CC BY
109
УДК 321
С. В. Рац
отечественные спецслужбы россии как инструмент разрешения политического конфликта и правовая основа их деятельности
Говоря о деятельности отечественных спецслужб и их правовой основе, мы невольно внутренним взором охватываем предшествующие страницы истории, чтобы представить логику трансформации государства и общества и те факторы, которые побуждали правящий класс передавать секретным службам особые полномочия.
С первых дней становления советского государства органы ВЧК-ГПУ-НКВД стали действенным оружием в руках РКП(б) в борьбе за политическую власть. В этой связи органы государственной безопасности наделялись чрезвычайными, особыми полномочиями для выявления, предупреждения, пресечения любых проявлений инакомыслия, физического уничтожения представителей свергнутого класса (применение военных трибуналов, массовых расстрелов) [4. С. 124].
После окончания Гражданской войны новая экономическая политика (НЭП, 1921 г.) дала толчок появлению ростков инакомыслия особенно в среде творческой, научной интеллигенции. Общественные организации предприняли попытки создать органы, альтернативные государственным структурам. Такие попытки были расценены правящей партией как «опаснейшее течение в обществе» [3. С. 30]. Для пресечения данной тенденции Политбюро РКП(б) приняло решение о высылке в административном порядке группы творческой и научной интеллигенции. Специально созданная комиссия составляла список лиц, подлежащих высылке, а ГПУ СССР специальным решением было наделено особыми полномочиями (право внесудебных решений было определено ГПУ постановлением Политбюро ЦК РКП(б) «О правах ГПУ» [3. С. 65] от 28 сентября 1922 г., в том числе право ссылки, высылки и заключения в концлагерь) [3. С. 65-66].
Весной—осенью 1922 г. по инициативе В. И. Ленина и под контролем И. В. Сталина была проведена крупномасштабная операция ГПУ, которая во всех партийных и оперативных материалах получила название «Операция по высылке антисоветской интеллигенции» [3. С. 34]. 144 интеллигента, способных к критическому осмыслению советской действительности, были высланы в административном порядке в Европу. В литературе и в средствах массовой информации в современный период это событие получило название «философский пароход».
© С. В. Рац, 2009
Начало 1930-х гг. ознаменовалось полным разгромом внутрипартийной оппозиции: Л. Д. Троцкий был в 1929 г. выслан за рубеж, Л. Б. Каменев, Е. З. Зиновьев получили разные сроки наказания (в 1936 г. морально и физически уничтожены). Закончилась коллективизация, в процессе которой сотни тысяч крестьян подверглись административной ссылке.
С 1930 по 1940 г. в рамках стратегических задач ВКП(б) ГПУ-НКВД проводит за рубежом ряд специальных операций. Десятки ликвидаций руководителей военнополитической оппозиции привели к полной или частичной ликвидации троцкистского движения, лидеров украинских националистов, воинских союзов, соответственно:
• генерал А. Кутепов (1930) — Франция;
• А. Нин (1937)—Испания;
• Р Клемент (1938) — Франция;
• Л. Троцкий (1940)—Мексика;
• полковник Е. Коновалец (1938)—Нидерланды;
• генерал Е. Миллер (1937) — Франция [6. С. 74].
Как бы то ни было, правовая основа подменялась высшими государственными приоритетами, партийной установкой, личными указаниями руководителей партии и правительства. Данный период можно смело охарактеризовать как становление диктатуры ВКПб и генерального секретаря партии И. В. Сталина, апофеозом которой явились политические процессы над «соратниками» в 1936-1938 гг.
С 1931 по 1953 г. действовало Особое совещание коллегии ГПУ-НКВД. Оно имело право определять высшую меру наказания (расстрел с 1941 г.) и административную (высылку и ссылку). В 1937 г. по указанию ЦК РКП(б) были организованы «тройки». В их состав входили: секретарь райкома/обкома партии, прокурор, начальник НКВД. члены «тройки» составляли списки по материалам НКВД, после чего список кандидатов утверждался высшим партийным органом и отправлялся к исполнению. Согласно разнарядке, 50 % состава утвержденного списка «тройка» определяла высшую меру наказания —расстрел, второй половине—длительные сроки лишения свободы.
4 октября 1936 г. Политбюро впервые приняло решение об осуждении 585 человек —членов троцкистско-зиновьевских организаций списком. Списки были переданы в Военную коллегию Верховного суда СССР, где на основании закона от 1 декабря 1934 г. дела рассматривались в упрощенном порядке [7. С. 94]. В уголовный кодекс в 1934 г. была введена статья «измена Родине». Следуя партийной установке, органами госбезопасности был реализован ряд агентурных дел (дел оперативного учета), таких как:
• «Весна», 1931 г.—дело над военными специалистами;
• «Лишние люди», 1934 г.—дела аристократов;
• «Профессоров», 1936 г.— в отношении инакомыслящей интеллигенции;
• «военный заговор», 1937 г.—дело эсеров, «троцкистско-зиновьевский блок»;
• 1939-1941 г.—операции по высылке из пограничных районов политически «неблагонадежных» граждан по национальному признаку, особые полномочия в годы войны;
• «ленинградское дело», 1949 г.;
• «дело врачей», 1953 г.;
• дело Л. Берии, 1953 г.
Говоря о преемственности в сфере внеправовой деятельности секретных служб, нельзя не упомянуть о том, что Особое совещание как орган внесудебных решений было создано в период острого политического конфликта власти и общества, роста революционного движения в России в конце 70-х—начале 80-х гг. XX в. Убийство 1 марта 1881 г.
народовольцами императора Александра II послужило толчком для введения чрезвычайных мер на всей территории Российской империи.
Положение о мерах по охране государственного порядка и общественного спокойствия, введенное 14 августа 1881 г. сроком на три года, пролонгировалось вплоть до февраля 1917 г. Его применение привело к установлению особого режима охраны в отношении трети населения России.
Особое совещание как внесудебный орган было образовано в соответствии со статьей 34 данного Положения. В него входили представители Министерства внутренних дел и юстиции, всего четыре человека под председательством заместителя министра внутренних дел [8. С. 73]. Особое совещание получило право применять внесудебное решение о ссылке и высылке лиц в отдаленные районы России и за рубеж. Так, с 1 июля 1881 г. по 1 января 1888 г. Особое совещание подвергло административному наказанию в виде ссылки в Сибирь 2822 лица. Судебных приговоров за этот же период было 224, в том числе к смертной казни были приговорены 25 человек, к каторжным работам — 128, к ссылке в Сибирь—46 [8. С. 73-74]. Такие меры, в конечном счете, привели к полному разгрому демократических кружков и организаций, спаду революционного движения.
Внесудебные же органы советской власти приговорили к высшей мере наказания —расстрелу за период с 1937 г. по 1938 г. более 700 тыс. человек. Руководство РКП(б), помня уроки истории, применяло внесудебную практику в масштабах, которые были несопоставимы с репрессиями царского режима.
Апофеозом мощи и авторитета советских спецслужб явились 70-80 гг. Ю. В. Андропов, председатель КГБ СССР (1967-1982), сделал многое, чтобы искоренить из практики органов нарушение социалистической законности, прав человека. В то же время именно по инициативе Ю. В. Андропова в июле 1967 г. было создано 5-е управление КГБ СССР по борьбе с идеологической диверсией [2. С. 193-194]. В рамках имевшегося законодательства (статья 70 УПК «Антисоветская агитация и пропаганда») КГБ боролся с идеологической диверсией, пресекал деятельность диссидентов (60-80-е гг.), разрабатывал общественные организации националистической направленности в 80-е гг., контролировал процессы в среде научной и творческой интеллигенции, в религиозных сообществах.
Особые полномочия, переданные отечественным спецслужбам правящей политической элитой, на определенных исторических этапах приводили к грубейшему нарушению прав человека—массовым репрессиям, унесшим миллионы человеческих жизней, разрушали основы конституционного строя. Выполняя политический заказ, как правило, секретные службы становились сами объектами «чисток», а кадровый состав подвергался «необоснованным избиениям».
Так, по разным источникам, в 1930-е гг. подверглись необоснованным репрессиям от 10 до 13 тыс. сотрудников органов НКВД, 100 % руководителей резидентур в период с 1937 по 1938 г. (60 % личного состава иностранного отдела ИНО ГУГБ) [9. С. 69].
Десятки высших руководителей МГБ, внесших весомый вклад в дело укрепления безопасности нашей страны в период Отечественной войны, в 1953 г. были отстранены от занимаемых должностей и необоснованно репрессированы: Н. И. Эйтингон, П. А. Судо-платов получили соответственно по 13-15 лет тюрьмы строго режима, Я. И. Серебрянский, один из основоположников нелегального спецназа, умер во время допроса в 1956 г. [10. С. 706, 727, 778].
Апогеем чисток в системе госбезопасности в настоящее время явились события октября 1993 г., когда с формулировкой «за невыполнение приказа» указом Президента
Российской Федерации было расформировано самое элитное подразделение—спецназ «Вымпел». Более 500 офицеров оказались на улице, отторгнутые государством, которое они умели профессионально защищать [1. С. 15].
Уничтожение одного из основных элементов в системе безопасности государства привело к предсказуемым последствиям: волна международного терроризма на какое-то время захлестнула российское общество. На страницах истории России остались глубокие рубцы провалов в Первомайске, Буденновске, Беслане, подрывы жилых зданий в Москве. Угроза в виде потери суверенитета стала объективной реальностью.
Сегодня, являясь одним из субъектов системы национальной безопасности, ФСБ строит свою работу в рамках концепции национальной безопасности в соответствии с Конституцией, законами Российской Федерации:
• «О безопасности» №2446-1 от 5 марта 1992 г.;
• «Об оперативно-розыскной деятельности» от 5 июля 1995 г.;
• «О разведке» № 122 от 22 августа 2004 г.;
• «О противодействии терроризму» № 35 от 6 марта 2006 г.;
• «О федеральной службе безопасности» № 328 от 4 декабря 2007 г.
ФСБ осуществляет свою деятельность на основе принципов законности, уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина, гуманизма, единства системы органов федеральной службы безопасности, а также централизации управления ими, конспирации, сочетания гласных и негласных методов и средств деятельности [5. С. 1, 6, 9].
Говоря о роли органа государственной безопасности в системе исполнительной власти, невольно вспоминаешь надуманный тезис о «надпартийном, надгосударственном характере» спецслужб, работающих вне правового поля, являющихся якобы «государством в государстве». Думаем, что такое мнение принципиально неверно. Органы государственной безопасности являлись наиболее острым орудием по защите интересов правящего класса и во все времена находились под самым жестким контролем руководителей страны, и при этом форма государственного устройства не имела практического значения.
В недалеком прошлом, например в декабре 1979 г., подразделениями специального назначения КГБ СССР в течение часа с минимальными потерями были взяты штурмом основные правительственные объекты в столице Афганистана Кабуле. Политическое решение о проведении данной операции было принято Политбюро ЦК КПСС, однако правовая основа для проведения такой акции отсутствовала.
В нынешней редакции закон о Федеральной службе безопасности легализует деятельность подразделений специального назначения за рубежом. В нем, в частности, говорится: «Подразделения специального назначения органов федеральной службы безопасности по решению президента могут использоваться против находящихся за пределами территории Российской Федерации террористов и (или) их баз для устранения угрозы безопасности Российской Федерации». «Подразделениям специального назначения дано право применять боевую технику, оружие, специальные средства, физическую силу против террористов, находящихся за пределами территории Российской Федерации» [5. С. 9]. Говоря о правовой и политической оценке данной поправки, можно с уверенностью заметить, что после полувекового пренебрежения нормами международного права, такой шаг расширяет оперативные возможности спецназа ФСБ, делает его работу более эффективной, неуязвимой с точки зрения политической оценки, общепринятых норм морали.
Анализируя правовую основу деятельности отечественных спецслужб, можно сделать вывод, что правящая элита наделяла их особыми внесудебными полномочиями для
подавления инакомыслия, ликвидации субъектов угроз за рубежом и внутри страны. По мере роста социально-экономической и политической напряженности у правящей элиты будет всегда соблазн передать секретным службам особые полномочия для эффективной борьбы с выступлениями граждан в защиту своих экономических, социальных и политических прав. Другими словами, правящая элита во все исторические периоды располагала опасным и эффективным оружием, острие которого было направлено на уничтожение любых проявлений инакомыслия в обществе в период социально-экономических и политических кризисов, решение задач, связанных с защитой государственных интересов за рубежом и внутри страны.
Однако ни «особые совещания», «тройки», военные трибуналы, массовые репрессии простых граждан в советский период (60 % из всего количества репрессированных были крестьяне), ни эффектные ликвидации политических оппонентов за рубежом, ни получение упреждающей информации о стратегических планах главного противника не смогли спасти империю с тоталитарным режимом от полного развала. Внеправовой метод разрешения конфликтов только на время тормозил ход истории, и сама ушедшая эпоха советского государства подтвердила обоснованность такого вывода.
литература.
1. «Вымпел». Группа специального назначения КГБ СССР. М., 1997.
2. Бобков Ф.Д. КГБ и Власть. М., 1995.
3. Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Январь 1922—декабрь 1936 / под ред. акад. А. Н. Яковлева. М., 2003.
4. Ратьковский И. С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 году. СПб., 2006.
5. Российская газета. 08.12.2007.
6. Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль, 1930-1950 годы. М., 1997.
7. Хаустов В., Самуэльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии 1936-1938 гг. М., 2009.
8. Хлобустов О. М. Госбезопасность России от Александра I до Путина. Волгоград, 2007.
9. Шарапов Э. П. Наум Эйтингон—карающий меч Сталина. СПб., 2003.
10. Энциклопедия секретных служб России. М., 2004.
