CC BY
17
УДК 343.3 ББК 67.408
10.7. Отграничение несообщения о преступлении от иных смежных преступлений
©Ю. А. Крутикина Академия управления МВД России, г. Москва, Российская Федерация e-mail: jat1108@mail.ru
Аннотация. В статье выделены особенности преступления, предусмотренного ст. 205.6 УК РФ «Несообщение о преступлении». Проанализированы иные преступления, содержащие аналогичные несообщению о преступлении особенности, которые могут быть совершены как путём действия, так и путём бездействия. Предложены основания их разграничения. Выражена авторская позиция о возможности квалификации рассмотренных преступлений по совокупности с несообщением о преступлении. Ключевые слова: несообщение о преступлении, прикосновенность, укрывательство, заведомо ложный донос, легализация. ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Крутикина Ю. А. Delineation of non-reporting of a crime from other related crimes // Проблемы экономики и юридической практики. 2020. Т. XVI. №1. С. 163-167.
Delineation of non-reporting of a crime from other related crimes
©Yu. A. Krutikina
Academy of management of the Interior Ministry of Russia, Moscow, Russian Federation
e-mail: jat1108@mail.ru
Abstract. The article highlights the features of the crime under Art. 205.6 of the Criminal Code «Failure to report a crime». Other crimes are analyzed that contain features similar to a failure to report a crime that can be committed both through action and through inaction. The grounds for their differentiation are proposed. The author's position is expressed on the possibility of qualifying the crimes considered in conjunction with the failure to report a crime.
Keywords: failure to report a crime, impunity, harboring, knowingly false denunciation, legalization.
FOR CITATION: Krutikina Yu. A. Delineation of non-reporting of a crime from other related crimes // Economic problems and legal practice. 2020. Vol. XVI. №1. P. 163-167.
ВВЕДЕНИЕ
С момента принятия нового уголовного закона в 1996 г., прошло более 20 лет и каждый год в УК РФ вносилось большое количество изменений, в результате чего структура кодекса оказалась не соответствующей когда-то существующей концепции его разработанности.
Введение в 2016 г. законодателем нового состава преступления, а именно «несообщения о преступлении» и размещение данной статьи в гл. 24 УК РФ в отличие от ст. 190 УК РСФСР 1960 г., размещавшейся в гл. 8 УК «Преступления против правосудия», поставило перед учёными и практиками ряд вопросов, касающихся отграничения несообщения о преступлении от иных схожих преступных деяний.
ОТГРАНИЧЕНИЕ НЕСООБЩЕНИЯ О ПРЕСТУПЛЕНИИ ОТ ИНЫХ СМЕЖНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Конструкция ст. 205.6 УК РФ имеет определённые особенности:
1. Преступление совершается путём бездействия;
2. Совершение несообщения о преступлении возможно лишь в связи с совершением другим лицом иного преступления;
3. Отсутствие причинно-следственной связи между деятельностью лица, не сообщившего о преступлении и наступлением общественно опасных последствий вследствие совершения преступления, несообщение о котором наказуемо;
4. Отсутствие у несообщившего умысла на оказание какой-либо помощи в совершении основного преступления и достижении преступного результата.
Вышеназванные особенности законодательной конструкции позволяют отграничить названное преступление от преступлений, имеющих сходную законодательную конструкцию, которые аналогично несообщению обладают схожими признаками и могут быть совершены лишь в связи с совершением другим лицом иного преступления. В связи с чем, представляется целесообразно отграничить несообщение от следующих преступлений:
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ; УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО / CRIMINAL LAW AND CRIMINOLOGY; CRIMINAL ENFORCEMENT LAW
12.00.08
1. По п. «а», т. е. предусматривающим возможность совершения преступления путём бездействия, в связи с чем, несообщение надлежит разграничить с преступлением, содержащимся в гл. 25 УК РФ «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности» - ст. 237 УК РФ «Сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей», а также содержащимся в гл. 31 «Преступления против правосудия» - ст. 308 УК РФ «Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний».
2. По п. «б», т. е. в связи с совершением другим лицом иного преступления следует разграничить с преступлениями, содержащимися в гл. 22 УК РФ «Преступления в сфере экономической деятельности - ст. 174 УК РФ «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретённых другими лицами преступным путём», ст. 175 УК РФ «Приобретение или сбыт имущества, добытого преступным путём».
3. По п. «в», т. е. вследствие отсутствия причинно-следственной связи между деятельностью лица, не сообщившего о преступлении и наступлением общественно опасных последствий в результате совершения основного преступления, следует разграничить с преступлениями, размещёнными в гл. 31 УК РФ «Преступления против правосудия» - ст. 306 УК РФ «Заведомо ложный донос», ст. 307 УК РФ «Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод».
4. По п. «г», т. е. при отсутствии умысла на оказание какой-либо помощи в совершении основного преступления и достижении преступного результата от ст. 316 УК РФ «Укрывательство преступлений».
Разграничение несообщения о преступлении и сокрытия информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей, а также несообщения о преступлении и отказа свидетеля или потерпевшего отдачи показаний.
Поскольку в содержании ст. 237 УК РФ не указано о каких именно обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей, скрывается информация, постольку возможно предположить, что помимо сведений о чрезвычайных природных и техногенных катастрофах, массовом загрязнении почвы, воздуха, воды, атмосферных явлениях, эпидемиях инфекционных заболеваний, обнаружении источников радиаци-онно-химического заражения, речь может идти, например, и о террористическом акте, реализация которого также может повлечь массовую гибель и причинение вреда здоровью людей, обесточивание и обезвоживание населённых пунктов, загрязнение окружающей среды и т. д.
Оба деяния являются преступлениями с формальным составом, т. е. наступления общественно опасных последствий по основным составам не требуется. Размещены обе статьи в разделе IX УК РФ, а значит, в значительной степени, посягают на общественную безопасность, совершаются путём непредоставления определённого рода сведений, которые являются предметом преступлений в обоих случаях, и субъективная сторона которых выражена прямым умыслом.
Разграничение названных преступлений, как представляется, следует проводить по субъекту. Скрыть информацию об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей, может лишь специальный субъект, который в силу закона, правовых актов, профессии или занимаемой должности, обязан обеспечить население и органы, способные при-
нять меры по ликвидации соответствующей угрозы, надлежащими сведениями. Субъектом же по ст. 205.6 УК РФ является физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности.
Кроме того, разграничение следует провести и по предмету преступления. В случае с несообщением - это сведения (информация) о готовящемся, совершающемся либо совершённом преступлении, а при совершении преступления, предусмотренного ст. 237 УК РФ - это сведения о событиях, фактах или явлениях, создающих опасность для жизни или здоровья людей либо для окружающей среды, т. е., как было показано выше, о природных катаклизмах, техногенных авариях, эпидемических вспышках, угрозах распространения химически опасных веществ и т. д.
Смоделировать ситуацию, при которой обязанное лицо при имеющихся сведениях не проинформировало население о захвате какого-либо объекта террористами и угрозе последующих в связи с этим атак, теоретически возможно, но в реальности не жизнеспособно, поскольку в таких случаях ответственных лиц десятки, которые помимо информирования, должны провести эвакуацию населения из зоны риска, а также ряд иных спасательных и неотложных мероприятий.
Однако даже при вымышленном подходе, в таком случае квалификация по совокупности ст. 205.6 УК РФ и ст. 237 УК РФ невозможна, по крайней мере автором среди имеющихся на август 2019 г. в государственной автоматизированной системе «Правосудие» судебных актов, не выявлено ни одного как по совокупности ст. 205 УК РФ и ст. 205.6 УК РФ, так и по совокупности ст. 205.6 УК РФ и ст. 237 УК РФ [1].
Ряд затруднений вызывает отграничение несообщения о преступлении от отказа свидетеля или потерпевшего от дачи показаний. Оба деяния совершаются с прямым умыслом, выражаются в непредоставлении достоверных сведений о преступлении полномочным органам. Вопрос же об объективной стороне отказа от дачи показаний является в науке уголовного права дискуссионным. Ряд авторов полагает, что отказ совершается путём бездействия [2, с. 55]. Другая точка зрения предусматривает вариативность поведения, при которой отказ может быть совершён как в форме действия, так и бездействия [3, с. 152]. В данном исследовании нас интересует момент разграничения несообщения о преступлении и отказ от дачи показаний, совершаемые путём бездействия.
Несообщение - это неподача заявления в установленной форме в соответствующие органы власти о преступлении или преступнике. При отказе от дачи показаний лицо, как и при несообщении, сведения утаивает, но оно имеет определённый процессуальный статус (свидетель, потерпевший), а значит, компетентным органам известно об осведомлённости лица о преступлении, чего нет при несообщении.
Сложнее отграничить несообщение от уклонения от дачи показаний, которое также совершается бездействием, и признаётся некоторыми правоведами отказом от дачи показаний [4, с. 395]. Отличие его от несообщения заключается, прежде всего, в характере правовой обязанности невы-полняемой лицом. Если при несообщении нарушается обязанность сообщить всё, что известно о преступнике и преступлении до вызова в качестве свидетеля и своевременно, то при уклонении от дачи показаний нарушается обязанность явиться по вызову соответствующих органов и дать правдивые показания по делу [5, с. 23-24].
Правовая обязанность невыполняемая при несообщении возникает раньше, т. е. с момента получения сведений о
преступлении и наличия реальной возможности сделать сообщение.
Правовая же обязанность невыполняемая при уклонении от дачи показаний возникает с момента вызова для дачи показаний в качестве свидетеля. Следовательно, юридически оконченным несообщение считается раньше, т. е. в момент при котором лицу стало известно о преступлении, и лицо, при наличии к тому возможности, не сделало соответствующее сообщение.
Момент фактического окончания бездействия при несообщении и уклонении от дачи показаний может совпадать (например, лицо сообщает сведения, о которых умалчивало).
Из анализа всех названных различий делаются противоположные выводы: ряд авторов сочли возможным квалифицировать недонесение по совокупности с рассматриваемыми преступлениями [6, с. 23], а другие указали, что во всех случаях, когда лицо не сообщает о достоверно известном преступлении, а затем во время допроса в качестве свидетеля умалчивает об отдельных обстоятельствах дела, должна применяться только статья, устанавливающая ответственность за недонесение [7, с. 15].
Представляется, что совокупность данных преступлений теоретически возможна, но практически нецелесообразна, поскольку как только правоохранительным органам станет известно о несообщившем и его вызовут для дачи показаний, а лицо продолжит умалчивать о факте преступления, то фактически его действия и умысел направлены на одно и тоже деяние - несообщение о преступлении, которое в настоящий момент карается строже, нежели отказ от дачи показаний.
Отграничение несообщения о преступлении от легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретённых другими лицами преступным путём», а также приобретения или сбыта имущества, добытого преступным путём.
Ответственность за легализацию в уголовном законодательстве России предусмотрена впервые. Под легализацией (отмыванием) денежных средств или имущества, приобретённых незаконным путём в соответствии со ст. 3 ФЗ от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма» [8] понимается придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступления.
Её общественная опасность выражается в том, что легализация направлена на поддержание и упрочнение экономических основ организованной преступности, в т. ч. террористической направленности.
Особенность ст. 174 УК РФ выражается в том, что в статье идёт речь о легализации денежных средств или имущества, приобретённых в результате совершения преступления другим лицом, т. е. лицо не совершает основное преступление, а прикасается к нему, также как и при несообщении о преступлении.
Очень схожим с легализацией является состав преступления, предусмотренный ст. 175 УК РФ «Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путём».
Так же, как и в случае с легализацией, и с несообщением, приобретение или сбыт денежных средств или имущества, могут быть осуществлены лишь в результате совершения иного преступления.
Для состава легализации обязательной целью является утаивание или искажение природы происхождения или действительной принадлежности материальных ценностей либо соотносимых с ними прав. Названная цель служит основанием разграничения составов преступлений, предусмотренных ст. 174 и ст. 175 УК РФ, а вот объективная сторона и субъект могут совпадать.
Не усматривается каких-либо причин, по которым следовало бы квалифицировать действия лица по легализации денежных средств, приобретённых в результате совершения преступления, приобретению или сбыту имущества, заведомо добытого преступным путём, и сопутствующего им бездействия в виде несообщения о преступлении, которым это имущество или денежные средства добыты, по совокупности ст. ст. 174, 175 УК РФ с несообщением о преступлении. Такой вывод подтверждается и результатами проведённого анкетирования, в ходе которого 79,4% опрошенных сотрудников правоохранительных органов сочли невозможным квалифицировать по совокупности названные деяния.
Несообщение в данных ситуациях будет выступать неотъемлемым элементом активных незаконных действий с добытыми преступным путём денежными средствами или имуществом. Изучение судебных актов по делам о легализации и приобретению или сбыту имущества, добытых преступным путём, не выявлено ни одного, которое сопровождались бы сообщением о преступном происхождении имущества.
Иная квалификация была предложена Б. Т. Разгильдиевым, которым допускалось привлечение лица к ответственности по совокупности преступлений, когда приобретению преступного имущества предшествовало недонесение о преступлении, которым оно добыто, а также когда лицо в момент приобретения или сбыта, осознаёт признаки преступления, которым добыто приобретаемое имущество [9, с. 86-87].
Принять такую аргументацию в полной мере невозможно по ряду оснований.
Во-первых, при несообщении объём осведомлённости о совершённом преступлении может быть разным: от знания всех деталей преступления до общего представления о нём.
Во-вторых, нет существенного различия между тем случаем, когда лицо узнаёт об обстоятельствах преступного приобретения имущества до совершения с ним действий, указанных в ст. ст. 174 и 175 УК РФ, или после их совершения. Если эти действия начаты, лицо не может сообщить о совершённом преступлении, не причинив вреда собственным интересам, а принудить его давать показания против себя самого нельзя в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ст. 51).
Отграничение несообщения о преступлении от заведомо ложного доноса и заведомо ложных показаний, заключения эксперта, специалиста или неправильного перевода.
Определённую сложность представляет отграничение несообщения о преступлении от иных схожих преступлений против интересов правосудия, предусмотренных ст. ст. 306, 307 УК РФ. Общим для всех составов преступлений является то, что лицо, достоверно знающее определённую информацию о преступлении, утаивает её от правомочных органов власти.
Квалификация затрудняется ещё и тем, что вопрос о привлечении лица к ответственности за несообщение возникает, как правило, при допросе его в качестве свидетеля во время расследования или рассмотрения дела в суде [5, с. 23].
С внешней стороны разграничение видится в том, что при несообщении о преступлении лицо не подаёт заявление о преступлении в полномочные органы. А при других перечис-
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ; УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО / CRIMINAL LAW AND CRIMINOLOGY; CRIMINAL ENFORCEMENT LAW
12.00.08
ленных преступлениях гражданин вызывается в компетентные органы, где ему разъясняется его уголовно-правовая обязанность дать правдивые показания, наконец, лицо предупреждается об уголовной ответственности, т. е. наделяется определёнными процессуальными правами и обязанностями, и, несмотря на это, пытается направить правосудие по ложному пути.
Кроме того, несообщение о преступлении практически не наказуемо, за исключением тех случаев совершения преступлений, которые специально указаны в законе. Заведомо ложные показание, заключение либо неправильный перевод наказуемы всегда.
Субъект несообщения - физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста, другими словами - общий, субъектом преступлений, предусмотренных ст. ст. 306, 307 УК РФ, являются только определённые участники уголовного процесса, т. е. субъект специальный.
В отличие от несообщения о преступлении лжесвидетельство, в широком смысле, совершается путём действия. Заведомо ложные показание, заключение и т. д. - это предоставление на допросе, слушании в качестве свидетеля или потерпевшего, эксперта, специалиста, переводчика сведений, заведомо для лица не соответствующих объективной реальности, ложного заключения, заведомо неправильного перевода.
Исходя из того, что юридически оконченным несообщение о преступлении признаётся с момента невыполнения обязанности сообщить о преступлении при наличии реальной возможности, ко времени вызова лица для дачи показаний несообщение уже завершено и подлежит уголовному наказанию.
Последующая дача заведомо ложных показаний выступает как новое преступное деяние со стороны лица, а значит, подлежит самостоятельной оценке. Однако если же лицо, не сообщившее о преступлении, в последующем даёт правдивые показания по делу, чем способствует его скорейшему раскрытию и расследованию, то представляется нецелесообразным привлекать его к ответственности за несообщение и суд с учётом деятельного раскаяния может освободить его от ответственности за несообщение, руководствуясь ст. 75 УК РФ.
Отграничение несообщения о преступлении от укрывательства преступлений.
Весьма широко обсуждаемым в теории уголовного права является вопрос о соотношении несообщения о преступлении и укрывательства.
Несообщение о преступлении и укрывательство, как виды прикосновенной деятельности, имеют ряд схожих признаков, но, несмотря на это, признаны и законодателем, и теорией уголовного права самостоятельными общественно опасными деяниями, обладающими определёнными особенностями, позволяющими отграничивать их друг от друга.
Сходство между названными двумя видами преступной деятельности заключаются в том, что оба деяния соприкасаются с иным преступлением, способствуют сокрытию от правосудия лица, совершившего преступление, с которым лицо, не сообщившее о преступлении и укрыватель находятся в касательной связи, а также позволяют ему продолжить свою криминальную деятельность, что, в сумме, позволяет говорить о двуобъектно-сти (интересы правосудия и общественная безопасность) несообщения и укрывательства, следовательно разграничение между ними надлежит проводить по объективной стороне.
Практически единогласно специалисты в области уголовного права высказали мнение, что базовым критерием разграничения недонесения о преступлении и укрывательства
преступления, следует признать «отсутствие активной деятельности» [10, с. 118].
Заранее не обещанное укрывательство возможно лишь после совершения основного преступления, а не сообщить возможно и о готовящемся, и о совершаемом, и о совершённом преступлении, т. е. на любой стадии реализации преступления.
Несообщение о преступлении и укрывательство преступления помимо того, что выполняются бездействием и активными действиями, различаются также и по содержанию объективной стороны.
Укрывательство по своему содержанию гораздо шире несообщения. Объективная сторона несообщения о преступлении проявляется лишь в неподаче сведений в установленной форме в соответствующие органы власти о лице, которое готовит, совершает либо совершило преступлении, рамки же объективной стороны укрывательства охватывают как бездействие в виде несообщения об укрываемом преступлении, так и активную деятельность, направленную на укрывательство преступника или «следов» преступления.
Исходя из различий в содержании объективной стороны названных деяний, специалисты в области уголовного права приходят к следующим выводам:
во-первых, «недоносительство - это составная часть укрывательства» [11, с. 21],
во-вторых, «недонесение о преступлении и укрывательство соотносятся как часть и целое» [12, с. 44],
в-третьих, «недонесение о преступлении является одним из необходимых элементов укрывательства» [10, с. 119].
Вместе с тем поглощение укрывательством недонесения (несообщения) вовсе не означает, что недонесение (несообщение) о преступлении полностью соединяется с укрывательством. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ также указала, что само по себе недонесение о преступлении не образует состава укрывательства [13].
Изученные судебные акты по делам о несообщении о преступлении позволяют сказать, что лица, привлечённые к уголовной ответственности по ст. 205.6 УК РФ каких-либо действий по укрытию преступников не предпринимали, хотя и не сообщали в органы власти о них из-за желания помочь основному преступнику избежать уголовной ответственности.
В связи с чем не вызывает сомнений тот факт, что несообщение о преступлении обладает материальным признаком преступления, т. е. является общественно опасным деянием и подлежит самостоятельной квалификации. Оно создаёт угрозу причинения или причиняет существенный вред, как представляется, в первую очередь, нормальному функционированию правоохранительных и судебных органов, а также и иным общественным отношениям, которые нарушаются в связи с тем, что готовящееся преступление не было своевременно предотвращено, совершаемое - пресечено, а совершённое осталось нераскрытым и виновный безнаказанным, т. о. «не может быть укрывательства без недонесения о преступлении, но может быть недонесение без укрывательства» [12, с. 44].
Кроме того, исследователем не выявлено ни одного судебного акта, в котором лицо было бы осуждено по совокупности несообщения о преступлении и участия в преступлении, несообщение о котором наказуемо.
При таких ситуациях невозможно требовать от гражданина определённого поведения под страхом уголовного наказания, ибо его ожидают такие же последствия и при выполнении данной обязанности. Аналогичной позиции придерживается и судебная практика.
По вопросу о квалификации несообщения о преступлении по совокупности с иными составами преступлений, преобладающим является мнение, что в таких случаях совокупность отсутствует, потому что лицо не может быть принуждено к сообщению о преступном деянии другого лица, если такое сообщение повлечёт самоизобличение лица, несообщившего о преступлении, в совершении им собственного преступления, тесно связанного с тем деянием, о котором он не донёс [14, с. 85].
По названной причине не будет совокупности несообщения и укрывательства. Однако возможность самоизобличения здесь дополняется тем обстоятельством, что несообщение выступает составной частью более тяжкого преступления и им охватывается.
В остальных случаях следует согласиться с В. Илюхиным, не считающим привлечение к ответственности за недонесение нарушением права обвиняемого на защиту: «Обвиняемый не обязан сообщать о своём преступлении. Однако в отношении другого преступления он выступает в качестве очевидца, свидетеля, а если так, то... УК обязывает его сделать заявление о совершённом другим лицом тяжком преступлении» [15, с. 28].
Указанное выше правило квалификации, согласно которому несообщение охватывается составом укрывательства, должно
Список литературы:
1. ГАС РФ «Правосудие» [сайт] / Режим доступа свободный : URL : https://bsr.sudrf.ru/bigs/portal.html (дата обращения 26.08.2019).
2. Цветков Ю. А. Уголовно-правовые последствия отказа от дачи показаний и невыполнения иных процессуальных обязанностей // Вестник Академии Следственного комитета Российской Федерации. - 2017. - № 1 - С. 54-56.
3. Чернышев Д. Б. Злоупотребление свидетелем правом отказа от дачи показаний // Юридическая наука и правоохранительная практика. - 2019. -№ 1 (47). - С. 151-157.
4. Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. - СПб. : Юрид. центр П ресс, - 2005. - 491 с.
5. Носкова Н. А. Недонесение о преступлении по советскому уголовному праву: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1971. - 28 с.
6. Виттенберг Г. Б., Панченко П. Н. Прикосновенность к преступлению по советскому уголовному праву : уч. пособие / отв. ред. Г. С. Гаверов. - Иркутск: Иркутский государственный университет им. А. А. Жданова, 1976. - 52 с.
7. Носкова, Н. А. Квалификация недонесения о преступлении // Советская юстиция. - 1971. - № 5. - С. 14-15.
8. О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма: [ФЗ РФ от 07 августа 2001 г. № 115-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 13 июля 2001 г.: одобрен Сов. Федерации Федер. Собр. РФ 20 июля 2001 г.] // Рос. газ. - 2001. - 09 августа.
9. Разгильдиев Б. Т. Уголовно-правовые проблемы прикосновенности к преступлению. - Саратов : Изд-во Саратовского ун-та, 1981. - 111 с.
10. Баймурзин Г. И. Ответственность за прикосновенность к преступлению. -Алма-Ата : Издательство «Наука» Казахской ССР, 1968. - 188 с.
11. Трифонов В. Г. Заранее не обещанное укрывательство преступлений и несообщение о них как виды прикосновенности к преступлению : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2000. - 26 с.
12. Макаров А. Д. Несообщение о преступлении или преступнике как вид прикосновенности к преступлению: в свете совершенствования уголовного законодательства // Закон и право. - 2004. - № 9. - С. 43-47.
13. Надзорное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 8 июня 2010 г. по делу № 67-Д10-8сп // Судебная система РФ [сайт] / Режим доступа свободный: URL: http://sudbiblioteka.ru /vs/text_big3/verhsud_big_45750.htm (дата обращения 25.05.2019).
14. Хабибуллин М. Х. Ответственность за укрывательство преступлений и недоносительство по советскому уголовному праву. - Казань : Изд-во Казанского университета, 1984. - 136 с.
15. Илюхин В. Некоторые вопросы ответственности за недоносительство // Советская юстиция. - 1980. - № 7. - С. 27-28.
распространяться и на другие виды прикосновенности к преступлению.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итог можно сделать вывод, что несообщение о преступлении может выступать составной частью более опасных видов прикосновенности - укрывательства, а также легализации денежных средств или иного имущества, приобретённых другими лицами преступным путём, приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путём.
Если же в деянии лица содержатся кроме состава несообщения признаки других форм прикосновенности, то несообщение должно ими поглощаться и дополнительной квалификации не требует. Когда виновный ограничивается только несообщением о преступлении, наказание ему определяется по статье о несообщении. Совокупность данных преступлений невозможна.
С учётом того, что несообщение о преступлении является оконченным преступлением на момент предварительного расследования и рассмотрения дела в суде, возможна совокупность его с лжесвидетельством, отказом от дачи показаний.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 78,83%.
Reference list:
1. GAS RF «Justice» [site] / free access мode : URL: https://bsr.sudrf.ru /bigs/portal.html (accessed 26.08.2019).
2. Tsvetkov Yu. A. Criminal-legal consequences of refusal to testify and failure to perform other procedural duties // Bulletin Of the Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation. - 2017. - no. 1. - pp. 54-56.
3. Chernyshev D. B. Abuse of witness right to refuse to testify // Legal science and law enforcement practice. - 2019. - no. 1 (47). pp. 151-157.
4. Gorelik A. S., Lobanova L. V. Crimes against justice. - SPb. : The faculty of law. center Press, - 2005. - 491 p.
5. Noskova N. A. Failure to report a crime on the Soviet criminal law : avtoref. dis. ... cand. the faculty of law. sciences'. - M., 1971. - 28 p.
6. Wittenberg G. B., Panchenko P. N. The implication of the crime on the Soviet criminal law : textbook / ed. ed. - Irkutsk: Irkutsk state University A. A. Zhdanova, 1976. - 52 p.
7. Noskova, N. A. Qualification of failure to report a crime // Soviet justice. - 1971. -no. 5. - Pp. 14-15.
8. On countering the legalization (laundering) of proceeds from crime and the financing of terrorism // RG. - 2001. - August 09.
9. Razgildeev B. T. Criminally-legal problems of the implications of the crime. -Saratov: Publishing house of Saratov University, 1981. - 111 p.
10. Baymurzin G. I. The responsibility for the implication of the crime. - Alma-Ata: publishing house «Science» of the Kazakh SSR, 1968. - 188 p.
11. Trifonov V. G. In advance not promised concealment of crimes and non-reporting about them as types of touching to a crime: autoref. dis. ... cand. the faculty of law. sciences'. - SPb., 2000. - 26 p.
12. Makarov A. D. Non-Reporting of a crime or a criminal as a kind of touching a crime: in the light of the improvement of criminal legislation // Law and law. -2004. - no. 9. Pp. 43-47.
13. Supervisory determination of the Judicial Board on criminal cases of the Supreme Court of the Russian Federation of June 8, 2010 in case No. 67-D10-8sp / / Judicial system of the Russian Federation [website] / free access Mode : URL: http://sudbiblioteka.ru/vs/text_big3/verhsud_big_45750.htm (accessed 25.05.2019).
14. Khabibullin M. H. Responsibility for concealment of crimes and non-reporting under the Soviet criminal law. - Kazan: Publishing house of Kazan University, 1984. - 136 p.
15. Ilyukhin V. Some questions of responsibility for non-reporting // Soviet justice. -1980. - no. 7. - Pp. 27-28.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Крутикина Юлия Анатольевна, адъюнкт кафедры уголовной политики, Академия управления МВД России, г. Москва, Российская Федерация, e-mail: jat1108@mail.ru
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Yuliya A. Krutikina, postgraduate student, Academy of management of the Interior Ministry of Russia, Moscow, Russian Federation, e-mail: jat110S@mail.ru
