CC BY
326
И. А. Дружинина
ОТ ФЕНОМЕНА И НОУМЕНА К НОЭМЕ И НОЭЗИСУ
Ключевые слова: феноменология, интенциональность, ноэма, ноэзис. phenomenology,
consciousness, noem, noezis.
В статье рассматриваются идеи первой книги Э.Гусссерля «Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии». Задача статьи -найти корни и основы гуссерлевского понимания феноменов сознания. Возможно, что корни современного направления философии уходят еще в философию античности.
On article examinees the ways to understanding the first of A. Goossrle :
“Ideas to clean phenomenology and phenomenologist philosophy ”/ The problem of article? To find the roots and principles of A.Goossrle understanding the phenomenon of consciousness.
Феноменология как систематическое знание оформилась в «Идеях к чистой феноменологии и феноменологической философии» Э. Гуссерля. С одной стороны это выражение одного из течений философской мысли, а с другой восходящая к идеям И. Канта система чистого, априорного, а затем и трансцедентального мышления. Но если обратиться к истории философии, то уже в диалогах Платона трансцендентальное мышление присутствует как область умопостигаемого или в понятиях самого автора - как идея блага. В области феноменов именно ей порождается свет, а феноменальном мире от нее зависят истинность и разумение. Платон приводит два раздела умопостигаемого. Так в диалоге «Тимей» он разделяет ум и истинное мнение на два различных вида восприятия. Идеи в таком случае существуют сами по себе. Но если в процессе рассуждений представить, что и истинное мнение и постижения ума не отличаются, то следует признать, что наибольшей достоверностью обладают телесные ощущения. Но далее в диалоге Платон доказывает, что это - разные вещи. Автор так аргументирует свои выводы: ум является путем наставления и он - достояние богов и малой горстки людей, он всегда и во всем способен отдавать отчет, истинное мнение же рождается от убеждения и может быть подвластно предубеждению, оно безотчетно и дано любому человеку. Есть еще и рассудок, та способность, которая встречается у занимающихся геометрией и им подобных. Рассудок занимает промежуточное положение между мнением и умом. Второй раздел умопостигаемого это, согласно Платону, достижения разума с помощью диалектической способности.
Платон показывает, что «есть тождественная идея, нерожденная и негибнущая ничего не воспринимающая в себя откуда бы то ни было, и сама ни во что не входящая, незримая и никак иначе не ощущаемая» [3]. Она отдана на попечение мысли. А также есть нечто, которое носит то же самое имя и подобно идее. Это нечто рождено, движется, воспринимается посредством мнения соединенного с ощущением. Платон выделяет и третий род, называя его пространством. Оно по Платону вечно, не приемлет разрушения, оно «дарует обитель всему рождающемуся, но само воспринимается вне ощущения, посредством некоего незаконного умозаключения, и поверить в него почти невозможно». Итак, вывод, к которому приходит Платон есть три рода: есть бытие, пространство и возникновение и постигаются они с помощью ума и мнения промежуточное положение между ними занимает рассудок. В пространстве мы как бы грезим и только затем утверждаем то, что всякое бытие занимает какое-либо пространство. И истина по Платону
в том, что «поскольку образ не в себе самом носит причину собственного рождения, но неизменно являет собою призрак чего-то иного, ему и должно родится внутри чего-то иного, как бы прилепившись к сущности, или вообще не быть ничем. Между тем на подмогу истинному бытию выступает тот безупречно истинный довод, согласно которому некая вещь представляется то чем-то одним, то другим, причем ни то, ни другое взаимно друг друга не порождает, то вещь эта будет одновременно единой и раздельной».
Аристотель продолжает мысль Платона, но идет дальше. Человеческий разум не создает окружающий мир, но вносит определенный порядок в этот мир. Все живые существа, считает Аристотель, имеют врожденную способность, названную чувственным восприятием. Из чувственного восприятия возникает некоторая способность помнить, когда живые существа воспринимают окружающий мир чувствами, а некоторые, такие как люди, умеют удерживать некоторые впечатления. Из повторяющихся воспоминаний возникает опыт. Из обобщенного опыта возникает навыки в создании вещей и наука, когда дело касается существующего мира. Таким образом, в душе человека есть способность познания, которая необособленна и не возникает из других способностей. Основа способности познания по Аристотелю - это чувственные восприятия.
В стоическом аллегоризме, одной из основных категорий становится ноумен космической судьбы. В стоическом понимании космос - живой организм, сознательно созданный, но бессильный перед неумолимой стихией космической или, точнее сверхкосмической судьбы.
Перед лицом возникающих военно-монархических государтвенных образований эпохи эллинизма именно такое понимание было необходимо для обеспечения личности ее безопасного существования. И стоицизм очень многого в этом добился своим учением об атараксии. Однако ясно также и то, что подобного рода личная безопасность тогдашнего индивидуума достигалась далеко не в окончательном виде. Этот суровый стоический ригоризм в дальнейшем уступал свое место более мягким формам индивидуального существования. Но они тоже оказались недостаточными и тоже стали быстро уступать свое место еще более мягким формам индивидуализма.
Стоики исходили из словесных конструктов, образцом и принципом любой реальности считалось смысловое значение слова в отличие от его физической оболочки, психического содержания и коммуникативной направленности. Эти ноумены создавали в чувственно-материальном космосе феноменальную сферу всеобщего, символически выраженного и иерархически построенного организма, живого, трепетного часто творческого, ощутимого, направляемого сверхкосмической судьбой. Здесь нужно помнить, что стоиками всегда руководила мысль о человеческом слове, которое не сводится к звучанию и переживанию, а является для них рациональным построением, однако столь же органически живым, столь же зависимым от воли человека и столь же не зависимым ни от каких его стремлений, как и все субъективно человеческое. Что же касается характеристики специально-субъективной жизни человека, то, созданный у стоиков ноумен непоколебимой и бесстрастной атараксии, которая ярче всего сказалась в общеизвестном феномене апатии. В эпоху эллинизма это не было даром природы, но результатом активно-субъективного самовоспитания. Упомянутая атараксия и проповедовалась у стоиков как результат человеческого самовоспитания. Это был тоже ноумен, созданный специальными человеческими усилиями, подобно тому как и общий принцип познания тоже трактовался у стоиков как результат автономного развития человеческой речи и мысли. Именно в античности рождается мир как образ. Таков идеальный мир Платона - мир незримых, но оощущаемых образов. У Аристотеля человек
становится в ряд как вещь в актуализированном Космосе. В стоицизме мир очеловечивается, а затем человек овеществляется.
В критицизме И. Канта феномен - явление, постигаемое в чувственном мире. Ноумен - такой конструкт, который сложился под влиянием чувств в разуме человека. Немецкий философ в «Критике чистого разума» описывает такие явления, которые могут мыслиться как предметы. Так как их объединяет общая основа единства категорий он называет их phaenomena. «Но если я допускаю вещи как предметы рассудка, которые тем не менее как таковые могут быть даны в качестве предметов созерцания, хотя и не чувственного (следовательно, coram intuitu intellectuali), то такие вещи можно назвать noumena (intelligibilia)» [2].
Понятие о явлениях, которое И. Кант ограничивает трансцедентальной эстетикой, приводит к признанию объективной реальности ноуменов и дает право делить предметы на phaenomena и noumena, а, следовательно, и мир - на чувственно воспринимаемый и умопостигаемый (mundus sensibilis et intelligibilis).
Эти миры они сами по себе, по существу своему отличаются друг от друга. Миры ноуменов и феноменов различаются не только как логические формы неотчетливого или отчетливого познания одной и той же вещи, но и разными способами, которыми эти два мира могут первоначально быть даны нашему познанию. «В самом деле, если чувства представляют нам нечто только так, как оно является, то это нечто все же должно быть и само по себе быть вещью и предметом нечувственного созерцания, т.е. рассудка; иными словами должно быть возможно такое познание, в котором нет никакой чувственности и которое обладает лишь безусловно объективной реальностью. Посредством такого познания предметы представляются как они есть, между тем как в эмпирическом применении нашего рассудка вещи познаются только так, как они являются»,- писал И. Кант [2]. Соответственно значит, категории применяются в сфере эмпирического (которое ограничено условиями чувственности). Но, главное, что существует еще чистое и обладающее объективной значимостью их применение. Это значит, согласно И. Канту, что «наши чистые рассудочные знания суть лишь принципы объяснения явлений, и эти принципы даже при их априорном применении простираются не дальше формальной возможности опыта. В самом деле, здесь перед нами открылась бы совершенно иная область, как бы целый мир, мыслимый в самом духе (может быть даже созерцаемый), который мог бы стать не менее, и, пожалуй, даже более благородным предметом нашего рассудка» [2].
Все наши представления рассудок действительно относит к какому-нибудь объекту, и так как явление суть не что иное, как представления, то рассудок относит их к некоторому нечто как предмету чувственного созерцания. Но это нечто есть в таком смысле лишь трансцедентальный объект, он обозначает лишь нечто, о котором мы ничего не знаем и вообще ничего знать не можем (по теперешнему устройству нашего рассудка). Это нечто может служить лишь коррелятом единства апперцепции для достижения единства многообразного в чувственном созерцании, того единства, посредством которого рассудок объединяет многообразное в понятии предмета. Здесь кроются предпосылки рождения ноэзы. У Канта это - трансцедентальный объект, который нельзя обособить от чувственных данных, так как не оставалось бы ничего, что в мысли было опосредованием обьекта. Следовательно, этот объект не предмет познания сам по себе, а только представление о явлениях в виде понятия о предмете вообще, которое определяется посредством многообразного в явлении.
Результатом всей трансцендентальной эстетики И. Канта стало понимание причины присоеденения к феноменамальному миру (миру вещей, существующих самих по себе)
еще и мира ноуменов, мыслительных построений чистого рассудка. Согласно И. Канту рассудок проводит границу сферы чувственности и воспринимаемых с ее помощью явлений так, чтобы она была направлена на способ явления вещей в себе. И главный вывод в том, что способ восприятие мира явлений зависит от нашей субъективной природы
Э. Гуссерль продолжает трансцедетальную эстетику И.Канта. В феноменологии Гуссерля под феноменами понимаются возникающие в сознании смыслы предметов. В структуре направленности сознания интенциональности Гуссерль выделяет ноэму («что» сознания) в которой раскрываются предметные смысловые слои и также выделяет ноэзис («как» сознания), в котором выражается направленность на предмет как акт придания смысла. Ноэма (греч. уо^ца -«мысль») - мысленное содержание о предмете, или, другими словами, предметное содержание мысли.
В качестве равнозначного употребляется также латинский термин со§ка1;ит. Ноэма представляет собой интенциональный коррелят ноэзиса. Она фиксирует наполнение интенции содержанием восприятия. Это содержание или бытие предмета является идентичным в многообразии способов данности предмета или во множестве конкретных ноэтических переживаний. В случае ее осуществления феноменологической редукции, согласно Гуссерлю должны быть различены и 1) «полная сущность переживания суждения» - или ноэзис суждения, схваченный конкретно в качестве сущности и 2) необходимо с ним связанная «ноэма суждения», т.е. вынесенное суждение, его эйдос. Термины разработаны Гуссерлем в первой книге «Идей» в рамках проекта трансцендентальной феноменологии [1].
Феномены - единства идеального предмета и смысла. Они отличаются от явлений тем, что за явлением есть сущность. За феноменами сущности нет, они сами исчерпывают себя.
Переживание есть непрерывная вариация - поток феноменологического бытия актуальными и потенциальными фазами.
Декларация «назад к предметам» - освобождение сознания и предметного мира из причинных и функциональных связей между ними, а также из диалектико-мистического их взаимопревращения. Для феноменологического метода важно воссоздание непосредственно смыслового поля значений между сознанием и предметом и обнаружение и выявление чистого сознания.
Единство ноэмы и ноэзиса - осуществляется благодаря синтезам сознания.
Путь созерцания открывает деятельную сущность сознания. Сознание конструирует смыслы, которые мы придаем действительности.
Итак, существует некая реальность, в которой с нами происходят разные события, затем возникает понятие этой реальности, затем сознание понятия этой реальности, в сознании раскрываются ноэма (эйдос) и ноэзис, то есть реальность раскрывается в сознании через мысль и акт суждения уже об этой мысли. Значит, мы почти не имеем дело с событиями непосредственной реальности, их существование лишь секундный эпизод, все остальное переживания в нашем сознании, где живут феномены и ноумены И. Канта и ноэмы и ноэзисы Э. Гуссерля.
Литература
1. Гуссерль, Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга первая / Э. Гуссерль; Пер. с нем. А.В. Михайлова.- М.: Академический Проект, 2009.-489 с.
2. Кант, И. Критика чистого разума / И. Кант; Пер с нем. Н.О. Лосского.- М.: Мысль, 1994,с. 515, 516
3. Платон. Собрание сочинений в 4 т. / Платон. Пер. с древнегреч.; общ. ред. А.Ф. Лосева.- М.: Мысль,1994. Т.3: Тимей 52abcde.
© И. А. Дружинина - доцент кафедры философии КГТУ, [email protected]>
