CC BY
144
УДК 769.5
С. С. Соковиков С. О. Ткаченко
кандидат педагогических наук, директор, Челябинский
доцент, Челябинский государ- государственный музей
ственный институт культуры изобразительных искусств
E-mail: sokovik49@mail.ru E-mail: st-mus@mail.ru
ОТКРЫТКА В ЗЕРКАЛЕ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ: СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Рассматривается открытое письмо в качестве объекта интереса исследователей, принадлежащих к разным областям знания. Открытка представлена как явление культуры, включенное в различные сферы социокультурных практик и выполняющее множество функций: коммуникативную, эстетическую, рекламную, сохранения исторической памяти, просветительскую, пропагандистскую и др. Анализируются причины исследовательского обращения к открытке, показывается специфика и тематика различных подходов к ее изучению, в том числе ограничения, связанные с дисциплинарными рамками. Рассмотрены примеры анализа открытого письма с позиций философии, истории, коммуникативистики, социальной теории, а также попытки ее исследования с использованием междисциплинарных подходов. Отмечаются содержательные характеристики открытки как социокультурного явления, потенциально представляющие интерес для более глубокого изучения состояний культуры и ее трансформаций, но пока не получившие основательной научной интерпретации: полифункциональность, значимость текстовой части, взаимодействие институционального и личного в ее продуцировании и др. Обосновывается целесообразность и плодотворность культурологического подхода к изучению феномена открытки, позволяющего решить двуединую задачу: использование и синтез материалов исследований, полученных представителями различных дисциплин; целостное полиаспектное представление феномена открытки в совокупности социокультурных контекстов.
Ключевые слова: открытое письмо, полифункциональность, исследовательский интерес, социокультурный контекст, коммуникация, междисциплинарность, культурологический подход
Для цитирования: Соковиков, С. С. Открытка в зеркале научных исследований: состояние и перспективы / С. С. Соковиков, С. О. Ткаченко //Вестник культуры и искусств. - 2019. -№ 2 (58). - С. 63-70.
Актуальность обращения к открытке как объекту научного интереса обусловлена прежде всего тем, что этот артефакт обладает свойством фрактальности, т. е. способен репрезентировать существенные стороны ценностно-смыслового содержания и динамики культуры в целом. В этом смысле открытка соединяет конкретность ее актуального использования и отражение общих свойств культурного пространства, в котором она функционирует. При внешней компактности открытка содержа-
тельно и функционально многоаспектна, представляя собой насыщенный артефакт, специфически синтезирующий социетальный, групповой и личностный планы актуальных состояний культуры. Однако этот исследовательский потенциал может быть раскрыт только при использовании комплексного подхода, учитывающего все существенные аспекты этого явления.
Открытые письма, ведущие свою историю с 1860-х гг., получили широчайшую популяр-
63
ность, издавались многомиллионными тиражами и использовались в самых различных ситуациях. Достаточно обозначить разнообразие их видов, чтобы увидеть отражение в этих компактных текстах многих сторон социокультурного бытия. К распространенным видам относились: поздравительные, видовые, открытки-репродукции, художественные, рекламные, историко-событийные, политические, патриотические, сатирические, юмористические, эротические, этнографические, игровые, деловые, фотооткрытки... Уже этот далеко не полный перечень дает представление о многообразии явлений, в структуру которых открытка входила как яркий и действенный элемент.
Однако вплоть до 1960-х гг. она не привлекала внимание исследователей. Суть в том, что открытка считалась непрезентабельным объектом в силу, как представлялось, своей малой информативности, ненадежности в датировке, локализации и атрибуции, недостоверности (искусственности), а также принадлежности к обыденному и невыразительному уровню массовой культуры. Более того, как точно отмечает анализирующая эту ситуацию Сандра Фергюсон, если исследователи и обращались к материалам открыток, многие авторы прибегали к своего рода оправданиям, извинениям с целью предупредить ожидаемую критику [13, р. 173]. Такое несколько уничижительное отношение порождается также тем, что феномен открытки часто рассматривается в узких исследовательских рамках, без учета более широких социальных и культурных контекстов. При смене исследовательской оптики потенциал почтовой карточки оказывается гораздо более содержательным и многоаспектным. Так, например, Б. Роган и С. Браун, анализирующие открытку в аспектах культурных отношений обмена, подарка и ритуального общения, утверждают: «Эстетика и коммуникация, ритуал и символ, технология и бизнес, игра и действие, воображение и память, желание и материальность, товар, а также субъективный опыт... Кажется, нет конца перспективам, которые могут быть применены к почтовой открытке» [17].
Одну из таких перспектив обозначают, например, М. Мартинс, М. Оливейра и М. Коррейа. В статье с примечательным названием «Цифровые изображения представляют собой архаику: перспективные открытки» они подчеркивают: открытки дают многое для понимания течений культурных, исторических и социальных трансформаций. Важно понимать, что эти носители, казалось бы, маргинальны, но гораздо более сингулярны (т. е. представляют предельно компактный локус, парадоксальным образом вмещающий состояния всей окружающей среды. - Авт.), чем большие средства массовой информации, что играет решающую роль для передачи значений происходящего в обществе [14, р. 163]. Причем, как отмечает С. Фергюсон, парадоксальным образом «те самые элементы, за которые ранее клеймили открытку как неподходящую и трудную - такие, как ее грубая (но мощная) иконография, личный резонанс и преходящее существование, - теперь видятся захватывающими новыми возможностями для обзора и анализа» [13, р. 181]. Отсюда закономерным выглядит интерес, который в последние десятилетия проявляют к открытке представители разных научных дисциплин.
Пожалуй, в наименьшей мере она привлекает внимание философов, вероятно, в силу традиционного отношения к открытке как эпифеномену. Однако и здесь есть исключения. Так, в феноменологическом анализе образного восприятия М. Хайдеггер обращается к открытке с изображением Вайденхаузского моста с тем, чтобы показать многоуровневость содержания этого артефакта в сложном акте его «схватывания» [7, с. 46]. Кроме того, Хайдеггер отмечает зависимость восприятия содержания открытки от социокультурной позиции человека, приводя пример отношения почтальона, для которого это изображение (открытка) - всего лишь вещь внешнего мира, почтовое отправление [Там же, с. 48].
В гораздо большей степени оценили значимость открытки как источника информации представители исторических дисциплин, в том числе краеведения, памятниковедения, архео-
64
графии и др. В. В. Акимченков говорит даже об исключительном значении открыток в исторических исследованиях [1], с чем трудно не согласиться. Появляется множество публикаций, в которых историки используют фило-картические тексты как источники сведений об исторических ландшафтах, прошлых обликах городов, памятниках истории и культуры, художественных объектах, отчасти утраченных или вовсе исчезнувших и т. д. Чаще всего в таком контексте открытка выступает не в качестве самостоятельного объекта, а лишь вспомогательного материала для изучения исторических явлений. В то же время некоторые историки видят более широкие возможности, которые дают филокартические артефакты. Так, Е. С. Щепотина отмечает, что с помощью изучения видовых открыток, запечатлевших городские ландшафты, можно не только восстановить детали их внешнего облика, но и исследовать «душу города», «войти» в его культурное пространство [9, с. 147]. По мнению исследовательницы, видовые открытки передают цветовые нормы и вкусы современной им архитектуры [Там же, с. 154]. Следует, однако, уточнить, что в этом смысле значение видовых открыток шире: они способны передать визуальным образом, т. е. вполне наглядно и содержательно, представления о цветовых и композиционных нормах и вкусах культуры определенного времени в целом. Но и этим значимость открыток в поле исторических исследований не ограничивается.
Об этом, например, говорится в работах М. В. Самбур, показывающей спектр таких возможностей. Она с полным основанием утверждает, что открытка выступает содержательным источником сведений о бытовой культуре, любимых темах и вкусовых предпочтениях людей, о мировоззренческих установках, политических направлениях, социальных формах общения, о социальной истории различных сфер работы, торговли и досуга города или региона [6, с. 67-68]. В то же время М. В. Самбур указывает на существенное для нашей темы обстоятельство: открытки, при всем их потенциале, остаются еще достаточно
малоизученным объектом даже в рамках культурно-исторических исследований; а если учесть то, что для их основательного изучения «необходимо пользоваться не только историческими методами, но и прибегать к смежным наукам» [Там же, с. 69], разумно полагать, что в этом смысле вполне адекватным предстает культурологический подход, дающий возможности междисциплинарного синтеза.
Подобная междисциплинарность в исследованиях филокартических материалов становится все более актуальной, что можно видеть в попытках соединения при изучении открыток возможностей разных дисциплин. Так, например, О. А. Волкова, анализируя иллюстрированные почтовые карточки как примеры визуальных воплощений оксюморона (образного сочетания противоречащих друг другу понятий), утверждает, что для правильной интерпретации филокартических идеографов необходимо использование метода, основанного на совмещении подходов контент-анализа, семиотики, дискурс-анализа, лингво-анализа и нарративного анализа [4, с. 316]. Хотя сама исследовательница заявляет социологический характер своего текста, анализ материала статьи позволяет квалифицировать его как в большей мере культурологический. Представляется, что дело в том числе в особых свойствах самого исследуемого материала -открытки, имеющей, по меткому замечанию С. Фергюсон, «химерическую» природу - способность существовать одновременно как множество различных форм (документальных, образно-эстетических и др.), диктуя при этом необходимость рассматривать эти формы в контексте друг с другом, а не просто как разрозненные элементы [13, р. 183], что как раз в значительной степени присуще именно культурологическому подходу.
Это в свою очередь позволяет обратить внимание на существенный аспект феномена открытки, не всегда получающий адекватную интерпретацию. Часто общение посредством почтовых карточек понимают как процесс фа-тической коммуникации [См., например: 3, с. 162], т. е. общения ради общения, неинфор-
65
мативной коммуникации с помощью этикетных и ритуальных формул. Несомненно, открытка отчасти выполняет и данную функцию. Но сводить ее значение к этому было бы ошибочным. В таком контексте особого внимания заслуживают письменные сообщения, сохранившиеся на открытках и являющиеся чрезвычайно интересной, но остающейся, по мнению А. Н. Лариной, пока почти неизученной частью богатого эпистолярного наследия. Она справедливо подчеркивает, что при относительной компактности открыточного письма оно тем не менее позволяло вместить повествование значительного содержания, способного передать «радости и печали, дежурные хлопоты и переживания, а порой и трагические сюжеты... почти все реалии повседневной жизни страны» [5, с. 216], одним словом, практически весь спектр повседневного и событийного хронотопа культуры.
Концепт хронотопа тесно взаимосвязан с одним из наиболее существенных аспектов открытки в ее пространственно-временном функционировании. Почтовая карточка возникает изначально и получает развитие как особое средство коммуникации, поэтому ее коммуникативные характеристики представляют особый интерес. Рождение открытки создает принципиально новую ситуацию в коммуникативной культуре: появляется относительно простое, но вместе с тем емкое и выразительное средство общения практически на любом расстоянии, способное связать неограниченное количество людей, хотя оно предназначено прежде всего для межличностной коммуникации, также испытавшей влияние этой формы. Так, Т. В. Белько и А. В. Агафонова справедливо называют открытку фактором коммуникационных процессов, ставшим важным шагом в эволюции межличностных отношений [2, с. 31]. При этом стоит отметить, что обозначенная выше «химеричность» открытки сказалась и на характере коммуникационных процессов: помимо собственно информационного содержания все большую значимость приобретало ее художественно-образное решение, вплетая тем самым в утилитарно-информационную функцию эстетические аспекты.
Следует обратить внимание и на своеобразную двойственность открытки как коммуникативного явления, причем заметную в разных аспектах. Один из них, например, отмечает Эндрю Карри: «Это "холодное" медиа в смысле Маклюэна, в том, что оно, как кажется, воспринимается только одним чувством (зрением), но на практике оно является "горячим" средством, включающим память, речь и воображение» [12, р. 102]. На парадоксальное сочетание разных коммуникативных масштабов указывают М. Мартинс, М. Оливейра и М. Коррейа, говоря о том, что «благодаря потенциалам илюстрации, открытка способствовала массовому развитию межличностной переписки» [14, р. 164]. Иной аспект обозначает О. А. Волкова: почтовые «карточки - это сообщения, обращенные к адресату (ко всем гражданам сразу и одновременно к конкретному гражданину и гражданке)» [4, с. 309]. Действительно, феномен открытки возникает в деятельном соучастии социокультурных институтов и индивидуального творчества. Причем после приобретения открытки потребителем, становящимся далее своеобразным соавтором, происходит ее культурная трансформация: обобщенное социальное назначение преобразуется в автономную личную функциональность. И далее, включаясь в межличностную коммуникацию, почтовая карточка выполняет роль личностно аранжированного средства общения. Об этом свойстве открытки Ирина Па-падаки в работе «Повествование о личных моментах через социальные образы» пишет: «Социальность другого становится близким, повседневным образом - уникальным личным объектом» [16, р. 60]. К этому следует добавить, что помимо синхронного уровня коммуникации открытка существенно значима и в диахронном ракурсе: как материал исторических исследований, как предмет коллекционирования, как семейная реликвия и т. д. Тем самым, развертываясь «как некая коммуникационная сеть (живое послание от человека к человеку, от семьи к семье, от коллектива к коллективу)... открытка связывает людей и в настоящем, и в проекции будущего» [8, с. 28].
66
Особый срез исследовательских интересов представляют обращения к открыткам в ходе изучения социокультурной мобильности. Так, например, К. Андриотис и М. Маврич, опираясь на основные типы социальной мобильности концепции Дж. Урри [18, р. 47], исследуют почтовые карточки в связи с пятью взаимозависимыми мобильностями, а именно телесными, образными, коммуникативными, виртуальными и мобильностью объектов и систем, поддерживающих их, и приходят к выводу: «По количеству и скорости обращения, а также коммуникативным и визуальным свойствам открытки можно рассматривать как олицетворение виртуальной мобильности времени» [11, р. 19]. Специфичным случаем участия открытки в социокультурной динамике выступает включение ее в общественно-политические коллизии. Разумеется, эта тема заслуживает специального рассмотрения, однако стоит все же привести меткое суждение Кэтрин Палчевски на этот счет: «Изучение образов политических противоречий. при игнорировании роли открыток будет равнозначно изучению современных политических кампаний при игнорировании использования телевизионной рекламы и Интернета» [15, р. 384].
Представленный выше экскурс в область исследовательских подходов и тематик, посвященных почтовой карточке, показывает их разнообразие и в то же время дисциплинарную рамочность, отсутствие относительно целостных, полиаспектных теоретических моделей. Несмотря на растущее понимание того, что открытки представляют собой своеобразную культурную иконографию, репрезентирующую «гуманистические чувства» общества в определенный период времени [13, р. 183], почти нет обобщающих работ, показывающих открытку именно как симптоматичный социокультурный феномен, в достаточно полном объеме отражающий актуальные состояния культуры и выступающий динамичным, функционально действенным явлением. Вместе с тем многочисленные изыскания, произведенные по данной тематике представителями разных дисциплин и раскрывающие отдельные
аспекты, дают возможность их использования в формировании более общей теоретической модели подобного явления. Представляется, что в этом случае оптимальным вариантом выступает культурологический подход, способный дать интерпретацию феномена открытки в синтезе ее историко-генетических, функциональных, структурных, тематических и художественно-эстетических аспектов.
То, что подобный подход целесообразен, показывает, например, анализ ситуации изученности места и значения открытки в культуре советского времени. Казалось бы, эта тема представлена во многих публикациях. Однако отсутствие основательных работ, многоаспектно раскрывающих панораму социокультурных состояний и трансформаций советского общества через призму почтовой карточки, нередко приводит к упущениям. Так, например, в рецензии на достаточно содержательную книгу «Художественная открытка. К столетию открытки в России» (авт.-сост. М. Я. Чапкина. Москва : Галарт, 1993. 304 с.) известный филокартист В. В. Шлеев справедливо упрекает автора в чрезмерном акцентировании «поздравительного» значения открытки при игнорировании ее коммуникативной, информационно-познавательной, художественно-эстетической, массово-агитационной функций [10]. Примеры можно множить, но главным остается целесообразность разработки культурологически обоснованной теоретической модели открытого письма как социокультурного явления, которая позволила бы исследовать его в полноте воплощений, отражающих сущностные характеристики этапов развития культуры Нового и Новейшего времени и ее исторических трансформаций.
Таким образом, можно сделать следующие выводы:
- открытка выступает явлением, возникающим на пересечении общесоциального и приватного, массового и межличностного, этического и эстетического, повседневного и событийного срезов культурного бытия, содержательно отражая их аспекты;
- функциональность открытки включает множество значений (коммуникативных, эс-
67
тетических, вкусовых, пропагандистских и др.), спектр которых значительно превышает ее понимание только как средства почтовой связи; при этом открытка как культурный текст обладает многоаспектным содержанием, позволяющим специфично воплощать статусные и динамические характеристики культуры;
- подобная полифункциональность представляет открытку как содержательно сложный источник для изучения состояний культуры и ее исторических трансформаций, что определяет целесообразность культурологического подхода, обеспечивающего целостное полиас-пектное представление феномена открытки в совокупности социокультурных контекстов.
1. Акимченков, В. В. Почтовые карточки 20-30-х гг. ХХ в. Севастопольского музейного объединения как источник для изучения архитектурного наследия Севастополя [Электронный ресурс] / В. В. Акимченков // Пространство и Время : альм. : электрон науч. изд. - 2017. - Т. 14. - Вып. 1: Крымоведение: пространство и время Крыма. - Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id= 30071733 (дата обращения: 32.03.2019).
2. Белько, Т. В. Открытка в коммуникативной культуре конца ХХ - начала XXI в.: определение, функции, тенденции развития / Т. В. Белько, А. В. Агафонова // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. -Тамбов : Грамота, 2016. - № 12 (74) : в 3 ч. Ч. 2. - C. 31-33.
3. Викулова, Л. Г. История поздравительной открытки / Л. Г. Викулова, А. Е. Пятницкая // Crede Experto: транспорт, общество, образование, язык. - 2017. - № 4. - С. 155-164.
4. Волкова, О. А. Лингво-психо-социальный анализ иллюстрированных поздравительных карточек: прочтение визуального оксюморона / О. А. Волкова // Труды Санкт-Петербургского государственного института культуры. - 2015. - Т. 206. - С. 308-318.
5. Ларина, А. Н. Иллюстрированная открытка: вопросы атрибуции / А. Н. Ларина // Вестник РГГУ. Серия: История. Филология. Культурология. Востоковедение. - 2012. - № 6 (86). - С. 214-224.
6. Самбур, М. В. Почтовая открытка как источник информации по истории и культуре / М. В. Сам-бур // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. - 2013. - № 4 (54). - С. 65-69.
7. Хайдеггер, М. Пролегомены к истории понятия времени / М. Хайдеггер; пер. Е. Борисова. - Томск : Водолей, 1998. - 384 с.
8. Шабурова, О. В. Вещи, которые мы храним: бумага, почта, ностальгия / О. В. Шабурова // Лабиринт : журн. социал.-гуманитар. исслед. - 2012. - № 4. - С. 26-38.
9. Щепотина, Е. С. Способы визуальной репрезентации города: видовая открытка / Е. С. Щепотина // Мир культуры: культуроведение, культурография, культурология: сб. науч. тр. / под ред. Т. Н. Ар-цыбашевой, Г. А. Салтык. - Курск : Курский гос. ун-т, 2018. - С. 147-155.
10. Шлеев, В. Клюква в роскошной упаковке / В. Шлеев // Книжное обозрение. - 1994. - № 41, 11 окт.
11. Andriotis K., Mavric M. 2013. Postcard Mobility: Going Beyond Image and Text. Annals of Tourism Research. 40(1): 18-39. (In Eng.).
12. Curry A. 2014. Postcards as Doorways. Journal of Futures Studies. March. No 18 (3): 101-114. (In Eng.).
13. Ferguson S. 2005. «A Murmur of Small Voices»: On the Picture Postcard in Academic Research. Archivaria: the Journal of the Association of Canadian Archivists. Ottawa: Association of Canadian Archivists. No 60: 167-184. (In Eng.).
14. Martins M., Oliveira М, Correia М. 2011. Les images numériques s'imaginent l'archaïque: mettre en perspective les cartes postales [Digital images imagine the archaic: putting postcards into perspective]. Societes. No 1: 163-177. (In French.).
15. Palczewsky C. 2005. The Male Madonna and the Feminine Uncle Sam: Visual Argument, Icons, and Ideographs in 1909 Anti-Woman Suffrage Postcards. Quarterly Journal of Speech. Routledge. Vol. 91. No 4, November: 365-394. (In Eng.).
68
16. Papadaki Е. 2007. Narrating personal moments through social images: Postcards as souvenirs of memorable instances and places. Narrative, Memory & Knowledge: Representations, Aesthetics & Contexts. Hud-dersfield: University of Hudderfield Press. P. 55-62. (In Eng.).
17. Rogan B., Brown St. An Entangled Object: The Picture Postcard as Souvenir and Collectible, Exchange and Ritual Communication [Electronic resource]. The Free Library by Farlex. Available from : https://www.thefreelibrary.com/An+entangled+object%3A+the+picture+postcard+as+souvenir+and+...-a0171539675. (In Eng.).
18. Urry J. 2007. Mobilities. Cambridge: Polity Press. 336 р. (In Eng.).
Получено 02.04.2019
S. Sokovikov S. Tkachenko
Candidate of Pedagogic Sciences, Docent, Director, Chelyabinsk
Chelyabinsk State Institute of Culture and Arts State Museum of Fine Arts
E-mail: sokovik49@mail.ru E-mail: st-mus@mail.ru
POSTCARD IN THE MIRROR OF SCIENTIFIC RESEARCH: STATUS AND PROSPECTS
Abstract. Open letter is considered as an object of interest of researchers belonging to different fields of knowledge. Postcard is presented as a phenomenon of culture belonging to various spheres of social and cultural practices and performing a variety of functions: communicative, aesthetic, advertising, preservation of historical memory, educational, propaganda, etc. The article analyzes the reasons for research access to a postcard, it shows the specificity and the subject of different approaches to its study, including the limitations of disciplinary boundaries. Examples of the analysis of open writing from the standpoint of philosophy, history, communication studies, social theory, as well as attempts to study it using interdisciplinary approaches are considered. The author notes the content characteristics of a postcard as a socio-cultural phenomenon, which are potentially of interest for a deeper study of the state of culture and its transformations, but have not yet received a thorough scientific interpretation: the multifunctional nature of a postcard, the importance of its texual part, the interaction of institutional and personal in its production, etc. The expediency and fruitfulness of the culturological approach to the study of the phenomenon of postcards, which allows to reach a dual goal: the use and synthesis of research materials obtained by representatives of different disciplines; poliaspect representation of the phenomenon of postcards in a set of socio-cultural contexts.
Keywords: postcard, multifunctionality, research interest, sociocultural context, communication, interdisciplinarity, cultural approach
For citing: Sokovikov S., Tkachenko S. 2019. Postcard in the Mirror of Scientific Research: Status and Prospects. Culture and Arts Herald. No 2 (58): 63-70.
References
1. Akimchenkov V. 2017. Postcards 20's-30-ies of XX century the Sevastopol Museum Association as a source for the study of the architectural heritage of Sevastopol [Electronic resource]. Prostranstvo i Vremya: al'manakh [Space and Time: almanac]. Vol. 14. Issue. 1: Crimea: The Space and Time of the Crimea. Available from : https://elibrary.ru/item.asp?id=30071733. (In Russ.).
2. Belko T., Agafonova A. 2016. Card in the communicative culture of the late twentieth and early twenty first century: definition, functions, development tendencies. Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i is-kusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki [Historical, philosophical, political and law Sciences, Culturology and study of art. Theory and practice]. Tambov : Diploma. No 12 (74): in 3 h. H. 2: 31-33. (In Russ.).
3. Vikulova L., Piatnitskaia A. 2017. History of greeting card. Crede Experto: transport, obshchestvo, obrazovanie, yazyk [Crede Experto: transport, society, education, language]. No 4: 155-164. (In Russ.).
4. Volkova O. 2015. Lingvo-psycho-social analysis of illustrated greeting cards: reading visual oxymoron. Trudy Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo instituta kul'tury [Proceedings of the St. Petersburg State Institute of Culture]. Vol. 206: 308-318. (In Russ.).
69
5. Larina A. 2012. Illustrated postcard: questions of attribution. Vestnik RGGU. Seriya: Istoriya. Filologiya. Kul'turologiya. Vos-tokovedenie [Bulletin ofRSUH. Series: History. Philology. Culturology. Orientalism]. No 6 (86): 214-224. (In Russ.).
6. Sambur M. 2013. Postcard as a source of information on history and culture. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo uni-versiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. No 4 (54): 65-69. (In Russ.).
7. Heidegger M. 1998. Prolegomeny k istorii ponyatiya vremeni [Prolegomena to the History of the Concept of Time]. Transl. E. Borisov. Tomsk: Aquarius. 384 p. (In Russ.).
8. Shaburova O. 2012. Things that we store: paper, mail, nostalgia. Labirint. Zhurnal sotsial'no-gumanitarnykh issledovaniy [Labyrinth. Journal of Social and Humanitarian Studies]. No 4: 26-38. (In Russ.).
9. Shchepotina E. 2018. The Methods of visual representation of the city: species card. Mir kul'tury: kul'turovedenie, kul'turografiya, kul'turologiya [World of Culture: Cultural Studies, Culturgruphe, Cultural Studies]. Ed. T. N. Artsybasheva, G. A. Saltyk. Kursk : Kursk state University. P. 147-155. (In Russ.).
10. Shleev V. 1994. Cranberry in luxury packaging. Knizhnoe obozrenie [BookReview]. No 41, 11 October. (In Russ.).
11. Andriotis K., Mavric M. 2013. Postcard Mobility: Going Beyond Image and Text. Annals of Tourism Research. 40(1): 18-39. (In Eng.).
12. Curry A. 2014. Postcards as Doorways. Journal of Futures Studies. March. No 18 (3): 101-114. (In Eng.).
13. Ferguson S. 2005. «A Murmur of Small Voices»: On the Picture Postcard in Academic Research. Archivaría: the Journal of the Association of Canadian Archivists. Ottawa: Association of Canadian Archivists. No 60: 167-184. (In Eng.).
14. Martins M., Oliveira M, Correia M. 2011. Les images numériques s'imaginent l'archaïque: mettre en perspective les cartes postales [Digital images imagine the archaic: putting postcards into perspective]. Societes. No 1: 163-177. (In French.).
15. Palczewsky C. 2005. The Male Madonna and the Feminine Uncle Sam: Visual Argument, Icons, and Ideographs in 1909 Anti-Woman Suffrage Postcards. Quarterly Journal of Speech. Routledge. Vol. 91. No 4, November: 365-394. (In Eng.).
16. Papadaki E. 2007. Narrating personal moments through social images: Postcards as souvenirs of memorable instances and places. Narrative, Memory & Knowledge: Representations, Aesthetics & Contexts. Huddersfield: University of Hudderfield Press. P. 55-62. (In Eng.).
17. Rogan B., Brown St. An Entangled Object: The Picture Postcard as Souvenir and Collectible, Exchange and Ritual Communication [Electronic resource]. The Free Library by Farlex. Available from: https://www.thefreelibrary.com/ An+entangled+object%3A+the+picture+postcard+as+souvenir+and+...-a0171539675. (In Eng.).
18. Urry J. 2007. Mobilities. Cambridge: Polity Press. 336 p. (In Eng.).
Received 02.04.2019
70
