CC BY
76
КОРЧАГИН О.Н., кандидат юридических наук, [email protected] Институт государственной службы и управления; Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации,
119571, г. Москва, просп. Вернадского, 82/1
KORCHAGIN O.N., Candidate of Legal Sciences, [email protected] Institute of Public Administration and Management; The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation, Vernadsky Ave. 82/1, Moscow, 119571, Russian Federation
ЧИРКОВ Д.К., кандидат юридических наук, доцент,
[email protected] Кафедра юридических дисциплин; Российский государственный университет
туризма и сервиса, 141221, Московская обл., Пушкинский р-н, дп Черкизово, ул. Главная, 99
CHIRKOV D.K.,
Candidate of Legal Sciences,
associate professor,
Chair of legal disciplines;
Russian State University
Of Tourism and Service,
Glavnaya St. 99, Moscow region,
Pushkinsky district,
suburban settlement Cherkizovo,
141221, Russian Federation
отдельные вопросы применения уголовного законодательства
В СФЕРЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ЛЕГАЛИзАЦИИ (ОТМЫВАНИЮ) ДОХОДОВ,
полученных от незаконного оборота наркотиков
Аннотация. Рассматриваются отдельные аспекты применения уголовного законодательства в сфере противодействия незаконному обороту наркотиков и легализации (отмыванию) доходов, полученных от незаконного оборота наркотиков. Проведен анализ статистической отчетности за продолжительный период, а также представлена авторская позиция о приоритетных направлениях антинаркотической деятельности, которые необходимо отразить в новой редакции Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 г.: повышение эффективности национальной системы должно заключаться в консолидации усилий всех органов государственной власти и управления в борьбе с транснациональной организованной преступностью в сфере незаконного оборота наркотиков; совершенствование уголовного законодательства в части противодействия легализации преступных доходов; повышение эффективности механизмов ареста и конфискации денежных средств и иного имущества, полученных в результате преступной деятельности.
Ключевые слова: уголовное законодательство; противодействие легализации доходов; арест; конфискация; незаконный оборот наркотиков; наркобизнес; организованная преступность; транснациональное преступление.
CERTAIN ISSUES OF APPLICATION OF CRIMINAL LEGISLATION IN THE FIELD OF COUNTERACTING THE LEGALIzATION (LAUNDERING) OF THE PROCEEDS RECEIVED FROM ILLEGAL DRUG TRAFFICKING
Annotation. Some aspects of the application of the criminal legislation in the field of combating illegal drug trafficking and legalization (laundering) of proceeds derived from drug trafficking are considered. The analysis of statistical reporting over a long period of timeis carried out. The authors' position on the priority areas of anti-drug activities that should be reflected in the new version of the Strategy of the State Antinarcotic Policy of the Russian Federation until 2020 is presented: improving the efficiency of the national system should consist in consolidating the efforts of all state authorities and management in the fight against transnational organized crime in the sphere of illicit drug trafficking; improving the criminal legislation concerning the counteraction to the legalization of criminal proceeds; increasing the effectiveness of the mechanisms for seizure and confiscation of funds and other property gained as a result of criminal activities.
Keywords: criminal legislation; counteracting the legalization of proceeds; arrest; confiscation; drug trafficking; drug business; organized crime; transnational crime.
В Российской Федерации и за рубежом в настоящее время динамика преступности в сфере незаконного оборота наркотиков (далее - НОН) определяется доминированием ее качественного показателя - структуры преступности. Преступность в сфере НОН приобретает все более ярко выраженный организованный и транснациональный характер [1, с. 11] (местами - трансконтинентальный). Рост производства и распространения синтетических наркотиков вызывает серьезную озабоченность и беспокойство в международном сообществе [2, с. 245; 3, с. 5].
Главной же задачей организованной преступности является извлечение прибыли и сверхприбыли. Не случайно в некоторых международных актах организованная преступность называется преступностью в форме бизнеса (например, наркобизнес, оружейный бизнес, торговля людьми).
По оценкам заместителя Генерального секретаря ООН, исполнительного директора Управления ООН по борьбе с наркотиками и преступностью (далее - УНП ООН) Ю. Федотова, доходы всемирного криминального бизнеса составляют примерно 3,6 % мирового валового продукта. По аналогии с термином мирового валового продукта экспертами УНП ООН был введен термин валового криминального продукта. Исходя из статистических данных о мировом валовом продукте, представляемых Международным валютным фондом - МВФ (75 трлн. долларов в год), - размер равен 2,7 трлн. долларов в год [2, с. 249].
Представляется, что в силу высокой латентности преступлений в сфере НОН указанные показатели могут быть значительно выше. Мировой рынок наркотиков в настоящее время приближается к 700-800 млрд. долларов, а прибыль от продажи наркотиков составляет от 300 до 2000 %, для России этот показатель оценивается в пределах от 500 % и выше [4, с. 34-45].
Такие данные мы получаем сегодня на фоне мнений большинства экспертов о том, что провести границу между «грязными» и «чистыми» деньгами становится уже практически невозможно, а полный отказ от них может обернуться тяжелыми последствиями для всего развитого мира.
Извлекаемые в процессе осуществления преступной деятельности огромные доходы и накапливаемые значительные финансовые ресурсы требуют дальнейшей их обработки. Сегодня важно понимать, что наркобизнес - это уже не просто множество организованных преступных группировок во главе с харизматичным лидером, занятых производством наркотиков и жесточайшей конкуренцией между собой. Наркобизнесом активно реализуются процессы, присущие легальным компаниям (слияние, поглощение, консолидация и т.д.), он действует и развивается так же, как и все бизнес-структуры официального экономического сообщества, лидерами организованной преступности активно привлекаются так называемые гейткиперы*. Участие такого специалиста возможно по незнанию, из-за халатности, по принуждению или вплоть до участия в преступном сообществе. Нами он воспринимается как человек, фактически открывающий двери преступникам в мир легальных финансово-экономических отношений. Легализация наркодоходов осуществляется сегодня через электронные кошельки с использованием компьютерных технологий, позволяющих перемещать финансовые активы наркомафии на безграничные расстояния и с минимальными временными и финансовыми издержками [5, с. 224]. В таких условиях неизбежно наступает сращивание криминальной экономики с легальной, что в конечном итоге, как считают некоторые эксперты [6, с. 74], может создать реальную угрозу для нанесения ущерба финансовой системе Российской Федерации, ее экономике и безопасности в целом.
В узком смысле социальные последствия легализации доходов условно можно определить в качестве реальных негативных преобразований и изменений, возникающих как результат определенных, можно сказать, локальных проявлений этой преступности. Здесь уместно указание и о вреде, наносимом конкретным преступным посягательством. В широком же смысле они могут включать в себя не
* Согласно терминологии УНП ООН gatekeeper (с англ. — привратник) — специалист по обработке денег.
только вред, порожденный преступностью или конкретным фактом легализации преступных доходов. Получаемые доходы от криминальной деятельности в сфере незаконного оборота наркотиков - это только одна сторона медали, оборотной стороной которой являются расходы общества на борьбу с наркотиками и преступностью. Имеющиеся статистические данные и экспертные мнения [7, с. 17] позволяют сделать вывод о том, что более чем в 50 % всех совершаемых в Российской Федерации преступлений повинны наркозависимые лица.
Отдельно отмечаем такое свойство легализации преступных доходов, как способность содействовать криминализации общества. С одной стороны, криминализация общества является, в частности, следствием легализации доходов. А с другой стороны, криминализацию общества можно считать деформирующим социум процессом, при котором развиваются такие негативные тенденции, как социальная незащищенность граждан, подрыв доверия к государственной власти, и т.д. Таким образом, уместно говорить о социально-деформирующей роли и последствии легализации доходов. Некоторыми известными отечественными криминологами синтезировано понятие социальных последствий преступности в целом. Так, В.В. Лунеев считает, что социальные последствия преступности - есть совокупный вред, причиняемый общественным отношениям [8, с. 43]. То есть более уместно говорить об «интегрированной цене преступности» или (в контексте рассматриваемой сферы) об «интегрированной цене легализации доходов от НоН».
Стратегия государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года, утвержденная Указом Президента Российской Федерации 9 июня 2010 года* (далее - Стратегия), установила подрыв экономических основ наркобизнеса в качестве одной из стратегических целей в сфере сокращения предложения наркотиков в нашей стране.
Законодательством Российской Федерации предусмотрена уголовная ответ-
* Об утверждении Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года: указ Президента РФ от 9 июня 2010 г. N 690. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
ственность за легализацию (отмывание) доходов, полученных преступным путем, в том числе в результате совершения преступления из сферы незаконного оборота наркотиков. Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ) содержит статьи 174 и 174.1. Деяния, предусмотренные данными статьями, в настоящее время фактически различаются только по субъектному признаку.
Разница в определении субъектов по данным статьям заключается в том, что по статье 174 УК РФ субъектом преступления будет лицо (лица), участвовавшее в совершении финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, добытыми в результате совершения преступления другими лицами, то есть субъект легализации в совершении предикатного преступления участия не принимал. А по статье 174.1 УК РФ - с денежными средствами или иным имуществом, добытыми в результате совершения преступления самим лицом, то есть субъект предшествующего преступления и последующего - один и тот же.
Проведенный анализ статистической отчетности за период 2009 г. - 7 месяцев 2017 г. и периодической литературы свидетельствует о том, что принимаемые в нашем государстве меры по подрыву экономических основ наркобизнеса являются малоэффективными и не соответствуют актуальной действительности.
Изменения, периодически вносящиеся отечественным законодателем в статьи 174 и 174.1 УК РФ, оказывают значительное влияние на показатели привлечения к уголовной ответственности за легализацию доходов, полученных от незаконного оборота наркотиков. В частности, за период с 2003 по 2009 г. территориальными органами ФСКН России было выявлено 7049 преступлений, предусмотренных статьей 174.1 УК РФ, и всего лишь 45 преступлений, предусмотренных статьей 174 УК РФ. Такая статистика также обусловлена спецификой легализации доходов от незаконного оборота наркотиков и сложившейся правоприменительной практикой. Авторами был проведен анализ статистической отчетности за период 2009 г. - 7 месяцев 2017 г. и материалов Государственной автоматизированной системы Российской Федерации «Правосу-
дие», опрошено более 350 сотрудников органов внутренних дел из подразделений по борьбе с экономическими преступлениями и около 80 сотрудников ФСКН России.
Результаты исследования свидетельствуют о том, что в связи с принятием Федерального закона от 7 апреля 2010 г. N 60-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»* меры по противодействию легализации преступных доходов, получаемых от незаконного оборота наркотиков, в последующий период были малоэффективными. В большинстве случаев субъектом легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, является лицо, совершившее и предшествующее преступление (например, сбыт наркотиков), в результате которого был извлечен такой преступный доход, что, соответственно, в последующем квалифицируется по ст. 174.1 УК РФ. Однако после внесения Федеральным законом от 7 апреля 2010 г. N 60-ФЗ изменений в статью 174.1 УК РФ статистические показатели правоохранительной деятельности по статье 174.1 УК РФ резко изменились. Было установлено, что уголовная ответственность за совершение преступления,
предусмотренного статьей 174.1 УК РФ, возникает в случае совершения финансовых операций и других сделок в крупном размере, превышающем шесть миллионов рублей (примечание к статье 174 УК РФ по состоянию на 9 апреля 2010 года).
В связи с указанным объективным является и значительное (в 3 раза) снижение в 2010-2011 гг. по сравнению с 2009 г. количества выявленных преступлений, по которым легализации предшествовало совершение преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, а также оконченных и направленных в суд уголовных дел по статьям 174, 174.1 УК РФ. Практически в три раза сократилось число лиц, привлеченных к уголовной ответственности по указанным статьям УК РФ. На 50 % увеличилось количество прекращенных уголовных дел, в том числе почти на 20 % - по реабилитирующим основаниям. Кроме того, в 2010 и 2011 гг. продолжалось начавшееся в связи с внесением изменений в статью 174.1 УК РФ сокращение количества зарегистрированных преступлений рассматриваемой категории. Если в 2009 г. было зарегистрировано 1166 таких фактов, то в 2010 г. - 344, или на 70,5 % меньше, а в 2011 г. - 21, или на 93,9 % меньше, чем за предшествующий год (см. таблицы 1 и 2)**.
Таблица 1
Динамика числа зарегистрированных преступлений, квалифицированных по ст. 174 УК РФ, по которым легализации предшествовало совершение преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, в 2009-2011 гг. в Российской Федерации
2009 г. 2010 г. 2011 г.
Количество преступлений, предшествовавших легализации, совершенных в сфере НОН 7 137 225
Количество преступлений, зарегистрированных по ст. 174 УК РФ 3 16 145
Таблица 2
Динамика числа зарегистрированных преступлений, квалифицированных по ст. 174.1 УК РФ, по которым легализации предшествовало совершение преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, в 2009-2011 гг. в Российской Федерации
2009 г. 2010 г. 2011 г.
Количество преступлений, предшествовавших легализации, совершенных в сфере НОН 4313 1458 155
Количество преступлений, зарегистрированных по ст. 174.1 УК РФ 1166 344 21
* О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федер. _
закон от 7 апр. 2010 г. N 60-Ф3 // Собр. законо- ** Форма N 475 ГИАЦ МВД России // Стати-
дательства Рос. Федерации. 2010. N 15. Ст. 1756. стическая отчетность с 2006 по 2016 гг.
Статистика за 2014-2016 гг. в сравнении с показателями за аналогичный период 2013 года также наглядно свидетельствует о влиянии законодательного регулирования на практику противодействия легализации доходов, полученных от незаконного оборота наркотиков. Имеются в виду изменения, которые были внесены в
статьи 174 и 174.1 УК РФ посредством принятия Федерального закона от 28 июня 2013 г. N 134-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям»* (далее - Федеральный закон N 134-Ф3) (таблица 3).
Таблица 3
Количество зарегистрированных преступлений по ст.ст. 174 и 174.1 УК РФ
Год Статья 174 УК РФ (по НОН) Статья 174.1 УК России (по НОН)
Зарегистрировано Расследовано Зарегистрировано Расследовано
2010 19 16 255 354
2011 178 160 33 26
2012 200 197 44 35
2013 194 185 94 71
2014 89 84 302 289
2015 86 80 298 280
2016 78 70 267 249
Среди других важных нормативных изменений Федеральным законом N 134-ФЗ в статьи 174 и 174.1 Ук РФ был введен дополнительный квалифицирующий признак «особо крупный размер» и приравнен к 6 млн рублей, а «крупный размер» был уменьшен до 1,5 млн рублей. В новой редакции статьи 174.1 УК РФ криминализирована легализация преступных доходов вне зависимости от размера денежных средств или иного имущества, с которыми совершаются финансовые операции и иные сделки. Как было указано выше, в соответствии с предыдущей редакцией статьи 174.1 УК РФ уголовная ответствен -ность могла наступить только в случае наличия крупного размера.
Кроме того, Федеральный закон N 134-ФЗ расширил перечень преступлений, содержащийся в статье 104.1 УК РФ, совершение которых может повлечь конфискацию имущества. В настоящее время конфискация имущества может применяться и по статьям 174 и 174.1 УК РФ.
В обновленных редакциях статей 174 и 174.1 УК РФ законодателем установлена идентичная уголовная ответственность как для лица, которое само отмывает свои преступные доходы, так и для лиц, которые занимаются легализацией доходов, заведомо добытых другим лицом в результате совершения им преступления. Таким образом, уголовный закон признает действия,
квалифицируемые по статьям 174 и 174.1 УК РФ, деяниями одной степени тяжести.
Подобная правовая оценка законодателем деяний, предусмотренных статьями 174 и 174.1 УК РФ, как минимум не однозначна. Во-первых, за совершение предшествующего преступления уголовным законодательством изначально предусмотрена отдельная мера ответственности. Во-вторых, в новой редакции диспозиции статей 174 и 174.1 УК РФ указывают на одну и ту же цель деяния - придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступлений. Доказывания использования указанных средств или иного имущества для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности в настоящее время также не требуется (см. предыдущие редакции статьи 174.1 УК РФ).
Из теории уголовного права нам хорошо известно, что тщательная дифференциация ответственности является одним из важнейших принципов уголовной политики государства. Причем общепри-
* О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям: федер. закон от 28 июня 2013 г. N 134-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2013. N 26. Ст. 3207.
знанными основаниями дифференциации ответственности являются типовая степень общественной опасности содеянного и типовая степень опасности лица, совершившего преступления. Сравнивая диспозиции статей 174 и 174.1 УК РФ, можно прийти к выводу о том, что оба субъекта совершают аналогичные юридически значимые действия.
По степени опасности лица (лиц), совершающего легализацию доходов, полученных преступным путем, целесообразно также считать типовые степени общественной опасности субъектов деяний по статьям 174 и 174.1 Ук РФ равнозначными. Оба субъекта, прежде чем совершить легализацию доходов, полученных незаконным путем, находятся в положении, когда они, безусловно, знают о том, что доходы получены преступным путем.
Некоторые эксперты могут не согласиться с такой точкой зрения, мотивируя свое несогласие тем, что законодатель, установив соответствующие санкции, уже определил преобладание типовой степени опасности лица, например, совершившего преступление, предусмотренное статьями 228.1 или 229.1 УК РФ, над степенью опасности лица, совершившего преступления, предусмотренные статьями 174 и 174.1 УК РФ.
В связи с этим важно учитывать то, что уже давно отмечалось некоторыми отечественными специалистами [3, с. 23]. В статьях 174 и 174.1 УК РФ речь идет не о виновности лица в совершении того или иного предшествующего преступления, а о легализации имущества, приобретенного в результате совершения таких преступлений. Соответственно, и сравнению подлежат типовые степени опасности лиц в момент принятия решения или рождения умысла на легализацию преступных доходов, а умысел на легализацию преступного дохода мог зародиться и до наступления момента совершения предшествующего преступления.
Если законодательное разграничение деяния по субъектному признаку все-таки основано на различии типовой степени опасности субъектов по двум статьям, то не совсем понятно, почему санкции норм статей 174 и 174.1 полностью идентичны.
Нормы международного права в сфере противодействия легализации преступных доходов также не содержат положений
о необходимости разграничения деяний по субъектному признаку.
Авторы данной статьи придерживаются позиции, согласно которой этап перехода добытых преступным путем денежных средств или иного имущества от лица (лиц), совершивших предшествующее преступление, к лицу (лицам), осуществляющим дальнейшую легализацию, необходимо рассматривать в качестве одной из стадий легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем. Тем более, что институт соучастия в преступлении достаточно хорошо представлен в российском уголовном праве (глава 7 УК РФ). В то же время вопрос достаточно дискуссионный, и в связи с этим очень важно получить профессиональное мнение практиков - оперативных сотрудников, следователей, работников прокуратуры и судей, в том числе для выработки возможных законодательных предложений в данной сфере.
Как уже было указано, организованная преступность все чаще имеет транснациональный характе, и деятельность преступников связана с нарушением законов более чем одной страны. Например, почти треть ликвидированных в 2015 г. преступных сообществ, действовавших в сфере НоН, либо организована за пределами Российской Федерации, либо имела в своей структуре подразделения, находящиеся на территории иностранного государства.
Государству, в его узком значении, необходимо рассматривать влияние транснациональных организованных преступных объединений на экономику и политику страны по аналогии с влиянием, оказываемым различными структурами из сферы легального бизнеса. Как справедливо отмечают авторы доклада «Выявление и блокирование финансовых потоков, связанных с незаконным оборотом опиатов» (подготовлен экспертной рабочей группой Парижского пакта при координации УНП ООН, официально не опубликован), необходимо перестраиваться от «восхищения» проблемой и ее превозношения к приложению всех возможных усилий, чтобы выявлять и добиваться «быстрых побед».
Отечественный законодатель не в полной мере имплементировал в уголовный закон положения Конвенции Организации Объединенных Наций против транснаци-
ональнои организованном преступности, принятой Резолюцией 55/25 Генеральном Ассамблеи от 15 ноября 2000 г. (далее -Конвенция), которой транснациональные преступления отнесены к наиболее опасным видам преступности*. Например, Уголовный кодекс Республики Казахстан предусматривает ответственность за создание транснационального преступного сообщества и руководство им, а равно за участие в нем (исходя из положений Конвенции).
Таким образом, в целях повышения эффективности деятельности компетентных органов по борьбе с транснациональными преступлениями в рамках международного сотрудничества и с использованием национальных организационно-правовых механизмов авторами предлагается внести в статью 210 УК РФ следующие изменения:
1) дополнить частью пятой следующего содержания:
«5. Деяния, предусмотренные частями первой, второй, третьей или четвертой настоящей статьи, имеющие транснациональный характер, -
наказываются лишением свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет или пожизненным лишением свободы.»;
2) примечание изложить в следующей редакции:
«Примечание. 1. Лицо, добровольно прекратившее участие в преступном сообществе (преступной организации) или входящем в него (нее) структурном подразделении либо собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп и активно способствовавшее раскрытию или пресечению этих преступлений, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.
2. Под транснациональным характером преступления для целей настоящей статьи понимается его совершение в более чем одном государстве либо в одном государстве, но при условии, что существенная часть его подготовки, планирования, руководства или контроля осуществлялась в другом государстве, либо его существенные последствия имели место в другом государстве.».
* Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».
Большую актуальность в правоприменительной практике сохраняют вопросы наложения ареста и конфискации имущества, приобретенного в результате преступной деятельности в сфере НОН. Одной из наиболее распространенных причин отказа судебными органами в наложении ареста на имущество, имеющее характер преступно приобретенного, является то, что обвиняемые в совершении преступлений регистрируют такое имущество на других лиц (родственников, знакомых). Фактически отсутствует какая-либо возможность официального подтверждения того, что преступно добытое имущество на самом деле принадлежит обвиняемому.
В ряде случаев при наличии схожих обстоятельств судами принимаются кардинально противоположные решения. Так, например, для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества, указанного в части 1 статьи 104.1 УК РФ, следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом ходатайство о наложении ареста на имущество подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия. При этом у судов отсутствует единая позиция относительно понятия «другие имущественные взыскания». В некоторых случаях под ними понимают только судебные издержки, в других к ним относят также и штрафы, предусмотренные санкциями статей. В связи с этим в ряде регионов сформировалась судебная практика, в результате которой суды отказывают в наложении ареста на имущество, если это не связано с конфискацией или обеспечением гражданского иска.
Кроме этого, имеет место различная судебная практика применения части 3 статьи 115 УПК России. В соответствии с указанной нормой арест может быть наложен на имущество, находящееся у других лиц, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления, либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности (экстремизма), организованной группы, незаконного
вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации).
Однако судами выносятся решения об отказе в удовлетворении ходатайств о наложении ареста на автотранспортное средство в связи с тем, что указанное имущество подозреваемому (обвиняемому) не принадлежит, т.к. в большинстве случаев последние управляют транспортными средствами, используемыми в качестве орудий и средств совершения преступления, по доверенности. По этой же причине при вынесении приговора автомобили, признанные вещественными доказательствами, не конфискуются и возвращаются владельцам. Например, в 2015 году Басманным районным судом г. Москвы отказано в удовлетворении ходатайства следственных органов о наложении ареста на автомобиль, находящийся в пользовании обвиняемого. А., в котором было обнаружено более 1 кг героина, в связи с тем, что последний не являлся собственником автомобиля и управлял им по доверенности [2, с. 248].
отсутствует единообразие и по вопросу отнесения автотранспортного средства к тому или иному признаку объективной стороны состава преступления - в разных случаях автотранспортное средство признается орудием, либо средством совершения преступления, либо местом совершения преступления. Позиция ряда судов и органов прокуратуры применительно к незаконному обороту наркотиков такова, что для признания автомобиля средством совершения преступления необходимо наличие объективных данных, свидетельствующих о том, что данный автомобиль был специально оборудован для осуществления указанной незаконной деятельности, имел специальные тайники для хранения и перевозки наркотиков, использовался владельцем исключительно при осуществлении преступной деятельности.
Нередко суды отказывают в аресте имущества еще на начальных стадиях предварительного следствия, в том числе по преступлениям, предусмотренным статьями 174 и 174.1 УК РФ, ссылаясь на отсутствие или недостаточность доказательств его преступного происхождения. однако указанная обеспечительная мера как раз позволяет органам предварительного расследования установить и доказать причинно-следственную связь получения
денежных средств и имущества с фактом совершения преступления.
Так, в Республике Бурятия в ходе расследования уголовного дела по обвинению Н. и других лиц в совершении преступлений, связанных со сбытом наркотиков, установлено, что Н. в период своей преступной деятельности совершила ряд финансовых операций - покупку золота в различных банках, а также приобретение имущества на общую сумму более 7 млн рублей. Следственным органом возбуждено ходатайство о наложении ареста на указанное имущество. однако Советским судом г. Улан-Удэ Республики Бурятия в удовлетворении ходатайства отказано. В качестве основания суд указал на отсутствие достоверных сведений о преступном происхождении средств, на которые приобреталось имущество [4, с. 39].
В аналогичной ситуации Подольский городской суд Московской области удовлетворил ходатайство следствия о наложении ареста на имущество стоимостью более 14 млн рублей [2, с. 249].
отмечаем, что за прошедший период времени с момента принятия Стратегии введена конфискация денежных средств, ценностей и иного имущества, полученного в результате совершения преступления. Вместе с тем правовой механизм реализации введенного института не соответствует существующим криминальным угрозам.
Несмотря на то, что уровень удовлетворения судами ходатайств о наложении ареста на имущество в целом достаточный, количество конфискованного имущества в порядке статьи 104.1 УК РФ остается незначительным. Так, из анализа 62 приговоров следует, что применение статьи 104.1 УК РФ имело место в 31 приговоре (50 %). В большинстве случаев судами конфискуется лишь та часть преступно нажитого имущества, которая в ходе предварительного следствия подвергалась аресту либо была признана вещественными доказательствами по уголовному делу. В остальных проанализированных приговорах (31 приговор, или 50 %) суды оставляли без внимания вопросы, связанные с конфискацией имущества. Более того, в некоторых случаях суды при вынесении приговора не разрешали вопросы, связанные с арестованным имуществом.
Причина лежит на поверхности. В УК РФ предусмотрена конфискация
имущества как иная мера уголовно-правового характера, однако Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации [9, с. 9] не содержит правила и порядок ее применения. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 32 также не конкретизировано, на какой именно стадии судебного разбирательства должен быть решен вопрос о конфискации имущества*.
В результате недвижимость, транспортные средства, счета в банках подсудимого остаются при нем, а в случае, если преступно нажитые доходы оформляются на родственников либо иных лиц, не участвующих в преступной деятельности, конфисковать незаконно полученное имущество в рамках действующего законодательства в последующем чрезвычайно сложно.
Кроме того, российским уголовным законодательством предусмотрена конфискация не только имущества, приобретенного в результате преступления или являвшегося орудием преступления, но и денежных средств, соответствующих стоимости имущества, подлежащего конфискации, в случае невозможности его взыскания вследствие использования, продажи или по иной причине (статья 104.2 УК РФ).
Это связано с тем, что на практике распространены такие ситуации, когда
* О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 7 июля 2015 г. N 32. Справ.-правовая система «КонсультантПлюс».
имущество, полученное преступным путем, уже реализовано, однако подсудимый обладает денежными средствами или иным ликвидным имуществом, например недвижимостью, ценными бумагами, драгоценными металлами и пр.
Однако, несмотря на имеющийся в уголовном законодательстве инструмент борьбы с финансовой составляющей преступности, ни в одном из рассмотренных приговоров такая мера, как конфискация денежных средств или иного имущества взамен предмета, подлежащего конфискации (статья 104.2 УК РФ), судами не применялась.
На современном этапе важно правильно оценить полученные выводы и скорректировать стратегические меры, к которым, безусловно, относится и качественная реализация механизмов ареста и конфискации полученного преступным путем имущества.
К таким мерам можно отнести:
1. Принятие законодательных норм, обязывающих лицо, совершившее преступление, связанное с незаконным оборотом наркотиков, отчитываться перед государством о законности происхождения принадлежащего ему имущества, а также регламентирующих порядок обращения данного имущества в доход государства в случае, если лицо не может доказать правомерность его происхождения.
2. Разъяснение Верховным Судом Российской Федерации порядка применения судами механизма конфискации имущества, предусмотренного статьями 104.1 и 104.2 УК РФ.
Список литературы
1. Трунцевский Ю.В. Понятие транснационального преступления // Международное уголовное право и международная юстиция. 2014. N 3. С. 9-12.
2. Корчагин О.Н., Чирков Д.К., Литвиненко А.С. Синтетические наркотики в России как реальная угроза национальной безопасности // Актуальные проблемы экономики и права. 2015. N 1 (33). С. 245-253.
3. Новосельцев С.П., Хамский Н.В., Чирков Д.К. Квалификация преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ: науч.-практ. пособие. Красноярск, 2003. 59 с.
4. Корчагин О.Н. О взаимосвязи доходов, извлекаемых в процессе незаконного оборота наркотиков, и мировых финансовых институтов // Право и жизнь. 2015. N 6 (204). С. 34-45.
5. Чирков Д.К., Саркисян А.Ж. Преступность в сфере телекоммуникаций и компьютерной информации как угроза национальной безопасности страны // Актуальные проблемы экономики и права. 2013. N 3 (27). С. 220-226.
6. Жубрин Р.В. Профилактика легализации преступных доходов // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2016. N 1 (35). С. 74-80.
7. Месилов М.А. Криминалистика: учебно-методический комплекс. М.: МГУУ Правительства Москвы, 2013. 56 с.
8. Лунеев В.В. Социальные последствия, жертвы и цена преступности // Государство и право. 2009. N 1. С. 36-56.
9. Месилов М.А. Уголовный процесс: учебно-методический комплекс. М.: МГУУ Правительства Москвы, 2013. 64 с.
