CC BY
334
Головин Александр Юрьевич, д-р юрид. наук, проф., декан, golovintula@yandex.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
Соломатин Евгений Никитович, канд. ист. наук, доц, зав. кафедрой, ENSolomatin@mail.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
HISTORICAL FEATURES OF THE STOLYPIN AGRARIAN REFORM IN
CENTRAL RUSSIA
A.Y. Golovin, E.N. Solomatin
The article deals with the historical features of the Stolypin agrarian reform in central Russia. It analyzes of current statistics of Tula, Voronezh, Tambov and other provinces, which allowed showing most accurately the major changes in the Russian countryside in the early 20th century.
Key words: agrarian reform, rural community, private owners, farm, individual farm, migration movement.
Golovin Alexander Yurievich, doctor of juridical science, professor, dean, golovintula@yandex.ru, Russia, Tula, Tula State University.
Solomatin Evgeny Nikitovich, candidate of historical science, docent, head of department, ENSolomatin@,mail.ru, Russia, Tula, Tula State University.
УДК 347.965(470)''18/19м
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ АДВОКАТУРА В ПОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД
А.Ю. Г оловин, Е.Н. Соломатин
Рассматривается и анализируется роль адвокатуры и адвокатов в отечественной истории второй половины XIX- начала XX вв. и отношение к ней со стороны государственной власти и различных слоев российского общества.
Ключевые слова: адвокатура, присяжные поверенные, ходатаи, судебные уставы, политические процессы.
Развитие адвокатуры в пореформенный период имело четко выраженный компромиссный, половинчатый характер. С одной стороны, сфера функционирования присяжных поверенных была ограничена невозможностью обеспечить соблюдение прав клиента в ходе полицейского дознания и судебного следствия, узостью правовых возможностей присяжных поверенных в процессах, связанных с преступлениями, составлявшими государственную тайну.
С другой стороны, само наличие квалифицированного присяжного поверенного в качестве процессуальной фигуры, призванного уравновесить госу-
дарственное обвинение, помогает обеспечить формальное равенство сторон, состязательность процесса.
Уровень развития адвокатуры является показателем состояния демократии в обществе, одним из признаков защищенности прав человека. Экономическая и процессуальная свобода каждого адвоката - это не только основа сильной адвокатуры, но и успешной защиты прав личности. Без преувеличения можно сказать, что в первое время пореформенного периода правовой строй России существенно изменился. С введением нового судопроизводства, основанного на выработанных европейской наукой принципах, отказ от прежних дореформенных институтов отечественного правосудия позволило создать новые судебные учреждения, основанные на гласности, состязательности, независимости, справедливости.
В России были созданы две судебные системы: местные и общие суды. К местным судам относились волостные, мировые судьи и съезды мировых судей. К общим - окружные суды, учреждаемые для нескольких уездов, судебные палаты (по гражданским и уголовным делам), распространявшие свою деятельность в губерниях, и кассационные (по гражданским и уголовным делам департамента Сената). Первой инстанцией системы общих судов был окружной суд. Их было учреждено сто шесть. 2 октября 1866 года были учреждены окружные суды «в Псковской, Рязанской, Тульской и Калужской губерниях» [1].
Адвокатура, созданная в ходе этой судебной реформы, стала быстро завоевывать авторитет в обществе. Институт присяжных поверенных создавался в качестве особой корпорации, состоявшей при судебных палатах. Но она не входила в состав суда, а пользовалась самоуправлением, хотя и под контролем судебной власти. «Вся наша судебная практика, - писал Г.Б. Слиозберг, - представляет собой результат не только судейской работы, но и работы адвокатов, их помощников или вспомогательных органов правосудия. Вся кассационная практика, получившая для нашего права столь большое значение, выработалась при деятельном, почти постоянном, участии адвокатуры» [2, 32].
Высокую оценку деятельности, как самой адвокатуры, так и адвокатов, давали в то время большинство отечественных ученых обществоведов. Известный российский адвокат А.Ф. Кони отмечал в своих «Воспоминаниях», что адвокатской деятельности были отданы все силы со стороны лучших представителей российского общества, многие из которых оставили свои высокие служебные положения, для того чтобы принадлежать к сословию адвокатов или судебному ведомству. Введение Судебных Уставов заставило многих людей сменить свою жизненную карьеру. В речи, произнесенной на общем собрании присяжных поверенных 30 апреля 1906 года, В. О. Люстих говорил о том, что все первые члены Совета присяжных поверенных, как и весь первоначальный состав сословия адвокатов, получил практическую подготовку на государственной службе. Внедрение справедливой законности во всех сферах частной и общественной жизни в нашей стране было идеалом пореформенного времени. Среди судебных деятелей адвокату принадлежало первое место. По мнению В.Д. Спа-
совича, в начале судебной реформы в общественном сознании сложилось представление, что ведущую роль в реформе играл не судья, а адвокат. Такого же мнения придерживались К.К. Арсеньев, И.Я. Фойницкий и др.
В новом пореформенном суде при участии присяжных поверенных как представителей тяжущихся право сделалось такой силой, которой должны были уступать «богатые и сильные мира сего», если только на их стороне не было такого же права. Присяжная адвокатура успела в столь незначительный период времени выдвинуть немало замечательных деятелей, как в области судебной защиты, так и на поприще науки, литературы, государственной службы и общественной деятельности. К ним, в первую очередь, следует отнести В.Д Спасови-ча, адвоката, профессора, ученого; присяжных поверенных: П.А. Александрова,
В.Д. Стасова, Ф.Н. Плевако, В.И. Жуковского, А.И. Урусова и многих других, ученых публицистов: А. И. Стропина, С.А Муромцева, К.К. Арсеньева, Л.З. Слонимского, Г.А. Джаншиева и др. Данные примеры говорят о том, что присяжная адвокатура в пореформенный период успела занять почетное место в социально-культурной жизни российского общества.
Несмотря на позитивные изменения в деле формирования института отечественной адвокатуры, о которых говорится выше, в его деятельности были определенные проблемы. К таким проблемам, прежде всего, относится совмещение правозаступничества с судебным представительством, что наносило определенный вред достоинству адвокатской профессии. Российский адвокат был поставлен в необходимость слишком часто непосредственно контактировать с различными слоями населения. Если французский адвокат в основном работал в своем кабинете и появлялся в суде лишь для того, чтобы в день публичного заседания произнести свою речь, оставляя всю подготовительную черновую работу на обязанности стряпчего (ауоие), то наш присяжный поверенный эти обязанности несет сам. «На нашу адвокатуру, - отмечал Г.И. Вильский, -возложена законом не одна чистая работа, как на французскую, но и черновая, даже черная» [3, 56]. «Французский адвокат, - указывал М. Гребенщиков,- пришел бы в ужас, если бы его собрат принялся за розыск должника, занялся вручением повесток через полицию или принял участие в выселении из квартиры и продажи последнего имущества ответчика, так как подобные действия запрещены ему и законом и сословными правилами, и обычаями» [4, 2]. Отечественному же адвокату чаще всего приходилось заниматься именно этим делом и гораздо реже произносить серьезные судебные речи и составлять юридические бумаги, а не исковые прошения. Данное обстоятельство изменило задачи отечественной адвокатуры и ее характер по сравнению с западной. В силу закона, в силу необходимости российский адвокат должен был большую часть времени проводить в канцеляриях различных присутственных мест, в нотариальных конторах на описях и продажах имущества, дежурить в полицейских участках, встречаться со своими клиентами в гостиницах и других общественных местах. Данными фактами объясняется то, что отечественные адвокаты сравнительно мало занимались наукой и юридической публицистикой.
Относительная свобода профессии, то есть допущение к присяжной адвокатуре лиц, удовлетворявших указанными в законе условиям, без ограничения определенными требованиями, привела к тому, что в России наряду с присяжными адвокатами продолжали активно работать и частные ходатаи, которые энергично боролись за свое существование и смело конкурировали с новыми патентованными адвокатами. Любопытно, что даже на страницах официального «Судебного Вестника» данная категория «адвокатской» профессии печатала свои объявления о принятии на себя ходатайства по всем без исключения уголовным и гражданским делам. В 1868 году в Петербурге. образовался «первый юридический кабинет при гласном судопроизводстве» [5, 99]. Введение Судебных Уставов заставило частных ходатаев теснее сплотится и объединиться в компании. На стороне прежнего дореформенного сословия ходатаев были такие российские традиции, как «набирать числом поболею, ценою подешевле и неразборчивость в средствах. Но еще важнее было, что при этом ходатаи не брали на себя никаких обязанностей, которые были возложены на присяжных поверенных» [5, 100].
Адвокатурой в Российских судах в пореформенный период занимались, с одной стороны, ходатаи, с другой - присяжные поверенные. Положение ходатаев было во всех отношениях удобнее и выгоднее присяжных поверенных. Ходатаи занимались только теми делами, какими желали, присяжные поверенные были стеснены обязательными защитами по уголовным делам и защитами лиц, пользующихся правом бедности. Ходатаи могли действовать на территории всей российской империи, а для присяжных поверенных практика провинциальных судов устанавливала, что они не могли действовать в чужих судебных округах. В следствии этого сословия присяжных поверенных не могли образоваться во всероссийскую ассоциацию, что сдерживало число поступающих в данное сословие.
Субъективным обстоятельством, оказавшим существенное влияние на развитие адвокатуры в пореформенный период, являлась корректировка правительственного курса по отношению к адвокатуре. В нем явно наметились две тенденции, противоборство между которыми определяет крайне противоречивый характер в развитии адвокатской корпорации в пореформенный период. Первая тенденция была направлена на ограничение демократических начал института адвокатуры, вторая - на его организационное совершенствование, поскольку любое нововведение, столкнувшись с практикой, требует доработки.
Столь критическое отношение власти к адвокатуре имело под собой объективное основание. Последнее усматривается в приверженности присяжных поверенных принципам социальной справедливости и правам личности, которая проявилась в том, что они на судебных процессах в условиях самодержавия яростно (и зачастую успешно) защищали революционеров. В выступлениях в защиту обвиняемых по политическим делам присяжные поверенные выходили за рамки сугубо правового анализа и показывали, что причины подъема революционной активности кроются в несправедливости системы самодержавия.
Адвокатура оказалась инородным телом в российском государстве. Министерство юстиции неоднократно указывало на то, что исход нескольких процессов не соответствовал ожиданиям администрации, и это вызывало нарекания на деятельность суда. Определенное недовольство новыми пореформенными судами со стороны государственной власти обратилось преимущественно против адвокатуры, которая больше всего способствовала исходу процессов, несоответствующих ожиданиям администрации. Как известно, даже в передовых западных странах с развитой демократией и адвокатурой не раз наступали моменты, когда адвокатов отождествляли с защищаемыми или подсудимыми. Так, например, это было во Франции во времена революции, в Германии и других странах. В России, с ее консервативным государственным устройством, участие адвокатов в политических процессах не могло не возбудить серьезного недовольства власти, что породило атмосферу правительственного недоверия и подозрения. Насколько эти отношения были сильны, может свидетельствовать история князя А.И. Урусова. Один из самых блестящих адвокатов Москвы, участвовавший во всех выдающихся процессах, князь Урусов был выслан в административном порядке в Прибалтийский край и спустя несколько лет освобожден из ссылки при условии добровольного сложения им звания присяжного поверенного и поступления на государственную службу.
Организация адвокатуры уже вызывала к себе подозрительное отношение властей. Благодаря этому адвокатское сословие сразу сделалось прибежищем для всех недовольных и гонимых. Составители Судебных Уставов полагали, что адвокатура сделается основой для всей отечественной магистратуры, а на практике получилось обратное. Все эти обстоятельства и создавали недоверчивое, подозрительное отношение к адвокатуре со стороны органов государственной власти. Вскоре после введения судебных уставов, в 1866 году «Судебный Вестник», бывший тогда официальным печатным изданием Министерства юстиции, отмечал: «Когда создается новое учреждение, есть только один путь к тому, чтобы положить ему прочное основание: это отнестись к нему с доверием и, по возможности, устранить преграды к его деятельности и дальнейшему развитию» [6, 43].
Однако на практике в деятельности Министерства юстиции по отношению к адвокатуре прослеживалось полное равнодушие. Если на первом этапе данное министерство поддерживало Советы присяжных заседателей, в том числе и по кадровым вопросам, то в дальнейшем, запросы Советов о разработке мер для привлечения присяжных поверенных в провинциальные суды, об облегчении приема в присяжные поверенные при провинциальных судах и т.п. не находило понимания со стороны министерства.
Но больше всего российскую власть раздражали политические процессы. Описывая роль П.А. Александрова, присяжного поверенного в знаменитом деле Веры Засулич, один из присутствующих на процессе комментировал: «Он не защищал Засулич, он обвинял весь строй» [7, 82]. Оправдание Засулич, по сло-
вам князя Мещерского, произвело сильное впечатление и оценивалось как «наглое торжество крамолы».
Демократические и либеральные начала судебной реформы оказались противоречащими устоям самодержавного, авторитарного государства на практике. Независимые суды отстаивая идеалы законности, однако, в условиях политической борьбы во второй половине XIX века все труднее было их соблюдать. Суд присяжных вынес ряд оправдательных приговоров, руководствуясь не соображениями закона, а политическими взглядами. Как справедливо замечал выдающийся российский юрист А. Ф. Кони, адвокат не должен быть слугой своего клиента, его пособником в избавлении от заслуженной кары правосудия. Защитник в процессе представлялся ему как человек, вооруженный знанием и глубокой честностью, умеренный в приемах, бескорыстный в материальном отношении, независимый в убеждениях. Речи российских присяжных поверенных интересны и полезны для развития современных юристов. Они владели ораторским искусством. Ораторство, есть искусство даром живого слова действовать на разум, страсти и волю других. И они применяли свои таланты для защиты людей от необоснованных обвинений.
Г отовилась почва для проведения реформ, получивших в отечественной литературе наименование «контрреформ». Власть боялась гласности адвокатуры. Ведь адвокатура влекла к себе своей, хотя и относительной, но все-таки большей, чем где бы то ни было из легальных институтов, а с первого впечатления казавшейся абсолютной гласностью. Современники свидетельствовали, что публика массой посещала новые судебные установления новые формы судопроизводства, никогда неслыханные дотоле блестящие речи, которые публике приходилось выслушивать, делали то, что она, вопреки правилам судебных учреждений, шумно выражала свое одобрение, так что председателям приходилось постоянно умерять ее пыл. Адвокатура не обманула возлагавшиеся на нее надежды либералов и отчасти революционеров.
Отечественная адвокатура не имела надлежащих гарантий свободы слова, существовали ограничения в процессуальных правах адвоката, присяжные поверенные имели право знакомиться с делом только перед началом судебного заседания, на следственной стадии адвокат не мог повлиять на ход расследования. Власть была недовольна ее деятельностью, она окружала адвокатуру атмосферой правительственного недоверия и подозрений.
Законодательство 1870-80-х гг. при внешней видимости частных поправок имела вполне определенную направленность - внедрение администрации в сферу деятельности адвокатуры. Независимость Советов присяжных поверенных, непредсказуемое поведение адвокатов в суде, оправдание с их помощью особо опасных преступников вызывали нарекания со стороны правительства и особенно Министерства внутренних дела. В связи с этим граф К.И. Пален начинает предпринимать меры по реформированию адвокатуры. Так, 5 декабря 1874 года был издан закон, по которому временно дальнейшее учреждение присяжных поверенных приостанавливалось, а их функции передавались окруж-
ным судам и Судебным палатам. Объяснялось это тем, что Советы присяжных поверенных не оправдали возложенных на него задач. К тому моменту последние были образованы лишь в трех судебных округах: Петербургском, Московском и Харьковском. Впоследствии правительство вынуждено было признать несостоятельность этого закона и исправить свою ошибку, разрешив вновь открыть Советы. В результате, в 1904 г. было разрешено открыть новые Советы присяжных поверенных при Новочеркасской, Иркутской, Казанской, Одесской, Омской и Саратовской Судебных палатах. Однако в течение тридцати лет данное обстоятельство наносило значительный вред развитию института, адвокатура находилась под неустанным контролем судебной и административной властей.
Одновременно, на протяжении всего рассматриваемого периода, осуществлялась ревизия юрисдикции присяжной адвокатуры. Так, еще 7 июня 1872 года был учрежден специальный суд в лице Особого Присутствия Правительствующего Сената (ОППС) по политическим преступлениям, в котором дела велись с крайним пристрастием, ущемлялись права обвиняемых и адвокатуры, а Указ от 9 мая 1878 года (временно) и Закон 7 июля 1889 года (окончательно) изъяли серьезные уголовные дела из юрисдикции суда присяжных, где адвокатура имела наибольшую свободу действия в интересах правосудия [8, 164]. С 1873 по 1878 гг. почти все политические процессы в России проходили в суде ОППС. Так, из пятидесяти двух дел только пятнадцать слушались в других инстанциях [8, 165], что вызвало значительные сложности в функционировании судебной системы. По этой причине, в апреле 1878 года Министром юстиции внесено предложение о возврате дел, по которым не было указания «сверху» разбирать их в ОППС, в местные Судебные палаты с сословными представителями, что было незамедлительно утверждено императором.
Помимо этого, правительство с 9 августа 1878 г. начало передавать дела, связанные с вооруженным сопротивлением властям, на рассмотрение в военные суды, заседавшие без присяжных заседателей, а Указ от 12 февраля 1887 г. «заменил суд, гласный по закону, судом, гласным по усмотрению министра» [9, 192].
По закону 20 мая 1885 г. адвокатам не разрешалось приносить жалобы на решения Судебных палат по дисциплинарным делам, решения палат считались окончательными. На вооружение была взята откровенная дискриминация по конфессиональному признаку. 8 ноября 1889 г. был принят Указ «О порядке принятия в число присяжных и частных поверенных лиц нехристианских вероисповеданий», согласно которому значительная и квалифицированная часть российской адвокатуры могла быть принята в присяжные поверенные только с разрешения министра юстиции.
Первая волна социальной активности присяжных была погашена этими контрреформами и последующим периодом общей реакции. Судебная контрреформа изменила правовое положение адвокатуры, лишив ее не только монополии на ведение судебных дел, но и собственной организации, поставив ее под
непосредственный контроль судебных властей. Присяжные поверенные продолжали появляться в политических процессах. Но масштаб и активность их участия уменьшился.
1880-е годы характеризовались значительным повышением социальной активности адвокатов. Это не могло не отразиться на изменении структуры адвокатской корпорации. Ее новыми элементами стали центры правовой помощи для дискриминируемых общественных слоев и групп, и кружки для защиты обвиняемых в политических процессах.
Формировались и развивались новые социальные группы: предпринимательство, интеллигенция, промышленный пролетариат - что подрывало сложившиеся сословные отношения, требовало значительных изменений в политической области. Для успешной борьбы с преступностью в целом, и, в частности, с политической, государству необходимо создать «ясные, простые законы, на защиту которых были бы направлена вся сила нации», «Сделайте так, чтобы люди боялись законов и только их одних. Страх законов спасителен, страх человека пагубен и чреват преступлениями» [10, 47].
Однако желаемых результатов в тот период добиться не удалось. На заседании Государственного Совета отмечалось, что: «...недостатки процессуального законодательства по государственным преступлениям сказываются теперь еще резче ввиду значительного усиления за последние годы социальнореволюционной пропаганды, вызывающей в свою очередь, чрезвычайное повышение числа возникающих ежегодно дел о государственных преступлениях. За десятилетие (с 1894 по 1904 гг.) их число увеличилось более чем в двенадцать раз. Все эти дела, за ничтожными изъятиями, были разрешены в административном порядке. За 1894-1901 годы ни одно из дознаний, проведенных по делам о государственных преступлениях, не получило дальнейшего направления в судебном порядке по правилам, определенным в Уставе уголовного судопроизводства» [11, 1].
Нельзя воспринимать суд присяжных как действенное средство для борьбы с преступностью, либо, наоборот, как возможность гарантированно исключить судебные ошибки. На основе изучения исторического материала можно сделать вывод, что присяжные зачастую руководствуются своими эмоциями, политическими пристрастиями, даже внешним видом преступника. Это особенно ярко проявляется в условиях социальной нестабильности.
Рост политической активности адвокатуры усилился в связи с начавшимися революционными волнениями 1905-1907 гг. Все большее число присяжных поверенных вступало в различные партии, что приводило к созданию внутри адвокатской корпорации различных фракций, позиции которых часто сталкивались на общих собраниях. Политизация адвокатуры привела к дальнейшему распространению юридических консультаций для обслуживания низших классов и к более активному участию адвокатов в органах местного самоуправления.
Революция 1905-1907 гг. впервые объединила адвокатов на общенациональном уровне. Две тысячи адвокатов всей России, за исключением Сибири, собрались в Санкт-Петербурге в марте 1905 г. на первый Всероссийский съезд присяжных поверенных [5, 121].
Превращение адвокатуры в реальную политическую силу общегосударственного масштаба было встречено правительством не совсем позитивно, поэтому вполне естественен переход власти от правовой модернизации института адвокатуры к постепенному его администрированию.
В целом, как подтверждает выше приведенный материал, отношения между органами государственной власти и институтом адвокатуры в пореформенный период были неоднозначны. С одной стороны, правительство было заинтересовано в формировании и развитии адвокатского сословия, основанного на передовых принципах адвокатуры стран западной Европы. С другой стороны, российские присяжные поверенные не сумели занять главенствующего положения в российской судебной системе, что привело к неоднородности адвокатов и их излишнему увлечению материальной стороной защиты своих клиентов, а впоследствии к политизации их деятельности. Такова, в общем, картина деятельности российской адвокатуры во второй половине XIX века.
Список литературы
1. Полный свод законов Российской империи. Собр. 2-е. Т. XLI. Отделение второе. 1866 г. от №43603 - №44077. СПб., 1868.
2. Слиозберг Г.Б. Адвокатура за 25 лет // Журнал гражданского и уголовного права. 1889. №9.
3. Вильский: Деморализуется ли наша адвокатура? // Журнал гражданского и уголовного судопроизводства. 1891. N 1.
4. Гребенщиков А.А. Задачи адвокатуры. // Журнал гражданского и уголовного судопроизводства. 1886. N 5.
5. Гессен И.В. История русской адвокатуры. Издание присяжных поверенных. М., 1914 - 1916. Т.1: Адвокатура, общество и государство, 1864 - 1914 / под ред. Гессена И.В. // Серия история права. Юристъ. М., 1997. 536 с.
6. Судебный Вестник. 1866. №18.
7. Герценштейн Д. Тридцать лет тому назад // Былое. 1907 . №6. М.,
1979.
8. Троицкий Н.А. Адвокатура в России и политические процессы 1866-1904 гг. Тула, 2000. 455 с.
9. Министерство юстиции за 100 лет (1802-1902). Исторический очерк. СПб., 1902. 340 с.
10. Кистяковский А.Ф. Главные моменты развития науки уголовного права. Киев, 1874. 173 с.
11. РГИА. Печатные записки. № 680. Док.. № 4.
Головин Александр Юрьевич, д-р юрид. наук, проф., декан,
golovintula@yandex.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
Соломатин Евгений Никитович, канд. ист. наук, доц, зав. кафедрой, ENSolomatin@mail.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
RUSSIAN ADVOCACY IN POST-REFORM PERIOD A.Yu.Golovin, E.N. Solomatin
Reviewed and analyzed the role of advocacy and lawyers in the domestic history of the second half of the 19th-early 20th centuries and the attitudes on the part of public authorities and various strata of Russian society.
Keywords: advocacy, attorneys, intercessors, legal statutes, political processes.
Golovin Alexander Yurievich, doctor of juridical science, professor, dean, golovintula@yandex.ru, Russia, Tula, Tula State University.
Solomatin Evgeny Nikitovich, candidate of historical science, docent, head of department, ENSolomatin@mail.ru, Russia, Tula, Tula State University.
УДК 94
ДИСКУССИЯ О ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОЙ ОБЩИНЕ МЕЖДУ НАРОДНИКАМИ И ЕВРОЦЕНТРИСТАМИ В КОНЦЕ XIX ВЕКА
Е.С. Дубоносов, С. Н. Ковалев
Рассмотрена дискуссия о земледельческой общине России между народниками и евроцентристами в конце XIX вв.
Ключевые слова: аграрный вопрос в России, земледельческая община, народники и евроцентристы.
В конце XIX в. в России широко распространилась идеология евроцентризма, представленная как либеральным направлением, так и революционной социал-демократической марксистской доктриной.
Евроцентризм отвергал существование иных жизнеспособных цивилизаций, кроме западноевропейской, и России, исходя из этой доктрины, предстояло пройти тот же путь, что и Западу. Это означало, что и в России неизбежно должен был победить капитализм, несмотря на то, что она сильно отставала, и в ее экономике сохранялось еще много остатков крепостничества. Противниками евроцентризма в России были наследники славянофилов - консерваторы (черносотенцы) и революционеры-народники. Конец XIX в. становится периодом сложных и противоречивых отношений революционеров-народников и революционеров-марксистов.
