CC BY
47
Moscow State University publishing house, 2001. - P. 74.
10. Mongileva N. V. Semantic space of a poetic discourse: The thesis on competition of the candidate the philology of sciences. -Chelyabinsk, 2004. - 168 p. P. 5.
11. Sinyavsky A. D. Akmeizm//Short literary encyclopedia/ Editor-in-chief. A. A. Surkov. - M.: Sov. pis. 1962. - Vol. 1: Aarne -Gavrilov. - ^lumn. 118.
12. Tolstoy L.N. Coll. Works. in 12 Vol. Vol. 3 . - M.: Pravda, 1984. 400 p. P. 353.
13. Epstein M. N. Art image//The Literary encyclopedic dictionary / Under a general edition of V. M. Kozhevnikov, P. A. Nikolaev. - M.: Encyclopedia, 1987. - 752 p. P. 254.
14. Bolychev I.I. Portret without similarity//Literary study. - 2009 . No. 1. - P. 130.
15. Martselli V.A. Asketizm in George Adamovich's poetry// http://www.rusnauka.com/22_NNP_2011/Philologia/8_90702.doc.htm
200-летию со дня рждения М.Ю. Лермонтова посвящается
УДК 808.5+82.091 ЛЕРМОНТОВ М.Ю. П.А. КОВАЛЕВ
доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы ХХ-ХXI веков и истории зарубежной литературы Орловского государственного университета
E-mail: [email protected] М.А. КИРСАНОВ
аспирант кафедры русской литературы ХХ-ХXI веков и истории зарубежной литературы Орловского государственного университета E-mail: [email protected]
UDC 808.5+82.091 LERMONTOV M.U.
P.A. KOVALEV
doctor of philology, professor department of the Russian literature of the XX-XXI centuries and history of foreign
literature, Orel state university E-mail: [email protected] M.A. KIRSANOV
graduate student, department of the Russian literature of the XX-XXI centuries and history of foreign literature, Orel
state university E-mail: [email protected]
ОТКРЫТЫЙ КАУЗАЛЬНЫЙ ТИП АРГУМЕНТАЦИИ В ЛИРИКЕ М.Ю. ЛЕРМОНТОВА
OPEN CAUSAL TYPE OF THE ARGUMENTATION IN LYRICS BY M.Y. LERMONTOV
Статья посвящена изучению риторической структуры стихотворений М.Ю. Лермонтова. Субъективная форма некоторых романтических произведений создает особенную модель лирического высказывания, которую можно определить как открытый каузальный тип аргументации.
Ключевые слова: Лермонтов, лирика, риторическая структура, таксис, каузатив.
The article is devoted to the rhetorical structure of the poems by M.Y. Lermontov. The subjective form of some romantic works creates a very specific model of the lyrical statement which can be defined as an open causal type of the argumentation.
Keywords: Lermontov, lyrics, rhetorical structure, taxis, causative.
В отечественном литературоведении много сказано о субъективности романтической поэзии, которую подчас упрекали в разрушении жанрово-композиционной стройности классической литературы [1: 33], «неопределенности описаний», в стремлении в рамках теории «абсолютной самоценности отдельной человеческой личности» [5: 151] добиться выразительности лирического высказывания, «отвергая насильство постановлений условных» [6: 226].
Одним из ярких примеров такой установки является стихотворение М.Ю. Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива...», представляющее собой «образец периода», характеризующийся несоответ-
ствием «между синтаксической схемой, резко выглядывающей из-за текста, и смысловым построением». [15: 105] Разные исследователи пытались оценить «странное сочетание ораторского принципа с романсным» [13: 417], привлекая для убедительности стихотворения Альфонса де Ламартина («Le cri de l'âme») [7] и Дж. Китса («When I Have Fears...») [14]. Но все эти попытки разбиваются о смысловую недостаточность и семантическую противоречивость лирического вы-сказывания1, словно выстроенного «по заданной схеме» (Б. Эйхенбаум). Не случайно В.М. Жирмунский отмечал, что «анафорические повторения и ритмико-
1 Это отмечали в разное время Глеб Успенский, Л.В. Пумпянский, В. А. Архипов и др.
© П.А. Ковалев, М.А. Кирсанов © P.A. Kovalev, M.A. Kirsanov
10.00.00 - ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 10.00.00 - РИТШЬОИСЛЬ
синтаксический параллелизм у Лермонтова подчинены <...> эмоционально-экспрессивному воздействию...» [8: 36]
Вопрос о суггестивности лермонтовской поэзии уже поднимался нами по отношению к его философской лирике [9], но применительно к модели лирического высказывания, реализующего особый «тип отбора и акцентировки», характерного «не только для индивидуального стиля Лермонтова, с обязательным для него преобладанием творческой личности над предметом, но и для романтизма вообще» [12: 35], он имеет принципиально иные основания.
Прежде всего, следует сказать о том, что применяемый в стихотворении риторический ход существенно отличается своей композиционной структурой, определяемой развернутой формулой эпидейктическо-го высказывания: «Когда... - когда... - когда... - тогда: Бог» (М.Л. Гаспаров, С.Л. Сухарев и др.). Апелляция к «эмфатическому кадансу» [15: 141] здесь усиливается соотнесенностью равноправных предикатов, взаимодействие которых определяется как «независимый таксис в конструкциях с однородными сказуемыми, в сложносочиненных предложениях и в сложноподчиненных предложениях разных типов - с придаточным времени, условия, уступки, с придаточным изъяснительным» [4: 508]. Композиционная последовательность представленных описаний, несмотря на довольно точное указание сезонности некоторых из них («желтеющая нива», «малиновая слива», «ландыш серебристый»), не представляет собой единого континуума2, а определяется лишь по отношению к кульминационной 4-й строфе, маркированной анафорическим повтором указательного слова «тогда». В сочетании с тем обстоятельством, что все формы глагола в стихотворении принадлежат к одной грамматической парадигме (за исключением составного сказуемого «могу постигнуть»), это создает эффект хронотопической неопределенности, выдвигающей на первый план уникальный логико-смысловой комплекс. Как точно отмечает С.Л. Сухарев: «Тематически период у Лермонтова сополагает два параллельных плана - мир природы (строфы 1-3) и мир души (строфа 4), причем внутреннее, личное (состояние души) оказывается тесно связанным с внешним, внеличным (состоянием природы) не столько временной, сколько причинно-следственной зависимостью (составляющие период придаточные предложения выражают скорее условный, нежели временные отношения). [14: 128] Логическое умножение (конъюнкция), образуемое однотипным эмфазисом первых трех строф, на самом деле оказывается дизъюнкцией, утверждающей соотносимость различных высказываний по отношению к главному предикату (точнее - системе
2 См.: «.все эти образы не составляют целостного пейзажа, т. е. не складываются в единую локальную картину природы. <...> в таком смешении — не художественная ошибка Лермонтова, а проявление его метода, в данном случае направленного к широкому обобщению. Образы стихотворения как бы вырваны из действи-тельности, разрознены и объединены не на основании их естественной смежности, которой здесь нет, а логиче-ской связью: глубоко пережитой мыслью о просветляющем действии «природы-утешительницы». [12: 34-35]
однородных предикатов: смиряется, расходятся, могу постигнуть, вижу), с которым они взаимодействуют на основе причинно-следственных связей:
Когда волнуется желтеющая нива А1
V вместо &
Когда росой обрызганный душистой А2 => В (Т°вда...)
V вместо &
Когда студеный ключ играет по оврагу А3 Временные и пространственные характеристики трех посылок, провоцирующие читателя на восприятие некоей цикличности с четко обозначенными летом и весной, в конечном счете оказываются довольно неопределенными как за счет перечисления разнопри-родных объектов, так и за счет темпоральной вариативности хронотопических блоков: начиная от внутренней дизъюнкции «Румяным вечером иль в утра час златой», основанной на инверсии времени суток, и заканчивая описанием «студеного ключа», расширяющим сезонность описываемых явлений от весны до осени, но совершенно исключающим зимнее состояние природы, эквивалентом которого только с большой натяжкой можно считать «какой-то смутный сон». Нарушение смысловой градации, которое не устраняется даже перемещением строф, компенсируется определенной интонационно-синтаксической структурой, заключающейся в том, что, «независимо от смысла, первые три строфы находятся в отношении интонационной градации, так что каждая следующая звучит напряженнее предыдущей». [15: 106] Но увеличение интонационной амплитуды, отмеченное еще Б. Эйхенбаумом, имеет погрешности в развертывании динамики описаний: укрупнение объектов («ландыш», «ключ») происходит за счет резкого текстуального расширения художественного поля во 2-й и 3-й строфах. Такой тип градации, автоматизирующийся на пике своего развертывания, по мнению М.Л. Гаспарова, имеет не только количественные, но и качественные основания: «В первой строфе пространство дано широко и многообразно: нива, лес, сад - как будто три взгляда в три стороны. Во второй строфе пространство резко сжимается, в поле зрения остаются крупным планом только куст и ландыш; притом сужение это происходит не скачком, а постепенно, как бы на глазах у читателя - фраза построена так, что подлежащее и сказуемое отодвинуты в самый конец <. > В третьей строфе этот прием уже не нужен, подлежащее «ключ» названо с самого начала; здесь происходит иное: пространство не сужается, а как бы прорывается, «ключ, играющий по оврагу», - это первая в стихотворении протяженность, первое движение (после стоячих нивы, леса, сада, куста и ландыша), и притом движение, уводящее внимание читателя за пределы очерченного поля зрения.» [7: 119-120]
Можно было бы согласиться с такой трактовкой градационной структуры, если бы не то обстоятельство, что все природные компоненты представленной градации образуют универсальный хронотоп со значением постоянства действия: все процессы в них как бы застывают, восприятие их лирическим субъектом хотя и сиюминутное, но безусловное, с подчеркиванием се-
мантики целесообразности и результативности: поспевающая нива, зреющая слива, распустившийся ландыш, пробившийся к оврагу ключ. Идиллическая гармония контрастирует с обычным состоянием лирического ге-роя3 и в то же время дарует ему духовное прозрение [11: 752; 3: 27-29]: воздействие это универсально (в логике определяется как эквиваленция, выражающаяся логическим оператором «тогда и только тогда») и полностью подпадает под свойства романтического идеала. Но именно этот, самый важный, кульминационный момент стихотворения лишен каких-либо объяснений. Более того, из-за запутанной авторской пунктуации4 не совсем понятно соотношение между синтаксическими комплексами («тогда.., тогда.., - и.., и...) в последней строфе:
Тогда смиряется души моей тревога, Тогда расходятся морщины на челе, -И счастье я могу постигнуть на земле, И в небесах я вижу Бога... [10: 92] Анафорическими повторами четверостишие отчетливо делится на две части, между которыми возможно отношение конъюнкции (при условии, что тире обозначает пропущенное союзное слово «тогда»5). Но можно видеть здесь и открытый (незаконченный) тип развернутой аргументации восходящего типа, который предполагает усиление эмоционального фона к концу лирического высказывания, что совершенно изменяет и смысл, и значение всего текста:
лГ
В1 (Тогда. С1 (И. [потому что])
=>& => & => [следовательно]
В2 (Тогда.) С2 (И. [потому что])
V A2
V A3
Подобный тип развертывания лирического высказывания был использован М.Ю. Лермонтовым еще в 1830 году в стихотворении «Весна», посвященном Е.А. Сушковой, с той лишь разницей, что описываемый в нем пейзаж обладает определенностью, а риторический ход - законченностью: Когда весной разбитый лед Рекой взволнованной идет, Когда среди полей местами Чернеет голая земля И мгла ложится облаками На полуюные поля; Мечтанье злое грусть лелеет В душе неопытной моей. Гляжу - природа молодеет; Но молодеть лишь только ей! Ланит спокойных пламень алый Б1 [следовательно]
А1 &
A2 &
A3
В [Тогда...] С [потому что]
3 Следует отметить, что для большинства пейзажных описаний в лирике М.Ю. Лермонтова характерен именно контрастный тип описаний природы и человека: «Волны и люди», «Весна», «Тучи», «Выхожу один я на дорогу.» и др.
4 Речь идет об использовании сочетания запятой и тире на границе 3-й и 4-й строф и внутри последнего четверостишия. В такой своеобразной разграничительной функции это сочетание знаков использовано и в стихотворении «Оправдание» (1841).
5 В пользу такой интерпретации говорит структура 1-й стро-
фы, в которой соединитель-ный союз «и» не отменяет семантику под-
чинительного союза «когда».
С собою время уведет, &
И тот, кто так страдал бывало, Б2 [следовательно] Любви к ней в сердце не найдет. [2: 113] Основанное на парадоксах, это раннее стихотворение точно очерчивает грань между миром природы и человеком, задавая иронический дискурс мотивно-риторических построений в духе метафизики А. Шопенгауэра. Именно потому эмфазис уходит здесь на второй план, уступая место четкому однонаправленному обозначению каузальности: градация (когда., когда. и.) отчетливо реализует принцип логического умножения, отказ от синтаксических средств связи во второй части текста компенсируется делением на соотносимые фразовые комплексы6.
Еще ближе к содержательной структуре «Когда волнуется желтеющая нива...» оказывается стихотворение 30-х годов, в котором сакральный вопрос о вере решается в духе пушкинского «Пророка» с использованием декламационного повествовательного ключа: Когда надежде недоступный, Не смея плакать и любить, Пороки юности преступной Я мнил страданьем искупить; Когда былое ежечасно Очам являлося моим И всё, что свято и прекрасно, Отозвалося мне чужим; Тогда молитвой безрассудной Я долго богу докучал И вдруг услышал голос чудный. «Чего ты просишь?» он вещал; «Ты жить устал? - но я ль виновен; Смири страстей своих порыв; Будь как другие хладнокровен, Будь как другие терпелив. Твое блаженство было ложно; Ужель мечты тебе так жаль? Глупец! где посох твой дорожный? Возьми его, пускайся в даль; Пойдешь ли ты через пустыню Иль город пышный и большой, Не обожай ничью святыню, Нигде приют себе не строй». [10: 225] Предваряя нигилистический пафос лермонтовского «Пророка», это стихотворение еще несет на себе отпечаток романтического мировидения, согласно которому Богу отведена незавидная роль утешителя. Драматическая основа текста, поделенного на две неравные части вопрошанием и ответом7, представляет собой открытый тип лирического высказывания, ар-гументативный потенциал которого сосредоточен в закавыченном фрагменте: несмотря на формальную за-
6 Структурно текст выстроен довольно необычно: 14-сти-шие с перекрестной системой рифмования в катренах и одним двустишием, которое можно было бы интерпретиро-вать как перевернутый сонет шекспировского типа, если бы не то обстоятельство, что Лермонтов старательно избегал в своем творчестве эту жанровую форму.
7 Показательно, что в этом тексте из 6 четверостиший первые 4 строфы объединены в период.
10.00.00 - ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 10.00.00 - PHILOLOGICAL SCIENCES
конченность диалога, божественная отповедь, состоящая в основном из ограничений и наставлений, больше похожа не на увещевание, а на спор Иеговы с Иовом
(ср.: «Ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, обвинить Меня, чтобы оправдать себя?» (Иов. 40: 3)), в котором последнее слово остается за человеком.
Библиографический список
1. Аверинцев С.С., АндреевМ.Л., ГаспаровМ.Л., Гринцер П.А., МихайловА.В. Категории поэтики в смене литературных эпох. В кн.: Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания: Сб. статей. М.: Наследие, 1994: 3-38.
2. Атеней. 1830. IV: С. 113.
3. Бобылев Б.Г. «Икона русской природы»: стихотворение М.Ю. Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива». Литература в школе 2001, № 8: С. 27-29.
4. БондаркоА.В. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка. М., 2002. 736 с.
5. ВолковИ.Ф. Творческие методы и художественные системы. М.: Искусство, 1978. 264 с.
6. Вяземский П.А. Полн. собр. соч.: В 12 т. СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1878. Т.1. 355 с.
7. Гаспаров М.Л. Лермонтов и Ламартин. Семантическая композиция стихотворения «Когда волнуется желтеющая нива...» В кн.: Историко-филологические исследования (Сб. ст. памяти академика Н.И. Конрада). М.: Наука, 1974. С. 113-120.
8. Жирмунский В.М. К вопросу о стихотворном ритме. В кн.: Историко-филологические исследования: Сб. ст. памяти академика Н.И. Конрада. М., 1974: 27-37.
9. Ковалев П.А., Кирсанов М.А. Суггестивное и аргументативное начало в философской лирике М.Ю. Лермонтова («И скучно и грустно.») Уч. зап. Орловского государственного университета 2013. № 2 (52). С. 180-186.
10. Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 6 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954. Т. 2. Стихотворения, 1832-1841. 386 с.
11. Ломинадзе С.В. Тайный холод // М.Ю. Лермонтов: pro et contra / Сост. В.М. Маркович, Г.Е. Потапова, вступ. статья В.М. Марковича, коммент. Г.Е. Потаповой и Н.Ю. Заварзиной. СПб.: РХГИ , 2002: С. 742-765.
12. МаксимовД.Е. Поэзия Лермонтова / Отв. ред. Г.М. Фридлендер. М.; Л.: Наука, 1964. 266 с.
13. Пумпянский Л. Стиховая речь Лермонтова // М.Ю. Лермонтов / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). Кн. I. М.: Изд-во АН СССР, 1941: С.389-424.
14. Сухарев С.Л. Стихотворный период и тип целостной организации лирического произведения // Художественное целое как предмет типологического анализа: Межвуз. сб. науч. трудов. Кемерово, 1981: 122-132.
15. Эйхенбаум Б. Мелодика русского лирического стиха. Пб.: ОПОЯЗ, 1922. 199 с.
References
1. Averintsev S.S., Andreev M.L. Gasparov M.L. Grintser P.A. Mikhaylov A.V. Poetic categories in change of literary eras. In: Historical poetics. Literary eras and types of artistic consciousness. M: Naslediye, 1994: 3-38.
2. Athenaeum. 1830 IV: 113.
3. Bobylev B.G. "Icon of the Russian nature": Poem by M.Y. Lermontov. "When yellow waves are gently swelling". Literature at school 2001, 8: 27-29.
4. BondarkoA.V. Theory of meaning in a system of functional grammar: based on the Russian language material. M, 2002. 736p.
5. Volkov I.F. Creative methods and art systems. M.: Iskustvo, 1978. 264 p.
6. VyazemskyP.A. complete set of works. In 12 V. St. Petersburg.: M. M. Stasyulevich Publishing house, 1878. V.1. 355
7. Gasparov M.L. Lermontov and Lamartine. Semantic composition of the poem "When yellow waves are gently swelling". In book: Historical and philological researches (St. Petersburg. Memorial to academician Conrad N. I.). M.: Nauka, 1974: 113-120
8. Zhirmunsky V.M. To a question on a poetic rhythm. In book: Historical and philological researches: St. Petersburg. Memorial to academician Conrad N. I. M, 1974: 27-37.
9. KovalevP.A., KirsanovM.A. Suggestive and argumentative beginning in philosophical lyrics by M.Y. Lermontov («And boring and sad.») / Scientific notes of Orel State University. 2013, №2 (52): 180-186.
10. Lermontov M.Y. Compositions: 6 vol. M.; St. Petersburg: AN USSR publishing, 1954. Vol. 2. Poems, 1832-1841. 386.
11. Lominadze S.V. Covert cold // M.Y. Lermontov: pro et contra / by V.M. Markovich, G.E. Potapova, introductory article by V.M. Markovich, comment. G.E. Potapova and N.Y. Zavarzina. St. Petersburg: RHGI, 2002: 742-765.
12. Maksimov D.E. Lermontov's poetry / edit by G. M. Friedlander. M.; L.Nauka, 1964. 266.p
13. PumpyanskyL. Verse speech by Lermontov / M.Y. Lermontov / Academy of Sciences of the USSR. Institute of Russian literature. (Pushkin. House). Book of I. M.: Publishing house of Academy of Sciences of the USSR, 1941: 389-424.
14. Suharev S.L. Poetic period and type of the complete organization of lyrical work// Art unit as a subject of the typological analysis: Kemerovo, 1981: 122-132 .
15. Eikhenbaum B. Melody of the Russian lyrical verse. St. Petersburg : OPOYAZ, 1922. 199p.
