CC BY
219
07.00.00. ИЛМ^ОИ ТАЪРИХ ВА БОСТОНШИНОСИ 07.00.00. ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ 07.00.00. HISTORICAL SCIENCES AND ARCHEOLOGY
07.00.02. ТАЪРИХИ ВАТАН
07.00.02. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ
07.00.02. NATIVE HISTORY
УДК 9 (С)16. И.А.МАМАДАЛИЕВ
ББК 63.3(2) 7-36
ОТРАЖЕНИЕ ВОЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ 1865 - 1866 гг.
НА СТРАНИЦАХ ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ
Вхождение Средней Азии в состав России и его последствия всегда вызывало и всё ещё вызывает повышенный интерес исследователей. Не случайно среди великого множества проблем оно выделяется как особый рубеж, оказавший судьбоносное влияние на историю и жизнь народов данного региона. Еще на заре завоевания данный процесс имел разные названия, например, «Водворение в Средней Азии русской гражданственности»(7, 4), «Наступательное движение русских в Туркестане»(4, 350), «Завоевание Туркестана»(9, 235), «Завоевание Средней Азии»(1, 312), «Наша колонизация в Средней Азии»(8, 11).
Геополитическая и геостратегическая заинтересованность России в среднеазиатском регионе диктовались различными причинами. Для представителей наиболее реакционных дворянских, финансовых и военных кругов с великодержавным политическим настроем она проявлялась в их стремлении к расширению границ империи за счет более слабых и незащищенных соседних государств, что все же сулило большие выгоды им, в частности, получение новых чинов, должностей, доходов, стратегически выгодных плацдармов для дальнейшего расширения территориальных притязаний или просто усиления сферы влияния; а для представителей торгово-промышленной буржуазии - новых рынков сбыта, дешевой сырьевой базы и рабочих рук. Для представителей революционно-демократически настроенных кругов, ученных-исследователей и простонародья - необходимостью установления взаимовыгодных, добрососедских отношений, удовлетворения научно-познавательных интересов, желанием помочь местному населению в приобщении к более цивилизованным условиям жизни и быта, и смягчить притеснения со стороны местных феодалов. Словом, наблюдалось стремление втянуть местное население в общий водоворот социально-производственных отношений России, которая в то время, без сомнения, стояла по уровню развития гораздо выше среднеазиатских ханств.
Прослеживая взаимную заинтересованность российских и среднеазиатских властей в развитии торгово-дипломатических отношений, большинство исследователей пытались, тем не менее, выявить истинные намерения официальной России в отношении Средней Азии. Данные, приведенные нами, независимо от их политических убеждений, довольно отчетливо раскрывают интересы России в регионе. Намерения российских официальных кругов в распространении своей власти на территории Средней Азии, которые стали элементом всей внешнеполитической стратегии еще со времен Петра I, получили реальные возможности для практического воплощения с начала XIX-го столетия. Но этот процесс оттягивался до середины 60-х годов в силу ряда внутренних и внешних причин, направлявших острие активного внешнеполитического курса крупных держав, в том числе и России, в другом направлении.
С самого начала XIX века правящие и коммерческие круги России стали серьезно рассматривать Среднюю Азию как перспективный, с точки зрения торгово-экономических интересов, регион.. Несмотря на то, что к середине XIX в. торговля с среднеазиатскими ханствами составляла всего лишь 5-7% от общего внешнеторгового оборота России, предприниматели, торговцы вдохновленные успехами англичан в Индии, требовали от правительства способствовать расширению торгово-экономических связей со странами Востока. Средняя Азия рассматривалась в России не только как сфера непосредственного приложения российского капитала, но и как важная транзитная территория для расширения торговли с другими странами Востока - с Персией, Индией и Китаем(11,13).
Главным же сдерживающим фактором в этом плане послужили события, происходившие в Европе в первой половине XIX века, и участие России в них. К тому же произошло немало крупных событий и потрясений, потребовавших от России неимоверных усилий. Немаловажную роль в этом отношении сыграла и внутриполитическая нестабильность в России. Все эти события были взаимосвязаны, в той или иной мере повлияли на общий ход политики России в Средней Азии, окончательная развязка которой наступила в середине 60-х годов XIX века.
Важно отметить, что амбиции настолько усилились, что в 60 - 70 годы XIX в. в России появились даже многочисленные проекты постройки железных дорог между Россией и Индией через Закавказье, Среднюю Азию, Сибирь, разрабатывавшиеся различными торговыми, техническими, научными обществами. Итак, все предпосылки, от политического до экономического, назрели, дело оставалось за военными.
Таким образом, с объявлением Царского указа от 20 декабря 1863 г., который гласил: «С будущего 1864 г. приступить к соединению передовых оренбургской и сибирской линий на предложенных генерал-адъютантом Безаком основаниях, т.е. от Джулека на Сыр-Дарью, через Сузак на Аулие-Ата и далее по хребту Каратауских гор, чтобы впоследствии перенести границу на Арысь, проводя оную от Аулие-Ата через Чимкент»(5,87).
Это было началом разрастания военного романтизма русского офицерства в Средней Азии. Так началось военное наступление царских войск на Среднюю Азию. Вслед за указом вице-канцлер А.М.Горчаков 21 ноября 1864 г. обратился ко всем европейским правительствам с циркуляром, в котором излагал причины, побудившие царское правительство начать военные действия.
В 1864 году было решено, что два отряда, один из Оренбурга, другой из западной Сибири, направятся навстречу друг другу.
Военные страсти русского высшего офицерства широко освещались на страницах русской периодической печати, таких как - «Русский Инвалид» и «Биржевые Ведомости». Освещение событий в Средней Азии, (как позже (с образованием Туркестанского генерал-губернаторства в 1867 г. - ИМ) было принято в Русском Туркестане,) широко заинтересовало русско общество, которое хотело узнать или уяснить для себя истинное положение русского дела в Средней Азии.
Однако изначально уместно отметить, что ни «Русский Инвалид», ни «Биржевые Ведомости», несмотря на разные суждения и полемику этих солидных изданий, они не отражали или не могли реально оценить действительное положение. Поскольку сущность спора этих газет заключалась в том, как оценивали ситуацию в Средней Азии. Например, автор статей в «Русском Инвалиде» превозносил положение дел в Средней Азии в 1866 году и порицал положение русских в 1865 г. А автор «Биржевых Ведомостей», напротив, старался доказать, что русские дела в Средней Азии только в 1865 г. шли превосходно, а в 1866 г. стали ухудшаться.
Для пояснения, о чем же идет речь, хотелось бы изложить факты. Вопрос в том, что в полемике упомянутых газет, указывается, что 1865 год является годом управления генерала М.Г.Черняева, а 1866 год- период управления генерала Д.И.Романовского(3,4). В такой ситуации трудно доказать о беспристрастности поставленного вопроса между спорящими сторонами. Соответственно, для изложения фактов мы обратимся к периодической печати того периода, в которой велась дискуссия по данному вопросу.
«Русскому Инвалиду», как органу Военного министерства, необходимо было доказать, что внезапное отозвание генерала М.Г.Черняева было необходимой мерой. Однако автор статьи в «Биржевых Ведомостях» утверждает, что бывший начальник М.Г.Черняев, выполнив самую трудную и черную работу, передал дела своему преемнику генералу Д.И.Романовскому при самой благополучной обстановке.
Хотелось, бы отметить, что я не намерен в данном отрезке вовсе касаться личностей. Наоборот, на материалах авторов попытаюсь оценить реальную картину, то есть, как обстояло русское военное, политическое и административное дело в Средней Азии.
Автор статей в «Биржевых Ведомостях» оценивает русское дело следующим образом: «В начале 1865 года мы только врезались в глубину Средней Азии, и наше положение было в несколько раз затруднительнее и опаснее, чем в начале 1866 г. Наши силы тогда были втрое слабее; боевые средства были на исходе, о скором прибытии подкреплений нельзя было вовсе и думать, а между тем два сильны неприятеля не дремали. Во главе Кокандкого ханства находился умный, предприимчивый человек, мулла Алимкул. Он в продолжении трех зимних месяцев, можно сказать из ничего создал артиллерию в 60 медных орудий по нашему образцу; имел армию благоустроеннее, чем армия эмира и вполне надеялся образовать против нас союз из Кокандкого, Бухарского и Хивинского ханств. Эмир уже проповедовал войну против России и собирал громадное скопище, а весь присоединенный ек нам край находился в полном брожении.
Соединись только эмир с мул лою Алимкулом, и тогда против нас была бы армия более 100 000 (у эмира 100 000, у Алимкула 40 000). Видя это, наш отряд с небольшим в 1000 штыков, при двух казачьих сотнях, отважно выступил из Чимкента: 15 апреля взял Ниязбек, 9 мая разбил кокандкие полчища под Сарытюбе (здесь Алимкул был убит), а 15 июня взял штурмом большой город Ташкент с 100 000 жителей и 60-ю орудиями. Этот решительный удар утвердил окончательно наше господство на реке Сыр-Дарье и передал судьбу Средней Азии в руки России»(3,5).
Чтобы наши суждения не были однополярным, обратимся к другим источникам, например, в кокандских хрониках - «Та'рих-и амир-и лашкар> рисуется совершено другая картина, где сообщается о переговорах с М.Г.Черняевым в начале 1865 г. по поводу заключения мира и установления новой кокандско-русской границы. По существу, Алимкул (годы его правления Кокандским ханством- июль 1863 - май 1865) уклонился от достаточно выгодного для Коканда предложения о мире и установлении новой границы между Чимкентом и Ташкентом. Понимая бессмысленность дальнейших военных действий, Алимкул в душе соглашался с идеей М.Г.Черняева, но вынужден был продолжать войну под давлением воинственно настроенных соплеменников и сподвижников, а также из боязни всеобщего, в том числе посмертного, способного нанести ущерб потомкам Алимкула(14,81а-86а). В «Тухфат ат-таварих-и хани» и «Аснаб ас-салатин ва таварих ал-хавакин» говорится о лихорадочной подготовке Алимкула к военным действиям - массовом производстве холодного и огнестрельного оружия в преддверии событий, изъятии хараджа от вакфов и от издольщиков (каранда), работающих на знатных лиц (йарлигдар), в пользу войска (декабрь 1864 - май 1865) (15,317а-319а;124а-б,125а.).
Здесь хотел бы отметить одну маленькую деталь в целях избегания некоторой путаницы. Алимкул, о ком, идет речь в статье и Алимхан- совершенно разные личности, разных периодов. Алим-хан (годы его правления Кокандским ханством- 1809 - 1810 гг.), был представителем легитимной династии мингов, а Алимкул, амири-лашкар (полководец) в ханстве, используя политическую конъюнктуру при Худаяр-хане, выдворив его, занял престол и правил в 1863 - 1865 годы.
В источниках отражается и второй поход М.Г.Черняева в Ташкент, и взятие им ключевой крепости Ниязбек, и как Алимкул спешным образом выступил из Коканда в Ташкент. В сражении при Шур-тепе Алимкул был смертельно ранен, и скончался в мае 1865 года. Однако относительно места и причины смерти Алимкула имеется двоякое описание. Например, в «Биржевых Ведомостях» местом смерти Алимкула указывается Сарытюбе, а в кокандских хрониках- Шур-тепе. Притом в этом сражении Алимкул не был убит, и причина смерти- не поле битвы. Как отмечается в хрониках: «Когда же Алимкул был ранен, и сражение прервали, некоторые его сподвижники, посчитав момент благоприятным, оставили Алимкула и поспешно ушли в Коканд. Это известие его окончательно сразило, и он умер»(15,319 а-б;274-275;124б-125а).
Логика этого факта заключается в том, что военно-политическая конъюнктура в 1865 году была сложной и трудной и только военное мастерство и усилия генерала М.Г.Черняева обеспечили победоносное шествие русских войск вглубь. Автор указывает на то, что «лавры победы», приобретенные М.Г.Черняевым, с легкостью принял Д.И.Романовский.
Само собой разумеется, «когда господство «окончательно» утвердилось на завоеванной территории, то есть так называемые от первых русских форпостов до Ташкента, тогда завоевателю остается только наслаждаться плодами победы»(3,5). Однако в это время происходит смена начальства.
Эту ситуацию (события 1865 г. - ИМ) автор статьи в «Русском Инвалиде» излагает по-другому, то есть, возражая своему оппоненту, аргументирует следующим образом: «В 1865 году в видах удержания эмира от враждебных против нас действий, было признано необходимым вовсе прекратить торговлю с Бухарою - мера для нашей торговли вряд ли особенно выгодная. Он должен припомнить, что, несмотря на присутствие русской власти в Ташкенте, эмир успел занять Ходжент, Кокан, разбил кипчаков, доверив, таким образом, начатое им увеличение своих владений более чем вдвое, а относительно нас закончил тем, что задержал отправленных к нему наших послов, которые возвратились только в половине 1866 г., после наших военных успехов»(3,5).
Продолжая свою мысль, автор ставит такой вопрос: «...Если только он знает действительно край, неизвестно, то тревожное состояние, в котором мы провели зиму с 1865 на - 1866 год, то крайне затруднительное положение, в каком мы находились весною 1866 г., до дела под Ирджаром?» В оправдание своей мысли приводит следующий аргумент: «Туземцы убивали наших солдат, казаков, захватывали в плен, садили на транспорты, конвоированные солдатами и казаками, но все эти случаи имели место в указанное нами трудное время»(3,5).
Если обратить особое внимание, то ничего существенного в этих аргументах невозможно обнаружить, даже существенного различия между спорящими сторонами трудно найти. Более того, обе стороны согласны в том, что русское дело в Средней Азии на тот период не было очень успешным, только с той разницей, что «Биржевые Ведомости», сознаваясь, что во вновь завоеванной территории туземцы убивали русских солдат, захватывали в плен и нападали на транспорты. Тем не менее, утверждали, что русское господство на реке Сыр-Дарье было в это время окончательно упрочено. Однако «Русский Инвалид» утверждает обратное, что тогдашнее положение русских было крайне затруднительным, но в целях избегания официального обвинения или упрека в превратном толковании, русское положение в Средней Азии в 1865 году называть крайне затруднительным, потому и неудовлетворительным.
Это мы можем увидеть, например, в заметках одного из очевидцев или участников военных действий- командира артиллерийской батареи М.Зиновьева, который участвовал при осаде городов Ура-Тюбе и Джизак, и который с удивлением пишет о мощи крепостных укреплений, подробно о событиях штурма,о сведениях генерала Д.И.Романовского, где отмечается о сплоченности населения этого края. Несмотря на тяжелую осаду, горцы из Матчи, защищаясь, отважно боролись с неприятелем,о чем, тот же М.Зиновьев сообщает: «... несмотря на близость русских, еще продолжали стоять на высотах, рассчитывая на близость крепости и быстроту своих коней»(6,500).
Военный сценарий 1865 - 1866 гг. привел к занятию Ташкента, Нова, Худжанда, Ура-Тюбе и Джизака, что и расширило географию колониального владения в Средней Азии(10,96).
Важно отметить,что при сравнении описания исторических событий с местными источниками можно увидеть совершенно другую картину. Например, в хронике - «Та'рих-и джадида-йи Тошканд» автор отмечает, что в 1865 г. существовало некое (или под грифом «секретно», или неофициальное - И.М.) соглашение между эмиром и русскими о разделе Туркестана и Мавераннахра между ними, на основе чего эмир получал свободу действий в Фергане, а русские -в Дашт-и Кипчаке и Ташкенте (12,7791). Однако после взятия Ташкента русско-бухарские отношения осложнились. Используя ситуацию, в феврале 1866 г. М.Г.Черняев совершил рекогносцировку Джизака. Русско-бухарские отношения еще более обострились после отозвания М.Г.Черняева в Петербург и прибытия на его место в Ташкент Д.И.Романовского (апрель 1866) (10,96).
Развивая свои мысли о дальнейшем положении, то есть в 1866 году, «Биржевые Ведомости» категорически утверждают, что на этот период русское положение в Средней Азии еще более ухудшилось: - «от Кокана мы ничего настоятельно не требовали и, конечно, ничего не получили. С Бухарою не кончали дела. Вместе того, чтоб послать ультиматум эмиру с приказанием немедленно исполнять его (почтенный автор статьи, по-видимому, уверен, что так бы вот и послушались, - так пишется в тексте, - ИМ), мы занялись бесполезной перепискою и дали ему время собраться с новыми силами. Мы, не установив наших отношений к соседям, немедленно начали ломать общественный строй наших мусульман: ввели мехкеме (т.е. - народные суды), восставили против себя духовенство и возбудили крайнее недовольство в туземцах за наше вмешательство в их обычаи и законы. Недовольство это живо перенеслось в Бухару и Кокан, и мы разом вооружили против себя все духовенство Средней Азии» (3, 5).
Излагая историческую картину по вышеизложенной аргументации, ссылаясь на статью автора в «Биржевых Ведомостях», невозможно не заметить, что приводимые аргументы были взяты из последних известий, полученных из Средней Азии. Например, «Приключение хлудовских приказчиков в Кокане, нападение на казачьи отряды и партии наших золотопромышленников в наших собственных пределах (собственность - завоевание или присоединение, - ИМ), военная прогулка между нашими фортами на Сыре батыра Сыздыка с 2000 разбойниками. И, наконец, недавнее сообщенное «Русским Инвалидом» от 20-го июня, о том, что шесть рот джизакского отряда, под командованием подполковника А.К.Абрамова одержали блистательную победу над 45-тысячным скопищем самаркандского бека, взяли штурмом его лагерь и, рассеяв скопище, возвратились в Яны-Курган. Все эти неоспоримые факты в общей сложности, не доказывают ли, что наши дела в Средней Азии и в настоящую минуту идут если не хуже, то и не лучше прежнего? Мы далеки от того, чтоб находить какую-нибудь аналогию между нашими войнами в Средней Азии и мексиканскую экспедицию французов, тем не менее, общий закон, что военные действия в отдаленных странах обходятся дорого и сопряжены величайшими опасностями, распространяется и на нас, как на другую нацию на нас, даже в большей степени, чем на других, так как мы не можем похвалиться процветанием наших финансов. Не касаясь вовсе щекотливого вопроса, следовало ли нам так далеко забираться в глубь Средней Азии, мы ограничимся признанием совершившегося факта, что занятием Ташкента мы восставили против себя не только Кокан, но и
Хиву и фанатическую Бухару и даже Самарканд. Отечество и без побед на поле брани высоко ценит заслуги сынов своих, столь честно исполняющих долг перед в полудикой стране, населенной фанатическими и враждебными нам народами, и если роль охранителя мирных интересов отечества менее блистательна, чем роль победителя вооруженных врагов его, то она, во всяком случае, не менее славна и достойна награды. Словом, нашим войскам и без битв открыто обширное поприще к отличиям в Средней Азии, кровь, же русского солдата слишком дорога, и проливать ее без крайней необходимости в азиатской степи не следует»(3,6).
Активная завоевательная деятельность российских генералов в Средней Азии привела к тому, что в начале 1865 г. к южным границам Российской империи примкнула колоссальная территория. Административно-территориальным отражением позиции правящих кругов России стала ликвидация так называемых «.линий» - наследия эпохи ее движения в казахские степи. 25 января 1865 г. решением комитета, специально рассматривавшего вопрос «об устройстве Оренбургского края и Азиатской России», «Передовая» (Ново-Кокандская) и «Сырдарьинская» линии упразднались, а на территории от западной оконечности Иссык-Куля до Аральского моря образовывалась входящая в состав Оренбургского генерал-губернаторства Туркестанская область под управлением военного губернатора. 2 февраля 1865 г. Александр II утвердил это решение»(16,38-39).
«Потому что в течение 23 лет на наших глазах, - писал Л.Костенко, - русские перешагнули в Азию, огромный пояс земли, до сих пор считавшийся непреступным, земель почти неизведанных, о которых в Европе знали меньше, чем о поверхности луны. Много труда, много усилий, много средств было потрачено с целью расширения владычества на азиатском материке, но за то достигнуты благодетельные результаты»(8,146).
Продолжая колониальную конструктивистскую политику, царская Россия начала создавать систему управления на окраине. Например, «в 1865 году из вновь занятого края, с присоединением территории прежней Сырдарьинской линии, образовать Туркестанскую область. Военным губернатором назначить генерал-майор М.Г.Черняева». Далее говорилось о создании новой административной системы с целью удобного управления на захваченной территории, и вместе с тем,был предоставлен проект - «Положения об управлении Туркестанскою областью, вместе со штатами и пояснительной запиской, составленной генерал-майором Черняевым»(13,1-2).
Важно отметить еще одно обстоятельство,- что 21 апреля 1865 г. штаб батальона был переведен из Туркестана в Чимкент /Приказ по батальону1865 года №№ 208. П. 1177. (после Иканского дела). Управление Туркестанской областью было поручено особому военному губернатору, которому вверялось начальствование всеми войсками, расположенными в пределах области, и Аральской флотилией, а также управление кочевым и оседлым населением области. В военном отношении губернатор был подчинен командующему войсками Оренбургского края, а в гражданском отношении - оренбургскому генерал-губернатору. Соответственно, центральным пунктом для управления областью и штаб-квартирой войск была назначена крепость -Чимкент(2,3), а не какой- нибудь другой город.
Генерал-майор Д.И.Романовский, сменивший в апреле 1866 г. М.Г.Черняева в Туркестанской области, отмечал, что «вынужденное обстоятельствами занятит Ташкента сделало «затруднительным» исполнение высочайше утвержденного решения не переносить государственной границы за линию Джулек - Туркестан - Чимкент - Аулие-Ата. Но главное с того момента - «все желания стать в дружеские сношения со среднеазиатскими владетелями» успеха не имели, и более того, бывший, - «с давних пор другом России» эмир Бухары, стал ее врагом»(17,121).
Важно отметить, что в одной статье, конечно, трудно провести широкий сравнительный анализ, поэтому мы ограничились лишь некоторыми фактоми, на наш взгляд, весомыми.
Подведя итог по доводам вышеизложенной полемики, можно сказать следующее: удовлетворяя русские интересы, одновременно надо было облагодетельствовать и местное население (туркестанцев - ИМ), если его интересы сталкивались бы с русскими,то администрация обязана была жертвовать интересами местного, населения естественно, в пользу русских захватчиков. Поскольку им было обещано, что с занятием Ташкентской области государственное казначейство избавилось бы от издержек на местное управление и военные действия по занятию этого края. Однако этого можно было достигнуть только увеличением податей, прекращением военных действий или развитием местной торговли. К сожалению, это было в будущем, а в 1865 - 1866 гг. русские были вынуждены сражаться. Поэтому положение действительно было «крайне затруднительное».
ЛИТЕРАТУРА:
1.Абаза, К.К. Завоевание Туркестана: Рассказы из военной истории, очерки природы, быта и нравов туземцев / К.К. Абаза. - СПб.: Типография М. М. Стасюлевича, 1902. - 312 с.
2.Военный сборник. Год восьмой. Санкт-Петербург, №3.- 1865 .
3.Голос. Наши среднеазиатские дела. - №185. - 6 июля 1867 г. /Туркестанский сборник. Т. 1. - С.4, 5, 6 (299 с.).
4.Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских /составил Макшеев А.И. - С-Петербург: Военная типография, 1890. - 350 с.
5.История Узбекской ССР. Т. 1. Кн. 2. - Ташкент, 1956. - 460 с.
6.История таджикского народа. - Т. IV. Позднее средневековье и новое время (XVI в. - 1917 г.) /Под общей редакцией академика Р.М.Масова. - Душанбе, 2010. - С. 500 (1123 с.).
7.Костенко, Л.Ф. Водворение в Средней Азии русской гражданственности: с картой Средней Азии /сост. кап. Ген. штаба Л.Костенко; изд. А.Ф.Базунова/ Л.Ф. Костенко. - С.-Петербург: в тип. В. Безобразова, 1871. - [4], XIV, 358, [39] с., 1 л. карт.; 20 см. - Библиогр.: "Источники" (с. VII-XIII)
8.Костенко, Л. Исторический очерк распространения Русского владычества в Средней Азии / Л.Ф. Костенко. СПб., 1881-1882. - С.146. («Военный Сборник», 1887, №№ 8 - 10); Вестник Европы, 1892, № 11.
9.Логофет, Д.М. Завоевание Средней Азии / Д.М. Логофет//История русской армии и флота. -М.: Образование, 1913. - 235 с.
10.Мамадалиев, И.А. Россия и Средняя Азия: особенности колониально-административной системы управления во второй половине XIX - начало XX века / И.А. Мамадалиев. - Худжанд: Ношир, 2013. - С. 96 (400 с.).
11.Morrison, A. Russian Rule in Samarkand 1868 - 1910. A Comparison with British India. - Oxford: University Press. -2008. - P. 13.
12.Мухаммад, Салих Тошканди. "Тарихи джадидайи Тошканд" //Рукопись ИВ имени Абу Райхана Беруни АН Узбекистана, №7791, - 11072, 11073.
13. РГВИА ф. 38, оп. 8, д. 86, л. 1-2.
14. Таърих-и амир-и лашкар //Рукопись ИВ имени Абу Райхана Беруни АН Узбекистана, л. 81а-86а.
15.Тухфат - ат-таварих-и хани. Л.317а-319а; Та'рих-и Шахрухи, Л.274-275; Аснаб ас-салатин ва таварих ал-хавакин //Рукопись ИВ имени Абу Райхана Беруни АН Узбекистана, л.124а-б, 125а.
16.Туркестанский край. Сборник материалов. 1865. Ч. 1. С. 38-39// Журнал комитета, рассматривавшего вопрос об устройстве Оренбургского края и Азиатской России, 25 января 1865 г.).
17.ЦГА РУз. Ф. И-715., Оп.1., Д.32., Л.121.
REFERENCES:
1.Abaza, K.K. The Conquest of Turkestan: Stories from military history, essays of nature, life and manners of the natives / K.K. Abaza - SPb.: Type. M. M. Stasyulevich, 1902. 312.
2.Military collection. Eighth year, No. 3.- 1865, St. Petersburg.
3.Voice. Our Central Asian Affairs. - No. 185. - 6 July 1867 /Turkestan collection. Vol. 1. - S. 4, 5, 6 (p. 299).
4.Historical survey of Turkestan and offensive movement of the Russians in his /Arranged Maksheev A. I. St. Petersburg: Military printing house, 1890 - 350.
5.The history of the Uzbek SSR. Vol. 1. KN. 2. - Tashkent, 1956. - 460 p.
6.The history of the Tajik people. - T. IV. Later middle ages, and modern time (XVI century - 1917) /Under the General editorship of academician R. M. Masov. - Dushanbe, 2010. - 500 p. (p. 1123).
7.Kostenko, L.F. To Establish in Central Asia a Russian citizenship: with a map of Central Asia /ed. Gene drops. staff L. Kostenko; ed. A. F. Bazunov/ L.F. Kostenko. - St. Petersburg: in typ. V. Bezobrazov, 1871. - [4], XIV, 358, [39] p., 1 L. maps.; 20 cm. - Bibliogr.: "Sources" (p. VII-XIII) .
8.Kostenko, L. Historical sketch of distribution of Russian domination in Central Asia / L.F. Kostenko. St. Petersburg, 1881-1882. - S. 146. ("Military Collection", 1887, №№ 8 - 10); Bulletin Europ, 1892, N.11.
9. Logofet, D. M. the Conquest of Central Asia //History of Russian army and Fleet/ D.M. Logofet. -M.: Education, 1913. - 235 p.
10.Mamadaliev, I.A. Russia and Central Asia: features of the colonial administrative system of control in the second half of XIX - beginning of XX century / I.A. Mamadaliev. - Khujand: Noshir, 2013. - 96 S. (p. 400).
11.Morrison, A. Russian Rule in Samarkand 1868 - 1910. A Comparison with British India / A. Morrison. - Oxford: University Press. 2008. P. 13 (p. 364).
12.Muhammad Salih, Tashkandi. "Tarikhi of jadidae Toshcand" //The manuscript the Institute of Oriental studies named after Abu Rayhan Beruni of the Academy of Sciences of Uzbekistan, No. 7791,11072,11073.
13.RSMA, f. 38, op. 8, d. 86, l. 1-2.
14. Ta'rich-i amir-i Lashkar //The manuscript the Institute of Oriental studies named after Abu Rayhan Beruni of the Academy of Sciences of Uzbekistan, p. 81a-86a.
15.Tuhfat at-tavarikh-hani, p.124a-b; Ta'rich-i Shahrukhi, p.274-275; Asnab as-salatin va tavarikh al-khavakin //The manuscript the Institute of Oriental studies named after Abu Rayhan Beruni of the Academy of Sciences of Uzbekistan, p.124a-b,125a.
16.Turkestan. The collection of materials. 1865. Part 1. P. 38-39 (Journal of the Committee which considered the question about the structure of the Orenburg region and the Asian part of Russia, on 25 January 1865).
17.CSA of the Republic of Uzbekistan. F. I.715, op.1, d.32, p.121.
Отражение военного положения 1865 -1866 гг. на страницах периодической печати
Ключевые слова: крепость, завоевание, военная страсть, рекогносцировка, территория, граница, соглашение.
В статье исследуется возникновение и усиление военных амбиций и страстей русского офицерства, их борьба за лавры военного успеха и допущенные промахи в гонке за славу. Прослеживается историческая взаимная заинтересованность российских и среднеазиатских властей. Раскрывается общий ход политики России в Средней Азии, а также завоевательный процесс середины 60-х годов XIX века. На основе материалов периодической печати Санкт-Петербурга, таких как «Русский Инвалид» и «Биржевые Ведомости», описывается полемика этих изданий о роли и положении двух генералов - завоевателей М.Г. Черняева и Д.И.Романовского. Помимо этого, данное положение рассматривается и оценивается и со ссылкой на другие источники, ибо авторы - современники не настолько были осведомлены о настоящем положении русского дела в Средней Азии.
The Reflection of military situation of1865 -1866years in the periodical press
Keywords: castle, conquest, war passion, reconnaissance, territory, border, agreement.
The article discusses the emergence and reinforcement of military ambitions and passions of the Russian officers, their struggle for the laurels of military success and blunders in the race for glory. The paper traces the historical mutual interest of Russian and Central Asian authorities. The author reveals the general course of Russia's policy in Central Asia and aggressive process of the mid- 60s of the XIX century
On the basis of Saint Petersburg periodical materials "Russian Invalid" and "Stock Sheets (Birzhevie Novosni)" the author speaks about the polemics of these publications on the role and position of the two generals- conquerors M.G.Chernyaev and D.I.Romanovsky. In addition, proceeding from the other sources, the author examines and assesses the present situation, as the contemporaries were insufficiently aware of the present situation of Russian affair in Central Asia.
Сведения об авторе:
Мамадалиев Иномджон Абдусатторович, доктор исторических наук, заведующий кафедрой всеобщей истории Худжандского государственного университета имени академика Б.Гафурова (Республика Таджикистан, г.Худжанд), E-mail: [email protected] m_inom2006@mail. ru
Information about the author:
Mamadaliev Inomjon Abdusattorovich, Doctor of Historical Sciences, the head of the department of general history of Khujand State University named after academician B.Gafurov (Republic of Tajikistan, Khujand), E-mail: [email protected]; [email protected]
