CC BY
38
Научная статья УДК 343.9
DOI: 10.55001/2587-9820.2022.37.13.004
ОТДЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ОГРАНИЧЕНИЯ ПРАВА НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ ОПЕРАТИВНЫМИ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯМИ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИМИ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Вадим Сергеевич Белохребтов1, Александр Евгеньевич Ступницкий2
1Иркутский юридический институт (филиал) Университет прокуратуры Российской Федерации, г. Иркутск, Российская Федерация, e-mail: vadim.belokhrebtov@mail.ru
2Всероссийский государственный университет юстиции» (РПА Минюста России), г. Иркутск, Российская Федерация, e-mail: czubary@rambler.ru
Аннотация. В статье рассматриваются проблемы правового регулирования ограничения права граждан на свободу и личную неприкосновенность при проведении оперативно-розыскных мероприятий сотрудниками оперативных подразделений органов внутренних дел. Обращается внимание на административно-правовую природу соответствующего полномочия оперативных сотрудников, ограниченность в возможности его применения, различия в его содержании применительно к разным органам, уполномоченным на осуществление оперативно-розыскной деятельности. Вносятся предложения по совершенствованию оперативно-розыскного законодательства в рамках затронутой проблематики.
Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность; оперативно-розыскные мероприятия; право на свободу и личную неприкосновенность; компетенция органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.
Для цитирования: Белохребтов В.С., Ступницкий А.Е. Отдельные аспекты ограничения права на свободу и личную неприкосновенность при проведении оперативно-розыскных мероприятий оперативными подразделениями, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность // Криминалистика: вчера, сегодня, завтра. — 2022. — Т. 23. — № 3. — С. 34—43. DOI: 10.55001/25879820.2022.37.13.004
SEPARATE ASPECTS OF LIMITATION OF THE RIGHT TO FREEDOM AND PERSONAL INVIOLABILITY DURING OPERATIONAL SEARCH ACTIVITIES BY OPERATIONAL UNIT CARRYING OUT OPERATIONAL SEARCH ACTIVITIES
Vadim S. Belokhrebtov1, Alexander E. Stupnitsky2
1Irkutsk Law Institute (branch) of the University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation, e-mail: vadim.belokhrebtov@mail.ru
2Irkutsk Institute (branch) of the All-Russian State University of Justice (RPA of the Ministry of Justice of Russia), e-mail: czubary@rambler.ru
© Белохребтов В.С., Ступницкий А.Е., 2022
Abstract. The article deals with the problems of legal regulation of the restriction of the right of citizens to freedom and personal integrity during the conduct of operational-search activities by employees of the operational units of the internal affairs bodies. Attention is drawn to the administrative and legal nature of the relevant powers of operational officers, the limited possibility of its application, the differences in its content in relation to different bodies authorized to carry out operational-search activities. Proposals are made to improve the operational-search legislation within the framework of the issues raised.
Key words: operational-search activity; operational-search activities; the right to liberty and security of person; the competence of the bodies carrying out operational-search activities.
For citation: Belokhrebtov V.S., Stupnitsky A.E. Otdel'nye aspekty ogranichenija prava na svobodu i lichnuju neprikosnovennost' pri provedenii operativno-rozysknyh meroprijatij operativnymi podrazdelenijami, osushhestvljajushhimi operativno-rozysknuju dejatel'nost' [Separate aspects of the restriction of the right to freedom and personal integrity during operational-search activities by operational units carrying out operational-search activities]. Kriminalistika: vchera segodnya, zavtra = Forensics: yesterday, today, tomorrow. 2022, vol. 23 no 3, pp. 34—43. (in Russ.) DOI: 10.55001/25879820.2022.37.13.004
Введение
В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 12.08.1995 N 144-ФЗ (ред. от 28.06.2022) «Об оперативно-розыскной деятельности»1 (далее — ФЗ «Об ОРД») данная деятельность осуществляется в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств. Декларируемые законом цели зачастую обусловливают необходимость проведения оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права человека и гражданина. При этом в Конституции Российской Федерации сказано, что соответствующие права и свободы могут быть ограничены только федеральными зконами или на основании судебного решения.
1 Об оперативно-розыскной деятельности: федеральный закон N 144-ФЗ от 12.08.1995 (ред. от 28.06.2022) // Собрание законодательства Российской Федерации от 14 08.1995 г. № 33 ст. 3349.
В частности, согласно ч. 3 ст. 55 Основного закона, права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12.08.1995 N 144-ФЗ (далее — ФЗ об «ОРД») только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
В свою очередь ст. 4 ФЗ «Об ОРД» предусматривает, что правовую основу оперативно-розыскной деятельности составляют Конституция Российской Федерации, ФЗ «Об ОРД», другие федеральные законы и принятые в соответствии с ними иные нормативные правовые акты федеральных органов государственной власти. Следовательно, возможность ограничения прав и свобод человека и гражданина при проведении оперативно-розыскных мероприятий может предусматриваться не только специальным законом, регулирующим указанную деятель-
ность, но и иными федеральными законами. При этом в них должно быть закреплено, какие конкретно права и свободы могут быть ограничены при осуществлении оперативно-
розыскных мероприятий, основания, условия и порядок их ограничения.
Статья 8 ФЗ «Об ОРД» предусматривает возможность ограничения конституционных прав человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища при наличии закрепленных оснований и соблюдении предписанных условий, включая необходимость получения судебного решения. Возможность ограничения права на свободу и личную неприкосновенность, закрепляемую ч. 1 ст. 22 Конституции Российской Федерации, ФЗ «Об ОРД» не предусматривает. Пре-ставляется, что данное обстоятельство обусловлено содержанием и направленностью оперативно-розыскной деятельности. По своему правовому статусу результаты ОРД не являются доказательствами, позволяющими привлечь к ответственности виновное лицо.
Как отмечают К. Л. Ларин и С. Н. Чурилов, УПК РФ не придает результатам ОРД напрямую статус доказательств. Результаты ОРД по своей правовой природе изначально не могут быть доказательствами, потому что не отвечают требованиям доказательств, т.к. получаемы ненадлежащим субъектом и ненадлежащими (непроцессуальными) способами [1, с. 261].
Основная часть
По мнению специалистов в области теории оперативно-розыскной деятельности, при решении задач раскрытия преступлений ОРД играет
вспомогательную, обеспечивающую роль по отношению к уголовно-процессуальной деятельности, поскольку она направлена на выявление лиц, причастных к совершению преступлений [2, с. 10]. С нашей точки зрения, направления использования результатов ОРД, закрепляемые ст. 11 ФЗ «Об ОРД», также свидетельствуют о том, что законодатель оценивает эту деятельность как предварительную и вспомогательную по отношению к уголовному процессу. В ее рамках осуществляется добывание и проверка первичной информации, позволяющей выявлять преступления, а также выявлять и устанавливать лиц, причастных к ним, непроцессуальным путем, включая использование негласных сил, средств и методов. Соответственно, результаты оперативно-розыскной деятельности требуют перепроверки и закрепления процессуальным путем, в том числе с предоставлением возможности защиты лицу, в отношении которого реализуется процедура, направленная на привлечение его к уголовной ответственности. Недопустимость применения к физическим лицам на основании таких «предварительных» результатов мер ограничения их свободы и личной неприкосновенности, на первый взгляд, выглядит вполне закономерно. В соответствии с ч. 2 ст. 22 Конституции Российской Федерации арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению; до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.
Соответствующие меры, связанные с ограничением свободы и личной неприкосновенности, реализуются в рамах административно-
процессуальных и уголовно-процессуальных процедур, регламентируемых соответственно в рамках
Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ). Данные процедуры непосредственно направлены на обеспечение возможности привлечения виновных лиц к соответствующим видам ответственности. В свою очередь правовая природа результатов проведения оперативно-розыскных мероприятий (осуществления оперативно-
розыскного процесса) напрямую не позволяет реализовывать меры юридической ответственности.
Вместе с тем анализ законодательства позволяет прийти к выводу, что в нем содержатся положения, на основании которых сотрудники оперативных подразделений органов внутренних дел (далее — ОВД) при проведении оперативно-розыскных мероприятий имеют право на осуществление действий, связанных с ограничением свободы и личной неприкосновенности.
В соответствии с п. 7 ст. 13 Федеральный закон от 07.02.2011 N 3-ФЗ (ред. от 21.12.2021) «О полиции»2 сотрудники полиции (коими в том числе являются, и сотрудники оперативных подразделений ОВД) имеют право требовать от граждан (групп граждан) покинуть место совершения преступления, место происшествия, если это необходимо для проведения оперативно-розыскных мероприятий.
Рассмотрение данной нормы позволяет нам вывести целый ряд заключений.
Во-первых, данное правомочие сотрудников полиции позволяет
2 О полиции: федеральный закон № 3-ФЗ от 07.02.2011 (ред. от 21.12.2021) // Собрание законодательства Российской Федерации от 14.02.2011 г. № 7 ст. 900.
им в определенной мере ограничивать право граждан на свободу и личную неприкосновенность. В юриспруденции данное право принято делить на два элемента: физический и психический [3, с. 183]. К физической неприкосновенности относят защиту от какого-либо физического контакта; психическая же неприкосновенность предполагает отсутствие контакта, подавляющего сознание, мысли, волю человека и оказывающего принудительное воздействие на его поведение [4, с. 22]. Применительно к рассматриваемому аспекту следует обратить внимание на тот факт, что преступления, иные происшествия, как правило, совершаются в местах, где нет каких-либо правовых ограничений для свободного нахождения там граждан. Кроме того, полномочие сотрудников полиции требовать покинуть указанные места корреспондирует с их правом принудительной реализации данного требования. Так, в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 20 Федерального закона «О полиции» сотрудник полиции имеет право применять физическую силу для преодоления противодействия его законным требованиям.
Во-вторых, представляет интерес неопределенность обстоятельств и условий реализации рассматриваемого права. Термины «место преступления» и «место происшествия» не имеют закрепленных нормативно дефиниций, раскрывающих их понятие, признаки и сущность, хотя и используются в УПК РФ. При этом они не используются в ФЗ «Об ОРД».
Место преступления можно определять через понятие самого преступления, закрепляемого ч. 1 ст. 14 Уголовного кодекса Российской Федерации. Не вызывает проблем его установление при совершении преступлений, имеющих явные признаки: убийства, грабежи, разбои, кражи и т.д.
Но оперативно-розыскные мероприятия могут проводиться и в местах совершения преступлений неочевидного характера, а также в отношении преступлений, место совершения которых носит достаточно неопределенный характер. Например, преступления в сфере высоких технологий, в сфере экономической деятельности и т. д.
Понятие «место происшествия» также не имеет нормативной дефиниции. При этом его научный анализ, как правило, осуществляется либо применительно к уголовно-процессуальным аспектам исследования соответствующих процессуальных действий, проводимых до возбуждения уголовного дела (в первую очередь — осмотр места происшествия), либо в рамках криминалистических исследований тактики их осуществления. Но и в том, и в другом случае понимание места происшествия сводится к его связи с совершенным преступлением. Так, Р.С. Белкин определяет место происшествия как участок местности или помещения, где были обнаружены следы происшествия, требующего расследования. При этом ученый уточняет, что место происшествия может совпадать с местом преступления, если следы преступления обнаружены там, где было совершено преступление, что подчеркивает связь места происшествия именно с преступлением [5, с. 114].
Согласно иной точки зрения, место происшествия — это не только территория или помещение, где осуществлялось противоправное действие (бездействие) либо наступили вредные последствия содеянного, но и место, где обнаружены связанные с ним обстоятельства (вредные последствия) [6, с. 114].
Распространение на оперативно-розыскную деятельность терминологии, имеющей юридическое значение,
но не имеющей нормативно закрепленного определения, а также формируемой в первую очередь применительно к уголовно-процессуальной деятельности, вызывает в данном случае целый ряд вопросов. Оперативно-розыскные мероприятия, с учетом разведывательного, поискового, проверочного характера соответствующей деятельности, могут проводиться до совершения преступления, более того, в местах и условиях, когда вообще нет речи о каком-либо происшествии, требующем реагирования со стороны правоохранительных органов. Например, в местах только предполагаемого совершения преступления до его совершения; возможного нахождения лиц, владеющих оперативно значимой информацией, документацией, имеющей потенциальное доказательственное значение и т.д. При этом правомерность проведения оперативно-розыскных мероприятий при наличии предусмотренных законом оснований и соблюдении закрепленных им условий не вызывает сомнений. Данное обстоятельство применительно к отдельным ситуациям, по сути, подчеркивается и в решениях Конституционного Суда Российской Федерации. Например, в п. 5 определения данного судебного органа от 14 июля 1998 г. № 86-О «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» по жалобе гражданки И. Г. Черновой» указывается, что если в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия обнаруживается, что речь идет не о преступлении, а об иных видах правонарушений, то в силу статей 2 и 10 (часть четвертая) ФЗ «ОБ ОРД» дело оперативного учета подлежит прекращению.
Следует заключить, что отсутствие нормативной дефиниции поня-
тий «место преступления» и «место происшествия», их использование в УПК РФ и неиспользование в ФЗ «Об ОРД», сформировавшееся в науке и практике понимание их содержания существенно ограничивают возможность применения рассматриваемой нормы ФЗ «О полиции».
В-третьих, само содержание анализируемого полномочия сотрудников полиции свидетельствует о возможности его применения при осуществлении гласных оперативно-розыскных мероприятий. Требование к гражданам покинуть соответствующее место в целях проведения оперативно-розыскных мероприятий, затрагивающее их право на свободу и личную неприкосновенность, может быть законно реализовано в том случае, если сотрудник полиции действует гласно либо расшифровывает свою принадлежность к правоохранительным органам, а также обосновывает причины своего требования на основании положений закона. В такой ситуации возможность негласного проведения оперативно-розыскного мероприятия сводится практически к полной невозможности.
При этом следует обратить внимание, что, по нашему мнению, гласное проведение оперативно-розыскного мероприятия само по себе не является основанием для принудительного его проведения и, соответственно, ограничения прав и свобод граждан, в отношении которых это мероприятие проводится. Схожую точку зрения применительно к гласному обследованию отразили в своих работах Д.В. Ривман [8, с. 98], М.П. Поляков и В.В. Терехин [9, с. 242].
В-четвертых, обращает на себя внимание сам нормативный правовой акт, в котором закрепляется данное полномочие. Это не ФЗ «Об ОРД», а Федеральный закон «О полиции». Соот-
ветственно, право требовать от гражданина покинуть соответствующее место для проведения оперативно-розыскных мероприятий имеют не только сотрудники оперативных подразделений ОВД, но и иные сотрудники полиции, не являющиеся оперативными.
Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что рассматриваемое положение, закрепленное п. 7 ст. 13 Федерального закона «О полиции», представляет собой норму не оперативно-розыскного, а административного законодательства. Ее содержание определяет не оперативно-розыскную, а административно-правовую компетенцию сотрудников полиции. Исследователи указывают на возможность использования административных мер принуждения для достижения целей ОРД [10]. Но законодатель фактически сводит содержание рассматриваемой нормы к регламентации обеспечения «режимных» условий проведения оперативно-розыскных мероприятий. При этом по своему характеру данные мероприятия могут носить в первую очередь гласный характер, направленный на выполнение непосредственно обеспечивающих уголовный процесс задач. С практической точки зрения представляется, что это может быть проведение оперативно-розыскных мероприятий сотрудником оперативного подразделения органов внутренних дел в составе следственно-оперативной группы в ходе работы на месте преступления (происшествия).
В итоге следует констатировать, что законодатель проявил последовательность. Возможность ограничения права граждан на свободу и личную неприкосновенность оперативно-розыскное законодательство не содержит.
В результате возникает вопрос о целесообразности такого подхода. Возможность ограничения указанного права гражданина непосредственно для достижения целей проведения оперативно-розыскного мероприятия не предусмотрена. Но предоставлено административное полномочие ограничивать свободу и личную неприкосновенность для обеспечения возможности проведения этого мероприятия.
Более того, для сотрудников полиции, по сравнению с сотрудниками органов Федеральной службы безопасности (далее — ФСБ), схожее по содержанию полномочие носит половинчатый характер, умеющее не оперативно-розыскной, а административный характер. В соответствии с п. з. 2 ст. 13 Федерального закона от 03.04.1995 N 40-ФЗ (ред от 04.08.2022) «О федеральной службе безопасности»3 органы ФСБ имеют право временно ограничивать или запрещать передвижение граждан и транспортных средств по отдельным участкам местности (на отдельных объектах), обязывать граждан оставаться там или покинуть эти участки (объекты) в целях проведения оперативно-розыскных мероприятий. Соответствующие ограничения сотрудники органов ФСБ имеют право применять не только в местах совершения преступления, местах происшествия, но и в любых иных местах (объектах) проведения оперативно-розыскных мероприятий.
Кроме того, сотрудники органов ФСБ имеют право требовать не только покинуть место (объект) проведения мероприятия, но и запрещать пере-
3 О федеральной службе безопасности: федеральный закон № 40-ФЗ от 03.04.1995 (ред. от 04.08.2022) // Собрание законодательства Российской Федерации от 10.04.1995 г. № 15 ст. 1269.
движения, а также обязывать оставаться на месте. Такое требование придает большую значимость оперативно-розыскным мероприятиям.
С учетом задач, стоящих перед оперативными подразделениями органов внутренних дел, подобный законодательный подход, с нашей точки зрения, представляется не вполне обоснованным и последовательным.
Нередко при проведении оперативно-розыскных мероприятий сотрудникам оперативных подразделений ОВД требуется обеспечить не только отсутствие посторонних лиц, но и присутствие лиц, представляющих оперативный интерес, а также ограничение возможности их передвижения для достижения целей данного мероприятия.
В частности, подобные ситуации могут складываться в рамках проведения гласных обследований в нежилых помещениях (офисах, служебных помещениях) юридических лиц при выявлении преступлений экономической направленности, когда заинтересованные лица пытаются спрятать, перепрятать, вынести с места проведения оперативно-розыскного мероприятия объекты, представляющие оперативный интерес4.
4 Проблема реализации мер принуждения, в том числе направленных на ограничение права на свободу и личную неприкосновенность при проведении гласного обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, является предметом отдельной научной дискуссии. С нашей точки зрения, в целом верна позиция А. Е. Чечетина, который отмечает, что существующее правовое регулирование, не предусматривающее оснований, условий и порядка применения принуждения в оперативно-розыскной деятельности, не создает необходимых законодательных предпосылок для признания допустимости принудительного осуществления гласных оперативно-розыскных мероприятий [10, с. 41—42].
Аналогичная необходимость может возникнуть, например, при проведении оперативных экспериментов, направленных на задержание с поличным взяточников. С момента получения предмета взятки разрабатываемым лицом и до момента возбуждения уголовного дела сотрудниками оперативных подразделений ОВД реализуется целый комплекс действий, в том числе сугубо технического характера, направленных на обеспечение предусмотренных законом оснований для возбуждения уголовного дела и возможности последующего проведения неотложных следственных действий. В этот период времени полномочия оперативных сотрудников по ограничению свободы передвижения взяточника в рамках оперативно-розыскной компетенции фактически отсутствуют, чем последний может и воспользоваться.
Подобные ситуации могут возникать и при проведении проверочных закупок, направленных на задержание с поличным лиц, осуществляющих незаконный оборот предметов, веществ и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен.
Представляется, что со схожими проблемами могут сталкиваться сотрудники оперативных подразделений и иных органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.
Выводы и заключение
Вышеизложенное позволяет заключить, что действующее оперативно-розыскное законодательство не содержит оснований для ограничения прав граждан на свободу и личную неприкосновенность. Вместе с тем отдельные законодательные акты предоставляют административные полномочия по ограничению отдельных элементов указанного права, но эти полномочия направлены в первую очередь не на непосредственное обеспечение возможности достижения целей осуществления оперативно-розыскных мероприятий, а на обеспечение возможностей, условий их проведения. Кроме того, обращает на себя внимание необоснованное, с нашей точки зрения, закрепление аналогичного по сути полномочия для разных органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, в разном объеме.
В этой связи, по нашему мнению, целесообразно внесение изменений в ФЗ «Об ОРД», наделяющих сотрудников оперативных подразделений органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, правами по ограничению или запрету на передвижение граждан и транспортных средств по отдельным участкам местности (на отдельных объектах), обя-зыванию граждан оставаться там или покинуть эти участки (объекты) при проведении оперативно-розыскных мероприятий.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Ларин К.Л., Чурилов С. Н. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности / К.Л. Ларин, С.Н. Чурилов // Образование и право. — 2021.— № 1. — С. 260—264.
2. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: учебное пособие / под ред. А. Е. Чечетина. — М.: ИМЦ ГУК МВД России, 2004. — 204 с.
3. Фаст И.А. Личная неприкосновенность / И.А. Фаст // Вестник Нижегородского университета. Серия: Право. — 2019. — № 1. — С. 182—186.
4. Писарев А.В. Производство следственных действий, ограничивающих право граждан на личную неприкосновенность: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 /
A.В. Писарев. — Омская академия МВД России. — Омск, 2002. -22 с.
5. Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия Р.с. Белкин. — М.: Ме-гатрон XXI, 2000. — 334 с.
6. Иванов А.Н. Проблемы совершенствования понятийного аппарата следственного осмотра / А.Н. Иванов // Известия Саратовского университета. — 2005. — Т. 5. — Серия История. Право. Международные отношения. — Вып. 1/2. — С. 133—140.
7. Ривман Д.В. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / Д.В. Ривман. — СПб.: Питер, 2003. — 235 с.
8. Поляков М.П., Терехин В.В. Некоторые аспекты нарушения законности при реализации гласного оперативного обследования (как проявление методологической проблемы дифференциации ОРД на гласную и негласную) / М.П. Поляков,
B.В. Терехин // Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2012. — № 17. —
C. 240—244.2.
9. Гумаров И.А., Тырышкин В.В. К вопросу об использовании административных мер принуждения в оперативно-розыскной деятельности полиции / И.А. Гумаров, В.В. Тырышкин // Вестник Казанского юридического института МВД России. — 2019. — № 4 (38). — С. 482—487.
10. Чечетин А.Е. Современная оперативно-розыскная деятельность и принуждение / А.Е. Чечетин // Оперативник (сыщик). — 2015. — № 1. — С. 37—42.
REFERENCES
1. Larin K. L., Churilov S. N. Ispol'zovaniye v dokazyvanii rezul'tatov opera-tivno-rozysknoy deyatel'nosti [Use in proving the results of operational-search activities]. Obra-zovaniye i prav - Education and Law. 2021, no. 1, pp. 260—264. (In Russian).
2. Chechetina A. Ye. (ed). Federal'nyy zakon "Ob operativno-rozysknoy deyatel'nosti": uchebnoye posobiye [Federal law "On operational-search ac-tivity]. M.: IMTs GUK of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2004. 204 p. (In Russian).
3. Fast I. A. Lichnaya neprikosnovennost' [Personal integrity]. Vestnik Nizhe-gorodskogo universiteta. Seriya: Pravo - Vestnik of the Nizhny Novgorod University. Series: Law.2019, no.1, pp. 182—186. (In Russian).
4. Pisarev A. V. Proizvodstvo sledstvennykh deystviy, ogranichivayushchikh pravo grazhdan na lichnuyu neprikosnovennost': avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk: 12.00.09. [Production of investigative actions that limit the right of citizens to personal immunity: author. dis. ... cand. legal Sciences: 12.00.09) Omsk: Omskaya akademiya MVD Rossii, 2002, 22 p. (In Russian).
5. Belkin R. S. Kriminalisticheskaya entsiklopediya. [Forensic Encyclopedia]. M.: Megatron XXI, 2000. 334 p. (In Russian).
6. Ivanov A. N. Problemy sovershenstvovaniya ponyatiynogo apparata sledstven-nogo osmotra [Problems of improving the conceptual apparatus of the investigative inspection]. Izvestiya Saratovskogo universiteta - News of the Saratov University 2005, vol. 5, Issue 1/2. pp. 133-140. (In Russian).
7. Rivman D. V. Kommentariy k Federal'nomu zakonu "Ob operativno-rozysknoy deyatel'nosti" [Commentary on the Federal Law "On operational-search activity".]. St. Petersburg: Piter, 2003, 235 p. (In Russian).
8. Polyakov M. P., Terekhin V. V. Nekotoryye aspekty narusheniya zakonnos-ti pri re-alizatsii glasnogo operativnogo obsledovaniya (kak proyavleniye metodologicheskoy prob-lemy differentsiatsii ORD na glasnuyu i neglasnuyu) [Some aspects of violation of the law in the implementation of a public operational survey (as a manifestation of the methodological problem of differentiating the ORDA into vowel and tacit)]. Vestnik Nizhe-gorodskoy akad-emii MVD Rossii - Vestnik of the Nizhny Novgorod Acad-emy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2012, no. 17, pp. 240—244. (In Russian).
9. Gumarov I. A., Tyryshkin V. V. K voprosu ob ispol'zovanii administra-tivnykh mer prinuzhdeniya v operativno-rozysknoy deyatel'nosti politsii [To the question of the use of administrative measures of coercion in the op-erational-search activity of the police]. Vest-nik Kazanskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii - Vestnik of the Kazan Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2019, no. 4 (38), pp. 482—487. (In Russian).
10. Chechetin A. Ye. Sovremennaya operativno-rozysknaya deyatel'nost' i prinu-zhdeniye [Modern operational-search activity and coercion]. Opera-tive (detective). 2015, no. 1, pp. 37—42. (In Russian).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ Белохребтов Вадим Сергеевич, кандидат юридических наук, доцент кафедры прокурорского надзора и участия прокурора в рассмотрении гражданских и арбитражных дел. Иркутский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации», 664035, Россия, г. Иркутск, ул. Шевцова, 1. Ступницкий Александр Евгеньевич, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права. Иркутский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России), 664011, г. Иркутск, ул. Некрасова, д. 4.
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS Vadim S. Belokhrebtov, Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Prosecutorial Supervision and Participation of the Prosecutor in the Consideration of Civil and Arbitration Cases. Irkutsk Law Institute (branch) of the University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation, 1, st. Shevtsova, Irkutsk, Russia, 664035. Alexander E. Stupnitsky, Candidate of Law, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Civil and Business Law. Irkutsk Institute (branch) of the All-Russian State University of Justice (RPA of the Ministry of Justice of Russia), 4, st. Nekrasova, Irkutsk, Russia, 664011.
