук, доцент, Омский государственный аграрный университет им. П. А. Столыпина.
УДК 811.161.1: 81.373.612.2 DOI 10.17238^П1998-5320.2016.24.38
Е. Г. Кукля, Н. В. Соловьева, Омский государственный педагогический университет
ОЦЕНОЧНЫЙ КОМПОНЕНТ СЕМАНТИКИ ТЕРМИНОВ-МЕТАФОР В РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ
В статье рассматривается аксиологический аспект семантики русских терминов лингвокультуро-логии, образованных путём метафоризации. Авторы приходят к заключению, что метафоричные термины строятся языковедами на основе переосмысления своих представлений о предметах, признаках и процессах и могут характеризоваться как нейтральной, так и либо положительной, либо отрицательной оценочностью.
Ключевые слова: терминоведение, профессиональная коммуникация, лингвокультурологический термин, когнитивный подход к термину, оценка в языке, оценочный компонент значения, способы терминообразования, метафорическое образование терминов, гносеологические функции терминов, концептуальная метафора, аксиологическая сущность метафоры, аксиологически маркированные термины-метафоры.
Переосмысление общеупотребительных слов, как и перенос терминов из одной отрасли знания в другую, по существу представляющих собой процесс метафоризации, всегда входило в число наиболее
продуктивных способов терминообразования в различных отраслях науки и производства. Стоит лишь упомянуть салазки токарного станка, тарелки телевизионных антенн, муфты и рукава трубопровода, свечи зажигания автомобиля, мосты в зубопротезном деле, корень слова или валентность лексических единиц. Однако приемлемость подобного терминообразования долгое время оспаривалась многими учёными, ратующими за «чистоту» и «стандартизацию» терминологии. Лишь в последние годы метафоризация стала признаваться в качестве вполне легитимного и, более того, неизбежного способа создания новой терминологии, связанного с особенностями процесса познания окружающей действительности.
Следует отметить, что отечественное терминоведение, отсчитывающее свою историю с конца 30-х годов прошлого столетия, когда были опубликованы первые труды Д. С. Лотте, пережило на рубеже столетий две смены научных парадигм. Первая пришлась на конец 80-х годов и проявилась в отказе терминологов от господствующего на протяжении многих десятилетий пре-скриптивного подхода, согласно которому термину предписывалось иметь такие качества, как краткость, однозначность, отсутствие синонимов и эмоциональной окраски, т. е. стилистическую нейтральность, что считалось необходимым для оптимизации профессиональной коммуникации. Многочисленные попытки того, что в период 1930-1980-х годов называлось «упорядочением или унификацией терминологии» той или иной отрасли науки или производства [1], закончились практически полным провалом. Гигантские усилия по разработке отраслевых и государственных стандартов по терминологии, предпринимавшиеся в течение нескольких десятилетий Комитетом по научно-технической терминологии при Академии наук СССР по причине «...острой необходимости в рационально упорядоченной системе терминов», а также «.потребности в однозначной терминологии и сознательном управлении процессами терминотворчества» [2], оказались малорезультативными, что, по всей вероятности, и явилось основанием для его роспуска в начале 1990-х. Термин, являясь словом или словосочетанием языка, используемым в особой сфере, упорно не желал становиться неким искусственно идеализированным образованием, лишённым всех тех черт, которые присущи обычному общеупотребительному слову. Понимая это, ряд учёных, к примеру, Б. Н. Головин и его последователи в Горьковском (ныне Нижегородском) государственном университете, ещё в начале 80-х призывали рассматривать термин лишь как специфическую функцию слова - обозначать специальное профессиональное понятие и употребляться в составе терминосистем, вербализующих различные научные теории или обслуживающих разнообразные сферы технологии и индустрии [3]. Нужно отметить, что в течение 1980-х данная точка зрения постепенно завоевала широкое признание среди терминоведов, что ознаменовало окончательный отказ от прескриптивной парадигмы в пользу функциональной.
Вторая смена парадигм в терминоведении связана с переходом отечественного языкознания в целом - и терминоведения как его отрасли - к когнитивной трактовке языка и языковых явлений. Использование последней оказалась особенно логичным, плодотворным и перспективным в сфере изучения профессиональной научно-технической терминологии - ибо где ещё, как не в лексике, фиксирующей процессы и результаты научного познания, разработки и применения технологий, наиболее эксплицитно проявляется механизм осмысления человеком окружающей действительности и способы его языковой объективации.
Когнитивный подход к термину базируется на положении о том, что термины не только формируют и систематизируют знание, они также выполняют целый ряд когнитологических, или иначе говоря, гносеологических функций, а именно: фиксацию знания, открытие нового знания (эвристическая функция) и передачу знания. Это положение, впервые сформулированное С. В. Гриневым, впоследствии легло в основу многочисленных работ в области когнитивного терминоведения [4].
Поскольку когнитивная теория признаёт эмоции, экспрессию и оценку неотъемлемыми факторами в познании человеком действительности, они перестали рассматриваться как несовместимые с научно -технической терминологией и профессиональным дискурсом. Более того, постулат о том, что оценивание выступает как одна из важнейших составляющих когнитивной деятельности человека, практически стал общим местом в научных трудах по языкознанию. Под оценкой мы понимаем здесь сложную языковую категорию, связанную не только с семантикой, но и с формированием модальности высказывания. Слова с оценочным компонентом значения выполняют в речи важнейшую прагматическую функцию. В процессе порождения конкретного речевого акта адресант, используя слово с оценочным компонентом значения, направляет адресату скрытый императив «отнесись хорошо» или «отнесись плохо» к реалии, названной данным
словом. При этом оценочность в семантике слова может быть нулевой (нейтральной), положительной (мелиоративной) и отрицательной (пейоративной) [5].
Осознание того, что жёсткие границы между сферами научного и бытового мышления отсутствуют, вследствие чего они отсутствуют и между терминологией и общеупотребительным языком, позволило не только увидеть опору научного познания в общераспространённых знаниях об окружающем мире, но и понять, что эмоционально-экспрессивная, оценочная составляющая семантики обыденного слова вполне может присутствовать и в семантике любого термина, включая лингво-культурологический.
Следует сказать, что, хотя терминология различных разделов языкознания, а также многообразных лингвистических школ и направлений не единожды становилась объектом изучения в отечественном терминоведении [6], терминосистема такого передового и перспективного направления лингвистической мысли, как лингвокультурология, не подвергалась сколько -нибудь систематическому и тщательному изучению ни в целом, ни на предмет выявления метафоричности её единиц. Выборка в объёме 112 терминов с целью исследования оценочного компонента семантики русских лингвокультурологических терминов-метафор была составлена нами на основе изучения ряда работ в этой области языкознания, изданных после 1999 г. [7]. Под лингвокультуроло-гическим термином мы понимаем здесь порождённое в рамках профессионального дискурса и индивидуально создаваемое учёным в ходе творческого осмысления изучаемого культурно -языкового феномена слово или словосочетание для обозначения вновь открываемых или по -новому трактуемых явлений и свойств, относящихся к сфере лингвокультурологии. Именно в процессе подобного творческого осмысления фактов и явлений изучаемого объекта и проявляется свойственная научному познанию в целом и лингвокультурологии, в частности, метафоричность мышления учёного.
Последняя во многом определяет степень развития интеллектуальных и творческих компетенций, а также и образного мышления современного языковеда-лингвокультуролога, когда в ходе когнитивного процесса он извлекает из своего сознания два зачастую несовместимых референта и устанавливает между ними осмысленное соотношение, создавая тем самым метафору. Она же служит в качестве языкового воплощения или, как принято это называть в последнее время, «вербализации», «объективации», «репрезентации», «ословливания» научной мысли. Нужно отметить, что метафоры в лингвистической терминологии существуют настолько давно и стали так привычны любому человеку, читающему лингвистические труды, что их просто перестали замечать - кому бросается в глаза метафоричность таких «обкатанных» терминов лингвистики, как «семья языков», «генеалогическое древо языков», «синонимический ряд», «лексический уровень языка», «фонемная оппозиция»? Тем временем, каждая научная парадигма в процессе развития языкознания порождала целый ряд подобных терминов, которые в последнее время стали привлекать внимание исследователей. Так, З. И. Резанова в одной из своих работ анализирует варианты метафорического описания языка на основе предметных и пространственных представлений учёных. Автор говорит о специфичности видения объекта исследования через призму метафорической парадигмы, характерной для каждого этапа развития науки о языке. Например, сравнительно-историческое языкознание, выдвигая в качестве базовой анимационную модель представлений о языке, объективирует её в целом спектре терминов-метафор: гнездо, ветвь, древо, семейство и др., в то время как в рамках структурной лингвистики возникает целый ряд метафорических терминов, основанных на осмыслении категории пространства: поле, позиция, оппозиция, противопоставление, ряд, уровень, иерархия, сдвиг, план выражения и т. п. [8].
Традиционно принятые в лингвистической науке способы образования её терминов, включающие заимствование и калькирование, аффиксацию, словосложение и построение словосочетаний, базирующиеся в основном на использовании греко-латинских основ, призванных обеспечивать краткость, информативность, однозначность и абстрактность (согласно ранее предъявляемым к научным терминам требованиям), стали постепенно уступать место метаф о-рическому терминообразованию. Отчасти это обусловлено так называемой «инструментальной функцией» лингвистических терминов, о которой ещё в 1989 г. писала Н. Ю. Слюсарева в журнале «Вопросы языкознания». Лингвисты, как отмечала автор, часто изучают явления, недоступные непосредственному наблюдению, и потому вынуждены создавать термины -инструменты, «ощупывающие» различные аспекты вновь формулируемого понятия, помогающие осознать их и выбрать наиболее значимый признак понятия, положив его в основу
окончательного наименования [9]. Естественно, что здесь, как нигде более, возрастает роль метафорического терминообразования, поскольку именно термины -метафоры опосредованно через мотивационно-семантический признак помогают осмысливать новое явление, выступая при этом в качестве способа организации познавательной деятельности. В то же время использование давно известных терминов и общеупотребительных слов в ином, метафорическом значении позволяет выражать новое через известное, через то, что уже освоено языковым опытом, а прозрачность внутренней формы вновь образуемого термина способствует его правильному пониманию [10].
Следует подчеркнуть, что понятие метафоры в применении к когнитивной трактовке процессов тер-минообразования значительно переосмысливается по сравнению с его традиционным пониманием в качестве тропа в рамках стилистики. Поскольку в когнитивной парадигме постулируется, что наличие метафорических выражений в языке - это следствие существования метафорических моделей в психической сфере человека, метафора предстаёт не только как языковой феномен, но и как феномен ментальный. В основу нашего подхода положено понятие «концептуальная метафора», трактуемое нами вслед за целым рядом исследователей (Н. Д. Арутюнова, А. Н. Баранов, Дж. Лакофф, А. П. Чудинов и др.) как базовая когнитивная модель, основанная на аналогии и позволяющая осмысливать объекты, явления и сущности на основе знаний о других объектах, явлениях и сущностях. В языке эта модель получает регулярную репрезентацию в виде целостной системы метафорических выражений, актуализируемых в дискурсе или тексте. Как отмечает З. И. Резанова, «.. .в качестве интегральных признаков языковой метафоры признаются: а) выраженность языковыми средствами; б) сдвоенность смысла на основе аналогического (а иногда и на других основаниях) уподобления предметов, признаков, процессов с выходом за пределы естественных родов в логических классификациях» [11].
Как намеренную аномалию рассматривает метафору Ю. Д. Апресян. Метафора, по его мнению, нарушает принцип истинности, однако такое нарушение не препятствует осуществлению коммуникации. Двойственность прямого смысла слова заставляет реципиента искать в нём имплицитный смысл и интерпретировать его как знак некоторого объекта, действия, состояния или свойства, содержащий оценку вышеупомянутого собеседником, оценку - на этапе появления метафоры - индивидуальную, создающую личностный образ. Впоследствии, если метафора «прижилась» в языке, индивидуально выделенные признаки нередко ложатся в основу стереотипизации, выступающей, с одной стороны, как «способ экономии» мышления и компрессии большого объёма информации, воспринимаемой человеком в процессе освоения действительности, а с другой стороны, ведёт к возникновению так называемых «прецедентных» метафор. Последние выступают в роли нормативных типовых средств оценки общеизвестных фактов, событий, отношений и входят в тезаурус каждого более-менее образованного носителя языка [12].
Таким образом, оценочная, или, как принято её ещё называть, аксиологическая сущность метафоры не вызывает сомнения. Каким же образом это неотъемлемое свойство метафоры реализуется в процессе образования новой лингвокультурологической терминологии?
Изучение отобранных нами метафоричных терминов лингвокультурологии на предмет определения характера смыслового ядра метафоры подтверждает правоту приведённого выше вывода З. И. Резановой, поскольку мы также приходим к заключению, что в ходе образования подобных терминов их создатели проводили аналогии на основе своих представлений о предметах или объектах (сетка ассоциаций, слои ассоциативных признаков, зона индивидуальных смыслов, иммунитет культуры, смысловое поле, психический осадок переживаний, сгусток культуры в сознании человека), признаках (трёхслойная структура концепта, опредмеченное сознание, размытое ментальное образование, узловая точка лингвокультуры) и процессах (опредмечивание опыта, ассоциативное приращение смысла, распредмечивание знака).
При этом анализ аксиологического компонента семантики отобранных терминов показывает, что оценочность свойственна далеко не всем метафоричным терминам лингвокультурологии. Весьма вероятно, что 69 из 112 единиц исследуемой нами выборки являются аксиологически нейтральными терминами. К таковым можно отнести, например, следующие: код культуры, лингвистический континуум, словесная оболочка, культурная аксиома, коллективная память, опредмеченное сознание, полевая структура, внутренняя форма слова, грамматический ген, продукт культуры, ассоциативная сетка и целый ряд других, включая все обнаруженные нами пять терминов-метафор, построенных на основе процессуальной аналогии (ассоциативное приращение смысла и др.)
Что же касается оставшихся 53-х аксиологически маркированных терминов-метафор, то у тех из них, что построены на основе признаковой аналогии (29 единиц в составе выборки) явно прослеживается присутствие семантических компонентов, передающих параметрию, т. е. отношение «больше-меньше» или «наличие - отсутствие качества» (ценностно насыщенные паттерны поведения, высокий уровень табуированности в культуре, мажорное отношение к жизни, ключевая модельная личность культуры, глубинные мотивы поведения индивида, жёсткие импликации словосочетаний, гибкие и текучие ментальные сущности), а также антонимию, противопоставление. Последнее является, как известно, неотъемлемым свойством когнитивной деятельности человека и в процессе терминообразования в сфере лингвокультурологии проявляется в таких парах, как «активно транслируемые концепты - пассивно транслируемые концепты» и т. п.
Особый интерес вызывают аксиологически маркированные метафоричные термины, образованные на основе предметных аналогий (24 единицы в нашей выборке). Ряд лексем, выступающих в роли семантического ядра таких метафор, можно назвать лишь потенциально маркированными, т. е. обладающими потенциально положительной (мелиоративной) или потенциально отрицательной (пейоративной) оценкой - «сгусток культуры в сознании человека», «оценочный кодекс лингвокуль-туры», «след чувственного представления в памяти», «психический осадок переживаний». В словарных дефинициях такого рода слова не помечены как эмоционально маркированные, однако аксиологический компонент их значения всё же проявляется в различных семантических и словообразовательных связях, в контекстном употреблении, в некоторых синтаксических конструкциях (ср. оставить след в памяти, сгусток крови, неписанный кодекс чести, разговор оставил неприятный осадок). Отметим, однако, что наряду с потенциально маркированными лексемами, эксплицирующими предметность в составе терминов-метафор, в исследуемой выборке обнаружены единицы, обладающие выраженной пейоративной маркированностью - «когнитивный дискомфорт», «онтологическая смысложизненная катастрофа», «коммуникативная неудача в межкультурном общении», «коммуникативное давление на адресата», «эмоциональное ороговение». Негативное отношение носителей русского языка к реалиям, обозначаемым вышеупомянутыми существительными, является абсолютно явным и объясняется тем, что они (существительные) являются элементами не только языкового, но и культурно-этнического пространства. В трудах по лингвокультурологии последних лет можно встретить разные терминологические наименования подобных лексем: ключевые слова культуры (А. Вежбицкая, А. Д. Шмелев), аксиологические доминанты (О. А. Корнилов), лингвокультуремы (В. В. Воробьев) и др.
Естественно, что такой существенный компонент семантики терминов-метафор, как оценоч-ность, заслуживает более глубокого и детального изучения, причём на материале разных языков и терминологий разных отраслей знания и производства. Однако даже на основании проведённого нами ознакомительного семантического исследования сравнительно небольшой выборки русских метафоричных терминов лингвокультурологии можно с большой долей вероятности предполагать, что около 45 % терминов-метафор этой области обладают аксиологической маркированностью, причём последняя в основном реализуется в составе метафор, построенных на признаковых или предметных аналогиях. Метафоричные термины довольно частотны, поскольку, работая с объектами, недоступными непосредственному наблюдению, лингвокультурологи, как и языковеды в целом, склонны использовать концептуальную метафору как средство терминообразования, т. е. вербальной репрезентации фрагментов специального научного знания. Возникающие при этом метафоричные термины выступают одновременно результатом и средством развития творческого мышления и профессиональной компетенции языковедов, а также средством получения языковой объективации нового знания.
В заключение хотелось бы отметить, что оценочность метафоричного термина, по всей видимости, имеет двоякую природу. С одной стороны, она является компонентом в структуре его значения, чему и было посвящено наше исследование. С другой стороны, в метафоричном термине реализуется аксиологический аспект речевой деятельности учёного, её прагматическая составляющяя, которая отражает целеполагание автора и его интенцию воздействовать на мировоззрение читателя. Данный аспект требует отдельного изучения, поскольку оно должно принимать во внимание особенности менталитета, мыслительной деятельности, профессиональный опыт и фоновые знания учёного как представителя той или иной научной школы или направления.
Библиографический список
1. Бергер, М. Г. Лингвистические требования к термину // Русский язык в школе. - 1965. - № 3. - С. 6468; Романова Н. П. К вопросу о степени упорядоченности лексикологической терминологии // Актуальные проблемы лексикологии. Доклады 2-й лингвистической конференции. - Новосибирск, 1969. - С. 79-87; Даниленко В. П., Скворцов Л. И. Нормативные основы унификации терминологии // Культура речи в технической документации. - М. : Наука, 1982. - С. 5-35.
2. Проблемы разработки и упорядочения терминологии в академиях наук союзных республик. - М. : «Наука», 1983. - С. 328-329.
3. Головин, Б. Н. Термин и слово // Термин и слово : Межвуз. сб. - Горький : Изд-во ГГУ, 1980. - С. 312; Головин Б. Н. Типы терминосистем и основания их различения // Термин и слово. Межвуз. сб. - Горький : Изд-во ГГУ, 1981. - С. 3-10; Головин Б. Н., Кобрин Р. Ю. Лингвистические основы учения о терминах. - М. : Высшая школа, 1987. - 104 с.
4. Гринёв, С. В. Введение в терминоведение. - М. : Моск. лицей, 1993. - 309 с.; Новодранова В. Ф. Когнитивный подход изучению терминологии // Терминоведение - № 1-3, 1997, с. 13-14; Володина М. Н. Когнитивно-информационная природа термина и терминологическая номинация: диссертация ... доктора филологических наук: 10.02.04, М., 1998. - 345 с.; Громова И. Юридические термины в когнитивном аспекте : На материале английского языка : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.02.04, Калининград, 2002. - 221 с; Ивина Л. В. Лингво-когнитивные основы анализа отраслевых терминосистем (на примере англоязычной терминологии венчурного финансирования). М. : Академический проект, 2003. - 304 с.; Батурьян М. А. Когнитивный аспект изучения терминологии социологии // Альманах современной науки и образования. Тамбов : Грамота, 2011. - № 2 (45). C. 185-187; Манерко Л. А., Новодранова В. Ф. Использование методов когнитивного анализа в терминологических исследованиях // Международный конгресс по когнитивной лингвистике, том 11, Когнитивные исследования языка. Тамбов : Изд. Дом ТГУ им. Г. Р. Державина. - М., Тамбов, 2012. - С. 226-228.
5. Соловьева, Н. В. Нормативная рационалистическая оценка в современном немецком языке (концепт RICHTIG и его номинативное поле) : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Уфа, 2009. - 21 с.
6. Сейфи, Г. С. Вопросы сопоставительного исследования составных лингвистических терминов русского и английского языка : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Л., 1979. - 26 с.; Казыро Г. Н. К проблеме лингвистического термина (на материале лексикологической и семасиологической терминологии французского и немецкого языков) : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1980. - 28 с.; Гвишиани Н. Б. Категории и понятия языкознания как предмет методологического исследования : автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - М., 1984. - 31 с.; Диброва К. Ю. Терминологическая система лингвистической концепции (на материале терминологии Л. Блумфилда) : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Л., 1987. - 21 с.; Иванова Е. Ю. Лингвистическая терминология и её лексикографическая репрезентация : автореф. дис. ... канд. филол. наук. -Л., 1988. - 18 с.; Кукля Е. Г. Сопоставительное исследование терминосистем лингвистической семантики (на материале концепций языкового значения Лондонской лингвистической школы) : автореф. дис. ... канд. филол. наук, Л., 1989. - 23 с.; Ларина Ю. Е. Прагматика термина как семиотическое свойство (на материале русской лингвистической терминологии) : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Краснодар, 2007. - 22 с.; Антимирова В. В. Лексико-семантические и деривационные характеристики русской лингвистической терминологии: автореф. дис. . канд. филол. наук. - Краснодар, 2011. - 24 с.
7. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека. - М. : Языки русской культуры, 1999. - 896 с.; Воркачев С. Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа. - Краснодар: Куб-ГТУ, 2002. - 140 с.; Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. -М. : ЧеРо, 2003. - 349 с.; Слышкин Г. Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты. - Волгоград : Перемена, 2004. - 328 с.; Карасик В. И., Прохвачева О. Г. и др. Иная ментальность. - М. : Гнозис, 2005. - 352 с. ; Привалова И. В. Интеркультура и вербальный знак (лингвокогнитивные основы межкультурной коммуникации). - М. : Гнозис, 2005. - 472 с.
8. Резанова, З. И. Метафора в лингвистическом тексте: типы фукционирования // Вестник Томского государственного университета. Филология. - Томск, 2007. - № 1. - С. 23.
9. Слюсарева, Н. А. Терминология лингвистики и метаязыковая функция языка // Вопр. языкознания. -1989. - № 4. - С. 69-75.
10. Дудецкая, С. Г. Метафоризация как способ терминообразования (на материале английской терминологии челюстно-лицевой хирургии и стоматологии) : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Самара, 2007. - 23 с.; Мишанкина Н. А. Метафора в терминологических системах: функции и модели // Вестник Томского государственного университета. Филология. - Томск, 2012. - № 4 (20). - С. 32-45.
11. Резанова, З. И. Там же, С. 26.
12. Апресян, Ю. Д. Избранные труды. Т. 1 : Лексическая семантика. - М. : Школа, «Языки русской культуры», 1995. - С. 178-179.
E. G. Kouklya, N. V. Solovjova, Omsk State Pedagogical University
APPRAISAL COMPONET IN THE SEMANTICS OF RUSSIAN METAPHORIC TERMS OF CULTURAL LINGUISTICS
The paper deals with the axiological aspect in thesemantics of Russian cultural linguistics terms coined by means of metaphorization. The authors arrive at the conclusion that linguists coin metaphoric terms on the basis of re-thinkingtheir concepts of objects, attributes and processes. The resulting metaphoric terms can be characterized as being either axiologically neutral, positive or negative.
Keywords: terminology, professional communication, cultural linguistics term, cognitive approach to terminology, linguistic appraisal, appraisive component of the meaning, term coining techniques, epistemic function of terms, conceptual metaphor, axiological nature of metaphor, axiologically marked metaphoric terms.
References
1. Berger M.G. Linguistic requirements to the term. Russki yasyk v shkole, 1965, no. 3, pp. 64-68; Romanova N.P. On the regularity degree of lexicological terminology. Aktualnye problemy leksikologii. Doklady 2oy lingvisticheskoy konferentsii. Novosibirsk, 1969. pp.79-87; Danilenko V.P., Skvortsov L.I. Regulatory foundations of terminology unification. Kultura rechi v tekhnicheskoy dokumentatsii. Moscow, Nauka Publ., 1982, pp. 5-35.
2. Problemy razrabotki i uporyadocheniya terminologii v akademiyakh nauk soyuznykh respublik [The problems of terminology development and unification in the science academies of the union republics]. Moscow, Nauka Publ., 1983, pp.328-329
3. Golovin B.N. The term and the word. Termin i slovo. Mezhvuzovsky sbornik. Gorkyi, Gorkyi Univ. Publ., 1980, pp 3-12; Golovin B.N. The types of terminology systems and the grounds of their distinction. Termin i slovo. Mezhvuzovsky sbornik. Gorkyi, Gorkyi Univ. Publ., 1981, pp. 3-10; Golovin B.N., Kobrin R.Yu. Lingvisticheskie osnovy ucheniya o terminah [Linguistic foundations of the term theory], Moscow, Vysshaya Shkola Publ., 1987, 104 p.
4. Grinev S.V. Vvedenie v terminovedenie [ Introduction to the term studies], Moscow, Moscow Lyceum Publ., 1993, 309 p.; Novodranova V.F. Cognitive approach to the study of the term. Terminovedenie, no.1-3, 1997 pp.13-14; Volodina M.N. Kognitivno-informatsionnaya priroda termina i terminologicheskaya nominatsiya. Diss. doc. filol.nauk [ Cognitive and informational nature of the term and terminological nomenclature] . Moscow, 1998, 345 p. ; Gromova I.A. Yuridicheskie terminy v cognitivnom aspekte ( na materiale angliiskogo yazyka) Diss. doc. filol.nauk [ Juristical terms in cognitive aspect (as exemplified by English language)], Kaliningrad, 2002, 221 p.; Ivina L.V. Lingvo-kognitivnye osnovy analiza otraslevykh terminosistem ( na primere angloyazychnoi terminologii venchurnogo finansirovaniya) [ Linguo-cognitive foundations of sectorial terminological systems analysis ( as exemplified by the English terminology of venture capital financing)], Moscow, Academichesky Proekt Publ.,2003, 304 p.; Baturjan M.A. Cognitive aspect of studying sociology terms. Almanakh sovremennoi nauki i obrazovaniya, Tambov, Gramota Publ., no. 2 (45), pp.185-187; Manerko L.A., Novodranova V.F. Application of cognitive analysis methods in terminological studies. Mezhdunarodny congress po kognitivnoy lingvistike, tom 11, Kognitivnye issledovaniya yazyka, Tambov, Tambov Derzhavin State Univ. Publ.,2012, pp. 226-228;
5. Solovjova N.V. Normativnaya ratsionalisticheskaya otsenka v sovremennom nemetskom yazyke ( kontsept RICHTIG i ego nominativnoye pole). Avtoref. diss. kand. filol. nauk. [ Regular rational appraisal in modern German language ( concept RICHTIG and its nominative domain)], Ufa, 2009, 21p.
6. Seifi G.S. Voprosy sopostavitelnogo issledovaniya sostavnykh lingvisicheskikh terminov russkogo i angliiskogo yazyka Avtoref. diss. kand. filol. nauk. [Issues of comparative investigation of compound Russian and English linguistic terms] , Leningrad, 1979, 26 p.; Kazyro G.N. K probleme lingvisticheskogo termina ( na materiale leksikologicheskoi i semaseologicheskoi terminologii frantsuzskogo i nemetskogo yazykov) Avtoref. diss. kand. filol. nauk. [ To the issue of linguistic term ( as exemplified by lexicological and semasiological terminology of French and German languages)], Moscow, 1980, 28 p.; Gvishiani N.B. Kategorii i ponyatiya yazykoznaniya kak predmet metodologicheskogo issledovaniya. Avtoref. diss. kand. filol. nauk [Categories and concepts of linguistics as a object of methodological study]. Moscow, 1984, 31 p.; Dibrova K.Yu. Terminologicheskaya sistema lingvisticheskoi kontseptsii (na material terminologii L.Blumfilda) Avtoref. diss. kand. filol. nauk.[ Terminological system of linguistic concept ( as exemplified by the terminology of L. Blumfield)], Leningrad, 1987, 21 p.; Ivanova E.Yu. Lingvisticheskaya terminologiya i ee leksikograficheskaya representatsiya. Avtoref. diss. kand. filol. nauk. [ Linguistic terminology and its lexicographic representation],Leningrad, 1988, 18p.; Kouklya E.G. Sopostavitelnoe issledovanie terminosistem lingvisticheskoi semantiki ( na material kontseptsii yazykovogo znacheniya Londonskoi lingvisticheskoi shkoly) Avtoref. diss. kand. filol. nauk. [Comparative investigation of linguistic semantics terminological systems ( as exemplified by London school of linguistics concepts of language meaning)], Leningrad, 1989, 23p.;Larina Yu.E. Pragmatika termina kak semioticheskoe svoistvo ( na primere russkoi lingvisticheskoi terminologii) Avtoref. diss. kand. filol. nauk.[Pragmatics of the term as a semiotic property ( as exemplified by Russian linguistic terminology)], Krasnodar,
2007, 22 p.; Antimirova V.V. Leksiko-semanticheskie i derivatsionnye kharakteristiki russkoi lingvisticheskoi terminologii. Avtoref. diss. kand. filol. nauk. [Lexico-semantic and derivational characteristics of Russian linguistic terminology], Krasnodar, 2011, 24 p.
7. Arutyunova N.D. Yazyk i mir cheloveka [The language and the world of a human being], Moscow, Yazyki russkoi kultury Publ., 1999, 896 p.; Vorkachev S.G. Kontsept schastya v russkom yazykovom soznanii: opyt lingvokultorologicheskogo analiza [ Concept of happiness in Russian linguistic consciousness: an attempt of cultural linguistics analysis], Krasnodar, KubGTU Publ., 2002, 140 p.; Kornilov O.A. Yazykovye kartiny mira kakproizvodnye natsionalnykh mentalitetov [Linguistic world-images as the derivatives of national mentalities], Moscow, TcheRo Publ.,2003, 349 p.; Slyshkin G.G. Lingvokulturnye kontsepty i metakontsepty [Linguo-cultural concepts and meta-concepts], Volgograd, Peremena Publ.,2004, 328 p.; Karasik V.I., Prokhvacheva O.G. et al. Inaya mentalnost [Alternative mentality], Moscow, Gnozis Publ.,2005, 352 p.; Privalova I.V. Interkultura i verbalny znak (lingvokognitivnye osnovy mezhkulturnoi kommunikatsii) [ International culture and verbal sign (linguo-cognitive foundations of intercultural communication)], Moscow, Gnozis Publ., 2005, 472 p.
8. Rezanova Z.I. Metaphor in linguistic text: patterns of functioning. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya, Tomsk, 2007, no.1, p. 23.
9. Slyusareva N.A. Linguistic terminology and meta-lingual function of language. Voprosy yazykoznaniya, 1989, no.4, pp. 69-75.
10. Dudetskaya S.G. Metaforizatsiya kak sposob terminoobrazovaniya (na materiale angliiskoi terminologii chelustno-litsevoi khirurgii i stomatologii) Avtoref. diss. kand. filol. nauk. [ Metaphorization as a means of coining new terms ( as exemplified by English terminology of oral surgery and dentistry )], Samara, 2007, 23p.; Mishankina N.A. Metaphor in terminological systems: functions and patterns, Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologya, Tomsk, 2012, no.4, pp.32-45.
11. Rezanova Z.I. Ibid, p.26.
12. Apresyan Yu.D. Izbrannye trudy. T.1: Leksicheskaya semantika [ Selected papers. Vol.1: Lexical semantics], Moscow, Shkola, "Yazyki russkoi kultury" 1995, pp.178-179.
© Е. Г. Кукля, Н. В. Соловьева, 2016
Авторы статьи:
Евгений Геннадьевич Кукля, кандидат филологических наук, доцент, Омский государственный педагогический университет, e-mail: [email protected]
Наталья Викторовна Соловьева, кандидат филологических наук, Омский государственный педагогический университет.
Рецензенты:
С. В. Буренкова, доктор филологических наук, профессор, Омский государственный институт сервиса. Г. Г. Бабалова, доктор филологических наук, профессор, Омский государственный университет путей сообщения.
УДК 811.11-112 DOI 10.17238^П1998-5320.2016.24.45
И. Л. Кучешева,
Сибирский государственный университет физической культуры и спорта, г. Омск ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ АНГЛИЙСКИХ РЕПРЕЗЕНТАТИВНЫХ ИМЁН
Статья посвящена английским репрезентативным именам, значение которых реализуется в характерной национальной ономастической структуре и в семантике основ фамильных имён, от которых они образовались.
Ключевые слова: репрезентативные имена, фоновые знания, коннотация, этимология, репрезентация.
Репрезентативные имена отражают нормы речевого поведения англичан, национальный менталитет, систему ценностей и знаний.
Актуальность данного исследования обусловлена тем, что репрезентативные имена недостаточно исследованы как в отечественном, так и в зарубежном языкознании. Отсутствие полного исследования семантических и этимологических особенностей английских репрезентативных имён
