CC BY
4ОТ НЕЙТРАЛИЗАЦИИ ВНЕШНИХ ШОКОВ К УСТОЙЧИВОМУ ДОЛГОСРОЧНОМУ РАЗВИТИЮ
FROM NEUTRALIZATION OF EXTERNAL SHOCS TO STABLE LONG-RUN DEVELOPMENT
НЕКИПЕЛОВ АЛЕКСАНДР ДМИТРИЕВИЧ
Директор Московской школы экономики МГУ им. М.В. Ломоносова, вице-президент ВЭО России, академик РАН, доктор экономических наук, профессор
ALEXANDR D. NEKIPELOV
Director of the Moscow School of Economics, Moscow State University M.V. Lomonosov, Vice-President of the Free Economic Society of Russia, Academician of the Russian Academy of Sciences, Doctor of Economics, Professor
АННОТАЦИЯ
Успешная реакция российской экономики на лавину обрушившихся на неё санкций выводит на передний план проблемы долгосрочного развития. В статье анализируется комплекс институциональных преобразований, особенностей финансовой и денежно-кредитной политики, которые могли бы максимально содействовать масштабной структурной перестройке российской экономики. Предложена для обсуждения авторская модель денежной реформы, призванной обеспечить комфортную адаптацию экономических агентов к умеренной инфляции и повышение привлекательности рубля как средства международных расчётов.
ABSTRACT
The successful response of the Russian economy to the avalanche of sanctions that have fallen on it brings to the fore the problems of long-term development. The article analyzes a set of institutional transformations, features of financial and monetary policy, which could contribute as much as possible to a large-scale restructuring of the Russian economy. The author's model of monetary reform is proposed for discussion, designed to ensure the comfortable adaptation of economic agents to moderate inflation and increase the attractiveness of the ruble as a means of international settlements.
КЛЮЧЕВЫE СЛОВА
Государственный сектор, индикативное и стратегическое планирование, институциональные реформы, макроэкономическая политика.
KEY WORDS
Public Sector, Indicative and Strategic Planning, Institutional Reforms, Macroeconomic Policy.
Российская экономика оказалась в эпицентре тектонических преобразований всего мирохозяйственного уклада. Как известно, в периоды «больших перемен» их участникам, с одной стороны, приходится иметь дело с серьёзными, подчас драматичными вызовами, а с другой, перед ними открывается и то, что сейчас принято именовать «окном возможностей». Анализу особенностей нынешнего положения российской экономики, обоснованию жизненной необходимости расширения горизонта принятия народнохозяйственных решений (соответственно, и особой роли стратегического планирования), а также формулированию ключевых, по мнению автора, мер в области экономической политики и институциональных преобразований посвящена настоящая статья.
Особенности текущей экономической ситуации
В некотором смысле характер проблем, с которыми столкнулась российская экономика после начала специальной военной операции, аналогичен тем, с которыми ей пришлось иметь дело во время коронавирусной пандемии [1]. И в том, и другом случае на повестку дня вышло противодействие комбинации шоков как со стороны спроса, так и предложения. Особая сложность такого рода ситуаций состоит в том, что меры экономической политики, эффективные с точки зрения купирования одного типа шоков, зачастую оказываются малорезультативными или даже контрпродуктивными в отношении другого их типа. В частности, при использовании инструментов стимулирования совокупного спроса позитивный – с позиции динамики выпуска – результат оказывается существенно меньшим, а негативный – с позиции темпов роста цен – существенно большим, чем в ситуации, когда дело приходится иметь исключительно с дефицитом совокупного спроса.
Незаконные ограничения (так называемые «санкции»), которые недружественные страны стали накладывать на участие России в международном экономическом сотрудничестве после начала «украинских событий» в 2014 году и которые они резко усилили после февраля 2022 года, были призваны вызвать в российской экономике комплексный «структурный шок». Со стороны спроса этот шок был связан с искусственными ограничениями экспортных поставок российского топлива и сырья, со стороны предложения – с отсечением российских фирм от доступа к технологиям и высокотехнологичному оборудованию на зарубежных рынках. Обострившаяся обстановка на международной арене требовала от российской стороны введения своих ограничений в чувствительных для коллективного Запада областях (так называемых «контрсанкций»), а также, что существенно важнее, ускоренного перераспределения ресурсов в пользу оборонно-промышленного комплекса. Объективно эти вынужденные меры не могли не создавать дополнительных проблем и для российской экономики.
Общепризнанно, что наша экономика продемонстрировала выдающиеся способности адаптации к сложнейшим структурным вызовам. Спад 2022 года (-1,25% ВВП) был с избытком компенсирован уже в следующем 2023 году (+3,65% ВВП) . Удалось решить многие проблемы в оборонно-промышленном комплексе. Принципиально важно, что сделано это было не за счёт снижения жизненного уровня населения: реальные располагаемые денежные доходы населения росли и в 2023 (+4,5%), и в 2024 годах (+5,8%) . К числу несомненных успехов следует добавить постоянно поддерживавшуюся общую финансовую стабильность: индекс потребительских цен составил в 2022 и 2023 годах, соответственно 11,9 и 7,4% , а дефицит федерального бюджета – 2,1 и 2,3% ВВП . Интегральным показателем всех этих достижений можно по праву считать обеспечение высокого уровня консолидации общества в сложный для страны период.
Что же стало залогом таких достижений и, что особенно важно, сколь они устойчивы? Дать ответ на эти вопросы нужно для того, чтобы выработать объективную оценку как текущего состояния российской экономики, так и характера долгосрочных вызовов, с которыми ей предстоит иметь дело. Только на этой основе можно сформулировать подходы к экономической политике и структурным преобразованиям, которые обеспечили бы достойное, максимально устойчивое положение нашей страны на длительную перспективу.
Убеждён, что в деле обеспечения текущей адаптации российской экономики к резко изменившимся условиям функционирования важную роль сыграл опыт, который и регулятор, и непосредственные субъекты экономической деятельности приобрели в ходе коронавирусной пандемии. Один из важнейших итогов этого периода состоял в отказе от многих догм «рыночного фундаментализма» в пользу прагматичной реакции государства на складывающуюся экономическую реальность.
В условиях обрушившихся на страну санкций борьба с «шоком со стороны спроса» шла в первую очередь по линии переориентации отечественного экспорта с одних стран на другие. Что касается противодействия «шоку со стороны предложения», то здесь успех был связан с усилиями по двум направлениям. С одной стороны, немалых достижений удалось добиться за счёт смены стран-поставщиков современных технологий и высокотехнологичной продукции, в том числе при помощи механизма «параллельного импорта». С другой, явно продуктивной оказалась линия на импортозамещение. Причём на данном этапе основная роль принадлежала не столько мерам экономической политики, сколько сугубо рыночной реакции российских фирм на уход иностранных конкурентов с отечественного рынка. Стремление занять оказавшиеся свободными рыночные ниши сопровождалось появлением важнейшего «побочного позитивного эффекта»: отрезанные от рынка западных технологий фирмы существенно повысили интерес к российскому научно-технологическому комплексу. Иными словами, экономическая война, объявленная России коллективным Западом, вызвала появление в нашей экономике того, что можно назвать «автоматическими компенсаторами» внешних шоков.
Достижения краткосрочной адаптации имеют основополагающее значение. Однако после устранения наиболее острых текущих угроз неизбежно приходит время выработки долгосрочной линии поведения. Это тем более так, что процесс мирохозяйственной трансформации носит игровой характер. На наши успехи в отражении текущих угроз коллективный Запад отвечает «новыми ходами», нацеленными на то, чтобы в борьбе за правила, регулирующие функционирование мировой экономики, склонить чашу весов в свою сторону. Предпринимаются неустанные попытки усилить давление на дружественные России государства ("вторичные санкции») с тем, чтобы максимально ограничить её возможности уменьшать силу структурного шока за счёт смены партнёров по внешнеэкономическим связям. Учитываются и объективные ограничения, с которыми сталкивается российская экономика в области импортозамещения. Упомянутые выше «автоматические компенсаторы» срабатывают в тех областях, в которых российские фирмы имеют принципиальную возможность наладить производство, пусть и с более высокими издержками, чем те, которые характерны для западных фирм. Проблема заключается в том, что таких возможностей по целому ряду наиболее современных видов продукции у наших фирм не имеется: в России просто отсутствуют технологии производства соответствующих товаров. Очевидная ставка оппонентами делается и на то, чтобы, заставив Россию сражаться с ворохом всё новых и новых текущих проблем, оставить её за бортом «четвёртой промышленной революции» и тем самым вывести из числа игроков, способных оказывать существенное влияние на будущее мирового сообщества вообще и мировой экономики, в частности.
Ключевая задача долгосрочного развития российской экономики
Анализ сложившейся ситуации подводит к выводу о том, что важнейшей задачей сегодня становится органическая увязка текущего и перспективного социально-экономического развития. Но такая увязка возможна только в том случае, если выработано понимание целевого образа нашей экономики, движение к которому позволило бы гарантировать стране достойное и безопасное место в мире, а российскому народу – устойчивый прогресс и процветание. Понятно, что эта идеальная конструкция не может быть статичной в условиях, с одной стороны, непрерывного научно-технологического прогресса, а, с другой, – начавшихся изменений базовых правил, определяющих функционирование мирового сообщества. Но некоторые общие параметры такой модели уже проявились с достаточной очевидностью.
Россия – крупная держава, обладающая колоссальными природными ресурсами, сохраняющая весьма развитую многоуровневую систему образования и глубокие традиции в области науки и высоких технологий. Это позволяет ей ставить задачу формирования такой структуры экономики, связи которой с остальным миром не носили бы характера односторонней технологической зависимости. Уже сегодня понятно, что достижение этой цели потребует масштабной реаллокации ресурсов в пользу современных наукоёмких отраслей. Конечно, явно нереалистично надеяться на организацию в стране полного набора таких производств. Поэтому наряду с определением тех из них, которые целесообразно создавать и развивать в России, особое внимание предстоит уделить ключевым технологиям, овладение которыми даст возможность в случае необходимости максимально быстро налаживать производство практически любой необходимой продукции.
Особое значение в этих условиях приобретает выработка долгосрочного подхода к масштабам и формам организации нашего научного комплекса. Сейчас видны серьёзные положительные подвижки в политике государства в отношении всех элементов этого важнейшего сектора нашей экономики. На повестку дня выдвигаются задачи системного характера. С одной стороны, нужно определиться с объёмом общих расходов на науку на долгосрочный период и их распределением между её составными элементами – фундаментальными поисковыми, фундаментальными ориентированными и прикладными исследованиями. С другой, важно отработать оптимальные механизмы организации и финансирования этих областей научного творчества, соответствующие как их внутренней природе, так и специфике стоящих перед страной задач.
Как известно, фундаментальные поисковые исследования в наибольшей степени отдалены от решения текущих производственных задач: здесь выявляются наиболее общие законы природы и общества. Вся история науки свидетельствует о том, что выбор направлений таких исследований – прерогатива научного сообщества. С учётом современной геополитической ситуации власть при выделении средств на развитие фундаментальных поисковых исследований должна исходить из того, чтобы они, в общем и целом, покрывали все основные направления. Только в этом случае можно гарантировать поддержание научной среды, которая требуется для быстрого развёртывания, по мере необходимости, ориентированных фундаментальных и прикладных разработок в самых разных областях. Таким образом, в этой сфере науки оптимальной является форма государственного финансирования, получившая название «финансирования на расстоянии вытянутой руки» [2].
Иначе обстоит дело с ориентированной фундаментальной наукой. Её результаты, не приспособленные для непосредственного технологического применения, являются необходимой ступенькой на пути к получению конкретных прикладных знаний. Это обстоятельство делает такие исследования составной частью проектов, нацеленных на решение крупных национальных задач. Соответственно, их финансирование должно быть частью финансирования таких проектов, а отбор научных исполнителей является прерогативой тех, кто управляет их реализацией.
Наконец, в отличие от результатов фундаментальных исследований продукт прикладных разработок является товаром. Финансирование такой научной деятельности в силу этого является делом бизнеса. В случае необходимости государство, разумеется, может поддерживать бизнес, создавая экономические условия, благоприятствующие вложению средств в прикладные исследования.
Наконец, при формировании подходов к реализации задач крупномасштабной структурной перестройки важно, как представляется, иметь в виду следующие два обстоятельства.
Первое из них связано с особенностями нынешней геополитической обстановки. Жёсткий характер противоборства на международной арене, в эпицентре которого оказалась Россия, заставляет нас, выражаясь шахматным языком, действовать в условиях острого цейтнота. Иными словами, мы вынуждены решать сложнейшие проблемы масштабной реаллокации ресурсов – мощного развития научно-технологического комплекса, расширения производства высокотехнологичной продукции и адаптации к новым условиям уровней добычи энергоносителей и других видов сырья – в форсированном режиме. Понятно, что поддержание макроэкономической, социальной и политической стабильности становится в такой ситуации предметом особого внимания.
Вторая особенность состоит в том, что реструктуризацию экономики приходится начинать в условиях, когда она, по крайней мере, по трудовому фактору находится практически на уровне потенциального выпуска. В таких условиях политика стимулирования совокупного спроса, как известно, становится малоэффективной. Можно ли из этого сделать вывод, что исполнительной власти следует проводить политику, которая в макроэкономике получила название политики, основанной на «экономике предложения»? Такой вывод у нас сделан [3], однако, как мне кажется, он нуждается в существенном уточнении. В классическом виде упомянутый макроэкономический подход своим остриём направлен против активной роли государства в экономике. Предполагается, что в условиях полной загрузки производственных мощностей задача состоит в том, чтобы дать максимальную свободу действию рыночного механизма. Но когда речь идёт не просто об обеспечении высокой динамики развития в условиях полного использования имеющихся ресурсов, а об одновременной реструктуризации производства, а, следовательно, и совокупного спроса ситуация существенным образом меняется.
Реализация долговременного курса на реструктуризацию российской экономики потребует также внесения заметных коррективов как в характер экономической политики, так и в некоторые из действующих в ней институтов. Соображения в отношении изменений, которые представляются автору особенно важными, приводятся ниже.
Прогнозирование, стратегическое и индикативное планирование
Масштабный экономический манёвр, который предстоит совершить нашей стране, во многом по-новому ставит вопрос об организации и осуществлении стратегического планирования. Речь идёт о том, чтобы, обеспечив вначале формирование общих контуров структурной перестройки, в дальнейшем проводить их периодическое уточнение с учётом изменений, происходящих как в российской экономике, так и в окружающей её мирохозяйственной среде. Решение этой задачи сопряжено с выводом на принципиально новый уровень прогнозно-аналитической деятельности, а также с осуществлением определённых институционально-организационных изменений.
Прогнозная деятельность призвана обеспечивать выявление потенциально приемлемых траекторий долгосрочного развития экономики в целом и её основных секторов (начиная с сектора науки и технологий и заканчивая сектором конечного потребления) с учётом ресурсов, имеющихся на соответствующий момент времени и возможностей внешнеэкономических связей. Важной составной частью этой работы является оценка разнообразных рисков, сопутствующих реализации различных сценариев. Прогнозная деятельность, естественно, должна опираться на экспертные оценки специалистов в соответствующих сферах деятельности, включая представителей бизнес-сообщества.
На следующем этапе в рамках политического процесса один из разработанных сценариев должен утверждаться в качестве Стратегии социально-экономического развития на долгосрочный (десять и более лет) период. Представляется логичным, чтобы участниками этого процесса были Совет безопасности, обе палаты парламента и президент Российской Федерации. Важно, чтобы содержащиеся в Стратегии укрупнённые показатели определяли реальные ограничения, которыми должна руководствоваться исполнительная власть при выработке средне- и долгосрочной политики.
Индикативное планирование [4] должно стать важнейшим инструментом реализации принятых стратегических установок в рамках среднесрочного периода (трёх-пяти лет). Исполнительная власть, включая Центральный банк, на основе активного взаимодействия с бизнесом и с учётом достигнутых в рамках такого взаимодействия договорённостей определяет масштабы и формы своего влияния на рынок (в частности, особенности налогового режима, государственных расходов, денежно-кредитной политики, мер по регулированию внешнеэкономической деятельности, предлагаемых институциональных изменений). Установки среднесрочной программы, в свою очередь, формируют ограничения для текущей экономической политики, проводимой правительством и Банком России.
В условиях высокой степени неопределённости изменений, происходящих в мировом хозяйстве, особенно важно отработать механизмы периодических (а в случае неожиданных и крупных перемен – внеочередных) корректировок социально-экономической стратегии и индикативных планов, разрабатываемых на её основе. Естественно использовать с этой целью хорошо известный механизм «скользящей временной базы», применяемый в России в практике бюджетного планирования. Кроме того, целесообразно сконцентрировать деятельность по стратегическому планированию в рамках отдельного органа. Это предложение не является новым; оно, в частности, содержалось в докладе РАН, подготовленном в 2013 г. [5]. Основной аргумент в его пользу состоит в том, что реализация этого предложения позволит избежать конфликта интересов, неизбежного в том случае, когда одно ведомство (например, Министерство экономического развития) несёт ответственность за разработку и реализацию как текущих, так и долгосрочных задач развития.
Роль и механизм функционирования государственного сектора
Необходимость осуществления в течение длительного периода масштабного перераспределения ресурсов, выходящего за рамки требований, непосредственно вытекающих из действия рыночного механизма, автоматически предполагает существенное повышение роли государства в российской экономике. В определённой степени это может и должно происходить за счёт активного использования исполнительной властью стандартного инструментария налогового и таможенного регулирования. Однако есть серьёзные основания полагать, что мер косвенного воздействия на экономические процессы будет недостаточно. Потребность в форсированном создании практически «с нуля» современных высокотехнологичных производств, требующих масштабных вложений капитала, зачастую не сможет быть удовлетворена исключительно благодаря самостоятельным действиям частного сектора. Причина этого состоит в высокой степени неопределённости, связанной как с созданием таких производств, так и своевременным обеспечением спроса на их продукцию. Как известно, государство в таких случаях обладает известными преимуществами, связанными с тем, что в отличие от частных инвесторов распределяет большой риск на всё население страны.
Таким образом, успех стратегии, нацеленной на коренную модернизацию нашей экономики, объективно возможен только в том случае, если государство в течение весьма длительного периода будет играть роль крупного инвестора. Это, в свою очередь, означает, что самого серьёзного внимания заслуживает обсуждавшаяся ранее идея об отделении инвестиционных ресурсов государства от средств, которые предназначены для текущих расходов. Финансирование последних в таком случае осуществлялось бы из государственного бюджета, тогда как средства на реализацию инвестиционных проектов концентрировались бы в специальном государственном фонде. Роль последнего мог бы при определённых коррективах его функций выполнять и Фонд национального благосостояния. В этом случае для выравнивания поступлений в государственный бюджет, возможно, имело бы смысл воссоздать стабилизационный (резервный) фонд.
Наряду с имеющимися источниками государственный инвестиционный фонд должен был бы опираться и на заёмные средства. Эти средства привлекались бы при помощи облигаций, эмитируемых как самим фондом, так и специальными инвестиционными компаниями. В последнем случае такие компании учреждались бы фондом для финансирования отдельных проектов, отнесённых к числу приоритетных. Разумеется, важно было бы создать все условия для привлечения частных средств к проектам, реализуемым фондом. С этой целью частные инвесторы должны иметь возможность с самого начала приобретать как обыкновенные, так и привилегированные акции предприятий, создаваемых в рамках государственных программ.
Вполне естественно, что от имени государства функции собственника в отношении капитала компаний, создание которых связано с решением задачи структурной модернизации экономики, должен первоначально выполнять уполномоченный орган исполнительной власти (им вполне может быть и фонд, отвечающий за осуществление государственных инвестиций). Но после того, как такие компании окажутся органично включёнными в систему рыночных связей и начнут обеспечивать нормальную отдачу на капитал, государству следует избрать один из двух вариантов действий (или их комбинацию). Первый состоит в продаже принадлежащих государству акций таких компаний и использовании полученного дохода для инвестирования в новые приоритетные области. В упомянутом выше докладе РАН такой порядок действий (государственные инвестиции – приватизация – новые государственные инвестиции) был назван механизмом «револьверных инвестиций» [5]. Другая возможность появляется при условии проведения реформы, нацеленной на разделение функций государства как регулятора, с одной стороны, и собственника рыночных активов, с другой. Суть такой реформы, о которой мне доводилось много писать [6], [7], [8], [9], состоит в формировании особого, отделённого от исполнительной власти института, обеспечивающего управление государственными активами в сугубо рыночном режиме. В этом случае принадлежащие государству акции достигших рыночной зрелости корпораций, которые были созданы в ходе структурной модернизации, могли бы передаваться в управление соответствующему государственному институту (государственной холдинговой компании).
Вновь привлекаю внимание к идее органичного включения в рыночную систему основной части государственных активов по следующей причине. В условиях резкого повышения в ходе масштабной структурной перестройки роли государства как собственника производственных активов реализация этой идеи служила бы своеобразной гарантией того, что меры государства, нацеленные на коррекцию действия рыночного механизма, не обернутся подрывом самих основ рыночной экономики.
Особенности денежно-кредитной политики
В ходе системных преобразований 90-х годов XX века Россия уже сталкивалась с макроэкономическими последствиями резких изменений структуры производства. Выяснилось, что, по сути, такого рода изменения могут рассматриваться как своеобразный вариант шока со стороны предложения: они оказывают понижательное давление на производство и повышательное – на уровень цен [10]. Причины такого положения дел заключаются в следующем.
Изменение структуры производства неизбежно сопровождается изменением относительных цен, которые реализуются через последовательно пробегающие по всей экономике волны «цены – издержки – цены». Поскольку цены являются «негибкими вниз», постольку в краткосрочном периоде изменения соотношений цен происходят главным образом за счёт роста цен на товары, на которые спрос увеличивается, при сохранении цен на товары, на которые спрос уменьшается. Если денежное предложение в ходе структурных перемен не меняется, то результатом такого положения дел может быть только некоторое увеличение общего уровня цен при падении совокупного выпуска.
Увеличение денежного предложения в рассматриваемых условиях выполняет роль своеобразной смазки, позволяющей минимизировать отклонения экономики от уровня потенциального выпуска при повышенной инфляции. При этом допускать следует только такой рост денежного предложения, который необходим для решения задачи наиболее полного использования ресурсов. Отсюда следует, что контрпродуктивными оказываются решения, направленные как на максимально быстрое («любой ценой») снижение инфляции (установка Банка России на доведение её уровня до 4 процентов годовых уже к концу 2024 года), так и на осуществление «финансового форсажа» [11], [12], [13], [14], [15] ради финансирования как можно большего количества долгосрочных проектов. Нужно, как представляется, избегать всякой «идеологизации» этой проблемы и прагматичным образом нащупывать оптимальную, с точки зрения стоящих перед страной задач, величину денежного предложения и инфляции. Это, в свою очередь, требует тесного взаимодействия правительства и центрального банка.
Возможная реформа денежно-кредитной системы
Уменьшению негативных последствий повышенной инфляции, а также (что очень важно!) решению проблем международных расчётов могут способствовать и меры институционального характера.
В 70-х годах XX века, когда в западных странах инфляция была весьма высокой (25-30 процентов в год), поиск шёл по пути внедрения адаптированных к ней налоговых систем и систем бухгалтерского учёта, а также индексации срочных контрактов [16, p. 518-521]. В краткосрочном плане многие задачи удавалось решить, однако полностью устранить издержки инфляции («от износа башмаков» и «от перепечатки меню») оказалось невозможным. Более того, выяснилось, что меры по адаптации к инфляции снижают интерес к её сокращению, что, в свою очередь, в долгосрочном плане делает упомянутые издержки, связанные с ней, весьма существенными.
Другое направление связано с разработкой денежных реформ, которые позволили бы обеспечить устойчивость цен. Вновь внимание учёных стали привлекать модели, основанные на «товарных деньгах». В одних случаях – по мотивам «золотого червонца» [17], [18] – рассматриваются варианты возврата в той или иной форме к золотому обеспечению рубля; в других – изучаются возможности использования в этом качестве набора товаров и финансовых активов [19]. Наконец, во многих моделях частных цифровых валют (криптовалют) покупательная способность последних опирается в определяющей степени на затраты электроэнергии, необходимые для ведения распределённого реестра данных.
Ниже для обсуждения предлагается вариант денежной реформы, своеобразным образом интегрирующий идеи, лежащие в основе механизмов адаптации к инфляции и возврата к товарным деньгам.
Представим себе, что Центральный банк заявляет о возможности экономических агентов использовать особый актив под условным названием «рубль-актив». Особенность последнего заключается в том, что как его появление (эмиссия), так и исчезновение происходит автоматически по инициативе экономических агентов (потребителей, фирм, государства), которые могут получить его, а также «избавиться» от него в обмен на обычный рубль (во избежание путаницы будем называть его далее «рубль-платёжное средство») в любой момент по установленному на данный день Центральным банком курсу. Соответственно, эмиссия «рубля-актива» автоматически означает уменьшение предложения «рублей-платёжных средств» и, наоборот, продажа экономическими агентами «рублей-активов» Центральному банку означает увеличение предложения «рублей-платёжных средств» и уменьшение количества «рублей-активов». Количество «рублей-активов», принадлежащих отдельным экономическим агентам, может отражаться на особых счетах в коммерческих банках, которые в этом случае должны иметь соответствующие счета в Центральном банке. Эти счета функционируют в режиме 100-процентного резервирования; соответственно, проценты на депозиты в «рублях-активах» не начисляются.
Стоимость «рубля-актива» в обычных рублях формируется по строго определённому алгоритму на базе стоимости «товарной корзины». Структуру последней изначально следует сформировать таким образом, чтобы изменение стоимости соответствующего набора благ было максимально синхронизировано с уровнем инфляции [19]. Будучи раз установленным, состав «товарной корзины» не должен в дальнейшем изменяться без особых причин. В момент инициации реформы конкретные количества товаров, входящих в «корзину», могут быть подобраны таким образом, чтобы один «рубль-платёжное средство» равнялся одному «рублю-активу». В дальнейшем по мере изменения цен товаров, входящих в «корзину», будет меняться и курс обмена этих двух видов рубля друг на друга.
При формировании «корзины товаров» следует иметь в виду следующее ограничение: входящие в её состав товары должны торговаться на бирже: наличие их биржевых котировок является необходимым для того, чтобы Центральный банк мог ежедневно устанавливать стоимость «корзины» (курс «рубля-актива»). Конечно, можно использовать и один биржевой товар, например, золото, но в таком случае способность сохранения стоимости рублём-активом, уменьшится.
«Рубль-платёжное средство» используется в рассматриваемой модели для осуществления всех видов платежей – оплаты поставок товаров и услуг, платежей по кредитным сделкам, приобретению валюты, выплаты налогов и т.п. Он же выполняет и функцию меры меновой ценности (стоимости) в текущих сделках. Депозиты в таких рублях функционируют в режиме частичного резервирования. Соответственно, сохраняются все стандартные способы регулирования предложения таких рублей Центральным банком. Но они дополняются упомянутым выше механизмом, связанным с куплей-продажей «рублей-активов» экономическими агентами.
«Рубль-актив» призван служить задаче сохранения стоимости экономическими агентами. Одновременно он может выполнять функции меры стоимости в рамках срочных сделок (величина кредита фиксируется в «рубле-активе», процентная ставка устанавливается в реальном выражении, однако все платежи по кредиту осуществляются в обычных рублях на основе текущих котировок «рубля-актива»).
Наличие «рубля-актива» будет способствовать процессу «дедолларизации» российской экономики: отечественный финансовый инструмент, обладающий 100-процентной ликвидностью, в условиях инфляции сможет вместо иностранных валют эффективно выполнять функцию сбережения (накопления) богатства экономических агентов. Более того, при существовании «рубля-актива» привлекательность обычного рубля как средства международных расчётов должна существенно повыситься. Теперь иностранные экспортёры, получив оплату в обычных рублях, смогут приобрести на них «рубли-активы», обладающие устойчивой покупательной способностью. Они же смогут переуступать фирмам-импортёрам российской продукции эти депозиты, получая в оплату интересующие их валюты – доллары, евро и др. Всё это позволит снять валютные риски с российских участников внешнеэкономической деятельности, связанные с использованием «токсичных валют» недружественных стран.
Для оценки возможных макроэкономических последствий перехода к такой «двухрублёвой системе» рассмотрим действие в её рамках трансмиссионного механизма. Для определённости будем считать, что в исходный момент имеет место увеличение денежного предложения обычных рублей.
Как это происходит и в условиях стандартной денежной системы, равновесная процентная ставка в реальном выражении снижается, а спрос на реальные денежные балансы увеличивается. Но теперь спрос на деньги может реализовываться в двух формах – через увеличение депозитов до востребования (будем считать, что на такие депозиты начисляются номинальные проценты, равные ожидаемой инфляции) и через приобретение «рублей-активов». В последнем случае, как мы знаем, автоматически произойдёт стерилизация денежной массы, используемой в непосредственных расчётах; тем самым будет частично нивелирован эффект от первоначального её увеличения. Причём, логично предположить, что чем больше ожидаемый уровень инфляции, тем больше экономические агенты будут отдавать предпочтение уходу в «рубли-активы» и тем, соответственно, меньше будет рост предложения обычных рублей и производное от него увеличение инфляции.
Если всё это так, то мы можем констатировать, что в рамках предлагаемой системы появляется механизм автоматической (пусть и неполной) стабилизации денежного предложения, а следовательно, также и номинальной процентной ставки и цен. Это в положительную сторону отличает его от упоминавшихся выше мер по адаптации к инфляции. Важно также и то, что роль «товарной корзины» в рамках предлагаемого механизма – чисто счётная: никаких запасов входящих в её состав товаров Центральному банку формировать не нужно. Это существенно удешевляет функционирование предлагаемой денежной системы по сравнению с вариантами, основанными на возвращении к товарным деньгам.
Библиографический список
1. Некипелов А.Д. О возможностях макроэкономической политики в преодолении кризиса, вызванного пандемией // Научные труды Вольного экономического общества России, том. 223, № 3. СС. 37-46
2. The State in a Changing World. World Development Report. 1997
3. Белоусов описал механизм достижения целей майского указа по экономике. Их реализация связана с переходом к экономике предложения // Ведомости. 8 мая 2024
4. Полтерович В.М. О формировании системы национального планирования в России // Государственный аудит. Право. Экономика. 2016. № 4. С. 8-14
5. Приоритеты долгосрочного социально-экономического развития (ред. Некипелов А.Д., Ивантер В.В., Глазьев С.Ю.) // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. № 6. С. 18-31
6. Некипелов А. Кто станет основным субъектом рыночной экономики? // Проблемы теории и практики управления. 1991. № 2
7. Некипелов А. Переход к рыночной экономике: роль и судьба госсектора. // Проблемы прогнозирования. 1991. № 4
8. Некипелов А. Как всё-таки управлять госсобственностью? // Российский экономический журнал. 1994. № 5-6
9. Некипелов А. К вопросу о рационализации отношений собственности в российской экономике. В кн.: «Реформы глазами американских и российских учёных // Общ. ред. О.Т. Богомолова. – М. 1996: Российский экономический журнал. Фонд «За экономическую грамотность»
10. Некипелов А.Д. Очерки по экономике посткоммунизма. М. ЦИСН, 1996
11. Аганбегян А.Г. Финансы, бюджет и банки новой России. М. 2018. Издательский дом «Дело». РАНХиГС
12. Глазьев С.Ю. О неприемлемости проекта «Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики на 2019 год и период 2020 и 2021 годов» Банка России (особое мнение члена Национального финансового совета). // Российский экономический журнал. 2018. No 6. С. 3–26.
13. Ершов М.В. Об условиях экономического роста: о валютном курсе, валютной стабильности и длинных деньгах. // Общество и экономика. No 2, 2017. С. 5–13.
14. Маевский В. И., Малков С. Ю., Рубинштейн А.А. К проблеме монетизации российской экономики. М. 2021. Институт экономики.
15. Миркин Я.М. Финансовый форсаж. // Банковские услуги. 2018. No 10. С. 2–7
16. Begg D., Fischer S., Dornbusch R. Economics. Third Edition. McGraw-Hill Book Company. 1991
17. Сокольников Г.Я. Финансовая политика революции. Том первый. Общество купцов и промышленников России. М. 2006
18. Сокольников Г.Я. Финансовая политика революции. Том второй. Общество купцов и промышленников России. М. 2006
19. Дуальные товары. Отв. Ред. Рябухин С.Н. М., 2023
References
1. Nekipelov A.D. O vozmozhnostyah makroekonomicheskoj politiki v preodolenii krizisa, vyzvannogo pandemiej // Nauchnye trudy Vol'nogo ekonomicheskogo obshchestva Rossii, tom. 223, № 3. SS. 37-46
2. The State in a Changing World. World Development Report. 1997
3. Belousov opisal mekhanizm dostizheniya celej majskogo ukaza po ekonomike. Ih realizaciya svyazana s perekhodom k ekonomike predlozheniya // Vedomosti. 8 maya 2024
4. Polterovich V.M. O formirovanii sistemy nacional'nogo planirovaniya v Rossii // Gosudarstvennyj audit. Pravo. Ekonomika. 2016. № 4. S. 8-14
5. Prioritety dolgosrochnogo social'no-ekonomicheskogo razvitiya (red. Nekipelov A.D., Ivanter V.V., Glaz'ev S.YU.) // Ekonomicheskie i social'nye peremeny: fakty, tendencii, prognoz. № 6. S. 18-31
6. Nekipelov A. Kto stanet osnovnym sub"ektom rynochnoj ekonomiki? // Problemy teorii i praktiki upravleniya. 1991. № 2
7. Nekipelov A. Perekhod k rynochnoj ekonomike: rol' i sud'ba gossektora. // Problemy prognozirovaniya. 1991. № 4
8. Nekipelov A. Kak vsyo-taki upravlyat' gossobstvennost'yu? // Rossijskij ekonomicheskij zhurnal. 1994. № 5-6
9. Nekipelov A. K voprosu o racionalizacii otnoshenij sobstvennosti v rossijskoj ekonomike. V kn.: «Reformy glazami amerikanskih i rossijskih uchyonyh // Obshch. red. O.T. Bogomolova. – M. 1996: Rossijskij ekonomicheskij zhurnal. Fond «Za ekonomicheskuyu gramotnost'»
10. Nekipelov A.D. Ocherki po ekonomike postkommunizma. M. CISN, 1996
11. Aganbegyan A.G. Finansy, byudzhet i banki novoĭ Rossii. M. 2018. Izdatel'skiĭ dom «Delo». RANHiGS
12. Glaz'ev S.YU. O nepriemlemosti proekta «Osnovnyh napravleniĭ edinoĭ gosudarstvennoĭ denezhno-kreditnoĭ politiki na 2019 god i period 2020 i 2021 godov» Banka Rossii (osoboe mnenie chlena Nacional'nogo finansovogo soveta). // Rossiĭskiĭ ekonomicheskiĭ zhurnal. 2018. No 6. S. 3–26.
13. Ershov M.V. Ob usloviyah ekonomicheskogo rosta: o valyutnom kurse, valyutnoĭ stabil'nosti i dlinnyh den'gah. // Obshchestvo i ekonomika. No 2, 2017. S. 5–13.
14. Maevskiĭ V. I., Malkov S. YU., Rubinshteĭn A.A. K probleme monetizacii rossiĭskoĭ ekonomiki. M. 2021. Institut ekonomiki.
15. Mirkin YA.M. Finansovyĭ forsazh. // Bankovskie uslugi. 2018. No 10. S. 2–7
16. Begg D., Fischer S., Dornbusch R. Economics. Third Edition. McGraw-Hill Book Company. 1991
17. Sokol'nikov G.YA. Finansovaya politika revolyucii. Tom pervyj. Obshchestvo kupcov i promyshlennikov Rossii. M. 2006
18. Sokol'nikov G.YA. Finansovaya politika revolyucii. Tom vtoroj. Obshchestvo kupcov i promyshlennikov Rossii. M. 2006
19. Dual'nye tovary. Otv. Red. Ryabuhin S.N. M., 2023
Контактная информация / Contact Information
Московская школа экономики МГУ им. М.В.Ломоносова, 119991, Москва, Ленинские горы, д. 1, строение 61.
Moscow School of Economics, Lomonosov Moscow State University, 1/61 Leninskie Gory, 119991, Moscow, Russia.
Некипелов Александр Дмитриевич / Alexandr D. Nekipelov
