CC BY
54
УДК 316.77:004
И. Д. Тузовский
кандидат культурологии
Челябинский государственный
институт культуры,
Челябинск, Россия
E-mail: idtuzovsky@gmail.com
от «информационного общества» к «цифровой эпохе»: гипотетическое моделирование идеального типа
Рассматривается проблема социологической и культурно-антропологической идентификации и концептуализации современности как информационного общества. Автор указывает на такие основания критики социально-информационной концепции, как существование социальных информационных технологий в течение всей истории человечества, фундирование любого общества процессами информационного обмена, отсутствие разделяемого всеми понимания содержания категории «информация», существование информационных антиномий, отсутствие консенсуса в научном экспертном и политическом сообществе по вопросу его темпорального статуса.
Выдвигается тезис о том, что методологически верным для концептуализации современности было бы использование термина «Цифровая эпоха», который определяет технологическую платформу современной глобальной цивилизации. Цифровая эпоха, как и Индустриальная до нее, является символическим «темпоральным контейнером», вмещающим в себяразличные социальные, культурные, экономические и политические модели. Автор полагает, что построить «идеальный тип» подлинно информационного общества Цифровой эпохи возможно, если выявить теоретически допустимые предельные вариации социокультурного развития по нескольким измерениям, в которых можно определить «координаты» современной цивилизации.
Рассматривая политическое, экономическое, социальное, культурное и знаниевое измерения Цифровой эпохи, автор выделяет полярные варианты и в заключение проводит гипотетическое моделирование такого идеального типа, соответствующего политической декларации глобального информационного общества.
Ключевые слова: информационное общество, цифровая эпоха, информационные технологии, информационная перегрузка, постправда, дезинформация, информационные манипуляции, электронная демократия
Для цитирования: Тузовский, И. Д. От «Информационного общества» к «Цифровой эпохе»: гипотетическое моделирование идеального типа /И. Д. Тузовский //Вестник культуры и искусств. - 2020. - № 2 (62). - С. 78-86.
Современный социокультурный тип чаще всего определяют как информационное общество. Это не только прослеживается в научных публикациях, но и закреплено на политическом уровне Окинавской хартией Глобального Информационного общества и двумя раундами Всемирного саммита по вопросам информационного общества в Женеве и Тунисе [см.: 4; 9]. Однако можем ли мы в действительности маркировать современность таким образом?
На первый взгляд, этот тезис не вызывает сомнений. Компьютерные технологии и технологии связи, которые мы называем IT (information technologies), распространены повсеместно, они определяют наши возможности обучения, экономической активности, досуга и с некоторых пор являются средством получения доступа к религиозным обрядам и даже таинствам (например, католикам в США и Великобритании разрешено покаяние посредством сотовой связи [7]).
78
Вместе с тем уже с середины 1990-х гг. ряд исследователей указывали на некорректность принятой терминологии. Например, Мануэль Кастельс в ставшем классическим труде «Информационная эпоха: экономика, общество и культура» (На английском языке выходил в трех частях под общим заголовком The Information Age: Economy, Society and Culture) отмечал неправомочность употребления термина информационное общество и предпочитал использовать три родственных (но отличных по смыслу) обозначения: 1) Информационная эра / эпоха для обозначения всего комплекса социальных, политических, экономических и культурных особенностей времени; 2) Сетевое общество — для обозначения конкретно социальных особенностей; 3) Информациональный капитализм — для описания экономической специфики [6].
Любое производное от термина информация для обозначения современности обладает несомненными недостатками в силу ряда фактов:
1. Совокупность информационных технологий не исчерпывается вычислительной техникой и техникой связи. Римские термы и клоаки (общественные туалеты) были очень важным институтом, способствующим скоростной и массовой коммуникации в римском городе [14], римские дороги и средиземноморское морское сообщение обеспечивали глобальную связь на территории Европы, Северной Африки и Ближнего Востока. Аналогичные социальные, не машинные информационные технологии существовали в Древней Греции [см.: 17] и у многих других культур планеты в эпохи Древнего мира и Средневековья.
2. Неинформационных обществ попросту не существует, поскольку элементарным социологическим фактом и основой возникновения общества как реальности является взаимодействие / коммуникация двух и более индивидов [16, с. 94—96], а значит — информационный обмен.
3. Информация, претендующая на статус общенаучной категории, таковой, строго говоря, не является. Ее содержание четко
определено в математике и физике, однако в общественных и гуманитарных науках отсутствует разделяемое всеми понимание, и в повсеместный обиход она входит, скорее, в результате применения информационного подхода, играющего, по выражению российского исследователя процессов информатизации А. В. Соколова, роль «изумрудных очков» [15, с. 52—63].
4. В сложившейся к началу XXI в. социальной системе наблюдаются реально существующие критичные противоречия (антиномии), которые позволяют усомниться в справедливости ее понимания как информационного общества. Эти противоречия не являются умозрительными парадоксами, напротив, они являются реально существующими антиномиями. К их числу относится, например, опережающее развитие манипу-лятивных практик использования социальной информации в сравнении с практиками добросовестного и ответственного использования. Мы также должны отметить такие существующие противоречия, как антиномии информационной перегрузки, падения информационной грамотности, бытия информационных продуктов как предмета роскоши при одновременном признании доступа к ним базовой потребностью человека современной цивилизации [21—22; 24].
5. Неопределенный темпоральный статус гипотетического информационного общества. Невзирая на то, что концепция информационного общества родилась в конце 1960-х — начале 1970-х гг., до сих пор не выработано единого мнения относительно онтологического статуса этого типа социального устройства и характера процессов его формирования. Среди исследователей нет единства мнений относительного того, состоялось ли уже информационное общество или находится в процессе своего формирования. Одни эксперты и правительственные организации готовятся к наступлению информационного общества (фаталистически рассматривая это событие как историцист-скую неизбежность), другие — предполагают его проектную реализацию. Существуют и радикальные оценки, согласно которым
79
информационное общество уже давно сформировалось и в настоящее время переживает или уже пережило свой кризис [см.: 5; 18], и мы живем в так называемом постинформационном обществе [12].
В «Информационной эпохе» Мануэль Кастельс предложил супермарксистский тезис: технология и есть общество. И хотя этот тезис не являлся в действительности революционным и наследовал долгой традиции со-циотехнического детерминизма, он произвел такое впечатление — работа М. Кастельса до сих пор активно цитируется и считается одним из наиболее значимых исследований информационно-социального дискурса. Но общество, конечно, отнюдь не исчерпывается его технологиями, и система прямых и обратных связей между социальным и техническим гораздо сложнее, чем одностороннее определение в любую сторону. Хотя, безусловно, технологии являются одним из ключевых факторов развития общественных институтов и создают для них пространство возможностей.
Мы полагаем, что обозначенных направлений критики достаточно для того, чтобы перейти в определении современности от социально-структурного к темпоральному принципу. Можем ли мы называть современное глобальное общество информационным? Нет. Можем ли мы обозначить современность как Цифровую эпоху? Безусловно — эпоху возможно охарактеризовать через призму доминирующих технологий, которые задают рамки, но не строго детерминируют, варианты социального развития. И эпоха, начавшаяся в середине XX в., оказывается временем становления и широкого распространения цифровых технологий, выступающих в роли медиаторов социальной коммуникации, инструментов научных, технических, экономических и иных вычислений, платформ доступа к актуальной культуре и культурному наследию, внедряющихся в процедуры политического и экономического управления от планирования и анализа больших данных до принятия конкретных бизнес-решений.
Использование термина эпоха предпочтительнее еще и потому, что с социоло-
гической и культурно-антропологической точки зрения эпоха является темпоральным контейнером, который вмещает в себя совершенно различные конкретные модели социального устройства. Например, Индустриальная эпоха стала временем-«контейнером», вмещающим рыночные и этатистские капиталистические экономические модели, а также социалистические и иные эксперименты. С политической точки зрения это было временем противостояния выборных демократий, авторитарных (как правило, демократически-имитационных) и тоталитарных режимов разного толка. Исходя из этой логики, мы можем предположить, что Цифровая эпоха является аналогичным временем-«контейнером», вмещающим в себя столь же сильно отличающиеся типы социокультурного и политэкономического устройства.
Мы полагаем, что построить «идеальный тип» подлинно информационного общества Цифровой эпохи возможно, если обозначить теоретически допустимые предельные вариации социокультурного развития по нескольким измерениям, в которых можно определить «координаты» современной цивилизации.
Политическое измерение Цифровой эпохи
Политическая сфера Цифровой эпохи характеризуется континуальным спектром возможных состояний между двумя гипотетическими крайними полюсами:
1. Всеобщее участие в принятии решений и тотальный контроль гражданами власти. В таком случае принятие любого политического решения возможно только при активном участии граждан, минуя формы представительской демократии, которая в обществе, где манипуляции информацией становятся профессиями, окончательно вырождается в спектакль. Для реализации этого предполагается использовать методическую и технологическую платформу е-ёешосгасу [2—3; 13].
2. Тотальный цифровой контроль технократии / экспертократии / нетократии. В этом случае инструменты реального управления сосредотачиваются в руках технократических консультативных групп, обеспечи-
80
вающих при помощи цифровых технологий одновременно мягкий и такой всеобъемлющий контроль за обществом, какой не был достигнут ни одним тоталитарным политическим режимом XX столетия.
Между двумя этими крайними полюсами лежит огромный спектр возможных состояний, который мы наблюдаем в современном обществе. К одному полюсу контроля будут тяготеть и США, и Британия с программными комплексами типа PRISM
[25] и нарушением «сетевого нейтралитета» [1]. И к нему же относится современная Россия с государственными «тренировками» отключения рунета от глобальной сети, предоставлением Роскомнадзору полномочий по досудебной блокировке сайтов, потенциальным ограничением доступа к ряду сервисов интернет-коммуникации (примечательно, что в первую очередь под атакой оказались именно сервисы, обеспечивающие непрозрачную для государства связь пользователей). Здесь же и Китайская Народная Республика со своим знаменитым «Золотым щитом», или Великим китайским файрволом
[26], Исламская республика Иран и Турецкая республика — со вполне реальными отключениями социальных сетей и интернет-мессенджеров в определенных политических обстоятельствах. Естественно, мы не можем назвать все эти государства метатоталитар-ными обществами контроля, но по озвученным причинам вектор их развития направлен в эту сторону. Также обращает на себя внимание то, насколько по-разному можно реализовать конкретные государственные политики по контролю коммуникации в Интернете: технология действительно создает лишь пространство возможностей.
экономическое измерение Цифровой эпохи
На одном полюсе экономического измерения располагается применение цифровых технологий для освобождения человека от труда с тем, чтобы он мог, как планировали утописты еще доцифровой Индустриальной эпохи, реализовать в полной мере свой творческий и креативный потенциал. Автоматизация и роботизация производства вызывает серьезные опасения именно в аспектах
коллапса рынка труда и культурных деформаций, вызванных освобождением человека. Как поведет себя Homo Sapiens, не занятый добыванием средств к существованию? Очевидно, что общество, освобожденное от труда и при этом создающее все необходимые блага при помощи автоматизированных и роботизированных производств, будет должно кардинально перестроить свои социальные и культурные практики, в том числе и практики распределения материальных благ, что сейчас кажется нам коммунистической утопией.
На другом полюсе — экономика симу-
лякров. В условиях трансформаций рынка труда, вызванных технологическими новациями Цифровой эпохи, мы буквально вынуждены все большее и большее число людей направлять в непроизводительную сферу услуг и нематериального обмена. В перечне самых востребованных профессий 2010-х гг. — маркетологи, CEO и SMM, специалисты в сфере рекламы и PR, консультанты и специалисты по продажам, актуарии, специалисты по подбору персонала, веб-дизайнеры, проект-менеджеры, специалисты индустрии красоты, переводчики и лингвисты. И хотя многие из этих профессий действительно важны и выживание техногенной человеческой цивилизации без них представляется невозможным, нельзя не обратить внимание и на то, сколь много в этом же перечне профессий, производящих виртуальные симуля-кры ценностей.
Социальное измерение Цифровой эпохи
Мы усматриваем две важнейших характеристики социального измерения квази-«информационных обществ», на основании которых возможно построить спектр потенциальных состояний. Это, во-первых, степень атомизации / кооперативности общества. И, во-вторых, жесткость или прео-долимость социальных барьеров, в том числе в аспекте конструирования личностной идентичности.
На одном полюсе, таким образом, будут располагаться свободные общества, где индивид обладает полнотой возможностей конструирования собственной идентично-
81
сти; общества автономных индивидов, которые, основываясь на понимании преимуществ разумного эгоизма, поддерживают высокий уровень социальной ответственности, кооперации в достижении общих целей. На другом полюсе размещается предельно атомизированное общество, разделенное множеством социальных барьеров — от расовых до образовательных, от половых и сексуальных до этнических и религиозных. Крайней стадией, очевидно, было бы общество персонализированных рейтингов с присвоением соответствующего социального статуса на основе цифрового сбора всей полноты информации об индивиде и его поведении, включая потребительские аспекты последнего. В этом направлении — и это тревожные новости — развивается, например, Китайская Народная Республика [20].
Культурное измерение Цифровой эпохи
Аналогично экономическому измерению, культурный спектр континуально протянулся между производством реальных и фиктивных культурных благ и аналогично социальному — между пространством свободного распространения культурного контента и многочисленными (прежде всего правовыми и коммерческими) барьерами в этой сфере.
Индустриальное общество впервые столкнулось с проблемой технической воспроизводимости искусства, однако в области научных дискуссий свело эту проблему к культурологическому и искусствоведческому аспекту. Вместе с тем техническая и цифровая воспроизводимость произведения искусства сформировали поле одной из наиболее острых культурно-правовых дискуссий. Возможен ли всеобщий и свободный доступ к культурному контенту и как тогда должен формироваться фонд вознаграждения автора?
Движения за свободный контент, свободные и открытые лицензии, копилефт и пр. — все они борются за снятие или значительное смягчение культурных барьеров. В то же время правообладатели всячески стремятся запутать вопрос и максимально ограничить движение цифрового контента.
Индустриальная эпоха на уровне своих технических и социальных возможностей выработала характерные для нее решения этой проблемы в виде публичных библиотек, музеев и галерей. Цифровая эпоха в правовом пространстве пока что лишь копирует эти практики в искаженной форме или доводит их до логического завершения за его пределами, в то время как очевидно необходим поиск новых практик предоставления возможностей бесплатного и неограниченного доступа и компенсации упущенной прибыли авторам.
Измерение системы производства и распространения знаний Цифровой эпохи
Можно было бы назвать эту систему научно-образовательной сферой, но в таком виде она будет затрагивать только институционализированные практики, в то время как возможности Цифровой эпохи гораздо шире.
1. Общество рационального знания. Предполагает, что любое знание является открытым для критики; а получение информационной квалификации не требует публичного выражения лояльности нескольким конвенциональным концепциям; любое знание основано на доказательной базе, а не наборе конвенций. Система воспроизводства кадров и человеческого потенциала носит открытый характер, является не только вертикальным, но и горизонтальным лифтом социальной мобильности, потенциально открытым для всех.
2. Общество сакрализованного знания. «Доказанное» знание не является предметом для критики. Получение информационной квалификации требует публичного выражения лояльности нескольким «общепризнанным» концепциям. Основой знания может являться набор конвенций.
В целом это соответствует дихотомии открытых и закрытых обществ, предложенной К.-Р. Поппером [10], или концепциям «свободного общества» П.-К. Фейерабенда [19] с его идеями эпистемологического анархизма и «здорового общества» Э. Фромма.
Современные развитые общества в начале XXI в. все более и более тяготеют ко
82
второму варианту, в особенности в сфере общественного и гуманитарного знания. Вариантов сакрализации научного общественного и гуманитарного знания довольно много. Оно освящается решением судебных процессов и международных трибуналов (безусловно, обязательных к исполнению, но могут ли они регулировать сферу научных дискуссий?), чисто политическими решениями, будь то институт национальной памяти Республики Польши [23] или конфликт между министром культуры РФ и директором ГАРФ [8; 11].
Однако у нас, без сомнения, есть и свидетельства движения в позитивном направлении: массовые онлайн-курсы, открытые образовательные программы, широкие возможности публичного выражения научных взглядов, расходящихся с сакрализованны-ми парадигмами.
Вероятно, профильные специалисты могли бы скорректировать представленные в статье крайние точки спектров возможных структурно-функциональных вариаций различных сфер общественной жизни. Однако даже в таком приближении они позволяют сформулировать некоторые базовые принципы, определяющие гипотетический идеальный тип информационного общества Цифровой эпохи.
1. Построение общества открытого рационального знания, не дискриминирующего иные эпистемологические практики.
2. Свобода распространения информации и стремление к снятию любых правовых, финансовых, лингвистических или даже политических барьеров в этой сфере; построение свободного и глобального пространства коммуникации (роль которого уже сегодня, но лишь отчасти исполняется Интернетом).
3. Свободный доступ к культурному контенту и изменение всех коммерческих практик в этой сфере.
4. Всеобщее ответственное и прямое участие людей в принятии любых затрагивающих их политических решений на основе моделей е-ёешосгасу.
5. Снятие социальных барьеров и расширение возможностей для социальной ко-
операции и дополитического (социального) решения актуальных проблем, создание открытого пространства коммуникации за счет цифровых технологий.
6. Построение цифровой экономики реального производства и освобождение людей от труда; вероятно, посткапиталистическая трансформация системы распределения производимых благ.
Эти принципы не противоречат декларируемым политическим задачам построения информационного общества, манифестированным Окинавской хартией Глобального информационного общества, программными документами Женевского и Тунисского этапов Всемирного саммита по проблемам информационного общества, представлению информационного общества в виде «общества знаний», которое разделяет ЮНЕСКО. Они лишь логически дополняют и расширяют их, формируя гуманистическую повестку дня для Цифровой эпохи.
1. В США отменили принцип «сетевого нейтралитета», введенный при Обаме. — URL: https:// meduza.io/news/2017/12/14/v-ssha-otmenili-printsip-setevogo-neytraliteta-zakreplennyy-v-2015-godu (дата обращения: 01.05.2020).
2. Вершинин, М. С. Электронная демократия: российские перспективы / М. С. Вершинин // Информационное общество. - 2002. - № 1. - С. 17-18.
3. Волков, Л. Облачная демократия / Л. Волков, Ф. Крашенинников. -URL: http://cdem.ru/ (дата обращения: 01.05.2020).
4. Всемирная встреча на высшем уровне по вопросам информационного общества. - URL: http://www.un.org/ru/ events/pastevents/wsis.shtml (дата обращения: 01.05.2020).
5. Гидденс, Э. Последствия современности / Э. Гидденс. - Москва : Праксис, 2011.
6. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс; пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана. - Москва : ГУ ВШЭ, 2000.
7. Католикам разрешили проводить исповедь через iPhone. - URL: https:// www.rbc.ru/society/09/02/2011/5703e3
83
369a79473c0df1a1af (дата обращения: 01.05.2020).
8. Мединский призвал руководство Госархива не давать собственных оценок архивным документам. — URL: http:// tass.ru/kultura/2154088 (дата обращения: 01.05.2020).
9. Окинавская Хартия глобального информационного общества. — URL: http://www.iis.ru/library/okinawa/ charter.ru.html (дата обращения: 01.05.2020).
10. Поппер, К.-Р. Открытое общество и его враги: в 2 т. / К.-Р. Поппер. — Москва : Международный фонд «Культурная инициатива», 1992.
11. «Разоблачение фальсификатора и изготовленной им фальшивки неизбежно». Директор Государственного архива РФ Сергей Мироненко о пользе чтения исторических документов. — URL: https://www.kommersant. ru/doc/2712788 (дата обращения: 01.05.2020).
12. Ракитов, А. И. Постинформационное общество / А. И. Ракитов // Философские науки. - 2016. - № 12. - С. 7-19.
13. Руденко, В. Н. Новые Афины, или Электронная республика (о перспективах развития прямой демократии в современном обществе) / В. Н. Руден-ко // Полис (Политические исследования). - 2006. - № 4. - С. 7-16.
14. Сильнов, А. Туалеты в системе общественных построек Древнего Рима / А. Сильнов // Сосуды тайн: туалеты и урны в культурах народов мира / сост. И. Алимов, А. Хисматулин. - Санкт-Петербург : Петербургское востоковедение : Азбука-Классика, 2002.
15. Соколов, А. В. Философия информации: профессионально-мировоззренческое учебное пособие / А. В. Соколов. -Санкт-Петербург : СПбГУКИ, 2010.
16. Сорокин, П. А. Система социологии / П. А. Сорокин. - Москва : Астрель, 2008.
17. Строгецкий, В. М. Роль информации и проблема коммуникативных
отношений в классическом полисе /
B. М. Строгецкий // Мнемон: исследования и публикации по истории античного мира. — 2003. — Вып. № 2. —
C. 132-152.
18. Уваров, П. Б. Дети хаоса: исторический феномен интеллигенции / П. Б. Уваров. - Москва : АИРО-XX, 2005.
19. Фейерабенд, П.-К. Наука в свободном обществе / П.-К. Фейерабенд. — Москва : АСТ: АСТ МОСКВА, 2010.
20. Цифровая диктатура: как в Китае вводят систему социального рейтинга. — URL: https://www.rbc.ru/business/11/12 /2016/584953bb9a79477c8a7c08a7 (дата обращения: 01.05.2020).
21. Digitalin 2020. Available from: https:// wearesocial.com/digital-2020 (accessed: 01.05.2020).
22. Four in five regard internet access as fundamental right: global poll. Available from: http://www.bbc.co.uk/pressoffice/ pressreleases/stories/2010/03_march/07/ poll.shtml (accessed: 01.05.2020).
23. Instytut pami^ci narodowej. Available from: http://www.ipn.gov.pl/ (accessed: 01.05.2020).
24. The promotion, protection and enjoyment of human rights on the Internet. Available from: https://www.article19.org/data/ files/Internet_Statement_Adopted.pdf (accessed: 01.05.2020).
25. U.S., British intelligence mining data from nine U.S. Internet companies in broad secret program. The Washington Post. Available from: https://www. washingtonpost.com/investigations/ us-intelligence-mining-data-from-nine-us-internet-companies-in-broad-secret-program/2013/06/06/3a0c0da8-cebf-11e2-8845-d970ccb04497_story. html?hpid = z1&utm_term = . b6298f110989 (accessed: 01.05.2020).
26. Winter Ph., Lindskog S. 2012. How China Is Blocking Tor. Karlstad: Karlstad University.
Получено 05.05.2020
84
M. fi. Ty30BCKUM
OT «MH0opMa^oHHoro o6w,ecTBa» K «^0POBOM эпохе»...
I. Tuzovskii
Candidate of Culturology
Chelyabinsk State Institute of Culture and Arts, Chelyabinsk, Russia
E-mail: idtuzovsky@gmail.com
From the "Information Society" to the Digital Age: Ideal Type Hypothetical Modelling
Abstract. The article considers the problem of sociological and cultural anthropological identification and conceptualization of modernity as the Information society. The author points to such grounds for criticizing the social informational concept as: the existence of social information technologies throughout the history of humankind; the foundation of any society by information exchange processes, the lack of shared understanding of the content of the "information" category, the existence of informational antinomies, the lack of consensus in the scientific expert and political community on the issue of its temporal status.
The author puts forward the thesis that the use of the term the Digital Age, which defines the technological platform of modern global civilization, would be methodologically correct for the conceptualization of modernity. The Digital Age, like the Industrial Age before it, is a symbolic "temporal container" containing various social, cultural, economic and political models. The author is convinced it is possible to build the "ideal type" of the true Information Society of the Digital Age if theoretically valid limit variations of sociocultural development can be identified in several dimensions in which the "coordinates" of modern civilization can be determined.
Considering the political, economic, social, cultural and knowledge dimensions of the Digital Age, the author identifies polar options and, in conclusion, conducts a hypothetical modelling of this ideal type, corresponding to the political declaration of the Global Information Society.
Keywords: information society, digital age, information technologies, information overload, post-truth, misinformation, information manipulation, e-democracy
For citing: Tuzovskii I.2020. From the "Information Society" to the Digital Age: Ideal Type Hypothetical Modelling. Culture and Arts Herald. No 2 (62): 78-86.
References
1. The principle of the «Network Neutrality» introduced under Obama was abolished in the United States. Available from: https://meduza.io/news/2017/12/14/v-ssha-otmenili-printsip-setevogo-neytraliteta-zakreplennyy-v-2015-godu (accessed: 01.05.2020). (In Russ.).
2. Vershinin M. 2002. E-democracy: Russian prospects. Informatsionnoe obshchestvo [Information Society]. No 1: 17-18. (In Russ.).
3. Volkov L., Krasheninnikov F. Cloud democracy. Available from: http://cdem.ru/ (accessed: 01.05.2020). (In Russ.).
4. World Summit on the Information Society. Available from: http://www.un.org/ru/events/pastevents/ wsis.shtml (accessed: 1.05.2020). (In Russ.).
5. Giddens A. 2011. Posledstviya sovremennosti [The Consequences of Modernity]. Moscow: Praksis. (In Russ.).
6. Kastels M. 2000. Informatsionnaya epokha: ekonomika, obshchestvo i kul'tura [The Information Age: Economy, Society, and Culture]. Moscow: GU VShE. (In Russ.).
7. Catholics allowed to confess via iPhone. Available from: https://www.rbc.ru/society/09/02/2011/5703 e3369a79473c0df1a1af (accessed: 01.05.2020). (In Russ.).
8. Medinsky called on the leadership of the State Archives not to give their own assessments of archival documents. Available from: http://tass.ru/kultura/2154088 (accessed: 01.05.2020). (In Russ.).
9. Okinawa Charter on Global Information Society. Available from: http://www.iis.ru/library/okinawa/ charter.ru.html (accessed: 01.05.2020). (In Russ.).
85
10. Popper K.-R. 1992. Otkrytoe obshchestvo i ego vragi [Open Society and its Enemies]. Moscow: Mezhdunarodnyy fond «Kul'turnaya initsiativa». (In Russ.).
11. «Exposing the falsifier and the fake it made is inevitable». Director of the State Archive of the Russian Federation Sergey Mironenko on the benefits of reading historical documents. Available from: https:// www.kommersant.ru/doc/2712788 (accessed: 01.05.2020). (In Russ.).
12. Rakitov A. 2016. Post-information society. Filosofskie nauki [Philosophical Sciences]. No 12: 7-19. (In Russ.).
13. Rudenko V. 2006. New Athens, or the Electronic republic (on the prospects for the development of direct democracy in modern society). Polis(Politicheskieissledovaniya) [Polis(PoliticalStudies)]. No 4: 7-16. (In Russ.).
14. Sil'nov A. 2002. Toilets in the system of public buildings of Ancient Rome. Sosudy tayn: tualety i urny v kul'turakh narodov mira [Vessels of secrets: toilets and urns in the cultures of the peoples of the world]. St. Petersburg: Peterburgskoe vostokovedenie: Azbuka-Klassika, (In Russ.).
15. Sokolov A. 2010. Filosofiya informatsii [Philosophy of information]. St. Petersburg: SPbGUKI. (In Russ.).
16. Sorokin P. 2008. Sistema sotsiologii [Sociology system]. Moscow: Astrel'. (In Russ.).
17. Strogetsky V. 2003. The role of information and the problem of communicative relations in the classical policy. Mnemon: issledovaniya ipublikatsiipo istoriiantichnogo mira [Mnemon: research and publications on the history of the Ancient World]. Vol. 2: 132-152. (In Russ.).
18. Uvarov P. 2005. Deti khaosa: istoricheskiy fenomen intelligentsii [Children of chaos: a historical phenomenon of the intellectuals]. Moscow: AIRO-XX. (In Russ.).
19. Feyerabend P.-K. 2010. Nauka v svobodnom obshchestve [Science in a Free Society]. Moscow: AST: AST MOSKVA. (In Russ.).
20. Digital dictatorship: how China introduces a social rating system. Available from: https://www.rbc.ru/bu siness/11/12/2016/584953bb9a79477c8a7c08a7 (accessed: 01.05.2020). (In Russ.).
21. Digitalin 2020. Available from: https://wearesocial.com/digital-2020 (accessed: 01.05.2020). (In Eng.).
22. Four in five regard internet access as fundamental right: global poll. Available from: http://www. bbc.co.uk/pressoffice/pressreleases/stories/2010/03_march/07/poll.shtml (accessed: 01.05.2020). (In Eng.).
23. Instytut pami^ci narodowej. Available from: http://www.ipn.gov.pl/ (accessed: 01.05.2020). (In Pol.).
24. The promotion, protection and enjoyment of human rights on the Internet. Available from: https://www. article19.org/data/files/Internet_Statement_Adopted.pdf (accessed: 01.05.2020). (In Eng.).
25. U.S., British intelligence mining data from nine U.S. Internet companies in broad secret program. The Washington Post. Available from: https://www.washingtonpost.com/investigations/us-intelligence-mining-data-from-nine-us-internet-companies-in-broad-secret-program/2013/06/06/ 3a0c0da8-cebf-11e2-8845-d970ccb04497_story.html?hpid=z1 &utm_term = .b6298f1 10989 (accessed: 01.05.2020). (In Eng.).
26. Winter Ph., Lindskog S. 2012. How China Is Blocking Tor. Karlstad: Karlstad University. (In Eng.).
Received 05.05.2020
86
