CC BY
339
Библиографический список
1. Асмолов, А. Г. Системно-деятельностный подход к построению образовательных стандартов [Текст] / А. Г. Асмолов // Практика образования. - 2008.
- № 2. - С.9-14.
2. Барышников, Н. В. Коммуникативно-когнитивный подход к чтению [Текст] / Н.В. Барышников // Когнитивная методика обучения иностранным языкам в разных условиях : тезисы Всероссийской конференции. - Пятигорск, 1999. - С. 5-8.
3. Бенвенист, Э. Общая лингвистика [Текст] / Э. Бенвенист. -М. : УРСС, 2002. - 448 с.
4. Виноградова, Е. В. Лингво-когнитивные аспекты модели обучения иностранному языку [Текст] / Е .В. Виноградова //Обучение иностранным языкам: традиции и инновации : межвуз. сб. научных статей. - Пятигорск, 2001. - С. 5460.
5. Гершунский, Б. С. Философия образования для XXI века (в поисках прак-тико-ориентированных образовательных концепций) [Текст] / Б. С. Гершунский. - М. : Совершенство, 1998. - 608 а
6. Гинзбург, М. Е. Универсальность как социальная характеристика выпускника вуза: социологический анализ [Текст] : автореф. дис. ... канд. соц. наук : 22.00.06 / М. Е. Гинзбург. - Екатеринбург, 2005. - 17 с.
7. Матиенко, А. В. Методическая концепция когнитивно-коммуникативного контроля в системе обучения иностранному языку студентов лингвистического вуза [Текст] : дис. ... д-ра пед. наук : 13.00.02 / А. В. Матиенко. - Нижний Новгород, 2012. - 353 с.
8. Рубинштейн, С. Л. Проблемы общей психологии [Текст] / С. Л. Рубинштейн. - М. : Академия, 1999. - 490 с.
9. Щепилова, А. В. Коммуникативно- когнитивный подход к обучению французскому языку как второму иностранному [Текст] / А. В. Щепилова. - М. : Просвещение, 2003. - 488 с.
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ Мешков Дмитрий Юрьевич
научный сотрудник кафедры новой и восточноевропейской истории университета г. Фрайбург, Германия
УДК 93/94 ББК 63
ОТ ТРУДОВЫХ МОБИЛИЗАЦИЙ К ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ОРИЕНТАЦИИ: СОВЕТСКАЯ ПОЛИТИКА В ОБЛАСТИ ТРУДОВЫХ РЕСУРСОВ 1945 - НАЧАЛО 1960-Х ГГ. И ЕЕ РЕГИОНАЛЬНЫЕ
ОСОБЕННОСТИ
В статье на примере двух российских регионов - Свердловской области и Ставропольского края - рассмотрена история советской политики в области
управления трудовыми ресурсами в течение первых двух послевоенных десятилетий. В ходе десталинизации общественной жизни миграции трудоспособного населения, в том числе массовые миграции сельской молодежи в города, привели к обострению проблемы обеспечения сельского хозяйства квалифицированными кадрами. В 1950-е - начале 1960-х гг. руководством страны предпринимались меры по регулированию трудовых миграций. При этом на смену мобилизационному характеру политики по отношению к трудовым резервам постепенно приходят новые методы, призванные повысить привлекательность сельскохозяйственного труда и качество жизни на селе. К этой работе привлекались не только партийные и государственные органы, но и местные писатели, а также средства массовой информации на местах.
Ключевые слова: трудовые ресурсы; трудовые резервы; трудовые
мобилизации; профессиональная ориентация; трудовые миграции; Свердловская область; Ставропольский край; Средний Урал; уральские писатели; текучесть кадров; кампании в местной прессе; движение ученических бригад.
FROM LABOUR MOBILIZATION TO PROFESSIONAL ORIENTATION: THE SOVIET POLICY IN LABOUR RESOURSES (1945 - THE BEGINNING OF THE 1960s)
The article deals with the history of the Soviet policy in manpower management in the first two post-war decades on an example of two Russian regions - Sverdlovsk region and Stavropol Krai. The purpose is to analyze the problem of provision agriculture with qualified personnel during de-Stalinization of public life of ablebodied population migration, including mass migrations of rural youth to the cities. In the 1950th - the beginning of the 1960th country leaders undertook measures for regulation of labor migrations. Thus the new methods gradually come to change to mobilization character of policy in relation to manpower reserves, urged to raise appeal of agricultural work and quality of the village life. Not only party and state authorities, but also local writers, and also local mass media were involved in this work.
Key words: manpower; manpower reserves; labor mobilization; vocational guidance; labor migrations; Sverdlovsk region; Stavropol Krai; the Middle Ural; Ural writers; staff turnover; campaigns in the local press; movement of student's brigades.
Основы системы управления трудовыми ресурсами в Советской России сформировались в годы «военного коммунизма», когда в 1918 г. в Конституции, а позднее и в других законодательных актах была закреплена всеобщая трудовая повинность. Уже в тот период принуждение к труду широких слоев населения рассматривалось как базовый принцип организации трудовых отношений в советском государстве [Гончаров, 2006, с. 51]. Логичным итогом такой политики стало установление в СССР накануне войны всеобьемлющего государственного контроля над трудовыми ресурсами, выразившегося в использовании принудительного труда репрессированных, в изменении
характера крестьянского труда в результате коллективизации, в контроле за перемещениями населения (паспортная система), запрете на самовольный уход или перемену места работы и других ограничениях. Жесткой централизации накануне войны подверглась система подготовки молодых рабочих. Нападение Германии на СССР повлекло за собой дальнейшее ужесточение трудового законодательства. Работники оборонных и смежных предприятий подлежали «безусловному закреплению» по Указу от 26.12.1941. Наказания за самовольный уход с работы ужесточились до 5-8 лет лишения свободы вместо 4-6 месяцев по июньскому указу 1940 г.
В условиях массовых миграций послевоенного времени усилия государства были направлены на восстановление прежнего контроля в сфере трудовых отношений. Мобилизационные методы управления трудовыми ресурсами, широко применявшиеся еще в начале 1950-х гг., призваны были обеспечить восстановление народного хозяйства, а также дальнейшее развитие приоритетных отраслей, по-прежнему носившее ярко выраженный экстенсивный характер. Вместе с тем массовый приток сельских жителей на работу в города усугублял кризис сельского хозяйства. Нехватка рабочих рук на селе к началу 1950-х гг. рассматривалась как один из главных факторов, тормозивших развитие отрасли.
Во второй половине 1950-х гг. в управлении трудовыми ресурсами произошли кардинальные перемены. Прекращение массовых репрессий и проведение амнистий снизили значение принудительного труда заключенных для народного хозяйства. В 1956 г. было отменено действие Указа 26.6.1940 г., к этому времени также кардинально снизилась доля учащихся, направлявшихся в училища и школы ФЗО по мобилизации. Вступление в трудовую жизнь немногочисленного поколения 1942-1945 гг. рождения приводило к пониманию небезграничности трудовых ресурсов. Право на свободный выбор профессии, закрепленное в новой редакции Программы КПСС («каждому ... равный и свободный выбор занятий и специальности с учетом интересов общества»), символизировало хотя и половинчатую, но все же попытку преодоления отчуждения между огосударствленным трудом и человеком. В этом контексте научное изучение трудовых ресурсов, их рациональное использование и планирование, особенно в свете провозглашенной цели достижения наивысшей производительности труда, становилось актуальной задачей.
Предпринятые во второй половине 1950-х гг. первые исследования анализировали экономические, социальные и демографические аспекты проблематики. Перепись населения 1959 г. послужила мощным стимулом для изучения демографических аспектов. Состоянием трудовых ресурсов как экономической категории наряду с центральными органами (Министерство трудовых резервов, Госплан) занимались также местные органы власти (плановые отделы облисполкомов, отделы переселения и оргнабора рабочих, управления трудовых резервов и профтехобразования). К работе привлекались также академические учреждения (на Урале - Институт экономики УО Академии Наук в Свердловске).
С возобновлением социологических исследований в СССР был предпринят ряд исследований причин текучести кадров, характера и последствий трудовых миграций, изучались также миграционные и жизненные планы молодежи, социальная мобильность, отдельные возрастные и профессиональные группы населения. Исследования в области использования трудовых ресурсов и трудовых миграций, проводившиеся начиная с 1960-х гг. в том числе и социологической лабораторией Уральского университета, упоминаются в литературе [Руткевич, Филиппов, 1970, с. 108-109]. Результатом этой работы стало не только появление ряда эмпирических исследований, но и возникновение новых каналов коммуникации между властью и обществом. Подобные исследования проводились не только в промышленных, но и в сельскохозяйственных регионах, как например, на Ставрополье в начале 1960-х гг. в ст. Григориполисской [Колхоз, под ред. П.И. Симуш, 1965].
Целью данной статьи является рассмотрение на примере двух регионов -Свердловской области и Ставропольского края - некоторых региональных особенностей политики в области управления трудовыми ресурсами, претерпевавшей в период позднего сталинизма и десталинизации коренные изменения.1
* * *
В условиях, когда оргнабор рабочей силы был восстановлен лишь в 1947 г., особое значение в деле пополнения трудовых ресурсов в первые послевоенные годы, в особенности в трудонедостаточных районах, к которым принадлежал и Средний Урал, приобретала система трудовых резервов. Это нашло подтверждение в присвоении в 1946 г. госкомитету трудовых резервов статуса министерства. Сеть учебных заведений трудовых резервов в Свердловской области была одной из самых развитых в стране. В 1948 г. в 130 училищах и школах ФЗО обучалось более 57 тыс. чел., из них почти 12 тыс. в г.
Л
Свердловске. Для обучения мобилизовывалась молодежь из разных областей СССР, состав учащихся был пестрым в возрастном, социальном и в национальном отношении. Всего по стране три четверти учащихся школ ФЗО и училищ в 1946-1950 гг. были выходцами из села [Население России, Т. 2, 2001, с. 280]. Образовательный уровень «детей войны» был невысок. Каждый четвертый учащийся трудовых резервов области, а по г. Свердловску - более
-5
40%, страдали туберкулезом, ревматизмом и др. опасными заболеваниями. Жизнь воспитанников системы трудовых резервов характеризовалась низким уровнем материального обеспечения, полным отсутствием какой-либо воспитательной работы, в результате чего подростки были предоставлены сами себе, и, наконец, невнимательным отношением к условиям их быта и труда со
1 Статья подготовлена в рамках проекта «Миграции между городом и деревней в России в 20-м веке: управление, приживаемость и стратегии преодоления последствий», осуществляемого на базе кафедры восточноевропейской и новой истории Фрайбургского университета.
2 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 43. Д. 253. Л. 26; Там же. Оп. 45. Д. 202. Л. 23-29. Каждые полгода состав учащихся школ ФЗО полностью обновлялся.
3 Справка секретаря обкома ВЛКСМ Н. Семухина «О состоянии здоровья подростков, работающих на редприя-тиях области и учащихся ремесленных, железнодорожных училищ и школ ФЗО. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 4. Д. 141. Лл. 111-113.
стороны руководителей предприятий, куда воспитанники училищ и школ ФЗО направлялись после обучения. Их жалобы или жалобы их родителей, как правило, оставались без внимания.1
В условиях почти полного отсутствия каких-либо каналов коммуникации между учащимися и местной администрацией, а также неспособности руководства учебных заведений наладить педагогическую работу лишь негативные явления (массовое бегство и повышенная преступность) позволяли судить о неблагополучной ситуации внутри ученических коллективов. В 1946 г. в Свердловской области самовольно оставили учебу почти 20 % учащихся трудовых резервов, отдельные учебные заведения потеряли при этом более половины своего состава. Вплоть до середины 1950-х гг. правоохранительные органы констатировали повышенный уровень преступности среди
-5
«ремесленников» и «фэзэушников».
К работе по налаживанию воспитательной работы среди молодежи и подростков, предусмотренной решениями ЦК ВКП(б) от 25.7.1947, в Свердловской области были привлечены и местные писатели. Жизни будущих молодых рабочих был посвящен целый ряд литературных произведений. Так, Б. Рябинин обратился к этой новой для него теме, опубликовав в 1948 г. серию очерков [Рябинин, Золотые руки]. Писательница О. Маркова опубликовала повесть о жизни учащихся ремесленного училища в маленьком уральском городке [Маркова, 1958]. Первое издание этой книги датировано 1947 г. Во время войны автор работала заместителем директора по политической части одного из ремесленных училищ. А повесть детского писателя И. Ликстанова «Малышок», вышедшая в свет в центральном детском издательстве «Детгиз» в 1947 г., была год спустя награждена Сталинской премией, что весьма красноречиво свидетельствует о наличии заказа на литературную обработку тематики [Ликстанов, 1956]. Судя по отчетам партийных комитетов, очерки и повести рекомендовались для чтения в школах ФЗО и училищах.4 А тот факт, что ни повесть О. Марковой (автор уже было начала работу над сценарием), ни повесть Ликстанова так и не были экранизированы, оценивались партийными органами как серьезный просчет в работе Свердловской киностудии.5
Главные герои всех названных произведений имеют много общего. И деревенский сирота Костя Малышев из повести Ликстанова, и Иванко Махнев из повести Марковой, и Василий Святоха из рассказа Рябинина «Возмужание В.С.» не сразу и с большим трудом находят себя в рабочем коллективе. Все они поначалу мечтают вернуться обратно на родину: Святоха - на Украину, Малышев - в родную деревню, а Иванко мечтает снова пасти скот в колхозе. Но постепенно, научившись работать по-стахановски и получив признание
1 См., например, жалобу матери молодого рабочего в редакцию газеты «Труд» и ответ на нее. 20.7.1948 г. и 7.8.1948 г. ЦДООСО. Ф. 161. Оп. 13. Д. 199. Лл. 12-12об., 14-19об.
2 Записка уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) по Свердловской области. 6.5.1946. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 791. Лл. 163-170.
3 Стенограмма областного совещания партийных работников, руководителей учреждений трудовых резервов, директоров базовых промышленных предприятий. 7 мая 1955 года. ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 54. Д. 91.
4 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 43. Д. 253. Л. 82.
5 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 791. Л. 390.
товарищей, ребята обретают свое место в рабочем коллективе и начинают новую жизнь. Нелегкий путь становления и взросления должен был, по замыслу авторов, стать образцом для подражания читателей - будущих рабочих. Именно в рабочих коллективах Урала, где ковалась победа, где проявлялся настоящий характер, предстояло работать и им. Адресованные весьма неоднородной и весьма многочисленной группе молодых людей военного поколения, оказавшихся - нередко вопреки собственному желанию - на Урале, такие произведения должны были помочь выработать у них обьединяющее чувство принадлежности к рабочему коллективу, к трудовым традициям и подвигам, к славным рабочим профессиям. Единственный путь для самоутверждения, по убеждению авторов, пролегал через ударный труд.
Не претендуя на высокую художественную ценность (время написания было ограниченным), рассказы и очерки, видимо, все же находили свою читательскую аудиторию благодаря известности авторов (Сталинская премия Ликстанова), хорошему знанию материала (Маркова работала в годы войны в ремесленном училище), а также тому, что в рассматриваемых текстах, в отличие от многочисленных пропагандистских брошюр, изображавших приукрашенную до неузнаваемости действительность, все же была фабула и герои, в которых подростки могли узнать себя и своих друзей.
* * *
Так же, как и в промышленности, политика в области трудовых ресурсов в сельском хозяйстве в первые послевоенные годы носила ярко выраженный командно-административный характер и имела целью восстановление прежнего контроля государства над использованием трудовых ресурсов и над миграциями сельских жителей. Одной из главных целей Указа ПВС СССР от 2.6.1948 г. было противодействие неконтролируемому уходу сельского населения, в том числе квалифицированных кадров, в города. Одним их выходов из создавшегося положения должно было стать возвращение сельскохозяйственных кадров, покинувших колхозы и совхозы, в село. Еще в 1950 г. правительство и ЦК партии предложили партийным и хозяйственным органам на местах немедленно направить специалистов сельского хозяйства, работавших не по своей специальности, в распоряжение соответствующих органов для использования их на работе в сельском хозяйстве [Постановление от 9.7.1950, с. 241]. В постановлении сентябрьского Пленума ЦК КПСС 1953 г. причиной нехватки кадров на селе также было названо то, что многие специалисты «оседают в различных учреждениях», в то время как колхозы, совхозы и МТС испытывают в них острый недостаток [Там же]. Впоследствии Н.С. Хрущев в своих выступлениях неоднократно возвращался к данной теме. Например, на XIII сьезде комсомола он в характерной для него манере критиковал студентов сельхозинститутов, поступивших на учебу не по призванию, а лишь потому, что не смогли пройти конкурс в других вузах [Молодой Ленинец, 19.4.1958, с. 3]. Известны также критическиие высказывания Н.С. Хрущева о выпускниках Тимирязевской академии.
Направление большого числа работников в сельское хозяйство в годы целинной кампании не могло гарантировать решение проблемы дефицита
сельскохозяйственных кадров в среднесрочной перспективе. Высокая текучесть кадров на селе и отток сельского населения в направлении городов продолжали сохраняться. Поэтому на мартовском (1962 г.) Пленуме ЦК КПСС тема сельскохозяйственных специалистов, работавших в городах или занимавшихся канцелярской работой, вновь оказалась в центре внимания [КПСС в резолюциях, т. 10, с. 228]. В докладе Н.С. Хрущева на Пленуме 5 марта 1962 г. «Современный этап коммунистического строительства и задачи партии по улучшению руководства сельским хозяйством», однако, уже не содержалось ни требований к местным органам, ни привычной критики в адрес «городских» сельскохозяйственных специалистов. В докладе содержался призыв «агрономам, зоотехникам, инженерам-механизаторам, работающим в учреждениях, не связанных с сельским хозяйством [...] пойти на работу в колхозы и совхозы [...], в сферу производства, туда, где создаются ценности....» [Ставропольская правда. № 55. 6 марта 1962 г., с. 6]. В то время как в 1950 г. ЦК и правительство настоятельно предлагали направить специалистов в село, а в 1953 г. говорили о необходимости обеспечения совхозов, колхозов и МТС квалифицированными сельскохозяйственными кадрами, в 1962 г. перенаправление кадров на село сопровождалось разработкой мер по подьему их роли на производстве и создания соответствующих условий в быту и на работе.
Хотя проблемам сельского хозяйства, в том числе и проблеме перераспределения трудовых ресурсов между городом и селом, в прессе Ставропольского края постоянно уделялось большое внимание, именно реакция на решения мартовского 1962 г. Пленума ЦК в местной печати быстро приняла черты политической кампании по «вытеснению» специалистов сельского хозяйства из городских учреждений. Многочисленные газетные материалы, опубликованные в «Ставропольской правде» в марте-апреле 1962 г., были непосредственно связаны с недавними решениями партии и в то же время отличались жанровым многообразием. Знакомство с редакционными материалами позволяет сделать вывод о подготовленности и скоординированности кампании в ставропольской прессе.
Все публикации можно условно подразделить на несколько групп. Первая группа - это «письма рабочих». Они отличались от остальных резким тоном, выразившимся в применении военной и пейоративной лексики. Сельскохозяйственные специалисты, работавшие на городских предприятиях и в учреждениях, назывались в них «предателями», «сбежавшими с фронта», «пригревшимися», «пристроившимися в теплых местечках», которым нет «никакого дела ни до высокопроизводительного сельского хозяйства, ни до коммунизма... » [Мельников, 1962, с. 2]. Цитируемая статья во многом задала тон дальнейших публикаций. В следующих номерах газеты было напечатано обсуждение письма, выдержанное в подобной стилистике. Рабочие других предприятий также обнаруживали у себя большое количество «пригревшихся» [Адреса перепутали, 1962, с. 2; Дараган, 1962, с. 2]. Как правило, в этих публикациях содержалась информация о конкретных людях, а требования их наказания превращали эти статьи в публичные доносы. Вторая группа публикаций - это очерки, житей-
ские истории, призванные наглядно продемонстрировать, как представители самых разных профессиональных и возрастных групп, находясь в разных жизненных ситуациях, выполняют партийные директивы и отправляются на работу в село. В ряде статей были описаны счастливые жизненные истории, начавшиеся с отьезда на работу в колхоз [Кузнецов, 1962, с. 2]. Третий тип публикаций -письма и призывы с мест. Их авторами являются представители партийной номенклатуры городского и районного уровней, к этой группе также относятся обращения сельских активистов к своим бывшим однокурсникам, не работавшим по полученной специальности. У писем - дружеский, сдержанный тон без клеймящих высказываний, но с призывами выполнить патриотический долг [Эминов, 1962, с. 1; здесь же см. статью секретаря Апанасевского райкома партии Коротецкий, 1962, с. 2]. И, наконец, еще одна группа публикаций - критические материалы, в которых названы имена чиновников, помогавших либо своим родственникам, либо просто подчиненным избежать или уклониться от распределения в колхозы и совхозы. В этих статьях общественная практика, очевидно, получившая широкое распространение, названа антигосударственной. Поводом к появлению подобных материалов стало проведение пленума крайкома партии, на котором число сельскохозяйственных специалистов, работавших в крае не по специальности, оценивалось в четыре тысячи человек. Секретарь крайкома в своем выступлении поименно назвал тех партийных и хозяйственных функционеров, которые «потворствовали порочной практике» и принимали выпускников сельскохозяйственных техникумов и вузов на работу в учреждения и на городские предприятия [Ставропольская правда. № 82. 6.4.1962. С. 3]. Последовали ли вслед за этим выступлением «оргвыводы», еще предстоит выяснить, но уже сейчас можно утверждать, что мобилизационный эффект таких кампаний оказался весьма низким. О действенности газетной кампании красноречиво свидетельствует поступок одной из молодых специалисток, ставшей обьектом критики в краевой газете. Она обратилась в редакцию с требованием опубликовать опровержение. На фоне приведенных ею аргументов (смерть свекрови, оставившей в наследство дом в г. Ставрополе), обвинения редакции в «убогой мещанской психологии» выглядили весьма неубедительно [Грамов, Кузнецов, 1962, с. 2].
Как показал опыт середины 1950-х гг., и новые училища механизации сельского хозяйства, организованные после сентябрьского Пленума 1953 г., не могли решить кадровую проблему. Большинство из двенадцати таких училищ находились в городах или районных центрах, поэтому многие их выпускники просто не возвращались в село. Отсутствие каких-либо ощутимых успехов в деле привлечения и закрепления молодежи в сельском хозяйстве заставлял местные власти обратить внимание на профессиональную ориентацию подрастающего поколения начиная еще со школьного возраста. В 1955 г. выход, казалось, был найден.
Тогда в станице Григориполисской Ставропольского края возникла первая ученическая производственная бригада. Год спустя в Ставропольском крае насчитывалось уже 122 такие бригады, в которых работали более 9 тыс. школьников. А шесть лет спустя в РСФСР было организовано почти 20 тыс. учениче-
ских бригад [Ставропольская правда, № 113. 15.5.1962, с. 1]. В Ставропольском крае популярность бригад была настолько велика, что почти все учащиеся 8-11 классов работали в их составе [Пронин, 1961, с. 37].
Суть инициативы заключалась в том, что колхозы выделяли школьникам технику и большие участки земли, которую они обрабатывали круглый год. Основные работы приходились на период летних каникул. Со временем во многих колхозах появились летние бригадные станы, на которых ребята жили, работали, вместе проводили свободное время. Во время работы в бригаде у каждого была возможность овладеть сельскохозяйственной техникой и получить специальность, работа подростков оплачивалась на общих началах. Деятельность бригад была интегрирована одновременно и в жизнь колхоза, и в жизнь школы. Бригадами руководили учителя, поэтому организация жизни и работы была с педагогической точки зрения значительно лучше организована, чем это было в учебных заведениях трудовых резервов еще несколько лет назад.
Считалось, что бригады выполнили ожидания их организаторов «в деле практической подготовки учащихся, привитию им любви к сельскому хозяйству». Так, по итогам первого года работы из 35 выпускников школы, работавших в Григориполисской бригаде, остались работать в колхозе 12.1 Закрепление молодежи на селе рассматривалось с самого начала как одна из главных задач бригадного движения, а данные о том, сколько выпускников не уехало в город и осталось работать на селе, стали неотьемлемой частью отчетов о работе бригад. Пропаганде опыта бригад была посвящена обширная литература, о них не только писали, но и снимали фильмы, рассказывали по радио. В 1958 г., незадолго до принятия Закона о связи школы с жизнью, звеньевая Горячеводской бригады Т. Добровольская на сьезде ВЛКСМ рассказывала об опыте работы бригад. Каждому делегату вручили в подарок книгу о движении ученических бригад.
Опыт возникновения и первых лет работы ученической бригады в ст. Горячеводской Ставропольского края литературно обработан в повести ставропольской писательницы В. Туренской «Девятая». Руководитель ставропольской писательской организации, на встречах и заседаниях неоднократно призывавшая коллег писать на актуальные сельскохозяйственные темы, Туренская прекрасно знала, что за решением о массовом распространении опыта ученических бригад в крае и за его пределами стоит стремление повлиять на выбор профессии сельской молодежи. Поэтому повесть «Девятая» является весьма репрезентативной при анализе образа сельского труда, который активно пропагандировался начиная с середины 1950-х гг.
* * *
Сложившаяся к концу 1930-х гг. система управления трудовыми ресурсами носила мобилизационный характер. В послевоенный период репрессивные нормы в трудовом законодательстве и трудовые мобилизации как метод управления были сохранены. Высокая концентрация учащихся системы
1 Отчет о работе отдела школ и вузов Ставропольского крайкома за период с января 1954 по ноябрь 1955 гг. (без автора и даты). ГАНИСК. Ф. 1. Оп. 2. д. 6507. Л. 83.
трудовых резервов в промышленных районах страны, например, на Среднем Урале, в сочетании с трудными послевоенными условиями труда и быта стали причиной социальных проблем в среде этих новых молодых горожан (преступность, безнадзорность), а невозможность самостоятельного выбора профессии вела к высокой текучести кадров.
К середине 1950-х гг. старые методы управления трудовыми ресурсами исчерпали свой мобилизационный потенциал. Это, в частности, хорошо видно на примере кампании по «вытеснению» сельскохозяйственных специалистов из городов. Отсутствие ожидаемого эффекта обьяснялось еще и тем, что оседание сельскохозяйственных специалистов в городах, по-видимому, являлось распространенной и толерируемой общественной практикой.
Несмотря на всю противоречивость изменений в области управления трудовыми ресурсами, развитие в рассматриваемый период сводилось к отказу от мобилизаций или замене их общественными призывами, к расширению инструментария по планированию и управлению трудовых ресурсов включая разнообразные средства по повышению привлекательности и престижности работы на селе в первую очередь в глазах молодежи. Логичным продолжением этого развития станет систематическая работа по профессиональной ориентации молодежи, развернувшаяся к концу 1960-х гг.
Усилия по привлечению молодежи в сельское хозяйство противоречили пропаганде отмирания ручного и малоквалифицированного труда в процессе перехода к коммунизму, резко снизившей престижность работы в колхозах и совхозах. Не случайно социологи вынуждены были признать, что профессиональная направленность молодежи «соответствует не эпохе развертывания научно-технической революции, в которой мы сейчас живем, а ее концу, когда большинство работников будет занято умственным трудом» [Аитов, Докшевич, Москаленко, 1972, с. 8]. В этих условиях средством противодействия миграциям сельской молодежи в города должны были стать ученические производственные бригады, в работе которых учитывались возрастные особенности, а сельскохозяйственный труд школьников сочетался с их активным отдыхом. Роль бригадного движения еще предстоит выяснить, но уже сейчас можно согласиться с Ю.В. Арутюняном в том, что «пропаганда уважения к физическому труду» в итоге оказалась малоэффективной [Арутюнян, 1968, с. 77].
Противоречия между городскими и сельскими трудом и образом жизни находили свое отражение и в тех идентификационных и поведенческих моделях, которые местные писатели предлагали своим читателям в регионах, существенно отличавшихся друг от друга своими экономическими и демографическим профилями. В то время как уральские писатели стремились облегчить для молодежи, приехавшей на Урал со всей страны, процесс идентификации с новым окружением, их коллеги на Северном Кавказе старались поднять престиж и привлекательность сельскохозяйственного труда через его идиллическое изображение. Рассмотрение творчества местных писателей в качестве составной части государственной политики по
управлению трудовыми ресурсами позволяет лучше понять саму суть этой политики и ее региональные особенности.
Библиографический список
1. Адреса перепутали [Текст] //Ставропольская правда. - 1962. - № 64. - С. 2.
2. Аитов, Н. А. Методические указания по составлению плана развития образования и подготовки молодежи к труду [Текст] / Н. А. Аитов, В. И. Докше-вич, Н. П. Москаленко. - Донецк, 1972.
3. Арутюнян, Ю. В. Опыт социологического изучения села [Текст] / Ю. В. Арутюнян. - М., 1968.
4. Гончаров, Г. А. «Трудовая армия» на Урале в годы Великой Отечественной войны [Текст] / Г. А. Гончаров. - Челябинск, 2006.
5. Грамов, М. Диплом и долг [Текст] / М. Грамов, Д. Кузнецов // Ставропольская правда. - 1962. - № 74. - С. 2.
6. Дараган, Д. Мне стыдно за вас, т. Мусиевич! [Текст] / Д. Дараган // Ставропольская правда. - 1962. - № 74. - С. 2.
7. Колхоз - школа коммунизма для крестьянства (комплексное социальное исследование колхоза «Россия») [Текст] / под ред. П. И. Симуш. - М., 1965.
8. Коротецкий Приезжайте к нам в район [Текст] / Коротецкий // Ставропольская правда. - 1962. - № 79. - С. 2.
9. Кузнецов, Д. Весна очищает землю [Текст] / Д. Кузнецов //Ставропольская правда. - 1962. - № 63. - С. 2.
10. Ликстанов, И. И. Малышок [Текст] / И. И. Ликстанов. - М., 1956.
11. Маркова, О. Разрешите войти! [Текст] / О. Маркова // Избранное. -Свердловск, 1958. - С. 279-445.
12. Мельников, Г. Твое место в строю [Текст] / Г. Мельников // Ставропольская правда. - 1962. - № 62. - С. 2.
13. Молодой Ленинец [Текст]. - Ставрополь, 1958.
14. Население России в ХХ веке. Исторические очерки [Текст]. В 2 т. Т. 2. 1940-1959. - М., 2001.
15. КПСС в резолюциях и решениях сьездов, конференций и пленумов ЦК [Текст]. В 10 т. Т. 8. - М., 1985.
16. КПСС в резолюциях и решениях сьездов, конференций и пленумов ЦК [Текст]. В 10 т. Т. 10. - М., 1986.
17. Пронин, К. Я. Организационно-педагогические основы ученической бригады и планирование ее работы [Текст] / К. Я. Пронин // Ученическая бригада - школа воспитания активных строителей коммунизма. Из опыта работы школ Ставрополья. - М., 1961.
18. Руткевич, М. Н. Социальные перемещения [Текст] / М. Н. Руткевич, Ф. Р. Филиппов. - М., 1970.
19. Рябинин, Б. Золотые руки [Текст] / Б. Рябинин //Уральский современник.
- 1948. - № 13. - С. 83-115.
20. Ставропольская правда [Текст]. - Ставрополь, 1962.
21. Эминов, М. Открытое письмо зоотехника своему бывшему однокурснику Ананченко [Текст] / М. Эминов // Ставропольская правда. - 1962. - № 84. - С. 1.
ПРОБЛЕМЫ КОГНИТИВНОЙ ЛИНГВИСТИКИ Молдагали Бакытгул
bahados_@ mali.ru
Преподаватель кафедры «Казахская филиология» Инновационного Евразийского университета, г. Павлодар., Казахстан
УДК 81.572 ББК 81.001.2
КОНЦЕПТ И ЕГО ИССЛЕДОВАНИЕ В КАЗАХСКОМ ЯЗЫКОЗНАНИИ
В данной статье рассматривается концепт и его терминологические связи в казахском языкознании. Проводится обзор научных трудов, посвященных данному понятию.
Ключевые слова: когнитивная лингвистика; концепт; лингвокултурология.
CONCEPT AND ITS RESEARCH IN THE KAZAKH LINGUISTICS
The article deals with the concept and its terminological aspects in the Kazakh linguistics. The purpose is to observe the scientific works devoted to this concept.
Key words: cognitive linguistics; concept; linguaculturology.
КОНЦЕПТ ЖЭНЕ ОНЫЦ КАЗАК ТІЛ БІЛІМІНДЕ ЗЕРТТЕЛУІ
Макалада концеп жэне онын, казак тіл біліміндегі терминологиялык байлансы карастырылады. Сондай-ак Fалымдардыц пікірлері басышылыкка алынды.
Кілтті сездері: когнитивті лингвистика; концепт; лингвомэдениеттану.
Тіл білімініц бір саласы ретінде каркынды дамып келе жаткан когнитивті лингвистикада тіл когнитивті механизм ретінде танылады. Когнитивті лингвистикада адамFа тэн когнитивті Yрдістер мен курылымдар айкындалады. Сондыктан да оныц зерттеу нысанасына концептілер жатады.
Fалым А. Ислам «Лингвомэдени ізденістерде дуниетанымдык концептілердіц езіндік орны бар. Орыс тіл білімінде «понятие» мен «концепт» терминдерініц ара жігін айкындаFан Fылыми макалалар аз емес. Ал казак тіл білімінде эзірге бул термин тецірегінде пікір талас болFанымен, «yFbrn» деп те, «концепт» термині тYрінде де калдыруFа болады деген ойдамыз. Ал енді «концепт» дегеніміз, ол біздіц пайымдауымызша, адам санасында т¥рFан орта, дін, мэдениет, жалпы айтканда дуние таным негізінде белгілі бір урпактан -урпакка езгеріссіз беріліп отыратын кундылык. Сейтіп, олар «концептілер аймаFын» курайды» [Ислам, 2003, б. 2] дейді. Концептілер кай улттын, мэдениетінде болмасын, саны жаFынан Fалым Ю.С. Степановтыц айтуынша, елу шакты [Степанов, 1997].
