CC BY
4
19. Cornells R.. Speecke A.— Analyt. chim. Acta, 1975, 4fc v. 78, p. 317—327.
^20. Davis J. R.. Avrom M. J.—Toxicol, appl. Pharmacol., 1980, v. 55, p. 281—290.
21. Gylseth B. — Scand. J. Work Environm. Hlth, 1977, v. 3, p. 28-31.
22. Hogesveil Ch.. Barton R. J., Koste C. O. — Ann. occup. Hyg., 1978, v. 21, p. 113—120.
23. Kon J. S. — Radiat. Res., 1973, v. 57, p. 138—145.
24. Moseman R. — J. environm. Sei. Hlth, 1982, v. 17-A, p. 519-523.
25. Muzarelli R. A. — Talanta, 1975, v. 22, p. 683—685.
26. Nadkarni R. — Radiochem. Radioanalyt., 1974, v. 19, p. 17—24.
27. Pardue H. L.. Felkel H. — Clin. Chem. chem. Toxicol. Metals., 1977, v. 1, p. 375—378.
28. Richter £., Gaffe ].. Gruener N. — Environm. Res., 1979, v. 20, p. 87—98.
29. Richter E.— Scand. J. Work Environm. Hlth, 1982, v. 8, Suppl. 1, p. 161 — 166.
30. Spruit D„ Bongaarts P. — Clin. Chem. chem. Toxicol. Metals, 1977, v. 1, p. 261—264.
31. Sumino K-, Hayakawa K. — Arch, environm. Hlth, 1975, v. 30, p. 487—498.
32. Sjögren В.. Lundberg J.. Lidums V. — Brit. J. industr. Med., 1983, v. 40, p. 301—305.
33. Willims M. K. — Ibid., 1969, v. 26, p. 202.
34. Yoshida M. — Int. Arch, occup. environm. Hlth, 1982, v. 51, p. 99—107.
Поступила 24.07.84
УД К в 15.277.4.015.4 + в I в-006.в-02.6в|-07
С. Н. Кимина, Л. М. Лифлянд
ОЦЕНКА КАНЦЕРОГЕННОГО ДЕЙСТВИЯ ХИМИЧЕСКИХ ВЕЩЕСТВ НА ЧЕЛОВЕКА
ЦОЛИУВ, Москва
Современный человек в разных сферах жизнедеятельности контактирует со значительным количеством химических веществ, потенциально опасных с точки зрения канцерогенности. Число новых соединений постоянно растет: в растояшее время известно более 60 000 соединений, появившихся в результате деятельности человека; в их число входят загрязнители окружающей среды, а также вещества, используемые в промышленности и быту, лекарственные средства и др.
Параллельно с увеличением численности этих веществ возрастает необходимость в проведении оценки их канцерогенного действия, накапливаются фактические данные для такой оценки, полученные разными методами в разных лабораториях мира, что требует анализа и обобщения.
Начиная с 1971 г. Международное агентство по изучению рака (МАИР) осуществляет программу, касающуюся разных аспектов оценки канцерогенного риска для человека от действия химических веществ. Эта программа включает изда-цние монографий, описывающих отдельные вещества или группы веществ, которые могут подозреваться в канцерогенном действии на человека, а также производства, в процессе которых человек подвергается канцерогенному риску. Публикации по этим вопросам включены в серии «Монографии МАИР по оценке канцерогенного риска для человека в связи с действием химических веществ» (IARG Monographs on the Evaluation of the Carcinogenic Risk of Chemicals to Humans). В настоящее время МАИР выпущено 34 работы этой серии.
В последние годы возникла необходимость разработки критериев оценки результатов экспериментов и подходов к переносу полученных данных на человека.
Поиски оптимальных критериев для стандарт-
ной оценки данных, полученных в экспериментах на животных и эпидемиологических исследованиях, явились основной темой совещаний рабочих групп МАИР в 1977 и 1978 гг. [8, 21].
На основе критериев, разработанных этими рабочими группами, последующие группы МАИР классифицировали вещества, рассматривавшиеся в монографиях МАИР 1—29, по степени канцерогенного риска для человека, анализируя результаты экспериментальных и эпидемиологических исследований. В 1979 г. было обсуждено и классифицировано 54 вещества и производства, в 1982 г. —585 [26, 28].
В результате систематизации и анализа данных выявлена неравноценность материалов по доказательности и, следовательно, возможности экстраполяции их на человека при оценке степени риска. Для практических целей все рассмотренные вещества предложено условно разделить на 3 группы.
В группу 1 включены вещества и производства, канцерогенное влияние которых установлено наиболее достоверно непосредственно при проведении эпидемиологических исследований. В эту группу из рассмотренных отнесены 23 вещества и 7 производств.
В связи с тем что вещества данной группы с гигиенической точки зрения представляют наибольший интерес, в настоящем обзоре их целесообразно рассмотреть несколько подробнее. В группу 1, по мнению экспертов МАИР, можно отнести следующие химические соединения.
Мышьяк и его соединения. Многочисленные наблюдения свидетельствуют о возникновении у человека рака кожи под влиянием мышьяка и его соединений не только при профессиональном контакте [22, 27], но и поступлении в организм с лекарствами [55] и питьевой водой [10, 44, 45,
#
60, 61]. Кроме того, как считают эксперты МАИР, есть основания связывать действия соединений мышьяка и с раком других локализаций. Например, у рабочих, занятых выплавкой мышьяка и вдыхающих его трехокись в высоких концентрациях, опасность возникновения рака легких выше в 4—12 раз [33, 62]. Эпидемиологическое исследование, выполненное J. Brady и соавт. [6], выявило связь между образованием ангиосаркомы печени и воздействием мышьяка, а С. Kieldsberg и Н. Ward [30] и R. Kyle и G. Pease [34] установили связь между некоторыми заболеваниями крови и мышьяковой интоксикацией.
Хром и некоторые его соединения. У рабочих, занятых в производстве хрома и хромовых сплавов, отмечена высокая заболеваемость раком легких. Имеются исследования, свидетельствующие о том, что у лиц этой категории возникает чаще и рак других локализаций [1, 52]. Конкретные соединения мышьяка и хрома, вызывающие образование рака, пока еще не установлены.
Асбест и его соединения. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что при профессиональном воздействии кризотила, амозита, антофилита и смесей, содержащих кроцндолит, у человека образуется рак легких, плевральные и перито-нальные мезотелиомы, рак органов пищеварения и гортани [24]. Курение усиливает действие асбеста при профессиональном контакте с ним. Опухоли появлялись у людей, проживающих вблизи заводов [5, 13, 46, 64] и контактирующих в быту с лицами, занятыми в асбестовом производстве [3].
Сажа, смолы и нефтепродукты. Результаты многочисленных эпидемиологических исследований свидетельствовали о причинной связи между возникновением рака различной локализации, включая кожу, легкие, мочевой пузырь, кишечник, и профессиональным контактом с сажей, каменноугольной смолой и варом, некоторыми неочищенными минеральными нефтепродуктами. Канцерогенные свойства последних варьируют в зависимости от их состава. Данные большинства исследований указывают на связь рака кожи, особенно мошонки, с действием минеральных нефтепродуктов. Канцерогенность этой группы веществ связана с наличием в них полициклических ароматических углеводородов. Эффект канцерогенного действия может усиливаться из-за синергизма в действии отдельных углеводородов [23].
Бензол. Многочисленные эпидемиологические исследования показали связь между действием бензола и возникновением лейкемии у человека. Доказательством служат результаты обследования рабочих, при котором выявлен рост частоты заболевания острой нелимфоцитарной лейкемией у лиц, подвергавшихся действию бензола [29, 47, 50].
Бензидин. Имеется достаточно свидетельств причинной связи между действием этого вещест-
ва и возникновением рака мочевого пузыря у человека. Бензидин оказывает действие в условиях^ производства и через окружающую среду, куда он попадает при сбрасывании сточных вод, содержащих красители, выделяющие бензидин. Эпидемиологическая роль в возникновении рака мочевого пузыря подтверждена некоторыми исследованиями, в одном из них [70] у 50 % обследованных рабочих, контактирующих с бензи-дином в условиях производства в течение 15 лет и более, развился рак мочевого пузыря.
2-Нафтиламин. Промышленное производство его осуществляется около 50 лет. Это вещество широко используется при изготовлении различных красителей и антиокислителей. В двух эпидемиологических исследованиях [7, 37], проведенных на профессиональных группах, доказана связь между возникновением рака мочевого пузыря и действием 2-нафтиламина как изолированно, так и в комплексе с другими веществами. В первом исследовании (в Великобритании) при изучении смертности от рака мочевого пузыря среди рабочих, связанных с производством, использованием и очисткой 2-нафтиламнна, зарегистрировано 26 случаев смерти, в то время как^ ожидаемое число их среди всего мужского населения Англии и Уэльса составляло 55 случаев.
4-Аминобифенил. Хотя по имеющимся сведениям промышленное производство 4-аминобифе-нила прекращено, он может присутствовать в качестве примеси в анилине и дифениламине, широко используемых в химической промышленности. При эпидемиологических исследованиях, включающих обследование рабочих, контактирующих с этим веществом, выявлена высокая заболеваемость раком мочевого пузыря [31, 32, 38—41].
Бис(хлорметил)эфир (БХМЭ) и технический хлорметил метил-эфир (ХММЭ). Вывод о канцерогенной активности этих веществ сделан на основании результатов обследования рабочих, подвергшихся действию БХМЭ и ХММЭ, у которых выявлен значительный рост заболеваемости раком легких [2, 12, 35, 48, 53]. Установлена прямая зависимость между заболеваемостью раком, интенсивностью и длительностью экспозиции.. Это позволило сделать вывод о том, что рос^ смертности от рака органов дыхания особенно заметен среди рабочих в возрасте до 55 лет. Однако оценка только БХМЭ затруднена в связи с тем, что в нем постоянно присутствует 1—8% ХММЭ в виде примеси.
Винилхлорид. Это одно из самых широко распространенных химических веществ, производимое в больших количествах. Экспертами МАИР были рассмотрены результаты многих эпидемиологических исследований по изучению влияния винилхлорида на профессиональных группах. Однако, по мнению экспертов, следует считать убедительными результаты исследований, которые показали связь между действием винилхлорида и образованием у рабочих ангиосаркомы пе-
Ф
чени, опухолей мозга, легких, кроветворной и «^лимфатических систем [9, 25, 36, 43, 54].
Горчичный газ. При изучении смертности участников первой мировой войны, которые подверглись отравлению горчичным газом, выявлена высокая смертность от рака органов дыхания. Тесная связь между воздействием горчичного газа в профессиональных условиях и образованием рака органов дыхания обнаружена при обследовании рабочих в Японии [63, 65, 67—69].
Кроме перечисленных веществ, экспертами МАИР отнесен к группе 1 ряд химических лекарственных препаратов, применяющихся при лечении некоторых видов патологии кожи, почек, крови, а также различного рода новообразований: анальгетические смеси с фенацетином, азатио-прин, мулеран, мелфалан, треосульфан, хлорам-буцил, хлорнафазин, метоксален с УФ-радиаци-ей, циклофосфамид, а также комбинированная химиотерапия лимфом. Эксперты МАИР связывают возникновение первичного и вторичного рака с применением этих лекарственных средств.
Канцерогенное действие половых гормонов отмечено давно, однако в группу 1 эксперты МАИР ^зключили только сопряженные эстрогены (СЭ) и диэтилстильбэстрол (ДСБ). Результаты последних исследований убедили экспертов, что образование рака матки [19, 20, 42, 56, 58—60, 66], яичников [18], печени [4, 14] связано с применением препаратов, содержащих СЭ. В отношении ДСБ сделан вывод, что доказательными являются результаты исследований, свидетельствующие о связи его применения у женщин in utero с клеточной карциномой влагалища [15—17, 57].
В связи с тем что в ряде случаев не удалось установить, какие именно вещества, используемые в технологических процессах, оказывают канцерогенное действие на человека, эксперты МАИР пришли к выводу, что в группу 1 следует включить 7 производств: производство opa мина, производство и ремонт обуви, производство мебели, производство изопропилового спирта (с использованием сильных кислот), рафинирование никеля, производство резины, подземную разработку гематита (с использованием родона). V В группу 2 включены вещества и производства, в отношении которых экспертами МАИР сделан вывод, что они представляют вероятную канцерогенную опасность для человека. В эту группу отнесены вещества, данные о канцерогенности которых для человека колебались от «почти достаточных» до «недостоверных». Для практических целей вещества этой группы разделили на подгруппы: а — высокая степень доказанности канцерогенности (14 веществ) и б — низкая степень доказанности канцерогенности (47 веществ). Важную роль в причислении химических соединений к обеим подгруппам и особенно к подгруппе б играли результаты экспериментальных исследований.
Например, в эту группу (а) включен извест-
ный по экспериментальным исследованиям канцероген бенз(а)пирен (БП). Оценка риска от его воздействия в эпидемиологических исследованиях, по мнению экспертов, затруднена из-за того, что население подвергается одновременно действию смесей, способных оказывать канцерогенное действие, в частности других ароматических углеводородов. Поэтому хотя имеются исследования, в которых БП определялся как индикатор канцерогенности смесей, содержащихся в саже, смолах и нефтепродуктах, эксперты сочли данные эпидемиологических исследований ограниченными для оценки канцерогенного действия самого БП. В группу 2 включены также металлы— бериллий (а), никель (а), кадмий (б) и их соединения, некоторые половые гормоны, лекарственные препараты и ряд других химических веществ.
Остальные 64 из рассмотренных веществ эксперты МАИР объединили в группу 3, в связи с тем что, несмотря на достаточность как экспериментальных, так и эпидемиологических исследований, результаты их противоречивы и не позволяют провести оценку риска. В эту группу, например, включены свинец и его соединения, в отношении которых проведено много экспериментальных и эпидемиологических исследований. Экспертами были рассмотрены результаты трех эпидемиологических исследований, из которых одно [11] не подтверждало наличие связи между увеличением смертности от рака и действием свинца и его соединений, другое [49] показало незначительный рост смертности от рака органов пищеварения и дыхания, а третье [51] —незначительное увеличение числа случаев заболеваний раком кожи. На основании результатов, полученных от животных, можно говорить лишь о канцерогенности некоторых солей свинца, которые применялись в эксперименте.
Литература
1. Покровская Л. В., Шабынина Н. К. — Гнг. труда, 1973, № 10, с. 23—26.
2. Alberl R. et al.—Environm. Hlth Pcrspect., 1975, v. 11, p. 209—214.
3. Anderson H. et al. — Ann. N.Y. Acad. Sei., 1976, v. 271, p. 311—323.
4. Aungst C. — N.Y. St. J. Med., 1978, v. 78, p. 1933— 1934.
5. В oll ling H.. Hain E. — IARC Scient. Publ., 1973, № 8. p. 217—221.
6. Brady 1. et al. — J. nat. Cancer Inst., 1977, v. 59, p. 1383—1385.
7. Case R.. Hosker M., McDonald D. et al. — Brit. J. in-dustr. Med., 1954, v. 11, p. 75—104.
8. Chemical with Sufficient Evidence of Carcinogenicity in Experimental Animals. — IARC int. tech. Rep., 1978, No 78/003.
9. Creech !.. Johnson M. — J. occup. Med., 1974, v. 16, p. 150—151.
10. Degree/ H., Roelandts R. — Arch, beiges Derm., 1974, v. 30, p. 35—38.
11. Dingwall-Fordyce !.. Lane R. — Brit. J. industr. Med, 1963, v. 20, p. 313—315.
12. Figueroa \V„ Raszkowski R.. Weiss W. — New Engl. J. Med., 1973, v. 282. p. 1096.
13. Greenberg M„ Lloyd Davis T. — Brit. J. industr. Med., 1974, v. 31, p. 91—104.
14. Ham ]., Pirola R.. Crouch R. — Dig. Dis. Sei., 1980, v. 25, p. 879 -883.
15. Heinonen O — Cancer (Philad.), 1973, v. 31, p. 573— 577.
16. Herbst A. et al. — New Engl. J. Med., 1972, v. 40, p. 287—298.
17. Herbst A. et al. — New Engl. J. Med., 1972, v. 287, p. 1259—1267.
18. Hildreth N. et al. — Am. J. Epidem., 1981, v. 114, p. 398-405.
19. Horwitz R. et al. — J. A. M. A., 1981, v. 246, p. 1425 — 1427.
20. Hulka B. et al. — Am. J. Obstet. Gynec., 1980, v. 137, p. 92—101.
21. 1ARC Monograph Programme on the Evaluation of the Carcinogenic Risk of Chemicals to Humans. Preamble.— I ARC int. tech. Rep., 1977, No 77/002.
22. I ARC Monogr., 1973, v. 2. p. 48—74.
23. Ibid., v. 3, p. 34.
24. Ibid., 1977, v. 14, p. 1 — 106.
25. Ibid., 1979, v. 19, p. 398—401.
26. Chemicals and Industrial Processes Associated with Cancer in Humans. Lyon, Suppl. I, 1979.
27. I ARC Monogr., 1980, v. 23, p. 39—141.
28. Chemicals, Industrial Processes and Industries Associated with Cancer in Humans. Lyon, Suppl. 4, 1982.
29. Infante P.. Rinsky R.. Wagoner /. — Lancet, 1977, v. 2, p. 76—78.
30. Kjeldsberg C.. Ward H. — Ann. Intern. Med., 1972, v. 77. p. 935—937.
31. Koss L. et al. —New Engl. J. Med., 1965, v. 272, p. 76.
32. Koss L. et al. —J. nat. Cancer Inst., 1969, v. 43, p. 233.
33. Kuratsune M. ct al.—Int. J. Cancer, 1974, v. 13, p. 552— 558
34. Kyle R., Pease G. — New Engl. J. Med., 1965, v. 273, p. 18—23.
35. Lernen R. et al. —Ann. N. Y. Acad. Sei., 1976, v. 271, p. 71—80.
36. Lloyd /. — J. occup. Med., 1975, v. 17, p. 333—334.
37. Mancuso T„ El-Attar A. — Ibid., 1967, v. 9, p. 277.
38. Melamed M. et al. — Cancer (Philad.), 1960, v. 13, p. 67.
39. Melamed M. — Europ. J. Cancer, 1972, v. 8, p. 287—292.
40. Melick W. et al. — J. Urol. (Baltimore). 1955, v. 74, p. 760.
41. Melick W. et al. — Ibid., 1971, v. 106, p. 220.
В гигиенической литературе прочно утвердилось представление об источниках первичного и вторичного загрязнения окружающей среды токсичными веществами и неоднократно высказывалось мнение о том, что по мере эффек-
42. Merletti F.. Cole P. — Lancet, 1981, v. 2, p. 579—580.
43. Monson R.. Peters J.. Johnson M. — Lancet, 1974, v. ^ p. 397- 398. W
44. Morton W. ct al. —Cancer (Philad ), 1976, v. 37,
p. 2523-2532.
45. Neubauer O. — Brit. J. Cancer, 1947, v. I, p. 192—251.
46. Ncwhouse M., Thompson H. — Brit J. industr. Med., 1965, v. 22, p. 261-269.
47. Ott M.. Towusend J., Fishbeck W. et al. — Arch, envi-ronm. Hlth, 1978, v. 33, p. 3--9.
48. Pasternack В., Shore R.. Albert R. — J. occup. Med., 1977, v. 19, p. 741—746.
49. Rencher A. et al. —J. occup. Med., 1977, v. 19, p. 754— 758.
50. Rinsky R., Young R.. Smith A. - Am. J. industr. Med., 1981, v. 2, p. 217—245.
51. Robinson Т. —J. occup. Med., 1976, v. 18, p. 31—40.
52. Royle H. — Environm. Res., 1975, v. 10, p. 39—53.
53. Sakabe //. — Industr. Hlth, 1973, v. II, p. 145—148.
54. Saric M. ct al. — Environm. Hlth Perspcct., 1976, v. 17, p. 189—192.
55. Schmalil D.. Thomas C„ Auer R. Latrogenic Carcinogenesis. New York, 1977, p. 4—25.
56. Shapiro S. et al. —New Engl. J. Med., 1980, v. 303, p. 485—489.
57. Silverberg S.. De Giorgi /.. — Cancer (Philad.), 1972, v. 29, p. 1680—1690.
58. Splenaer R. et al. — Am. J. Epidem., 1981, v. Ill, p. 497—506.
59. Tabershaw /., Gaffey W. — J. occup. Med., 1974, v. 16, p. 509—518. A
60. Tseng W. et al. — J. nat. Cancer Inst., 1968, v. 4(7? p. 453.
61. Tseng W. — Environm. Hlth Perspect., 1977, v. 19, p. 109—119.
62. Tukudome S.. Kuratsune M. — Int. J. Cancer, 1976, v. 17, p. 310—317.
63. Wada S. et al —Lancct, 1968, v. 1, p. 1161 — 1163.
64. Wagner J.. Sleggs C.. Marchand P. — Brit. J. industr. Med., 1960, v. 17, p. 260—271.
65. Weiss A.. Weiss В. — Dtsch. med. Wschr., 1975, Bd 100,
g gig_923
66. Weiss N. et al. — Naturitas, 1980, v. 2, p. 185—190.
67. Yamada A.. Hirose F.. Miyanishi M. — Gann, 1953, v. 44, p. 216—219.
68. Yamada A. et al. —Ibid., 1957, v. 48, p. 366—368.
69. Yamada A. — Acta path, jap., 1963, v. 13, p. 131 — 155.
70. Zavon M„ Hoegg U.. Bigham E. — Arch, environm. Hlth, 1973, v. 27, p. 1—7.
Поступила 07.03.84
4
r
тивного купирования выделения вредных веществ по ходу технологического прогресса удельный все их поступления из источников вторичного загрязнения в воздух будет возрастать. В силу особых физико-химических свойств ртути
Из практики
УДК 613.в32+в14.7]:5-1в.491-084
И. М. Трахтенберг, М. Н. Коршун, Л. Г. Терещенко. Л. М. Краснокутская
ДЕМЕРКУРИЗАЦИЯ КАК ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЕ МЕРОПРИЯТИЕ В СИСТЕМЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ «РТУТНОЙ ОПАСНОСТИ»
Институт гигиены труда и профзаболеваний Минздрава УССР, Киев
