CC BY
291
УДК 82.091
Сунь Тин
Отражение философии даосизма в романе Е.Г. Водолазкина «Лавр»
В статье выявляются творческие установки писателя Евгения Германовича Водолазкина, анализируется образ главного героя, определяется своеобразие жанра «Лавра». Характер главного героя толкуется с точки зрения концепции даосизма.
This article dwells on the novel Laurel by Eugene Germanovich Vodolazkin. It begins with the author's motif of writing this novel and its genre features and tries to interpret the features of protagonist from the perspective of Taoism.
Ключевые слова: Е.Г. Водолазкин, роман «Лавр», интерпретация, читатель-автор, творческое чтение, культурные корни, даосизм, самоотречение, у-вэй, постижение дао, слияние с дао.
Key words: E. Vodolazkin, novel "Laurel", nterpretation, implied reader, creative read, cultural background, Daoism, self-abnegation, wu-wei, cognition of Tao, in harmony with the great Tao.
Роман «Лавр» Евгения Водолазкина был удостоен престижных литературных премий 2013 года: «Ясная Поляна» и «Большая книга». И за год существования в публичном пространстве роман переведен в десятках стран [2]. Имя писателя стало широко известным. Успех Е. Водолазкина доказывает, что его шедевр «затрагивает какой-то важный нерв в современном мироощущении, отзывается на какую-то глубинную потребность» [1, с. 14]. Правда, наши современники осваивают космос. Но нам, как и средневековым людям в «Лавре», тоже предстоит решать вечные проблемы: зачем жить и зачем умирать, в чем смысл жизни и что будет после смерти? Ответы на эти вопросы совсем не зависят от технического прогресса и личного успеха (репутации, авторитета и достатка). Многие люди посвящают всю свою жизнь стремлению к общественному признанию, власти, славе, карьере и богатству. В нашем современном обществе ценность и смысл человеческого бытия определены внешними условиями, а не природой и сущностью человека. Наряду с этим широко пропагандируется культ успеха: «жизнь и телевизор заполонили люди, толком ничего не умеющие, профессиональные тусовщики, которые принялись утверждать новые законы бытия, конвертировать свою бездарность в новый стиль жизни» [5, с. 210]. Именно в связи с установившимся сегодня культом успеха Евгений Водолазкин, постигающий смысл жизни, создал положительно прекрасного человека Арсения, чтобы противопоставить его существующим идолам современности.
© Сунь Тин, 2014
Чтобы выразить свой «протест в форме утверждения» [6, с. 20] и создать художественный мир, стоящий на почве, на которой живет идеальный человек (Арсений), Евгений Водолазкин выбрал житие -литературный жанр с высоким «коэффициентом истины». Так возникло созданное особыми художественными средствами современное повествование о судьбе человека, живущего в средневековой Руси. В нём объединены все известные на сегодня сюжетные элементы: вечная любовь, странствие в Иерусалим, легенда о конце света, философское размышление о жизни и смерти, об отсутствии времени, описание разных чудес. В их неповторимом сочетании и заключается причина популярности «Лавра» за границей. Мы имеем право считать, что увлекательный сюжет, совершенная композиция романа и его уникальный стиль привлекают внимание читателей с разными культурными корнями. Прочтя этот роман, читатели соприкоснутся с истинной правдой и с «ежедневной жизнь-жертвой» главного героя Арсения. О своём герое Евгений Водолазкин сказал так: «Я писал о человеке, который способен во имя другого человека отречься от себя» [4]. Хотя самоотречение Арсения читатели разных стран и культур понимают и толкуют по-разному.
Согласно теории интерпретации и понимания текста, литературное произведение таит в себе множество смыслов, явных и скрытых, сознаваемых и неосознаваемых писателем. А задача интерпретации заключается в том, чтобы придать высказыванию дополнительное, обнаружить скрытый смысл в контексте, обогатить истолкование текста. По мнению А.А. По-тебни, содержание словесно-художественного произведения «развивается уже не в художнике, а в понимающих» [7, с. 181], заслуга художника состоит в том, чтобы известной гибкостью образа «возбуждать самое разнообразное содержание» [7, с. 182]. А такое содержание зависит от «читателя-автора» с определенным кругозором, вкусами и ожиданиями.
В отношении романа «Лавр», который уже стал популярным за рубежом, результат чтения больше всего зависит от культурных установок читателя. В свете европейских традиционных ценностей (человек, сопоставляющий себя с Богом как с идеальной точкой) «Лавр» может быть прочтен как роман о превращении врача в святого, о достижении вечности в слиянии с Богом. А для китайских читателей это роман о превращении обычного человека в Шэнжэня (совершенномудрого) и Шэньсяна (посвященного), о вечности в дао. Хотя даосизм рассматривается как одна из религий, большинство китайцев воспринимает и принимает даосизм как прагматическую философию, поскольку дао являет собой образ жизни. Даосизм как древняя философия предоставляет людям разум жизни. Его основная идея заключается в том, что дао - источник всех вещей, творец всего сущего, которое существует во взаимосвязи и взаимозависимости, ибо все возвращается в дао. Так же, как и всё существующее в мире, человек должен следовать естественной сути вещей - дао как всеобщему закону. Условием достижения дао является пребывание в недеянии (у-вэй).
У-вэй не обозначает полное бездействие, а деятельность в русле мировой гармонии и во избежание крайностей. Того, кто послушно следует естественному ходу вещей; того, кому свойственны скромность, бескорыстие, спокойствие, бесстрастность, нежелание вступать в противоборство с кем-либо, называют совершенномудрым (Шэнжэнь). Того, кто живет отшельником, кто сливается с дао, обладает чудодейственными свойствами и относится к своей смерти с равнодушием, называют посвященным (Шэньсян). Итак, смысл и цель жизни заключаются в том, чтобы постигать дао, следовать дао и в конечном итоге слиться с ним. Такое постижение, следование и слияние и проявляются в жизни Арсения. Рассмотрим подробнее его образ и роман «Лавр» в целом через призму концепции даосизма.
На основе своих исследований по средневековью Е. Водолазкин успешно создал главного героя с бесспорными достоинствами. По вине Арсения его любимая девушка Устина гибнет при родах, и он принимает решение отдать ей свою жизнь и прожить жизнь как бы вместо неё. Он меняет свое имя и совершает от имени возлюбленной добрые дела. Всю жизнь он ищет способ спасения души возлюбленной. Он три раза меняет свое имя: Устин, Амвросий и Лавр. С каждым переименованием меняется и его сюжетная роль в романе: врач-травник, юродивый, пилигрим, отшельник. Это жизненный путь Арсения. На взгляд Татьяны Морозовой, «путь Арсения будет пролегать по двум координатным осям: вертикальной, выражающей силу его любви, и горизонтальной, выражающей земной опыт и земное познание» [5, с. 211]. Горизонтальный путь Арсения - это его перемещение в пространстве: из Рукиной слободки в Белозерск, из Бе-лозерска в Псков, из Пскова в Иерусалим, из Иерусалима в Псков, из Пскова в пещеры около Рукиной слободки. В его горизонтальном пути -отражение вертикального пути: превращение из врача, борющегося со смертью, в юродивого, жалеющего все человечество, животных и даже растения; из юродивого - в пилигрима, путешествующего в святой город Иерусалим; из пилигрима - в отшельника, соединенного с природой. В ряде превращений скрыт путь духовного развития Арсения: от обычного человека со страстью - к совершенномудрому с бескорыстием, бесстрастием, и, наконец, к посвященному, обладающему чудодейственными дарами и сливающегося с естественным дао.
С целью спасти Устину от ада Арсений вступает в битву с чумой, исцеляет людей, защищает от бесов население в Пскове. Он живет жертвенно, и «зачеркивает собственную личность, теряет ее, самоуничижается до крайних степеней» [6, с. 21]. Чтобы Господь судил Устину не по их делам, а по его жажде спасти ее, Арсений подавляет свои желания. Именно по этой причине он оставляет все, препятствующее ему жертвовать и отдаляющее его от Устины. В Белозерске Арсений живет у князя Михаила в роскоши, но чувствует себя слабее: он не может лечить больных, а через лечение больных осуществляется спасение Устины. В Белозерске Арсений встречает женщину Ксению с мальчиком, которого зовут Сильвестр. Арсе-
ний чувствует привязанность Сильвестра к себе как сына к отцу, чувствует он и любовь Ксении. С ними ему становится хорошо и радостно. Когда он замечает, что страсть к встречам усиливается, на него находит стыд. Боясь забыть свое истинное предназначение, Арсений отказывается от любви Ксении и уезжает из Белозерска. В отношении мирской жизни Арсений всегда придерживается убеждения: «Избыточность же порочна и приводит к духовному опустошению...» [3]. С нуждающимися людьми он разделяет хлеб и деньги. Так, он часто отдавал калачи, принесенные калачником Прохором. Приняв кошелек с серебром от посадника Гавриила, Арсений отдает деньги разорившемуся купцу Негоде, чтобы его семья не жила в голоде и холоде. Арсений считает, что «у человека много ненужного имущества и привязанностей, которые тянут вниз» [3]. Его отношение к материальной жизни соответствует учению даосизма, по которому стремление к имуществу и славе мешают человеку формировать моральные достоинства, совершать внутренние деяния на пути к свободе. Чтобы добиться настоящей духовной свободы, человек должен обладать такими добродетелями, как скромность, бескорыстие, спокойствие, бесстрастие. Все эти моральные качества найдем в образе Арсения, который, оставляя уют и отказываясь от зова плоти, посвящает всю жизнь нуждающимся и больным. Именно в этом выражается его самоотречение, приближение к дао.
Чтобы постигать дао, нужно жить без преднамеренности, следовать принципу у-вэй. Художественная трактовка у-вэй дана по принципу контраста. Например, боясь, Устина исчезнет так же внезапно, как пришла, молодой Арсений скрывает её в доме, не показывая никому. Он отказывается пригласить повитуху для Устины, именно его преднамеренность и эгоизм приводят к смерти любимой женщины. Зов совести и любовь к Устине заставляют Арсения выбрать другой путь, отличный от пути его кумира Александра, македонского царя. С детства Арсений любит читать о странствиях Александра и о виденных им диких людях, о его битве с персидским царем Дарием - обо всем этом он рассказывает Устине и Анастасии. И даже в конце жизни Арсений вспоминает странствие не свое, а Александра Македонского. Это указывает на то, что в сознании Арсения Александр Великий служит примером. Хотя композиционно образ последнего служит антитезой к даосской идее у-вэй.
Приведем очевидное сравнение Арсения с Великим Александром в тексте: «Александр был самозабвенным путешественником, и дорога сама расстилалась под его ногами. Иногда я чувствую себя Александром, сказал Арсений Устине. И дорога сама расстилается под моими ногами. И, подобно Александру, любовь моя, я не знаю, куда она ведет» [3]. Видно, оба они сомневаются в своем выбранном пути. «Александр лежит на железной земле под костяным небом. Ему тоскливо. Он не понимает, для чего были все его странствия. И для чего все завоевания» [3], а Арсений сомневается в том, «спасительна ли она (неизвестная дорога) для Устины?» [3]. Такое
сравнение есть и в подтексте. Александр Великий всю жизнь посвятил завоеванию славы и созданию империи, но «его империя распадется в одночасье» [3], как пепел, после его смерти, а Арсений провел всю жизнь в самоотречении. Хотя он всегда убегал от славы, но «слава его была велика. Она заполняла весь обитаемый мир, и он нигде не мог от нее укрыться» [3]. Предчувствуя смерть, Арсений зашел в церковь, мысленно завещая: «Когда я покину мое тело, им же согрешил есмь, не церемоньтесь с ним особенно. Привяжите к ногам веревку и тащите его в болотную дебрь на растерзание зверям и гадам» [3]. После его смерти это завещание было исполнено архиепископами и епископами. «К одному концу веревки подходит архиепископ Ростовский, Ярославский и Белозерский Иона. К другому концу веревки подходит епископ Пермский и Вологодский Питирим. Они становятся на колени и беззвучно молятся» [3]. Такую славу Арсений завоевал не целенаправленно - она сама к нему «пришла», так как Арсений соблюдал принцип у-вэй - естественно и спонтанно действовать без преднамеренности. Согласно даосскому учению, у-вэй является лучшим способом реализации дао во внешнем мире. В юности сознательные побуждения Арсения лишили Устину жизни, а непреднамеренные действия снискали ему славу и способствовали постижению дао. Великий Александр достиг славы сознательными помыслами, и она исчезла с его гибелью. Не удивительно: его деяния не соответствовали всеобщему закону, противоречили естественному ходу вещей и нарушали гармонию в жизни чужого народа. Сильная жажда власти и славы заставили Александра проигнорировать истинный смысл жизни. Когда Лавр отвечает на вопрос Анастасии: «В чем была ее (жизни Александра. - С. Т.) историческая цель?», - он «неотрывно смотрит в глаза Анастасии и читает в них свои собственные вопросы. Наклонившись к уху спящей, Лавр шепчет: "У жизни нет исторической цели. Или она не главная. Мне кажется, Александр понял это только перед самой смертью"» [3]. По учению даосизма поступки должны быть бесстрастны, бесцельны - их истинная суть в самом процессе. Отсюда спонтанность - как принцип действия дао. Историческая же цель, напротив, предполагает неограниченное применение любого средства и способа, обеспечивающего возможность ее достижения. Это нередко ведет к заговорам, коварству, интригам. Таким образом, человек не может спонтанно и естественно жить, поэтому постепенно сам он становится средством и орудием достижения своей цели, превращаясь в раба власти, славы и денег. В отличие от своевольной деятельности Великого Александра, в квиетизме Арсения скрывается разум даосизма. В судьбе Арсения воплощается идея даосизма: «совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние; осуществляя учение, не прибегает к словам; вызывая изменения вещей, [он] не осуществляет их сам; создавая, не обладает [тем, что создано]; приводя в движение, не прилагает к этому усилий; успешно завершая [что-либо], не гордится» [8]. В этой мудрости - вечная слава и заслуга Арсения.
Когда речь идет о бессмертии, нельзя не упомянуть проблему жизни и смерти. К смерти очевидно равнодушное отношение у Христофора, Лавра, старца Никандра, юродивого Фомы. Дедушка Христофор сказал Арсению, что люди «с даром рождения обрели дар смерти» [3]. Когда Арсений стал бояться смерти, старец Никандр его утешил: «...и не бойся смерти, потому что смерть - это не только горечь расставания. Это и радость освобождения» [3]. А когда Устина умерла, Никандр уговаривал Арсения отдать свою земную жизнь Устине, поскольку любовь сделала его с Устиной единым целым. С тех пор Арсений стал уверен в том, что «Устина жива, и дитя живо» [3]. Они существуют, только иным образом. В своем завещании Арсений настаивал на том, чтобы люди влекли свои тела в лес на съедение зверям. Все это соответствует даосским вглядам: смерть и жизнь взаимозависимы, они представляют собой различные формы бытия. Смерть - это конец отдельного человека, после смерти происходит переход жизни отдельного к части вечной вселенной. Человек наконец возвращается в источник всех вещей - дао. Постигнув суть жизни и смерти, «Арсений не собирался пребывать в теле вечно» и от этого «сам он не всегда понимал, какое время следует считать настоящим» [3]. Если смерть - это часть жизни, она входит в нее, то зачем нужно время, зачем волноваться за нехватку времени, за срок существования в бренном мире?
Преодоление треволнений, вызываемых временем и смертью, способствует соединению человека со всем на свете, осуществлению гармонии. Следует подчеркнуть, что в тексте романа «Лавр» много эпизодов отсылают к концепции даосизма о соединении неба, земли и человека. По учению даосизма, человек не есть венец творения, он осмысливается как часть целостного вселенского организма. Человек гармонизирует земное и небесное. Поэтому ему надо научиться быть в мире не только с самим собой, но и с окружающим. Когда Арсений был мальчиком, дедушка, мудрец Христофор, ему рассказал, что «птицы, рыбы и звери во многом подобны человекам - мы учим друг друга», «до потопа люди не ели животных» [3], и животные любили людей. Они жили в ладу.
В тексте этот «лад» воспроизведен в эпизоде, когда старик, мальчик и волк втроем отправляются на поиски трав. При этом легко понять юродство Арсения в Пскове: он отказывается жить в монастыре, а на монастырском кладбище он «имеет себе одр землю, а покров небо» [3], кормит траву у своего «дома» и бродячих собак, потому что «понимал, что им тоже нужно есть» [3]. Собаки напоминают ему волка из его детства. «Когда они уходили, Арсений кричал им вдогонку слова прощания и просил передать Волку привет» [3].
В гармонии человека со всеми сущими - слияние со всеобщим законом. В даосизме тот, «кто свободен от страстей, видит чудесную тайну [дао], а кто имеет страсти, видит только его в конечной форме» [8]. Человек, обладающий дао, может познать мир, не выходя со двора. Не выглядывая из окна, он может увидеть естественное дао.
После пострига у Арсения появляется новое имя - Лавр. Чтобы найти то место, где бы душа чувствовала покой, Лавр покидает монастырь. В лесу он странствует много дней, и, наконец, находит желанное место. Это пещера. В пещере Лавру «впервые со времени детства ему было так спокойно. Се покой мой в век века, повторял он про себя и удивлялся глубине своего покоя. Ему казалось, что он слышит источники вод под землей. Дыхание облаков в небесах. В прежней жизни с ним происходило много чего, но так или иначе все происходило на людях» [3]. Это соединение с природой, то есть с естественным дао, подразумевает, что Арсений осуществил слияние с дао, усвоив на всю жизнь всеобщий закон.
Итак, в глазах китайских читателей судьба Арсения - это процесс познания и постижения дао и, в конце концов, слияния с ним. Проникая в дао, Арсений отвратил свой взор от того, что рождает желание, подавил свои желания, освободился от страсти и стремления к материальным вещам и таким образом сделал свое сердце пустым и открытым, прожил, естественно, нелегкую жизнь, в конце концов приобрел гармонию души и тела, слился с дао.
Художественный мир, созданный Е. Водолазкиным, предоставляет читателям разных стран возможность творческого чтения. В этом вымышленном мире различные читатели смогут найти знакомое и дорогое, а также восполнить скрытые смыслы. Для китайских читателей роман «Лавр» -это, прежде всего, история превращения главного героя из обыкновенного человека в Шэнжэня и Шэньсяна. Образ жизни Аресения, его самоотречение в очередной раз указывают нам на истинный смысл жизни. «Верующие, и атеисты решают одни и те же проблемы и отвечают на сходные вопросы. О сущности, а значит, о смысле жизни» [4]. В этом, на наш взгляд, и заключается главная причина популярности «Лавра» во всем мире сразу после публикации романа. Хочется верить, что с ростом его популярности образ Арсения сможет привлечь внимание всех, кто заинтересован в современном художественном решении вечного вопроса о смысле жизни.
Список литературы
1. Вежлян Е. Присвоение истории // Новый мир. - 2013. - № 11. - С. 12-17.
2. Водолазкин Евгений. Финалисты восьмого сезона Большой книги ответят на вопросы читателей. - [Электронный ресурс]: Шр://,^^^Ы§Ьсск.ги/8т1/ёе1аП.ркр?ГО=16973
3. Водолазкин Евгений. Лавр. - [Электронный ресурс]: Шр://Ьсскта1е.сст/г#ё=Ь8д5ВХШС
4. Интервью с Евгением Водолазкиным - автором самого яркого русского романа последних лет. - [Электронный ресурс]: Ьйр://,^^^Ы§Ьоок.ги/8т1/ёе1а11.ркр?ГО=17818
5. Морозова Татьяна. Евгений Водолазкин. Лавр // Знамя. - 2013. - № 4. - С. 210213.
6. Токарева Марина. История человека важнее истории человечества // Новая газета. - 2013. - № 109. - 30 сент. - С. 20-21.
7. Потебня А. Эстетика и поэтика. - М., 1976. - 613 с.
8. Ян Хин-шун. Древнекитайский философ Лао-Цзы и его учение. - М., 1950. -[Электронный ресурс]: кйр://НЬ.ги/РОЕСН1К/1ас1.1х1
