CC BY
47
ОПЫТ ПРАКТИЧЕСКОЙ СТАНДАРТИЗАЦИИ
ОЦЕНКА КАЧЕСТВА ЖИЗНИ ПАЦИЕНТОВ С РАССЕЯННЫМ СКЛЕРОЗОМ С ПОМОЩЬЮ ОПРОСНИКА EUROQOL-5D КАК СТАНДАРТИЗОВАННОГО ИНСТРУМЕНТА ПРИ ПРОВЕДЕНИИ ФАРМАКОЭКОНОМИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Б01: 10.26347/1607-2502201811-12025-035
М.Э. Холовня-Волоскова1' 2,
Д.Т. Голицки2,
П.А. Воробьев3,
Л.С. Краснова4,
Т.Е. Максимова1,
В.А. Дубовцева1,
М.В. Давыдовская1, 5
1 ГБУ «Научно-практический центр клинических исследований и оценки медицинских технологий Департамента здравоохранения города Москвы», Москва, Россия
У пациентов с рассеянным склерозом могут наблюдаться разные симптомы, в том числе развитие депрессии, из-за чего заболевание сопровождается значительным изменением качества жизни (КЖ) пациента. Все существующие определения качества жизни последовательно отражают три из его основных компонента — физический, психологический и социальный. Среди генерических (общих) опросников одним из самых популярных является EQ-5D. Проведен литературный обзор имеющихся в базах данных PubMed и Embase публикаций, касающихся КЖ, связанного со здоровьем пациентов с рассеянным склерозом, с использованием опросника EQ-5D. Найдено 109 публикаций, среди которых отобраны только те, в которых описаны результаты исследований с участием пациентов с ремиттирующе-рецидивирующим рассеянным склерозом (РРРС). Таким образом, проанализировано 10 статей. Результаты анализа показали, что КЖ пациентов с РРРС в целом ниже, чем в популяции, а в стадии обострения и после него ниже, чем в стадии ремиссии. КЖ этих пациентов улучшалось на фоне приема активных лекарственных препаратов.
Ключевые слова: качество жизни, рассеянный склероз, EQ-5D, EuroQol, QALY качество жизни, связанное со здоровьем, фармакоэкономика (клинико-экономи-ческие исследования)
Авторы заявляют об отсутствии возможных конфликтов интересов.
2 Варшавский медицинский университет, кафедра экспериментальной и клинической фармакологии, г. Варшава, Польша
3 Московское городское научное общество терапевтов, Москва, Россия
4 ФГАОУ ВО Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова (Сеченовский университет) Минздрава России; кафедра общей врачебной практики Института профессионального образования Москва, Россия
5 ФГБОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова», кафедра неврологии, нейрохирургии
и медицинской генетики лечебного факультета, Москва, Россия
ASSESSMENT OF THE QUALITY OF LIFE OF PATIENTS WITH MULTIPLE SCLEROSIS USING A EUROQOL-5D QUESTIONNAIRE AS A STANDARDIZED TOOL WHEN CARRYING OUT PHARMACOECONOMIC RESEARCH
Patients with multiple sclerosis may experience different symptoms, including the development of depression, which causes the disease to be accompanied by a significant change in the patient's quality of life (QoL). All existing definitions of the quality of life consistently reflect three of its main components - the physical, psychological and social components. Among the generic (general) questionnaires, one of the most popular is EQ-5D. A literature review of publications in the PubMed and Embase databases related to the quality of life related to health in patients with multiple sclerosis was carried out using the EQ-5D questionnaire. There was 109 publications found, among which only those that describe the results of studies involving patients with re-mittently-recurrent multiple sclerosis (RRMS) were selected. Thus, 10 articles were
M.E. Holownia-Voloskova1' 2,
D.T. Golicki2'
P.A. Vorobev3'
L.S. Krasnova4'
T.E. Maksimova1'
VA. Dubovtseva1'
M.V Davydovskaya1' 5
1 State Budgetary Institution «Scientific and Practical Center for Clinical Research and Health Technology Assessment of the Moscow Department of Healthcare», Moscow, Russia
2 Medical University of Warsaw, Department of Experimental and Clinical Pharmacology, Warsaw, Poland
3 Moscow City Scientific Society of Physicians, Moscow, Russia
analyzed. The results of the analysis showed that the QoL of patients with RRMS is generally lower than the QoL of the population, and the QoL of patients during relapse and after it is lower than in the remission stage. QoL of patients with RRRS increased while taking active medications.
Keywords: quality of life, multiple sclerosis, EQ-5D, EuroQol, QALY, health-related quality of life, pharmacoeconomics
Authors declare lack of the possible conflicts of interests
Рассеянный склероз (РС) — хроническое, аутоиммунное и нейродегенеративное заболевание центральной нервной системы, характеризующееся прогрессирующим нарастанием неврологического дефицита. РС является основной причиной развития нетравматической неврологической инвалидности лиц молодого и среднего возраста, что составляет примерно 2,5 млн человек во всем мире [1]. Около 85% пациентов в начале заболевания имеют ремиттирующее течение, характеризующееся появлением клинических неврологических симптомов, с развитием последующей ремиссии, по крайней мере, неполной, которая длится во временных пределах от нескольких дней до нескольких месяцев [2]. По мере прогрессирования заболевания у большинства пациентов нарастает неврологический дефицит. Клинические симптомы РС многообразны и могут включать развитие слабости конечностей, общей усталости, неустойчивости при ходьбе, различные нарушения тазовых органов, проблемы со зрением, головокружения, нарушения чувствительности и другие. Кроме того, примерно у 25% пациентов отмечено развитие депрессии [3]. Поэтому неудивительно, что заболевание сопровождается значительным изменением КЖ пациента [4].
Качество жизни (quality of life, QoL) трудно определить, и само по себе оно неуловимо. Существует несколько десятков различных определений [5]. Здоровье, по определению Всемирной организации здравоохранения, — это состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов [6]. Эти три функции измеримы, прямо или косвенно, путем измерения их компонентов. Все существующие определе-
4 Federal Budget State Educational Institution First Moscow State Medical University named after I.M. Sechenov (Sechenov University) of the Ministry of Health of Russia; Department of General Practice of the Institute of Vocational Education Moscow, Russia
5 Federal Budget State Educational Institution «Russian National Research Medical University named after N.I. Pirogov», Department of Neurology, Neurosurgery and Medical Genetics of the Medical Faculty, Moscow, Russia
ния качества жизни последовательно отражают, по крайней мере, три из его основных компонента — физический, психологический и социальный компонента [7]. Это отражается при формировании анкетных опросников для характеристики КЖ [8].
Пытаясь систематизировать инструменты, используемые для измерения качества жизни, связанного со здоровьем (HRQoL), следует различать общие и специфические опросники. Выбор одного из многих специфических опросников для изучения КЖ пациентов с РС является непростой задачей. Большинство из них — это инструменты, измеряющие изменения общего КЖ в узко определенной группе пациентов. Из-за сосредоточенности на проблемах, типичных для РС, эти инструменты должны по определению иметь высокую точность и чувствительность. С другой стороны, их результаты бесполезны в сравнении с пациентами, имеющими другие заболевания. Поэтому в данной статье подробно рассмотрены генерические (или общие) опросники КЖ [5].
Генерические (или общие) опросники используются для определения общего состояния HRQoL. Они созданы для неопределенных целевых групп, а их диапазон сбалансированным образом охватывает все основные сферы КЖ. Их преимуществом является возможность сравнения КЖ у клинически разных популяций пациентов (например, пациентов с РС и пациентов после инсульта). Ширина диапазона измерений сведет к минимуму риск необнаружения изменений. Среди существующих недостатков общих опросников выделяют их низкую чувствительность, а также возможное формирование неадекватного ответа в отношении текущей проблемы со здоро-
вьем респондента, что может привести к его негативному отношению к заполнению опросника.
Общие опросники, в зависимости от формы представления результата, делят на две группы: профили здоровья, которые представлены в виде серии числовых оценок отдельно для каждого домена, и измерения здоровья, которые представлены в виде одного числа, обычно в диапазоне от
0 до 1, где 0 означает смерть и 1 — полное здоровье. Представленные результаты используются в оценке медицинских технологий при проведении клинико-экономических исследований, а именно — для оценки добавленных лет жизни, скорректированных на ее качество (quality-adjusted life years, QALYs), в анализе «затраты-полез-ность» (cost-utility analysis, CEA) [5]. Определение полезности для разных состояний здоровья путем заполнения опросников КЖ важно также для установления порога готовности платить (ПГП, willingness-to-pay, WTP). ПГП отражает ту дополнительную сумму в денежных единицах, которую общество готово потратить на достижение определенного терапевтического эффекта и КЖ для данной категории пациентов, то есть за
1 дополнительный QALY. На сегодняшний день индекс QALY является широко используемым суммарным показателем эффективности, учитывающим как качественную, так и количественную оценку добавленных лет жизни. Одним из его главных достоинств является гибкость индекса, что позволяет его использовать в экономике здравоохранения, применительно практически к любому пациенту или заболеванию. Определенный порог используется во многих странах при принятии решений о включении в перечень финансируемых государством медицинских технологий.
Классическими примерами анкет для оценки профилей здоровья являются: SF-36, SF-12, NHP, SIP, WHOQOL-100, WHOQOL-BREF, а для измерений здоровья — EQ-5D, HUI и QWB [9]. В базе данных КЖ PROQOLID (www.proqolid.org) среди более чем 1700 зарегистрированных опросников более 100 отмечены как общие. Ниже описаны те, которые широко известны и часто используются (например SF-36 и EQ-5D) [5].
Medical Outcomes Study Short Form-36, широко известный как SF-36, несомненно, является самым популярным и наиболее используемым инструментом для измерения общего качества жизни, связанного со здоровьем [5]. Результаты опроса представлены отдельно для каждого из
8 доменов, из которых извлекается среднее значение. SF-36 воспринимается как слишком общий, не отражающий проблем пациентов и может вызывать неудовлетворенность у респондентов. Существует также краткая версия данного опросника — SF-12, которая имеет похожую структуру — его результаты представлены в виде тех же 8 доменов, но SF-12 характеризуется значительно меньшей чувствительностью и в соответствии с рекомендациями его следует использовать в исследованиях, в которых участвовало не менее 200—300 респондентов [9, 10].
EQ-5D является самым коротким из обсуждаемых общих инструментов: 5 вопросов, дополненных визуальной аналоговой шкалой (visual analogue scale, VAS). Время, необходимое для его заполнения, составляет от 2 до 5 мин, а опросника SF-36 — 15—25 мин [5]. 5 вопросов описывают следующие параметры: подвижность, уход за собой, привычную повседневную деятельность, наличие боли или дискомфорта и тревоги или депрессии. Каждый из вопросов имеет 3 или 5 уровней ответа. Результаты опроса могут быть представлены тремя способами: отдельно для каждого из 5 доменов (как в типичном профиле здоровья) как результат VAS, содержащейся в диапазоне от 0 до 100 баллов (что является субъективной мерой здоровья респондента), и после пересчета, с использованием стандартных показателей полезности состояний здоровья, полученных в данной популяции, — как полезность в диапазоне от 0 до 1 (что является объективизированной мерой здоровья респондента). EQ-5D хорошо работает во многих приложениях: для определения здоровья данного пациента в контексте населения, в исследованиях здоровья крупных групп населения, для систематического мониторинга результатов лечения и оценки качества медицинской помощи и, наконец, в клинико-экономических исследованиях. Низкая чувствительность инструмента является результатом простой конструкции и ограничивает его полезность в отслеживании изменений здоровья во времени у одного пациента. Попыткой устранить это ограничение стало введение группой EuroQoL новой 5-уровневой версии инструмента, то есть EQ-5D-5L со значительно улучшенными психометрическими характеристиками [11].
Учитывая вышесказанное, при поиске публикаций, посвященных исследованию КЖ пациен-
тов с РС, решено ограничиться только теми, в которых был использован опросник EQ-5D.
Цель работы — проведение литературного обзора имеющихся публикаций по КЖ, связанных со здоровьем у пациентов с РС, с помощью опросника EQ-5D.
Для проведения литературного обзора были использованы ключевые слова: EQ-5D, EuroQol, multiple sclerosis. Поиск проводился в базах данных: PubMed, Embase.
В результате поиска найдено 109 публикаций, среди которых 99 имели полнотекстовой вариант, 85 из них являлись оригинальными исследованиями, для 83 из них был найден доступ к полнотекстовому варианту, 1 из статей не касалась проблемы РС. 3 исследования касались КЖ, связанного со здоровьем опекунов пациентов. Использовались разные языковые версии опросника: английская, немецкая, датская, испанская, польская, венгерская, португальская (Бразилия), французская, словенская, итальянская. В случае более одного официального языка использовались несколько языковых версий [12, 13], в случае отсутствия понимания языка опросника респондентом, последний исключался из исследования [14, 17]. В большинстве исследований использовалась как VAS, так и EQ-5D в версии EQ-5D-3L, то есть для каждого домена было 3 варианта ответа. В 2 исследованиях РС был одним из исследуемых заболеваний [18, 19], кроме него исследовались также пациенты с хронической обструктив-ной болезнью легких, ревматоидным артритом, сахарным диабетом, коронарным синдромом, синдромом хронической усталости, депрессивным расстройством, тяжелым психическим заболеванием, эпилепсией, ларингэктомией.
Найденные исследования касались разных видов течения РС, но в большинстве случаев не было отмечено, у пациентов с каким типом течения этого заболевания оно проводилось. 1 исследование было выполнено только у пациентов с клиническим изолированным синдромом, другое — у пациентов с вторично-прогрессирующим РС, 6 исследований — у пациентов с самым распространенным типом течения данного заболевания — ремиттирующим РС [20—27]. Некоторые исследования проводились у пациентов с различными симптомами: спастичностью, связанной с РС [15—16], гиперактивностью мочевого пузыря [28], стенозом шейки матки [29], инсультом [30].
В соответствии с поставленной задачей, в анализ включены исследования, выполненные только у пациентов с РРРС. После проведенного поиска принято решение выполнить дополнительный обзор исследований, вводя в поисковую систему Pubmed следующие ключевые слова: название препарата, изменяющего течение РС, + название опросника EQ-5D.
Среди зарегистрированных в России лекарственных препаратов, изменяющих течение РС, были выбраны следующие: алемтузумаб, финго-лимод, глатирамер ацетат, диметилфумарат, ок-релизумаб, терифлуномид, интерфероны бета, натализумаб. Для лекарственных препаратов те-рифлуномида, натализумаба, применяемых для лечения РС, опубликованных исследований найдено не было (поиск выполнялся по ключевым словам: название препарата на английском языке и EQ-5D). Для окрелизумаба, алемтузумаба, фин-голимода, глатирамер ацетата, интерферон бета, диметилфумарата найдены исследования КЖ, связанного со здоровьем, с использованием опросника EQ-5D [31, 37].
Цель исследования Parkin (2000) [24] — фар-макоэкономический анализ применения интерферона бета-lb (IFa-1b) у пациентов с РРРС. Модель в исследовании построена с использованием опубликованных данных о 102 пациентах, страдающих РРРС и проживающих в Северной Англии. В результате исследования обнаружено, что КЖ у пациентов с РС более низкое по сравнению с общей популяцией, а обострения заболевания влияли на КЖ пациентов в течение нескольких месяцев. Затраты были выше при обострении, чем в ремиссии. Так, затраты на одно обострение РРРС равнялись J27 800, что составляет J809 900 за QALY; или J328 300 за QALY за последствия прогрессирования в течение 5 лет. Оценки были устойчивыми к изменениям допущений.
Исследование Parkin (2004) [23] посвящено экономической оценке терапии интерфероном-бета, путем изучения КЖ у 62 человек с РРРС в момент ремиссии. Каждый пациент заполнил направленный ему по почте опросник, состоящий из опросника EQ-5D, MSQOL-54 (специфический для РС опросник, включающий опросник SF-36) и других данных, включающих сведения об использование медицинских услуг. Полученные данные содержали результаты повторных исследований КЖ с помощью VAS и ее чувствительности к изменениям состояния здоровья. Оценки
VAS были стабильными на уровне популяции с течением времени. Наблюдались значительные отклонения в оценках между респондентами, чем у одного респондента. VAS была чувствительна к наличию неврологических симптомов, их тяжести и типа. В результате исследования был сделан вывод о том, что проанализированные данные из этой части опросника содержат информацию, которая может быть использована для измерения КЖ, связанного со здоровьем.
В статье Twiss (2010) [25] опубликованы результаты исследования КЖ пациентов с РРРС с оценками на исходном уровне и через 12 мес наблюдения. В выборку были включены 911 пациентов с РРРС (67,3% женщин, средний возраст (SD) составил 36,2 (8,4) года, средняя продолжительность РС (SD) — 4,8 (5,2) года). Пациенты имели минимальный уровень неврологического дефицита, у большинства пациентов показатели по EDSS (ExpandedDisability Status Scale, расширенная шкала оценки степени инвалидизации) составляли от 0 до 2,5 баллов. Результаты исследования показали, что более 20% респондентов набрали максимум по шкале EQ-5D, что указывает на хорошее состояние здоровья при приеме препаратов FTY720 (фингалимод) 0,5 мг/день, FTY720 (финголимод) 1,25 мг/день или интерферона бета-1а 30 мг/неделя.
В исследовании Oleen-Burkey (2012) [26] изучалось влияние обострения РС, с точки зрения пациента, на прямые и непрямые затраты на лечение РС, производительность труда и отдыха, функциональные способности и HRQoL, для пациентов с РРРС в США, принимающих иммуно-модулирующие лекарственные препараты. Опрос был проведен через Интернет, среди членов MSWatch.com, веб-сайта поддержки пациентов, который теперь известен как Copaxone.com. В ходе исследования получены данные по затратам на РРРС, в том числе об использовании ресурсов здравоохранения, коммунальных услуг и приобретенных вспомогательных средств, связанных с заболеванием. 67% из 711 респондентов сообщили о наличии, по крайней мере, одного обострения в течение предыдущего года со средним числом 2,2—2,3 обострений в год. Сбор данных для EQ-5D ограничивался 3-месячным периодом исследования. Те пациенты, которые не сообщили о факте обострения в течение 3-месячного периода, имели показатель полезности для клинически стабильного состояния за этот период. Для па-
циентов, которые не сообщили об обострении в течение 12 мес, регистрировался 3-месячный экстраполированный показатель полезности, чтобы отразить показатель полезности клинически стабильного состояния здоровья в течение 12 мес. Пациент, сообщивший об обострении в течение 3 или 12 мес, имел показатель полезности, зарегистрированный как КЖ во время обострения. Респондентам, сообщившим о нем в последние 3 мес, также было предложено оценить свое состояние здоровья с помощью EQ-5D во второй раз, основываясь на худшей неделе. Сравнивая разницу в показателях полезности между клинически стабильными пациентами с РС и теми, у кого было зарегистрировано обострение, рассчитывалось количество QALY, потерянных из-за обострения РС. Средняя оценка полезности значительно отличалась у тех пациентов, кто сообщил об одном или нескольких обострениях, по сравнению с теми, кто был клинически стабилен в течение 12 мес (0,69 против 0,78; p = 0,0001) и представляла собой потерю 0,09 QALY. Средний показатель полезности у тех, у кого было обострение за последние 3 мес до завершения обследования, составил 0,66, что значительно ниже, чем 0,75 у респондентов, которые были клинически стабильны (p < 0,0001); это приводило к потере 0,09 QALY. В худшую неделю после обострения за последние 3 мес респонденты сообщили, что средний показатель полезности был еще ниже — 0,57. В этой выборке пациентов с РРРС женщины составляли около 80%, что в целом соответствует эпидемиологии заболевания. Кроме того, средний возраст респондентов, в котором им был поставлен диагноз, РС составлял 36,3 года, что несколько выше, чем в рандомизированных клинических испытаниях РРРС, но соответствует среднему возрасту, о котором сообщалось в других исследованиях поперечного сечения аналогичного дизайна.
Исследование Kappos (2014) [27] посвящено вопросу ухудшения HRQoL, связанного с РРРС, и оценки влияние применения BG-12 (диметил-фумарат) на HRQoL в исследовании DEFINE. Пациенты с РРРС были рандомизированы в 3 группы: пациенты, получающие BG-12 240 мг два (BID) или три раза (TID) ежедневно, или плацебо в течение 2 лет. Показатели индекса EQ-5D оставались стабильными или улучшались с течением времени в группах BG-12, тогда как показатели в группе плацебо снижались. EQ-5D показал улуч-
шение при использовании BG-12 TID в сравнении с плацебо (p = 0,0053). В группе BID BG-12 наблюдалась тенденция к улучшению по сравнению с плацебо через 2 года (p = 0,0910). Различия между BG-12 и плацебо были обусловлены, в основном, относительными улучшениями по сравнению с плацебо в домене подвижности (60% пациентов в каждой группе BG-12 не сообщали ни о каких проблемах через 2 года, по сравнению с 50% в группе плацебо) и привычной повседневной деятельностью (58 и 60% пациентов в группах BID и TID BG-12 соответственно, по сравнению с 52% в группе плацебо). Ответы на домены уход за собой, боль или дискомфорт и тревога или депрессия были одинаковыми во всех группах. Средние изменения в VAS были статистически значимыми в группах BID BG-12 BID (p = 0,0008) и BG-12 (p = 0,0002), чем в группе плацебо. EQ-5D со временем продемонстрировал значительно лучшее восприятие состояния здоровья у пациентов в группах BG-12, по сравнению с плацебо. Этот лечебный эффект наблюдался при первой оценке через 24 недели по VAS и, как правило, поддерживался в течение всего исследования.
В исследовании Berenguer-Ruiz (2016) [22] изучалось КЖ, связанное со здоровьем у пациентов, страдающих РРРС и принимающих ритукси-маб. Данное исследование было обсервационным, проводилось на 12 пациентах. Использовалась VAS, а также шкала EDSS, не использовались вопросы из опросника EQ-5D. 10 пациентов лечились ритуксимабом из-за отсутствия результатов лечения, а 2 пациента получали ритуксимаб из-за развития идиопатической тромбоцитопе-нической пурпуры. Показатель шкалы EDSS улучшился у 11 из 12 пациентов и остался стабильным у 1 пациента. Показатели улучшились у 8 из 9 пациентов, у которых была выполнена оценка по VAS.
Цель исследования Fisk (2005) [31] — оценить практическое применение и психометрические свойства трех опросников в выборке пациентов с РС с широким спектром неврологических нарушений, измеренных по шкале EDSS. Пациенты, случайным образом отобранные из двух клинических регистров РС, оценивались с использованием стандартных клинических методов и заполняли 3 общих опросника (EQ-5D, HUI Mark III, SF-6D). Проведен анализ доли недостающих данных, надежности теста (через повторное тестирование) и обоснованности конструк-
ции каждого опросника. В итоге опросники были заполнены 187 пациентами. Менее 10% данных отсутствовали: в опроснике SF-6D (3,2%), HUI Mark III (1,6%) и EQ-5D (7,5%). Пациенты с тяжелой инвалидностью с большей вероятностью не отвечали на вопросы про физическое состояние здоровья — для SF-6D (20%) и EQ-5D (43%). Внутригрупповые коэффициенты корреляции для SF-6D (ICC = 0,83), EQ-5D (ICC = 0,81) и HUI Mark III (ICC = 0,87) были адекватными для по-пуляционных исследований. В целом авторы сделали вывод о том, что применяемые в данном исследовании опросники оказались приемлемы для оценки КЖ пациентов с РС, находящихся на разных видах терапии.
В исследовании Gonzalez (2016) [32] показано изменение КЖ пациентов в рамках базовых клинических исследований алемтузумаба. Пациенты, которые ранее не получали лечение (сравнение эффективности алемтузумаба и интерферона-бета 1а при РС [CARE-MS I]) или имели неадекватный ответ на предшествующую терапию (CARE-MS II), получали ежегодные курсы алем-тузумаба 12 мг/день при исходном уровне (в течение 5 дней) и спустя год (в течение 3 дней), или подкожный интерферон бета-1а 44 мкг 3 раза в неделю. КЖ измеряли каждые 6 или 12 мес с использованием опросников FAMS, EQ-5D и SF-36. Статистически значимые улучшения по сравнению с исходным уровнем при применении алем-тузумаба наблюдались на всех 3 инструментах при самой ранней оценке и поддерживались в течение 2 лет. Статистически значимые улучшения КЖ по сравнению с подкожным интерфероном бета-1а наблюдались во все моменты времени у участников исследования CARE MS II с использованием опросников FAMS, EQ-VAS и SF-36, а также в исследовании CARE-MS I с FAMS. На основании этого исследования было показано, что у пациентов, получавших алемтузумаб, были значительно улучшены физические, умственные и эмоциональные составляющие КЖ, независимо от предшествующей истории терапии. Улучшения были значительно выше при использовании алемтузумаба по сравнению с подкожным интерфероном бета-1а как по симптомам РС, так и по общим показателям КЖ.
В исследовании Lee (2017) [33] изучалось влияние терапии препаратами, изменяющими течение РС на КЖ пациентов, оцениваемое с помощью опросников EQ-5D, WPAI и HAQUAMS,
с использованием базы Adelphi MS DSP_dataset. Было отмечено, что пациенты, применяющие диметилфумарат имели лучше результаты, чем пациенты, получающие бета-интерфероны или глатирамер ацетат, во всех доменах WPAI, EQ-5D (ATE + 0,075, 95% Cl 0,014—0,136; p = 0,016) и HAQUAMS. EQ-5D и HAQUAMS были использованы с WPAI, чтобы определить связь между КЖ и производительностью труда. Проводились множественные линейные регрессионные анализы, применяющие во внимание возраст, пол, индекс массы тела, этническую принадлежность и количество сопутствующих состояний. Эти данные показывают, что терапия ДМФ была связана с повышением производительности труда и улучшением показателей HRQoL для пациентов с РРРС, по сравнению с результатами терапии интерфероном и глатирамер ацетатом.
В работе Mekrns (2018) [34] проводилась оценка удовлетворенности и КЖ пациентов, получавших финголимод в повседневной клинической практике во Франции. В этом исследовании участвовали неврологи, занимающиеся пациентами с РС, опрос пациентов осуществлялся по телефону. В среднем каждый невролог привлек к исследованию до 6 пациентов с РРРС, которые в это время получали финголимод. Пациентам было предложено заполнить анкету оценки удовлетворенности лечением (TSQM), опросник EQ-5D, а также ответить на конкретные вопросы об изменении КЖ с момента начала применения финголимода. Всего в исследование было включено 214 пациентов, из них 73,4% — женщины. Средний возраст пациентов составил 41,6 ± 10,0 лет. Во время госпитализации в начале лечения финголимодом 70,1% пациентов получили информацию о РС, 76,6% — о финголи-моде, а 20,7% приняли участие в программе терапевтического обучения. Среднее значение по VAS составило 71,6 ± 16,8, причем этот показатель был значительно выше у пациентов, которые были довольны лечением (75,8 ± 15,2) по сравнению с пациентами, не удовлетворенными лечением (66,6 ± 17,2). Среди доменов с наиболее высоким процентом пациентов, отмечающих проблемы, были: боль или дискомфорт (143 (66,8%) пациента), тревога или депрессия (130 (60,7%)) и подвижность (101 (47,2%). Не отмечено существенной разницы в КЖ, измеряемым с помощью опросника EQ-5D до и после лечения финголимодом.
В работе Daigl (2016) [35] оценивалась зависимость между уровнем EDSS у пациентов, страдающих рецидивирующим РС и включенных в 2 идентичных многоцентровых исследования ок-релизумаба — OPERA I и OPERA II, и индексом полезности для здоровья (health utility), который определялся с помощью опросника EQ-5D-3L. Показано, что если при степени инвалидизации от 0 до 0,5 баллов по шкале EDSS индекс полезности для здоровья составлял 0,881 (95% ДИ 0,851—0,911), то при достижении оценки по шкале EDSS 6—6,5 баллов аналогичный показатель снижался до 0,491 (0,451—0,531). Данные согласуются с предварительно доложенными данными Orme M. et al, 2007. Для популяции исследований OPERA I и OPERA II, как было доложено в 2017 г. Daigl M. и соавторами, основными независимыми факторами были уровень EDSS, обострения, пол, возраст и регион проживания.
В 2018 г. группа авторов Xu и др. [36] представили анализ КЖ для пациентов с первично-прогрессирующим рассеянным склерозом (ППРС) и с РРРС. Оказалось, что для пациентов с ППРС были характерны более низкие самооценки КЖ, выше степень нарушения физического и умственного здоровья, более выраженная утрата продуктивности. Так, индекс полезности по EQ-5D у пациентов с ППРС составил 0,65, тогда как у пациентов с РРРС — 0,81, (p < 0,01). Данные указывают на то, что для пациентов с ППРС существует даже большая медицинская потребность.
На основании проанализированных исследований КЖ пациентов с РРРС в целом ниже, чем в популяции, а в стадии обострения и после него ниже, чем в стадии ремиссии. КЖ этих пациентов увеличивалось на фоне приема активных лекарственных препаратов. Найдено много исследований КЖ, связанного со здоровьем больных с РС, с использованием опросника EQ-5D, что говорит о его применимости при данном заболевании. Подобные исследования могут оказаться полезными для лиц, принимающих решения, так как на основе полученных результатов имеется возможность пересчета полезности состояния здоровья на денежные единицы. Ответы на опросник EQ-5D сравниваются с наборами полезности (value-set), так как в результате валидаци-онных исследовании для каждого из возможных состояний здоровья определено значение полезности. Данные значения получаются в основном в результате трех методик — визуальной анало-
говой шкалы, временной эквивалентности (time-trade off ), стандартной азартной игры (standard gamble) или эксперимента с дискретным выбором (discrete choice experiment). Затем данные значения умножаются на количество лет жизни и конечным результатом является количество лет жизни, с учетом ее качества (QALY). Таким образом, QALY показывает относительные предпочтения пациентов для разных состояний здоровья и отличаются от других оценок HRQOL тем, что они дают суммарное измерение, которое учитывает количество лет жизни в дополнение к HRQOL.
В результате проведенного поиска и анализа найденных исследований сделан вывод, что прежде чем проводить подобного рода исследования, необходимо решить заранее ряд проблем. Во-первых, следует быть уверенным, что для исследуемой популяции используется подходящая языковая версия и на это имеется разрешение собственника авторских прав к опроснику. Исследователь должен удостовериться, что респонденты достаточно хорошо владеют языком, на котором предоставляется им опросник, так как это сделано в других исследованиях, исключая пациентов с недостаточным знанием языка опросника [14—17]. Во-вторых, так как имеются две версии опросника, исследователь должен выбрать такую, которая лучше подходит для измерения качества жизни пациентов с исследуемым заболеванием. Предполагается, что в случае РС — это версия с пятью уровнями ответа, из-за ее увеличенной чувствительности к изменениям. При этом, как замечено в одном из проведенных исследований [23], включать VAS стоит, так как она хорошо демонстрирует изменения КЖ у одного пациента. В-третьих, при анализе оказалось, что было проведено много исследований, в которых пациенты, кроме РС, болели и другими заболеваниями [18—19], что может существенно влиять на показатели КЖ. Поэтому следует подобрать таких пациентов, у которых РС является единственным хроническим заболеванием. Также из-за разнообразия форм течения РС следует так подбирать пациентов, чтобы они составляли гомогенную группу. В исследованиях [23] также отмечена существенная разница в КЖ пациента от зависимости нахождения его в стадии обострения или ремиссии, в связи с чем следует разделять пациентов в зависимости от этого фактора на группы или исследовать одну из них, сравнивая ее с популяцией здоровых. И наконец, исследо-
вателю надо решить, какие лекарственные препараты будут получать пациенты, так как препараты, применяемые в терапии РС, имеют разную эффективность и могут по-разному влиять на КЖ пациентов. При этом найдены исследования КЖ пациентов с РС [27], в которых группой контроля были пациенты, получающие плацебо.
Определение КЖ, связанного со здоровьем путем проведения исследования с участием пациентов с использованием опросников, является важным элементом определения порога готовности платить за 1 QALY, что приводит к принятию более обоснованных решений о включении медицинской технологии в перечень терапии, финансируемых государством. РС, ввиду своей продолжительности, а также высоких затрат на его лечение является хорошей отправной точкой для начала исследований КЖ с использованием опросника EQ-5D в России.
ЛИТЕРАТУРА
1. Multiple Sclerosis International Federation (MSIF). Доступно по http://www.msif.org/en/ about_ms/. Ссылка активна на 02.10.2018.
2. Vollmer T.: The natural history of relapses in multiple sclerosis. J. Neurol. Sci. 2007; 256 (Suppl 1): 5—13.
3. Patten S.B., Williams J.V.A., Barbui C., Metz L.M.: Major depression in multiple sclerosis a population based perspective. Neurology 2003, 61: 1524—27.
4. Montel S.R., Bungener C.: Coping and quality of life in one hundred and thirty five subjects with multiple sclerosis. Mult Scler 2006, 13: 393—401.
5. Golicki D. Jaki instrument powinienem wybrac do pomiaru jakosci zycia u pacjenta ze stwardnieniem rozsianym? Prze-wodnik praktyczny. MS Report. Vol. 2/Nr 2(5)/2013: 21—30.
6. Устав Всемирной Организации Здравоохранения. Доступно по: http://www.who.int/about/mission/ru/. Ссылка активна на 02.10.2018.
7. Воробьев П.А., Воробьев А.П., Краснова Л.С., Воробьев М.П. Качество жизни глазами смартфона. Проблемы стандартизации в здравоохранении. 2016; 7-8: 34—38.
8. Fayers P.M., Machin D. Quality of Life: The assessment, analysis and interpretation of patient-reported outcomes. John Wiley & Sons, Chichester 2007: 3—30.
9. Drummond M., O'Brien B.J., Stoddart G.L., Torrance G.W. Methods for the Economic Evaluation of Health Care Programmes. Oxford University Press, Oxford 1999: 139—182.
10. Ware J. Jr., Kosinski M., Keller S.D. A 12-Item Short-Form Health Survey: construction of scales and preliminary tests of reliability and validity. Med. Care 1996; 34: 220—233.
11. Janssen M.F., Pickard A.S., Golicki D. Measurement properties of the EQ-5D-5L compared to the EQ-5D-3L across eight patient groups: a multi-country study. Qual. Life Res. 2012.
12. Kobelt G., Berg J., Lindgren P., Gerfin A., Lutz J. Costs and quality of life of multiple sclerosis in Switzerland. The European journal of health economics: HEPAC: health economics in prevention and care. 2006; 7 Suppl 2: S86-95.
13. Moore F., Wolfson C., Alexandrov L. and Lapierre Y. Do general and multiple sclerosis-specific quality of life instruments differ? The Canadian journal of neurological sciences Le journal canadien des sciences neurologiques. 2004; 31: 64—71.
14. Vermersch P. Mobility ImproVEment with spasticity in multiple sclerosis in Europe: the MOVE 1 EU study. Neurodegenerative disease management. 2014; 4: 407—15.
15. Zettl U.K., Henze T., Essner U., Flachenecker P. Burden of disease in multiple sclerosis patients with spasticity in Germany: mobility improvement study (Move I). The European journal of health economics: HEPAC: health economics in prevention and care. 2014; 15: 953—66.
16. Flachenecker P., Henze T., Zettl U.K. Spasticity in patients with multiple sclerosis — clinical characteristics, treatment and quality of life. Acta neurologica Scandinavica. 2014; 129: 154—62.
17. Kwiatkowski A., Marissal J.P., Pouyfaucon M., Vermersch P., Hautecoeur P., Dervaux B. Social participation in patients with multiple sclerosis: correlations between disability and economic burden. BMC neurology. 2014; 14: 115.
18. Groothuis-Oudshoorn C.G., Chorus A.M., Verrips G.H., Detmar S.B. Development and validation of the Dutch version of the London Handicap Scale. Journal of back and musculoskeletal rehabilitation. 2015; 28: 401—8.
19. Langelaan M., de Boer M.R., van Nispen R.M., Wouters B., Moll A.C., van Rens G.H. Impact of visual impairment on quality of life: a comparison with quality of life in the general population and with other chronic conditions. Ophthalmic epidemiology. 2007; 14: 119—26.
20. Labiano-Fontcuberta A., Aladro Y., Martinez-Gines M.L., et al. Psychiatric disturbances in radiologically isolated syndrome. Journal of psychiatric research. 2015; 68: 309—15.
21. Forbes R.B., Lees A., Waugh N., Swingler R.J. Population based cost utility study of interferon beta-1b in secondary progressive multiple sclerosis. BMJ. 1999; 319: 1529—33.
22. Berenguer-Ruiz L., Sempere A.P., Gimenez-Martinez J. et al. Rescue Therapy Using Rituximab for Multiple Sclerosis. Clinical neuropharmacology. 2016.
23. Parkin D., Rice N., Jacoby A., Doughty J. Use of a visual analogue scale in a daily patient diary: modelling cross-sectional time-series data on health-related quality of life. Social science & medicine (1982). 2004; 59: 351—60.
24. Parkin D., Jacoby A., McNamee P., Miller P., Thomas S., Bates D. Treatment of multiple sclerosis with interferon beta: an appraisal of cost-effectiveness and quality of life (Structured abstract). Journal of Neurology, Neurosurgery and Psychiatry 68: 144-9 (2000).
25. Twiss J., Doward L.C., McKenna S.P., Eckert B. Interpreting scores on multiple sclerosis-specific patient reported outcome measures (the PRIMUS and U-FIS). Health and quality of life outcomes. 2010; 8: 117.
26. Oleen-Burkey M., Castelli-Haley J., Lage M.J., Johnson K.P. Burden of a multiple sclerosis relapse: the patient's perspective. The patient. 2012; 5: 57—69.
27. Kappos L., Gold R., Arnold D.L. et al. Quality of life outcomes with BG-12 (dimethyl fumarate) in patients with re-lapsing-remitting multiple sclerosis: the DEFINE study. Multiple sclerosis (Houndmills, Basingstoke, England). 2014; 20: 243—52.
28. Khan S., Game X., Kalsi V. et al. Long-term effect on quality of life of repeat detrusor injections of botulinum neuro-
toxin-A for detrusor overactivity in patients with multiple sclerosis. The Journal of urology. 2011; 185: 1344—9.
29. Lubelski D., Alvin M.D., Silverstein M. et al. Quality of life outcomes following surgery for patients with coexistent cervical stenosis and multiple sclerosis. European Spine Journal. 2014; 23: 1699—704.
30. Myers J.A., McPherson K.M., Taylor W.J., Weatherall M., McNaughton H.K. Duration of condition is unrelated to health-state valuation on the EuroQoL. Clinical rehabilitation. 2003; 17: 209—15.
31. Fisk J.D., Brown M.G., Sketris I.S., Metz L.M., Murray T.J., Stadnyk K.J. A comparison of health utility measures for the evaluation of multiple sclerosis treatments. J. Neurol. Neurosurg. Psychiatry. 2005; 76: 58—63.
32. González A., Kita M., Crayton H., Havrdova E., Margolin D.H., Lake S.L., Giovannoni G.; CARE-MS I and II Investigators. Alemtuzumab improves quality-of-life outcomes compared with subcutaneous interferon beta-1a in patients with active relapsing-remitting multiple sclerosis. Mult. Scler. 2017 Sep; 23(10): 1367—1376.
33. Lee A., Pike J., Edwards M.R., Petrillo J., Waller J., Jones E. Quantifying the Benefits of Dimethyl Fumarate Over b-Interferon and Glatiramer Acetate Therapies on Work Productivity Outcomes in MS Patients. Neurol. Ther. 2017. 6: 79—90.
34. Mékrns C., Heinzlef O., Jenny B., Ramelli A., Clavelou P. Treatment satisfaction and quality of life in patients treated with fingolimod. Patient Preference and Adherence. 2018; 12: 899—907
35. Daigl M., Jhuti G.S., McDougall F., Bennett I. Impact of disease activity measures and patient characteristics on health utilities in RMS. Poster at International Society for Pharmacoeconomics and Outcomes Research — 20th Annual European Congress ISPOR-EU, 2017-11-04.
36. Xu Y., Yang E., Yeh W., Engmann N.J., Julian L. Evaluation of Patient Reported Quality of Life (QoL) and Work Productivity in Primary Progressive (PPMS) and Relapsing Remitting Multiple Sclerosis (RRMS) Patients In the United States (US). Poster at AMCP Annual Meeting.
Поступила 05.11.2018 Принята к опубликованию 09.11.2018
REFERENCES
1. Multiple Sclerosis International Federation (MSIF). Доступно по http://www.msif.org/en/ about_ms/. Ссылка активна на 02.10.2018.
2. Vollmer T.: The natural history of relapses in multiple sclerosis. J. Neurol. Sci. 2007; 256 (Suppl 1): 5—13.
3. Patten S.B., Williams J.V.A., Barbui C., Metz L.M.: Major depression in multiple sclerosis a population based perspective. Neurology 2003, 61: 1524—27.
4. Montel S.R., Bungener C. Coping and quality of life in one hundred and thirty five subjects with multiple sclerosis. Mult. Scler. 2006, 13: 393—401.
5. Golicki D. Jaki instrument powinienem wybrac do pomi-aru jakosci zycia u pacjenta ze stwardnieniem rozsianym? Przewodnik praktyczny. MS Report. Vol. 2/Nr 2(5)/2013: 21—30.
6. Ustav Vsemirnoj Organizacii Zdravoohraneniya [Constitution Of The World Health Organization]. Available at: http:// www.who.int/about/mission/ru/. Accessed on 02.10.2018. (In Russia).
7. Vorobev P.A., Vorobev A.P., Krasnova L.S., Vorobev M.P. Kachestvo zhizni glazami smartfona [Quality of life through the eyes of a smartphone.]. Problemy standartiza-cii v zdravoohranenii [Problems of standardization in health care]. 2016; 7-8: 34—38. (In Russia).
8. Fayers P.M., Machin D. Quality of Life: The assessment, analysis and interpretation of patient-reported outcomes. John Wiley & Sons, Chichester. 2007: 3—30.
9. Drummond M., O'Brien B.J., Stoddart G.L., Torrance G.W. Methods for the Economic Evaluation of Health Care Programmes. Oxford University Press, Oxford 1999: 139—182.
10. Ware J. Jr., Kosinski M., Keller S.D. A 12-Item Short-Form Health Survey: construction of scales and preliminary tests of reliability and validity. Med. Care. 1996; 34: 220—233.
11. Janssen M.F., Pickard A.S., Golicki D. Measurement properties of the EQ-5D-5L compared to the EQ-5D-3L across eight patient groups: a multi-country study. Qual. Life Res. 2012.
12. Kobelt G., Berg J., Lindgren P., Gerfin A., Lutz J. Costs and quality of life of multiple sclerosis in Switzerland. The European journal of health economics: HEPAC: health economics in prevention and care. 2006; 7 Suppl 2: S86-95.
13. Moore F., Wolfson C., Alexandrov L., Lapierre Y. Do general and multiple sclerosis-specific quality of life instruments differ? The Canadian journal of neurological sciences Le journal canadien des sciences neurologiques. 2004; 31: 64—71.
14. Vermersch P. MObility ImproVEment with spasticity in multiple sclerosis in Europe: the MOVE 1 EU study. Neurodegenerative disease management. 2014; 4: 407—15.
15. Zettl U.K., Henze T., Essner U., Flachenecker P. Burden of disease in multiple sclerosis patients with spasticity in Germany: mobility improvement study (Move I). The European journal of health economics: HEPAC: health economics in prevention and care. 2014; 15: 953—66.
16. Flachenecker P., Henze T., Zettl U.K. Spasticity in patients with multiple sclerosis — clinical characteristics, treatment and quality of life. Acta neurologica Scandinavica. 2014; 129: 154—62.
17. Kwiatkowski A., Marissal J.P., Pouyfaucon M., Vermersch P., Hautecoeur P., Dervaux B. Social participation in patients with multiple sclerosis: correlations between disability and economic burden. BMC neurology. 2014; 14: 115.
18. Groothuis-Oudshoorn C.G., Chorus A.M., Verrips G.H., Detmar S.B. Development and validation of the Dutch version of the London Handicap Scale. Journal of back and musculoskeletal rehabilitation. 2015; 28: 401—8.
19. Langelaan M., de Boer M.R., van Nispen R.M., Wouters B., Moll A.C., van Rens G.H. Impact of visual impairment on quality of life: a comparison with quality of life in the general population and with other chronic conditions. Ophthalmic epidemiology. 2007; 14: 119—26.
20. Labiano-Fontcuberta A., Aladro Y., Martinez-Gines M.L. et al. Psychiatric disturbances in radiologically isolated syndrome. Journal of psychiatric research. 2015; 68: 309—15.
21. Forbes R.B., Lees A., Waugh N., Swingler R.J. Population based cost utility study of interferon beta-1b in secondary progressive multiple sclerosis. BMJ. 1999; 319: 1529—33.
22. Berenguer-Ruiz L., Sempere A.P., Gimenez-Martinez J. et al. Rescue Therapy Using Rituximab for Multiple Sclerosis. Clinical neuropharmacology. 2016.
23. Parkin D., Rice N., Jacoby A., Doughty J. Use of a visual analogue scale in a daily patient diary: modelling cross-
sectional time-series data on health-related quality of life. Social science & medicine (1982). 2004; 59: 351—60.
24. Parkin D., Jacoby A., McNamee P., Miller P., Thomas S., Bates D. Treatment of multiple sclerosis with interferon beta: an appraisal of cost-effectiveness and quality of life (Structured abstract). Journal of Neurology, Neurosurgery and Psychiatry 68: 144-9 (2000).
25. Twiss J., Doward L.C., McKenna S.P., Eckert B. Interpreting scores on multiple sclerosis-specific patient reported outcome measures (the PRIMUS and U-FIS). Health and quality of life outcomes. 2010; 8: 117.
26. Oleen-Burkey M,, Castelli-Haley J., Lage M.J., Johnson K.P. Burden of a multiple sclerosis relapse: the patient's perspective. The patient. 2012; 5: 57—69.
27. Kappos L., Gold R., Arnold D.L. et al. Quality of life outcomes with BG-12 (dimethyl fumarate) in patients with re-lapsing-remitting multiple sclerosis: the DEFINE study. Multiple sclerosis (Houndmills, Basingstoke, England). 2014; 20: 243—52.
28. Khan S., Game X., Kalsi V. et al. Long-term effect on quality of life of repeat detrusor injections of botulinum neuro-toxin-A for detrusor overactivity in patients with multiple sclerosis. The Journal of urology. 2011; 185: 1344—9.
29. Lubelski D., Alvin M.D., Silverstein M. et al. Quality of life outcomes following surgery for patients with coexistent cervical stenosis and multiple sclerosis. European Spine Journal. 2014; 23: 1699—704.
30. Myers J.A., McPherson K.M., Taylor W.J., Weatherall M., McNaughton H.K. Duration of condition is unrelated to health-state valuation on the EuroQoL. Clinical rehabilitation. 2003; 17: 209—15.
31. Fisk J.D., Brown M.G., Sketris I.S., Metz L.M., Murray T.J., Stadnyk K.J. A comparison of health utility measures for the evaluation of multiple sclerosis treatments. J. Neurol. Neurosurg. Psychiatry. 2005; 76: 58—63.
31. González A., Kita M., Crayton H., Havrdova E., Margolin D.H., Lake S.L., Giovannoni G.; CARE-MS I and II Investigators. Alemtuzumab improves quality-of-life outcomes compared with subcutaneous interferon beta-1a in patients with active relapsing-remitting multiple sclerosis. Mult. Scler. 2017 Sep; 23(10): 1367—1376.
32. Lee A., Pike J., Edwards M.R., Petrillo J., Waller J., Jones E. Quantifying the Benefits of Dimethyl Fumarate Over b-Interferon and Glatiramer Acetate Therapies on Work Productivity Outcomes in MS Patients. Neurol. Ther. 2017; 6: 79—90
33. Mékias C., Heinzlef O., Jenny B., Ramelli A., Clavelou P. Treatment satisfaction and quality of life in patients treated with fingolimod. Patient Preference and Adherence. 2018; 12: 899—907.
34. Daigl M., Jhuti G.S., McDougall F., Bennett I. Impact of disease activity measures and patient characteristics on health utilities in RMS. Poster at International Society for Pharmacoeconomics and Outcomes Research — 20th Annual European Congress ISPOR-EU, 2017-11-04.
35. Xu Y., Yang E., Yeh W., Engmann N.J., Julian L. Evaluation of Patient Reported Quality of Life (QoL) and Work Productivity in Primary Progressive (PPMS) and Relapsing Remitting Multiple Sclerosis (RRMS) Patients In the United States (US). Poster at AMCP Annual Meeting.
Received on 05.11.2018 Accepted for publication on 09.11.2018
Сведения об авторах:
Холовня-Волоскова Мальвина Эва — научный сотрудник отдела лекарственного обеспечения и фармакоэкономического анализа ГБУ «Научно-практический центр клинических исследований и оценки медицинских технологий Департамента здравоохранения города Москвы»; аспирант кафедры экспериментальной и клинической фармакологии, Варшавский медицинский университет. Почтовый адрес университета: 02-097 Варшава, ул. Банаха 1Б, Польша. Тел. +48 22 116 62 02. E-mail: malwina.holownia@gmail.com
Голицки Доминик Томаш — д-р мед. наук, профессор, доцент кафедры экспериментальной и клинической фармакологии Варшавского медицинского университета, д.м.н., профессор, Почтовый адрес университета: 02-097 Варшава, ул. Банаха 1Б, Польша. Тел. +48 22 116 62 02. E-mail: dominik.golicki@wum.edu.pl
Воробьев Павел Андреевич — д-р мед. наук, профессор, Председатель Правления Московского городского научного общества терапевтов. Тел.: 8(495)225-83-74. E-mail: mtpndm@newdiamed.ru
Краснова Любовь Сергеевна — канд. мед. наук, доцент кафедры общей врачебной практики ФГАОУ ВО Первый московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова (Сеченовский университет) Минздрава России. Почтовый адрес организации: Большая Пироговская ул., 2, стр. 4, Москва, 119435. Тел.: +7(499)248-05-53. E-mail: aelita8@yandex.ru
Максимова Тамара Евгеньевна — научный сотрудник отдела лекарственного обеспечения и фармакоэкономического анализа ГБУ «Научно-практический центр клинических исследований и оценки медицинских технологий Департамента здравоохранения города Москвы». Почтовый адрес организации: 121096, Москва, ул. Минская 12, к. 2. Тел.: +7(499)144-00-30. E-mail: cct@zdrav.mos.ru.
Дубовцева Виктория Алексеевна — научный сотрудник отдела лекарственного обеспечения и фармакоэкономического анализа ГБУ «Научно-практический центр клинических исследований и оценки медицинских технологий Департамента здравоохранения города Москвы». Почтовый адрес организации: 121096, Москва, ул. Минская 12, к. 2. Тел.: +7(499)144-00-30. E-mail: cct@zdrav.mos.ru.
Давыдовская Мария Вафаевна — д-р мед. наук, профессор, заместитель главного внештатного специалиста невролога, заместитель директора по научной работе ГБУ «Научно-практический центр клинических исследований и оценки медицинских технологий Департамента здравоохранения города Москвы», профессор кафедры неврологии, нейрохирургии и медицинской генетики лечебного факультета ФГБОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова». Почтовый адрес организации: 121096, Москва, ул. Минская 12, к. 2. Тел.: +7(499)144-00-30. E-mail: cct@zdrav.mos.ru.
About the authors:
Holownia-Voloskova Malwina E. — Researcher of the Department of drug provision and pharmacoeconomic analysis, State Budgetary Institution «Scientific and Practical Center for Clinical Research and Health Technology Assessment of the Moscow Department of Health»; Postgraduate Student, Department of Experimental and Clinical Pharmacology, Medical University of Warsaw. Address: 02-097 Warsaw, 1b Banacha St., Poland. Тел. +48 22 116 62 02. E-mail: malwina.holownia@gmail.com
Dominik Golicki T. — Doctor of Medical Sciences, Assistant Professor, Department of Experimental and Clinical Pharmacology Medical University of Warsaw. Address: 02-097 Warsaw, 1b Banacha St., Poland. Тел. +48 22 116 62 02. E-mail: dominik.golicki@wum.edu.pl
Vorobev Pavel A. — Doctor of Medical Sciences, Professor, Chairman of the Board of the Moscow City Society of Physicians. Tel.: 8(495)225-83-74. E-mail: mtpndm@newdiamed.ru
Krasnova Lubov S. — Candidate of Medical Sciences, Assistant Professor, Federal Budget State Educational Institution First Moscow State Medical University named after I.M. Sechenov (Sechenov University) of the Ministry of Health of Russia; Department of General Practice of the Institute of Vocational Education Moscow, Russia. 119435 Moscow, 2b4, Bolshaya Pirogovskaya St. Tel.: +7(499)248-05-53. E-mail: aelita8@yandex.ru.
Maksimova Tamara E. — Researcher of the Department of drug provision and pharmacoeconomic analysis, State Budgetary Institution «Scientific and Practical Center for Clinical Research and Health Technology Assessment of the Moscow Department of Health». 121096, Moscow, 12, k. 2, Minskaya St. Tel.: +7(499)144-00-30. E-mail: cct@zdrav.mos.ru.
Dubovtseva Viktoria A. — Researcher of the Department of drug provision and pharmacoeconomic analysis, State Budgetary Institution «Scientific and Practical Center for Clinical Research and Health Technology Assessment of the Moscow Department of Health». 121096, Moscow, 12, k. 2, Minskaya St. Tel.: +7(499)144-00-30. E-mail: cct@zdrav.mos.ru.
Davydovskaya Maria V. — Doctor of Medical Sciences, Professor, Deputy Chief Specialist Neurologist, Deputy Director for Research State Budgetary Institution «Scientific and Practical Center for Clinical Research and Health Technology Assessment of the Moscow Department of Health», professor of Federal Budget State Educational Institution «Russian National Research Medical University named after N.I. Pirogov», Department of Neurology, Neurosurgery and Medical Genetics of the Medical Faculty, Moscow, Russia. 121096, Moscow, 12, k. 2, Minskaya St. Tel.: +7(499)144-00-30. E-mail: cct@zdrav.mos.ru.
