ОТНОШЕНИЯ КНР С РЕГИОНОМ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ И КАРИБСКОГО БАССЕЙНА НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

ТЕНДЕНЦИИ РЕГИОНАЛЬНОГО И ГЛОБАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ

Вестник международных организаций. 2022. Т. 17. № 2. С. 164-188 Научная статья УДК 327

doi:10.17323/1996-7845-2022-02-07

Отношения КНР с регионом Латинской Америки и Карибского бассейна на современном этапе1

Е.Ю. Каткова, А.А. Еремин

Каткова Евгения Юрьевна — к.и.н., старший преподаватель кафедры теории и истории международных отношений Российского университета дружбы народов (РУДН); Российская Федерация, 117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6; katkova-eyu@rudn.ru

Еремин Аркадий Алексеевич — к.и.н., старший преподаватель кафедры теории и истории международных отношений Российского университета дружбы народов (РУДН); Российская Федерация, 117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6; доцент кафедры зарубежного регионоведения и международного сотрудничества Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС); eremin-aa@rudn.ru

Аннотация

В «новую эру» внешней политики КНР, в основе которой лежит концепция дипломатии крупной державы с китайской спецификой, Китай начал менять свою позицию в отношении Латинской Америки. В 2018 г. Си Цзиньпин официально пригласил страны Латинской Америки к участию в строительстве инициативы «Один пояс, один путь», тем самым включив регион в сферу своих глобальных интересов. Статья посвящена исследованию основных направлений сотрудничества Китая и государств Латино-Карибской Америки (ЛКА) и изменениям форм и инструментов политики Пекина в отношении латиноамериканских стран. Авторы анализируют степень вовлеченности государств региона в инициативу «Один пояс, один путь», а также рассматривают плюсы и минусы усиления влияния Китая в регионе для стран Латинской Америки. Методологической основой работы являются положения теории «властного транзита», через призму которой рассматривается фактор США в китайско-латиноамериканских отношениях. Итоговая часть статьи посвящена вызовам для Вашингтона от усиления влияния Китая в ЛКА.

Ключевые слова: Китай, Латинская Америка, США, «Один пояс, один путь», инвестиции, инфраструктура, экономическое сотрудничество, влияние, интересы

Благодарности: статья подготовлена при поддержке Программы стратегического академического лидерства РУДН.

Для цитирования: Каткова Е.Ю., Еремин А.А. Отношения КНР с регионом Латинской Америки и Карибского бассейна на современном этапе // Вестник международных организаций. 2022. Т. 17. № 2. С. 164-188 (на русском и английском языках). doi:10.17323/1996-7845-2022-02-07

1 Статья поступила в редакцию 11.10.2021.

Введение

Латинская Америка — регион с большим политическим и экономическим потенциалом, за влияние в котором во время холодной войны США и СССР неустанно боролись. Тем не менее для Китайской Народной Республики данный регион никогда не входил в приоритетные направления внешней политики, однако в последние десятилетия интерес Пекина к этому региону заметно вырос вместе с усилением значимости самого Китая на международной арене. Если в XX в. сотрудничество сводилось к декларативным заявлениям и контактам с социалистическими странами, то распад блоковой системы и укрепление экономики Китая послужили триггером к наращиванию связей с развивающимися странами Латинской Америки. На рубеже XX и XXI вв. латиноамериканские страны представляли интерес для Китая в первую очередь по экономическим причинам. Быстрый рост экономики требовал поиска новых платежеспособных рынков сбыта экспортной продукции, а также доступа к минеральным ресурсам — все это присутствует в избытке у стран Латино-Карибской Америки (ЛКА). Второй важной причиной активизации политики Китая в регионе было уменьшение влияние Тайваня, ведь в Латинской Америке сконцентрировано больше всего стран, имеющих официальные дипломатические отношения с Тайбэем. В частности, в 2005 г. таких государств было двадцать шесть. Следует отметить, что благодаря усилиям Пекина в 2021 г. только девять латиноамериканских государств2 не признают КНР в качестве единственного законного представителя китайского народа, тем не менее это существенно больше, чем во всех других регионах вместе взятых.

Потребность в налаживании отношений со странами региона также была вызвана и идеологическими причинами. После распада СССР Китай опасался формирования однополярного мира во главе с США, что создавало угрозу его дальнейшему развитию. Поэтому с середины 1990-х годов Пекин начал развивать собственную концепцию по эрозии однополярного мирового порядка, создавая условия для кооперации как с другими центрами силы — Россией, ЕС, Японией, так и с менее политически влиятельными странами в области развития многополярной системы международных отношений. Такая система, как ожидалось, должна способствовать устранению социальной несправедливости, разрыва между богатыми и бедными, а также технологического отставания стран третьего мира. Приоритет данного направления деятельности укреплялся по мере усиления позиций Китая на мировой арене, так как все очевиднее становились глобальные цели КНР и существенные политические амбиции Пекина по переосмыслению сложившегося в начале 2000-х баланса сил [Дегтерев, Рамич, Цвык, 2021].

Несмотря на эти факторы, Латинская Америка долгое время оставалась на периферии китайских внешнеполитических интересов. Первый официальный политический документ в отношении стран Латинской Америки и Карибского бассейна был опубликован лишь в 2008 г. Он имел принципиальное значение. Китай тем самым декларировал заинтересованность в развитии отношений с государствами ЛКА и очерчивал области интересов, по которым будет усилено взаимодействие со странами региона. В документе особо подчеркивается принцип «одного Китая» — главное условие, при котором Пекин готов начать диалог с любой страной. Самый значительный раздел посвящен экономическому сотрудничеству, которое, помимо традиционных сфер торговли,

2 По состоянию на сентябрь 2021 г. Тайвань имеет официальные дипломатические связи с девятью странами Латинской Америки: Белизом, Гватемалой, Гаити, Гондурасом, Никарагуа, Парагваем, Сент-Китсом и Невисом, Сент-Люсией и Сент-Винсентом и Гренадинами.

инвестиций, энергоресурсов, сельского хозяйства и туризма, включало такие важные пункты, как уменьшение или аннулирование долга латиноамериканских государств перед Китаем и другими странами, а также оказание экономической и технической помощи странам региона. В рамках этого пункта особо подчеркивалось, что Китай будет «продолжать оказывать экономическую и техническую помощь странам Латинской Америки и Карибского бассейна без каких-либо политических условий» [Xinhua News Agency, 2008]. Последнее — явный выпад в сторону «вашингтонского консенсуса», популярность которого среди развивающихся стран стала падать, когда в страны глобального Юга пришли китайские инвестиции. Следует отметить, что именно в этот период Латинская Америка находилась под сильным идеологическим влиянием «левого поворота», который во многом обусловил приверженность латиноамериканских государств принципу автономизма во внешней политике, а также приоритетности вопросов региональной интеграции без участия США [Еремин, 2020]. Таким образом, 2008 г. можно считать началом первого этапа развития сотрудничества КНР со странами Латинской Америки.

В ноябре 2016 г. был обнародован Второй основополагающий внешнеполитический документ Китая по латиноамериканским странам, разъясняющий новый этап всестороннего сотрудничества между Китаем и Латинской Америкой. К этому времени в мире произошли большие перемены. Во-первых, международная политическая и экономическая обстановка сильно изменилась — к власти в регионе ЛКА пришли «правые» политические силы, решительно не поддерживавшие риторику регионализма и автономизма внешней политики, а главная интеграционная структура ЛКА, Союз южноамериканских наций (УНАСУР), начала стремительно терять влияние и приоритет. В США в этот период шла предвыборная гонка между Хиллари Клинтон и Дональдом Трампом, при этом оба кандидата не уделили особого внимания месту и роли Латинской Америки для Вашингтона [Eremin, 2021]. И действительно, впоследствии для администрации 45-го президента США латиноамериканский вектор внешней политики оказался без преувеличения вторичным, что привело к принятию ряда спорных решений и сворачиванию большого числа двусторонних и многосторонних связей в регионе [Яковлев, 2020]. Во-вторых, внешняя политика Китая также изменилась: с приходом к власти Си Цзиньпина подход Китая к внешнеполитическим вопросам стал значительно более предметным и практико-ориентированным. В 2013 г. Китай заменил Европейский союз, став вторым по величине торговым партнером Латинской Америки после США [He, 2019, p. 4]. В связи с этим стратегия 2016 г. концентрируется на более конкретных экономических и инфраструктурных проектах. В документе особо подчеркивается, что «основанное на равенстве, взаимной выгоде и сотрудничестве всеобъемлющее партнерство между Китаем и Латинской Америкой... не нацелено на третьи стороны» [Xinhuanet, 2016]. В этой формулировке недвусмысленно проглядывается общее опасение стран региона перед необходимостью выбора между США и КНР, однако Пекин, в отличие от США, ни декларативно, ни практически не пытается ограничить своих партнеров от сотрудничества с другими странами. Напротив, Китай поощряет страны, поддерживающие высокий уровень политических контактов с Пекином, путем наращивания объемов импорта их продукции [Ren, 2019, р. 15]. Все это привело к формированию таких условий, которые благоприятно сказались на возможности КНР расширить собственную сеть двусторонних отношений со странами региона, многие из которых в том числе были готовы расторгнуть имеющиеся с Тайванем договоренности ради потенциальной выгоды экономического сотрудничества с Китаем. Таким образом, 2016 г. ознаменовал начало второго этапа развития латиноамериканского вектора китайской внешней политики: в его рамках уже к 2018 г. в иници-

ативу «Один пояс — один путь» вступил ряд государств Латинской Америки: Боливия, Венесуэла, Гайана, Уругвай, Чили, Эквадор и Перу. Кроме этого, КНР делает большие успехи даже в отношении тех государств, которые воспринимались ближайшими союзниками и опорными точками США в регионе, например, с Бразилией, где рост двусторонней торговли оказался весьма впечатляющим [Манухин, 2019]. Для сравнения, США во время правления Трампа не только не предпринимали усилий по удержанию своих главных союзников в регионе ЛКА, но и существенно осложнили им жизнь экономическим давлением с целью исправления дисбаланса торгового сальдо [Яковлев, 2020].

Усиление политического присутствия Китая в странах Латинской Америки

Вслед за официальными формулировками изменилась и позиция Китая по политическим вопросам в Латинской Америке. С конца 90-х годов XX в. Китай стал наращивать свое экономическое и политическое присутствие в странах региона. Однако в связи с тем, что ЛКА всегда входила сферу интересов США, которые внимательно следили за усилением внерегиональных акторов в латиноамериканских странах, а также в связи с отсутствием у КНР конкретных военно-политических целей в западном полушарии, Пекин на первых порах проявлял заинтересованность лишь в экономических связях. Дистанцируясь от политико-идеологических вопросов, Китай, тем не менее, сделал ставку на межпартийную дипломатию, основанную на принципах равенства, взаимного уважения и невмешательства. Практика установления крепких связей с коммунистическими партиями ЛКА со временем распространилась и на национально-демократические партии [Xu, 2020, р. 65]. Такая позиция очень скоро принесла свои плоды благодаря тому, что Коммунистическая партия Китая (КПК) поддерживала отношения не только с правящими, но и с оппозиционными партиями, что в будущем окупилось в целом ряде случаев. В качестве примера можно привести приход к власти оппозиционных сил в Аргентине в 1983 и в 1989 гг., что в обоих случаях способствовало укреплению китайско-аргентинских отношений. Дипломатическая поддержка Китая после событий на площади Тяньаньмэнь новоизбранным президентом Карлосом Менемом была знаковой на фоне введения США и большинством западных стран санкций против КНР.

Совершенно другой была тактика Пекина во время политического кризиса в Венесуэле в 2018—2019 гг. К этому времени Китай уже накопил достаточный вес в мировой политике и де-факто стал великой державой, глобальные политические амбиции которой сейчас воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. Однако при этом экономический рост и появление внешнеполитических амбиций КНР не привели к милитаризации подходов Пекина по отношению к латиноамериканским коллегам. Это во многом объясняется китайскими инвестициями в данный регион в последние годы, благополучию которых милитаризация могла бы навредить [Ward, 2019]. До 2014 г. на Венесуэлу приходилось более половины всех китайских инвестиций в страны Сообщества стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК) [Борзова, Торкунова, Агаев, 2018]. Поэтому после начала кризиса Китай поддержал своего давнего партнера Николоса Мадуро, активно выступая против любого иностранного вмешательство в дела страны. 27 февраля 2019 г. на заседании Совета Безопасности ООН (СБ ООН) по ситуации в Венесуэле Китай, наряду с Россией и Южной Африкой, заблокировал резолюцию, предложенную США, в которой содержался призыв к проведению новых вы-

боров и признанию Хуана Гуайдо в качестве временного главы государства [UN, 2019]. В официальных китайских СМИ велась масштабная кампания по поддержке Маду-ро, где подчеркивались его «сдержанность и спокойствие перед провокационными действиями США и других стран» [People's Daily Online, 2019]. Тем не менее, согласно данным Wall Street Journal [Vyas, 2019], Китай также осуществил несколько попыток установить рабочие отношения с оппозицией.

Учитывая изначальную экономическую ориентацию сотрудничества КНР со странами Латинской Америки, неудивителен выбор более мягкого способа конвертации экономического влияния в политическое, который разительно контрастировал с резким подходом США, когда любая финансовая помощь странам ЛКА сопряжена с жестким политическим давлением и контролем. В качестве примера успешности такого подхода КНР можно привести Педро Пабло Кучински, выигравшего президентские выборы в Перу в 2016 г. и совершившего первый в своей карьере официальный визит именно в Китай. Бывший лидер Бразилии Мишел Темер также в качестве направления для первого официального визита выбрал КНР.

В результате усиления активности КНР в регионе и появления особых условий, о которых упоминалось ранее, правящим элитам Латинской Америки становится все труднее дистанцироваться от Китая. Ярким примером здесь служит Бразилия, где во время президентской кампании 2018 г. популист Жаир Болсонару сделал ставку на крайне антикитайскую риторику. На своих многочисленных выступлениях он называл себя антикоммунистом и открыто заявлял, что китайские инвестиции угрожают суверенитету Бразилии: «Китай покупает не в Бразилии, Китай покупает саму Бразилию» [Lapper, 2019]. Болсонару высказывал желание сблизиться с США и даже посетил Тайвань в феврале 2018 г., что вызвало протесты со стороны КНР. Однако, победив на волне антикитайских настроений, Болсонару сменил позицию в отношении Пекина на менее радикальную. Долгосрочные экономические интересы и необходимость поддерживать партнерские отношения с Китаем (на чем настаивает часть внутреннего лобби) внесли свои коррективы. Это оказалось особенно важно в связи с тем, что США, сближение с которыми Болсонару активно продвигал, вместо оказания финансовой помощи принялись исправлять свое негативное сальдо в двусторонней торговле с Бразилией, прибегнув к экономическому и политическому давлению [Яковлев, 2020]. И уже в 2019 г. Болсонару встретился с Си Цзиньпином, а также заявил, что Китай является «другом» Бразилии [PRC, 2019], что позволяет оценить скорость изменения приоритетности экономических интересов Бразилии с КНР. Однако стоит отметить, что при администрации Болсонару Бразилия ведет достаточно непоследовательную внешнюю политику, которая в работах Людмилы Семеновны Окуневой была метко охарактеризована как «разрыв преемственности» [Окунева, 2020]. Отношения с Китаем в данном случае тоже не стали исключением: бразильский лидер еще до недавнего момента успешно сочетал обвинения КНР в возникновении пандемии COVID-19 с примирительной риторикой и обращением к ней за помощью в борьбе с коронавирус-ной инфекцией [Trinkunas, 2020], ставшей огромным вызовом не только для Бразилии, но и для всего региона ЛКА [Еремин, Медина, 2021].

В контексте развития отношений КНР со странами Латинской Америки стоит отметить, что Пекин не имеет единой стандартизированной концепции, а прибегает к диверсификации с учетом особенностей государств региона. Так, например, страны Южной Америки в своем большинстве (кроме Венесуэлы) начали активно попадать в зону влияния лишь после 2018 г., с ними КНР предпочитает выстраивать торгово-экономические отношения, основанные на высоких объемах импорта продукции этих стран, тем самым обеспечивая себе весомую, а в некоторых случаях даже лидирующую

позицию в качестве торгового партнера [Еремин, Дубровский, Петрович-Белкин, 2021]. При этом страны Карибского бассейна, многие из которых активно вступают в инициативу ОПОП (в процентном соотношении субрегион Карибского бассейна является наиболее результативным по данному показателю), получают в первую очередь концессионные кредиты и гранты, необходимые для стимуляции слабых, преимущественно аграрных экономик, неспособных поставлять в КНР ценные ресурсы. В этой связи подход КНР к выстраиванию отношений со странами ЛКА основан на учете уникальных культурных, политических и экономических факторов, тогда как США зачастую не уделяют определению собственной стратегии в регионе должного внимания [Еремин, 2020].

В последние годы одним из ключевых направлений КНР по закреплению собственного влияния в регионе стал процесс институционализации отношений с латиноамериканскими странами. Основываясь на успешном опыте сотрудничества в Африке, Китай в ЛКА продолжает развивать похожую модель многостороннего сотрудничества. Еще в 2014 г. для лучшей координации и углубления отношений во всех областях был создан Форум Китай — СЕЛАК, что само по себе стало свидетельством растущего значения Латинской Америки в глобальной экономической дипломатии Китая [Борзова, Торкунова, Агаев, 2018].

Экономическое сотрудничество и инициатива ОПОП в Латинской Америке

На первой встрече Форума Китай — СЕЛАК на уровне министров в 2015 г. был разработан «План сотрудничества» на период с 2015 по 2019 г. с амбициозными экономическими целями [China — CELAC Forum, 2015], а в 2018 г. — «Совместный план действий СЕЛАК и Китая по сотрудничеству в приоритетных направлениях» на 2019—2021 гг. [El Salvador PPT CELAC, 2018]. В обоих документах к приоритетным направлениям были отнесены укрепление сотрудничества на международной арене и в рамках международных организаций, усиление политических связей и связей в области безопасности. Однако самый крупный блок в обоих документах посвящен именно экономическим связям, в частности сотрудничеству в строительстве инфраструктуры, торговле и инвестициям, сельскому хозяйству, промышленности, добыче природных ресурсов, а также образованию и туризму.

Немаловажно, что все вышеперечисленные направления связаны с вопросами развития, а следовательно, имеют повышенный приоритет в повестке латиноамериканских государств [Еремин, 2020]. Подобный подход, ориентированный на особые потребности стран региона в развитии экономики и базовой инфраструктуры, существенно отличается от помощи США, которая всегда оказывалась латиноамериканским государствам с жесткими условиями, подразумевающими направление средств либо на создание и развитие демократических институтов, либо на поддержку и развитие полицейских структур (как в случае с Планом Колумбия) [Там же]. Подобная ориентация на приоритеты менее влиятельных партнеров, с одной стороны, идет в разрез с традициями реализма, через призму которого часто рассматривают modus operandi всех сверхдержав на мировой арене. Однако подобное расхождение в случае КНР оказывается вполне закономерным — Пекин наращивает собственную экономическую и политическую мощь, а также влияние в мире постепенно, благодаря чему не происходит резкого противопоставления интересов США и КНР. Рассматриваемая тактика исчерпывающе объясняется отечественной наукой через теоретическую базу теории

властного транзита, заложенной Органски еще во времена холодной войны. В рамках данной теории детально рассматриваются механизмы смены мирового первенства в действующей системе международных отношений, а также смежные и сопутствующие этому процессы и события. Отправной точкой для начала такого транзита считается достижение претендентом на лидерство около 80% от потенциала главной политической силы на международной арене, в таком случае запускаются вполне объективные процессы, связанные с перераспределением сфер влияния и значимости рассматриваемых наций на глобальном и региональном уровнях. При этом подобная борьба за зоны влияния, даже будучи скрытой, неотвратимо вызовет всплеск противостояния и напряженности между двумя государствами, которые при определенных обстоятельствах могут привести к так называемой ловушке Фукидида и даже к открытому военному противостоянию.

Несмотря на различие подходов к оценке мощи государства, по мнению большинства современных исследователей (как и в соответствии с большинством актуальных индикаторов), Китай уже достиг требуемого теорией властного транзита уровня мощи, благодаря чему с 2018 г. происходит так называемый декаплинг между КНР и США, сопутствующим фактором которого становится рост взаимной напряженности [Дег-терев, Рамич, Цвык, 2021, с. 215]. В рамках подобного сценария тот факт, что Латинская Америка начала играть для КНР существенно более важную роль начиная с 2017 г. (за год до торговой войны, но наращивание антикитайской полемики в США было уже очевидным), оказывается вполне оправданным для неизбежного в рамках теории властного транзита «передела» мира.

В сущности, попытка «привязать» Латинскую Америку к себе экономически и только потом конвертировать высокие темпы роста торговли и масштабные инфраструктурные проекты в политическое влияние позволила Пекину как нельзя лучше оттянуть момент, когда Вашингтон осознает угрозу собственной роли в регионе ЛКА. Несмотря на то что отдельные попытки развития отношений со странами Латинской Америки предпринимались Китаем с 2008 г., лишь в 2017 г. Дональд Трамп институционализировал антикитайскую полемику, и де-факто произошел декаплинг [Там же, с. 214-217].

В этом ключе важно также упомянуть, что помимо торговли и предоставления концессионных кредитов и грантов КНР также проводит активную инвестиционную политику в регионе ЛКА (рис. 1). Китайские финансы играют ключевую роль в углублении экономических связей Китая в рамках нового подхода к региональному взаимодействию.

За последнее десятилетие объемы китайских инвестиций в регион существенно увеличились и стали более диверсифицированными. В начале 2000-х годов инвестиции в страны Латинской Америки шли в рамках стратегии «выхода за рубеж», поощрявшей в первую очередь вклады в разработку и освоение природных ресурсов, необходимых Пекину для повышенных темпов промышленного развития. Что касается стран Латинской Америки, то китайские инвестиции, помимо энергетического сектора, были в значительной степени сконцентрированы в добыче металлов и сельском хозяйстве (рис. 2). Однако уже со второй половины 2010-х годов китайские компании стали все больше ориентироваться на обрабатывающую промышленность, инфраструктурные объекты и отрасли услуг, в частности транспорт, электроэнергетику, финансовые услуги и информационно-коммуникационные технологии [Ding, Vittorio, Lariau, Zhou, 2021, p. 4]. Таким образом, как видно из рис. 2, наиболее обширный сектор инвестиций прежде всего касается вопроса предоставления воды, электроэнергии и газа, которые напрямую потребляются населением и тесно связаны с качеством его жизни. Нефтега-

зовая же отрасль, которая традиционно считается наиболее важной и актуальной для стран, активно наращивающих производство и промышленность, отстает здесь на внушительные 9%. Однако если сгруппировать нефтегазовую отрасль с инвестициями в сектор добычи прочих минеральных ресурсов, то суммарно они выйдут на первое место по общему объему за период с 2005 по 2020 г. Это позволяет сделать вывод, что тренды к качественной диверсификации инвестиций КНР в регионе ЛКА уже существуют, но говорить о снижении приоритетности секторов, связанных с добычей ресурсов и полезных ископаемых, пока рано.

100 -| 90 -80 -70 -60 -50 -40 -30 -20 -10

58

11

Бразилия Перу

Чили Аргентина Барбадос Эквадор Колумбия Другие

Рис. 1. Латинская Америка и Карибский бассейн: инвестиции компаний из Китая и Гонконга по странам, 2005—2020 гг., %

Источник: БСЬЛС [2021, р. 94].

Другие Финансовые услуги С/х

Перевозки Производство Добыча полезных ископаемых Нефтегазовая сфера Электричество, газ, вода

Т 30

т

35

"I 40

Рис. 2. Латинская Америка и Карибский бассейн: инвестиции китайских компаний по секторам, 2005—2020 гг., %

Источник: БСЬЛС [2021, р. 96].

Китай в качестве нового инвестора был очень привлекателен для стран Латинской Америки в силу ряда причин. Во-первых, Пекин не выставлял жестких требова-

4

3

3

2

1

0

ний по демократизации, определенному направлению развития государственных институтов и не вмешивался во внутреннюю политику государств, как это делали США, чьи финансы были строго регламентированы с точки зрения статей их реализации, а также в целом изобиловали большим количеством ограничительных механизмов. Во-вторых, Китай сам выступает положительным примером для развивающихся стран. Неолиберальная экономическая модель, предлагаемая международными финансовыми организациями, не только не смогла обеспечить уверенный экономический рост в регионе в 1990-е годы, но в случае отдельных стран оказала крайне негативное влияние с далеко идущими последствиями. Кроме того, в отличие от развитых стран, которые разбогатели в том числе благодаря наличию колоний в прошлом, Китай имел другой исторический бэкграунд и, несмотря на это, долгое время демонстрировал высокие темпы роста экономики в 9%. С этой точки зрения история внешнеполитического и экономического успеха КНР существенно отличается даже от истории США, у которых также не было колоний, но которые тем не менее одними из первых начали вести неоколониальную политику в отношении стран Латинской Америки в рамках доктрины Монро, пользуясь своим доминирующим положением в западном полушарии. Китай же, будучи страной абсолютно аграрной, существенно отстававшей технически и экономически от лидирующих стран мира и не обладавшей серьезным ресурсным потенциалом, оказался способен превратиться в динамично развивающееся государство, успешно оспаривающее на современном этапе политическое и экономическое лидерство США. В связи с этим китайская модель экономического развития оказалась очень привлекательна для стран Латинской Америки, для которых вопрос перехода из статуса стран периферии в разряд развитых государств имеет первостепенную важность [Escudé, 2015]. Это тем более актуально, что регион ЛКА представлен развивающимися странами, к которым себя относит и Китай. Хорошим примером в данном случае является бывший бразильский президент Луис Инасиу Лула да Силва, который заявлял о готовности воспользоваться китайской моделью с акцентом на рост инвестиций и развитие экспортных отраслей, что, по его мнению, было ключом к быстрому и устойчивому росту [Li, 2007, р. 849]. К сожалению, китайская модель так и не была реализована по множеству причин ни во время правления Лулы да Силва, ни во время администрации его предшественницы — Дилмы Русеф. После нового «правого поворота» в регионе, прихода Жаира Болсонару и политического (но не экономического) сближения с США речь о принятии китайской модели уже не идет.

Хотя Латинская Америка не является лидером среди регионов по получению китайских инвестиций, тем не менее объемы ПИИ значительно выросли с 1% от общего числа китайских инвестиций за рубеж в 2000 г. до 14,5% в 2020 г. [Ding, Vittorio, Lariau, Zhou, 2021, p. 4]. Главный получатель китайских инвестиций — Бразилия, за ней следуют Венесуэла, Аргентина, Эквадор и Перу. Подобная активная инвестиционная тактика и список финансируемых стран вкупе с расширением программы «Один пояс, один путь» (ОПОП) дают возможность оценить, на какие именно страны региона собирается в будущем делать ставку КНР. Особенно стоит выделить Виргинские и Каймановы острова, знаменитые своими офшорными зонами. Для КНР значимость этих офшоров состоит в том, что через них страна имеет возможность проводить крупные суммы, которые позднее поступают обратно в страну в форме иностранных инвестиций.

Возвращаясь к теме инвестиций через призму программы ОПОП, следует отметить, что подавляющее большинство таких инвестиций в страны Латинской Америки идет именно через механизмы данной инициативы. При этом изначально регион

не входил в зону Морского Шелкового пути XXI в., и очень долгое время официальные лица Китая не говорили о Латинской Америке как о потенциальном участнике программы. Частично это объяснялось отсутствием планов превращения ОПОП в глобальный проект на начальных этапах концептуализации инициативы, а также нежеланием делать провокационные шаги в столь чувствительном для США регионе. Запрос на усиление инвестиционной активности исходил от самих стран Латинской Америки, в которых разгорелись дебаты об участии в ОПОП. К моменту появления данной программы латиноамериканский континент переживал десятилетнее падение темпов роста ВВП, поэтому проект, который потенциально мог обеспечить приток иностранных инвестиций, оказался не только привлекательным, но во многом даже необходимым. В частности, исполнительный секретарь Экономической комиссии ООН для Латинской Америки и Карибского бассейна (CEPAL) Алисия Бар-сена Ибарра призвала страны региона принять участие в инициативе «Один пояс, один путь» [People's Daily Online, 2017]. Дипломаты Боливии, Перу и Эквадора еще в 2015—2016 г. также высказывали надежды, что Китай включит Латинскую Америку в ОПОП, тем самым способствуя росту экономик стран региона [Oliveira, Myers, 2020, p. 5-6].

Примечательно, что в Планах сотрудничества КНР — СЕЛАК практически не упоминается инициатива «Один пояс, один путь» (в первом Плане 2015 г. она не упоминается вовсе, а во втором упоминается один раз в преамбуле в контексте того, что стороны «принимают во внимание возможности, предлагаемые инициативой ОПОП») [China — CELAC Forum, 2018], хотя уже к моменту принятия второго Плана все большее число стран Латинской Америки и Карибского бассейна выражали заинтересованность в китайском проекте. К тому же тема ОПОП занимала центральное место на форуме Китай — СЕЛАК 2018 г., по итогам которого и был принят План на 2019—2021 гг.

С 2017 г. регион стал чаще фигурировать в официальных документах и речах представителей китайского правительства. 18 мая 2017 г. представитель МИД КНР Хуа Чу-ньин заявила, что «Китай приветствует участие стран Латинской Америки в инициативе "Один пояс, один путь", которая может принести пользу большему количеству стран и регионов и способствует процветанию и стабильности в мире» [Wang, 2017]. В ноябре — декабре 2018 г. во время визита в Аргентину и Панаму Си Цзиньпин официально пригласил страны Латинской Америки к участию в строительстве ОПОП [PRC UN, 2018]. 17 сентября 2017 г. министр иностранных дел Ван И заявил представителям прессы в Панаме, что «Латинская Америка является естественным продолжением Морского Шелкового пути XXI в.» [Xinhuanet, 2017]. А во время своей речи на Форуме Китай — СЕЛАК в 2018 г. Ван И выделил пять пунктов сотрудничества между сторонами в рамках ОПОП: строительство инфраструктуры, соединяющей «сушу и океаны»; запуск открытого рынка, создающего возможности для экспорта латиноамериканской продукции; развитие конкурентоспособных отраслей экономики в странах ЛКА путем передачи китайских технологий; развитие инноваций через распространение на государства региона Цифрового Шелкового пути; и обмен опытом в различных областях [Xinhuanet, 2018]. Таким образом, Китай расширил охват своей инициативы до глобальных масштабов и постепенно начал заключать официальные соглашения по ОПОП в Латинской Америке. Немаловажно, что вопрос помощи в развитии высоких технологий давно имеет высокий приоритет для большинства стран Латинской Америки, что даже находит свое отражение в различных основополагающих документах национального уровня [Government of Brazil, 2013]. По мнению ряда специалистов,

приоритетность вопросов технологического развития особенно важна для стран ЛКА, так как в удачном их решении видится возможность преодоления экономической отсталости стран региона [Proenga, Lessa, 2017], и в этом контексте КНР может оказать существенную помощь.

В 2017 г. Панама разорвала дипломатические отношения с Тайванем и официально признала КНР, а после визита Си Цзиньпина также присоединилась к ОПОП. В 2018 г. ее примеру последовали Сальвадор и Доминиканская Республика. В том же году еще 11 стран присоединились к ОПОП (Антигуа и Барбуда, Боливия, Венесуэла, Гайана, Гренада, Доминика, Коста-Рика, Суринам, Уругвай, Чили, Эквадор), а в 2019 г. к китайской инициативе присоединились Барбадос, Куба, Перу, Тринидад и Тобаго, Ямайка. Всего по состоянию на 2021 г. в ОПОП участвуют 19 из 33 стран Латинской Америки и Карибского бассейна. Бразилия, Аргентина, Мексика и Колумбия, то есть крупнейшие латиноамериканские экономики, пока не участвуют в ОПОП. Примечательно, что все эти четыре страны были опорными государствами для США в регионе ЛКА для администрации Дональда Трампа, в связи с чем их неприсоединение к программе вполне объяснимо [Яковлев, 2020].

Образцом стратегии "win-win" и в известном смысле амбассадором бренда «Один пояс, один путь» в Латинской Америке стала Панама. В 2017 г., когда первые лица Китая заговорили о возможном включении стран региона в ОПОП, тогдашний президент Панамы Хуан Карлос Варела разорвал отношения с Тайванем и первым среди латиноамериканских лидеров подписал с КНР Меморандум о взаимопонимании по совместному продвижению строительства экономического пояса Шелкового пути и морского Шелкового пути XXI в. В течение следующих двух лет между странами было подписано 48 различных меморандумов и соглашений. Особое внимание было уделено Панаме и потому, что своего логического продолжения и реализации не получил проект Никарагуанского канала, после чего внешняя политика КНР сосредоточилась на другом логистическом центре западного полушария — Панамском канале. В целом потенциал Панамы благодаря ее географическому положению без преувеличения можно назвать огромным. В стране находятся два самых загруженных морских порта континента — Бальбоа и Колон (по совместительству это вторая по величине в мире после Гонконга Зона свободной торговли), международный аэропорт Токумен, являющийся региональным воздушным транспортным узлом, и непосредственно сам Панамский канал, через который ежегодно проходит более 13 тыс. судов из более чем 70 стран мира, а также семь важных оптоволоконных кабелей связи / интернета [Mendez, Alden, 2019, р. 15]. В 2018 г. китайский посол в Панаме Вэй Цзян назвал ее будущим «центром для китайских фирм, особенно в сфере производства» [Reuters, 2018]. Установление дипломатических отношений стало триггером к активизации деятельности китайского бизнеса в Панаме. Китайские компании стали участвовать в проектах, связанных с инфраструктурой вокруг канала, а также заключать контракты в энергетическом и строительном секторах Панамы. Однако в настоящее время из-за пандемии и позиции нового президента Лаурентино Кортисо большинство проектов или отложены, или отменены.

Инвестиции в Панаму произвели большое впечатление на страны региона, часть из которых в 2018—2019 гг. присоединилась к ОПОП, а в других ведутся активные дискуссии по поводу присоединения к инициативе. В целом Китай уже реализовал ряд громких инфраструктурных проектов в Аргентине, Бразилии, Перу, Боливии, Эквадоре и других странах. Эти проекты, с одной стороны, улучшают имидж Китая и связанных с ним инициатив, с другой стороны — вызывают серьезные опасения в связи с усилением влияния Пекина в регионе.

Тезис о вреде и пользе китайских инвестиций

Тревога стран Латинской Америки перед ростом влияния Китая и проектом ОПОП не является чем-то принципиально новым. Похожие дебаты разворачиваются практически во всех странах и регионах мира, где активизировались китайские компании. Непрозрачность проектов и завышение цен китайскими подрядчиками, громкие заявления и отсутствие конкретных проектов, попадание в долговую ловушку, наём китайских рабочих вместо создания новых рабочих мест в стране пребывания, послабления в сфере трудового законодательства и экологических норм — все эти проблемы обсуждаются в ряде мировых столиц. Со всех сторон звучат обвинения Китая в империализме и колониализме.

Безусловно, не во всем влияние Китая на Латинскую Америку имеет только положительные стороны. В качестве примера здесь уместно вспомнить Венесуэлу. Экономический, политический и гуманитарный кризис в Венесуэле представляет собой серьезную проблему не только в национальном масштабе, но и для всего региона. Усугубляет ситуацию то, что за последние десятилетия Китай ссудил правительству Венесуэлы более 60 млрд долл., вогнав государство в непосильные долговые обязательства. Венесуэла расплачивалась сначала поставками угля в Китай (что закончилось коллапсом железорудной промышленности и миллионными долгами) [Segovia, 2021], а потом и нефтью по бросовым ценам. Сейчас, несмотря на сильное желание правительства Ма-дуро участвовать в инициативах ОПОП, реструктурировать долги и привлечь в страну новые инвестиции для остановки кризиса и ревитализации венесуэльской экономики и венесуэльского общества, Китай не спешит вкладывать новые средства в экономику страны, за исключением отсрочки платежей [Oliveira, Myers, 2020, p. 8]. Несмотря на то что Венесуэла еще в 2018 г. подписала меморандум о присоединении к ОПОП, Пекин пока не анонсировал никаких новых проектов и не дал гарантий их появления в будущем.

Однако стоит заметить, что Китаю все же не выгодны провалы проектов и неподъемные долги стран Латинской Америки. Скандалы и громкие неудачи бьют по репутации ОПОП и самого Пекина, который вкладывает миллиарды в создание позитивного образа направленной на всеобщее процветание глобальной инициативы. Неудачные примеры в данном случае только провоцируют все новые и новые витки обсуждений и дебатов по поводу скрытых целей и потенциальных рисков сотрудничества с КНР по всему миру. Одной из причин неудач ряда проектов в структуре «Один пояс, один путь» можно назвать коррупцию, которая накладывается на историческую слабость местных государственных институтов. В конечном итоге Китай одинаково выигрывает и от возврата долгов, и от дешевых энергоресурсов, которыми расплачиваются страны региона при невозможности вернуть долги, но во втором случае существенно теряет в репутации. Поэтому Китай можно упрекнуть только в отсутствии заботы о том, каким именно путем страны будут расплачиваться по кредитам, то есть в этой ситуации все зависит от самих латиноамериканских элит и их желания улучшать качество управления и бороться с коррупцией. Вероятно, КНР могла бы ввести ряд ограничений и механизмов контроля за тем, как будут расходоваться инвестиции и кредиты, но в таком случае подход Пекина опасно приблизится к практике, которую реализуют в регионе США.

Так или иначе, присутствие Китая в регионе имеет и положительные последствия. Во-первых, он может в определенной степени способствовать «утолению инфраструктурного голода» в регионе. Сейчас в Латинской Америке по-прежнему ощущается дефицит качественной инфраструктуры в ключевых областях: железнодорожной и автомобильной, в электроэнергетике, в телекоммуникациях, в доступе к питьевой воде и

медицинским услугам и т.д. [Chauvet et al., 2020, p. 11]. В целом по качеству и количеству инфраструктуры Латинская Америка обгоняет только страны Южной Азии и Африки южнее Сахары. Западные банки не хотят вкладывать средства в регион, так как риски слишком велики, а перспективы возврата средств и получения прибыли слишком туманны. У Китая здесь другая мотивация, Пекин смотрит на латиноамериканские страны как на будущие рынки сбыта, в том числе китайских технологий, но для этого необходимо поднять общий уровень экономического развития региона, что будет способствовать росту платежеспособности. Если проанализировать речь Ван И на Форуме Китай — СЕЛАК в 2018 г., о которой говорилось выше, то можно увидеть, что четыре из пяти пунктов связаны с экспортом китайских технологий. В связи с этим Китай готов вкладывать в страны Латинской Америки, не надеясь на большую отдачу от инвестиций.

Во-вторых, Китай импортирует огромное количество природных ресурсов и сельскохозяйственной продукции из стран Латинской Америки, поэтому сотрудничество с ним экономически взаимовыгодно.

В-третьих, присутствие Китая на континенте выгодно странам региона, так как оно предполагает диверсификацию политических контактов и может уравновесить влияние США в регионе. Появление КНР в качестве нового экономического игрока положило конец чрезмерной зависимости стран от Вашингтона, и Китай сейчас — удобная карта в политическом торге с США.

Не менее важно, что исторически латиноамериканские страны довольно давно испытывают схожие эмоции и по поводу чрезмерного и несбалансированного влияния в регионе США. Пик подобных антиамериканских настроений был достигнут во время левого поворота середины 2000-х, на волне которого в основу повестки региона вошли вопросы интеграции и формирования автономной от Вашингтона внешней политики. Таким образом, возможное негативное влияние КНР в ряде случаев уравновешивается аналогичными опасениями зависимости от США, которые имеют существенное практическое обоснование. Не исключено, что в случае проигрыша в 2022 г. на президентских выборах в Бразилии Жаира Болсонару и начале нового «левого поворота» в регионе ЛКА, антивашингтонская риторика вернется с новой силой. Тогда возможность закрепить автономию от США за счет сотрудничества с Пекином может оказаться более чем полезной для многих стран западного полушария.

Китайская угроза влиянию США в Латинской Америке

В последнее время Китай изменил свой статус во внешнеполитической риторике США с важного торгового партнера на главного политического соперника. Первым президентом США, активно критикующим Пекин, стал Дональд Трамп, также инициировавший так называемую торговую войну и принявший ряд мер по противодействию усилению китайско-латиноамериканского сотрудничества [Cao, 2020, р. 82]. Со сменой власти в Вашингтоне на более умеренную во главе с демократом Джо Байденом, взявшимся за исправление множественных перегибов своего предшественника, отношение к Пекину тем не менее не поменялось — в новой версии Концепции национальной безопасности Китай и рост его влияния в мире так и значатся одной из основных угроз для США [White House, 2021]. Итак, обоснованы ли страхи США перед китайской угрозой в Латинской Америке? Безусловно, если смотреть на ситуацию с точки зрения реалистичной парадигмы и игры с нулевой суммой, которыми, похоже, сейчас продолжают руководствоваться в Вашингтоне. Однако детальный анализ поли-

тического, экономического и военного присутствия Китая в регионе показывает, что опасения США на данном этапе несколько преувеличены.

Что касается политической сферы, то, действительно, отношения стран Латинской Америки и США при Трампе очень пострадали из-за его политических взглядов, чем не преминул воспользоваться Китай, заполнив освободившуюся нишу в регионе. Тем не менее пандемия СОУГО-19 и изменение внешнеполитической риторики США при администрации Джо Байдена частично восстановили потерянное влияние США в Латинской Америке. Кроме того, в период с 2016 по 2020 г. в ряде стран к власти пришли проамериканские правительства, как, например, в Бразилии и Панаме, отменившие или заморозившие китайские проекты, принятые предыдущими администрациями. Вместе с тем, помимо давления со стороны США, местные элиты сталкиваются с антикитайскими настроениями на национальном и локальном уровне. Выселение коренных жителей из-за строительства инфраструктуры, экологические недостатки китайских проектов, конкуренция внутренних групп интересов и связанные с этими вопросами антикитайские протесты уже привели к остановке части инициатив в Эквадоре, Бразилии, Мексике, Аргентине, Никарагуа и т.д. Да и сами элиты опасаются чрезмерной зависимости национальных экономик от Китая.

Таблица 1. Экспорт/импорт КНР и США в страны ЛКА в 2020 г., млрд долл. США

КНР США

2008 2020 2008 2020

Экспорт в ЛКА Импорт из ЛКА Экспорт в ЛКА Импорт из ЛКА Экспорт в ЛКА Импорт из ЛКА Экспорт в ЛКА Импорт из ЛКА

Антигуа и Барбуда 0,529 0,00007 0,091 0,00003 0,182 0,005 0,312 0,004

Аргентина 5,05 9,36 7,09 6,8 7,53 6,17 5,95 4,38

Багамские 0, 385 0,0006 0,279 0,072 2,76 0,626 2,87 0,287

острова

Барбадос 0,027 0,0014 0,079 0,015 0,498 0,042 0,516 0,049

Белиз 0,042 0,00002 0,105 0,00043 0,353 0,163 0,394 0,053

Боливия 0,178 0,15 0,687 0,293 0,389 0,526 0,45 0,389

Бразилия 18,8 29,86 34,96 84,08 32,9 32,07 35,05 24,42

Венесуэла 3,36 6,56 1,52 0,533 12,61 52,61 1,13 0,179

Гаити 0,125 0,007 0,709 0,003 0,944 0,464 1,4 0,861

Гайана 0,07 0,017 0,265 0,304 0,288 0,169 0,654 0,724

Гватемала 0,934 0,011 2,47 0,256 4,72 3,72 5,86 4,17

Гондурас 0,323 0,016 0,922 0,045 4,84 4,23 4,21 4,07

Гренада 0,003 0,00004 0,015 0,000043 0,084 0,0078 0,101 0,013

Доминика 0,075 0,0021 0,021 0,00066 0,105 0,002 0,115 0,001

Доминиканская Республика 0,657 0,146 2,49 0,296 6,59 4,08 7,60 5,35

Колумбия 2,98 1,12 9,32 4,3 11,43 13,83 12,06 11,31

Коста-Рика 0,619 2,27 1,54 0,668 5,68 4,18 5,73 5,62

КНР США

2008 2020 2008 2020

Экспорт в ЛКА Импорт из ЛКА Экспорт в ЛКА Импорт из ЛКА Экспорт в ЛКА Импорт из ЛКА Экспорт в ЛКА Импорт из ЛКА

Куба 1,35 0,903 0,483 0,471 0,717 0,000036 0,176 0,014

Мексика 13,86 3,69 44,85 16 151,52 218,06 212,67 328,86

Никарагуа 0,255 0,003 0,486 0,018 1,09 1,76 1,43 3,66

Панама 7,89 0,049 8,8 0,441 4,91 0,401 5,77 0,711

Парагвай 0,763 0,025 1,22 0,013 1,61 0,092 1,27 0,16

Перу 2,77 4,49 8,87 14,15 6,18 6,13 7,69 5,93

Сальвадор 0,374 0,0059 0,938 0,171 2,46 2,3 2,62 1,99

Сент-Винсент и Гренадины 0,058 0,026 0,010 0,000008 0,082 0,001 0,076 0,005

Сент-Китс и Невис 0,0026 0,00014 0,013 0,00042 0,123 0,056 0,136 0,05

Сент-Люсия 0,0066 0,00005 0,033* 0,00027* 0,241 0,027 0,564* 0,036*

Суринам 0,102 0,0036 0,221 0,061 0,406 0,133 0,267 0,183

Тринидад и Тобаго 0,349 0,024 0,341 0,333 2,25 9,47 2,37 2,61

Уругвай 1,02 0,623 1,7 2,36 0,883 0,259 1,25 0,586

Чили 6,18 11,17 15,34 28,75 12,09 8,98 12,77 10,92

Эквадор 1,54 0,849 3,25 4,31 3,44 9,53 4,23 6,38

Ямайка 0,288 0,0055 0,63 0,031 2,644 0,783 1,7 0,396

Источник: Составлено авторами на основе данных World Bank [n. d.], Trading Economics [n. d.].

* Данные за 2019 г. на основе [The Observatory of Economic Complexity, 2019].

В экономической сфере также есть серьезные вопросы к инициативам Пекина. Во-первых, Китай является самым большим импортером лишь для семи стран региона (Аргентины, Бразилии, Венесуэлы, Кубы, Чили, Перу и Уругвая, для подавляющего большинства стран крупнейшим рынком сбыта остаются США (табл. 1). Во-вторых, Китай импортирует большое количество природных ресурсов из государств региона, однако их экономики лишь частично являются взаимодополняемыми. Так, в сфере экспорта товаров в США по некоторым статьям Китай во многом выступает конкурентом для государств региона. В-третьих, США остаются крупнейшим инвестором в экономики стран ЛКА (рис. 3). В-четвертых, латиноамериканские компании сталкиваются с конкуренцией и у себя на родине, куда вместе с инвестициями устремляются и дешевые китайские товары, что никоим образом не содействует развитию локальных предприятий и индустрии в целом. В-пятых, китайские инвестиционные проекты, особенно в рамках ОПОП, очень хорошо рекламируются, но зачастую дальше официальных встреч дело не идет. Как уже было замечено, Китай готов вкладывать в страны Латинской Америки, не надеясь на большую отдачу от инвестиций, однако и в большом минусе он быть не готов. Страны региона и их инвестиционная среда остают-

ся не самыми привлекательными для китайских компаний [Лавут, 2018]. В частности, заведующий сектором международной стратегии Института мировой экономики и политики Китайской академии социальных наук Сюэ Ли в своей статье о стратегическом значении Латинской Америки отметил, что «Китай не может заработать много денег (в Латинской Америке), но он не может и потерять много денег», и что «установление тесных экономических связей со всеми странами региона выходит за рамки возможностей и ответственности Китая» [Ы, 2015].

Как показывает практика, Латинская Америка, несмотря на громкие заявления китайских лидеров, не является исключительным приоритетом ОПОП, поэтому развитие инициативы в регионе сильно зависит от заинтересованности самих латиноамериканских стран в проекте. Другими словами, Китай не навязывает региону свою инициативу, что частично связано с отсутствием такого большого количества экономических и политических ресурсов для включения региона в свою сферу влияния, а также объясняется нежеланием обострять отношения с США, которые остаются важнейшим источником капитала и передовых технологий для Китая, крупнейшим торговым партнером и экспортным направлением, несмотря на активные попытки провести процесс декаплинга. Отсюда можно сделать вывод, что пока отношения КНР и США не достигнут стадии соперничества и конфронтации и не произойдет полного разрыва отношений в торговле, расширение влияния Пекина в регионе ЛКА не будет агрессивным [Лавут, 2018].

США Китай Испания Канада Великобритания

0 2 4 6 8 10

■ 2005-2019 ■ 2020

Рис. 3. Латинская Америка и Карибский бассейн: топ-5 крупнейших иностранных инвесторов в 2005-2019 и 2020 гг., млрд долл. США

Источник: БСЬЛС [2021, р. 93].

Экономическое и политическое влияние Китая в странах Латинской Америки поддерживается и сотрудничеством в сфере безопасности при активном участии Народно-освободительной армии Китая (НОАК). На первый взгляд, продажа оружия странам ЛКА, обучение латиноамериканских военных в Китае и совместные учения должны насторожить Вашингтон. Однако если взглянуть на ситуацию более детально, то можно увидеть, что политика Китая в этой области далека от политики СССР вре-

мен холодной войны. В настоящее время Китай не формирует в регионе коалиций и не пытается создать военные базы даже в дружественных странах, таких как Венесуэла и Куба, хотя такие опасения были из-за строительных работ или уступок портов китайским компаниям, например, в Панаме и Сальвадоре [Ellis, 2020]. Несомненно, покупка китайского оружия Аргентиной, Боливией, Венесуэлой, Кубой, Перу и Эквадором создает угрозу для США, в первую очередь из-за сокращения собственных рынков сбыта, но при этом подобная угроза являет собой проблему скорее экономического характера, нежели военно-политического.

Заключение

Латинская Америка, которая очень долгое время находилась на периферии китайской внешней политики, в последние десятилетия привлекает к себе все большее внимание Пекина. Первоначальные задачи — доступ к природным ресурсам, уменьшение влияния Тайваня в мире и развитие отношений по линии Юг — Юг для борьбы с однопо-лярным миром во главе с США — в настоящее время дополняются более обширными стратегическими, политическими и экономическими интересами КНР в регионе.

За последнее десятилетие Китай значительно укрепил свои позиции в странах Латинской Америки, и элитам становится все сложнее дистанцироваться от Китая, что вызывает опасения как у стран региона, так и у США о попадании в зависимость латиноамериканских государств от Пекина. Это беспокойство усугубляется инвестиционными проектами КНР, которые зачастую отличаются непрозрачностью, завышенными ценами и сопровождаются громкими скандалами, связанными с коррупцией, послаблениями в сфере трудового законодательства и экологических норм. Поэтому большие дискуссии вызывает инициатива «Один пояс, один путь», в которой уже участвуют 19 стран региона.

Однако у китайского присутствия в латиноамериканских экономических процессах много плюсов, например, создание важной для региона инфраструктуры, открытие рынка КНР для экспорта природных ресурсов и уменьшение чрезмерной зависимости стран региона от США. Для стран Латинской Америки Пекин может стать реальной альтернативой в контексте нового потенциального «левого поворота», в рамках которого латиноамериканские государства, безусловно, будут возвращать автономизм от США в актуальную повестку дня. КНР, чей подход к сотрудничеству основан на развитии инфраструктуры и отсутствии жестких механизмов контроля финансовых потоков, крайне близок к ценностям и приоритетам левых партий в регионе, что может предопределить их высокий интерес к развитию отношений с восточной державой. При этом, разумеется, усиление экономического и тем более политического присутствия Пекина в Латинской Америке имеет свои минусы и потенциальные риски как для стран региона, так и для США. Однако представляется логичным, что подобные риски для латиноамериканских государств окажутся в конечном итоге не серьезнее тех последствий, которые вызваны безусловным доминированием Вашингтона — в этом ключе экономический и политический плюрализм, конечно, пойдет на пользу региону, который долгие годы был фактически лишен такого шанса.

Отдельно стоит отметить возрастающую важность региона ЛКА в контексте постепенного «властного транзита», который наблюдается на международной арене. Латинская Америка в данном процессе важна еще и потому, что традиционно считается местом исключительного влияния США. В связи с этим любое посягательство на этот статус ознаменует качественно новый вид соперничества между США и КНР. Не

случайно противостояние растущему влиянию КНР полномасштабно вошло в федеральную политическую повестку Вашингтона только в период президентства Трампа, когда, собственно, мы и могли наблюдать быстрый рост экономических связей Пекина со странами региона.

Совершенно логично в этой связи может возникнуть вопрос: насколько приоритетна Латинская Америка в новых условиях для КНР? Вытеснит ли регион из международной повестки Пекина, например, Африку или какие-либо другие регионы? Важно упомянуть, что регион ЛКА оказался в современном расширении приоритетов КНР одним из последних, куда Китай пришел «всерьез». Если говорить об Африке, в отдельных районах которой китайский капитал и политическое влияние доминируют уже не один год, то там модель партнерских отношений КНР с развивающимися странами только формировалась и отрабатывалась, при этом тогда подобная экспансия не вызывала документально закрепленного недовольства западных партнеров на уровне стратегий национальной безопасности или других подобных концептуальных документов. К задаче расширения влияния в Латинской Америке Китай подходит уже качественно иначе, имея не только накопленный опыт, полученный в процессе сотрудничества с развивающимися странами в других регионах мира, но и обладая принципиально иным статусом на международной арене — из амбициозного претендента он превратился во вполне равновесного соперника для США.

Список источников

Борзова А. Ю., Торкунова Ю. А., Агаев Ю. И. (2018) Китай — СЕЬЛС: новые тенденции в экономическом сотрудничестве // Латинская Америка. № 7. С. 32—46. Режим доступа: https://doi.org/10.31857/ 80044748X0000022-3.

Дегтерев Д. А., Рамич М. С., Цвык А. В. (2021) США — КНР: «властный транзит» и контуры «конфликтной биполярности» // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. Международные отношения. Т. 21. № 2. С. 210—231. Режим доступа: https://doi.org/10.22363/2313-0660-2021-21-2-210-231.

Еремин А. А. (2020) Организация американских государств и региональная безопасность. М.: Аспект Пресс.

Еремин А. А., Медина Гонзалес В. (2021) Латинская Америка в условиях пандемии СОУТО-19 в 2020 г. Социальный и политический аспекты. На примере Эквадора // Латинская Америка. № 3. С. 20—32. Режим доступа: https://doi.org/10.31857/S0044748X0013516-6.

Еремин А. А., Дубровский И. Р., Петрович-Белкин О. К. (2021) Латиноамериканский вектор внешней политики КНР в 1991—2020 гг. // Вопросы истории. Т. 3. № 11. С. 256—267. Режим доступа: Ш^:// doi.org/10.31166/VoprosyIstorii202111Statyi91.

Лавут А. А. (2018) Новый этап развития китайско-латиноамериканских отношений // Латинская Америка. № 12. С. 59—73. Режим доступа: https://doi.org/10.31857/S0044748X0002316-6.

Манухин Л. Л. (2019) Особенности политики администрации Дональда Трампа в Латинской Америке // Россия и Америка в XXI веке (спецвыпуск). Режим доступа: https://rusus.jes.su/S207054760005322-1-1 (дата обращения: 01.10.2021).

Окунева Л. С. (2020) Послесловие. Правый популизм: глобальный тренд и региональные особенности / под ред. Л.С. Окуневой, А.И. Тэвдой-Бурмули. М.: МГИМО (у). С. 392—394.

Яковлев П. П. (2020) Политика Д. Трампа в Латинской Америке: итоги и перспективы // Перспективы. Электронный журнал. Т. 23. № 3. Режим доступа: http://www.perspektivy.info/oykumena/amerika/ politika_d_trampa_v_latinskoj_amerike_itogi_i_perspektivy_2020-09-28.htm (дата обращения: 01.10.2021).

Cao T. (2020) American factors in the relations between China and Latin American countries // Peace and Development. No. 1. P. 80-96. (in Chinese).

Chauvet P. Chen T., Jaimurzina A., Xu R., Jin Y. (2020) China: current and potential role in infrastructure investment in Latin America // International Trade. No. 144. Economic Commission for Latin America and the Caribbean. Режим доступа: https://www.cepal.org/en/publications/45205-china-current-and-potential-role-infrastructure-investment-latin-america (дата обращения: 14 .06.2022).

China-CELAC Forum. (2015) Cooperation Plan (2015-2019). 23 January. Режим доступа: http://www.chi-nacelacforum.org/eng/zywj_3/201501/t20150123_6475954.htm (дата обращения: 01.10.2021).

China-CELAC Forum (2018) CELAC and Ohina Joint Plan of Action for Cooperation on Priority Areas (2019-2021). Режим доступа: https://celac.rree.gob.sv/wp-content/uploads/2018/04/Joint-Action-Plan-II-CELAC-China-Forum.-22-01-18.pdf (дата обращения: 01.19.2021).

Ding D., Vittorio F. D., Lariau A., Zhou Y. (2021) Chinese Investment in Latin America: Sectoral Complementarity and the Impact of China's Rebalancing. IMF Working Paper. No 2021/160, International Monetary Fund. Режим доступа: https://www.imf.org/en/Publications/WP/Issues/2021/06/07/Chinese-Invest-ment-in-Latin-America-Sectoral-Complementarity-and-the-Impact-of-Chinas-50217 (дата обращения: 15.06.2022).

Economic Commission for Latin America and the Caribbean (ECLAC) (2021) Foreign Direct Investment in Latin America and the Caribbean. Режим доступа: https://issuu.com/publicacionescepal/docs/foreign_di-rect2021_en (дата обращения: 15.06.2022).

Ellis E. (2020) Chinese Security Engagement in Latin America. CSIS Report, Center for Strategic & International Studies. Режим доступа: https://www.csis.org/analysis/chinese-security-engagement-latin-america (дата обращения: 01.19.2021).

Eremin A. A. (2021) U.S. Migration Policy Radicalization (2017-2019): Case of Mexico and Central America // Vestnik RUDN. International Relations. Vol. 21. No. 1. P. 108-118. Режим доступа: https://journals. rudn.ru/international-relations/article/view/25960/19159 (дата обращения: 15.06.2022).

Escudé C. (2015) Realism in the Periphery. Routledge Handbook of Latin America in the World / J. I. Domínguez, A. Covarrubias (eds). N.Y.: Routledge. P. 45-57. Режим доступа: https://www.routledge-handbooks.com/doi/10.4324/9781315753683.ch2 (дата обращения: 15.06.2022).

Government of Brazil (2013) Estratégia Nacional de Defesa Brasilia [Brasilia National Defense Strategy]. 3 December. Режим доступа: https://www.gov.br/defesa/pt-br/assuntos/copy_of_estado-e-defesa/estrate-gia-nacional-de-defesa (дата обращения: 01.10.2021). (In Portuguese)

Government of the People's Republic of China (PRC) (2019) Xi Jinping Holds Talks with President Jair Bolsonaro of Brazil. 14 November. Режим доступа: https://www.fmprc.gov.cn/mfa_eng/gjh-dq_665435/3447_665449/3473_665008/3475_665012/201911/t20191118_595004.html (дата обращения: 15.06.2022).

He S. (2019) Zhongguó yü lameiguójia guanxl zhong di mei guó yinsü [China's Strategy Toward Latin America in the New Era and the Influencing Factors] // Journal of Latin American Studies. Vol. 41. No. 6. P. 1-21. (in Chinese)

Lapper R. (2019) Bolsonaro Took Aim at China. Then Reality Struck // Americas Quarterly. 23 April. Режим доступа: https://www.americasquarterly.org/article/bolsonaro-took-aim-at-china-then-reality-struck/ (дата обращения: 01.10.2021).

Li H. (2007) China's growing interest in Latin America and its implications // Journal of Strategic Studies. Vol. 30. No. 4-5. P. 833-862.

Li X. (2015) Zhongguó bü ying gao gü lamei de zhánlüfe yiyl [China Should Not Overestimate the Strategic Significance of Latin America]. FT Chinese. 21 January. Режим доступа: http://www.ftchinese.com/story/0 01060237?full=y%26archive (дата обращения: 01.10.2021). (in Chinese)

Mendez A., Alden C. (2019) China in Panama: From Peripheral Diplomacy to Grand Strategy // Geopolitics. Vol. 26. No. 3. P. 838-860. Режим доступа: https://doi.org/10.1080/14650045.2019.1657413 (дата обращения: 01.10.2021).

Oliveira L. T. G., Myers M. (2020) The Tenuous Co-Production of China's Belt and Road Initiative in Brazil and Latin America // Journal of Contemporary China. Vol. 30. No. 129. P. 481-499. Режим доступа: https:// doi.org/10.1080/10670564.2020.1827358.

People's Daily Online (2017) Huanyíng lamei guójia jijí canyü yldái yilü guójl hézuó [Welcome Latin American Countries to Actively Participate in the Belt and Road International Cooperation]. 19 May. Режим доступа: http://world.people.com.cn/n1/2017/0519/c1002-29285565.html (дата обращения: 01.10.2021). (in Chinese)

People's Daily Online (2019) Zhongfang gaodü guanzhü weinfeirulla dangqián júshl [China Is Highly Concerned About the Current Situation in Venezuela]. 27 February. Режим доступа: http://world.people.com.cn/ n1/2019/0227/c1002-30904075.html (дата обращения: 01.10.2021). (in Chinese)

Permanent Mission of the People's Republic of China (PRC) to the United Nations (UN) (2018) Wánshuíqianshan zhí dengxián - guówü weiyuán jian wáijiao büzháng wáng yl tán xíjlnpíng zhüxí fángwfen xibanyá, agentíng, banámá, pútáoyá blng chüxí fershí guó jítuán língdáo rén dl shísan cl fenghul [Thousands of Waters and Mountains Just Wait for Leisure - State Councilor and Minister of Foreign Affairs Wang Yi Talks About President Xi Jinping's Visit to Spain, Argentina, Panama, Portugal and Attendance at the 13th G20 Summit]. 6 December. Режим доступа: https://www.fmprc.gov.cn/ce/ceun/chn/zgyw/t1619423.htm (дата обращения: 01.10.2021). (in Chinese)

Proenga D., Lessa M. A. (2017) Brazilian National Defence Policy and Strategy Reviewed as a Unity // Revista Brasileira de Política Internacional. Vol. 60. No. 2. Режим доступа: https://doi.org/10.1590/0034-7329201700210.

Ren B. (2019) "Yidái yilü" kuángjiá xiá zhongguó zl lamei guójia jlnkou zhánlüfe yánjiü [A Study on China's Import Strategy From Latin American Countries Under the Framework of the Belt and Road Initiative] // China Soft Science. No. 11. P. 9-16. (in Chinese)

Reuters. (2018) Panama, China Start Free Trade Talks, Eye Regional Hub. 10 July. Режим доступа: https:// www.reuters.com/article/us-panama-china-trade/panama-china-start-free-trade-talks-eye-regional-hub-idUSKBN1JZ2S9 (дата обращения: дата обращения: 01.10.2021).

Segovia M. A. (2021) A Dream Deal With China That Ended in Nightmarish Debt for Venezuela. Diálogo Chino. 14 February. Режим доступа: https://dialogochino.net/en/trade-investment/40016-a-dream-deal-with-china-that-ended-in-nightmarish-debt-for-venezuela/ (дата обращения: 01.19.2021).

The White House (2021) Interim National Security Strategic Guidance. 3 March. Режим доступа: https:// www.whitehouse.gov/briefing-room/statements-releases/2021/03/03/interim-national-security-strategic-guidance/ (дата обращения: 01.10.2021).

The Observatory of Economic Complexity (2019). Режим доступа: https://oec.world/. Trading Economics (n. d.). Режим доступа: https://tradingeconomics.com/.

Trinkunas H. (2020) Testing the Limits of China and Brazil's Partnership. Brookings. 20 July. Режим доступа: https://www.brookings.edu/articles/testing-the-limits-of-china-and-brazils-partnership/ (дата обращения: 01.10.2021).

United Nations (UN) (2019) Venezuela: Competing US. Russia Resolutions Fail to Pass in Security Council. 28 February. Режим доступа: https://news.un.org/en/story/2019/02/1033832 (дата обращения: 01.10.2021).

Vyas K. (2019) China Talks With Venezuela Opposition to Protect Investments // Wall Street Journal. 12 February. Режим доступа: https://www.wsj.com/articles/china-holds-talks-with-venezuelan-opposition-on-debt-oil-projects-11549993261 (дата обращения: 01.10.2021).

Wang Q. S. Y. T. (2017) Wáijiao bü: Huanyíng lamei guójia jijí canyü "yidái yilü" guójl hézuó [Ministry of Foreign Affairs: Latin American Countries Are Welcome to Actively Participate in the "Belt and Road" International Cooperation] // China Daily. 18 May. Режим доступа: http://cn.chinadaily.com.cn/2017-05/18/ content_29405247.htm (дата обращения: 01.19.2021). (in Chinese)

Ward J. (2019) China's Policy Towards a Venezuela in Crisis // China Brief. Vol. 19. No. 6. Режим доступа: htt-ps://jamestown.org/program/chinas-policy-towards-a-venezuela-in-crisis/ (дата обращения: 01.10.2021).

World Bank (n. d.) World Integrated Trade Solution. Режим доступа: https://wits.worldbank.org/Country-Profile/en/Country/CHN/Year/2008/TradeFlow/EXPIMP/Partner/by-country.

Xinhua News Agency (2008) Zhonggu6 dul lading meizhou h6 jialfebi zhfengcfe w6nji^n [China's Policy Paper on Latin America and the Caribbean]. 5 November. Режим доступа: http://www.gov.cn/jrzg/2008-11/05/ content_1140303.htm (дата обращения: 01.10.2021). (in Chinese)

Xinhuanet (2016) China's Policy Paper on Latin America and the Caribbean (Full text). 24 November. Режим доступа: http://wwwxinhuanet.com//world/2016-11/24/c_1119980472.htm (дата обращения: 01.10.2021). (in Chinese)

Xinhuanet (2017) Wdng Yl:"Yid^i yito" cMngyl ch6ngw6i zhong la h6zu6 de xin zhuashou [Wang Yi: The "Belt and Road" Initiative Has Become a New Starting Point for China-Latin America Cooperation]. 18 September. Режим доступа: http://www.xinhuanet.com/2017-09/18/c_1121681061.htm (дата обращения: 01.10.2021). (in Chinese)

Xinhuanet (2018) Xin shfd^i ku^yufe d^ydng de qianshou - Wdng Yl wMzhang zM zhong la tontdn dl fer jib btzhang ji hulyi kaim6 shl sMng de zhlci [Hand in Hand Across the Ocean in the New Era: Speech by Foreign Minister Wang Yi at the Opening Ceremony of the Second Ministerial Conference of the China-Latin America Forum]. 23 January. Режим доступа: http://www.xinhuanet.com/2018-01/23/c_1122303902.htm (дата обращения: 01.10.2021). (in Chinese)

Xu S. (2020) Zhonggu6 gbngchandang yu lamei gbngchandang guanxl de quzh6 fazhan [The Tortuous Development of the Relationship Between the Chinese Communist Party and the Latin American Communist Party] // Journal of Latin American Studies. Vol. 42. No. 1. P. 55-66. (in Chinese)

International Organisations Research Journal, 2022, vol. 17, no 2, pp. 164-188 Original article

doi:10.17323/1996-7845-2022-02-07

China's Relations with Latin America and the Caribbean at the Present Stage1

E. Katkova, A. Eremin

Evgenia Katkova — PhD in History, Senior Lecturer at the Department of Theory and History of International Relations of Peoples' Friendship University of Russia (RUDN University); 6 Miklukho-Maklaya, Moscow, 117198, Russian Federation; katkova-eyu@rudn.ru

Arkady Eremin — PhD in History, Senior Lecturer at the Department of Theory and History of International Relations of Peoples' Friendship University of Russia (RUDN University); 6 Miklukho-Maklaya, Moscow, 117198, Russian Federation; eremin-aa@rudn.ru

Abstract

In the "new era" of China's foreign policy based on the concept of major power diplomacy with Chinese characteristics, Beijing has begun to change its attitude toward Latin America. In 2018, Xi Jinping officially invited Latin American coun -tries to participate in the construction of the Belt and Road initiative, thereby bringing the region into the sphere of its global interests. This article is devoted to the study of the main directions of cooperation between China and the Latin American states and changes in the forms and instruments of Beijings policy toward the region. The authors analyze the degree of involvement of Latin American states in the BRIand consider pros and cons of increasing China's influence in the region. The provisions of power transition theory form the methodological basis of the work, through the prism of which the U.S. factor in Sino-Latin American relations is examined. The final part of the article is devoted to the challenges facing Washington from the growing influence of China in the Latin America and Caribbean (LAC) region.

Keywords: China, Latin America, US, Belt and Road Initiative, investment, infrastructure, economic cooperation, influence, interests

Acknowledgments: the paper has been supported by the RUDN University Strategic Academic Leadership.

For citation: Katkova E., Eremin A. (2022) China's Relations with Latin America and the Caribbean at the Present Stage. International Organisations Research Journal, vol. 17, no 2, pp. 164—188 (in English). doi:10.17323/1996-7845-2022-02-07

References

Borzova A., Torkunova J., Agaev J. (2018) Kitaj: CELAC: novye tendencii v jekonomicheskom sotrudnichestve [China: CELAC: New Trends in Economic Cooperation]. Latinskaja Amerika, no 7, pp. 32—46. Available at: http://doi.org/10.31857/S0044748X0000022-3. (in Russian)

Cao T. (2020) Zhonggu6 yu lameigu6jia guanxl zhong dl mei gu6 ylnsu [American Factors in the Relations Between China and Latin American Countries]. Peace and Development, no 1, pp. 80—96. (in Chinese)

Chauvet P., Chen T., Jaimurzina A., Xu R., Jin Y. (2020) China: Current and Potential Role in Infrastructure Investment in Latin America. ECLAC Series, International Trade, no 144. Economic Commission for Latin America and the Caribbean. Available at: https://www.cepal.org/en/publications/45205-china-current-and-potential-role-infrastructure-investment-latin-america (accessed 14 June 2022).

China-CELAC Forum (2015) Cooperation Plan (2015—2019), 23 January. Available at: http://www.chinacelac-forum.org/eng/zywj_3/201501/t20150123_6475954.htm (accessed 14 June 2022).

1 This article was submitted 11.10.2021.

China-CELAC Forum (2018) CELAC and China Joint Plan of Action for Cooperation on Priority Areas (2019—

2021). Available at: https://celac.rree.gob.sv/wp-content/uploads/2018/04/Joint-Action-Plan-II-CELAC-China-Forum.-22-01-18.pdf (accessed 1 October 2021).

Degterev D. A., Ramich M. S., Tsvyk A. V. (2021) U.S. - China: "Power Transition" and the Outlines of "Conflict Bipolarity". Vestnik RUDN. International Relations, no 21(2), pp. 210-231. Available at: https://doi. org/10.22363/2313-0660-2021-21-2-210-231. (in Russian)

Ding D., di Vittorio F., Lariau A., Zhou Y. (2021) Chinese Investment in Latin America: Sectoral Complementarity and the Impact of China's Rebalancing. IMF Working Paper No 2021/160, International Monetary Fund. Available at: https://www.imf.org/en/Publications/WP/Issues/2021/06/07/Chinese-Investment-in-Latin-America-Sectoral-Complementarity-and-the-Impact-of-Chinas-50217 (accessed 15 June 2022).

Economic Commission for Latin America and the Caribbean (ECLAC) (2021) Foreign Direct Investment in Latin America and the Caribbean. Available at: https://issuu.com/publicacionescepal/docs/foreign_direct2021_en (accessed 15 June 2022).

Ellis E. (2020) Chinese Security Engagement in Latin America. CSIS Report, Center for Strategic & International Studies. Available at: https://www.csis.org/analysis/chinese-security-engagement-latin-america (accessed 1 October 2021).

Eremin A. A. (2020) Organizacija amerikanskih gosudarstv i regionalnaja bezopasnost [Organization of American States and Regional Security]. Moscow: LLC Publishing House Aspect Press. (in Russian)

Eremin A. A. (2021) U.S. Migration Policy Radicalization (2017-2019): Case of Mexico and Central America. Vestnik RUDN. International Relations, vol. 21, no 1, pp. 108-118. Available at: https://journals.rudn.ru/inter-national-relations/article/view/25960/19159 (accessed 15 June 2022).

Eremin A. A., Dubrovsky I. R., Petrovich-Belkin O. K. (2021) Latinoamerikanskij vektor vneshnej politiki KNR v 1991-2020 gg. [Latin American Vector of Chinese Foreign Policy in 1991-2020]. Voprosy istorii, vol. 3, no 11, pp. 256-267. Available at: http://doi.org/10.31166/VoprosyIstorii202111Statyi91. (in Russian)

Eremin A. A., Medina Gonzales V. (2021) Latinskaja Amerika v uslovijah pandemii COVID-19 v 2020 g. Social'nyj i politicheskij aspekty. Na primere Jekvadora [Latin America in the Context of the COVID-19 Pandemic in 2020: Social and Political Aspects. On the Example of Ecuador]. Latinskaja Amerika, no 3, pp. 20-32. Available at: https://doi.org/10.31857/S0044748X0013516-6. (in Russian)

Escudé C. (2015) Realism in the Periphery. Routledge Handbook of Latin America in the World / J. I. Domínguez, A. Covarrubias (eds). N.Y.: Routledge. Available at: https://www.routledgehandbooks.com/ doi/10.4324/9781315753683.ch2 (accessed 15 June 2022).

Government of Brazil (2013) Estrategia Nacional de Defesa Brasilia [Brasilia National Defense Strategy], 3 December. Available at: https://www.gov.br/defesa/pt-br/assuntos/copy_of_estado-e-defesa/estrategia-nacion-al-de-defesa (accessed 1 October 2021). (in Portuguese)

Government of the People's Republic of China (PRC) (2019) Xi Jinping Holds Talks With President Jair Bolsonaro of Brazil, 14 November. Available at: https://www.fmprc.gov.cn/mfa_eng/gjh-dq_665435/3447_665449/3473_665008/3475_665012/201911/t20191118_595004.html (accessed 15 June

2022).

He S. (2019) Zhongguó yü laméiguójia guanxi zhong di méi guó yinsu [China's Strategy Toward Latin America in the New Era and the Influencing Factors]. Journal of Latin American Studies, vol. 41, no 6, pp. 1-21. (in Chinese)

Lapper R. (2019) Bolsonaro Took Aim at China. Then Reality Struck. Americas Quarterly, 23 April. Available at: https://www.americasquarterly.org/article/bolsonaro-took-aim-at-china-then-reality-struck/ (accessed 1 October 2021).

Lavut A. A. (2018) Novyj jetap razvitija kitajsko-latinoamerikanskih otnoshenij [A New Stage in the Development of Sino-Latin American Relations]. Latinskaja Amerika, no 12, pp. 59-73. Available at: http://doi. org/10.31857/S0044748X0002316-6. (in Russian)

Li H. (2007) China's Growing Interest in Latin America and Its Implications. Journal of Strategic Studies, vol. 30, no 4-5, pp. 833-862. Available at: https://doi.org/10.1080/01402390701431972.

Li X. (2015) Zhongguó bú ying gao gu lamei de zhánlüé yiyi [China Should Not Overestimate the Strategic Significance of Latin America]. FT Chinese, 21 January. Available at: http://www.flchinese.com/story/0010602377ful l=y%26archive (accessed 1 October 2021). (in Chinese)

Manuhin A. A. (2019) Osobennosti politiki administracii Donal'da Trampa v Latinskoj Amerike [Features of the Policy of the Donald Trump Administration in Latin America]. Rossija i Amerika vXXIveke. Specvypusk. Available at: https://doi.org/10.18254/S207054760005322-1. (in Russian)

Mendez A., Alden C. (2019) China in Panama: From Peripheral Diplomacy to Grand Strategy. Geopolitics, vol. 26, no 3, pp. 838-60. Available at: https://doi.org/10.1080/14650045.2019.1657413 (accessed 1 October 2021).

Okuneva L. S. (2020) Posleslovie [Afterward]. Pravyj populizm: global'nyj trend i regional'nye osobennosti [Right-Wing Populism: A Global Trend and Regional Features] (L. S. Okunevoj, A. I. Tjevdoj-Burmuli (eds)). Moscow: MGIMO (u). (in Russian)

Oliveira L. T. G., Myers M. (2020) The Tenuous Co-Production of China's Belt and Road Initiative in Brazil and Latin America. Journal of Contemporary China, vol. 30, no 129, pp. 481-99. Available at: https://doi.org/ 10.1080/10670564.2020.1827358.

People's Daily Online (2017) Huanyíng lamei guójia jijí canyú yidái yilú guóji hézuo [Welcome Latin American Countries to Actively Participate in the Belt and Road International Cooperation], 19 May. Available at: http:// world.people.com.cn/n1/2017/0519/c1002-29285565.htmI (accessed 1 October 2021). (in Chinese)

People's Daily Online (2019) Zhongfang gaodú guanzhú weineiruila dangqián júshi [China Is Highly Concerned About the Current Situation in Venezuela], 27 February. Available at: http://world.people.com.cn/n1/2019/0227/ c1002-30904075.html (accessed 1 October 2021). (in Chinese)

Permanent Mission ofthe People's Republic ofChina (PRC) to the United Nations (UN) (2018) Wánshuiqianshan zhidengxián — guówú weiyuán jian wáijiao búzhangwángyi tánxíjinpíngzhüxífángwénxibanyá, agentíng, banáma, pútáoyá bing chuxíershí guó jítuán lingdao rén dishísan cifenghui[Thousands of Waters and Mountains Just Wait for Leisure — State Councilor and Minister of Foreign Affairs Wang Yi Talks About President Xi Jinping's Visit to Spain, Argentina, Panama, Portugal and Attendance at the 13th G20 Summit], 6 December. Available at: https:// www.fmprc.gov.cn/ce/ceun/chn/zgyw/t1619423.htm (accessed 1 October 2021). (in Chinese)

Proenga D., Lessa M. A. (2017) Brazilian National Defence Policy and Strategy Reviewed as a Unity. Revista Brasileira de Política Internacional, vol. 60, no 2. Available at: https://doi.org/10.1590/0034-7329201700210.

Ren B. (2019) "Yidái yilü" kuángjiá xiá zhongguó zl lamei guójia jlnkou zhánlüfe yánjiü [A Study on China's Import Strategy From Latin American Countries Under the Framework of the Belt and Road Initiative]. China Soft Science, no 11, pp. 9-16. (in Chinese)

Reuters (2018) Panama, China Start Free Trade Talks, Eye Regional Hub, 10 July. Available at: https://www. reuters.com/article/us-panama-china-trade/panama-china-start-free-trade-talks-eye-regional-hub-idUSK-BN1JZ2S9 (accessed 1 October 2021).

Segovia M. A. (2021) A Dream Deal With China That Ended in Nightmarish Debt for Venezuela. Diálogo Chino, 14 February. Available at: https://dialogochino.net/en/trade-investment/40016-a-dream-deal-with-china-that-ended-in-nightmarish-debt-for-venezuela/ (accessed 1 October 2021).

The Observatory of Economic Complexity (2019). Режим доступа: https://oec.world/.

The White House (2021) Interim National Security Strategic Guidance, 3 March. Available at: https://www. whitehouse.gov/briefing-room/statements-releases/2021/03/03/interim-national-security-strategic-guid-ance/ (accessed 1 October 2021).

Trading Economics (n. d.). Available at: https://tradingeconomics.com/.

Trinkunas H. (2020) Testing the Limits of China and Brazil's Partnership. Brookings, 20 July. Available at: https:// www.brookings.edu/articles/testing-the-limits-of-china-and-brazils-partnership/ (accessed 1 October 2021).

United Nations (UN) (2019) Venezuela: Competing US, Russia Resolutions Fail to Pass in Security Council, 28 February. Available at: https://news.un.org/en/story/2019/02/1033832 (accessed 1 October 2021).

Vyas K. (2019) China Talks With Venezuela Opposition to Protect Investments. Wall Street Journal, 12 February. Available at: https://www.wsj.com/articles/china-holds-talks-with-venezuelan-opposition-on-debt-oil-pro-jects-11549993261 (accessed 1 October 2021).

Wang Q. S. Y. T. (2017) WMjiao bt: Huanying lamei gu6jia jiji canyu "yidM yito" gu6jl h6zu6 [Ministry of Foreign Affairs: Latin American Countries Are Welcome to Actively Participate in the "Belt and Road" International Cooperation]. China Daily, 18 May. Available at: http://cn.chinadaily.com.cn/2017-05/18/con-tent_29405247.htm (accessed 1 October 2021). (in Chinese)

Ward J. (2019) China's Policy Towards a Venezuela in Crisis. China Brief, vol. 19, no 6. Available at: https:// jamestown.org/program/chinas-policy-towards-a-venezuela-in-crisis/ (accessed 1 October 2021).

World Bank (n. d.) World Integrated Trade Solution. Режим доступа: https://wits.worldbank.org/CountryPro-file/en/Country/CHN/Year/2008/TradeFlow/EXPIMP/Partner/by-country.

Xinhua News Agency (2008) Zhongguo dui lading meizhou he jialebi zhengce wenjian [China's Policy Paper on Latin America and the Caribbean], 5 November. Available at: http://www.gov.cn/jrzg/2008-11/05/con-tent_1140303.htm (accessed 1 October 2021). (in Chinese)

Xinhuanet (2016) China's Policy Paper on Latin America and the Caribbean (Full text), 24 November. Available at: http://www.xinhuanet.com//world/2016-11/24/c_1119980472.htm (accessed 1 October 2021). (in Chinese)

Xinhuanet (2017) Wang Yi: "Yidaiyilu"changyichengweizhongla hezuddexinzhuashou[Wang Yi: The "Beltand Road" Initiative Has Become a New Starting Point for China-Latin America Cooperation], 18 September. Available at: http://www.xinhuanet.com/2017-09/18/c_1121681061.htm (accessed 1 October 2021). (in Chinese)

Xinhuanet (2018) Xin shidai kuayue dayang de qianshou — Wang Yi waizhangzaizhong la luntan di erjie buzhang ji huiyi kaimo shi shang de zhici[Hand in Hand Across the Ocean in the New Era: Speech by Foreign Minister Wang Yi at the Opening Ceremony of the Second Ministerial Conference of the China-Latin America Forum], 23 January. Available at: http://www.xinhuanet.com/2018-01/23/c_1122303902.htm (accessed 1 October 2021). (in Chinese)

Xu S. (2020) Zhonggu6 gbngchandang yU lamei gbngchandang guanxl de quzh6 fazhan [The Tortuous Development of the Relationship Between the Chinese Communist Party and the Latin American Communist Party]. Journal of Latin American Studies, vol. 42, no 1, pp. 55-66. (in Chinese)

Yakovlev P. P. (2020) Politika D. Trampa v Latinskoj Amerike: itogi i perspektivy [D. Trump's Policy in Latin America: Results and Prospects]. Perspektivy. Jelektronnyjzhurnal, vol. 23, no 3. Available at: http://www.per-spektivy.info/oykumena/amerika/politika_d_trampa_v_latinskoj_amerike_itogi_i_perspektivy_2020-09-28. htm (accessed 1 October 2021). (in Russian)