CC BY
31
2.6. ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ
ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ГОСУДАРСТВА И ПРАВА В ФЕВРАЛЕ-ОКТЯБРЕ 1917 Г. - В КОНЦЕ 80-Х - НАЧАЛЕ 90-Х ГГ. XX ВЕКА
Дерябина Екатерина Семеновна, канд. ист. наук, доцент. Должность: доцент. Место работы: Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики». Филиал: Пермский филиал. Подразделение: кафедра гражданского и предпринимательского права. E-mail: [email protected]
Аннотация: В статье рассматривается возможность применения системной методологии в процессе изучения государства и права переходного периода. Цель: на основе имеющегося системного методологического инструментария провести сравнительный анализ отечественной государственно-правовой надстройки в двух переходных исторических ситуациях: в феврале-октябре 1917 г. и в конце 80-х - начале 90-х гг. XX века. Методы: методологической основой исследования являются системный и исторический методы, позволяющие раскрыть качественное содержание государственно-правовой материи переходного периода; изучить отличительные особенности системных изменений в государственной и правовой надстройке при переходе от одной общественной системы к другой. Результаты: в ходе исследования на основе анализа соотношения элементов государственно-правовой надстройки стратегическому развитию конкурирующих общественных систем были выделены отличительные особенности государства и права переходного периода в двух исторических ситуациях. Выводы: категории системной методологии «системность», «несистемность», «межсистемность» помогают осуществить более глубокий анализ государственно-правовой надстройки в процессе смены общественных систем. Помимо проявления общих типологических черт, прослеживаются специфические особенности государства и права в двух переходных исторических ситуациях, т.к. содержание разрушающихся общественных систем было качественно иным.
Ключевые слова: системная методология, системность, несистемность, межсистемность, государство и право переходного (межсистемного) периода, буржуазно-самодержавная общественная система, советская общественная система.
DISTINCTIVE FEATURES OF FUNCTIONING OF THE DOMESTIC STATE AND LAW IN FEBRUARY-OCTOBER 1917 - IN THE LATE 80S - IN THE EARLY 90S IN XX CENTURY
Deryabina Ekaterina Semyonovna, PhD in History, Associate Professor. Position: associate professor. Place of employment: National Research University "Higher School of Economics". Branch: Perm branch. Department: Civil and Business Law chair. E-mail: [email protected]
Annotation: The article deals with the possibility of system methodology application in studying the state and law
of the transitional period. Purpose: to conduct the comparative analysis of domestic state and legal superstructure in two transitional historical situations: in February-October 1917 and in the late 80s - in the early 90s of XX century on the basis of available system methodological tool. Methods: the methodological basis of research are the system and historical methods allowing to reveal the quality content of state and legal matter of the transitional period as well as to study the distinctive features of system changes in state and legal superstructure in transition from one public system to another. Results: during research on the basis of element correlation analysis of state and legal superstructure to strategic development of the competitive public systems the distinctive features of the state and law for the transitional period are distinguished in two historical situations. Conclusions: "system", "nonsystem", "intersystem" categories of system methodology help to carry out the detailed analysis of state and legal superstructure in the process of changing the public systems. In addition to common typology features, the specific features of the state and law are marked in two transitional historical situations, since the content of the collapsing public systems is of another quality.
Keywords: system methodology, system, nonsystem, intersystem, state and law of transitional (intersystem) period, bourgeois-autocratic public system, soviet public system.
Введение
В истории России переходная (межсистемная) ситуация наблюдалась дважды: в феврале 1917 - начале 1918 гг. и в конце 80-х - начале 90-х гг. XX века. Мы остановимся лишь на некоторых аспектах анализа государства и права в эти периоды. В основе сравнительного анализа функционирования государственно-правового механизма в двух переходных исторических ситуациях лежит системная методология, основные положения которой рассмотрены в других статьях автора. Применительно к изучению государства и права, как надстроечных элементов общественной системы, мы будем опираться на устойчиво повторяющееся типологическое свойство их функционирования в переходный период: одновременное соответствие и несоответствие (отрицание) элементов государственно-правовой надстройки стратегическому развитию двух (а иногда и более) конкурирующих общественных систем. Таким образом, общей типологической чертой государственно-правового механизма переходного периода будет являться полное или частичное (формируемое в процессе развития) соответствие его элементов базисному развитию одной общественной системы (свойство системности) и стратегическое отрицание конкурирующей общественной системы с возможностью временного (тактического) ее принятия (свойство не-системности).
В государственно-правовой надстройке, переходная (межсистемная) ситуация может проявляться через смену общественно-политического строя (как следствие - конституционного строя) и внесение изменений в правовую идеологию (как следствие - будет кардинально меняться не только система законодательства, но и содержание самой правовой системы, а значит и сущность права). Выделяемые в современной системной методологии категории «системность», «несистемность», «межсистемность» [9] позволяют проводить более глубокий анализ государственно-правовой надстройки в процессе смены общественной системы.
Безусловно, помимо проявления общей типологич-ности, наблюдались отличительные особенности
функционирования государственно-правовой надстройки в условиях двух «межсистемных» ситуаций. В 1917-1918 гг. формирующаяся советская общественная система боролась как с остатками феодальной (самодержавной) системы, так и буржуазной. В конце 80-х - начале 90-х гг. происходило разрушение советской общественной системы и формирование плюралистической (рыночной) системы. В обоих случаях первоначально трансформировалась государственно-политическая система и как следствие - вносились качественные изменения в систему права и систему законодательства, что неизбежно приводило к изменению содержания всей правовой системы.
Отличительные особенности функционирования отечественного государства и права в феврале-октябре 1917 г.
Многоукладность общественной системы в условиях самодержавия увеличивала вариативность ее развития в период двоевластия. Стоит согласиться с мнением Г.А. Герасименко, оценивающего Временное правительство и Петроградский Совет как «центры притяжения и отталкивания различных слоев населения.... Борьба за власть между ними была неизбежной»^, с.9]. Многоаспектность этой борьбы усиливалась наличием разнородных общественно-политических блоков - от буржуазно-помещичьего до леворадикального - принимавших в той или иной степени участие в государственно-властных структурах или в системе местного самоуправления. Герасименко Г.А. справедливо отмечает, что в «условиях революции власть на местах находилась в подвижном, неопределенно-переходном (много вариативном - Д.Е.) состоянии. За нее боролись самые различные организации и учреждения: общественные исполнительные комитеты, комиссары Временного правительства, советы, городские думы, земские управы и т.д. В одних местах было полное безвластие, в третьих - двоевластие, в четвертых - троевластие, а в пятых - претендентов на власть было столько, сколько более или менее активно действовало организаций и учреждений»^, с.14].
Указанная многовариативность зародилась еще внутри буржуазно-самодержавной общественной системы по Своду Основных Государственных Законов от 23 апреля 1906 года, закрепившего ограниченную конституционную монархию дуалистического типа. Наличие в составе всех четырех созывов Государственной Думы фракции от социал-демократической рабочей партии, подтверждает мнение Д.Г. Красильникова о необходимости выделения двух свойств любой системы - системности и несистемности. Их взаимообусловленность и одновременная конфронтация привели к качественному скачку в развитии буржуазно-самодержавной общественной системы - свержению самодержавия и установления периода двоевластия. Однако, если в условиях системной исторической ситуации 1906 - нач.1917 гг. действовал единый механизм государственного управления, правовая система обеспечивала его упорядоченность и устойчивость, имеющиеся несистемные элементы не были доминирующими, то в переходный (межсистемный) период двоевластия системные и несистемные элементы приобретают качественно иное содержание в отношении друг друга. Каждый из элементов системен в отношении себя и несистемен в отношении другого; целостность внутри элементов, подсистем отсутствует; ни один из государственно-властных центров (Временное правительство и Петроградский совет) не мо-
гут в полном объеме реализовать свои властные полномочия.
Кара-Мурза С.Г., отмечая уникальность русской революции 1917 г., выделяет проявление в ней «формирования двух типов государственности - буржуазно-либеральной республики и советской власти»[11, с.296]. Отсутствие системной самодостаточности способствовало тактическому объединению разнонаправленных политических сил. Так, например, 2 марта 1917 г. П.Н. Милюков в своей речи на митинге в честь образования Временного правительства отмечал важность объединения кадетов с «правыми» ради решения общей задачи - «создать новую народную власть на месте старой»[12, с.411]. В той же речи бывший член Временного комитета Государственной Думы охарактеризовал А.И. Гучкова, как своего «политического врага в течение всей жизни Государственной Думы», с которым он готов сотрудничать ради выполнения указанной задачи»[12, с.412]. Подобная позиция прослеживалась и в тактических действиях партии эссеров, которая поддерживала Временное правительство, «оставляя за собой право изменить свое отношение к нему при отклонении от выполнения намеченной им программы»[12, с.415]. Таким образом, тактическая и стратегическая направленность общественно-политических сил в условиях двоевластия не совпадала. Это объективно проявлялось на уровне принятия государственно-политических решений, как со стороны Временного правительства, так и со стороны Петроградского совета. Поскольку Временное правительство и Петроградский совет были неоднородными по своему составу, то даже в стратегической направленности общественно-политических сил, представленных в них, не было системного единства.
В целом, степень стихийности в обществе, механизме государственного управления, правовой сфере в феврале-октябре 1917 года была значительно выше, нежели в конце 80-х - начале 90-х гг. XX века. По-видимому, это связано с большей экономической и политической многоукладностью разрушающейся буржуазно-самодержавной общественной системы. Неуправляемость ситуацией прослеживается уже в первых циркулярах Временного комитета Государственной Думы. Например, одной из задач комитета объявлялось создание организационных начал в стихийном народном движении - «В организации - спасение и сила. Слушайте Временный комитет Государственной Думы»[1].
Институт комиссаров Временного правительства так же не способствовал централизации в системе государственного управления. Несмотря на наделение комиссаров функциями «надзора за законностью деятельности всех лиц и мест», включая «начальников милиции» [12, с.449], властные решения Временного правительства не всегда реализовывались на местах. Стихийность в принятии решений прослеживалась на всех уровнях. Так, например, из постановления Временного правительства от 3 апреля 1917 г. очевиден факт «произвольного смещения на заводах и предприятиях технического персонала» рабочими»[12, с.450]. Месяцем раньше Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов призвал «устранить это Временное правительство либеральной буржуазии и объявить себя Временным революционным правительством» »[12, с.458].
Таким образом, полноценной системы органов государственного управления в период двоевластия не было и не могло быть создано. Отказ от прежнего кон-
ституционного устройства, предусмотренного Сводом Основных Государственных Законов от 23 апреля 1906 г., и как следствие - отсутствие какого-либо конституционного акта (хотя бы временного), не способствовали созданию доминирующей системности в области государственного управления. Декларация Временного правительства от 3 марта 1917 г. не содержала в себе стратегических системных правовых идей по поводу будущего конституционного устройства. Поэтому указанный документ мы не можем отнести к серии конституционных актов.
В научной и публицистической литературе происхождение власти Временного правительства в большинстве своем выводится из актов Николая II от 2 марта 1917 г. «Об отречении от престола» и Михаила Романова «Об отказе от трона» от 3 марта 1917 г. Но с юридической точки зрения принятие подобных решений не было предусмотрено Основными законами Российской империи. Отсутствие формально-юридической легальности власти Временного правительства так же ослабляло наращивание определенных системных качеств в государственной политике данного органа.
Церетели И.Г., давая оценку всем обращениям Временного правительства, объективно отмечал, что «оно ищет опоры не в физической (формально-юридической - Д.Е.), а в моральной силе». Поэтому «идеалистическая вера в возможность заменить принудительные функции власти моральным влиянием была отличительной чертой начального периода революции и не вызывала отпора даже со стороны правых кругов»[14, с.45]. Такое идеалистическое представление о государственных функциях усиливало размытость системной направленности Временного правительства и, наоборот, способствовало постепенному структурированию элементов, направленных на стратегическое развитие советской общественной системы.
Отличительные особенности функционирования отечественного государства и права в конце 80-х - начале 90-х гг. XX века
Несколько иная переходная (межсистемная) ситуация в отношении механизма государственного управления складывалась в конце 80-х - начале 90-х гг. XX века. В отличие от плюралистической, многоукладной общественной системы начала XX века, советская общественная система носила монистический характер. Поэтому переходная (межсистемная) ситуация конца 80-х - начала 90-х гг. XX века была связана с разрушением политического, экономического монизма и процессом формирования плюралистической системы. Данный фактор способствовал более низкой степени хаоса в государственно-политической сфере. Монизм в области политики и экономики разрушался постепенно, на основе конституционных реформ. Если в период двоевластия отсутствовал официальный конституционный акт, то в конце 80-х - начале 90-х гг. XX века формально юридически продолжала действовать Конституция СССР 1977 г. Несистемные институциональные элементы, которые в последующем разрушат советскую общественную систему, вводились в действующую союзную конституцию постепенно и легально.
Анализ этапов конституционной реформы не является предметом данного исследования. Мы остановимся лишь на некоторых конституционных актах того времени, чтобы показать, что данная общественно-политическая ситуация вписывается в «межсистем-
ную». Это необходимо сделать в силу того, что не все современные исследователи указанного переходного периода связывают его с кардинальной сменой общественно-политической системы. По мнению В.В. Сорокина, «политические реформы 1985-1990 гг. ... не представляли собой глубоких и качественных изменений общественно-политического строя (в отличие от февраля-октября 1917 г. - Д.Е.), т.к. прежняя модель властеотношений сохранялась»[13, с.29].
На наш взгляд, уже первая союзная конституционная реформа, начавшаяся 1 декабря 1988 г., заложила основы качественных системных изменений. Закон об изменениях и дополнениях Конституции СССР и Закон о выборах народных депутатов СССР оказали прямое влияние на последующее разрушение системы государственного управления в СССР. В качестве высших органов государственной власти СССР вместо одного Верховного Совета СССР учреждалось сосуществование двух органов - Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совет СССР. На основе внесенной поправки в статью 108 действующей Конституции СССР, Съезд становился высшим органом государственной власти, что давало ему право принимать к своему рассмотрению и решать любой вопрос, отнесенный к ведению Союза ССР. Поправка к статье 111 закрепляла за Верховным Советом СССР функции постоянно действующего законодательного и контрольного органа государственной власти СССР, избираемого Съездом из числа народных депутатов СССР (и подотчетного ему - Д.Е.) [3].
Если обращение к съездовской системе строилось во многом на основе советской государственно-правовой традиции, то новые принципы формирования Верховного Совета на беспартийной и партийной основе, а так же наделение его постоянными законодательными полномочиями, превращали данный орган в прообраз будущего парламента по европейскому образцу. Закрепление дублирования законодательных полномочий на уровне Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР, с одной стороны, является сохранением советской правовой традиции 1918 - 20-х гг. XX века, а с другой - проявлением переходных процессов в государственной надстройке. Исключение из статьи 6 Конституции СССР положения «о руководящей и направляющей роли КПСС»[5], позволило формировать данные выборные органы на широкой многопартийной основе. Все это способствовало поначалу созданию временного баланса между системными и несистемными политическими силами. Поэтому не всегда решения Верховного Совета СССР соответствовали решениям Съезда народных депутатов СССР и наоборот.
Учреждение поста Президента СССР на основе статьи 127 Конституции СССР, как главы Советского государства, «гаранта соблюдения прав и свобод граждан, Конституции и законов СССР»[5] качественно меняло структуру механизма (аппарата) государства, т.к. данный институт не являлся типичным для советской общественной системы.
В условиях процесса «суверенизации» союзных республик, была сделана попытка усиления власти Президента СССР. На основе пункта 4 статьи 127 Закона «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР в связи с совершенствованием системы государственного управления» от 26 декабря 1990 г. предусматривалось главенство Президента в системе органов государственного управления для обеспечения их взаимодействия с высшими органами
государственной власти СССР [6]. Правительство СССР - Совет Министров СССР - на основе статьи 128 переименовывался в Кабинет Министров СССР. Сохраняя исполнительно-распорядительные полномочия, данный орган находился в прямом подчинении Президенту СССР [6].
Однако попытки усилить вертикаль союзной государственной власти не увенчались успехом. Указанный фактор объясняется особенностями переходной (межсистемной) ситуации конца 80-х - начала 90-х гг. XX века.
Во-первых, конституционная реформа, преследующая цель реформировать советскую общественную систему, радикальным образом ее изменила, легализовав несистемные для нее институты: институт президентства на выборной основе; парламентскую систему на многопартийной основе; институт ответственного правительства (кабинета министров) перед Съездом народных депутатов; лишение Комитета конституционного надзора СССР права осуществлять наблюдение" за конституциями и законами союзных республик. Это существенный, но неполный перечень качественных системных изменений на конституционном уровне.
Во-вторых, кризис советской общественной системы был напрямую связан с кризисом в КПСС, утратившей политическую монополию на власть. Но разрушение советской общественной системы началось с процесса инициирования со стороны КПСС политики «гласности» и внесения изменений в Конституцию СССР 1977 года. Таким образом, несистемные элементы, отрицающие советскую общественную систему, зародились не только в обществе, но и, прежде всего, в самой КПСС, которая пронизывала всю вертикаль государственно-политической системы, вторгаясь и в область иных общественных отношений. В отличие от переходной ситуации февраля-октября 1917 года, «изменения системы в СССР первоначально начались при отсутствии массовых настроений»[10, с.14-15]. В результате, когда рушилась советская система, общество «молчало».
В-третьих, изменение экономической основы советской общественной системы было инициировано на уровне республиканского законодательства с подачи союзной власти. В рамках конституционной реформы 1990 года, из Конституции СССР исключались положения о социалистической собственности, как экономической основы союзного государства [5]. Ранее нами уже отмечалась политическая несостоятельность союзных органов государственной власти, одним из проявлений которой была правовая идеология уступок [2, с.8]. Так, например, Закон «О собственности в СССР» 1990 г. в п.3.ст.4 позволял союзным и автономным республикам устанавливать «иные, не предусмотренные настоящим Законом, формы собственно-сти»[4]. Союзные республики, воспользовавшись предоставленным правом, достаточно быстро стали вносить изменения в свое гражданское законодательство, в том числе, закрепляя право частной собственности на различные виды объектов недвижимости[7, 8]. Таким образом, если в условиях уже существовавшей многоукладной экономики февраля-октября 1917 года, вопрос о внесении изменений в правовое регулирование права собственности откладывался Временным правительством до Учредительного собрания, то в переходный период конца 80-х - начала 90-х гг. он решался, как на уровне конституционного союзного законодательства, так и республиканского. Слабость
союзной государственной власти после конституционных реформ конца 80- х - начала 90-х гг. XX века способствовала ускорению процесса формирования несистемных элементов в государственном аппарате, правовой политике союзных республик. Данные процессы неизбежно приводили к разрушению союзного государства и оформлению новых государственных образований.
Выводы
Нами отмечалось ранее, что системные изменения начинаются с процесса либо реформирования, либо кардинальной ломки государственно-политических институтов. Право, в этом случае, больше выполняет обслуживающую роль. Во многом это связано с тем, что осмысление и закрепление меняющихся общественных отношений требует определенного времени. Необходимо так же отметить, что право более консервативно в отличие от государственно-политической системы. Данное свойство права, с одной стороны, может тормозить происходящие системные изменения, с другой - временно обеспечивать функционирование качественно меняющейся государственно-политической и правовой надстройки посредством сохранения некоторого правопреемства.
Проведенный сравнительный анализ функционирования государственного механизма и некоторых правовых институтов в двух переходных исторических ситуациях позволяет сделать вывод о влиянии содержания смены общественных систем на проявлении отличительных особенностей государства и права в переходный период при сохранении общих типологических черт.
Список литературы:
1. Великие дни российской революции. Издание: «Бюро российской прессы». Петроград, 1917. / URL: http:// agitclub.ru/hist/1917fevr/revolution1917.htm (дата обращения: 09.02.2016).
2. Дерябина Е.С. Особенности отечественного гражданского законодательства в конце 80-х - нач.90-х гг. XX века // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2015. Вып. 4 (30). С. 6-15.
3. Закон СССР от 1 декабря 1988 г. № 9853-XI «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР» // Ведомости Верховного Совета СССР (далее - Ведомости ВС СССР). - 7 декабря 1988. - № 49. Ст. 727.
4. Закон СССР от 06.03.1990 г. № 1305-1 «О собственности в СССР» / Архивные документы: документы СССР [Электронный ресурс / URL: http:// www.lawmix.ru/docs_cccp/1126 (дата обращения: 07.05.2015).
5. Закон СССР от 14 марта 1990 г. № 1360-I «Об учреждении поста Президента СССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) СССР» // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. - 21 марта 1990. - № 12. - Ст. 189.
6. Закон СССР от 26 декабря 1990 г. № 1861-I «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР в связи с совершенствованием системы государственного управления» / URL: http:// Constitution.garant.ru/DOC_85464.htm.( дата обращения: 10.02.16).
7. Закон РСФСР от 14.07.1990 г. «О собственности на территории РСФСР» / Архивные документы: документы СССР [Электронный ресурс / URL: http:// www.lawmix.ru/docs_cccp/1126 (дата обращения: 07.05.2015).
8. Закон РСФСР от 21 ноября 1990 г. № 343-1 "О дополнительных полномочиях местных Советов народных депутатов РСФСР в условиях перехода к рыночным отношениям" // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1990. № 26. Ст. 322.
9. Красильников Д.Г. Межсистемные политические ситуации в XX веке: проблемы теории и истории. -Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2001. 251 с.
10. Ольшанский Д.В. Массовые настроения и их функционирование в политических процессах: Авто-реф.дис. .д-ра полит. наук. М.,1990.42 с.
11. Политические партии в российских революциях в начале XX века / под ред. Г.Н. Севастьянова; Ин-т рос. истории. - М.: Наука, 2005. 533 с.
12. Революционное движение в России после свержения самодержавия. М., 1957. 855 с.
13. Сорокин В.В. Теория государства и права переходного периода: Учебник. - Барнаул, 2007. 512 с.
14. Церетели И.Г. Кризис власти. М., 1992. 269 с.
