ОЦЕНКА УСТОЙЧИВОГО РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ С ПОЗИЦИИ РЕАЛИЗАЦИИ ЦЕННОСТЕЙ КЛЮЧЕВЫХ СТЕЙКХОЛДЕРОВ

Курганов М. А.; Третьякова Е. А.

DOI: 10.29141/2658-5081-2020-21-4-6

JEL classification: 018, R11

М. А. Курганов Пермский государственный национальный исследовательский университет,

г. Пермь, Российская Федерация Е. А. Третьякова Пермский государственный национальный исследовательский университет, г. Пермь, Российская Федерация

Оценка устойчивого регионального развития с позиции реализации ценностей ключевых стейкхолдеров

Аннотация. В статье представлены теоретическое обоснование и результаты эмпирического исследования по оценке устойчивого развития региона с позиции реализации ценностей и интересов ключевых стейкхолдеров. Методологической основой работы послужили концепция устойчивого развития и ценностно-ориентированный подход к управлению. Использован метод теоретического анализа, который позволяет обосновать возможность применения ценностного подхода к оценке устойчивого развития регионов и построения концептуальной модели, отражающей состав ключевых региональных стейкхолдеров и содержание их ценностей и интересов в контексте концепции устойчивого развития. Для комплексной оценки уровня реализации данных ценностей в целом и в разрезе социальной, экологической и экономической компонент применен метод интегральных оценок, разработана система показателей и пошаговая методика расчета интегрального индекса. Апробация предложенного методического инструментария на примере регионов Приволжского и Уральского федеральных округов показала, что наиболее острыми для всех стейкхолдеров являются проблемы обеспечения экологически благоприятных условий для проживания населения, снижения экологической нагрузки и экологической интенсивности хозяйственной деятельности. В социальной сфере актуальными остаются вопросы повышения уровня жизни, роста объема и качества социальных услуг, оказываемых населению. Установлено, что недостаточный уровень реализации ценностей органов региональной власти ограничивает их возможности воздействовать на процессы устойчивого регионального развития через повышение уровня учета интересов других стейкхолдеров.

Ключевые слова: устойчивое развитие; стейкхолдеры региона; региональная экономика; ценностный подход.

Благодарности: Статья подготовлена в соответствии с планом работы научно-исследовательской группы экономического факультета Пермского государственного национального исследовательского университета на 2020-2021 гг.

Для цитирования: Курганов М. А., Третьякова Е. А. (2020). Оценка устойчивого регионального развития с позиции реализации ценностей ключевых стейкхолдеров // Journal of New Economy. Т. 21, № 4. С. 104-130. DOI: 10.29141/2658-5081-2020-21-4-6 Дата поступления: 16 сентября 2020 г.

Введение

Сложность и динамичность современного этапа развития региональных социально-экономических систем во многом обусловлены противоречивостью ценностей и целей различных заинтересованных сторон (стейкхолдеров). Для достижения устойчивого

развития необходим учет интересов ключевых региональных стейкхолдеров, а также применение нового подхода к управлению, позволяющего максимизировать уровень их удовлетворенности и снижать вероятность их антагонистического поведения по отношению друг к другу.

Целью исследования является применение ценностного подхода и разработка на его основе методического инструментария, позволяющего оценить уровень реализации ценностей и интересов устойчивого развития ключевых региональных стейкхолдеров.

Научная новизна исследования заключается в декомпозиции ценностей ключевых региональных стейкхолдеров, таких как население, бизнес-сообщество и региональные органы государственной власти, в разрезе экономической, социальной и экологической компонент устойчивого развития, а также в разработке соответствующей системы показателей и методики оценки устойчивого развития. Применение данного методического инструментария позволяет определить уровень реализации ценностей ключевых стейк-холдеров, а также охарактеризовать степень его дифференциации.

Апробация нового методического подхода осуществлялась на примере регионов Приволжского и Уральского федеральных округов за период 2010-2018 гг. Информационную базу исследования составили данные Федеральной службы государственной статистики, Министерства внутренних дел РФ, Министерства природных ресурсов и экологии РФ, Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды и Федеральной налоговой службы.

Ценностный подход и устойчивое региональное развитие: теоретические положения и концептуальная модель

Переход к устойчивому развитию является уже сформировавшимся трендом для национальных, региональных и местных сообществ, что предполагает реализацию политики, нацеленной на обеспечение стабильного экономического роста, социального равенства и социальной защищенности населения, а также сохранение природных экосистем и защиту окружающей среды [Корчагина, 2012; Курганов, 2020].

Термин «устойчивое развитие» был введен в официальный оборот Международной комиссией по окружающей среде и развитию в 1987 г. для характеристики процесса развития, отвечающего потребностям населения в настоящее время и не угрожающего при этом возможности будущих поколений удовлетворять свои потребности1. В 2015 г. Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций приняла Повестку дня в области устойчивого развития на период до 2030 года2, которая отражает набор целей международного уровня: искоренение нищеты и голода, обеспечение национального и межнационального равенства, широкое использование экологически безопасных моделей производства и потребления, защита природных экосистем и т. д. [Dasgupta et al., 2015].

В научной литературе чаще всего используется концепция тройного критерия, согласно которой устойчивое развитие понимается как общественный прогресс, учитывающий не только финансовую составляющую, но также и социальную среду, и экологическую безопасность [Spangenberg, 2002; Geary, 2011]. Иногда дополнительно к трем классическим компонентам добавляется институциональная среда [Ammons, 2012; Третьякова, Алферова, 2012; Jovovic et al., 2017; Alibasic, 2018]. Такая точка зрения подчеркивает значимость политической воли в достижении устойчивого развития, реализуемой через введение новых институциональных норм. Однако стоит отметить, что правовые нормы регулируют

1 World Commission on Environment and Development (WCED) (1987). Our Common Future. Oxford: Oxford University Press.

2 URL: https://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=A/RES/70/1&Lang=R.

как экономическую, так и экологическую и социальную сферы жизни общества. Это позволяет говорить об их интегрированности в классическую триаду устойчивого развития.

В последние годы все больше исследователей наряду с термином «устойчивое развитие» используют термин «устойчивость развития». Он трактуется как достижение определенного динамического социо-эколого-экономического баланса, когда экономический рост сопровождается общественным прогрессом и не наносит окружающей среде ущерба, превышающего ее возможности к самовосстановлению. «Устойчивое развитие» при этом рассматривается как путь к достижению такого целевого баланса [Wan et al., 2017].

В русскоязычном региональном экономическом дискурсе подчеркивалось, что «устойчивость» может рассматриваться как способность социально-экономической системы региона функционировать в пространстве заданных параметров с учетом имеющихся ресурсных ограничений, несмотря на влияние различного рода эндогенных и экзогенных возмущающих воздействий [Клочко и др., 2010]. Среди основных характеристик устойчивости отмечались долгосрочность существования регионального потенциала в контексте социо-эколого-экономического баланса, а также наличие механизмов управления и саморегуляции [Мартышина, 2013; Кохановская, 2006]. Многие авторы указывали, что устойчивость регионального развития характеризуется стабильностью состояния региона, в то время как устойчивое развитие предполагает постоянное совершенствование и переход количественных изменений в качественные улучшения, т. е. подразумевает смену состояний региональной системы.

Противоречие между пониманием сути терминов «устойчивость» и «развитие» снимается при переходе от статической к динамической точке зрения. С позиций динамического подхода динамическая устойчивость понимается как способность индикаторов состояния экономической системы региона меняться и продвигаться к трендовым траекториям в процессе развития территории [Мифтахова, 2010]. Следовательно, динамическая устойчивость имеет долгосрочный характер и может быть достигнута только в процессе развития. С этих позиций «устойчивое развитие» трактуется как качественные изменения в социальной, экономической и экологической сферах, находящиеся в динамической сбалансированности и создающие условия для долгосрочного развития региона в прогрессивной траектории [Ускова, 2009; Локтев, 2012; Чуркина, 2012; Третьякова, 2014; Алферова и др., 2018].

Резюмируя вышесказанное, можно утверждать, что концепция устойчивого развития в контексте региональной экономики ориентирована на достижение позитивных изменений в реализации экономического потенциала региона, обеспечении экологической безопасности и социальной стабильности в обществе. Само общество, с точки зрения экономической науки, представляет собой совокупность экономических агентов, взаимодействующих между собой для реализации своих целей и удовлетворения собственных интересов. Будучи владельцами трудовых, финансовых, инновационных, природных ресурсов, непосредственными участниками производственных, распределительных и институциональных процессов в экономике, обладателями обособленных интересов и ценностей в экономических отношениях, экономические агенты или стейкхолдеры территорий способны оказывать значительное влияние на устойчивое региональное развитие [Тажитдинов, 2013]. Проблема учета потребностей и интересов ключевых региональных стейкхолдеров в процессе его обеспечения может быть решена с помощью применения ценностного подхода.

Впервые в экономической науке понятие «ценность» объяснялось в трудах Ж. Б. Сэя. Он утверждал, что «производить предметы, имеющие какую-нибудь полезность, означает производить богатство, так как полезность предметов составляет первое основание

их ценности, а ценность и есть богатство». В соответствии с ключевыми идеями этого ученого цена товара является мерилом его ценности, которая, в свою очередь, представляет собой мерило его полезности. При этом Ж. Б. Сэй полагал, что, проявляясь в процессе сравнения двух и более благ между собой, ценность возникает после приобретения конкретного товара [Сэй, 2007]. Эти размышления получили дальнейшее развитие в трудах К. Менгера, А. Маршалла, представителей кейнсианства и неолиберализма. Ключевой вывод из анализа трудов основоположников ценностного подхода заключается в том, что ценность как экономическая категория возникает в процессе потребления блага и может быть индикатором оценки уровня полезности и удовлетворения запросов потребителя.

Современные исследователи доказывают, что понятие «ценность» включает в себя также уровень удовлетворенности заинтересованных сторон, степень достижения личных целей и реализации принципов устойчивого развития [Kerzner, 2009; Аньшин, 2014]. В частности, ценность рассматривается как восприятие достигнутых результатов, соотнесенное с предварительными ожиданиями заинтересованных сторон, которое может быть оценено, если известны все параметры [Chen H. L., Chen W. T., Lin Y., 2015]. Авторы подчеркивают, что реализованная ценность носит долгосрочный характер для заинтересованных сторон и может оказывать влияние на будущую деятельность иных экономических агентов [Eweje, Turner, Müller, 2012].

Обзор отечественных и зарубежных научных работ, посвященных ценностному управлению, показал, что, во-первых, ценность может характеризовать степени достижения целей экономических агентов и удовлетворенности их интересов. Во-вторых, уровень реализации ценностей может быть количественно оценен при условии понимания ожиданий конкретного стейкхолдера и наличия совокупности показателей для его оценки. Данные выводы послужили руководящими положениями при разработке концептуальной модели применения ценностного подхода к оценке устойчивого развития региона.

Поскольку институциональная среда, в которой существуют ключевые региональные стейкхолдеры, определяет специфику экономического поведения заинтересованных сторон и, как следствие, влияет на структуру их ценностей, то целесообразно рассматривать ценностное управление в разрезе следующих групп региональных стейкхолдеров [Гась-кова, 2017; Гончаров, 2015]: население, бизнес-сообщество и органы государственной власти. Такая точка зрения согласуется с выделением ключевых экономических агентов в классической экономической теории (домохозяйства, фирмы, государство). Теоретический базис этой теории содержит формулировку ключевых целей экономических агентов: для населения - максимизация полезности и возможность удовлетворения широкого круга потребностей; для бизнеса - максимизация прибыли; для органов государственной власти - максимизация общественного благосостояния за счет создания благоприятных условий существования в обществе (см., например: [Mert, 2018; Banerjee, 2019]).

Рассмотрение ценностного подхода через призму концепции устойчивого развития неизбежно ведет к трансформации базовых целей экономических агентов в направлении ответственного потребления (для населения), ответственного производства (для бизнеса) и ответственного управления (для государства). При этом ключевые компоненты концепции устойчивого развития могут быть раскрыты следующим образом:

• экономическая сфера предоставляет множество товаров и услуг для удовлетворения разнообразных потребностей населения, фирм и государственных органов [Porrini, Striani, 2017];

• экологическая сфера характеризуется благоприятной окружающей средой для существования и достаточностью природных ресурсов [Graymore, 2009];

• социальная сфера обеспечивает равенство возможностей, социальную справедливость и социальную защищенность населения, достойное качество жизни [Porrini, Striani, 2017].

Для оценки устойчивого развития регионов с позиции ценностного подхода необходимо сформировать представление о специфике достижения целей стейкхолдеров через реализацию их интересов в хозяйственной деятельности, определив содержательные особенности этих интересов.

Обзор научной литературы показал, что ценности населения реализуются:

• экономические - через стремление к улучшению имущественного положения и росту возможностей удовлетворять материальные и нематериальные, в том числе культурные, потребности [Мигранова, Тореев, Ярашева, 2014];

• экологические - путем повышения рациональности использования природных ресурсов и защиты окружающей среды для обеспечения экологически благоприятных условий жизнедеятельности [Bartelmus, 2003; Cabezas et al., 2005];

• социальные - посредством удовлетворения социальных потребностей населения в здравоохранении, образовании, охране правопорядка и других социальных услугах [Lehtonen, 2004].

Бизнес-сообщество реализует ценности следующим образом:

• экономические - через сохранение капитала и поддержание бесперебойного долгосрочного функционирования [Bartelmus, 2003];

• экологические - посредством заинтересованности в снижении экологической интенсивности хозяйственной деятельности и, как следствие, уровня экологического налогообложения регионального бизнеса [Sartori, Latronico, Campos, 2014];

• социальные - путем стремления к достижению стабильности и бесконфликтности социальной бизнес-среды.

Для органов региональной государственной власти реализация указанных ценностей означает:

• экономических - обеспечение достаточности регионального бюджета и стимулирование роста налоговых и неналоговых доходов бюджета, что способствует экономической устойчивости1;

• экологических - стимулирование хозяйствующих субъектов к снижению экологической нагрузки, осуществление деятельности по государственному мониторингу состояния окружающей среды для предотвращения экологических чрезвычайных ситуаций и улучшения состояния окружающей среды [Третьякова, Алферова, 2012];

• социальных - гарантированное выполнение государственных социальных обязательств перед населением и бизнес-сообществом, обеспечение равных возможностей для всех граждан и поддержание социальной стабильности в обществе.

Описанные взаимосвязи отражены в разработанной авторами концептуальной модели, представленной на рис. 1. Согласно общей логике модели, реализация ключевых интересов стейкхолдеров региона оказывает влияние на уровень его устойчивого развития, но при этом и само состояние экономической, экологической и социальной сфер воздействует на принимаемые всеми стейкхолдерами практические решения. В связи с этим уровень реализации ценностей стейкхолдеров и, как следствие, уровень устойчивого регионального развития может быть оценен с помощью системы индикаторов,

1 Basic Concepts of Economic Value. URL: http://www.ecosystemvaluation.org/1-01.htm.

Экономическая теория Концепция устойчивого развития

* *

Экономические Цели

агенты стейкхолдеров

(стейкхолдеры) в экономических

отношениях

Население (домохозяйства)

Бизнес (фирмы)

Органы власти (государство)

Максимизация полезности

Максимизация прибыли

Максимизация общественного благосостояния

■________________

Ценности устойчивого развития

Экономическая

сфера: изобильный мир

(множество товаров и услуг для удовлетворения потребностей)

— и—►

о

н :

Я

и

>i :

Rt

И

S : «

и '

и

V

S %

О X

>s

tu

5

сг «

S : Я"; ч 2 Он

о

-©н

О

я

— я)"

Он

Экологическая сфера: пригодный для жизни мир (благоприятная окружающая среда и достаточность природных ресурсов) ..................к.................

Социальная

сфера: честный мир

(справедливое распределение

ресурсов и благ между людьми, равные возможности)

..........А.....................

Повседневная практическая действительность

Реализация интересов стейкхолдеров

экономическая экологическая социальная

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

сфера сфера сфера

т

Ответственное потребление: отказ от максимального потребления в пользу достаточного потребления, минимизация отходов потребления, экологически ответственное поведение, защита прав настоящего и будущего поколений на достойную жизнь

Ответственное производство:

максимизация прибыли при минимальном негативном воздействии на окружающую среду, минимизация отходов производства, реализация принципов социальной ответственности

Рост материального достатка, достойная оплата труда

Ответственное управление: формирование институциональной среды для устойчивого развития, обеспечение роста общественного благосостояния, прогрессивного развития территорий и сохранение окружающей среды

ш

Безопасная и доступная окружающая среда

Рост финансовой результативности при использовании «зеленых технологий»

:i——-

Доступность социальных услуг,

отсутствие дискриминации и социальная защищенность

Экономический рост на основе инноваций и экологизации

Снижение экологической интенсивности деятельноси и увеличение платы за загрязнение

Защита окружающей среды, реализация принципа «загрязнитель платит»

Социальная стабильность внутренней среды и социальное развитие персонала ==t=::

Обеспечение прав граждан и выполнение социальных обязательств

Реализация интересов стейкхолдеров региона

Рис. 1. Концептуальная модель применения ценностного подхода к управлению устойчивым развитием региона Fig. 1. Conceptual model for applying the value-driven approach to managing regional sustainable development

характеризующих каждую группу ценностей устойчивого развития для населения, бизнес-сообщества и органов государственной власти.

Авторская система индикаторов (табл. 1) была сформирована в соответствии с представленной на рис. 1 концептуальной моделью с учетом базовых характеристик ценностей каждой группы региональных стейкхолдеров (население, бизнес-сообщество и государство) в разрезе компонент устойчивого развития (экономической, экологической, социальной).

Таблица 1. Индикаторы для оценки устойчивого регионального развития с позиции ценностного подхода Table 1. Indicators for assessing sustainable regional development in the context of the value-driven approach

Состав индикаторов

Население

Бизнес

Государство

S н и о и и

<u

О)

S И

и <ц

S

S о и о и

со

• доля населения с доходами ниже прожиточного минимума, %;

• число прожиточных минимумов в среднедушевом доходе населения;

• доля сбережений в общих доходах населения, %;

• число прожиточных минимумов в потребительских расходах в расчете на душу населения;

• число прожиточных минимумов пенсионера в среднем размере пенсий;

• численность зрителей театров и число посещений музеев на 1000 человек населения;

• численность российских туристов, отправленных туристскими организациями в зарубежные туры и туры по России, в расчете на 10 тыс. человек

• индекс физического объема инвестиций в основной капитал, % к предыдущему году;

• коэффициент фондоотдачи от вложений в основной капитал;

• степень износа основных фондов, %;

• коэффициент текущей ликвидности;

• коэффициент занятости в регионе;

• нагрузка незанятого населения, состоящего на регистрационном учете в органах службы занятости населения, в расчете на одну заявленную вакансию;

• доля инновационных товаров, работ и услуг в общем объеме отгруженных товаров, выполненных работ, услуг, %

• размер доходов консолидированного бюджета в расчете на душу населения, тыс. руб. на душу населения;

• доля поступивших иностранных инвестиций в ВРП, %;

• доля инвестиций в основной капитал в ВРП, %;

• доля внутренних затрат на научные исследования и разработки в ВРП, %;

• доля экспорта в ВРП, %;

• доля промышленного производства в ВРП, %;

• объем произведенной сельскохозяйственной продукции в расчете на душу населения, тыс. руб. на душу населения

S н и о и и

<u

О)

S И

и <ц

S —

О «

о и

со

• доля населения, обеспеченного питьевой водой, отвечающей требованиям безопасности, в общей численности населения, %;

• доля проб воды, не отвечающих санитарно-гигиеническим нормативам, %;

• доля проб воздуха с превышением ПДК, %

• объем потребления электроэнергии в расчете на млн руб. оборота организаций, млн кВтч;

• объем выбросов загрязняющих атмосферу веществ в расчете на 1 млн руб. оборота организаций, тонн;

• объем использования свежей воды в расчете на 1 млн руб. оборота организаций, тыс. м3;

• объем образования отходов производства и потребления за год в расчете на душу населения, тонн;

• объем утилизированных отходов производства и потребления за год в расчете на душу населения, тонн;

• доля уловленных и обезвреженных загрязняющих атмосферу веществ, %;

Окончание таблицы 1

Table 1 (concluded)

Состав индикаторов

Население Бизнес Государство

Экологические ценности • объем сброса загрязненных сточных вод в расчете на 1 млн руб. оборота организаций, тыс. м3; • объем оборотной и последовательно используемой воды в расчете на млн руб. оборота организаций, тыс. м3; • коэффициент экологической налоговой нагрузки в рублях в расчете на 1 тыс. руб. оборота организаций • объем лесовосстановления, соотнесенный с объемами заготовленной древесины, га / тыс. м3; • доля текущих затрат на защиту окружающей среды в ВРП, %; • доля экологических налогов и платежей в ВРП, %

Социальные ценности • уровень заболеваемости на 1000 человек населения; • численность врачей всех специальностей на 10 000 человек населения; • численность студентов, обучающихся по программам высшего образования, на 10 000 человек населения; • численность студентов, обучающихся по программам подготовки специалистов среднего звена, на 10 000 человек населения; • количество совершенных преступлений в расчете на 100 000 человек; • общая площадь жилых помещений, приходящихся на душу населения, м2 • коэффициент текучести кадров; • доля занятых в экономике с высшим образованием, %; • доля занятых в экономике со средним профессиональным образованием, %; • индекс производительности труда, %; • число пострадавших при несчастных случаях на производстве в расчете на 1 тыс. работников • доля расходов консолидированных бюджетов на социальную сферу в ВРП, %; • ожидаемая продолжительность жизни, лет; • коэффициент демографической нагрузки; • индекс Джини

Информационной базой исследования послужили данные Федеральной службы государственной статистики, Министерства внутренних дел РФ, Министерства природных ресурсов и экологии РФ, Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды и Федеральной налоговой службы. Сформированная база данных включает в себя динамические ряды с 2010 г. по 2018 г. по 51 индикатору ценностей в разрезе субъектов Приволжского и Уральского федеральных округов, за исключением Тюменской области. Вынужденное исключение этого региона обусловлено отсутствием необходимой статистической информации в достаточном для исследования объеме: одна часть анализируемых показателей обеспечена статистическими данными отдельно для Тюменской области и для автономных округов в ее составе, а другая часть представлена только объединенными данными по Тюменской области, включая ее автономные округа.

Для обеспечения корректности межвременных сравнений стоимостных показателей было проведено их дефлирование (стоимостные оценки приведены к уровню цен 2010 г.).

В целях корректности сравнений показателей между регионами различного масштаба использовались относительные показатели (коэффициенты, проценты), а объемные показатели пересчитывали» на душу населения (или на тысячу человек населения).

Для стандартизации индикаторов применялся уже апробированный в региональных исследованиях подход (см., например: [Осипова, 2017]), основанный на сравнении фактических значений индикаторов за каждый год для каждого региона с наилучшим достигнутым значением в сформированной выборке регионов (за каждый отдельный год).

В случае прямого влияния индикатора на уровень устойчивого развития региона использовалась формула (1), а в случае обратного влияния - формула (2):

к)

Ъ = -¡т- (1)

Лшах

либо

Кц = % (2)

к]

где Ку - стандартизированное значение /-го индикатора по у-му региону; к.) - текущее значение /-го индикатора по у-му региону; к1тах - максимальное значение /-го индикатора в выборке регионов; к1тЫ - минимальное значение /-го индикатора в выборке регионов.

Для характеристики уровня реализации ценностей региональных стейкхолдеров по каждой компоненте устойчивого развития рассчитывались групповые индексы:

т

^рВ, = т , (3)

где С5р0(! - групповой индекс р-го регионального стейкхолдера (Б) по д-й компоненте устойчивого развития (Б); Ку - значение /-го показателя р-го регионального стейкхолдера по д-й компоненте устойчивого развития по у-му региону; т - количество показателей р-го регионального стейкхолдера по д-й компоненте устойчивого развития.

Групповой индекс комплексно характеризует уровень реализации каждого вида ценностей ключевых стейкхолдеров, что позволяет выявить наличие (или отсутствие) существенных расхождений в полученных значениях индексов и идентифицировать проблемные области, требующие корректирующего управленческого воздействия. Аналогичный подход реализован и в методологии ООН при расчете уровня достижения каждой из 17 целей устойчивого развития1.

На основе групповых индексов определялся интегральный индекс, комплексно характеризующий уровень реализации ценностей региональных стейкхолдеров с учетом всех компонент устойчивого развития:

=(4)

где 1(Бр) - интегральный индекс по р-му региональному стейкхолдеру; С5рдч - групповой индекс р-го регионального стейкхолдера по д-й компоненте устойчивого развития.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Использование подхода, предложенного Организацией Объединенных Наций, позволило установить границы диапазонов критериальных оценок, позволяющих качественно

1 United Nations (2020). The Sustainable Development Goals Report / United Nations. New York. URL: https:// unstats.un.org/sdgs/report/2020/.

охарактеризовать полученные результаты1. В частности, групповые и интегральные индексы, принимающие значения 0,7 и выше, характеризуют уровень устойчивого развития регионов с позиций удовлетворения ценностей ключевых стейкхолдеров как достаточный. Значения соответствующих индексов от 0,5 до 0,7 свидетельствуют о недостаточном уровне устойчивого развития, а ниже 0,5 - о низком.

Таким образом, предлагаемый методический инструментарий позволяет производить сравнительную оценку устойчивого развития регионов с точки зрения реализации ценностей ключевых групп стейкхолдеров в каждый конкретный период времени, а также в динамике за исследуемый временной интервал.

Сравнительная оценка устойчивого развития регионов

Разработанный методический инструментарий был апробирован на примере 17 регионов Приволжского и Уральского федеральных округов. В табл. 2 приведены значения групповых индексов в 2010 и 2018 гг., характеризующих уровень реализации экономических, экологических и социальных ценностей населения, а также среднегодовые темпы их прироста или убыли (СТПР).

Таблица 2. Групповые индексы, раскрывающие реализацию ценностей населения в контексте концепции устойчивого развития Table 2. Group indices revealing the realisation of the population values within the concept of sustainable development

Регион Групповые индексы

экономические экологические социальные

2010 2018 СТПР, % 2010 2018 СТПР, % 2010 2018 СТПР, %

Республика Башкортостан 0,65 0,62 -3,91 0,68 0,38 -44,26 0,76 0,77 1,10

Республика Марий Эл 0,59 0,56 -4,91 0,56 0,93 67,66 0,75 0,79 5,16

Республика Мордовия 0,55 0,55 -1,06 0,56 0,62 10,61 0,92 0,93 0,73

Республика Татарстан 0,92 0,92 0,22 0,42 0,44 3,92 0,82 0,86 5,60

Удмуртская Республика 0,66 0,63 -4,81 0,47 0,38 -18,53 0,78 0,75 -3,74

Чувашская Республика 0,65 0,58 -10,61 0,65 0,48 -27,32 0,83 0,84 1,96

Пермский край 0,70 0,72 2,90 0,36 0,63 73,94 0,74 0,76 3,50

Кировская область 0,63 0,60 -3,96 0,47 0,56 19,00 0,79 0,78 -0,23

Нижегородская область 0,73 0,78 6,23 0,35 0,67 91,08 0,78 0,80 2,83

Оренбургская область 0,55 0,56 1,57 0,52 0,96 82,50 0,82 0,81 -1,37

Пензенская область 0,59 0,60 0,71 0,57 0,61 7,80 0,82 0,84 2,51

Самарская область 0,69 0,69 0,79 0,51 0,62 21,95 0,77 0,82 6,72

Саратовская область 0,62 0,58 -5,98 0,41 0,38 -8,99 0,88 0,89 1,25

Ульяновская область 0,63 0,58 -8,93 0,51 0,40 -21,87 0,79 0,82 3,68

Курганская область 0,54 0,50 -8,35 0,27 0,30 12,11 0,69 0,66 -4,03

Свердловская область 0,88 0,81 -7,47 0,39 0,40 2,68 0,81 0,85 5,01

Челябинская область 0,70 0,62 -11,34 0,43 0,35 -18,37 0,77 0,75 -3,26

Примечания к табл. 2-7. Расчеты выполнены на основе официальных статистических данных, послуживших информационной базой исследования. Серой заливкой отмечены значения, характеризующие достаточно высокий уровень реализации ценностей; подчеркнуты значения, свидетельствующие о низком уровне этого показателя.

1 United Nations (2017). Global Responsibilities - SDG Index and Dashboards Report /United Nations. New York. 479 p.; United Nations (2020). The Sustainable Development Goals Report / United Nations. New York. URL: https://unstats.un.org/sdgs/report/2020/.

Представленные в табл. 2 данные свидетельствуют о высоком уровне реализации социальных ценностей населения с преимущественно положительной динамикой. Данная тенденция в значительной мере обусловлена установлением социальных стандартов жизни на федеральном уровне, реализацией федеральных государственных программ1 и контролем за их соблюдением в регионах со стороны федеральных органов государственной власти. Необходимо отметить сравнительно низкий уровень удовлетворенности населения Курганской области реализацией социальных ценностей, в том числе в связи с негативной динамикой численности обучающихся по программам высшего образования и достаточно значительными показателями преступности в сравнении с другими регионами.

Выявлено отсутствие выраженной дифференциации регионов в исследуемой сфере (коэффициент вариации группового индекса не превышает 0,08). На рис. 2 отражена динамика групповых индексов, характеризующих уровень реализации социальных ценностей населения в трех регионах с наивысшими значениями (по состоянию на 2018 г.) и трех регионах с наименьшими значениями (по состоянию на 2018 г.). Тот же принцип отображения динамики всех остальных индексов был использован и в последующих графиках. Как показывают данные на рис. 2, в течение анализируемого периода не наблюдалось существенного разброса в уровне достижения социальных ценностей населения между регионами с наилучшими и наихудшими достигнутыми результатами.

—а - Республика Мордовия Удмуртская Республика Курганская область —•— Республика Татарстан —*— Саратовская область - • - Челябинская область

2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018

Рис. 2. Динамика групповых индексов, характеризующих уровень реализации социальных ценностей населения Fig. 2. Dynamics of group indices measuring the realisation of the population social values

В сфере экологических ценностей, напротив, зафиксирована низкая степень удовлетворенности населения большинства исследуемых регионов с преимущественно негативной динамикой. Заметные позитивные сдвиги отмечены только в Республике Марий Эл, Пермском крае, Нижегородской и Оренбургской областях. Они обусловлены существенным снижением доли проб воздуха с превышением ПДК к 2018 г. и ростом уровня обеспеченности населения питьевой водой, отвечающей требованиям безопасности. Наихудшая обстановка наблюдается в Курганской области, где уровень реализации ценностей не поднимается выше 0,39. В регионах с низким уровнем реализации экологических ценностей населения хуже ситуация с обеспечением качества питьевой воды и чистоты атмосферного воздуха. Следует отметить и меньшую однородность индекса (рис. 3), коэффициент вариации при этом колеблется в диапазоне от 0,23 до 0,42.

1 Постановление Правительства Российской Федерации от 26.12.2017 № 1640 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации "Развитие здравоохранения"». URL: http://base.garant. ru/71848440/; Постановление Правительства Российской Федерации от 30.03.2020 № 370 «О внесении изменений в государственную программу Российской Федерации "Содействие занятости населения"». URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/73733770/.

- • -

Республика Марий Эл Нижегородская область Курганская область Удмуртская Республика Оренбургская область Челябинская область

2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018

Рис. 3. Динамика групповых индексов, характеризующих уровень реализации экологических ценностей населения Fig. 3. Dynamics of group indices measuring the realisation of the population ecological values

Лидерами в области реализации экономических ценностей являются Республика Татарстан, Свердловская, Нижегородская области и Пермский край (рис. 4). Эти регионы отличает сравнительно высокий уровень платежеспособности населения, расширяющий возможности удовлетворять различного рода потребности, включая культурные и туристические.

Республика Марий Эл Пермский край —ф— Курганская область —*— Республика Татарстан - • - Оренбургская область —* - Свердловская область

2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018

Рис. 4. Динамика групповых индексов, характеризующих уровень реализации экономических ценностей населения Fig. 4. Dynamics of group indices measuring the realisation of the population economic values

Наиболее выраженная негативная динамика в отношении экономических ценностей населения отмечена в Чувашской Республике и Челябинской области. Сравнительно низкие значения групповых индексов наблюдаются также в Курганской и Оренбургской областях, в Республике Марий Эл. В этих регионах растет доля людей, имеющих доходы ниже прожиточного минимума, что негативно влияет на объемы потребительских расходов и уровень удовлетворения материальных и нематериальных потребностей. В то же время стоит отметить отсутствие выраженной дифференциации регионов по уровню реализации экономических ценностей населения (коэффициент вариации за анализируемый период принимал значения от 0,15 до 0,19).

Согласно сведениям в табл. 3, социальные ценности бизнеса во всех анализируемых регионах также реализуются на достаточно высоком уровне. Наибольший прогресс в этой сфере отмечен в Пензенской и Курганской областях.

В Пензенской области позитивные тенденции связаны преимущественно с увеличением доли занятых в экономике со средним специальным образованием и закономерным повышением индекса производительности труда (коэффициент корреляции между индикаторами составил 0,71 на уровне значимости 0,05), в Курганской области - со снижением числа пострадавших при несчастных случаях на производстве, сокращением текучести кадров и ростом индекса производительности труда. Данные на рис. 5 и значение коэффициента вариации (0,05-0,07 в течение всего анализируемого периода)

Таблица 3. Групповые индексы, раскрывающие реализацию ценностей бизнес-сообщества в контексте концепции устойчивого развития Table 3. Group indices revealing the realisation of the business community's values within the concept of sustainable development

Регион Групповые индексы

экономические экологические социальные

2010 2018 СТПР, % 2010 2018 СТПР, % 2010 2018 СТПР, %

Республика Башкортостан 0,72 0,59 -17,56 0,37 0,43 15,68 0,89 0,86 -3,51

Республика Марий Эл 0,49 0,48 -1,13 0,25 0,29 19,03 0,74 0,76 2,57

Республика Мордовия 0,62 0,60 -4,00 0,37 0,53 42,44 0,82 0,88 7,04

Республика Татарстан 0,78 0,78 1,01 0,52 0,54 3,94 0,83 0,89 7,28

Удмуртская Республика 0,55 0,58 4,79 0,29 0,30 4,70 0,77 0,79 3,24

Чувашская Республика 0,53 0,59 9,82 0,44 0,45 2,27 0,85 0,85 0,64

Пермский край 0,55 0,56 2,99 0,24 0,31 28,55 0,77 0,79 2,59

Кировская область 0,50 0,65 29,97 0,23 0,27 18,13 0,71 0,76 7,16

Нижегородская область 0,86 0,75 -12,70 0,61 0,72 17,41 0,86 0,88 1,87

Оренбургская область 0,63 0,47 -24,97 0,19 0,28 47,89 0,83 0,83 -0,64

Пензенская область 0,52 0,55 4,86 0,26 0,25 -2,91 0,84 0,94 12,33

Самарская область 0,80 0,62 -22,51 0,34 0,37 8,56 0,83 0,86 3,62

Саратовская область 0,72 0,53 -25,98 0,55 0,48 -13,46 0,80 0,84 4,75

Ульяновская область 0,63 0,62 -2,17 0,30 0,34 12,34 0,78 0,82 5,16

Курганская область 0,53 0,46 -13,14 0,27 0,30 12,54 0,69 0,80 16,93

Свердловская область 0,60 0,54 -9,63 0,36 0,47 31,54 0,77 0,82 6,56

Челябинская область 0,69 0,59 -13,92 0,30 0,31 2,42 0,79 0,82 3,26

■a - Республика Марий Эл

Пермский край

• - Нижегородская область

Республика Мордовия

■♦— Кировская область

■*— Пензенская область 0,6

2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018

Рис. 5. Динамика групповых индексов, характеризующих уровень реализации социальных ценностей бизнеса Fig. 5. Dynamics of group indices measuring the realisation of the business community's social values

свидетельствуют об отсутствии выраженной дифференциации уровня реализации социальных ценностей бизнес-сообщества в исследуемых регионах.

Оценка реализации экологических ценностей бизнеса основывалась на расчете индикаторов экологической интенсивности, характеризующих соотношение оказанной на окружающую среду экологической нагрузки и достигнутых экономических результатов [Клевакина, Забелина, 2013]. Исследование показало, что экоинтенсивность хозяйственной деятельности оставалась достаточно высокой, а степень реализации экологических ценностей - низкой (табл. 3), хотя и с тенденцией к росту в большинстве субъектов РФ. При этом регионы характеризуются слабой дифференциацией сложившейся ситуации (рис. 6), коэффициент вариации находится в диапазоне от 0,34 до 0,39.

Несмотря на высокую степень индустриализации, наилучшие показатели за весь период демонстрировала Нижегородская область, что в значительной мере обусловлено проводимой властями политикой в области экологии и защиты окружающей среды. Наиболее проблемными в рассматриваемой сфере являются Кировская и Оренбургская области и Республика Марий Эл. В этих регионах отмечаются сравнительно высокие показатели объема использования свежей воды в производственных целях, объема выбросов загрязняющих атмосферу веществ (особенно в Оренбургской области) и объема сброса загрязненных сточных вод (особенно в Кировской области и Республике Марий Эл).

—а - Республика Марий Эл - • - Республика Татарстан Нижегородская область Республика Мордовия —♦— Кировская область —и— Оренбургская область

0,0

2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018

Рис. 6. Динамика групповых индексов, характеризующих уровень реализации экологических ценностей бизнеса

Fig. 6. Dynamics of group indices measuring the realisation of the business community's ecological values

Самый высокий уровень реализации экономических ценностей бизнеса зафиксирован в Республике Татарстан и Нижегородской области, где отмечены наивысшие значения коэффициента отдачи от инвестиций в основной капитал и наименьшая степень износа основных фондов.

Во многих регионах выявлено снижение уровня реализации экономических ценностей бизнес-сообщества. Наиболее значительным (свыше 20 %) оно было в Оренбургской, Самарской и Саратовской областях. Внешним фактором, во многом определившим эту тенденцию, явились антироссийские экономические санкции, повлекшие сокращение объемов сбыта и производства продукции, рост численности безработных, падение оборотов розничной торговли, снижение прибыли организаций. В то же время существенного разброса наибольших и наименьших значений индекса не наблюдалось (рис. 7), а коэффициент вариации не превышал 0,18.

2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018

- • -

Республика Марий Эл Кировская область Оренбургская область Республика Татарстан Нижегородская область Курганская область

Рис. 7. Динамика групповых индексов, характеризующих уровень реализации экономических ценностей бизнеса Fig. 7. Dynamics of group indices measuring the realisation of the business community's economic values

В отношении органов государственной власти также отмечены наивысшие значения групповых индексов в реализации социальных ценностей (табл. 4). При этом значения коэффициента вариации, не превышающие 0,06, говорят об отсутствии дифференциации между регионами в этой сфере.

Таблица 4. Групповые индексы, раскрывающие реализацию ценностей органов государственной власти в контексте концепции устойчивого развития Table 4. Group indices revealing the realisation of the public authority values within the concept of sustainable development

Регион Групповые индексы

экономические экологические социальные

2010 2018 СТПР, % 2010 2018 СТПР, % 2010 2018 СТПР, %

Республика Башкортостан 0,53 0,43 -17,45 0,39 0,37 -4,42 0,82 0,82 0,20

Республика Марий Эл 0,43 0,45 4,16 0,19 0,22 14,89 0,92 0,88 -5,02

Республика Мордовия 0,51 0,52 2,55 0,43 0,32 -24,94 0,98 0,94 -4,28

Республика Татарстан 0,67 0,69 3,25 0,33 0,26 -20,88 0,82 0,82 -0,28

Удмуртская Республика 0,53 0,42 -19,20 0,21 0,18 -11,10 0,86 0,86 -0,27

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Чувашская Республика 0,37 0,37 0,68 0,33 0,30 -9,58 0,90 0,94 4,06

Пермский край 0,56 0,64 15,07 0,45 0,44 -3,10 0,81 0,81 0,17

Кировская область 0,42 0,43 1,93 0,30 0,37 22,68 0,93 0,90 -2,82

Нижегородская область 0,63 0,61 -2,55 0,31 0,30 -1,49 0,83 0,83 -0,22

Оренбургская область 0,58 0,52 -8,81 0,58 0,60 3,40 0,83 0,80 -4,11

Пензенская область 0,40 0,45 12,35 0,22 0,23 6,42 0,89 0,88 -1,40

Самарская область 0,58 0,52 -10,09 0,43 0,34 -20,93 0,81 0,82 1,89

Саратовская область 0,44 0,45 1,93 0,37 0,35 -5,91 0,87 0,88 1,04

Ульяновская область 0,43 0,55 26,32 0,41 0,28 -32,34 0,88 0,91 3,34

Курганская область 0,43 0,36 -15,22 0,41 0,29 -30,80 0,89 0,93 4,64

Свердловская область 0,51 0,55 9,35 0,67 0,60 -9,73 0,81 0,82 1,31

Челябинская область 0,54 0,53 -0,88 0,53 0,58 10,71 0,83 0,86 3,69

В подавляющем большинстве исследуемых регионов (исключение составили Оренбургская, Свердловская и Челябинская области) уровень реализации государственных экологических ценностей был низким. Наименьшие показатели наблюдались в Удмуртской Республике, Республике Марий Эл и Пензенской области. В этих регионах сравнительно небольшими являются объемы утилизированных отходов производства и потребления, доля уловленных и обезвреженных загрязняющих атмосферу веществ (в Удмуртской Республике и Республике Марий Эл) и доля текущих затрат на защиту окружающей среды в ВРП (в Пензенской области). Как показано на рис. 8, явно выраженных тенденций к повышению или понижению уровня реализации этой группы ценностей не наблюдается, однако присутствует незначительная дифференциация (коэффициент вариации принимал значения от 0,27 до 0,37).

Уровень реализации государственных экономических ценностей во многих регионах имел тенденцию к снижению. На этом фоне особенно выделяются Пермский край, Пензенская и Ульяновская области, где рост индекса превысил 10 %. Во многом это было обусловлено активной внешнеэкономической деятельностью, ростом объемов экспорта и иностранных инвестиций в Пермском крае и Ульяновской области, а также увеличением объемов промышленного производства и доходов бюджета в Пензенской области. Наивысший уровень реализации экономических ценностей органов государственной власти наблюдался в Республике Татарстан (без выраженной положительной динамики), обладающей высоким инвестиционным потенциалом и инвестиционной привлекательностью.

0,7 0,6 0,5 0,4 0,3 0,2 0,1

- Республика Марий Эл

— Оренбургская область Свердловская область

— Удмуртская Республика Пензенская область Челябинская область

▲—

2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018

Рис. 8. Динамика групповых индексов, характеризующих уровень реализации экологических ценностей государства Fig. 8. Dynamics of group indices measuring the realisation of the public authority's ecological values

Наиболее низкий уровень реализации этой группы ценностей с тенденцией к снижению наблюдался в Курганской области (рис. 9), отличающейся сравнительно низкой долей поступивших прямых иностранных инвестиций в ВРП и невысокой долей внутренних затрат на научные исследования и разработки в ВРП.

■а - Республика Татарстан -•— Чувашская Республика • - Нижегородская область Удмуртская Республика ■♦— Пермский край Курганская область

Рис. 9. Динамика групповых индексов, характеризующих уровень реализации экономических ценностей государства Fig. 9. Dynamics of group indices measuring the realisation of the public authority's economic values

2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018

В то же время не наблюдалось существенной дифференциации между минимальными и максимальными значениями уровня реализации экономических ценностей органов государственной региональной власти (коэффициент вариации не превышал 0,2) (рис. 9).

Результаты расчета интегральных индексов реализации ценностей каждого стейкхол-дера по всем компонентам устойчивого развития представлены в табл. 5-7.

Исследование показало, что в большинстве регионов наблюдается тенденция к росту уровня реализации ценностей населения (табл. 5). Наиболее значимые позитивные изменения и высокие результаты свойственны Республике Марий Эл, Республике Татарстан, Пермскому краю, Нижегородской, Пензенской и Самарской областям. Это обусловлено высоким уровнем реализации экономических ценностей населения в Республике Татарстан, Пермском крае, Нижегородской и Оренбургской областях, а также ростом уровня реализации экологических и социальных ценностей населения в Республике Марий Эл и Самарской области. Обратные тенденции наблюдались в Республике Башкортостан, Ульяновской и Челябинской областях. Основная причина этого - падение уровня реализации экологических ценностей из-за сравнительного ухудшения экологической обстановки в данных регионах.

Наивысший уровень реализации ценностей бизнес-сообщества (табл. 6) был отмечен в Нижегородской области и Республике Татарстан. Для остальных регионов, несмотря на наличие преимущественно позитивных сдвигов, характерен недостаточный его уровень.

Таблица 5. Интегральные индексы, характеризующие уровни устойчивого развития в регионе и реализации ценностей населения Table 5. Integral indices revealing the levels of regional sustainable development and realisation of population values

Регион 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 СТПР, %

Республика Башкортостан 0,70 0,61 0,57 0,68 0,60 0,54 0,57 0,63 0,59 -1,437

Республика Марий Эл 0,63 0,63 0,76 0,78 0,70 0,70 0,71 0,71 0,74 2,500

Республика Мордовия 0,66 0,70 0,70 0,71 0,71 0,68 0,70 0,72 0,69 0,690

Республика Татарстан 0,68 0,64 0,65 0,67 0,68 0,67 0,70 0,76 0,76 1,493

Удмуртская Республика 0,62 0,55 0,64 0,60 0,61 0,57 0,62 0,63 0,59 -0,159

Чувашская Республика 0,71 0,58 0,68 0,68 0,68 0,65 0,66 0,66 0,63 -0,928

Пермский край 0,57 0,55 0,56 0,59 0,60 0,57 0,58 0,71 0,71 3,027

Кировская область 0,61 0,55 0,58 0,57 0,62 0,60 0,57 0,67 0,65 1,083

Нижегородская область 0,58 0,59 0,60 0,62 0,65 0,65 0,75 0,75 0,76 3,372

Оренбургская область 0,62 0,67 0,71 0,70 0,78 0,75 0,75 0,73 0,68 1,447

Пензенская область 0,65 0,58 0,58 0,60 0,65 0,60 0,64 0,71 0,73 1,619

Самарская область 0,65 0,57 0,59 0,59 0,59 0,55 0,58 0,81 0,78 3,234

Саратовская область 0,61 0,59 0,58 0,59 0,60 0,54 0,60 0,62 0,63 0,482

Ульяновская область 0,64 0,55 0,56 0,56 0,57 0,55 0,56 0,57 0,58 -0,897

Курганская область 0,47 0,44 0,45 0,45 0,47 0,43 0,49 0,46 0,48 0,546

Свердловская область 0,65 0,63 0,63 0,64 0,65 0,62 0,63 0,65 0,66 0,177

Челябинская область 0,62 0,58 0,57 0,56 0,56 0,54 0,55 0,56 0,56 -1,105

Таблица 6. Интегральные индексы, характеризующие уровень устойчивого развития в регионе и уровень реализации ценностей бизнес-сообщества Table 6. Integral indices revealing the levels of the regional sustainable development and realisation of the business community's values

Регион 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 СТПР, %

Республика Башкортостан 0,62 0,62 0,58 0,61 0,57 0,56 0,56 0,53 0,60 -0,128

Республика Марий Эл 0,45 0,45 0,48 0,51 0,50 0,50 0,47 0,48 0,48 0,854

Республика Мордовия 0,57 0,58 0,59 0,64 0,61 0,64 0,63 0,60 0,65 1,720

Республика Татарстан 0,69 0,70 0,71 0,71 0,72 0,72 0,67 0,66 0,72 0,569

Удмуртская Республика 0,50 0,49 0,48 0,48 0,48 0,45 0,48 0,46 0,52 0,705

Чувашская Республика 0,58 0,67 0,70 0,67 0,69 0,62 0,63 0,59 0,61 0,789

Пермский край 0,47 0,47 0,47 0,50 0,49 0,48 0,49 0,45 0,52 1,502

Кировская область 0,44 0,48 0,45 0,44 0,45 0,45 0,49 0,48 0,51 2,271

Нижегородская область 0,77 0,78 0,79 0,78 0,78 0,72 0,74 0,71 0,78 0,286

Оренбургская область 0,46 0,46 0,47 0,46 0,45 0,41 0,41 0,40 0,48 0,670

Пензенская область 0,49 0,47 0,56 0,52 0,49 0,49 0,47 0,49 0,51 0,841

Самарская область 0,61 0,62 0,64 0,64 0,60 0,58 0,57 0,56 0,58 -0,511

Саратовская область 0,68 0,69 0,59 0,65 0,67 0,63 0,65 0,62 0,60 -1,392

Ульяновская область 0,53 0,54 0,54 0,53 0,54 0,54 0,56 0,54 0,55 0,635

Курганская область 0,46 0,49 0,49 0,48 0,50 0,44 0,46 0,43 0,48 0,838

Свердловская область 0,55 0,55 0,55 0,56 0,57 0,55 0,56 0,55 0,59 1,035

Челябинская область 0,55 0,57 0,59 0,58 0,59 0,53 0,52 0,51 0,53 -0,298

При этом основной причиной, как было показано выше, является весьма высокий уровень экологической интенсивности хозяйственной деятельности в большинстве исследуемых субъектов.

Представленные в табл. 7 данные свидетельствуют о недостаточном уровне реализации ценностей органов государственности власти, обусловленном низким уровнем реализации экологических и экономических ценностей.

Таблица 7. Интегральные индексы, характеризующие уровень устойчивого развития в регионе и уровень реализации ценностей государства Table 7. Integral indices revealing the levels of regional sustainable development and realisation of the public authority's values

Регион 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 СТПР, %

Республика Башкортостан 0,55 0,55 0,52 0,52 0,55 0,55 0,54 0,49 0,51 -0,866

Республика Марий Эл 0,42 0,42 0,43 0,41 0,43 0,44 0,38 0,40 0,44 0,747

Республика Мордовия 0,60 0,57 0,59 0,59 0,60 0,60 0,55 0,55 0,54 -1,203

Республика Татарстан 0,57 0,57 0,56 0,55 0,58 0,59 0,56 0,55 0,53 -0,793

Удмуртская Республика 0,45 0,48 0,44 0,44 0,44 0,45 0,46 0,50 0,41 -1,029

Чувашская Республика 0,48 0,48 0,49 0,49 0,49 0,49 0,48 0,46 0,47 -0,213

Пермский край 0,59 0,54 0,54 0,56 0,59 0,60 0,56 0,56 0,61 0,592

Кировская область 0,49 0,49 0,49 0,48 0,52 0,54 0,52 0,52 0,53 0,876

Нижегородская область 0,54 0,54 0,52 0,52 0,55 0,54 0,54 0,53 0,54 -0,139

Оренбургская область 0,65 0,60 0,59 0,57 0,61 0,63 0,64 0,64 0,63 -0,337

Пензенская область 0,43 0,42 0,45 0,43 0,47 0,48 0,41 0,43 0,45 0,946

Самарская область 0,58 0,54 0,57 0,58 0,57 0,57 0,53 0,51 0,52 -1,223

Саратовская область 0,52 0,55 0,55 0,54 0,55 0,53 0,52 0,49 0,52 -0,053

Ульяновская область 0,54 0,54 0,57 0,51 0,55 0,56 0,53 0,57 0,52 -0,267

Курганская область 0,54 0,54 0,51 0,48 0,50 0,50 0,47 0,47 0,46 -1,957

Свердловская область 0,65 0,65 0,65 0,61 0,63 0,63 0,64 0,63 0,65 0,051

Челябинская область 0,62 0,63 0,67 0,63 0,66 0,61 0,66 0,64 0,64 0,665

С целью формирования общего представления об уровне реализации ценностей устойчивого развития ключевых стейкхолдеров регионов Приволжского и Уральского федеральных округов были рассчитаны средние значения интегральных индексов, динамика которых отражена на рис. 10. Интересы населения является приоритетными по сравнению с интересами бизнес-сообщества и органов власти. При этом на фоне роста уровня реализации ценностей населения в исследуемых регионах наблюдалась стагнация в реализации ценностей бизнес-сообщества и небольшое снижение - в реализации ценностей устойчивого развития региональных органов государственной власти.

0,50

2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018

Рис. 10. Средние значения интегральных индексов, отражающие реализацию ценностей

региональных стейкхолдеров Fig. 10. Average integral indices revealing the realisation of stakeholders' values

Обобщение результатов проведенного исследования позволило сформулировать ряд выводов.

Во-первых, наиболее проблемной областью реализации ценностей устойчивого развития являются экологические интересы населения, бизнес-сообщества и государства. Для устранения проблем необходима разработка комплекса мер по обеспечению жителей питьевой водой надлежащего качества, предотвращению загрязнения атмосферного воздуха, снижению ресурсоемкости производств и экологической интенсивности хозяйственной деятельности в целом.

Во-вторых, высокий уровень реализации социальных ценностей создает основу для социальной стабильности в обществе, выравнивает социальные условия проживания людей в разных регионах РФ, но не снимает с повестки дня актуальные вопросы повышения уровня жизни, роста объема и качества социальных услуг.

В-третьих, недостаточно высокий уровень реализации ценностей органов региональной власти ограничивает их возможности воздействовать на уровень реализации интересов других стейкхолдеров, что является крайне важным для обеспечения социо-эколого-экономической устойчивости развития территорий. В частности, исследование показало, что повышение уровня реализации ценностей населения на один процентный пункт увеличивает миграционный приток населения на 145 человек в расчете на 10 000 человек населения (коэффициент корреляции между этими показателями составил 0,51) (рис. 11).

я)

м о н

5

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

6

о

и

о в в о

5 Я"

я!

6

S

S н я

<U

S Я" S

-©н

(Я

о W

10 0 -10 -20 -30 -40 -50 -60 -70 -80

у= 144,47* - 125,1 R = 0,51

Свердловская область—

Республика -Татарстан-

Республика

Ульяновская

область Республика Марий Эл

Самарская область

Челябинская область •• Башкортостан

_ __• Пермский край

УдмуртскаяРеспублика^^ировская область

, Чувашская

Нижегородская

область

„ ^ . • Пензенская область

Саратовская Республика

область * Оренбургская

область

Курганская область

Республика Мордовия

0,45 0,50 0,55 0,60 0,65 0,70 0,75 Уровень реализации ценностей населения

0,80

0,85

Рис. Fig. 11

11. Корреляция уровня реализации ценностей и миграционного притока населения

в расчете на 10 000 человек населения (2018 г.) Correlation between the population values' realisation and migration inflow per 10,000 people (2018)

Повышение уровня реализации ценностей бизнеса в регионе на один процентный пункт способствует росту доходов консолидированного бюджета в расчете на душу населения (в ценах 2010 г.) в размере 55 тыс. руб. (коэффициент корреляции между этими показателями составил 0,40) (рис. 12). Для целенаправленного управления устойчивым развитием территорий РФ необходимы соответствующие институциональные реформы, способствующие росту потенциала регулирующего воздействия органов региональной власти в наиболее проблемных областях реализации интересов ключевых стейкхолдеров.

о и О

и я

св И О Он

S

«

а ч о и

я

о «

VO

сх, (J Я н

п! Н

<D *

Я

В 2 я ^ о х о fct

60,0 55,0 50,0 45,0 40,0 35,0 30,0

7 = 55,435%+ 4,0718 R = 0,40

Республика Мордовия

Республика

Свердловская

Татарстан

Пермский

Оренбургская кРай область • Кирове^ ^область

Республика Марий Эл

25,0

область

Самарская область

Республика Башкортостан

Нижегородская * область

Ульяновская

область Удмуртская Республика

Саратовская область * Чувашская Республика

0,45

0,50

0,55

0,60

0,65

0,70

0,75

Уровень реализации ценностей бизнес-сообщества

Рис. 12. Корреляция уровня реализации ценностей бизнес-сообщества и доходы консолидированного бюджета в расчете на душу населения (2018 г.) Fig. 12. Correlation between the business community's values' realisation and consolidated budget revenues per 10,000 people (2018)

0,80

Исследование показало, что регионами с самым высоким уровнем реализации ценностей устойчивого развития являются Нижегородская область и Республика Татарстан. Наибольшим потенциалом для роста устойчивости и реализации ценностей обладают Самарская и Свердловская области, и для раскрытия этого потенциала крайне необходимо создание условий для развития бизнеса (фазовые портреты этих регионов отражены на рис. 13, 14). Большинство регионов Приволжского и Уральского федеральных округов характеризуются средним уровнем реализации экологических, экономических и социальных ценностей устойчивого развития своих ключевых стейкхол-деров.

0,65 0,64 0,63 0,62 0,61 0,60 0,59 0,58 0,57 0,56 0,55

ее и н и

Я й-

н а

и VO

2 °

Я О

Я о

Д <ц Я со Я VO

.___ 2013

2012 ^—

T2011 \

/ \

¿U1U

2016

T 2018

\

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

^"▼2017

0,67 0,68 0,69 0,70 0,71 Ценности государства

0,72

а) уровень реализации ценностей населения и органов государственной власти

0,67 0,68 0,69 0,70 0,71 Ценности государства

б) уровень реализации ценностей

бизнес-сообщества и органов государственной власти

0,72

Рис. 13. Фазовые портреты уровня реализации ценностей ключевых стейкхолдеров

Самарской области

Fig. 13. Phase portraits of the realisation level of the key stakeholders' values in the Samara oblast

0,60

2012

0,62 0,64 0,66 Ценности государства

а) уровень реализации ценностей населения и органов государственной власти

2012

0,60 0,61 0,62 0,63 0,64 0,65 0,66 Ценности государства

б) уровень реализации ценностей

бизнес-сообщества и органов государственной власти

Рис. 14. Фазовые портреты уровня реализации ценностей ключевых стейкхолдеров

Свердловской области Fig. 14. Phase portraits of the realisation level of the key stakeholders' values in the Sverdlovsk oblast

Визуализация полученных результатов путем построения фазовых портретов упрощает процедуру выявления сформировавшихся тенденций и позволяет охарактеризовать траекторию движения региона на фазовой плоскости как положительную или отрицательную с точки зрения устойчивого развития. Практическая значимость данного инструмента заключается в расширении аналитических возможностей исследования происходящих в регионе изменений в границах заданных параметров, что повышает уровень информационного обеспечения лиц, принимающих решения относительно выбора мер корректирующего и / или стимулирующего воздействия.

Заключение

В теоретической части работы обоснована возможность применения ценностного подхода к исследованию устойчивого развития регионов, определены ключевые стейкхолдеры, охарактеризованы их цели в разрезе экономической, экологической и социальной компонент устойчивого развития, построена концептуальная модель, сформированы состав показателей и методика оценки уровня реализации ценностей ключевых стейкхолдеров как в разрезе компонент устойчивого развития, так и комплексно в их единстве.

В совокупности эти разработки вносят определенный вклад в развитие теоретических положений региональной экономики и концепции устойчивого развития, так как позволяют выявлять проблемные области реализации ценностей ключевых региональных стейкхолдеров и вырабатывать на этой основе комплексные решения, предусматривающие воздействие на причины сложившейся ситуации, снижать существующий дисбаланс в реализации ценностей разных стейкхолдеров в целях недопущения конфликта интересов между ними и поддержания общественного согласия.

Апробация ценностного подхода и авторского методического инструментария в эмпирической части работы позволила выявить и проанализировать сложившиеся тенденции и наиболее острые проблемные области, интерпретировать полученные результаты и сформулировать ключевые направления регулирующего воздействия. Практическая ценность полученных результатов заключается в возможности их использования при

разработке и корректировке региональных стратегий и программ с целью совершенствования механизма управления устойчивым развитием.

Дальнейшие перспективы исследования авторы связывают с проведением факторного анализа, построением эконометрических моделей, позволяющих изучать причинно-следственные связи, научно обосновывать необходимый состав мер и инструментов для устранения выявленных диспропорций и целенаправленно управлять устойчивым развитием региональных социо-эколого-экономических систем.

Источники

Алферова Т. В., Третьякова Е. А., Осипова М. Ю., Суркова Ю. И. (2018). Эволюция концепции устойчивого развития в контексте исторических процессов: монография. Москва: ИНФРА-М. 185 с. DOI: 10.12737/monography_5b5825de7c1d84.81996806.

Аньшин В. М. (2014). Исследование методологии и акторов ценностно ориентированного управления проектами в российских компаниях. Часть 1 // Управление проектами и программами. № 2 (38). С. 104-110.

Гаськова Ю. И. (2017). Формирование стратегии развития региона: необходимость согласования интересов основных стейкхолдеров // East European Scientific Journal. № 3 (19). С. 81-85.

Гончаров А. Ю. (2015). Инструменты взаимодействия стейкхолдеров в регионах // Международный академический вестник. № 3(9). С. 50-51.

Клевакина Е. А., Забелина И. А. (2013). Дифференциация российских регионов: движение к «зеленой» экономике // Исследования молодых ученых: отраслевая и региональная экономика, инновации, финансы и социология. Сборник статей / ред. В. Е. Селиверстов, Н. Ю. Самсонов, И. О. Семыкина. Новосибирск. С. 156-167.

Клочко С. Н., Школина Н. С. (2010). Региональный менеджмент устойчивости экономической системы // Балтийский экономический журнал. № 1. С. 63-72.

Корчагина Е. В. (2012). Методы оценки устойчивого развития региональных социально-экономических систем // Проблемы современной экономики. № 1. С. 67-71.

Кохановская И. И. (2006). Задачи управления устойчивостью региональной социально-экономической системы // Вестник Башкирского университета. № 4. URL: https://cyberleninka.ru/ article/n/zadachi-upravleniya-ustoychivostyu-regionalnoy-sotsilno-ekonomicheskoy-sistemoy/viewer.

Курганов М. А. (2020). Управление проектами и программами устойчивого развития региона: особенности и обзор теоретических подходов // Научные исследования и разработки. Российский журнал управления проектами. № 1. С. 22-32. DOI: 10.12737/2587-6279-2020-22-32.

Локтев А. В. (2012). Обеспечение устойчивого развития экономики региона на основе реализации инновационного потенциала: автореф. дис. ... канд. экон. наук: 08.00.05 / А. В. Локтев. Тамбов. 21 c.

Мартышина Т. В. (2013). Устойчивое развитие как концептуальная форма проявления динамической устойчивости региона // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 5. Экономика. № 2 (120). С. 65-72.

Мигранова Л. А., Тореев В. Б., Ярашева А. В. (2014). Экономическое поведение: анализ и перспективы // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. № 1 (31). С. 116-124.

Мифтахова М. Э. (2010). Оценка устойчивости региональной социально-экономической системы // Вестник Казанского государственного аграрного университета. № 2. С. 39-42.

Осипова М. Ю. (2017). Разработка статико-динамического подхода к оценке и управлению устойчивым развитием региона: автореф. дис. . канд. экон. наук: 08.00.05. Пермь. 22 с.

Сэй Ж. Б. (2007). Трактат по политической экономии. Москва: Директ-Медиа. 67 c. URL: http:// biblioclub.ru/index.php?page=book&id=26847.

Тажитдинов И. А. (2013). Применение стейкхолдерского подхода в стратегическом управлении развитием территорий // Экономика региона. № 2. С. 17-27.

Третьякова Е. А., Алферова Т. В. (2012). Управление устойчивым развитием социально-экономических систем: институциональные аспекты // Актуальные проблемы экономики и права. № 4. С. 195-201.

Третьякова Е. А. (2014). Оценка устойчивости развития эколого-экономических систем: динамический метод // Проблемы прогнозирования. № 4. С. 143-154.

Ускова Т. В. (2009). Управление устойчивым развитием региона: монография. Вологда: ИСЭРТ РАН. 355 с.

Чуркина И. Ю. (2012). Организационно-экономическое обеспечение устойчивого развития региона (на примере Самарской области): автореф. дис. ... канд. экон. наук: 08.00.05. Тольятти. 24 с.

Alibasic H. (2018). Sustainability and resilience planning for local governments. The quadruple bottom line strategy. Springer International Publ. 120 p.

Ammons D. N., Smith K. W., Stenberg C. W. (2012). The future of local government: Will current stresses bring major, permanent changes? State and Local Government Review, vol. 44, no. 1, pp. 64-75. DOI: https://doi.org/10.1177/0160323X12454143.

Banerjee P., Chen W., Lakshmanan L. V.S. (2019). Maximizing welfare in social networks under a utility driven influence diffusion model. Proc. 2019 Int. Conf. on Management of Data SIGMOD '19, pp. 1078-1095. DOI: https://doi.org/10.1145/3299869.3319879.

Bartelmus P. (2003). Dematerialization and capital maintenance: Two sides of the sustainability coin. Ecological Economics, vol. 46, issue 1, pp. 61-81. DOI: https://doi.org/10.1016/S0921-8009(03)00078-8.

Cabezas H., Pawlowski C. W., Mayer A. L., Hoagland N. T. (2005). Sustainable systems theory: Ecological and other aspects. Journal of Cleaner Production, vol. 13, issue 5, pp. 455-467. DOI: https://doi. org/10.1016/j.jclepro.2003.09.011.

Chen H. L., Chen W. T., Lin Y. (2015). Earned value project management: Improving the predictive power of planned value. International Journal of Project Management, no. 34, pp. 22-29. DOI: 10.1016/j. ijproman.2015.09.008.

Eweje J., Turner R., Müller R. (2012). Maximizing strategic value from megaprojects: The influence of information-feed on decision-making by the project manager. International Journal of Project Management, vol. 30, no. 6, pp. 639-652. DOI: 10.1108/sd.2012.05628kaa.009.

Dasgupta P., Duraiappah A., Managi S., Barbier E., Collins R., Fraumeni B., Gundimeda H., Liu G., Mumford K. (2015). How to measure sustainable progress. Science, vol. 350, issue 6262, pp. 748. DOI: 10.1126/science.350.6262.748.

Geary C. (2011). Sustainable connections: Linking sustainability and economic development strategies. Washington, D.C.: National League of Cities. Available at: http://proggov21-uploads.s3.amazonaws.com/ uploads/asset/asset_file/sustainable-connections-linking-sustainability-and-economic-development-strategies-cpb-jun11-1.pdf

Graymore M. L.M., Sipe N. G., Rickson R. E. (2008). Regional sustainability: How useful are current tools of sustainability assessment at the regional scale? Ecological Economics, vol. 67, no. 3, pp. 362-372. DOI: 10.1016/j.ecolecon.2008.06.002.

Jovovic R., Draskovic M., Delibasic M., Jovovic M. (2017). The concept of sustainable regional development - institutional aspects, policies and prospects. Journal of International Studies, vol. 10, no. 1, pp. 255-266. DOI: 10.14254/2071-8330.2017/10-1/18.

Kerzner H., Saladis F.P. (2009). Value-driven project management. Wiley. 288 p.

Mert M. (2018). What does a firm maximize? A simple explanation with regard to economic growth. International Journal ofEngineering Business Management. DOI: https://doi.org/10.1177/1847979018815296.

Lehtonen M. (2004). The environmental-social interface of sustainable development: capabilities, social capital, institutions. Ecological Economics, vol. 49, no. 2, pp. 199-214. DOI: 10.1016/j. ecolecon.2004.03.019.

Porrini D., Striani F. (2017). Sustainable development as a macro-regional goal. Journal of Reviews on Global Economics, vol. 6, pp. 87-97. DOI: https://doi.org/10.6000/1929-7092.2017.06.07.

Sartori S., Latronico F., Campos L. (2014). Sustainability and sustainable development: A taxonomy in the field of literature. Ambiente & Sociedade, vol. 17, pp. 1-20. DOI: 10.1590/1809-44220003491.

Spangenberg J. H. (2002). Environmental space and the prism of sustainability: Frameworks for indicators measuring sustainable development. Ecological Indicators, vol. 2, issue 3, pp. 295-309. DOI: https://doi.org/10.1016/S1470-160X(02)00065-1.

Wan L., Zhang Y., Qi S., Li H., Chen X., Zang S. (2017). A study of regional sustainable development based on GIS/RS and SD model d Case of Hadaqi industrial corridor. Journal of Cleaner Production, vol. 142, pp. 654-662. DOI: 10.1016/j.jclepro.2016.09.086.

Информация об авторах Курганов Максим Андреевич, аспирант кафедры мировой и региональной экономики, экономической теории Пермского государственного национального исследовательского университета, 614990, РФ, г. Пермь, ул. Букирева, 15

Контактный телефон: + 7 (342) 2-396-286, e-mail: [email protected]

Третьякова Елена Андреевна, доктор экономических наук, профессор кафедры мировой и региональной экономики, экономической теории Пермского государственного национального исследовательского университета, 614990, РФ, г. Пермь, ул. Букирева, 15 Контактный телефон: + 7 (342) 2-396-286, e-mail: [email protected]

■ ■ ■

Maksim A. Kurganov Perm State National Research University, Perm, Russia Elena A. Tretyakova Perm State National Research University, Perm, Russia

Sustainable regional development assessment in terms of realizing the values of key stakeholders

Abstract. The paper aims to study sustainable regional development by assessing the realisation of the values and interests of key stakeholders. The methodological framework includes the concept of sustainable development and a value-driven approach to management. The authors employ the method of theoretical analysis to validate the possibility of applying the value-driven approach to assess the sustainable regional development and building a conceptual model reflecting the composition of the key regional stakeholders and the content of their values and interests in the context of the concept of sustainable development. To provide both the overall and individual (in terms of social, environmental and economic components) assessments of the level of realisation of these values, the researchers adopt the method of integral assessments and develop a system of indicators and a step-by-step method for calculating the integral index. The authors test the proposed methodological tools using the case of the regions of the Volga and Ural Federal Districts. The findings demonstrate that the most acute problems for all stakeholders are the problems of ensuring environmentally friendly living conditions for the population, reducing the environmental pressure and environmental intensity of economic activity. In the social sphere, the most relevant issues remain improving the standard of living, and raising the volume and quality of social services provided to the population. The authors arrive at the conclusion that insufficient level of realisation of the regional authorities' values limits their ability to influence the processes of sustainable regional development by improving the level of other stakeholders' interests' realisation.

Keywords: sustainable development; regional stakeholders; regional economy; value-driven approach.

Acknowledgements: The paper is prepared in accordance with the plan of the Economic Faculty Scientific Research Group of the Perm State National Research University for 2020-2021. For citation: Kurganov M. A., Tretyakova E. A. (2020). Otsenka ustoychivogo regional'nogo razvitiya s pozitsii realizatsii tsennostey klyuchevykh steykkholderov [Sustainable regional development assessment in terms of realizing the values of key stakeholders]. Journal of New Economy, vol. 21, no. 4, pp. 104-130. DOI: 10.29141/2658-5081-2020-21-4-6 Received September 16, 2020.

References

Alferova T. V., Tret'yakova E. A., Osipova M. Yu., Surkova Yu. I. (2018). Evolyutsiya kontseptsii ustoychivogo razvitiya v kontekste istoricheskikh protsessov: monografiya [Evolution of the sustainable development concept in the context of historical processes]. Moscow: INFRA-M Publ. 185 p. DOI: 10.12737/mo nography_5b5825de7c1d84.81996806. (in Russ.)

Anshin V. M. (2014). Issledovanie metodologii i aktorov tsennostno orientirovannogo upravleniya proektami v rossiyskikh kompaniyakh. Chast' 1 [Research of methodology and actors of value-based project management in Russian companies (part 1)]. Upravlenieproektami i programmami = Project and program management, no. 2 (38), pp. 104-110. (in Russ.)

Gaskova Yu. I. (2017). Formirovanie strategii razvitiya regiona: neobkhodimost' soglasovaniya in-teresov osnovnykh steykkholderov [Formation of a regional development strategy: The need to harmonize the interests of the main stakeholders]. East European Scientific Journal, no. 3 (19), pp. 81-85. (in Russ.)

Goncharov A. Yu. (2015). Instrumenty vzaimodeystviya steykkholderov v regionakh [Instruments for interaction of stakeholders in the regions]. Mezhdunarodnyy akademicheskiy vestnik = International Academic Bulletin, no. 3(9), pp. 50-51. (in Russ.)

Klevakina E. A., Zabelina I. A. (2013). Differentiation of Russian regions: Movement towards a green economy. In: Seliverstov V. E., Samsonov N. Yu., Semykina I. O. (eds.) Issledovaniya molodykh uchenykh: otraslevaya i regionalnaya ekonomika, innovatsii, finansy i sotsiologiya [Research of young scholars: Industrial and regional economics]. Novosibirsk, pp. 156-167. (in Russ.)

Klochko S. N., Shkolina N. S. (2010). Regional'nyy menedzhment ustoychivosti ekonomicheskoy sis-temy [Regional management of the sustainability of the economic system]. Baltiyskiy ekonomicheskiy zhurnal = Baltic Economic Journal, no. 1, pp. 63-72. (in Russ.)

Korchagina E. V. (2012). Metody otsenki ustoychivogo razvitiya regional'nykh sotsial'no-ekonom-icheskikh system [Methods for assessing sustainable development of regional socioeconomic systems]. Problemy sovremennoy ekonomiki = Problems of Modern Economics, no. 1, pp. 67-71. (in Russ.)

Kokhanovskaya I. I. (2006). Zadachi upravleniya ustoychivost'yu regional'noy sotsial'no-ekonom-icheskoy sistemy [The mission of the regional social-economic system stability management]. Vestnik Bashkirskogo universiteta = Bulletin of Bashkir University, no. 4. Available at: https://cyberleninka.ru/ article/n/zadachi-upravleniya-ustoychivostyu-regionalnoy-sotsilno-ekonomicheskoy-sistemoy/viewer (in Russ.)

Kurganov M. A. (2020). Upravlenie proektami i programmami ustoychivogo razvitiya regiona: oso-bennosti i obzor teoreticheskikh podkhodov [Project and program management of the regional sustainable development: Features and theoretical approaches review]. Nauchnye issledovaniya i razrabotki. Rossiyskiy zhurnal upravleniya proektami = Scientific Research and Development. Russian Journal of Project Management, no. 1, pp. 22-32. DOI: 10.12737/2587-6279-2020-22-32. (in Russ.)

Loktev A. V. (2012). Obespechenie ustoychivogo razvitiya ekonomiki regiona na osnove realizatsii in-novatsionnogo potentsiala. Avtoref. Diss. kand. ekon. nauk. [Ensuring sustainable development of the region's economy based on the implementation of innovative potential. Abstract of Cand. econ. sci. diss.]. Tambov. 21 p. (in Russ.)

Martyshina T. V. (2013). Ustoychivoe razvitie kak kontseptual'naya forma proyavleniya dinamich-eskoy ustoychivosti regiona [Sustainable development as a conceptual form of manifestation of regional dynamic stability]. Vestnik Adygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 5: Ekonomika = Bulletin of the Adyghe State University. Series 5: Economics, no. 2 (120), pp. 65-72. (in Russ.)

Migranova L. A., Toreev V. B., Yarasheva A. V. (2014). Ekonomicheskoe povedenie: analiz i perspek-tivy [Economic behavior: Analysis and prospects]. Ekonomicheskie i sotsialnyeperemeny: fakty, tendent-sii, prognoz = Economic and Social Changes: Facts, Trends, Forecast, no. 1 (31), pp. 116-124. (in Russ.)

Miftakhova M. E. (2010). Otsenka ustoychivosti regional'noy sotsial'no-ekonomicheskoy sistemy [Assessment of the regional socioeconomic system sustainability]. Vestnik Kazanskogo gosudarstvennogo agrarnogo universiteta = Vestnik of Kazan State Agrarian University, no. 2, pp. 39-42. (in Russ.)

Osipova M. Yu. (2017). Razrabotka statiko-dinamicheskogo podkhoda k otsenke i upravleniyu ustoy-chivym razvitiem regiona. Avtoref. Diss. kand. ekon. nauk. [Development of a static-dynamic approach to assessing and managing sustainable development of the region. Abstract of Cand. econ. sci. diss]. Perm. 22 p.(in Russ.)

Say J.-B. (2007). Traktatpo politicheskoy ekonomii [Treatise on political economy]. Moscow: DirektMedia Publ. 67 p. Available at: http://biblioclub.ru/index.php?page=book&id=26847. (in Russ.)

Tazhitdinov I. A. (2013). Primenenie steikkholderskogo podkhoda v strategicheskom upravlenii razvitiem territorii [Application of the stakeholder approach in strategic management of territorial development]. Ekonomika regiona = Economy of Region, no. 2, pp. 17-27. (in Russ.)

Tretyakova E. A., Alferova T. V. (2012). Upravlenie ustoychivym razvitiem sotsial'no ekonomich-eskikh sistem: institutsional'nye aspekty [Management of sustainable development of socioeconomic systems: Institutional aspects]. Aktualnye problemy ekonomiki i prava = Actual Problems of Economics and Law, no. 4, pp. 195-201. (in Russ.)

Tretyakova E. A. (2014). Otsenka ustoychivosti razvitiya ekologo-ekonomicheskikh sistem: dinam-icheskiy metod [Assessment of the sustainability of development of ecological and economic systems: A dynamic method]. Problemy prognozirovaniya = Issues of Forecasting, no. 4, pp. 143-154. (in Russ.)

Uskova T. V. (2009). Upravlenie ustoychivym razvitiem regiona [Management of sustainable development of the region]. Vologda: Vologda Research Center of the Russian Academy of Sciences. 355 p. (in Russ.)

Churkina I. Yu. (2012). Organizatsionno-ekonomicheskoe obespechenie ustoychivogo razvitiya regiona (na primere Samarskoy oblasti). Avtoref. Diss. kand. ekon. nauk. [Organizational and economic support for sustainable development of the region (case of the Samara oblast). Abstract of Cand. econ. sci. diss.]. Tolyatti. 24 p. (in Russ.)