CC BY-NC-ND
25
УДК 159.9
DOI: 10.28995/2073-6398-2020-2-70-85
Отношение к допустимости нечестности в бизнесе у предпринимателей и не предпринимателей
Елена В. Улыбина 5
Российская академия народного хозяйства и государственной службы Москва, Россия, evulbn@gmail.com
Екатерина А. Вербицкая
Российская академия народного хозяйства и государственной службы Москва, Россия, katrinvao1@maU.ru
Аннотация. Работа посвящена анализу вкладов веры в справедливый мир, веры в конкурентный и опасный мир и анализу ситуативных аспектов отношения к нечестности: субъективной оценке распространенности нечестности в бизнесе, возможной выгоде, возможному наказанию и возможному ущербу для окружающих от нечестности, оценке допустимости нечестности в бизнесе. В исследовании, направленном на проверку гипотезы о различии уровня субъективной оценки допустимости нечестности и различии структуры вкладов рассмотренных предикторов в субъективную оценку допустимости нечестности, принимали участие 102 человека, из них 50 предпринимателей, средний возраст 24,5, заполнявших анкету онлайн. Анализ результатов показал отсутствие различий в уровне принятия нечестности у предпринимателей и не предпринимателей, но в то же время различие структуры вкладов рассмотренных предикторов в субъективное согласие с допустимостью нечестности. У предпринимателей допустимость нечестности определяется только верой в конкурентный мир и, с обратным знаком и низким уровнем значимости, возможным ущербом от нечестности для окружающих. У не предпринимателей субъективная оценка допустимости нечестности в бизнесе обусловлена только представлением о ее распространенности, несколько снижаясь с возрастом. Ни возможная выгода от нечестности, ни риск наказания не вносят значимого вклада в оценку приемлемости нечестности в бизнесе ни у предпринимателей, ни у не предпринимателей. Полученные результаты согласуются с данными других исследователей о вкладе культурного контекста в фактическую нечестность респондентов.
Ключевые слова: нечестность, бизнес, социальные верования, вера в справедливый мир, вера в конкурентный мир, вера в опасный мир
5 © Улыбина Е.В., Вербицкая Е.А., 2020
Для цитирования: Улыбина Е.В., Вербицкая Е.А. Отношение к допустимости нечестности в бизнесе у предпринимателей и не предпринимателей // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2020. № 2. С.70-85. DOI: 10.28995/2073-6398-2020-2-70-85
Attitude to the admissibility of dishonesty in business among entrepreneurs and non-entrepreneurs
Elena V. Ulybina
Russian Academy of National Economy and Public Administration Moscow), Russia, evulbn@gmail.com
Ekaterina A. Verbitskaya
Russian Academy of National Economy and Public Administration, Moscow>, Russia, katrinvao1@maU.ru
Abstract. The work analyzes the contribution of faith in a fair world, faith in a competitive and dangerous world, and situational aspects of attitudes to dishonesty: subjective assessment of the prevalence of dishonesty in business, possible benefits, possible punishment, and possible damage to others from dishonesty in assessing the permissibility of dishonesty in business. The research that aimed at testing the hypothesis about the difference in the level of subjective assessment of the admissibility of dishonesty and the difference in the structure of the contributions of the considered predictors to the subjective assessment of the admissibility of dishonesty in entrepreneurs and non-entrepreneurs involved 102 people including 50 entrepreneurs, with the average age of 24.5, who filled out an online questionnaire. The analysis of the results showed no differences in the level of acceptance of dishonesty among entrepreneurs and non-entrepreneurs, and the difference in the structure of the contributions of the considered predictors to the subjective agreement with the admissibility of dishonesty. For entrepreneurs, the permissibility of dishonesty is determined by the direct contribution of faith to the competitive world and the reverse, with a low level of significance, possible damage from dishonesty to others. For non-entrepreneurs, the subjective assessment of the permissibility of dishonesty in business is determined only by the direct contribution of ideas about its prevalence, somewhat decreasing with age. Neither the potential benefits of dishonesty nor the risk of punishment make a significant contribution to the assessment of the acceptability of dishonesty in business for either entrepreneurs or non-entrepreneurs. The results obtained are consistent with the data on
the contribution of the cultural context to the actual dishonesty of the respondents.
Keywords: dishonesty, business, social beliefs, belief in a fair world, faith in a competitive world, faith in a dangerous world
For citation: Ulybina, E.V. and Verbitskaya, E.A. (2020), "Attitude to the admissibility of dishonesty in business among entrepreneurs and non-entrepreneurs", RSUH/RGGU Bulletin. "Psychology. Pedagogy. Education" Series, no 2, pp. 70-85. DOI: 10.28995/2073-6398-2020-2-70-85
Введение
Различные варианты нечестности в бизнесе, значимо отрицательно влияя на развитие экономики, представляют собой важную общественную проблему. При этом борьба с нечестностью с помощью законов и других институциональных мер является необходимой, но недостаточной мерой, особенно если нечестность рассматривается в обществе как вполне допустимое и оправданное действие. Это определяет актуальность анализа факторов, которые могут быть связаны с субъективной оценкой допустимости нечестности в бизнесе.
В качестве одного из ведущих факторов, провоцирующих нечестное поведение, выступает возможность получить выгоду в результате такого рода действий. Традиционный экономический подход к преднамеренным этическим нарушениям предполагает, что люди соотносят выгоды (например, денежное вознаграждение) и затраты (например, потенциальное наказание) от неэтичных действий [Becker 1968; Kajackaite, Gneezy 2017].
Но, даже когда ложь не может быть обнаружена, люди ограничивают ее использование. Так, согласно исследованию Урса Фиш-бахера и Франциски Фёлми-Хеуси, около 20% респондентов лгут в максимально возможной степени, в то время как 39% участников опроса полностью честны. Остальные лгут, но не в максимально возможной степени [Fischbacher, Follmi-Heusi 2013]. Многие люди предпочитают обманывать минимально, даже если угроза обнаружения незначительна. Цена нечестности - явно внутренняя и зависит от величины лжи [Balasubramanian et al. 2017].
Общую тенденцию минимизировать обман, несмотря на частичную потерю выгоды, подтверждают многочисленные исследования, выполненные в разных культурах при использовании разных методик [Белянин 2017; Balasubramanian et al. 2017; Drupp et al. 2016; Fischbacher, Follmi-Heusi 2013; Gino et al. 2009; Gneezy 2005; Hilbig, Hessler 2013; Lewis et al. 2012; Lundquist et al. 2009; Mazar et al. 2008; Shalvi et al. 2011; Shalvi et al. 2015]. Увеличение внешнего вознаграждения в виде возрастания выгод (денежного стимулиро-
вания) снижает, хоть и незначительно, уровень нечестности [Mazar et al. 2008], а максимальная нечестность наблюдается при средних значениях выгоды [Balasubramanian et al. 2017; Drupp et al. 2016; Mazar et al. 2008]. Люди ведут себя безнравственно только до определенной степени, что позволяет извлечь из своего проступка некоторую выгоду, но в то же время чувствовать себя морально [Shalvi et al. 2015].
Ограничения индивидуальной нечестности связаны, в том числе и с существующими в культуре нормами честности. Неэтичность людей не зависит от простых расчетов, анализа затрат и выгод, а скорее - от социальных норм, от подразумеваемой нечестности других [Gino et al. 2009]. При этом люди, говорящие правду, ожидают, что большая часть других также скажет правду [López-Pérez, Spiegelman 2013]. Согласно кросскультурным исследованиям [Gächter, Schulz 2016], в которых приняли участие более чем 2500 участников, индивидуальная внутренняя честность выше в странах с низкими показателями распространенности нарушений правил. Если мошенничество широко распространено в обществе и часто остается безнаказанным, люди могут считать нечестность в некоторых повседневных делах оправданной, не ставя под угрозу свою самооценку честности [Gino et al. 2009], перенося знание о возможности нарушения норм в одной области на все остальные сферы [Keizer et al. 2008].
При этом большее влияние на отношение к нечестности оказывает представление о поведении группы идентичности. Так, широкомасштабный опрос граждан Австралии [Wenzel 2004] показал, что наличие социальных норм вызывает соблюдение налогового законодательства, но только тогда, когда респонденты идентифицировали себя с группой, к которой себя относили. Основанием для повышения нечестности может стать актуализация профессиональной идентичности у банковских служащих [Cohn et al. 2014] и криминальной идентичности у осужденных преступников [Cohn et al. 2015].
Особую значимость имеет отношение к нечестности в бизнесе как к деятельности, направленной на получение прибыли. Нечестность в бизнесе - это, с одной стороны, достаточно распространенное явление, с другой - достаточно опасное, так как его результаты могут негативно влиять как на благополучие отдельных людей, так и на состояние экономики целого общества.
Хотя нечестность в бизнесе, разумеется, регулируется законом и контролирующими органами, отношение самих предпринимателей и общества в целом к допустимости нечестности имеет особую значимость как важный фактор, оказывающий влияние, как показывают рассмотренные выше исследования, на проявление индивидуальной нечестности.
Допустимость нечестности может оцениваться как с прагматических позиций (возможности получить в результате выгоду и риска наказания), так и не прагматических (вероятного ущерба для других людей и субъективных представлений о распространенности нечестности). Непрагматические аспекты нечестности включают в себя представление о частотности проявлений нечестности в бизнесе наряду с предположением, что если нечестность - распространенное явление, то, значит, вполне допустима. Возможный ущерб, как представляется, будет ограничивать допустимость нечестности. С другой стороны, отношение к нечестности может определяться и общими представлениями об устройстве социальной реальности, отраженными в социальных верованиях.
Под социальными верованиями понимают представления человека о том, каковы другие люди, как именно они проявляют данную сущность по отношению к другим и каким образом следует реагировать на данные взаимоотношения [Гулевич 2014]. К числу социальных верований относят, в частности, веру в справедливый мир [Lerner 1977; Lerner, Miller 1978], веру в конкурентный мир и веру в опасный мир [Duckitt et al. 2002].
Согласно теории веры в справедливый мир (ВСМ), каждый человек стремится к тому, чтобы упорядочить собственную жизнь и установить причинно-следственные связи между событиями, которые происходят в его жизни [Lerner 1977; Lerner, Miller 1978]. В этом случае возникновение негативного события оценивается как возмездие за проявление безответственности и халатности, что сохраняет восприятие мира как справедливого, предсказуемого места, в котором каждому воздается по заслугам [Нартова-Бочавер, Астанина 2014]. Структура ВСМ включает в себя веру в справедливый мир для себя лично (ВСМличн) и веру в общую справедливость мира (ВСМобщ) [Dalbert et al. 2001; Lipkusa et al. 1996]. Согласно имеющимся данным, люди с высоким уровнем ВСМличн предполагают, что происходящее - это результат их собственной активности, и потому склонны помогать другим людям и соблюдать законы, полагая, что нарушение закона неизбежно приводит к наказанию [Begue, Bastournis 2003; Dalbert 1999; Hafer, Sutton 2016; Lipkusa et al. 1996], а высокий уровень ВСМобщ проявляется в приписывании вины невинным жертвам и недоброжелательности к тем, кто потерпел неудачу [Sutton, Douglas 2005; Begue, Bastounis 2003]. При этом люди, которые считают, что с ними обращались несправедливо, во взаимодействии с другим человеком с большей вероятностью будут обманывать впоследствии [Houser et al. 2012].
Это позволяет предполагать, что уверенность в справедливости мира обратно связана с оценкой нечестности как допустимой. Вера в опасный мир (ВОМ) [Duckitt 2001; Duckitt et al. 2002] пред-
ставляет собой убеждения в том, что общество имеет хаотичный характер, оно не может быть предсказуемым, люди постоянно совершают нападения на других людей, что приводит к возникновению угрозы разрушения социального порядка [Гулевич и др. 2014]. Под верой в конкурентный мир (ВКМ) [Duckitt 2001; Duckitt et al. 2002] понимают убеждения в том, что мир - это место, где люди сражаются друг с другом, что в этом сражении все средства хороши и для достижения успеха необходимо использовать ситуацию по максимуму, прибегая, в том числе к нечестности и манипуляциям. Можно предположить, что как в хаотичном мире, так и в мире, построенном на борьбе всех со всеми, нечестность в бизнесе рассматривается как вполне допустимое действие.
Проведенный анализ позволил сформулировать следующие предположения:
1. ВСМличн и ВСМобщ вносят обратный вклад в оценку допустимости нечестности в бизнесе, а вера в конкурентный мир и вера в опасный мир вносят прямой вклад в оценку допустимости нечестности в бизнесе.
2. Предполагаемая выгода и оценка распространенности нечестности вносит прямой вклад в оценку допустимости нечестности, а риск получить наказание и возможный ущерб другим людям - обратный.
3. Предприниматели значимо выше оценивают допустимость нечестности в бизнесе, чем не предприниматели.
4. Структура вкладов ситуативных критериев оценки нечестности и социальных верований в допустимости нечестности у предпринимателей и не предпринимателей различна. У предпринимателей больший вклад вносят ситуативные критерии, у не предпринимателей - социальные верования.
Выборка и методы исследования
В исследовании приняли участие 102 респондента: 50 предпринимателей (28 мужчин и 22 женщины), средний возраст 25 лет, и 52 (18 мужчин и 34 женщины), средний возраст 24 года, не имеющих опыта предпринимательской деятельности.
В анкеты, которые заполняли респонденты, входило всего 3 опросника: «Шкала веры в справедливый мир» [Нартова-Бочавер и др. 2013], переведённый и ревалидизированный аналог "Belief in a just world scale" [Dalbert 1999], и сокращённая двухуровневая модель [Гулевич и др. 2014] переведённого на русский язык опросника Дж. Даккита о социальных верованиях: вере в опасный мир и вере в конкурентный мир.
Различные аспекты отношения к нечестности определялись на
основе ответов на вопросы о 4 гипотетических ситуациях использования нечестности в бизнесе:
1. Предприниматель А использовал схему Х для того, чтобы снизить налоговые выплаты.
2. Предприниматель А неточно указал состав продукта для создания благоприятного впечатления у потребителя.
3. Предприниматель А завысил процент популярности продукта для создания благоприятного впечатления у потребителя.
4. Предприниматель А использовал схему Х для того, чтобы уменьшить выплаты партнерам по бизнесу/поставщикам.
После каждой ситуации респондентам предлагалось оценить свое согласие со следующими утверждениями:
1. Это распространенное поведение для предпринимателей
2. Поведение предпринимателя А вполне допустимо
3. Оцените степень риска для предпринимателя А получить наказание
4. Оцените степень выгоды от этого поведения для предпринимателя А
5. Оцените возможный ущерб от этого поведения для других людей
Для оценки предлагалась 7-балльная шкала от 1 - абсолютно не согласен, до 7 - полностью согласен.
Анализ результатов
Для обобщенной оценки отношения к нечестности в бизнесе использовались суммы оценки 4 ситуаций по каждому из вопросов. В таблице 1 представлена описательная статистика по показателям возраста, выраженности отношения к нечестности, а также социальных верований у предпринимателей и не предпринимателей.
Таблица 1
Описательная статистика по показателям возраста, выраженности ситуативных критериев оценки нечестности и социальных
верований у предпринимателей и не предпринимателей
НП Std. Dev. Предприниматели Std. Dev. U p-value
Ваш возраст 2.3,7.50 5,258 24,920 6,330 1163,0 0,361
Это распространенное поведение 20,404 4,778 21,560 4,34.3 1128,5 0,252
Это допустимое поведение 13,519 5,554 15,400 6,704 1106,0 0,195
Степень риска для предпринимателя А получить наказание 17,942 3,923 17,220 4,875 1211,0 0,554
Степень выгоды от этого поведения для предпринимателя А 22,135 4,593 23,000 4,468 1150,5 0,319
Возможный ущерб от этого поведения для других людей 18,154 4,469 18,060 5,176 1259,0 0,786
ВОМ .3.3,096 11,309 39,000 8,820 872,5 0,004
ВКМ 25,769 9,372 31,940 11,778 1023,0 0,064
ВСМличн 32,615 12,380 31,180 10,489 1142,0 0,292
ВСМобщ 26,423 9,704 22,560 9,177 946,0 0,018
Анализ результатов показал, что гипотеза о большей допустимости нечестности в бизнесе у предпринимателей не подтвердилась. Из таблицы 1 мы видим, что среди предпринимателей и не предпринимателей наличие значимых различий получены только по критериям ВОМ и по критерию ВСМобщ
Для проверки гипотез об относительном вкладе социальных верований и ситуативных аспектов приемлемости нечестности в бизнесе был использован регрессионный анализ. Его результаты представлены в таблице 2.
Таблица 2
Результаты регрессионного анализа вклада социальных верований и ситуативных критериев в оценку допустимости нечестности в бизнесе
b* t(96) p-value R2
Выборка в целом 0,505
Intercept 2,815 0,006
ВКМ 0,511 5,117 0,000
Возможный ущерб от этого поведения для других людей -0,256 -3,351 0,001
Это распространенное поведение 0,250 2,945 0,004
ВОМ -0,128 -1,465 0,146
Ваш возраст -0,095 -1,252 0,214
предприниматели 0,667
Intercept 0,221 0,826
ВКМ 0,534 4,177 0,000
Возможный ущерб от этого поведения для других людей -0,296 -2,219 0,032
Это распространенное поведение 0,223 1,976 0,054
Степень риска для предпринимателя А получить наказание 0,174 1,470 0,148
не предприниматели 0,604
Intercept 3,201 0,003
Это распространенное поведение 0,351 2,622 0,012
Ваш возраст -0,344 -2,456 0,018
Степень риска для предпринимателя А получить наказание -0,159 -1,214 0,231
ОС 0,166 1,173 0,247
Возможный ущерб от этого поведения для других людей -0,129 -0,971 0,337
ВКМ 0,082 0,528 0,600
У предпринимателей допустимость нечестности определяется прежде всего ВКМ, представление о том, что мир - это место борьбы за свои интересы, и несколько снижается за счет оценки возможного ущерба от нечестности по отношению к другим людям. Оценка возможной выгоды и распространенности нечестности значимого вклада не вносят.
У не предпринимателей допустимость нечестности определяется представлением о ее распространенности, несколько снижаясь с возрастом. Младшее поколение не предпринимателей более лояльно относится к допустимости нечестности.
Интерпретация и обсуждение результатов исследования
Анализ полученных данных показал, что гипотеза о том, что у предпринимателей допустимость нечестности в бизнесе выше, чем у не предпринимателей, не подтвердилась. Характер деятельности
не приводит к представлению о большей допустимости нарушения закона. Люди, не связанные с бизнесом профессионально, и которые, в частности, могут сами стать жертвой обмана, в составе продуктов, указанных на этикетке, считают нечестность допустимой в той же мере, что и предприниматели.
Результаты регрессионного анализа показали, что в целом по выборке допустимость нечестности определяется прямым вкладом ВКМ и, с меньшей значимостью, представлением о распространенности такого поведения; а также с отрицательным знаком - оценкой возможного ущерба для других людей. Вклад показателей ВСМ предполагаемой выгоды и риска наказания не значим, что не соответствует гипотезе.
В целом по выборке допустимость нечестности определяется, прежде всего, общими представлениями об устройстве социальной реальности. Если реальность построена на борьбе всех со всеми, то нечестность вполне допустима. Немного меньший вклад вносит оценка распространенности нечестности, что соответствует данным о связи индивидуальной нечестности с уровнем нечестности в социальном окружении, в культуре.
Гипотеза о том, что для предпринимателей допустимость нечестности выше, чем для не предпринимателей, не подтвердилась. Возможно, это свидетельствует о достаточно высоком единстве представлений о допустимости мошенничества в культуре.
Дальнейший анализ показал, что различия в структуре вкладов рассмотренных предикторов в допустимость нечестности в подвы-борках предпринимателей и не предпринимателей существуют, но не соответствуют выдвинутой гипотезе.
В подвыборке предпринимателей больший вклад вносит ВКМ и намного меньший - оценка предполагаемого ущерба для других людей, снижая оценку допустимости нечестности. Вклад представлений о распространенности нечестности не достигает уровня значимости.
Прагматические аспекты отношения к нечестности, выгода и наказание не вносят значимого вклада, что не соответствует данным исследований о вкладе выгоды в фактическую нечестность респондентов. Возможно, в ситуации гипотетической оценки допустимости нечестности эти аспекты не оказывают влияния, потому что считать нечестность допустимой на основе полученной выгоды вступает в противоречие с поддержанием самоуважения.
В подвыборке не предпринимателей ни социальные верования, ни прагматические стороны отношения к допустимости нечестности не вносят значимого вклада в оценку допустимости нечестности. Оценивая допустимость нечестности, не предприниматели ориентируются только на представление о распространенности
нечестности, а с возрастом допустимость нечестности для них снижается.
Согласно полученным данным, допустимость нечестности и у предпринимателей, и у не предпринимателей в большей степени определяется сложившейся картиной мира, чем оценкой прагматических аспектов последствий нечестности. У предпринимателей эта картина мира определяется представлениями о борьбе всех со всеми, в которой любые средства, включая обман, хороши. Если «не мы такие, жизнь такая!», то мошенничать с налогами, обманывать партнеров и потребителей вполне допустимо.
У не предпринимателей допустимость нечестности определяется представлением о том, что нечестность - это распространенная норма ведения бизнеса, следовательно, конкретный обман предпринимателей вполне допустим. Согласно теории разделенной реальности [Echterhoff, Higgins, Levine 2009; Jost et al. 2008], люди выстраивают свое отношение к ситуации, ориентируясь на фактическое или предполагаемое мнение других людей. У не предпринимателей допустимость нечестности в бизнесе определяется не тем, чем они сами руководствуются в своем поведении, а тем, как они представляют особенности поведения других людей. В этом случае, если, по их мнению, все предприниматели нарушают закон, то оценка нечестности как недопустимого действия разрушит общую реальность, чего люди стараются избегать.
Отсутствие различий у предпринимателей и не предпринимателей в уровне допустимости нечестности позволяет предполагать, что предприниматели не сталкиваются с выраженными противоречиями в оценке мошенничества со стороны общества.
Согласно полученным данным, прагматические аспекты отношения к нечестности (возможная выгода или риск наказания) не вносят значимого вклада в оценку допустимости нечестности ни у предпринимателей, ни у не предпринимателей. Но в целом полученные результаты соответствуют данным о значимости культурного контекста как фактора, связанного с фактической нечестностью респондентов.
Ограничения исследования
Исследование было проведено на небольшой по объему выборке, ограниченной по возрасту и, следовательно, опыту предпринимательской деятельности. Стаж, характер и успешность предпринимательской деятельности не учитывался. Группы предпринимателей и не предпринимателей не были уравнены по соотношению женщин и мужчин.
Полученные результаты нуждаются в проверке на устойчивость на большей выборке.
Литература
Белянин 2017 - Белянин А.В. Экономика обмана: причины, факторы, экспериментальное измерение // Экономический журнал Высшей школы экономики. Т. 21. № 2. С. 201-22.3.
Гулевич и др. 2014 - Гулевич О.А., Аникеенок О.К., Безменова И.К. Социальные верования: адаптация методик Дж. Даккита // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2014. Т. 11. № 2. С. 68-89.
Нартова-Бочавер, Астанина 2014 - Нартова-Бочавер С.К., Астанина Н.Б. Психологические проблемы справедливости в зарубежной персонологии: теории и эмпирические исследования // Психологический журнал, 2014. № 1. С. 16-32. Нартова-Бочавер и др. 2013 - Нартова-Бочавер С.К., Подлипняк М.Б., Хохлова А.Ю. Вера в справедливый мир и психологическое благополучие у глухих и слышащих подростков и взрослых // Клиническая и специальная психология. 2013. № 3. С. 3-14.
Balasubramanian et al. 2017 - Balasubraniam P., Bennet V., Pierce, L. The wages of dishonesty: The supply of cheating under high-powered incentives // Journal of Economic Behavior & Organization. 2017. Vol. 137. P. 428-444. Becker 1968 - Becker G.S. Crime and punishment: an economic approach // J. Polit. Econ. 1968. Vol. 76. P. 169-217.
Begue, Bastounis 2003 - Begue L, Bastounis M. Two spheres of belief in justice: Extensive support for the bidimensional model of belief in a just world // Journal of Personality. 2003. Vol. 71. no. 3. P. 435-463.
Cohn et al. 2014 - Cohn A., Fehr E, Marechal M. Business culture and dishonesty in the banking industry // Nature. 2014. Vol. 516. P. 86-89.
Cohn et al. 2015 - Cohn A., Marechal M.A., Noll T. Bad boys: How criminal identity salience affects rule violation // The Review of Economic Studies. 2015. Vol. 82. no. 4. P. 1289-1308.
Dalbert 1999 - Dalbert C. The world is more just for me than generally: About the persona! belief in a just world scale's validity // Social Justice Research. 1999. Vol. 12. no. 2. P. 79-98.
Dalbert et al. 2001 - Dalbert C, Lipkys I.M, Sallay H, Goch I. A just and an unjust world: Structure and validity of different world beliefs // Personality and Individual Differences. 2000. Vol. 30. no. 4. P. 561-577.
Drupp et al. 2016 - DruppM.A., KhadjaviM, Quaas M.F. Truth-telling and the regulator: Evidence from a field experiment with commercial fishermen // Kiel Working Paper. no. 2063.
Duckitt 2001 - Duckitt J. A dual-process cognitive-motivational theory of ideology and prejudice // Advances in experimental social psychology. 2001. no. 33. P. 41-113.
Duckitt et al. 2002 - Duckitt J., Wagner C, du Plessis I., Birum I. The psychological bases of ideology and prejudice: testing a dual process model // Journal of Personality and Social Psychology. 2002. Vol. 83. no. 1. P. 75-93.
Echterhoff et al. 2009 - Echtengoff G, Higgins E.T., Levine J.M. Shared reality: Experiencing commonality with others' inner states about the world // Perspectives on Psychological Science. 2009. Vol. 4. no. 5. P. 496-521.
Fischbacher, Föllmi-Heusi 2013 - Fischbacher U, Föiimi-Heusi F. Lies in disguise. An
experimental study on cheating // Journal of the European Economic Association. 201,3. Vol. 11. no. 3. P. 525-547.
Gächter, Schulz, 2016 - Gächter S, Schulz J.F. Intrinsic honesty and the prevalence of rule violations across societies // Nature. 2016. Vol. 531. no. 7,59,5. P. 496. Gino et al. 2009 - Gino F., Ayal S, Ariely D. Contagion and differentiation in unethical behavior: The effect of one bad apple on the barrel // Psychological Science. 2009. Vol. 20 no. 3. P. 393-398.
Gneezy 2005 - Gneezy U. Deception: the role of consequences // American Economic Revies. 2005. Vol. 95. no. 1. P. 384-394.
Hafer, Sutton 2016 - Hafer C.L., Sutton R. Belief in a just world / Handbook of Social Justice Theory and Research. New York: Springer, 2016. P. 145-160. Hilbig, Hessler 2013 - Hilbig B.E, Hessler C.M. What lies beneath: How the distance between truth and lie drives dishonesty // Journal of Experimental Social Psychology. 2013. Vol. 49. no. 2. P. 263-266.
Houser et al. 2012 - Housre D, Vetter S, Winter J. Fairness and cheating // European Economic Review. 2012. Vol. 56. no. 8. P. 1645-1655.
Jost et al. 2008 -JostJ.T., LedgeruioodA., Hardin C.D. Shared reality, system justification, and the relational basis of ideological beliefs // Social and Personality Psychology Compass. 2008. Vol. 2. no. 1. P. 171-186.
Kajackaite, Gneezy 2017 - Kajackaite A., Gneezy U. Incentives and cheating. Games and Economic Behavior. 2017. Vol. 102. P. 433-444.
Keizer et al. 2008 - KeizerK, Lindenberg S, Steg L. The spreading of disorder // Science. 2008. Vol. 322. no. 5908. P. 1681-1685.
Lerner 1977 - Lerner M.J. The justice motive: Some hypotheses as to its origins and forms 1 // Journal of Personality. 1977. Vol. 45. no. 1. P. 1-52.
Lerner, Miller 1978 - Lerner M.J, Miller D.T. Just world research and the attribution process: Looking back and ahead // Psychological Bulletin. 1978. Vol. 85. no. 5. P. 10301051.
Lewis et al. 2012 - Lewis A., Bardis A., Flint C, Mason C, Tickle C, Zinser J. Drawing the line somewhere: An experimental study of moral compromise // Journal of Economic Psychology. 2012. Vol. 33. no. 4. P. 718-725.
Lipkusa et al. 1996 - LipkusaI.M., Dalbert C, Siegler I.C. The importance of distinguishing the belief in a just world for self versus for others: Implications for psychological well-being // Personality and Social Psychology Bulletin. 1996. Vol. 22. no. 7. P. 666-677.
Lopez-Perez, Spiegelman 2013 - Lopez-Perez R, Spliegelman E. Why do people tell the truth? Experimental evidence for pure lie aversion // Experimental Economics. 2013. Vol. 16. no. 3. P. 233-247.
Lundquist et al. 2009 - Lundquist T, Ellingsen T, Gribbe E, Johannesson M. The aversion to lying // Journal of Economic Behavior & Organization. 2009. Vol. 70. no. 1-2. P. 81-92.
Mazar et al. 2008 - Mazar N, Amir O, Ariely D. The dishonesty of honest people: A theory of self-concept maintenance // Journal of Marketing Research. 2008. Vol. 45. no. 6. P. 633-644.
Shalvi et al. 2015 - Shalvi S, Gino F., Barkan R, Ayan S. Self-serving justifications: Doing wrong and feeling moral // Current Directions in Psychological Science. 2015. Vol. 24. no. 2. P. 125-130.
Shalvi et al. 2011 - Shalvi S., Dana J., Handgraaf M.J.J, De Dreu C. K.W. Justified ethicality: Observing desired counterfactuals modifies ethical perceptions and behavior // Organizational Behavior and Human Decision Processes. 2011. Vol. 115. P. 181-190.
Sutton, Douglas 200.5 - Sutton R.M., Douglas K.M. Justice for all, or just for me? More evidence of the importance of the self-other distinction in just-world beliefs // Personality and Individual Differences. 2005. Vol. 39. no. 3. P. 637-645. Wenzel, 2004 - Wenzel M. An analysis of norm processes in tax compliance // Journal of Economic Psychology. 2004. Vol. 25. P. 213-228.
References
Balasubramanian, P., Bennett, V.M. and Pierce, L. (2017), "The wages of dishonesty: The supply of cheating under high-powered incentives", Journal of Economic Behavior & Organization, no. 137, pp. 428-444.
Becker, G.S. (1968), "Crime and punishment: an economic approach", J. Polit. Econ., no. 76, pp. 169-217.
Begue, L. and Bastounis, M. (2003), "Two spheres of belief in justice: Extensive support for the bidimensional model of belief in a just world", Journal of Personality, vol. 71(3), pp. 435-463.
Belyanin, A.V. (2017), "The Economics of Deception: Causes, Factors, experimental measurement", Ekonomicheskiy zhurnal Vysshey shkoly ekonomiki, vol. 21, no. 2, pp. 201223.
Cohn, A., Feh, E. and Maréchal, M. (2014), "Business culture and dishonesty in the banking industry", Nature, vol. 516, pp. 86-89.
Cohn, A., Maréchal, M.A. and Noll, T. (2015), "Bad boys: How criminal identity salience affects rule violation", The Review of Economic Studies, vol. 82(4), pp. 1289-1308.
Dalbert, C. (1999), "The world is more just for me than generally: About the personal belief in a just world scale's validity", Social Justice Research, vol. 12(2), pp. 79-98.
Dalbert, C., Lipkus, I.M., Sallay, H. and Goch, I. (2001), "A just and an unjust world: Structure and validity of different world beliefs", Personality and Individual Differences, vol. 30(4), pp. 561-577.
Drupp, M.A., Khadjavi, M. and Quaas, M.F. (2016), "Truth-telling and the regulator: Evidence from a field experiment with commercial fishermen", Kiel Working Papers, no. 2063.
Duckitt, J. (2001), "A dual-process cognitive-motivational theory of ideology and prejudice", Advances in experimental social psychology, vol. 33, pp. 41-113.
Duckitt, J., Wagner, C., du Plessis, I. and Birum, I. (2002), "The psychological bases of ideology and prejudice: testing a dual process model", Journal of Personality and Social Psychology, vol. 83(1), pp.75-93.
Echterhoff, G., Higgins, E.T. and Levine, J.M. (2009), "Shared reality: Experiencing commonality with others' inner states about the world", Perspectives on Psychological Science, vol. 4(5), pp. 496-521.
Fischbacher, U. and Föllmi-Heusi, F. (2013), "Lies in disguise—an experimental study on cheating", Journal of the European Economic Association, vol. 11(3), pp. 525-547.
Gachter, S. and Schulz, J.F. (2016), "Intrinsic honesty and the prevalence of rule violations across societies", Nature, vol. .5,31(7.59.5), p. 496.
Gino, F., Ayal, S. and Ariely, D. (2009), "Contagion and differentiation in unethical behavior: The effect of one bad apple on the barrel", Psychological science, vol. 20(3), pp. 393-398.
Gneezy, U. (2005), "Deception: the role of consequences", American Economic Revies, vol. 95(1), pp. 384-394.
Gulevich, O.A., Anikeyenok, O.A. and Bezmenova, I.K. (2014), "Social Beliefs: Adaptation of Methods by J. Dakkit", Psikhologiya Zhurnal Bysshey shcoly ekonomiki, vol. 2, no. 11, pp. 68-89.
Hafer, C.L. and Sutton, R. (2016), "Belief in a just world", in Sabbagh, C. and Schmitt, M. (ed.), Handbook of social justice theory and research, Springer, New York, NY, pp. 145-160.
Hilbig, B.E. and Hessler, C.M. (2013), "What lies beneath: How the distance between truth and lie drives di.shone.sty", Journal of Experimental Social Psychology, vol. 49(2), pp. 263-266.
Houser, D., Vetter, S. and Winter, J. (2012), "Fairness and cheating", European Economic Review, vol. 56(8), pp. 1645-1655.
Jost, J.T., Ledgerwood, A. and Hardin, C.D. (2008), "Shared reality, system justification, and the relational basis of ideological beliefs", Social and Personality Psychology Compass, vol. 2(1), pp. 171-186.
Kajackaite, A. and Gneezy, U. (2017), "Incentives and cheating", Games and Economic Behavior, vol. 102, pp. 433-444.
Keizer, K., Lindenberg, S. and. Steg, L. (2008), "The spreading of disorder". Science, vol. 322 (5908), pp. 1681-1685.
Lerner, M.J. (1977), "The justice motive: Some hypotheses as to its origins and forms 1", Journal of personality, vol. 45(1), pp. 1-52.
Lerner, M.J. and Miller, D.T. (1978), "Just world research and the attribution process: Looking back and ahead", Psychological Bulletin, vol. 85(5), pp. 1030-1051.
Lewis, A., Bardis, A., Flint, C., Mason, C., Smith, N., Tickle, C. and Zinser, J. (2012), "Drawing the line somewhere: An experimental study of moral compromise", Journal of Economic Psychology, vol. 33(4), pp. 718-725.
Lipkusa, I.M., Dalbert, C. and Siegler, I.C. (1996), "The importance of distinguishing the belief in a just world for self versus for others: Implications for psychological well-being", Personality and Social Psychology Bulletin, vol. 22(7), pp. 666-677. López-Pérez, R. and Spiegelman, E. (2013), "Why do people tell the truth? Experimental evidence for pure lie aversion", Experimental Economics, vol. 16(3), pp. 233-247. Lundquist, T., Ellingsen, T., Gribbe, E. and Johannesson, M. (2009), "The aversion to lying" Journal of Economic Behavior & Organization, vol. 70(1-2), pp. 81-92.
Mazar, N., Amir, O. and Ariely, D. (2008), "The dishonesty of honest people: A theory of self-concept maintenance", Journal of marketing research, vol. 45(6), pp. 633-644.
Nartova-Bochaver, S.K. and Astanina, N.B. (2014), "Psychological problems of justice in Foreign Personology: Theories and Empirical Studies", Psikhologicheskiy zhurnal, vol. 1. pp. 16-32.
Nartova-Bochaver, S.K., Podlipnyak, M.V. and Khokhlova, A.Yu. (2013), "Belief in a just
world and psychological well-being for deaf and hearing teens and adults", Klinicheskaya i spetsial'naya psikhologiya, no. 3. pp. 3-14.
Shalvi, S., Gino, F., Barkan, R. and Ayal, S. (2015), "Self-serving justifications: Doing wrong and feeling moral", Current Directions in Psychological Science, vol. 24(2), pp. 125-130.
Shalvi, S., Dana, J., Handgraaf, M.J.J. and De Dreu, C.K.W. (2011), "Justified ethicality: Observing desired counterfactuals modifies ethical perceptions and behavior", Organizational Behavior and Human Decision Processes, vol. 115, pp. 181-190.
Sutton, R.M. and Douglas, K.M. (2005), "Justice for all, or just for me? More evidence of the importance of the self-other distinction in just-world beliefs", Personality and Individual Differences, vol. 39(3), pp. 637-645.
Wenzel, M. (2004), 'An analysis of norm processes in tax compliance", Journal of Economic Psychology, vol. 25, pp. 213-228.
Информация об авторах
Елена В. Улыбина, доктор психологических наук, профессор, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Москва, Россия; 119571, Россия, Москва, пр-т Вернадского, д. 82, стр. 1; evulbn@gmail.com
Екатерина А. Вербицкая, студентка факультета психологии Института общественных наук, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Москва, Россия; 119571, Россия, Москва, пр-т Вернадского, д. 82, стр. 1; katrinvao1@mail.ru
Information about the authors
Elena V. Ulybina, Dr. of Sci. (Psychologi), professor, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Moscow, Russia; bld. 82/1, Vernadsky Avenue, Moscow, Russia, 119571; evulbn@gmail.com
Ekaterina A. Verbitskaya, student of the Faculty of Psychology, Institute of Social Sciences, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Moscow, Russia; bld. 82/1, Vernadsky Avenue, Moscow, Russia, 119571; katrinvao1@mail.ru
