CC BY
19
Вестник Московского университета. Серия 22. Теория перевода. 2020. № 1
М.Е. Коровкина,
кандидат филологических наук, старший преподаватель
кафедры английского языка № 1 МГИМО МИД России;
e-mail: mekorovkina@gmail.com
ОТ ПРЕСУППОЗИЦИЙ К СМЫСЛОВЫМ ВЫВОДАМ: ОБУЧЕНИЕ СИНХРОННОМУ ПЕРЕВОДУ1
В статье дается характеристика синхронного перевода (СП) и описываются его основные когнитивные механизмы: вероятностное прогнозирование, инферирование, компрессия. Владение ими развивается в процессе эффективно организованного обучения, на основе формирования трех блоков профессиональных переводческих компетенций: коммуникативной, экстралингвистической и специальной. В статье рассматривается сложное взаимодействие данных механизмов и их зависимость от уровня овладения профессиональными переводческими компетенциями. Высокий уровень владения переводческими компетенциями делает возможным инферирование в процессе СП, т.е. извлечение смысловых выводов из всей полноты контекста. В связи с этим в статье даётся характеристика референциально-языковым и когнитивно-тезаурусным выводам и объясняется их прямая смысловая соотнесённость с презуппозициями — общностью знаний коммуникантов. Референциально-языковые выводы зависят от структурно-языковых особенностей и дискурсивных элементов текста исходного языка (ИЯ), в то время как когнитивно-тезаурусные импликатуры имеют прямое отношение к предметной ситуации, описываемой в тексте ИЯ, и экстралингвистической информации более общего характера. Теоретические постулаты иллюстрируются интересными примерами из практики СП.
Ключевые слова: синхронный перевод, модель профессиональных переводческих компетенций, языковой тезаурус, когнитивный тезаурус, пресуппозиция, инференция, импликатура, вероятностное прогнозирование, компрессия.
I. Введение
В связи с большой популярностью синхронного перевода предлагаются самые разнообразные программы по обучению, различающиеся прежде всего по срокам и целям. В настоящее время синхронный перевод преподаётся во многих вузах на уровне специ-
1 Статья публикуется на основе материалов научно-образовательного форума молодых исследователей, проведённого в Салониках в 2019 г. (29 июня — 3 июля). Материалы конференции были расширены и дополнены.
алитета и магистратуры, например, в РГГУ, Высшей школе перевода МГУ; на уровне магистратуры — в МГИМО и МГЛУ (в МГЛУ такое обучение также организовано в рамках программ повышения квалификации или непрерывного образования) и в других российских университетах и центрах, например, в Санкт-Петербургской высшей школе перевода.
Кроме программ обучения синхронному переводу разного уровня в высших учебных заведениях, предлагаются краткосрочные курсы для тех, кто хочет овладеть базовыми навыками синхронного перевода. По вполне понятным причинам результаты такого краткосрочного обучения не всегда оправдывают ожидания, за исключением случаев повышения квалификации уже работающих переводчиков.
Опыт показывает, что эффективность обучения во многом зависит от его организации. Для повышения эффективности обучения необходимо выполнить несколько условий. Во-первых, нужен отбор слушателей, что и происходит на практике в серьёзных вузах, предлагающих программы по обучению СП. Отбираются слушатели с уровнем языковой (коммуникативной) компетенции в идеале не ниже С1 и определёнными психофизиологическими способностями (например, скорость реакции и переработки информации), прошедшие специальное тестирование. Следующий этап — это наполнение обучающих программ определённым содержанием, позволяющим развивать тот набор навыков и компетенций, который делает возможным достижение профессионального уровня СП по окончании программы.
Цель статьи — показать приоритеты обучения СП на основе развития когнитивных механизмов: инферирования, вероятностного прогнозирования и компрессии, неразрывно связанных со знаниями пресуппозиций. Механизм извлечения смысловых выводов в СП был описан Г.В. Черновым и Р. Сеттоном [Чернов, 1987, Сеттон (Setton), 1999]. Представляется актуальным наметить и развить эту тему с методической точки зрения, используя данные когнитивной лингвистики.
II. Проблема — инферирование как фокус обучения СП
Рассмотрим основные характеристики СП. В общепринятой условно-схематичной модели перевода, в том числе и синхронного, выделяются три этапа: этап восприятия-понимания, этап поиска переводческого решения, когда происходит отход от грамматико-семантических особенностей ИЯ, т.е. девербализация, и этап формулирования или оформления инварианта смысла ИЯ лингвоспеци-
фичными средствами ПЯ, т.е. ревербализация. Такая характеристика перевода была дана в отечественных исследованиях И.А. Зимней [Зимняя, 1978: 43-45], а конкретно синхронного перевода — А.Ф. Ширяевым [Ширяев, 1979: 101], и французскими исследователями и переводчиками Д. Селескович [Seleskovitch, 1998] и М. Ледерер [Lederer, 2003], которые заявили об интерпретационной природе синхронного перевода.
Интерпретационная природа перевода подчёркивается представителями отечественной школы интерпретации [Крюков, 1988; Гарбовский, 2004; Иванов, 2014; Мишкуров, 2013], и СП это подтверждает с особой наглядностью. Он протекает в условиях, навязанных внешними обстоятельствами, а именно, темпом речи оратора. Высокий темп речи и линейность текста, т.е. постепенный характер подачи информации и раскрытия смысла вынуждают переводчика прибегать к механизму инферирования — выявления смысловых выводов при интерпретации инварианта смысла в тексте ИЯ и его передаче в ПЯ — при его тесном взаимодействии с вероятностным прогнозированием и компрессией.
Инферирование — это осуществление смысловых выводов. Впервые этот термин в таком значении был использован Р. Харри-сом (Harris R.Y) и Г. Монако (Monaco G.E.), а также А. Хилдьярдом (Hildyard A.) и Ольсоном (Olson R.) в 1978 г. Активно этой проблемой занимаются отечественные когнитологи [Кубрякова, 2012]. Осуществление вывода — импликатуры возможно на основе понимания звучащего отрезка текста ИЯ, а пониманию в свою очередь способствуют знания пресуппозиций, которые у коммуникантов должны быть общими. Под пресуппозицией Г.В. Черновым понимается «имплицируемый, подразумеваемый отправителем сообщения антецедент (А), который составляет условие осмысленности (смысловой полноты) эксплицитного, имеющегося в явном виде в тексте консеквента В (В следует из А)», а под импликатурой, которую он также называл смысловым выводом или консеквентом С, — «результат операции умозаключения, которое слушающий делает из явно выраженного в тексте сообщения антецедента В (В влечёт (имплицирует) С)» [Чернов, 1987: 91-92]. Пресуппозиции представляют собой знания о мире и языке, поэтому они гораздо шире импликатур, выявляющихся только в контексте и способствующих осмыслению конкретного высказывания и текста. Исследователи разработали различные классификации пресуппозиций [Падучева, 1985, Халеева, 1989]. Например, по мнению И.И. Халеевой, пресуппозиции связаны с языковым и концептуальным тезаурусами и
подразделяются на когнитивные семантические, когнитивные прагматические, вертикально-контекстные, фреймовые. Семантические пресуппозиции — это метафорические образы языка, связанные с концептуальными кодами мышления, прагматические пресуппозиции отражают социальные роли коммуникантов, фреймовые представляют собой обобщённые ментальные репрезентации знаний, а вертикально-контекстные связаны с полем культуры [Халеева, 1989: 164-186]. В нашей классификации выделяются две группы пресуппозиций: референциально-языковые, связанные с представлением информации в тексте при помощи языковых средств, и когнитивно-тезаурусные, имеющие отношение к коммуникативной ситуации перевода, его предметной области и шире к полю культуры и общим знаниям о мире. Так как импликатуры напрямую зависят от пресуппозиций, их классификации могут совпадать. Так, Г.В. Чернов выделяет языковые, референциальные, когнитивно-тезаурусные и ситуативно-дейксические импликатуры [Чернов, 1987: 95-105]. Мы упростили классификацию пресуппозиций и импликатур до двух блоков:
Пре суппозиции/ импликатуры
\7 \7
Референциально-языковые
Когнитивно-тезаурусные
Рассмотрим конкретные примеры того, как знания пресуппозиций способствуют выведению импликатур в процессе СП.
Вначале обратимся к языковым пресуппозициям и, соответственно, импликатурам. Интерпретация инварианта смысла необходима в том случае, когда языковые средства ИЯ и переводящего языка (ПЯ) отличаются своей лингвоспецифичностью. Происходит это при межъязыковых асимметриях, вызванных различиями в языковых и концептуальных картинах мира языков. Именно знание языковых пресуппозиций помогает переводчику найти верное переводческое решение, основывающееся на переводческих трансформациях, когда меняются признаки описания ситуации, и в ПЯ эксплицируется или имплицируется, т.е. оформляется при помощи языковых средств, признак, отличный от признака описания ситуации в ИЯ. Это происходит, прежде всего, в случае признака
описания предметной ситуации. Рассмотрим несколько примеров такого рода. При этом нужно иметь в виду, что в связи с сравнительно новыми данными концептуального анализа, к метонимическим преобразованиям относятся также конкретизация, генерализация и антонимический перевод [Коровкина, 2018: 24; 2020: 145]. Пример собственно метонимии (причина — следствие):
Пока иностранные инвесторы пережидают накал страстей, спекулянты предпочитают действовать. — While foreign investment funds are waiting until the storm passes, speculators are taking advantage of the situation.
Приведём ещё несколько примеров. Генерализация:
Реформа финансовой отчётности стоит на повестке дня в планах российского правительства с 20ХХ года. — Financial reporting reform has been on the government's agenda since 20ХХ. Конкретизация:
Эти слова каждый раз были сигналом нежелания ЕЦБ вмешиваться в ситуацию на валютном рынке и поощряли инвесторов к скупке евро. — Each time these words were treated as a sign of the CB unwillingness to make currency interventions and encouraged investors to buy the euro.
Антонимический перевод:
Тем не менее, несмотря на все поручения президента, задолженность по зарплате сохраняется. — Nevertheless, despite the presidential instructions, regional budgets have still not paid all the wage arrears.
Межъязыковые асимметрии также наблюдаются в различиях образов в двух языках. Признаки описания ситуации в ИЯ изменяются в ПЯ при передаче метафор, когда разные образы в основании в стёртых метафор в ИЯ и ПЯ вызывают несовпадения при передаче вторичных метафоричных значений слов, что может приводить к различиям в объёмах значений слов или их сочетаемости. Например:
The Turkish earthquake of 1999 shattered not only lives, homes and industries, but Turks' confidence in their state. — В результате землетрясения 1999 г. в Турции были разрушены дома, нанесён большой ущерб промышленности, погибли люди. Кроме того, было значительно подорвано доверие к правительству. Возможный вариант перевода этого предложения на английский язык: The Turkish earthquake of 1999 caused loss of life, destroyed homes, industries and public confidence in the Turkish government.
Часто образ ИЯ не находит своего выражения в ПЯ. Такая переводческая трудность может решаться при помощи описательного перевода, например:
Если повезёт, последнее замедление роста исчерпает «квоту рецессий» на текущее десятилетие. — If we are lucky, the current slowdown will be the last one this decade.
Следующий случай межъязыковых асимметрий — различия в имплицитных моделях языка, т.е. в степени детализации описания ситуации, которая может вызывать переразложение семантических компонентов, сопровождаемое экспликацией/эксплицитацией (добавлением), или семантическим стяжением, ведущим к ёмким по смыслу обозначениям. Например, переразложение семантических компонентов, сопровождаемое компрессией:
Глобальные рецессии — явление цикличное, они наступают примерно раз в 8-10 лет. — Global recessions come in cycles of every eight to ten years.
Пример переразложения семантических компонентов, сопровождаемого небольшим добавлением при переводе первого выделенного отрывка, и компрессией при переводе второго выделения:
Тем более что телевизионная реклама стала короче, часто она сокращается до 15 секунд, за которые человек с трудом успевает понять адресованное ему послание. И тут же возникает новая реклама, которая накладывается на предыдущую. — TV commercials are becoming shorter, lasting only 15 seconds, and this is too brief a period to get a good grasp of a message that is quickly superseded by another.
Пример семантического стяжения:
Паника и кризис доверия привели к очередям вкладчиков, желающих забрать свои деньги из банка. — The panic and confidence crisis/ credibility gap led to runs on the bank.
Иногда при переводе с русского языка добавление необходимо для пояснения контекстуального смысла:
Обвинение состоит в том, что эти компании ничего не делали из того, ради чего давались льготы, а только помогали головной компании уходить от налогов. — The companies were accused of taking advantage of the tax schemes without engaging in the activities subject to such schemes, and assisting the mother company in evading taxes.
Межъязыковые асимметрии проявляются особенно явно при передаче экспрессии. В этом случае используется прагматическая адаптация для воссоздания лингвоспецифичных стилистических приёмов в ПЯ. При этом часто переводчик вынужден прибегать к приёму компенсации в более широком контексте. Нужно отметить, что сохранение экспрессивной функции текста ИЯ в синхронном переводе — особая тема, которую мы в данной статье практически
не затрагиваем. Приведём лишь два примера, иллюстрирующих данную тему.
Сохранение экспрессии в высказывании, при сохранении стилистического регистра слова:
В октябре прошлого года одному из банков пытались всучить поддельный «золотой сертификат», но Госхран быстро среагировал, и сделка сорвалась. — Last October one of the banks nearly got landed with a fake golden certificate, but the State Protection Department was really quick to react, and the deal was never closed.
Сохранение игры слов:
Эти строительные материалы были привезены из Киталии (Китай + Италия). — These construction materials have been brought from Chi/eataly (China + Italy + cheat).
Как было проиллюстрировано примерами, при переходе от текста ИЯ к тексту ПЯ переводчик, следуя за логикой интерпретации смысла, может изменять признаки, заложенные в основании образов метафор, или используемые при описании ситуации в случае метонимии или разной степени детализации описания. Это становится возможным, только если в его тезаурусе имеются соответствующие языковые пресуппозиции (когнитивные и образные, по терминологии И.И. Халеевой), которые позволяют ему активировать соответствующие терминалы фреймов (по терминологии В.И. Хайруллина [Хайруллин, 2009], то есть эксплицировать или имплицировать определённые признаки описания ситуаций в соответствии с представлением предметной ситуации в ИЯ и ПЯ, иными словами, извлекать все возможные смысловые выводы [Коровкина, 2017: 23].
Кроме чисто языковых пресуппозиций, для референциально-языковых импликатур в СП важны дискурсивные связи текста ПЯ. Чем более связный и логичный текст ИЯ, и более информационно избыточный, тем легче он передаётся в ПЯ. Такие качества текста улучшают понимание переводчиком референциальных пресуппозиций. Последние могут относиться к «кореферентности в цепочке связанных по смыслу высказываний» [Чернов, 1987: 95], на основании чего слушающий (и переводчик) делает вывод о референтной структуре высказывания. Кроме кореферентных цепочек, связность текста достигается за счет повторяемости семантических элементов (сем — компонентов значений) или слов (синонимических рядов и даже лексических повторов), а также за счёт организации коммуникативной структуры сообщения — тема-рематического членения. Например:
В ходе сентябрьского визита во Вьетнам российского вице-премьера В. Серова (было) объявлено о планах новых российских инвестиций в СРВ. Речь, в частности, шла о создании совместного предприятия по сборке грузовиков «КамАЗ». — During his September visit to Vietnam, Russia's Deputy Prime minister Serov unveiled plans for new investments in Vietnam that include the creation of a KAMAZ truck assembly joint venture.
Все вышеперечисленные референциально-языковые пресуппозиции облегчают работу механизма вероятностного прогнозирования, которое понимается как прогноз смыслового развития текста, и способствует правильному инферированию смысла текста ИЯ. Вероятностное прогнозирование, так же как инферирование, может основываться, среди прочих других факторов, на когезии и когерентности текста, т.е. его внутреннего смыслового единства, выраженного формальными языковыми структурами — словами-коннекторами, лексически-семантическими повторами и другими лингвоспецифичными средствами глубинной и поверхностной связи. Успешный прогноз часто зависит от информационной плотности текста: чем большая плотность, тем сложнее его сделать.
Кроме знаний языковых и референциальных пресуппозиций и соответственно рефернциально-языковых импликатур, ин-ферирование и вероятностное прогнозирование в синхронном переводе в высокой степени зависит от когнитивно-тезаурус-ных выводов (термин Г.В.Чернова [Чернов, 1987: 99]), которые в свою очередь основываются на экстралингвистических фоновых знаниях — коммуникативной ситуации синхронного перевода (темы конкретной встречи), предметной области (общей тематики обсуждения), знаний культуры и о мире (энциклопедических знаний). Мы эти знания связываем с широким прагматическим контекстом (термин из T. Givon, 1989), в который входят три вида контекста — дейктический, дискурсивный и культурный. В связи с этим ситуативно-дейктический вывод также можно отнести к когнитивно-тезаурусному выводу или импликатуре.
Экстралингвистические знания помогают ликвидировать смысловые пробелы, которые могут возникать при синхронном переводе, и прийти к правильным смысловым выводам. Например, во фразе «There are three types of universities: traditional, corporate, and pluriversities» переводчик не понял или не расслышал третий член ремы. Если переводчик сможет при переводе языковых структур опереться на когнитивно-тезаурусные пресуппозиции и сделать соответствующие смысловые выводы, перевод не пострадает: «Вы-
деляются университеты трёх типов — традиционные, корпоративные и смешанного типа».
Ещё пример смыслового вывода тезаурусно-когнитивного типа, не сделанного переводчиком, что привело к потере смысла.
In America we strongly believe in energy security for ourselves and our allies. We have become the largest energy producer anywhere on the face of the Earth. The United States stands ready to export our abundant, affordable supply of oil, clean coal, and natural gas. Неправильный перевод: Мы в Америке считаем, что самое главное — безопасность наших союзников. Поэтому основное внимание уделяем развитию союзнических отношений со всеми странами.
Переводчик сосредоточился на смысле, выделенным в примере жирным шрифтом, где речь идёт о союзнических отношениях, и опустил смысл, связанный с энергетикой (этот контекст тоже выделен), заменив семантическое поле «энергия» на семантическое поле «союз, союзнические отношения». В связи с этим смысл третьего предложения в его рематической части также был искажён. Переводчик продолжал тему развития союзнических отношений. Логика выстраивания смысла в тексте была не понята скорее из-за психологической негибкости, чем недостаточной широты знаний о мире.
III. Заключение
При инферировании, которое основывается на знаниях пресуппозиций и тесно связано с вероятностным прогнозированием, в процессе перевода наблюдается сложное взаимодействие языковых структур, референций текста и его дискурсивных особенностей с экстралингвистической информацией, куда входят знания о мире в целом, культуры ИЯ и ПЯ, предметной области текста ИЯ и конкретной коммуникативной ситуации перевода. По мере разворачивания звучащего текста ИЯ прогноз или совпадает с реальным текстовым сообщением, или не совпадает и корректируется. Для преодоления отставания от звучащего текста ИЯ, переводчик часто прибегает к компрессии, которая также может быть связана со смысловыми выводами. Здесь нужно выделить несколько ситуаций СП. Если направление перевода с русского на английский, а темп речи оратора не очень быстрый (около 100-120 слов в минуту), переводчик прибегает к чисто языковым структурным средствам компрессии, которые связаны с межъязыковыми асимметриями, различиями прежде всего в имплицитных моделях ИЯ и ПЯ. Как известно, английский язык более имплицитный, и при переводе с русского языка текст становится короче, и примеры подобного типа были приведены
выше. Если темп речи оратора высок, тогда приходится прибегать к текстовой компрессии, к сжатию объёма текста, исключении избыточной или в какой-то степени повторяющейся информации при сохранении инварианта смысла. При переводе с английского языка структурно-семантические особенности русского языка приводят к большей экспликации смысла, по сравнению с английским языком, и переводчику в большинстве случаев приходится прибегать в тексте ПО к смысловой компрессии.
Для выполнения синхронного перевода на профессиональном уровне, переводчик должен обладать хорошо сформированной коммуникативной компетенцией. Как было сказано выше, на обучение принимаются слушатели с развитой коммуникативной компетенцией на уровне С1-С2 (хотя эта идеальная ситуация не всегда реализуется на практике). В процессе обучения при его некоторой специализации при работе с текстами, принадлежащими к определённой предметной области, происходит её дальнейшее развитие, особенно дискурсивной подкомпетенции. Кроме того, большое внимание должно уделяться экстралингвистической компетенции, в которую входят знания предметных областей, культуры и о мире в целом. Знания культуры и о мире приобретаются переводчиком в течение всей жизни (что соответствует новому европейскому подходу обучения в течение всей жизни — life-long learning), а специализация в предметных областях должна быть целью конкретных программ. В процессе обучения также активно развивается и специальная переводческая компетенция, которая объединяет способности к переключению (переходу от ИЯ к ПЯ), инферированию и интерпретации, дающие возможность использовать переводческие трансформации в случае межъязыковых асимметрий. Соответствующая тренировка при параллельном развитии вышеперечисленных компетенций увеличивает скорость переработки информации, что является немаловажным фактором успешности синхронного перевода.
Список литературы
Гарбовский Н.К. Теория перевода. М.: МГУ 2004. 544 с.
Зимняя И.А. Психологические аспекты обучения говорению на иностранном языке. М.: Просвещение, 1978. 160 с.
Иванов Н.В. Антиномии интерпретации: начала анализа // Язык как системная реальность в социокультурном и коммуникативном измерениях. Материалы VIII Межд. науч. конф. по актуальным проблемам теории языка и коммуникации (27 июня 2014 г. Москва). М.: Международные отношения, 2014. С.110-135.
Коровкина М.Е. Теоретические аспекты смыслового моделирования специального перевода с родного языка на иностранный (на материале
публицистических текстов экономической тематики): дисс____канд. филол.
наук. М., 2017. 241 с.
Коровкина М.Е. Об интерпретационных и компетентностных факторах перевода. Вестник Московского университета. Серия 22. Теория перевода. № 3. 2018. С. 17-31.
Коровкина М.Е. Метонимические преобразования как проблема перевода // Осенние коммуникативные чтения — 2018 // Т. 1. Сбор. статей междун. научно-практ. конфер. «Осенние коммуникативные чтения: к 20-летию открытия лингвистического образования в РосНОУ», Москва, 29-30 ноября 2018 г. М.: RuSCIence, 2020. 142-154.
Крюков А.Н. Методологические основы интерпретативной концепции перевода: дисс. ... док-ра филол. наук. М., 1988. 442 с.
Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении. М.: ЛКИ, 2012. 120 с.
Мишкуров Э.Н. О «герменевтическом повороте» в современной теории и методологии перевода (часть I) // Вестник Московского университета. Серия 22. Теория перевода. № 1, 2013. С. 69-91.
Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесённость с действительностью: референциальные аспекты семантики местоимений. М.: Наука, 1985. 272 с.
Хайруллин В.И. Перевод и фреймы. М.: URSS, 2009. 142 с.
Халеева И.И. Основы теории обучения пониманию иноязычной речи. М.: Высшая школа, 1989. 238 с.
Чернов Г.В. Основы синхронного перевода. М.: Высшая школа, 1987. 256 с.
Ширяев А.Ф. Синхронный перевод. М.: Изд-во Мин. обор. СССР, 1979. 184 с.
Harris R.J., Monaco G.E. Psychology of pragmatic implication: Information processing between the lines // Journal of Experimental Psychology: General, Vol 107 (1), 1978, pp. 1-22.
Hildyard A., Olson R. Memory and inference in the comprehension of oral and written discourse. Discourse Processes, No. 1, 1978, pp. 91-117.
Givon T. Mind, code and context: Essays in Pragmatics. Hillsdale; New Jersey; L., 1989. 456 p.
Lederer M. Translation. The Interpretative Model. Manchester: St. Jerome Publishing, 2003. 239 p.
Seleskovitch D. Interpreting for International Conferences. Washington: Pen and Booth, 1998. 138 p.
Setton R. Simultaneous Interpretation: A cognitive-pragmatic analysis. John Benjamins Publishing Company, 1999. 413-397 p.
Marina Ye. Korovkina,
Cand. Sc. (Philology), Senior Teacher at the English Language
Department No.1, MGIMO University, Moscow, Russia; e-mail:
mekorovkina@gmail.com
FROM PRESUPPOSITIONS TO IMPLICATURES: TEACHING SIMULTANEOUS INTERPRETING
The article describes the key cognitive mechanisms of conference interpreting: inferencing, probabilistic forecasting/anticipation and compression built up in the course of an efficiently organized training which focuses on the development of communicative, extra-linguistic and specialized competences. The article explores a complex interaction of the mechanisms in question and their dependence on the level of mastery of professional competences by a simultaneous interpreter, which enables him/her to infer sense. Sense inferring and implicatures depend on the context. For example, the language and referential implicatures can be inferred from the language structures of the interpreted source text and its discursive elements (a narrow context), while the cognitive thesaurus-based implicatures related to extra-linguistic information of the text are derived from the broad pragmatic context. Implicatures, in their turn, are contingent on presuppositions that are also characterized in the article. Theoretic premises and conclusions are illustrated by interesting examples from the practice of conference interpreting.
Key words: conference interpreting, models of professional translators' competences, translator/interpreter's conceptual thesaurus, translator/interpreter's language thesaurus, presupposition, inference, implicature, probabilistic forecasting, compression.
References
Chernov Ghelly V. Osnovy sinkhronnogo perevoda [The Fundamentals of Simultaneous Interpreting]. Moscow: Vysshaia Shkola. 1987. 256 p. (In Russian).
Garbovskiy N.K. Teoriya perevoda [Theory of Translation]. Moscow: MGU, 2004, 544 p. (In Russian).
Givon T. Mind, code and context: Essays in Pragmatics. Hillsdale; New Jersey; L., 1989, 456 p.
Harris R.J., Monaco G.E. Psychology of pragmatic implication: Information processing between the lines. Journal of Experimental Psychology. General, Vol 107 (1), 1978, pp. 1-22.
Hildyard A., Olson R. Memory and inference in the comprehension of oral and written discourse. Discourse Processes, No. 1, 1978, pp. 91-117.
IvanovN.V. Antinomii interpretatzii: nachala analiza. Yazyk kak sistemnaya realnost v sotziokulturnom i kommunikanivnom izmereniyakh [Antinomies of Interpretation: the First Steps of Analysis. Language as Systemic Reality of Socio-cultural and Communicative Dimensions]. Proceedings of the VIII International Conference (June 27, 2014, Moscow). Moscow: Mezhdunarodnyie otnosheniya, 2014, pp. 110-135 (In Russian).
Khaleeva I.I. Osnovy teorii obucheniya ponimaniyu inoyazychnoy rechi [Theoretic Fundamentals of Teaching Understanding Foreign Language/Speech]. Moscow: Vyschaya Shkola, 1989, 238 p. (In Russian).
Khayrullin V.I. Perevod i freimy [Translation and Frames]. Moscow: URSS, 2009, 142 p. (In Russian).
Korovkina M. Teoreticheskiye aspekty smyslovogo modelirovaniya spezialnogo perevoda s rodnogo yazyka na inostranniy (na materiale publizisticheskih tekstov ekonomicheskoi tematiki): candidate's thesis philolol. nauk. [Theoretic Aspects of Sense Modelling in LSP-Translation from Mother Tongue into Foreign Language (on the Basis of Journalistic Texts of Economic Discourse): thesis of Cand. of Sciences (Philology)]: February 20.10; the RF Military University, Moscow, 2017, 241 p. (In Russian) (thesis).
Korovkina M. Ob interpretazyonnyh i competentnostnyh faktorah perevoda [On Interpretation and Competence-based Factors of Translation]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 22. Teoriya perevoda, 2018, No. 3, pp. 17-31 (In Russian).
Korovkina M. Metonimicheskiye preobrazovaniya kak problema perevoda [Metonymic Shifts as Problem of Translation]. Osenniye kommunikativnye chteniya — 2018 [Autumn Communication Readings — 2018]. Vol. I. Sbor. statey mezhdun. nauchno-practich. konfer. Osenniye kommunikativnye chteniya: k 20-letiyu otkrytia lingvisticheskogo obrazovaniya d RosNOU, Moscow, November 29-30, 2018. Moscow: RuSCIence, 2020, pp. 142-154 (In Russian).
Kriukov A.N. Metodologuicheskiye osnovy interpretativnoy kontzeptzii perevoda [Methodological basis of the interpretative concept of translation]: candidate's thesis philolol. Nauk. Moscow, 1988, 442 p. (In Russian) (thesis).
Kubriakova Ye.S. Chasti rechi v onomasiologuicheskov osveschenii [Part of Speech from Onomasiological Perspective]. Moscow: LKI, 2012, 120 p. (In Russian).
Lederer M. Translation. The Interpretative Model. Manchester: St. Jerome Publishing, 2003, 239 p.
Mishkurov E.N. O "guermenevticheskom povorote" v sovremennoi teorii i metodologuii perevoda (part I) [On Hermeneutic Shift in the Modern Theory and Methodology of Translation], Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 22. Teoriya perevoda, 2013, No. 1, pp. 69-91 (In Russian).
Paducheva E.V. Vyskazyvaniye i ego sootnesennost' s deystvitelnostiu: referentzialnye aspekty semantiki mestoimeniy [Utterance and its Relation to
Reality: Referential Aspects of Semantics of Pronouns], Moscow: Nauka, 1985, 272 p, (In Russian),
Seleskovitch D. Interpreting for International Conferences, Washington: Pen and Booth, 1998, 138 p,
Setton R. Simultaneous Interpretation: A cognitive-pragmatic analysis, John Benjamins Publishing Company, 1999, 397 p,
Shiryayev, A.F, Sinkhronniy Perevod [Simultaneous Interpretation], Moscow: Publishing House of the Defense Ministry, 1979, 184 p, (In Russian), Zimnaya I.A. Psihologuicheskiye aspekty obucheniya govoreniyu na inostrannom iazyke [Psychological Aspects of Teaching the Skill of Speaking Foreign Language], Moscow: Prosvescheniye, 1978, 160 p, (In Russian),
