CC BY
59
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 811.161.1 Я. Я. Горбунова
ОЦЕНОЧНЫЕ НОМИНАЦИИ ЧЕЛОВЕКА С СМЫСЛОВОЙ ДОМИНАНТОЙ «ОСОБЕННОСТИ ХАРАКТЕРА» КАК СПОСОБ ОБЪЕКТИВАЦИИ ЦЕННОСТНОЙ КАРТИНЫ МИРА
Рассматриваются оценочные номинации человека в русских старожильческих говорах Якутии. Через анализ данных номинаций можно выйти на нравственный аспект языковой картины мира старожилов. Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью оценочных номинаций. Цель и задача данного исследования - выявить нравственный образ человека на основе анализа оценочных номинаций с семантической доминантной «особенности характера», которая является одной из частотных доминант в русских старожильческих говорах. Методом сплошной выборки мы отобрали практический материал из пяти «Словарей русских старожильческих говоров на территории Якутии» М. Ф. Дружининой. В исследовании выделены и проанализированы три группы оценочных номинаций. Анализ лексических значений, внутренних форм слов и метатекстов позволил сформировать нравственный образ человека в сознании носителей языка. В дальнейшей работе будут рассмотрены оценочные номинации с семантическими доминантами «особенности поведения и речи», «особенности внешности и физическое состояние», «умственные способности». Эти доминанты являются основными, потому что включают в себя частотные оценочные номинации.
Ключевые слова: русские старожильческие говоры Якутии, оценочная номинация, внутренняя форма слова, лексическое значение, метатекст, семантическая доминанта, мораль, нравственность, концептуализация, фразеологизм.
Ya. Ya. Gorbunova
Evaluative Nominations of a Person with Semantic Dominant of «Character Trait» as a Way of Objectivization of Axiological Worldview
This article considers the estimated nominations of person in Russian the old resident dialects of Yakutia. In the XVII century the Russian old residents of Yakutia moved from Veliky Novgorod to Yakutia and kept the native language. Through the analysis of these nominations it is possible to come to moral aspect of a linguistic worldview of old residents. Relevance of research is caused by insufficient study of the estimated nominations. The purpose is identification of a moral image of person on the basis of the analysis of the
ГОРБУНОВА Яна Яковлевна - аспирант Института филологии и межкультурной коммуникации Северного (Арктического) федерального университета имени М. В. Ломоносова. E-mail: [email protected]
GORBUNOVA Yana Yakovlevna - Postgraduate, Institute of Philology and Cross-Cultural Communication, Northern (Arctic) Federal University named after M. V. Lomonosov. E-mail: [email protected]
estimated nominations with semantic dominant of «feature of character». The main objective of this research is to analyze the estimated nominations with a semantic dominant of «feature of character» which is one of frequency dominants in Russian old resident dialects. By method of continuous selection we selected practical material from five «Dictionaries of Russian old resident dialects in the territory of Yakutia» by M. F. Druzhinina, whose material gathered from the 50 s of the XX century. In research three groups of the estimated nominations are allocated. The analysis of lexical meanings, internal forms of words and metatexts allowed to create a moral image of person in consciousness of native speakers. In further work the estimated nominations with semantic dominants will be considered: «features of behavior and speech», «features of appearance and physical state», «mental abilities». These dominants are the main because include the frequency estimated nominations.
Keywords: Russian old resident dialects of Yakutia, estimated nomination, internal form of the word, lexical meaning, metatext, semantic dominant, morals, morality, conceptualization, phraseological unit.
Введение
С конца XX в. и по сегодняшние дни когнитивное направление в лингвистике является одним из актуальных в языкознании. Современные исследователи занимаются изучением роли языка в концептуализации и категоризации окружающего мира, рассматривают язык как механизм познания, как феномен, неразрывно связанный с человеческой деятельностью. Немаловажную роль в концептуализации действительности и представлений о человеке как её части выполняют оценочные слова, которые объективируют особенности национальной языковой картины мира. Как отмечает лингвист Е. М. Вольф, «в мире оценок действует не истинность относительно объективного мира, а истинность относительно концептуального мира участников акта коммуникации» [1, с. 203]. Слова и высказывания, окрашенные эмоциями и отношением к объекту, дают оценку всему, что окружает носителей языка (в нашем случае говора). Через анализ оценочных номинаций можно выйти на нравственный аспект, узнать, какие духовные и нравственные ценности преобладают у объекта исследования. Духовные ценности - основа культуры любого народа. Язык же фиксирует результаты духовных поисков народа. Оценочные номинации, на наш взгляд, отражают результат осмысления мира и коллективных оценок.
Объектом нашего исследования являются русские старожильческие говоры Якутии. Их история начинается с XVII в., когда в Якутию переселились беженцы из Великого Новгорода. Несмотря на местное окружение, русские старожилы сохранили свой родной язык и культуру. Предмет исследования - оценочные номинации человека, отражающие коллективные нравственные ценности.
Цель и задача данного исследования - выявить нравственный образ человека на основе анализа оценочных номинаций с семантической доминантной «особенности характера», которая является одной из частотных доминант в русских старожильческих говорах. Этот анализ позволит выявить некоторые особенности концептуализации действительности и представлений о человеке носителей старожильческого говора.
Понятия «мораль» и «нравственность» в различных толковых словарях
Методом сплошной выборки мы собрали практический материал, в котором преобладали оценочные номинации, объективирующие характер человека. Для анализа данных оценочных номинаций следует уточнить такие понятия, как «мораль» и «нравственность». Понятия морали и нравственности тесно связаны с жизнью общества и каждого отдельного человека. В них заключены нормы и правила поведения, которые собирались и менялись людьми многие века. Мнения исследователей по определению этих понятий сходятся. В толковых словарях А. П. Евгеньевой и С. А. Кузнецова понятие «мораль» подразумевает отношения между людьми, построенные на принятых правилах и нормах поведения, а «нравственность» касается духовных качеств человека и поведения индивидуума в обществе. «Мораль» в обоих словарях определяется как: 1. «Совокупность принципов и норм поведения людей по отношению друг к другу и к обществу, нравственность» [2, с. 298;
3, с. 556]. Также тождественны и второе, и третье значение данного слова: 2. «Нравственный вывод, урок из чего-л.»; 3. «Разг. Нравоучение, наставление» [там же]. «Нравственность» в словаре А. П. Евгеньевой прежде всего обозначает норму поведения человека в обществе, а во втором значении - его моральные качества [2, с. 513]. А в словаре С. А. Кузнецова в первом значении «нравственности» стоят «внутренние (духовные и душевные) качества человека, основанные на идеалах добра, справедливости, долга, чести и т. п., которые проявляются в отношении к людям и природе», в во втором значении - «совокупность норм, правил человека в обществе и природе, определяемые этими качествами» [3, с. 659]. В Толковом словаре РАН нравственность трактуется как «внутренние духовные качества, которыми руководствуется человек, этические нормы, правила поведения, определяемые этими качествами» [4, с. 529]. В словаре В. И. Даля нет больших различий между понятиями: «Мораль - нравоучение, нравственное учение, правила для воли, совести человека. Моральные истины, нравственный идеал» [5, с. 352]. Значение понятия «нравственность» сходится со значениями, данными в словарях А. П. Евгеньевой и С. А. Кузнецова. «Нравственный» характеризует добронравного и добродетельного человека [5, с. 575].
Таким образом, можно прийти к выводу, что представления о морали связаны, прежде всего, с отношениями в обществе, которые держатся на принятых правилах и нормах поведения. Эти правила играют важную роль в формировании личности человека, они влияют на его мировоззрение. Соблюдение норм морали помогает строить межличностные отношения. В языковом сознании понятия морали и нравственности часто отождествляются. Человек, который соблюдает мораль общества, обладает положительными чертами характера, считается нравственным и ценится в обществе. Нарушение общественных правил и обладание дурным характером порицается в обществе. Эти представления не могут не отразиться в языке. Слова, характеризующие человека, содержат положительную или отрицательную оценку в различных компонентах лексического значения (денотативном, коннотативном), во внутренней форме или в значениях морфем, метаязыковом сознании. Они позволяют выйти на нравственный аспект языковой картины мира.
Группы семантической доминанты «особенности характера»
В результате отбора оценочных номинаций нами было выявлены основные семантические доминанты: «особенности поведения и речи», «особенности характера», «отношение к труду», «особенности внешности и физическое состояние», «умственные способности». В пределах той или иной семантической доминанты нами были выделены дифференциальные признаки, в соответствии с которыми группировались анализируемые номинации. Поскольку данное исследование посвящено анализу оценочных номинаций с семантической доминантой «особенности характера», были выделены следующие группы:
1. Недружелюбность, враждебность: «злобу питать», «злоимка», «зорить», «избучить», «зудиться», «зысковать», «изобидеть», «бугаём смотреть», «идти на горло», «горло открыть», «дать тумака», «жварить», «жилы вымотать», «косулиться», «отворотный», «оголодаться», «отковшить», «отхвойдать»;
2. Дружелюбность, жалостливость, добродушие: «иметь увязку», «обиходный», «просторный», «путной», «отвагу давать», «призорливый», «подходный», «доброумной», «доброумой», «душевной», «бравый», «войти (входить) в положение», «голова (не) болит по ком», «давать честь»;
3. Другие качества человека: высокомерный («сирунчик», «задавалистый», «иванить»), завистливый («заведущей», «зарной»), гордый («коловратной»), смелый («развитной»), спокойный («смирёный», «тихой»), упрямый («своебышной», «штырить»), робкий («полох-ливый», «потихоня») и другие.
В пяти словарях М. Ф. Дружининой частотной номинацией является «недобродушный, злой человек» - мы насчитали 172 лексические единицы. Данное качество характера обладает сильной эмоциональной окраской, негативной оценкой со стороны говорящего, поэтому является самой многочисленной номинацией. В русской языковой картине мира
одной из аксиологических категорий является соборность, согласно которой люди стремятся к единению, единство для русского человека - это состояние души. Поэтому такие свойства человека, как недобродушие, недружелюбие, враждебность осуждаются.
Положительно оцениваются противоположные качества человека (добродушие, доброжелательность и др.). Номинации, обозначающие эти качества, являются менее частотными (всего 51 единица). Данная ключевая оппозиция составляет смысловое поле нравственности. В третью группу номинаций с семантической доминантой «особенности характера» мы включили остальные номинации, которые характеризуют нравственный мир человека. Они являются не менее важными при анализе данной доминанты, но сильно уступают численностью двум предыдущим группам.
Анализ оценочных номинаций первой группы «недружелюбность, враждебность»
Рассмотрим первую группу номинаций, характеризующих негативное отношение человека к другим людям, недоброжелательного человека. Такие номинации содержат модус осуждения и неодобрения.
Например, «ругательник, -а, м. Ругатель, сквернослов, грубиян. - Охто часто ругается, плохие слова говорит, пакостит языком, мы называем ругательник (Аллаих. РУ. Чок.). Ру-гательников у нас здесь не уважают, выпроводят (Н.-Кол. Пох.)» [6, с. 22], «ругач, -а, м. Тот, кто ругается, сквернословит; то же, что ругательник. - Жили оне худо, жена ругачка была, он тоже ругач хороший (Чер. Як. Мар.)» [6, с. 22]. Вырисовывается риторический идеал русских старожилов Якутии: они осуждают тех, кто употребляет инвективы и матизмы, т. е. в обществе существует запрет на употребление таких грубых слов (Ругательникову нас здесь не уважают, выпроводят). Оценка содержится в денотативном компоненте лексического значения. Осуждению подвергается действие «ругаться».
Фразеологизм «злой да злой (о человеке). Очень недобродушный. - В здоровые-то годы хороший охотник он был, на медведя промышлял. Теперь старик стал да ишо не видий, тёмный. Злой да злой стал, бедный. (Лен. Вит.). Тангусы хорошо стреляют, оне же охотой и живут, но оне злые да злые. Опасные оне. (Лен. Пел. Вит.)» [7, с. 118]. Повтор лексемы в устойчивом выражении маркирует усиление признака. Метаязыковой аспект маркирует сему 'опасность'. Эта сема формирует представление о враждебности человека к другим людям. Зло в русской языковой картине мира противопоставлено любви как идеальному чувству. Любовь в представлениях русского человека является источником красоты как аксиологической доминанты картины мира и рождает желание творить добро. Не случайно в метаязыковом сознании носителей говора сохранилась установка: добро - это оценка деятельности человека с позиции полезности для него самого, для его душевного мира. Ср.: Злой да злой стал, бедный. (Лен. Вит.). Отсюда и актуализация концептов 'добро', 'душа' во внутренней форме номинаций (добродушный, доброумный, душевный и др.). Душа для русского человека - средоточие красоты и добра.
В оценочных номинациях немаловажную роль в концептуализации играет внутренняя форма слова. Например, номинация «злоимка» имеет внутреннюю форму, буквально фиксирующую следующую структуру знаний: 'имеющая зло', т. е. таящая в себе зло («злоимка, -и, ж. Ненавистница. - А бабушка-то их вокшу да не злоимка (РУ Лаб.)») [8, с. 95]. Между лексическим значением и внутренней формой возникают синонимичные отношения, ведь таить (держать) в себе зло тождественно чувству ненавидеть. Ненависть - одна из ипостасей зла. Об этом свидетельствует и слово «ненавистник», зафиксированное в толковом словаре С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой и означающее 'человек, постоянно желающий зла другим, исполненный ненависти к кому-н.' [9, с. 408]. Внутренняя форма содержит и оценочную пропозицию: такие люди осуждались. В словаре В. И. Даля зафиксировано похожее слово «злоименитый» [10, с. 707], характеризующее человека, который стал знаменит с дурной стороны. Лексическое значение слов не совпадает, т. к. в основе первого лежит глагол «иметь», а в основе второго - быть именитым, известным. В русском языке есть выражение «дурная слава». Понятия «быть злоименитым» и «иметь дурную славу» являются
тождественными. Слово «злоимка» имеет другую внутреннюю форму, поэтому развило другое лексическое значение. Следует отметить гендерную ориентацию номинации: она характеризует женщин.
Примечательна номинация «иврейный», которая не имеет аналогов в словарях В. И. Даля, А. П. Евгеньевой и С. А. Кузнецова. Слово «иврейный» имеет негативное лексическое значение: «Хитрый, недоброжелательный. - У нас новый председатель-то иврейной шибко, вредный (Лен. Хам.). Ох и иврейный ты мальчишка, прямо слов нет (Пел.)» [8, с. 98]. Происходит от слова «иврей», что значит 'еврей'. Стоит отметить, что это значение имеет пометку «шутл.». Русские старожилы соотносят данный характер с национальностью, которая известна своей непростой историей. В языковом сознании русских содержится этнический стереотип евреев как самых хитрых, жадных и проворных. Русскими старо -жилами хитрость человека осуждается, они ценят в человеке простоту и доброжелательность. Например, «просторный, -ая, -ое. Простой, доброжелательный» [11, с. 232]. Об этом свидетельствует метатекст: «А этта-то просторный народ (Лен. Хам.). Народ здесь раньше просторный был. Давно живущие, природные они-то просторные (Мач.)» [11, с. 232]. Слово происходит от существительного «простор». В языковом сознании русского человека простор осмысливается, прежде всего, как ширина, широта. Пространство трёхмерно, а простор актуализирует представление о горизонтальном измерении. Эмоциональную составляющую простора отмечает А. Д. Шмелёв, приводя высказывание Василия Аксёнова: «Простор - это когда легко дышится, ничто не давит, не стесняет, когда можно пойти куда угодно, когда есть разгуляться где на воле...» [12, с. 76]. Просторный - это такой, где не тесно, где можно свободно двигаться и легко дышать [там же]. Если лексическое значение концептуализирует такие признаки, как 'желающий добра', то внутренняя форма указывает на ассоциативную связь с устойчивыми выражениями «широта души», «широкий человек». Концептуализируются такие качества человека, как 'хлебосольство', 'щедрость', 'размах'. Маркируется представление о великодушном человеке, не склонном мелочиться. Именно для русской культуры красота соотносится с созерцательным типом мышления, согласно которому созерцательность выше расчётливости и прагматичности. Использование образа простора в оценочной номинации актуализирует особенности русского менталитета, одним из признаков которого является корреляция пространства с нравственными ориентирами. Таким образом, положительная оценка содержится на концептуальном уровне номинации (во внутренней форме).
Глагол «задориться» означает 'сердиться'. Ср.: «Сделаешь замечание, а он задорится, не любит критики (РУ Лаб.)» [8, с. 80]. В словаре В. И. Даля глагол зафиксирован в значении 'приходить в задор, петушиться, норохтиться, порываться не по силам' [10, с. 591]. Также в словаре присутствуют слова «задорный, задорливый», что значит 'буян, забияка, неспокойный, сварливый, искатель ссор' [10, с. 590]. В словаре русских старожилов тоже присутствует слово «задорный» с похожим значением 'сердитый'. Номинация «задиришка» имеет негативное значение 'забияка; то же, что дракун'. Это слово встречается в словаре Даля без уменьшительно-пренебрежительного суффикса («задира»). Суффикс -шик- передает уничижительное оценочное значение. Можно сделать вывод, что в старожильческих говорах слова, обозначающие сердитого человека, не претерпели больших изменений, сохранили лексическое значение и форму слова. Между лексическим значением и внутренней формой слова возникают отношения причины (сердиться) и следствия (задор - «ссора»). В историко-этимологическом словаре русских говоров Алтая существительное «задор» используется в сочетаниях «в задор лезть», «ввести в задор», «на задор что-либо сделать» и осмысливается как 'ссора, драка, вызов' [13, с. 27]. Прилагательное «задорный» осмысливается как 'любящий что-либо делать, ревностный, старательный, усердный в работе' [там же]. Как видим, прилагательное «задорный» развило лексическое значение в алтайских говорах (приобрело положительную семантику) и сохранило негативную коннотацию в старожильческих говорах Якутии. Склонность к ссорам порицается в культуре старожилов,
как и в русской культуре в целом. Такая характеристика противоречит стремлению к единству, к терпимости как состоянию души (соборности как аксиологической доминанте языковой картины мира).
Анализ оценочных номинаций второй группы «дружелюбность, жалостливость, добродушие»
Ко второй группе номинаций с семантической доминантой «особенности характера» относятся оценочные номинации, обозначающие доброжелательного человека. Такая характеристика отражает представления о нормальном, соответствующем общепринятому порядку бытии. В номинациях отражены ценностные ориентиры социума. Например, слова «доброумой» и «доброумной» имеют одинаковое значение: «Доброжелательный, благонравный. - Доброумной - это вежливый человек, добродушной (РУ Фед.). Доброумой человек, он посоветует людям хорошее, он спокойной человек, рассудительной (Аллаих. Осен. Чок.)» [8, с. 47]. В лексическом значении концептуализируется представление о концептах добро, благо, которые являются ипостасями аксиологической доминанты мудрости. Возможно, поэтому в метаязыковом сознании и во внутренней форме нашли отражение аспекты мудрости: ум, разум, рассудительность, добрые мысли. В данной номинации важную роль играет внутренняя форма слова, которая подразумевает «человека с добрыми мыслями». Это подтверждается сведениями из словаря В. И. Даля, в котором встречается слово «доброумный»: «кто не пускается в дурную жизнь, в безрассудные предприятия, а живет скромно и разумно, добрый и рассудительный человек» [10, с. 457]. Внутренняя форма слова синонимична лексическому значению: добрые мысли и добрая душа. Актуализируется оценочная пропозиция: люди с такой чертой характера приветствовались. Концептуализируется признак 'добродушный'. И снова душа осмысливается как средоточие чувства красоты и желания творить добро.
Интерес представляют номинации, значение которых несколько изменилось. Например, оценочное прилагательное «бравый» в русском языке означало 'осанистый, видный, красивый; путный, добрый, добротный, хороший' [10, с. 124]. Слово уже своей внутренней формой актуализировало модус одобрения (от фр. «браво»). В русском старожильческом говоре Якутии слово маркирует позитивное отношение к труду, что актуализируется метатекстом. Ср.: «бравый, -ая, -ое. 1. Доброжелательный /о человеке/. - Он бравый человек. Народ-то бравый у нас, работают хорошо (Лен. Вит.). Наш народ бравый, знает работать (Олек. Бер.)» [14, с. 78]. Лексическое значение концептуализирует признак 'доброжелательный', а метаязыковое сознание концептуализирует признак 'трудолюбивый' (работают хорошо; знает работать). В сознании русских старожилов Якутии признак 'доброжелательность' отождествляется с 'трудолюбием'. Концептуализируется и установка на красоту труда.
К номинациям, которые имеют несколько значений, относится слово «обиходный». Оно тоже связано с темой трудолюбия. В первом значении номинация обозначает человека хозяйственного и экономного, с положительной оценкой: «Обиходна она и по хозяйству (Олек. Мач.)» [11, с. 106]. Второе значение: «Обходительный. - Девка она обиходна, ласкова, хороша девка (Лен. Ст. Мухт.)» [там же]. В словаре В. И. Даля слово «обиходный» имеет только одно значение (которое касается характеристики человека) 'хозяйственный, порядливый и т. д.' [5, с. 603], но существительные «обиходник» и «обиходница» дают определение не только хозяйственного, но и доброго, заботливого человека. Внутренняя форма слова «обиходный» показывает, что в первую очередь концептуализируется такое качество человека, как хозяйственность, а лексическое значение «обходительный» является результатом развития идеи внутренней формы. В русском старожильческом говоре Якутии это слово прежде всего обозначает нравственное свойство человека - обходительность, доброжелательность, что маркируется лексическим значением и метатекстом. Дополнительным становится свойство 'хозяйственность', что маркируется метатекстом. Концептуализируется признак 'обиходности', 'доброжелательности', который оценивается положительно наряду с 'хозяйственностью'. Данное свойство тоже объективирует аксиологическую доминату
языковой картины мира - соборность как стремление русского человека к единению, взаимопониманию.
Номинации «жалливый» и «жалостливой» сохранили и форму слова, и лексическое значение. Эти слова встречаются в словаре В. И. Даля: «Жалостливый, жалливый и жалоб-ливый - милосердый, сострадательный, мягкосердый» [10, с. 541]. Ср.: «жалостливой, -ая, -ое. Прилаг. к жалость. - Отец-то тоже шибко жалостливой был, за всех нас переживал (Лен. Ст. Мухт.)» [8, с. 69]. Эти номинации характеризуют добродушного человека, которому свойственно сопереживание и сострадание. Концептуализируется признак 'милосердность', 'мягкосердечность'. Данные свойства объективируют концепт любовь, который в языковом сознании носителей русской культуры служит источником красоты. В народной картине мира чувство жалости отождествляется с чувством любви (жалеет - значит любит). В лексическом значении концептуализируется представление о сердце как органе, которым мы созерцаем Бога (милосердный). Слово «сердце» реализует символическое значение - средоточие чувств (прежде всего положительно оцениваемых народом). В метатексте реализуется представление о душе как средоточии желания творить добро: Отец-то шибко жалостливой был. Душа у него хороший, сердце тоже, жалливой он всем (РУ. Стан. Як. Ж.) [там же].
В русских старожильческих говорах Якутии фразеологизмы тоже дают яркую характеристику человеку. Например, фразеологизмы «давать честь», «душа на зараспашку», «с доброй душой» имеют в своем составе существительные, на которые делается акцент при определении характера человека. Слова «честь» и «душа» взаимосвязаны, они определяют нравственного человека, добронравного, честного. Доказательством служат метатексты: «А баба-то у его уважительная, привечает с уважением гостей, честь умеет делать (Н.-Кол. Ерм.); Честь давать - это хорошо принимать гостей (РУ Кузьм. Осен.) [7, с. 86]; Отцу нашему для детей своих ничего не жалко, он все им отдает. У него душа на зараспашку. Он хороший человек, с большой душой, а вот дети неодинаковы (Лен. В.-Нюя) [7, с. 100]; А мать-то хороша была, добродушна, со всеми поговорит, много хорошего желает. К людям шла она с доброй душой, привечала хорошо (Ханг. Бат. Син.) [7, с. 101]». Концептуализируются признаки 'честность', 'простота души', 'добродушие'. Объективируется концепт душа как средоточие аксиологической доминанты русского человека - красоты, добра, любви.
Третья группа «другие качества человека»
К третьей группе мы отнесли различные признаки, характеризующие человека. Например, высокомерный, гордый, спокойный, смелый и другие. Так как каждый признак объективирован немногочисленными номинациями, мы объединили их в одну группу. Например, номинация «стяжок» обозначает скупого, жадного человека. Ср.: «стяжок, -жка, м. О скупом, жадном человеке. - Сам он больной, работать тяжелое не может, а вот стяжок добрый был скупой шибко (Як. Таб.)» [6, с. 66]. В словаре В. И. Даля встречается слово «стяжательный», которое определяет человека «корыстного, жадного, падкого на стяжанье» [15, с. 361]. «Стяжка» происходит от слова «стягивать» в значении 'добывать, приобретать'. У слова «стяжатель» зафиксировано и положительное значение - 'приобретатель, добыватель, обладатель'. [там же]. В старожильческих говорах в номинации «стяжок» сохранилась только отрицательная оценочная коннотация: 'корыстный, жадный, падкий на стяженье, скупой'.
Заключение
Семантическая доминанта «особенности характера» является самой частотной, именно через оценку характера можно выйти на понимание моральных устоев носителей говора, узнать, какие нравственные нормы приемлемы для них, и, главное, выйти на нравственный аспект языковой картины мира русских старожилов Якутии. Понятия добра и зла являются фундаментальными, характерными для каждой языковой картины мира. Всё разнообразие номинаций, сохранившихся ещё со времен переселения старожилов и имеющих особенности в лексическом значении или внутренней форме слова, помогает узнать, какие качества человека порицаются или приветствуются в данном обществе.
Оценка содержится либо в лексическом значении (её денотативном или коннотативном компонентах), либо во внутренней форме номинации, либо в метатексте, становясь компонентом метаязыкового сознания. В оценочных номинациях концептуализируются пресуппозиции носителей говора (жизненные установки): на красоту человека труда, на любовь как источник красоты и желания творить добро и др. Концептуализируются аксиологические доминанты русской языковой картины мира (соборность, красота, мудрость), ключевые концепты русской культуры (добро, благо, зло, душа, добро и др.), образы (простор), аксиологические императивы (нужно дружелюбно относиться к людям; нужно творить добро; нужно следовать установленным правилам и др.).
Таким образом, оценочные номинации, объективирующие различные черты характера человека, формируют его образ в сознании носителей языка в соответствии с особенностями менталитета. Средством концептуализации представлений о человеке становятся лексические значения, внутренняя форма слова и метатексты.
Л и т е р а т у р а
1. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки / Вступ. ст. Н. Д. Арутюновой, И. И. Челышевой. Изд. Стереотип. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2014. - 284 с. (Лингвистическое наследие XX в.).
2. Словарь русского языка: В 4-х т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А. П. Евгеньевой. - 3-е изд., стереотип. - М.: Русский язык, 1985-1988. - Т. 2. К-О. - 1986. - 736 с.
3. Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. - СПб.: «Норинт», 2000. - 1536 с.
4. Толковый словарь русского языка с включением сведений о происхождении слов / Институт русского языка им. В. В. Виноградова. Отв. ред. Н. Ю. Шведова. - М.: Издательский центр «Азбуковник», 2008. - 1175 с.
5. Даль В. В. Толковый словарь живого великорусского языка. - М.: Издание книгопродавца-типографа М. О. Вольфа. Т. 2. - 1881. - 807 с.
6. Дружинина М. Ф. Словарь русских старожильческих говоров на территории Якутии (Р-Я): Учебное пособие. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2007. - 190 с.
7. Дружинина М. Ф. Фразеологизмы в старожильческих русских говорах на территории Якутии: материалы для фразеологического словаря русских говоров / М. Ф. Дружинина; [науч. ред. Н. Г. Самсонов]. - Якутск: Издательский дом СВФУ, 2013. - 280 с.
8. Дружинина М. Ф. Словарь русских старожильческих говоров на территории Якутии (Г-И): Учебное пособие. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2002. - 118 с.
9. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Институт русского языка им. В. В. Виноградова. - 4-е изд., дополненное. - М.: ООО «ИТИ Технологии», 2008. - 944 с.
10. Даль В. В. Толковый словарь живого великорусского языка. - М.: Издание книгопродавца-типографа М. О. Вольфа. Т. 1. - 1880. - 723 с.
11. Дружинина М. Ф. Словарь русских старожильческих говоров на территории Якутии (К-П): Учебное пособие. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2007. - 245 с.
12. Шмелёв А. Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. - М.: Языки славянской культуры, 2002. - 224 с.
13. Историко-этимологический словарь русских говоров Алтая. - Вып. 4: З-К / сост. Л. И. Шелепова, Н. В. Бугорская, Ю. И. Гамаюнова, И. М. Камова, О. А. Киба, М. О. Сорокина; под общей ред. Л. И. Шелеповой. - Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 2010. - 312 с.
14. Дружинина М. Ф. Словарь русских старожильческих говоров на территории Якутии (А-В): Учебное пособие. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 1997. - 138 с.
15. Даль В. В. Толковый словарь живого великорусского языка. - М.: Издание книгопродавца-типографа М. О. Вольфа. Т. 4. - 1882. - 704 с.
R e f e r e n c e s
1. Vol'f E. M. Funktsional'naia semantika otsenki / Vstup. st. N. D. Arutiunovoi, I. I. Chelyshevoi. Izd. Stereotip. - M.: Knizhnyi dom «LIBROKOM», 2014. - 284 s. (Lingvisticheskoe nasledie XX v.).
2. Slovar' russkogo iazyka: V 4-kh t. / AN SSSR, In-t rus. iaz.; Pod red. A. P. Evgen'evoi. - 3-e izd., stereotip. - M.: Russkii iazyk, 1985-1988. - T. 2. K-O. - 1986. - 736 s.
3. Bol'shoi tolkovyi slovar' russkogo iazyka / Sost. i gl. red. S. A. Kuznetsov. - SPb.: «Norint», 2000.
- 1536 s.
4. Tolkovyi slovar' russkogo iazyka s vkliucheniem svedenii o proiskhozhdenii slov / Institut russkogo iazyka im. V. V. Vinogradova. Otv. red. N. Iu. Shvedova. - M.: Izdatel'skii tsentr «Azbukovnik», 2008. - 1175 s.
5. Dal' V. V. Tolkovyi slovar' zhivogo velikorusskogo iazyka. - M.: Izdanie knigoprodavtsa-tipografa M. O. Vol'fa. T. 2. - 1881. - 807 s.
6. Druzhinina M. F. Slovar' russkikh starozhil'cheskikh govorov na territorii Iakutii (R-Ia): Uchebnoe posobie. - Iakutsk: Izd-vo Iakutskogo un-ta, 2007. - 190 s.
7. Druzhinina M. F. Frazeologizmy v starozhil'cheskikh russkikh govorakh na territorii Iakutii: materialy dlia frazeologicheskogo slovaria russkikh govorov / M. F. Druzhinina; [nauch. red. N. G. Samsonov]. - Iakutsk: Izdatel'skii dom SVFU, 2013. - 280 s. 8. Druzhinina M. F. Slovar' russkikh starozhil'cheskikh govorov na territorii Iakutii (G-I): Uchebnoe posobie. - Iakutsk: Izd-vo Iakutskogo un-ta, 2002. - 118 s.
9. Ozhegov S. I., Shvedova N. Iu. Tolkovyi slovar' russkogo iazyka: 80000 slov i frazeologicheskikh vyrazhenii / Institut russkogo iazyka im. V. V. Vinogradova. - 4-e izd., dopolnennoe. - M.: OOO «ITI Tekh-nologii», 2008. - 944 s.
10. Dal' V. V. Tolkovyi slovar' zhivogo velikorusskogo iazyka. - M.: Izdanie knigoprodavtsa-tipografa M. O. Vol'fa. T. 1. - 1880. - 723 s.
11. Druzhinina M. F. Slovar' russkikh starozhil'cheskikh govorov na territorii Iakutii (K-P): Uchebnoe posobie. - Iakutsk: Izd-vo Iakutskogo un-ta, 2007. - 245 s.
12. Shmelev A. D. Russkaia iazykovaia model' mira: Materialy k slovariu. - M.: Iazyki slavianskoi kul'tury, 2002. - 224 s.
13. Istoriko-etimologicheskii slovar' russkikh govorov Altaia. - Vyp. 4: Z-K / sost. L. I. Shelepova, N. V. Bugorskaia, Iu. I. Gamaiunova, I. M. Kamova, O. A. Kiba, M. O. Sorokina; pod obshchei red. L. I. Shelepovoi.
- Barnaul: Izd-vo Altaiskogo un-ta, 2010. - 312 s.
14. Druzhinina M. F. Slovar' russkikh starozhil'cheskikh govorov na territorii Iakutii (A-V): Uchebnoe posobie. - Iakutsk: Izd-vo Iakutskogo un-ta, 1997. - 138 s.
15. Dal' V. V. Tolkovyi slovar' zhivogo velikorusskogo iazyka. - M.: Izdanie knigoprodavtsa-tipografa M. O. Vol'fa. T. 4. - 1882. - 704 s.
^■Hir^îr
