CC BY
110
УДК 316.7(091)"18/19'
В.И.Бочкарева
Отечественные социологи о статусе культуры в системе социологического знания, середина XIX - начало ХХ в.
Статья посвящена взглядам отечественных социологов середины XIX - начала ХХ века в контексте их разнообразных теоретико-методологических позиций на специфику объекта социологии и статус культуры в социальном мире.
Ключевые слова: объект социологии, специфика социального мира, культура, «принцип личности», социокультурная среда, нравственный принцип, этическая оценка
Vera I. Bochkareva
Russian sociologists about the status of culture in the system of sociological knowledge, mid XIX - early XX centuries
Article is devoted to the views of sociologists mid XIX - early XX century in the context of their various theoretical and methodological positions on a specific object of sociology and the status of culture in the social world.
Keywords: object of sociology, the specificity of the social world, the culture, the "principle of identity", socio-cultural environment, moral principle, the ethical assessment
Возникновение и развитие в России «новой науки» - социологии было связано как с журналистской средой «более научной, чем публицистической», так и с академической, университетской средой1. Н. И. Кареев, сам активный участник становления социологии (включения ее в образовательный процесс, в процесс институциализации), лично знакомый с большинством социологов разных школ и направлений подчеркивал, что новая наука «требовала» прежде всего создания «большой», «общей теории общественного бытия и развития» и решения чисто социологических вопросов «в области методологии новой науки»2. В рамках этой «большой» теории фундаментальной, методологической проблемой был вопрос об определении объекта социологии - социального мира, «социальной жизни».
О. Конт (в «Курсе позитивной философии») считал, что человеческое общество является таким же эмпирическим объектом научного исследования, как и природа, и социология должна соответствовать модели естественных наук и, значит, давать объективное причинное объяснении социальным явлениям, что определило развитие позитивистских, натуралистических направлений в российской социологии. (Однако, в «Системе позитивной политики» в обосновании практического преобразования социальной жизни, Конт использует «субъективный» подход, считая, что
36
• Труды Санкт-Петербургского государственного института культуры и искусств • 2015 •
Раздел I. Социологический анализ культуры
внутренняя связность социального мира, человечества может быть обеспечена действенным альтруизмом).
В структуре социологического знания, начиная с О. Конта, культура во всем многообразии ее проявления в природе социального была предметом внимания практически всех социологов. Главным при определении статуса культуры в системе социологического знания стало решение вопроса о том, является ли социальный мир бытием естественным/материальным (природным) или искусствен-ным/идеальным (культурным); и надо ли считать культуру феноменом пассивным, «надстроечным», производным от социального процесса, или общество по своей онтологической природе связано с культурой, с субъектами, сознательно и целесообразно организующими («конструирующими») свое взаимодействие по приспособлению к среде, по воспроизводству и изменению многообразных форм социальной жизни.
Интерес к этой базовой для социальных наук теме и в западной социологии, начиная с ХХ века, продолжает оставаться дискуссионным. Так, в 70-е годы ХХ века Т. Парсонс, затронув эту проблему в работе «О теории и метатеории», писал о «бесконечных завалах» в социологической литературе по вопросу о роли материального и идеального фактора в социальном мире3. Сам он считал себя культурным детерминистом и в социальном мире - иерархической системе социального действия - отводил культуре доминирующее положение. Культура, по Парсонсу, это продукт и детерминант систем социального взаимодействия, ее элементарной формой он считал «общую символическую систему» как «нормативную ориентацию действия»: «Без культуры невозможны ни человеческие личности, ни человеческие социальные системы»4.
У Н. Лумана коммуникация - это смысловой процесс, который реализуется в действии: «Без смысла общество, любая социальная система просто прекратили бы существование»5. «Средством» образования «единства» смысла Луман называет «символ, символическое», и, выделяя в качестве доминирующего свойства социальной системы социальный процесс, называет этот процесс «социокультурной эволюцией».
В российской социологии вопрос о значимости статуса культуры в системе социологического знания был заявлен раньше, чем на Западе.
Выступив как оппозиция господствующей позитивистской модели, российские социологи относили культуру, а, значит, и «творческую активность» личности (практическую, познавательную, созидательную) к основным компонентам общей социологической теории. По словам Н. Кареева российские социологи, «независимо от западных влияний и даже их предваряя», внесли в социологию «конструктивное учение», «деятельностный» элемент6.
Поскольку для российских социологов культура - это, прежде всего, способ человеческого существования, человеческой деятельности, условие организации
• Том 206 • Социология культуры: опыт и новые парадигмы • Часть 1 •
37
Раздел I. Социологический анализ культуры
человеческого бытия, обусловленное спецификой природы личности как существа сознательного, активно-творческого в создании социально-культурной среды, они особо выделяли в социологии разработку «принципа личности».
Представители этико-социологической школы критиковали органическую теорию за то, что личность в рамках этой теории только «служебная клетка поглощающего его общественного организма», «служебный орган общественного целого» (Лавров), «осколок», «палец от ноги», «ноль» (Михайловский). Они выделяли двойственную природу личности. Личность - это продукт общества, но она и создает «организацию солидарности» (Лавров), она способна противопоставить себя социальной среде «борьбой за индивидуальность» (Михайловский), она «созидатель», «скульптор» этой среды (Южаков). Для Кареева личность (феномен двойственный по своей «социокультурной сущности») есть пересечение «двух векторов развития»: она и продукт всех форм взаимодействия и их творческий преобразователь. А отношение к личности как к «подчиненной части целого, клеточке общественного организма, служебному его органу, орудию или средству, коим пользуется общество, осуществляя объективные стремления своей природы» - это есть в сущности «субъективное к ней отношение»7.
Несмотря на взаимную критику, несогласие, «разномыслие», которые существовали не только между социологическими школами и направлениями, но и внутри их, можно выявить в теоретико-методологической позиции социологов «единомыслие», «сходство» (Хвостов), «однородность» (Кареев), что случается особенно часто, когда дело касается «родового субстрата» (Сорокин) социальных явлений. Культуру российские социологи как раз и относили к такому «родовому субстрату», «субстрату эволюции» (Б. А. Кистяковский) всех социальных явлений и процессов. Н. Михайловский очень точно объяснял подобное сходство не влиянием или заимствованием, а вниманием авторов, разных «и по совокупности образа мысли, и по степени таланта, и по форме работы», к ключевым проблемам, которые «носятся в воздухе» и «кристаллизуются» не только в виде последователей, но и «прорезываются самостоятельно»8.
А раз у разных теорий, школ, направлений, зачастую противоборствующих, критикующих друг друга, можно найти сходство, единомыслие, согласованность в определении значимости статуса культуры в социологическом знании, значит, есть и то, что их объединяет. Все теории, школы и направления в социологии нуждаются в уяснении специфики (картины) социального мира, его функциональных процессов; все они зависят от базовых представлений о социальном мире. Вопроса о том, какова природа, специфика социального мира, социальной реальности невозможно обойти, и все социологическое знание является, по существу, ответом на этот вопрос.
Так, представители этико-социологической школы считали, что существование социологии как «чистой социальной физики» невозможно, и она «не может быть
38
• Труды Санкт-Петербургского государственного института культуры и искусств • 2015 •
Раздел I. Социологический анализ культуры
исключительно объективной по образцу естественных наук»9. Социальные формы, социальные структуры имеют свою «материю» - в их формировании, существовании и развитии задействованы реальные личности как сознательные существа со своими потребностями, чувствами, стремлениями, целями, мотивами, и социология не может игнорировать «факт» конструирования личностями природы социального. При этом речь не идет о «полной свободе» личностей, исключающей принудительную «необходимость» воздействия уже сложившихся, объективированных социальных форм.
В. Хвостов с позиции субъективного нормативизма критиковал Конта за его «увлечение социологическим реализмом», недооценку роли человеческого творчества в социальном мире, и полагал, что социология должна стать квинтэссенцией социального творчества.
Объектом социологии у Е. Де Роберти, представителя психологического направления в позитивизме, является «надорганика» - мир «общественной или духовной жизни», и социологию он определяет «как науку о культуре, или, вернее, о причинах и факторах культуры в широком смысле слова»10. Сам термин «общественность» (или «духовная жизнь», «культура») охватывает и «покрывает» такие разряды явлений и отношений, как коллективный опыт, отвлеченные понятия, социально-мотивированная и разумная воля, политические формы, нравственность, право, сознательная передача от одного поколения другому накопленных знаний и культурных благ и т. д. Де Роберти отмечает: «Но я никогда не кончил бы, если бы захотел даже бегло перечислить все виды, все разряды явлений, которые суммируются понятием и термином «общественность»11. Общество как система постоянного «психического и практического взаимодействия», т. е. «культурно-социальная система» требуют оформления и организации, что является причиной «появления и развития бесчисленного множества новых фактов, наполняющих собой историю человеческих обществ и обнимаемых, в свою очередь, понятием «культуры» («или разума»)»12.
«Базисной ареной» социологических исследований называл культуру Н. С. Ти-машев («юрист-социолог», представитель психологического направления в праве), поскольку существует глубокая взаимосвязь социального и культурного, несмотря на изобилие различных точек зрения, относительно понятия культуры, ее функций, степени и форм ее интеграции.
Исходным моментом неокантианской позиции Б. А. Кистяковского было утверждение о специфике объекта социологии - «социальной жизни», отличной от мира природы, изучаемого естественными науками. Он особо выделял значимость культуры в социуме, поскольку она «во всех своих проявлениях тесно связана с общественной жизнью»13. В предисловии своей основной работы «Социальные науки и право» он подчеркивал, что «методологический плюрализм» (использование многих методов научного исследования социальной жизни) выполняет в его рабо-
• Том 206 • Социология культуры: опыт и новые парадигмы • Часть 1 •
39
Раздел I. Социологический анализ культуры
те служебную роль по отношению к ее главной задаче - «обнять в научном знании, с одной стороны, стихийность социальной жизни, с другой - участие в ней человека с его сознанием и творчеством»14.
Эта работа стала основанием для теоретико-методологической полемики П. А. Сорокина с Кистяковским.
Согласно Кистяковскому, в мире природы все причинно обусловлено. Социальные явления также имеют причинную обусловленность и причинные соотношения (внепространственные и вневременные), поэтому при исследовании социальной жизни необходимо использовать категории причинности (необходимости), которые объясняют возникновение, изменение, исчезновение тех или иных явлений. Разница между социальным миром и миром природы начинается там, где обусловливающим элементом социального мира («особого мира») является сознание человека, которое «создает оценки, устанавливает согласно с ними подлинно непреложные цели»15. Телеологическая природа и смысл социального бытия определяется сознательной, целенаправленной деятельностью - «должно совершающимся», значимыми ценностями, нормами. «Должное» не остается в сфере психических переживаний, а реализуется вовне постоянно в виде действий и результат этих действий создает «особый мир», «особый вид бытия, именно культурную общественность»16. Как принцип должное неизменно и безусловно, так как он устанавливает то, что создается человеком. Само содержание «должно совершающегося» может быть неустойчивым, изменчивым, относительным, что причинно обусловлено условиями места и времени, направленностью индивидуальной психикой на участие в созидании (ее творческим порывом, разумом, напряжением чувств, усилиями воли), но не лишает саму категорию «должного» общезначимости. Поэтому основными, исходными методологическими принципа, средствами социально-научного познания, исследования являются категории и причинности, и долженствования.
П. А. Сорокин, который в русский период научной деятельности стоял на позициях сциентизма, бихевиоризма и объективизма, в рецензии на книгу Кистяков-ского, особо выделил научную значимость обоснования Кистяковским «методологического плюрализма» и причинного объяснения в исследовании социальных явлений. Критика Сорокиным этой «глубоко интересной работы», на которой «лежит печать вдумчивого и философски воспитанного ума, прошедшего дисциплину школы Виндельбанда-Риккерта» сводится к следующему. «Спорными» он считает и саму теоретико-познавательную концепцию этой школы, и выдвигаемое Кистяковским требование, что при научном изучении социальных явлений необходимо пользоваться не только причинным объяснением, но и ценностно-нормативой оценкой этих явлений (категорией должного), имеющей приоритет в исследовании, так как она включает и причинность.
Согласно позиции Сорокина того времени только категорию причинности (причинное объяснение) «общезначимой, естественнонаучной теории» (бихеви-
40 • Труды Санкт-Петербургского государственного института культуры и искусств • 2015 •
Раздел I. Социологический анализ культуры
оризма) можно использовать как способ познания социальных явлений. Нравственные оценки, оценочные суждения, категории «должного» элементами науки, научного познания не являются. Суждения с применением категории «должен» и нравственной оценкой являются не «логически общезначимыми» суждениями, они выражают только субъективное «словесное волеизъявление, о котором нельзя сказать ни того, что оно истинно, ни того, что оно ложно». А так как наука не может быть нормативной дисциплиной и «говорить» в повелительном наклонении, эти категории имеют ценность, но «вне сферы познания или науки»17.
Однако эволюция социологических воззрений Сорокина прослеживается в главной его работе русского периода - в «Системе социологии» (1920), где его объективистская, бихевиористская позиция уже не является доминирующей.
В 1920 г. для получения Сорокиным звания профессора без защиты магистерской диссертации была создана специальная комиссия, которая решала этот вопрос на основании оценки его научной и преподавательской деятельности. В состав комиссии вошли профессора М. И. Боголепов, Н. И. Лазаревский и И. Ф. Цы-зырев. Все члены комиссии проголосовали за присуждение Сорокину звания профессора.
Самым обстоятельным был отзыв профессора Цызырева на научные труды Сорокина, в котором особо выделена «Система социологии». Прежде всего, он отметил, что во всех работах прослеживается одна теоретико-методологическая позиция автора: «Он категорически отрицает существование нормативных наук и нормативного метода. Полемизируя с Виндельбандтом, Риккертом, Кроче, Натор-пом, Б. Кистяковским и друг., он указывает, что нормативные науки построены на «оценочных суждениях или «суждениях ценности», которые не могут быть признаны суждениями в истинном смысле слова, ибо они не относятся к логической деятельности («логическому бытию»)18.
Конечно, замечает рецензент, методологические воззрения, связанные с тяготением к опытной, точной науке и обоснованию чистого знания - «это хорошие задатки для социолога ex professo, хотя последнему не обязательно отрицать то, что лежит за пределами мира его специального ведения и кругом его задач и приемов»19. Этому «стройному ходу мысли автора», считает рецензент, можно противопоставить и иной способ рассуждения. Нельзя в человеческом мире абсолютно разделять мир сущего и мир должного. Область «логического бытия», которая отождествляется с научной теорией, так же имеет свои нормы (правильного мышления); все научные теоретические суждения предполагают «цель и ценность в истине», а общезначимые естественнонаучные законы становятся нормой (сама общезначимость закона есть вопрос нормы, а не факта).
Сорокин выдерживает позицию понимать «психическое» как априорную посылку социального явления, социального взаимодействия, имея в виду не внутренние, субъективные психические переживания, а их внешнюю, объективную, обще-
• Том 206 • Социология культуры: опыт и новые парадигмы • Часть 1 •
41
Раздел I. Социологический анализ культуры
значимую, «предметную», символическую форму. Но он не исключает «начисто» исследования субъективных психических переживаний для объяснения того или иного явления «дополнительным методом» интроспекции.
И рецензент делает вывод: «Защищая ту скромную роль субъективного метода, который он предполагает ему резервировать, автор развивает, по-видимому, не замечая этого сам, такую сильную аргументацию и приводит столь убедительные примеры, что совершенно подрывает сам свой окончательный вывод о соотношении методов объективного, как основного, и субъективного, как субсидиарного». А далее высказывает свое мнение по этому вопросу: «Социология для изучения поведения людей, должна, казалось бы, не только внешне их описывать и следить за их внешним сосуществованием и последовательностью, но прежде всего их понимать, а доступ к этому пониманию один - через психику действующего»20.
В 30-е годы при разработке концепции «интегральной социологии» (генерализующей науки по изучению «социокультурных явлений») Сорокин подверг резкой критике бихевиоризм, неприменимый к ценностному миру человеческой жизни и считал, что необходимо синтезировать, соединить все ценное, что существует в теоретико-методологических позициях представителей разных социологических направлений по фундаментальным проблемам социологии (реализм и номинализм, понимание и «объективизм»).
В американский период творчества в фундаментальной работе по общей социологии «Общество, культура и личность; их структуры и динамика» (1947) Сорокин называл личность, общество и культуру «неразделимой триадой». Каждое из этих явлений можно изучать «по отдельности» только из «дидактических соображений». То, что называют «культурой», «цивилизацией», «миром ценностей» определяет специфику социального мира, «в противоположность миру вещей, образующих объект наук о природе»21. В самом широком смысле слова культура - это все, что создано и модифицировано деятельностью взаимодействующих индивидов и в то же время полностью от них не зависит. Предмет социологии, по Сорокину, нельзя свести к социальному аспекту, игнорируя фактор культуры и личность. Благодаря значениям, нормам и ценностям индивиды причинно-функционально связаны, и эта связь дает реальное коллективное единство. Поэтому «общество» не может быть более широким понятием, чем «культура». Именно культура, культурные ценности позволяют говорить о социокультурном взаимодействии, как взаимодействии «солидарном», «согласованным», «конфликтном» и т. д. Что касается «духовной культуры», то она предполагает интеграцию с поведенческим и материальным уровнем. Сорокин считал культуру «фундаментом», «скелетом», «костяком» социальной системы и суперсистемы. На основании громадного эмпирического материала и разработанной им классификации доминирующих (но не монопольно господствующих) значений, ценностей, норм (идеациональных/духовных и чувственных/материальных) он разработал теорию социальной и культурной ди-
42
• Труды Санкт-Петербургского государственного института культуры и искусств • 2015 •
Раздел I. Социологический анализ культуры
намики. Эта теория позволила ему подвергнуть критике современное общество (культуру) - чувственную суперсистему, находящуюся в состоянии кризиса, особо выделив такое ее свойство, как «аморальность» всех институтов (семьи, права, политики, экономики и др.).
Российские социологи выделяли двойственный характер и социального процесса, который не является абсолютно «естественно-историческим» процессом, «механической», «спонтанной», «органической» эволюцией, т. е. «самотеком», по Карееву. В социальном процессе участвуют сознание и воля людей, ставящих перед собой цели и стремящихся к их осуществлению. Де Роберти важнейшей характеристикой социального бытия считал два процесса взаимодополняющих друг друга -это «причинность» и «целеполагание». Л. Мечников определял социальный процесс как историю развития человеческой цивилизации, создаваемой творческой трудовой, кооперативной деятельностью и солидарностью.
Российские социологи ввели в социологический язык новые базовые понятия как необходимое условие, основание для исследования эмпирических процессов, событий, явлений. Понятия с выделением значимости культуры в социальном (где социальное и культурное присутствуют друг в друге на онтологическом уровне). Такие понятия, по их мнению, дают более точное, более содержательное понимание предмета исследования. Это - «социальные, т. е. культурные формы», «социокультурные явления», «социокультурное взаимодействие», «социально-культурные процессы», «социально-культурное пространство», «социокультурные структуры», «социально-культурная среда», «социально-культурная жизнь» (Лавров, Южаков, Оболенский, Кареев, Новгородцев, Де Роберти, Коркунов и др.). Все они таким образом подчеркивали, что нельзя приписывать социальному некоего рода онтологического преимущества перед культурой.
Особо выделялась значимость в социальном мире духовно-нравственной культуры. Духовность как фундаментальное основание культуры занимает ведущую роль в сфере моральных, нравственных отношений, мотивируя взаимодействие, деятельность личности в социальном мире. Эту проблему российские социологи разрабатывали как проблему «нравственной связности», «нравственного начала», «нравственного закона», «нравственного долженствования», т. е. как проблему онтологической основы глубинного структурного бытия социального мира.
Нравственная связность как онтологическая необходимость не всегда осуществляется, реализуется практически (политиками, в повседневном межличностном, межгрупповом взаимодействии). Но нарушение нравственной, внутренней связности общества с личностью не проходит бесследно и безнаказанно как для общества, так и для личности. Оно ведет к разложению общества, росту насилия и жестокости и грозит не только разрушением целостности общества, но и его гибелью.
• Том 206 • Социология культуры: опыт и новые парадигмы • Часть 1 •
43
Раздел I. Социологический анализ культуры
В «нравственном начале» социальной реальности российские социологи особо выделяли альтруизм - действенный альтруизм, в котором проявляется самая значимая связность личности с обществом (Южаков, Оболенский, Энгельгардт, Новгородцев, Петражицкий, Сорокин и др.).
Так, Оболенский считал, что «постановка вопроса морального рядом с социальным не только не вредна, но необходима»22. Нравственное начало (мораль) является основополагающим элементом взаимосвязи общества и личности и не зависит впрямую от экономических и технических «усовершенствований». «Человек ХХ, ХХХ столетия», окруженный комфортом и совершенными техническими изобретениями, может тем не менее «быть полным рабом нравственным», «рабом своих привычек к обстановке», «рабом только внешних потребностей». Глубинным основанием нравственного начала в социальном мире Оболенский называет не справедливость, а действенный альтруизм. Реализация справедливости в социальном мире - «это простая арифметика»: сколько взял, столько отдал, сколько заработал, столько получил, о чем условился, то и исполнил, тебе вырвали око, вырви и ты. Действенный альтруизм более точно выражает глубинную, бытийную связь личности с обществом. Альтруизм важен именно в его проявлении в социальной практике: «Кто любит, тот будет мерить свой труд для других не тем, что ему сделали, а тем, что нужно, чтобы уменьшить страдание и увеличить благо людей,...будет искать средство, чтобы не было оскорблений и оскорбителей вообще»23. Только такой альтруизм настраивает и на справедливость. Но действенный альтруизм необходимо «разрабатывать», воспитывать в личности, что является задачей общества и его институтов. А социальные институты (политика, экономика, образование, искусство и др.) должны реформировать свою деятельность с ориентацией на личность.
Южаков определял нравственность как «социокультурное явление», а «нравственное начало» называл «законом социальной жизни». Этот закон «согласования» общества с личностью («сросшимися близнецами») в своей глубинной основе должен опирается на действенный альтруизм. Общество - это «активно-культурное общежитие»24, а понятия «общество», «общественная среда», «социокультурная среда», «культура» являются тождественными и взаимозаменяемыми. По Южакову «общество основано на личностях, и развитие общества совершается не иначе, как личностями, через личности и в личностях»25. И личность, и общество имеют одну общую основу - «активность» (деятельность, работу, труд) личности в обществе. Развитие общества и личности должно происходить согласовано, а для этого необходимо равновесие в трате сил (активности) на общество и личность. Это равновесие обеспечивается нравственным началом, которое является «замыкающим камнем общественного свода», без которого все общественное здание может превратиться «в груду мусора». Без нравственного начала (согласования) общество и личность наносят удары друг другу, уничтожая тем самым и себя. В своих крайних проявлениях, при «принудительном согласовании» общество подавляет, раз-
44
• Труды Санкт-Петербургского государственного института культуры и искусств • 2015 •
Раздел I. Социологический анализ культуры
рушает личность; а при «общественной несогласованности» личность разрушает общество.
М. А. Энгельгардт в работе «Прогресс как эволюция жестокости» (1899), исследуя «эмоциональный», поведенческий аспект морали («моральную практику») на основании большого эмпирического материала, приходит к выводу о кризисе культуры/цивилизации, который проявляется в росте («прогрессе») насилия, жестокости - «утрате человечности». Мораль «растворена» во всех сферах человеческой жизнедеятельности, затрагивая моральной практикой и повседневное межличностное взаимодействие, и деятельность социальных групп, институтов, государств в мировом сообществе. С позиции Энгельгардта, мораль как регулятор социального взаимодействия, механизм «социального сцепления» не должна быть связана с личностным/групповым эгоизмом, ограниченным, безжалостным противопоставлением себя другому/другим. В современном мире «жизнь сегодняшнего среднего, порядочного человека - деятельностный эгоизм. Что он делает всю жизнь? Карьеру! Добивается денег, оклада или гонорара; сначала маленького, потом больше, потом еще больше. Сначала квартирки, потом квартиры с мягкой мебелью, с зеркалами, - дальше больше; аппетит никогда не утоляется. Альтруизм его выражается исключительно в словесности всякого рода; а деятельный альтруизм ограничивается пожертвованием грошей в пользу пострадавших от неурожая, да и те сплошь и рядом приходится вытягивать с помощью благотворительных балов и концертов. На горе окружающих он смотрит с глубоким равнодушием и живет в свою утробу скопляя вокруг себя побольше добра»26. Жестокость «европейской морали» принимает все более тонкие формы - «бьют рублем, а не дубьем», а многочисленные жертвы оправдывают тем, что «эти жертвы никто не убивал, не морил -они сами умерли»27.
М. Энгельгардт считал, что проявление жестокости в социальном мире выполняет функцию сигнала нарушения социальной связности. Отказ государств, «социальных институтов и учреждений» от поддержания определенного нравственного уровня во взаимодействии приводит не только ко многим потрясениям, кризисам, но в условиях крайне высокой взаимозависимости государств несет глобальную угрозу - грозит гибелью цивилизации.
П. Сорокин в статье «Русская социология ХХ века», опубликованной в 1927 году в американском социологическом журнале, писал: «Прогресс как эволюция жестокости» М. Энгельгардта можно оценить как одну из самых оригинальных и глубоких по мысли работ в области «реалистической интерпретации социальной эволюции»28. Этот «реализм» в интерпретации социальной эволюции был подтвержден самим Сорокиным в его «Социальной и культурной динамике».
Теоретическая разработка проблемы «искусственной» природы социального мира, «нравственной связности» общества и личности, активности личности (познающей, созидающей, преобразующей) - все это давало российским социологам
• Том 206 • Социология культуры: опыт и новые парадигмы • Часть 1 •
45
Раздел I. Социологический анализ культуры
обоснование для признания за социологическим знанием «нравственной оценки» и состояния общества, и тенденций его развития. Общество для социологии и соци-олога-исследователя является не только научной, но и этической проблемой. Позиция социолога, как стороннего, внешнего наблюдателя, является тоже этической, только со знаком минус.
К человеку, к человеческому миру, к социуму, подчеркивал Кареев, кроме отношения теоретического, отношения строго научного должно существовать «еще особого рода отношение, которое мы называем этическим»29. В этом и заключается существенная разница между естественно научным знанием и социологией.
«Единомыслие», «сходство» с этой позицией российских социологов можно обнаружить у авторов западных социологических теорий конца ХХ века. Так, П. Бур-дье, выступил против «этической позы» социолога, т. е. против «высокомерного и отстраненного отношения, которое устанавливается между ученым и его объектом», когда из социального агента делают лишь «простого носителя структур»30. М. Кастельс, делая оговорку, что он «никогда не брал на себя смелость предсказывать будущее», дает этическую оценку «культуре интернета» в современном мире. Сам термин «культура» он определяет как «набор ценностей и убеждений, определяющий поведение человека», как «коллективную конструкцию, выходящую за рамки индивидуальных предпочтений и оказывающую свое влияние на деятельность носителей этой культуры», применительно к культуре интернета - на произ-водителей-пользователей интернета31. Но эта культура интернета не должна развиваться «техноэлитой» «вне контекста стремления к общему благу»32.
В заключение следует отметить, что отечественные социологи, включая культурный фактор и «принцип личности» в бытие и процесс развития социального мира создавали теоретическую базу, в свете которого эмпирический материал приобретал не только значение научного, эмпирического «факта», но и создавал основания для реализации диагностической функции социологии.
Примечания
1 Кареев Н. И. Основы русской социологии. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1996. С. 354.
2 Там же. С. 47.
3 Сорокин П. Дальняя дорога: автобиография. М.: Терра, 1992. С. 50.
4 Парсонс Т. О структуре социального действия / под. общ. ред. В. Ф. Чесноковой, С. А. Белановского. 2-е изд. М.: Акад. проект, 2002. С. 437.
5 Луман Н. Социальные системы: очерк общей теории / пер. с нем. под ред. Н. А. Головина. СПб.: Наука, 2007. С. 560.
6 Кареев Н. И. Основы русской социологии. С. 38-39.
7 Кареев Н. И. Введение в изучение социологии. 3-е изд. СПб., 1913. С. 328.
8 Михайловский Н. Статьи о русской литературе XIX - начала ХХ в. Л.: Худож. лит., 1989. С. 504.
46 • Труды Санкт-Петербургского государственного института культуры и искусств • 2015 •
Раздел I. Социологический анализ культуры
9 Кареев Н. И. Основы русской социологии. С. 38.
10 Де Роберти Е. Избранные труды / отв. ред. А. О. Бороноев. СПб.: Алетейя, 2008. С. 431.
11 Там же. С. 217.
12 Там же. С. 377.
13 Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб.: РХГИ, 1998. С. 203.
14 Там же. С. 7.
15 Там же. С. 399.
16 Там же. С. 152.
17 Там же. С. 197.
18 Голосенко И. А. Социология Питирима Сорокина: русский период деятельности. Самара: Социо, 1992. С. 105.
19 Там же. С. 109.
20 Там же. С. 116.
21 Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. С. 39.
22 Оболенский Л. Е. Основные начала наших воззрений: вступ. ст. // Рус. богатство. 1883. № 1. С. 91.
23 Там же. С. 101.
24 Южаков С. Н. Социологические этюды: в 2 т. СПб., 1891. Т. 1. С. 29.
25 Там же. С. 249.
26 Энгельгардт М. А. Прогресс как эволюция жестокости. СПб.: Изд-во Ф. Павленкова, 1899. С. 86-87.
27 Там же. С. 192.
28 Сорокин П. А. О русской общественной мысли. СПб.: Алетейя, 2000. С. 30.
29 Кареев Н. И. Введение в изучение социологии. С. 331.
30 Бурдье П. Начала. М.: Socio-Logos, 1994. С. 37.
31 Кастельс М. Галактика Интернет: размышления об Интернете, бизнесе и обществе. Екатеринбург, 2004. С. 52-53.
32 Там же. С. 56.
• Том 206 • Социология культуры: опыт и новые парадигмы • Часть 1 •
47
