CC BY
21
Вестник Челябинского государственного университета.
2021. № 6 (452). Экономические науки. Вып. 73. С. 122—131.
УДК 332.1 DOI 10.47475/1994-2796-2021-10614
ББК 65.04
ОЦЕНКА СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО ИММУНИТЕТА
ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ
Д. С. Бенц
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
Автор предлагает категорию «социально-экономический иммунитет территории» с тем, чтобы увязать существующее социально-экономическое развитие и экономический рост регионов с некими потенциалами, которые и двигают регион к росту и развитию. Под социально-экономическим иммунитетом территории автор предлагает понимать совокупность накопленных потенциалов (природного, демографического, трудового, производственного, инвестиционного, инновационного, интеллектуального, инфраструктурного, потенциала благополучия и пр.), обеспечивающих выживаемость территории, формируемую за счет длительного накопления резервов, а также являющуюся результатом не только целенаправленных действий агентов территории (предприятий, населения, власти), но и результатом стихийного накопления ресурсов, в том числе благодаря деятельности природы. Следовательно, для оценки социально-экономического иммунитета территории необходимо оценить каждый потенциал в отдельности. Автор предлагает набор оценочных показателей, позволяющих оценить состояние социально-экономического иммунитета территории, проводит оценку в отношении некоторых выборочных показателей, делает вывод, что потенциал благополучия, оцененный через предлагаемый коэффициент благополучия, существенно снижается за последние 20 лет.
Ключевые слова: иммунитет территории, социальный иммунитет, социально-экономический иммунитет, оценка социально-экономического иммунитета, экономический рост, экономическое развитие, устойчивое развитие, жизнестойкость территории, уязвимость, Челябинская область.
Довольно длительное время занимаясь изучением экономического роста регионов и исследовав множество различных факторов экономического роста, построив не один десяток математических моделей, мы пришли к выводу, что не всегда динамика ресурсов предопределяет результат [1; 3; 4]. Какие бы регионы мы ни исследовали — будь то регионы Уральского федерального округа [1; 4], или же регионы Уральского макрорегиона [3], или же регионы Поволжья [2], — в большинстве случаев ключевым двигателем экономического роста становились доходы населения. Их динамика четко предопределяет динамику валового регионального продукта (ВРП). Однако под вопросом остаются такие факторы экономического роста, которые можно назвать классическими: человеческие (трудовые) ресурсы, капитальные (стоимость основных фондов, инвестиции в основные фонды, затраты на технологические инновации и пр.). Эти факторы очень противоречиво показали себя во всех проведенных исследованиях. С одной стороны, они однозначно имеют влияние на прирост ВРП. С другой стороны, влияние это нелинейно и на протяжении длительного периода показывает разную силу воздействия — эластичность. Например, трудовые ресурсы более чем за двад-
цатилетний период практически не увеличились на территориях Урала — нет ощутимого прироста ни в отношении численности рабочей силы, ни в отношении объема занятого населения. При этом все же экономический рост есть — если говорить о долгосрочном периоде, — пусть и различный в разные годы. Это и наводит на мысль, что, вероятно, существует некий резерв ресурсов, который может никак себя не проявлять в «некризисные» времена или же бездействовать ввиду отсутствия некой благоприятной институциональной, и не только, среды, но при этом быть основой социально-экономического иммунитета, который позволит противостоять кризисам и развиваться экономике региона.
Идея о социально-экономическом иммунитете территории происходит из понятия «жизнестойкость территории», которое нечасто, но все же встречается в современной литературе, посвященной вопросам развития регионов, локальных образований, иных территорий [5—7; 13; 16]. Стоит отметить, что на сегодняшний день экономическая наука изобилует целым рядом терминов, которые порой синонимичны, а в ряде исследований они все же разнятся. И зачастую авторы специально применяют различные термины с тем, чтобы
сделать некоторые акценты. Так, сегодня в экономических исследованиях можно встретить такие понятия, как «экономический рост территории», «экономическое развитие территории», «устойчивое развитие», «жизнеспособность территории», «жизнестойкость территории», «жизнестойкое развитие», «иммунитет периферии», «социальный иммунитет территории», «конкурентный иммунитет территории» и т. д. Изобилие терминов налицо.
Обратимся к работе В. С. Бочко, который разграничивает некоторые понятия из перечисленных выше [5]. Ссылаясь на сторонников теории экономического роста, таковой он связывает с положительными количественными изменениями и долговременным удержанием этих изменений. Экономический рост возможен и без технологических изменений. Если же говорить об экономическом развитии, то, ссылаясь на Й. Шумпетера, автор указывает на качественные изменения, которые сопровождаются изменениями и в технологии создания продуктов труда, и в организации производства. И здесь ученый говорит о синергии, которая вступает с развитием в причинно-следственные связи.
Об устойчивом развитии сказано много — здесь мы не станем останавливаться на подробном обзоре понятия. Будем придерживаться общепринятого значения термина, который означает концепцию экономической выгоды с учетом элементов экологической безопасности и поддержания социальных интересов.
Обратим внимание на концепцию «жизнестойкого развития». В. С. Бочко говорит о том, что такая концепция вводит в исследование вопрос о человеческом счастье [Там же]. Мерилом жизнестойкости территории становится человек. И здесь важно не просто согласованное развитие экономики территории. Территория обретает жизнестойкость, когда высоким становится уровень интеллектуально-технологический и нравственно-этический. Население не должно стремиться к расслоению и к борьбе за сиюминутные выгоды. В этом случае жизнестойкость рушится. Сегодня много говорят о дифференциации развития регионов, и вполне обоснованно ученые находят причины экономической дифференциации в ее технологическом наполнении [10]. Однако В. С. Бочко акцентирует внимание на том, что одного только технологического прогресса для достижения жизнестойкости недостаточно. В основе последней лежит не столько технологический, сколько общественный прогресс, добиваться которого местное население сможет только в паре с местными властями. И преодолеть
отсталость можно ,только если и те и те желают этого. Аналогичного мнения в отношении достижения жизнестойкости придерживается и Л. Ф. Лидовская, которая говорит о низком доверии местного населения к властям [13]. Отсталость и депрессивности территорий В. С. Бочко называет атрибутами пассивности местного населения. И здесь экономист, ссылаясь на историка Л. Н. Гумилева, обращается к термину «пассионарность». Это «внутреннее стремление к деятельности, направленной на осуществление какой-либо цели» [8], это «способность к целенаправленным сверхнапряжениям» [9]. Эта самая пассионарность — как местного населения, так и местных властей — первый фактор жизнестойкости территории. Вторым фактором В. С. Бочко называет формирование и реализацию организационных идей. Инициативное население становится двигателем развития территории. При этом, как отмечает ученый, инициатива должна преобладать не в сфере торговли, а в сфере создания материального блага. Третьим фактором жизнестойкости территории автор называет инновационное развитие через накопление знаний и технологического опыта. Четвертый фактор — новая территориальная индустриализация на базе развития обрабатывающей промышленности. И, наконец, пятый фактор базируется на феномене несовершенной конкуренции. Именно обрабатывающие отрасли создают уникальные продукты труда и позволяют территории успешно бороться на конкурентном рынке.
Концепция жизнестойкости — в отношении организации — была разработана еще И. Чернявским, который понимал под жизнестойкостью «способность организационной структуры противостоять угрозам, быстро восстанавливаться» [16]. Аналогично жизнестойкость территории предлагают трактовать С. Г. Важенин и И. С. Важенина: «способность территории преодолевать препятствия, компенсировать потери, связанные, например, с несовершенством институциональной среды, различными негативными ситуациями, криминализацией экономики, стихийными бедствиями» [6]. Антиподом жизнестойкости авторы называют уязвимость, предлагая восемь квадрантов уязвимости1.
Жизнестойкость локальных территориальных образований находится в поле зрения авторов Р. Ф. Га-тауллина, А. Г. Каримова, Э. Р. Чувашаевой [7]. Анализ жизнестойкости локальных территориаль-
1 Подробнее об этом — в публикации «К вопросу об иммунитете территории» Г. П. Журавлевой, Д. С. Бенц в текущем выпуске журнала.
ных образований эти авторы предлагают проводить, во-первых, методом стадиальной идентификации территорий, во-вторых, методом обеспечения дееспособности системы существующих институтов. Согласно первому методу, каждое территориальное образование находится на определенной стадии жизненного цикла. Стадии определяются четырьмя группами показателей, характеризующих состояние экономической, социальной, экологической, инновационной сфер. В этом случае количественно жизнестойкость оценивается путем сопоставления показателей указанных сфер с соответствующими показателями безопасности. Второй метод предполагает оценку дееспособности институтов социально-эколого-экономического развития.
Будем придерживаться идеи о том, что источником социально-экономического иммунитета территории является ее жизнестойкость. Оценка социально-экономического иммунитета — задача непростая. Иммунитет территории — величина качественная, едва уловимая, сложно поддающаяся оценке. Любая оценка не будет точной на сто процентов. Однако попытки такой оценки уже были предприняты некоторыми авторами. Так, М. Ю. Казаков, исследуя иммунитет периферийной территории, провел анкетирование населения Ставропольского края [11; 12].
Ю. Г. Мыслякова предложила собственную методику оценки социального иммунитета, включив три потенциала в основу такой оценки — потенциал самочувствия населения, трудовой потенциал населения, воспроизводственный потенциал населения [14]. Каждый из трех потенциалов автор предложила оценить при помощи трех показателей. К показателям потенциала самочувствия исследователь отнесла индекс естественного прироста населения, индекс общего коэффициента рождаемости, индекс заболеваемости населения. Трудовой потенциал предлагается оценить через индексы: доли занятого населения в общей численности населения, доли населения с высшим образованием в общей численности занятого населения, численности персонала, занятого научными исследованиями и разработками. И, наконец, производственный потенциал оценен при помощи индексов: ВРП на душу населения, среднегодовой численности занятого населения, среднедушевых денежных доходов населения. Далее оценочные показатели автор объединяет в некий матричный формат А. И на последнем этапе, опираясь на нормы Фробениуса, определяет положительные и отрицательные тренды в обществе, соотнося их.
Проанализировав оценочные показатели за период 2010—2018 гг. и получив результирующие матрицы, автор приходит к выводу, что из четырех регионов Уральского федерального округа лишь Тюменская область демонстрирует превышение положительных трендов над отрицательными.
Расширим понятие социального иммунитета территории до социально-экономического иммунитета. Под социально-экономическим иммунитетом территории будем понимать совокупность накопленных потенциалов (природного, демографического, трудового, производственного, инвестиционного, инновационного, интеллектуального, инфраструктурного, потенциала благополучия и пр.), обеспечивающих выживаемость территории, формируемую за счет длительного накопления резервов, а также являющуюся результатом не только целенаправленных действий агентов территории (предприятий, населения, власти), но и стихийного накопления ресурсов, в том числе благодаря деятельности природы.
Для оценки социально-экономического иммунитета в целом необходимо оценить указанные потенциалы в частности. Предлагаем следующий набор оценочных показателей, позволяющих определить накопленный потенциал по его группам (табл. 1).
В табл. 1 включены не все сферы жизнедеятельности региона по следующим причинам. Так как мы исходим из логики накопленного потенциала, то и оцениваем в большей степени не те ресурсы, которые находятся в постоянном движении (как, например, финансовые ресурсы, которые ежегодно поступают из вышестоящих бюджетов), а те ресурсы, которые имеют эффект накопления. По этой причине в таблицу не попала группа финансовых ресурсов. Кроме того, финансовые ресурсы — это такая форма ресурсов, которую зачастую сохранить не получается. С другой стороны, в течение года эти ресурсы обретают другие формы, которые в таблице учтены. Тем временем автор не преследовал задачу включить в оценочные показатели только те, которые характеризуют некую накопленную составляющую. Динамика тоже важна, так как она характеризует дальнейшее наращение потенциалов. И если это наращение отсутствует, то это и означает ослабление социально-экономического иммунитета.
В табл. 1 приведены оценочные показатели, позволяющие проанализировать частные направления социально-экономического иммунитета территории. Относительно агрегирующего, результирующего показателя таковой пока пред-
лагать не будем. Вопрос комплексный, малоизученный, а потому крайне сложно уместить все стороны иммунитета в некоем одном значении. Оценку же социально-экономического иммунитета предлагаем проводить с ориентиром на следующие принципы:
1. Принцип двухкомпонентности иммунитета. Иммунитет территории складывается из двух составляющих: наследная и поисковая части [15].
2. Принцип долгосрочности. Так как наследная часть иммунитета формируется в течение длительного времени, то и оценку нужно проводить за максимально длительный период. Будем придерживаться двадцатилетнего и более периода.
3. Принцип временного лага. Следует учитывать вероятность проявления отдачи от ресурсов лишь с течением времени. А потому имеет смысл проводить анализ как без учета, так и с учетом временного лага, даже годового.
Исходя из перечисленных принципов оценивать составляющие социально-экономического иммунитета можно следующими методами:
1. Путем соотнесения динамики ресурсного компонента с неким результирующим показателем, например с динамикой физического объема валового регионального продукта. Если считать, что «пользователем» ресурсов является ВРП, то для оценки иммунитета можно придерживаться следующей логики: если результирующий показатель растет в долгосрочном периоде быстрее ресурсного, это говорит о постепенном накоплении и усилении соответствующего потенциала. Если же наблюдается обратная ситуация, это говорит об истощении иммунитета.
2. Путем соотнесения динамики ресурсных потенциалов со среднероссийскими значениями. Это не даст полной картины состояния иммунитета, но заставит задуматься о состоянии иммунитета регионального в сравнении с некими усредненными значениями. Неполный, но все же ориентир.
3. Путем соотнесения крайних значений — используя не цепные годовые темпы роста, а темпы роста за определенный период — 5 лет, 10 лет, 20 лет. В этом случае также можно проанализировать истощение или усиление иммунитета.
4. Корреляционный анализ темпов роста ресурсного показателя и результирующего показателя. Сам по себе корреляционный анализ может не дать однозначно трактуемых результатов. Но он может быть полезен не столько в положительной, сколько в отрицательной или нулевой динамике. Если темпы роста синхронизированы, в этом слу-
чае значение корреляции будет высоким, то можно говорить о сохранении иммунитета. Это значит, что результирующий показатель растет в меру роста ресурсного показателя, а значит, накопленная часть при этом не расходуется. Если же коэффициент корреляции близок к нулю и при этом ресурсный показатель имеет невысокие темпы роста или же снижающиеся значения, а результат при этом высок, это говорит о хорошем уровне иммунитета в отношении исследуемого потенциала. Корреляционный анализ можно проводить и с временным лагом.
Проведем частную оценку социально-экономического иммунитета Челябинской области, используя выборочные показатели из табл. 1. Проанализируем темпы роста некоторых показателей с шагом в пять лет. Результаты расчета приведены в табл. 2.
За весь рассматриваемый период валовой региональный продукт Челябинской области вырос в 46,66 раза, ВРП на душу населения — в 49,73 раза. Больше этих значений выросли среднедушевые доходы населения, расходы на душу населения и инвестиции в основной капитал. С такой точки зрения мы видим вполне неплохую картину. Причем это касается почти всех ресурсных показателей. Притом что картина с численностью населения выглядит совершенно безрадостной — численность населения упала на 6 %, да и трудовой потенциал не окреп существенно — численность рабочей силы возросла лишь на 4 %, а численность занятых — на 14 %, тем не менее экономический рост в долгосрочной перспективе налицо. Стоимость основных фондов выросла в 45,23 раза, что сопоставимо с ростом ВРП, а значит, социально-экономический иммунитет в отношении производственного потенциала не ослабился, но и не окреп. Несколько менее радостной выглядит ситуация с динамикой инвестиций в основной капитал, которые выросли в большей степени, нежели ВРП номинальный или же ВРП на душу населения (рис. 1).
На рис. 1 показаны темпы роста валового продукта на душу населения и темпы роста инвестиций в основной капитал. Видно, что, с одной стороны, геометрия графиков почти одинакова, что и говорит о синхронизации показателей, а значит, сохранении социально-экономического иммунитета территории на постоянном уровне. С другой стороны, темпы роста инвестиций в основной капитал стабильно превышают темпы роста валового продукта на душу населения (да и номинального ВРП в целом тоже). А это уже ставит под сомнение эффективную отдачу от инвестиций, а значит, и противоречит идее о наращении иммунитета.
Оценочные показатели потенциалов, формирующих социально-экономический иммунитет территории (региона)
Природный потенциал Демографический потенциал
• общая земельная площадь; • площадь сельскохозяйственных угодий; • площадь лесных земель; • площадь поверхностных вод; • использование свежей воды; • объем оборотной и последовательно используемой воды; • выбросы загрязняющих веществ в атмосферный воздух; • улавливание загрязняющих атмосферу веществ; • расходы на охрану окружающей среды; • индекс физического объема природоохранных расходов и т. д. • численность населения на конец года; • коэффициент рождаемости; • коэффициент смертности; • коэффициент естественного прироста населения и т. д.
Трудовой потенциал Производственный потенциал
• численность рабочей силы; • безработные; • потенциальная рабочая сила; • среднегодовая численность занятых; • уровень занятости населения; • уровень безработицы; • коэффициент демографической нагрузки и т. д. • стоимость основных фондов; • степень износа основных фондов; • ввод в действие основных фондов; • удельный вес полностью изношенных основных фондов; • число предприятий и организаций; • оборот организаций; • производство основных видов продукции индивидуальными предпринимателями; • производство основных видов сельскохозяйственной продукции в крестьянских (фермерских) хозяйствах; • объем номинального ВРП; • индекс физического объема ВРП; • объем отгруженных товаров собственного производства; • индекс промышленного производства и т. д.
Окончание табл. 1
Инвестиционный потенциал Инновационный и интеллектуальный потенциал
• инвестиции в основной капитал; • инвестиции в основной капитал на душу населения; • индекс физического объема инвестиций в основной капитал; • поступление прямых иностранных инвестиций и т. д. • охват дошкольным образованием; • численность обучающихся по всем уровням образования; • численность учителей; • численность преподавателей, профессорско-преподавательского состава; • выпуск бакалавров, специалистов, магистров; • численность аспирантов; • численность докторантов; • затраты на технологические инновации; • организации, выполнявшие научные исследования и разработки; • численность персонала, занятого научными исследованиями и разработками; • численность исследователей с учеными степенями; • поступление патентных заявок и выдача патентов и т. д.
Инфраструктурный потенциал Потенциал благополучия
• жилищный фонд; • общая площадь жилых помещений, приходящаяся на одного жителя; • благоустройство жилищного фонда; • ввод в действие зданий жилого и нежилого назначения; • ввод в действие жилых домов; • ввод в действие мощностей общеобразовательных и дошкольных образователь- ных организаций; • ввод в действие мощностей больничных организаций; • ввод в действие мощностей амбулаторно-поликлинических организаций; • число больничных коек; • численность населения на одну больничную кошу; • нагрузка на работников сферы здравоохранения; • мощность амбулаторно-поликлинических организаций; • автомобильные дороги общего пользования; • использование информационных и коммуникационных технологий в организациях; • использование сети Интернет в организациях; • организации, имевшие веб-сайт; • число персональных компьютеров на 100 работников; • использование электронного дотументооборота в организациях; • использование персональных компьютеров и сети Интернет в домашних хозяйствах; • использование сети Интернет населением; • число подключенных абонентских устройств мобильной связи на 1 ООО чел. населения • среднедушевые денежные доходы населения; • реальные денежные доходы населения; • среднемесячная номинальная начисленная заработная плата; • потребительские расходы на душу населения; • численность населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума; • ожидаемая продолжительность жизни; • смертность населения в трудоспособном возрасте; • забастовки; • потребление продуктов питания; • заболеваемость; • ВРП на душу населения; • число ДТП и пострадавших в них
Источник: структурировано автором на основе показателей, публикуемых Росстатом.
Таблица 2
Соотнесение темпов роста ресурсных показателей с темпами роста номинального ВРП и ВРП
на душу населения, Челябинская область
Показатели 2000/1995 2005/1995 2010/1995 2015/1995 2019/1995
ВРП 3,64 10,56 19,71 36,50 46,66
ВРП на душу населения 4,12 11,02 20,93 38,54 49,73
Численность населения 0,99 0,95 0,94 0,95 0,94
Численность рабочей силы 1,01 1,01 1,04 1,03 1,04
Среднегодовая численность занятых 1,02 1,08 1,12 1,11 1,14
Среднедушевые денежные доходы населения 4,73 15,74 40,53 59,22 61,27
Потребительские расходы в среднем на душу населения 4,35 16,50 41,27 64,13 70,65
Стоимость основных фондов 3,50 7,24 13,69 21,26 45,23
Инвестиции в основной капитал 4,02 13,15 27,27 39,21 53,97
Источник: рассчитано автором по данным Росстата.
Среднедушевые денежные доходы выросли в большей мере, чем оба показателя ВРП. С одной стороны, это говорит о том, что не только объемы производимого продукта являются источником доходов населения. С другой стороны, это может указывать на некий риск — риск исчерпания источников роста дохода, а значит, и ослабление социально-экономического иммунитета в отношении потенциала благополучия населения.
Если говорить о соотнесении роста доходов населения и роста расходов, то и здесь ситуацию нельзя назвать строго положительной. Рост расходов опережает рост доходов, а это прямое свидетельство ослабления иммунитета. Причем все показатели роста расходов населения из табл. 2 опережали рост среднедушевых доходов. И опережение это только усиливается — за каждые пять лет налицо наращение.
В отношении потенциала благополучия предлагаем внедрить в научный оборот коэффициент благополучия и рассчитывать его по следующей формуле:
к=
СДД-ПРД СДД
100%.
где СДД — среднедушевые доходы населения, руб.; ПРД — потребительские расходы на душу населения, руб.; к — коэффициент благополучия.
Коэффициент показывает, какая величина превышения доходов над расходами приходится на 1 руб. расходов. Если коэффициент имеет тенденцию к росту, это говорит о тенденции роста в отношении сбережений, а значит, накопления иммунитета. Динамика среднедушевых доходов
населения и потребительских расходов на душу населения приведена на рис. 2.
Из рис. 2 видно, что за период 1995—2000 гг. оба показателя росли примерно в равной степени, далее доходы опередили расходы — но лишь в абсолютном выражении. Если же говорить о темпах роста, что отражены в табл. 2, то ситуация намекает лишь на ослабление иммунитета области. Для более наглядной картины автор и предлагает коэффициент благополучия, который начиная с 2000 г. имеет явную тенденцию к снижению, причем существенному (рис. 3).
В заключение отметим, что оценка социально-экономического иммунитета — задача сложная. И, опираясь лишь на приведенные графики, нельзя прийти к однозначным выводам. Автор предлагает целый ряд оценочных показателей, сгруппированных по формам потенциалов, — с тем, чтобы можно было найти отдельные «болевые точки» региона. И в итоге сделать вывод о «провалах» социально-экономического иммунитета.
В целом Челябинская область демонстрирует не самые плохие показатели. Не все графики приведены в данной статье — при подготовке рукописи автором собрано много статистического материала, — и большая часть показателей, оцененных и по динамике, и по уровню корреляции демонстрируют не самые плохие значения. Подтверждают полученные результаты и существующие рейтинги социально-экономического развития регионов. Так, например, согласно «РИА Рейтинг»1, Челябинская область по итогам
1 Источник: https://riarating.ru/infografika/20210531/ 630201353.html.
Т- 1>
^ -Г
Т1
•73 Т3
^ -у
Годы
• Темпы роста ВРП И Темпы роста инвестиций в основной капитал
Рис. 1. Соотнесение темпов роста ВРП на душу населения и темпов роста инвестиций в основной капитал1
Рис. 2. Динамика среднедушевых доходов населения и потребительских расходов на душу населения1
сРГ1 с^ ^ # # # лЗ> # ^ # # # Л? ^ ~ЧЧ ^ ^ ^ ^ ¿0' 4% ^
Годы
Рис. 3. Динамика коэффициента благополучия населения1
1 Источник: рассчитано автором по данным Росстата.
социально-экономического развития 2020 г. занимает 19-е место среди всех российских регионов. А мы все же придерживаемся идеи о том, что иммунитет территории в конечном итоге выливается в некий результат — который мы и видим как социально-экономическое развитие региона.
В дальнейших исследованиях мы проведем подробную количественную оценку каждого отдельного потенциала с тем, чтобы постепенно получить полноценную картину в отношении социально-экономического иммунитета Челябинской области.
Список литературы
1. Бархатов В. И., Бенц Д. С. Промышленные рынки Уральского региона: экономический рост в условиях «новой нормальности» // Управленец. 2019. Т. 10, № 3. С. 83—93.
2. Бархатов В. И., Плетнев Д. А., Капкаев Ю. Ш. Центры и периферия Урала и Поволжья в условиях «новой нормальности» // Социум и власть. 2019. № 5 (79). С. 65—83.
3. Бенц Д. С. Моделирование факторов экономического роста регионов Урала и РФ // Journal of New Economy. 2020. Т. 21, № 3. С. 112—131.
4. Бенц Д. С. Уральский федеральный округ: неравномерность, экономический рост и экологическая эффективность // Социум и власть. 2019. № 6 (80). С. 57—71.
5. Бочко В. С. Жизнестойкость территории: содержание и пути укрепления // Экономика региона. 2013. № 3 (35). С. 26—37.
6. Важенин С. Г., Важенина И. С. Жизнестойкость территорий в конкурентном экономическом пространстве // Регион: экономика и социология. 2015. № 2 (86). С. 175—199.
7. Гатауллин Р. Ф., Каримов А. Г., Чувашаева Э. Р. Методологические основы оценки и обеспечения экономической жизнестойкости локальных территориальных образований // Вестник евразийской науки. 2019. № 3.
8. Гумилев Л. Н. Конец и вновь начало. Популярные лекции по народоведению. М.: Айрис-пресс, 2008. 384 с.
9. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. СПб.: Кристалл, 2001. 640 с.
10. Евсеева М. В. Технологическая дифференциация развития субъектов Уральского макрорегиона // Journal of New Economy. 2020. Т. 21, № 3. С. 132—157.
11. Казаков М. Ю. Разграничение понятий конкурентного иммунитета и общего иммунитета территорий периферии // Конкурентный потенциал региона: оценка и эффективность использования: сб. ст. IX Междунар. науч.-практ. конф. Абакан, 2018. С. 22—24.
12. Казаков М. Ю. Социологические аспекты жизнеспособности территорий в составе комплексной диагностики иммунитета периферии аграрно-индустриального региона // Бизнес. Образование. Право. 2019. № 4 (49). С. 139—143.
13. Лидовская Л. Ф. Жизнестойкость территории в условиях глобализации // Вестник экспертного совета. 2015. № 2 (2). С. 33—38.
14. Мыслякова Ю. Г. Устойчивое экономическое развитие через призму социального иммунитета территории // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2010. № 10. С. 150—155.
15. Татаркин А. И., Дорошенко С. В. Регион как саморазвивающаяся социально-экономическая система: переход через кризис // Экономика региона. 2011. № 1. С. 15—23.
16. Чернявский И. Концепция жизнестойкости // Экономист. 2008. № 5. С. 71—77.
Сведения об авторе
Бенц Дарья Сергеевна — кандидат экономических наук, доцент, профессор кафедры экономики отраслей и рынков Челябинского государственного университета, Челябинск, Россия. benz@csu.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2021. № 6 (452). Economic Sciences. Iss. 73. Pp. 122—131.
ASSESSMENT OF SOCIO-ECONOMIC IMMUNITY OF THE CHELYABINSK REGION
D. S. Benz
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. benz@csu.ru
The author proposes the category "socio-economic immunity of the territory" in order to link the existing socio-economic development and economic growth of the regions with some potentials that move the region to growth and development. By the socio-economic immunity of the territory, the author proposes to mean a set of accumulated potentials (natural, demographic, labor, industrial, investment, innovative, intellectual, infrastructural, welfare potential, etc.) that ensure the survival of the territory, formed due to the long accumulation of reserves, as well as being the result not only of targeted actions of agents of the territory (enterprises, population, authorities), but also the result of spontaneous accumulation of resources, including due to nature. Therefore, in order to assess the socio-economic immunity of the territory, it is necessary to evaluate each potential separately. The author proposes a set of assessment indicators that allow assessing the state of socio-economic immunity of the territory. Evaluates certain sample indicators. The author concludes that the wellbeing potential estimated through the proposed wellbeing ratio has been significantly reduced over the past 20 years.
Keywords: territory immunity, social immunity, socio-economic immunity, assessment of socio-economic immunity, economic growth, economic development, sustainable development, territory resilience, vulnerability, Chelyabinsk region.
References
1. Barkhatov V. I., Benz D. S. (2019) Upravlenets, no. 3 (10), pp. 83—93 [in Russ.].
2. Barkhatov V. I., Pletnev D. A., Kapkaev Iu. Sh. (2019) Socium i vlast', no. 5 (79), pp. 65—83 [in Russ.].
3. Benz D. S. (2020) Journal of New Economy, vol. 21, no. 3, pp. 112—131 [in Russ.].
4. Benz D. S. (2019) Socium i vlast', no. 6 (80), pp. 57—71 [in Russ.].
5. Bochko V. S. (2013) Ekonomika regiona, vol. 3, no. 35, pp. 26—37 [in Russ.].
6. Vazhenin S. G., Vazhenina I. S. (2015) Region: ekonomika i sotsiologiya, vol. 2, no. 86, pp. 157—199 [in Russ.].
7. Gataullin R. F., Karimov A. G., Chuvashaeva E. R. (2019) The Eurasian Scientific Journal, vol. 3, no. 11 [in Russ.].
8. Gumilyov L. N. (2008) Konets i vnov' nachalo. Populyarnyye lektsii po narodovedeniyu [The end and the beginning again. Popular lectures on folk studies]. Moscow. 384 p. [in Russ.].
9. Gumilyov L. N. (2001) Etnogenez i biosfera Zemli [Ethnogenesis and the Earth's biosphere]. St. Petersburg. 640 p. [in Russ.].
10. Evseeva M. V. (2020) Journal of New Economy, vol. 21, no. 3, pp. 132—157 [in Russ.].
11. Kazakov M. Ju. (2018) Razgranichenie poniatiy konkurentnogo immuniteta i obshchego immuniteta ter-ritoriy periferii [Differentiation of the concepts of competitive immunity and general immunity of the territories of the periphery]. Konkurentnyi potentsial regiona: otsenka i effektivnost' ispol'zovaniya [Competitive Potential of the Region: Assessment and Efficiency of Use]. Abakan. Pp. 22—24 [in Russ.].
12. Kazakov M. Ju. (2019) Biznes. Obrazovaniye. Pravo, vol. 4, no. 49, pp. 139—143 [in Russ.].
13. Lidovskaya L. F. (2015). Vestnik ekspertnogo soveta, vol. 2, no. 2, pp. 33—38 [in Russ.].
14. Mysljakova Ju. G. (2010) Vestnik Altayskoy Akademii ekonomiki iprava, no. 10, pp. 150—155 [in Russ.].
15. Tatarkin A. I., Doroshenko S. V. (2011) Ekonomika regiona, no. 1, pp. 15—23 [in Russ.].
16. Chernyavskyi I. (2008). Ekonomist, no. 5, pp. 71—77 [in Russ.].
