CC BY
75
Раздел 1. Охрана и защита прав человека
МЕШКОВ М.В., кандидат юридических наук, доцент, заслуженный юрист Российской Федерации, 933241@mail.ru г. Москва
MESHKOV M.V., Candidate of Legal Sciences, associate professor,
Honored Lawyer of the Russian Federation,
933241@mail.ru
Moscow, Russian Federation
МИНУЛИН Р.М., кандидат юридических наук, доцент, mrm484@mail.ru Научно-исследовательский и редакционно-издательский отдел; Тюменский институт повышения квалификации сотрудников Министерства внутренних дел Российской Федерации, 625049, г. Тюмень, ул. Амурская, 75
MINULIN R.M.,
Candidate of Legal Sciences,
associate professor,
mrm484@mail.ru
Research and editorial
and publishing department;
Tyumen Advanced Training Institute
of the Ministry of the Interior
of the Russian Federation,
Amurskaya St. 75, Tyumen, 625049,
Russian Federation
ОСВОБОЖДЕНИЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ОТ УГОЛОВНОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ В СВЯЗИ С ПРИМИРЕНИЕМ С ПОТЕРПЕВШИМИ ПО ДЕЛАМ ПУБЛИЧНОГО ОБВИНЕНИЯ
Аннотация. В статье рассматриваются спорные вопросы категорий уголовных дел, по которым возможно освобождение несовершеннолетних от уголовной ответственности в связи с примирением сторон: обязательность заглаживания причиненного несовершеннолетним ущерба; возраст несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого и значение его личного участия в примирении сторон; кто может выступать инициатором и посредником в примирении сторон; достижение целей правосудия в результате позитивного посткриминального поведения несовершеннолетнего; соотношение оснований прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон и деятельным раскаянием и другие. Предлагается расширить категории преступлений, по которым возможно освобождение от уголовной ответственности несовершеннолетних в связи с примирением сторон, закрепить круг лиц, имеющих право инициировать примирение сторон и возможность осуществлять процедуру медиации.
Ключевые слова: примирение с потерпевшим; несовершеннолетний; освобождение от уголовной ответственности; потерпевший; подозреваемый; обвиняемый; дела публичного обвинения; прекращение уголовного дела; возмещение ущерба.
Для цитирования: Мешков М.В., Минулин Р.М. Освобождение несовершеннолетних от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшими по делам публичного обвинения // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2021. N 2 (56). С. 6-15.
EXEMPTION OF MINORS FROM CRIMINAL LIABILITY DUE TO THE RECONCILIATION WITH THE VICTIMS IN CASES OF PUBLIC PROSECUTION
Annotation. The controversial issues concerning the categories of criminal cases that provide the possibility of exemption of minors from criminal liability due to the reconciliation between parties are analyzed in the article: the obligation to compensate for damage caused by the minor; the age of the minor suspect or accused of committing the crime and the importance of his (her) personal participation in the process of reconciliation; who can initiate and mediate the reconciliation between parties; achieving the goals of justice as a result of positive post-criminal behavior of the minor; the correlation of the grounds for termination of criminal cases due to the reconciliation between parties and active repentance, and others. It is proposed to expand the range of categories of crimes that
provide the possibility of exemption of minors from criminal liability due to the reconciliation between parties. The authors of the article also propose to fix the circle of persons who have the right to initiate reconciliation between parties and the possibility of mediation.
Keywords: reconciliation with victim; minor; exemption from criminal liability; victim; suspect; accused; public prosecution cases; termination of criminal case; compensation for damages.
For citation: Meshkov M.V., Minulin R.M. Exemption of minors from criminal liability due to the reconciliation with the victims in cases of public prosecution // Legal Science and Law Enforcement Practice. 2021. No. 2 (56). P. 6-15.
Уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие освобождение несовершеннолетних от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшими по делам публичного обвинения, регулярно становятся предметом научных дискуссий и обмена мнениями в коллективах работников органов расследования, прокуратуры и суда. При этом нередко возникают вопросы о степени эффективности применения данных норм по уголовным делам, возбужденным в отношении несовершеннолетних, о том, в какой мере они обеспечивают достижение целей правосудия по делам такой категории, а также о возможности прекращения уголовного дела «за примирением сторон» в отношении несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в тяжком преступлении.
Следует отметить, что рассмотрение вопроса об установлении особенностей освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшими и представление предложений по совершенствованию законодательства Российской Федерации в соответствующей сфере вошло в утвержденный Президентом Российской Федерации Перечень поручений по итогам заседания Совета по развитию гражданского общества и правам человека, состоявшегося 10 декабря 2020 г.*
Актуальность постановки вопроса об установлении особенностей освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшими не вызывает сомнений, так как, несмотря на то, что общее количество лиц, совершивших преступления в несовершеннолетнем возрасте, снижается (-11 % за 2020 год), доля преступлений несовершеннолетних в общей структуре
преступности остается высокой - каждое двадцать седьмое преступление (3,7 %) совершено несовершеннолетними или при их участии**.
Статистические данные свидетельствуют об активном применении ст. 25 УПК РФ. За 2020 год из 778 092 уголовных дел, поступивших суд, в соответствии со ст. 25 УПК РФ было прекращено 102 451 уголовное дело (13 % от всех уголовных дел). Всего было прекращено 187 824 уголовных дела. Следовательно, по такому основанию, как примирение сторон, было прекращено 55 % уголовных дел***.
Общие подходы к формированию дополнительных специальных гарантий обеспечения прав и законных интересов несовершеннолетних при привлечении их к уголовной ответственности установлены в ряде международно-правовых актов, например в Конвенции о правах ребенка****.
Одна из гарантий обеспечения прав и законных интересов несовершеннолетних при привлечении их к уголовной ответственности - активное внедрение в судебную и следственную практику различных форм освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности при наличии к тому весомых оснований.
Согласно ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ особенности освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшими могут быть сопряжены, во-первых, с мате-
* См.: Президент России: официальный сайт: URL: http://www.kremlin.ru
** Состояние преступности в России за январь - декабрь 2020 г. М.: ГИАЦ МВД России, 2021. С. 55, 57.
*** Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации: сайт. URL: http:// www.cdep.ru
**** Конвенция о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 нояб. 1989 г.) // Сборник международных договоров СССР. М., 1993. Вып. XLVI.
риально-правовыми условиями прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон, к которым относятся: 1) небольшая или средняя тяжесть совершенного преступления; 2) заглаживание причиненного потерпевшему вреда, во-вторых, с процессуальными условиями, к которым относятся: 1) наличие в деле процессуальной фигуры потерпевшего; 2) наличие в деле процессуальной фигуры подозреваемого или обвиняемого; 3) наличие заявления потерпевшего о примирении с подозреваемым, обвиняемым; 4) согласие подозреваемого, обвиняемого на прекращение уголовного дела.
1. Первое из материально-правовых условий прекращения уголовных дел публичного обвинения в связи с примирением сторон заключается в том, что совершенное преступление должно относиться к категории преступлений небольшой или средней тяжести (ст. 76 УК РФ, ст. 25 УПК РФ).
Основной вопрос, который возникает применительно к несовершеннолетним подозреваемым (обвиняемым), касается возможности законодательно допустить освобождение от уголовной ответственности несовершеннолетних подозреваемых (обвиняемых) в связи с примирением сторон по делам о тяжких преступлениях.
Проведенный анализ судебной практики свидетельствует о том, что правоохранительные органы применяют рассматриваемое основание освобождения от уголовной ответственности и по делам о тяжких преступлениях. Это, в свою очередь, означает практическую потребность в законодательной регламентации примирения по некоторым делам о тяжких преступлениях.
Возможность распространения действия рассматриваемых норм на категорию тяжких преступлений не исключает Г.М. Якобашвили [1, с. 6]. На необходимость распространения института примирения на дела о некоторых тяжких преступлениях, если они совершены супругом или близким родственником пострадавшего, путем закрепления соответствующих положений в ч. 2 ст. 76 УК РФ (по аналогии с ч. 2 ст. 75 УК РФ) указывает В.В. Ценева [2, с. 9].
Х.Д. Аликперов предлагает распространить возможность освобождения от уголовной ответственности в связи с при-
мирением сторон на дела о тяжких преступлениях, совершенных несовершеннолетними, если они состоят в родстве или близких отношениях с потерпевшим (например, дети, супруги, родственники, родители, друзья, сослуживцы, соседи и т.д.) [3, с. 13].
Следует отметить, что схожая по смыслу законодательная норма была закреплена в ст. 19 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями: «Не влекли за собой наказания ввиду примирения кражи, мошенничество и присвоение чужого имущества между супругами, а также между родителями и детьми». Данные дела возбуждались на общих основаниях, однако могли быть прекращены за примирением между супругами и ближайшими родственниками [4, с. 186].
Таким образом, возможность освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетних в связи с примирением сторон по делам о тяжких преступлениях обусловлена наличием особых отношений с потерпевшими, при которых примирение сторон является предпочтительным ввиду их близкой социальной связи, а также дальнейшим продолжением межличностных отношений.
При этом следует учесть, что стремление сохранить близкородственные и семейные отношения может быть таким фактором, значение которого крайне велико и для обвиняемого (подозреваемого), и для потерпевшего. В этих случаях привлечение виновного к уголовной ответственности вопреки волеизъявлению потерпевшего может привести к тому, что интересы потерпевшего будут нарушены дважды: вначале в результате действий виновного, а затем в результате деятельности правоохранительных органов.
Следовательно, с подобной постановкой вопроса можно согласиться. По нашему мнению, ст. 25 УПК РФ целесообразно дополнить ч. 2, допускающей в исключительных случаях прекращение уголовного дела в отношении несовершеннолетнего в связи с примирением сторон по делам о тяжких преступлениях, совершенных в отношении своего близкого родственника, родственника, близкого лица [5, с. 102].
2. Следующее условие прекращения уголовных дел публичного обвинения
в связи с примирением сторон заключается в заглаживании причиненного потерпевшему вреда.
Применительно к несовершеннолетним подозреваемым (обвиняемым) специфика выполнения данного условия связана с тем, что несовершеннолетний, как правило, не может самостоятельно, за счет собственных средств возместить причиненный имущественный ущерб.
В данной ситуации следует учесть, что в соответствии с ч. 2 ст. 1074 ГК РФ «в случае, когда у несовершеннолетнего в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет нет доходов или иного имущества, достаточных для возмещения вреда, вред должен быть возмещен полностью или в недостающей части его родителями (усыновителями) или попечителем...». Родители нередко и сами считают, что необходимо загладить вред, причиненный их ребенком, надеясь при этом на смягчение наказания.
Потерпевшему также в большинстве случаев безразлично, кто возместит причиненный ему имущественный ущерб -сам причинитель вреда или иные лица. Как показывает следственная практика, в ряде случаев потерпевший добровольно отказывается от заглаживания причиненного ему вреда. Нередко примирение сторон имеет место в случае кражи несовершеннолетним у родителей, причинения имущественного вреда состоятельному человеку и в иных аналогичных обстоятельствах, когда потерпевший прощает «виновнику» причиненный вред.
В связи с этим в литературе высказываются мнения о том, что в подобной ситуации для освобождения от уголовной ответственности достаточно примирения лица, совершившего преступление, с потерпевшим [6, с. 69]. Следует согласиться с Л.В. Головко в том, что нет никаких оснований привлекать лицо к уголовной ответственности только потому, что потерпевший реализовал свое право на прощение долга, предоставленное ему ст. 415 ГК РФ, и вред фактически не был заглажен [7, с. 16]. Тем более, если вести речь о преступлениях в отношении близких родственников, иных близких лиц, вопрос о возмещении ущерба не является принципиальным. Главным должно быть удовлетворение
прав и законных интересов потерпевшего, а не формальный подход к требованию о заглаживании вреда.
С другой стороны, самостоятельное возмещение имущественного ущерба как таковое носит наказательный характер, поскольку сопровождается уменьшением принадлежащих человеку материальных благ. Возмещение же имущественного ущерба законными представителями несовершеннолетнего в большинстве случаев не оказывает воспитательного воздействия на несовершеннолетнего. По этой причине возмещение ущерба за счет средств родителей необходимо оценивать в совокупности с другими формами заглаживания причиненного вреда - принесением извинений, личной помощью потерпевшему и т.п.
При выполнении условия о заглаживании причиненного вреда несовершеннолетним важно, чтобы это было связано с его личным участием. А возмещение имущественного ущерба родителями могло бы быть дополнением к личным усилиям несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого.
В связи с этим нельзя согласиться с авторами, считающими, что, если законодательством не регламентируется происхождение и источник имущества, за счет которого производится возмещение ущерба, то и правоприменителю следует поступать таким же образом, даже в тех случаях, когда имеются сведения о незаконном происхождении средств, за счет которых возмещается ущерб [8, с. 105].
Главное при этом - убедиться в желании несовершеннолетнего загладить отрицательные последствия своего поступка. С этим связано и другое условие прекращения уголовного дела - согласие обвиняемого на прекращение уголовного дела. Если нет желания загладить причиненный вред, нет согласия с предъявленным обвинением (сформулированным подозрением), то нельзя вести речь и о согласии обвиняемого на прекращение уголовного дела.
3. Важным процессуальным условием прекращения уголовных дел публичного обвинения в связи с примирением сторон является наличие в деле процессуальной фигуры потерпевшего.
Особенность действия данного условия применительно к рассматриваемой
категории уголовных дел состоит в том, что и потерпевшими по таким делам часто являются несовершеннолетние, которые ранее могли быть не знакомы с подозреваемым (обвиняемым), или знакомы, но не находились в близких отношениях, не были дружны, или же знакомы близко, являются друзьями (одноклассники, посещают одну школу, спортивную секцию, живут по соседству и т.п.). Как указывалось выше, при освобождении несовершеннолетних от уголовной ответственности в связи с примирением сторон важно учитывать особый характер отношений с потерпевшим, которые могут быть родственными, дружественными, приятельскими или товарищескими.
4. Одним из процессуальных условий, с которым действующий уголовно-процессуальный закон связывает возможность прекращения уголовных дел публичного обвинения в связи с примирением сторон, является появление в уголовном деле таких процессуальных фигур, как подозреваемый и обвиняемый [9, с. 128].
В соответствии с ч. 1 ст. 20 УК РФ уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста. Следовательно, для освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетнего в связи с примирением сторон необходимо установить, что преступление совершено лицом в возрасте от 16 до 18 лет. По делам о более тяжких преступлениях, перечисленных в ч. 2 ст. 20 УК РФ, возраст, в котором совершено преступление, может быть от 14 до 16 лет.
Несовершеннолетний подозреваемый (обвиняемый) должен осознавать сущность и значение примирения с потерпевшим и лично участвовать в примирении с потерпевшим, за исключением случаев, когда этому препятствуют: состояние здоровья самого обвиняемого, подозреваемого либо состояние здоровья потерпевшего или иные непреодолимые обстоятельства.
5. Уголовно-процессуальный закон связывает возможность прекращения уголовных дел публичного обвинения за примирением сторон с наличием соответствующего заявления потерпевшего или его законного представителя [10, с. 6].
Заявление о примирении могут подать потерпевший или его законный представитель. Вызывает недоумение высказываемое в юридической литературе предложение об исключении из УПК РФ положения о заявлении потерпевшего (его законного представителя) о прекращении уголовного дела в отношении несовершеннолетнего за примирением сторон и об «обязании потерпевшего изложить мотивы возражений в прекращении дел» [11, с. 240].
На наш взгляд, примирение сторон как основание прекращения уголовного дела означает добровольное волеизъявление обеих сторон о разрешении конфликта и об отсутствии желания потерпевшего наказать «виновного» в ходе дальнейшего производства по уголовному делу. В связи с этим предложения, игнорирующие волеизъявление потерпевшего, а тем более его принуждение к согласию на прекращение уголовного дела по данному основанию неприемлемы.
Следует заметить, что инициаторами примирения, помимо потерпевшего, могут выступать и иные участники процесса - защитник, законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), представитель потерпевшего.
Общеизвестно, что инициаторами примирения сторон могут быть лица, не являющиеся участниками уголовного процесса, например родственники обвиняемого или потерпевшего, их друзья или иные лица, пользующиеся авторитетом и входящие в круг общения потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого.
Полагаем, что в рамках семейно-бы-товых и иных социальных отношений, то есть за пределами уголовного процесса, подобная инициатива может иметь место, но она не является юридически значимой и не подлежит рассмотрению лицами, осуществляющими уголовное судопроизводство. Инициатива такого рода, исходящая от лиц, не являющихся участниками уголовного процесса, может быть адресована лишь сторонам уголовно-правового конфликта, но с точки зрения закона ни к чему их не обязывает.
Для органов расследования и суда юридически значимым является не демонстрируемое стремление примириться
(инициатива), а сам факт реально состоявшегося примирения сторон.
Возникает также вопрос о том, может ли инициатором примирения сторон выступить следователь или суд. Если такое возможно, то не будет ли это расценено как давление со стороны государственно-властных участников уголовного процесса, как выход за рамки предоставленных им полномочий и нарушение принципов уголовного процесса?
Следует отметить, что по делам частного обвинения процедура примирения сторон по Уставу уголовного судопроизводства 1864 года заключалась в том, что мировой судья был обязан склонять стороны к примирению и принятию мирового соглашения [4, с. 186]. Несмотря на то, что здесь речь идет о делах частного обвинения, особенностью которых являются уголовно наказуемые посягательства в основном на частные интересы, примечателен сам подход законодательства к полномочиям суда в разрешении дел примирением сторон.
В настоящее время в соответствии с п. 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 1 февраля 2011 г. N 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» при производстве по делам такой категории «.в каждом случае подлежит обсуждению вопрос о возможности применения к несовершеннолетнему положений статей 75-78 УК РФ (в том числе о примирении с потерпевшим по делам небольшой и средней тяжести) и статей 24-28 УПК РФ об освобождении от уголовной ответственности»*.
Таким образом, Пленум Верховного Суда Российской Федерации, с одной стороны, не обязывает суд инициировать процесс примирения, а с другой - разъясняет необходимость рассмотрения вопро-
* См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2011. N 4. Аналогичное положение применительно ко всем категориям дел содержится в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» (см.: Там же. 2013. N 8).
са о возможности освобождения несовершеннолетнего от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим.
Сказанное выше относится к деятельности суда, но, безусловно, справедливо и по отношению к лицу, производящему предварительное расследование.
На стадии предварительного расследования лицом, осуществляющим производство по уголовному делу, является следователь (дознаватель), который хотя формально и относится к стороне обвинения, тем не менее наделен функциями по расследованию и разрешению уголовного дела: направляет ход расследования, вправе прекратить уголовное дело (с соблюдением всех процессуальных условий), принять иные процессуальные решения, определяющие движение уголовного процесса.
Поскольку следователь, как и суд, является представителем государства и обладает процессуально-властными полномочиями, полагаем, что не следует «обязывать» его выступать с инициативой примирения сторон. Одной из причин является то, что, исходя из обстоятельств конкретного дела, личности обвиняемого и его отношений с потерпевшим, лицо, производящее расследование, может быть уверено в бесперспективности постановки вопроса о примирении сторон. Иными словами, было бы нелогично предлагать сторонам помириться, если, исходя из обстоятельств дела и личности подозреваемого, обвиняемого, следователь не намерен прекращать уголовное дело.
С другой стороны, целью правосудия в широком смысле слова должно быть устранение последствий преступлений, предупреждение совершения новых преступлений и в конечном счете стремление к обеспечению общественного порядка. При этом, когда речь идет о несовершеннолетних, в отношении которых ведется расследование, данная цель становится одним из приоритетов. В связи с этим важной задачей следователя должно быть максимально тщательное изучение личности несовершеннолетнего и выяснение обстоятельств совершенного деяния, с учетом которых могла бы последовать соразмерная и справедливая реакция государства и общества на преступление, совершенное несовершеннолетним.
Например, если ущерб от преступления возмещен, потерпевший удовлетворен возмещением ущерба, не настаивает на уголовной ответственности несовершеннолетнего, а несовершеннолетний правонарушитель встал на путь исправления, то следователь обязан рассмотреть вопрос о примирении сторон. При этом представляется, что следователь не должен разъяснять потерпевшему или подозреваемому (обвиняемому) право на примирение. Достаточно уведомить о возможности рассмотрения данного вопроса защитника или законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого.
В ряде стран, таких как Канада, США, Франция, ФРГ и Великобритания, а также Польша, Чехия, Словакия и др., действуют так называемые программы примирения жертвы и правонарушителя. В литературе их часто называют медиацией [12, с. 73].
В некоторых субъектах Российской Федерации созданы службы примирения, предметом деятельности которых являются разного рода конфликты несовершеннолетних (между собой, с родителями, учителями и т.п.), в том числе преступления.
Иногда после совершения преступления стороны (потерпевший и подозреваемый (обвиняемый) относятся друг к другу настороженно, не готовы пойти на контакт, выслушать друг друга и сделать шаги к примирению. Попытки защитника или законных представителей подозреваемого (обвиняемого) вступить в диалог с потерпевшим или его родственниками расцениваются негативно. В этих случаях путь к организации взаимодействия могла бы значительно облегчить работа третьей, нейтральной стороны, будь то служба примирения или, например, классный руководитель, социальный педагог, психолог, по специально разработанной методике, когда сначала проводятся отдельные встречи со сторонами, выясняются их позиции, а потом организуется общая встреча (или вырабатывается взаимоприемлемое соглашение без личной встречи самих сторон).
Следует согласиться с мнением В.Е. Градского о необходимости расширять объемы применения процедуры, предусмотренной ст. 25 УПК РФ, создав более совершенную конструкцию медиации в уго-
ловном процессе и закрепив ее в законе [13, с. 124].
Поскольку данная деятельность не является процессуальной и осуществляется за пределами уголовного судопроизводства, то она не может быть объектом внимания органов расследования и суда и в целом не должна регулироваться уголовно-процессуальным законом. Однако по примеру арбитражного процессуального законодательства (глава 15 АПК РФ) в уголовно-процессуальном законодательстве могло бы найти отражение уведомление следователя, адресованное представителям сторон, о возможности рассмотрения вопроса о примирении несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого с потерпевшим. Что касается самой процедуры медиации, то в уголовно-процессуальном законе достаточно ограничиться указанием на возможность прибегнуть к содействию уполномоченной законом третьей стороны в проведении примирительных процедур при наличии соответствующих условий. Данную возможность следует отнести к компетенции участников уголовно-правового конфликта.
6. Существенная особенность процедуры прекращения уголовных дел публичного обвинения в связи с примирением сторон состоит в том, что освобождение от уголовной ответственности на основании ст. 76 УК РФ является правом, а не обязанностью суда, следователя или дознавателя. В статье 25 УПК РФ указано, что суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора «вправе» прекратить уголовное дело. В статье 76 УК РФ закреплено, что лицо «может быть» освобождено от ответственности.
Слова «вправе» и «может быть» предполагают возможность выбора решения, альтернативность вариантов поведения и, следовательно, факультативность прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон.
Из содержания п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» следует, что «посредством применения
норм главы 11 Уголовного кодекса Российской Федерации реализуются принципы справедливости и гуманизма». Таким образом, освобождение от уголовной ответственности преследует цель реагирования государства на совершенное деяние соразмерно характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.
Одновременно с этим, согласно ч. 2 ст. 43 УК РФ, «наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений». Отсюда можно сделать вывод, что если данные цели достигнуты или могут быть достигнуты без применения наказания, то лицо может быть освобождено от уголовной ответственности.
Е.В. Смахтин и А.А. Ларионова правильно отмечают, что правоприменитель должен убедиться, исчерпан ли существующий между сторонами конфликт, не представляет ли более какой-либо общественной опасности обвиняемый, и только тогда вправе принять решение о прекращении уголовного дела за примирением сторон [14, с. 210].
Применительно к освобождению несовершеннолетнего от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим следует отметить, что, выполняя активные действия по заглаживанию причиненного вреда (принесение извинений, самостоятельное восстановление испорченного имущества, иная физическая помощь потерпевшему), несовершеннолетний тем самым демонстрирует осознание отрицательных последствий своего деяния, желание их минимизировать или иным образом компенсировать причиненный вред, даже если эти действия также связаны с желанием избежать уголовной ответственности.
В связи с этим нельзя согласиться с авторами, считающими, что не имеет значения, действительно ли обвиняемый (подозреваемый) в совершении преступления искренне желает достичь примирения и загладить причиненный потерпевшему вред либо делает это исключительно ради облегчения своей дальнейшей судьбы [15, с. 58].
Таким образом, выполнение условий освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим позволяет расценивать данный факт как проявление деятельного раскаяния несовершеннолетнего, дающее основание полагать, что он находится на пути к исправлению, которое возможно без применения мер уголовного наказания. Иными словами, наличие условий для освобождения от уголовной ответственности, созданных благодаря усилиям и личному участию несовершеннолетнего, может свидетельствовать о достижении целей правосудия и, соответственно, об отсутствии необходимости дальнейшего производства по уголовному делу.
Исходя из этого возникает вопрос о том, в каких случаях уголовное дело должно прекращаться в связи с примирением сторон, а в каких - в связи с деятельным раскаянием. В юридической литературе высказываются мнения о том, что примирение сторон (ст. 76 УК РФ) является дополнением или разновидностью деятельного раскаяния (ст. 75 УК РФ) и, следовательно, данные основания освобождения от уголовной ответственности необходимо объединить в одну норму [16, с. 15].
С нашей точки зрения, такое предложение не содержит ничего позитивного, более того, оно таит в себе скрытую угрозу для точного понимания и неуклонного соблюдения закона.
Если внесение изменений в УК РФ (и УПК РФ) и необходимо, то оно должно быть связано не с увеличением объема содержания статей, а с разграничением правовых предписаний, касающихся различных аспектов правового регулирования, путем расположения их в отдельных нормах, самостоятельных статьях закона. Кроме того, проявление деятельного раскаяния в силу различных причин (например, при отсутствии в деле процессуальной фигуры потерпевшего) может не сопровождаться действиями подозреваемого или обвиняемого, имеющими целью примирение с потерпевшим.
Очевидно также, что если ст. 75 УК РФ нацелена на то, чтобы склонить виновного к явке с повинной и оказанию помощи в раскрытии преступления, то ст. 76 УК РФ ориентирована на примирение сторон уголовно-правового конфликта без
реализации уголовной ответственности в полном объеме. Кроме того, для констатации наличия деятельного раскаяния одного заглаживания вреда недостаточно, необходимы дополнительные действия обвиняемого, доказывающие его раскаяние (явка с повинной, содействие раскрытию преступления, лицо перестало быть «общественно опасным») [17, с. 208].
В заключение предлагается дополнить ст. 25 УПК РФ следующими положениями:
«При производстве предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовному делу о преступлении, совершенном несовершеннолетним, в каждом случае подлежит рассмотрению вопрос о возможности его освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим.
Для примирения несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) и потерпевшего данные участники процесса, их представители и законные представители вправе воспользоваться содействием уполномоченных законом лиц.
В исключительных случаях суд вправе прекратить уголовное дело о тяжком преступлении в отношении несовершеннолетнего в связи с примирением сторон при совершении данного преступления в отношении близкого родственника, родственника, близкого лица».
Завершая анализ проблемы, следует отметить, что соответствующего дополнения в части, касающейся категорий преступлений, по которым возможно освобождение от уголовной ответственности несовершеннолетних, требует и ст. 76 УК РФ.
Список литературы
1. Якобашвили Г.М. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. 24 с.
2. Ценева В.В. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2002. 24 с.
3. Аликперов Х.Д. Освобождение от уголовной ответственности. М., 1999. 127 с.
4. Ширкин А.А. Институт примирения в отечественном уголовном процессе: страницы истории // Молодые ученые. 2013. N 4. С. 186-189.
5. Минулин Р.М. Прекращение уголовных дел в связи с примирением сторон: монография. Тюмень: ТЮИ МВД России, 2006. 198 с.
6. Ваксян А.З. Освобождение от уголовной ответственности согласно общей части УК РФ // Гражданин и право. 2000. N 2. С. 69-75.
7. Головко Л.В. Прощение долга - одно из оснований прекращения уголовного дела // Российская юстиция. 1998. N 4. С. 15-16.
8. Шерстнев В.Б. Оптимизация процедуры прекращения уголовного дела (преследования) в связи с возмещением ущерба в полном объеме // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2020. N 1. С. 103-110.
9. Минулин Р.М. О недопустимости прекращения уголовного дела в отношении подозреваемого в связи с примирением сторон // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями. 2006. N 6. С. 128-129.
10. Минулин Р.М. Примирительная форма разрешения уголовных дел: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. 26 с.
11. Солонина С.Ю. К вопросу о необходимости заявления потерпевшего о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего в связи с примирением сторон // Общественная безопасность, законность и правопорядок в III тысячелетии. 2015. N 1. С. 236-240.
12. Флямер М. Сообщение об организации движения за восстановительное правосудие в Европе // Вестник восстановительной юстиции. 2001. N 2. С. 73-79.
13. Градский В.Е. К вопросу о совершенствовании уголовно-процессуального института прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон // Уголовное судопроизводство России: проблемы и перспективы развития: материалы всерос. науч.-практ. конф. СПб., 2020. С. 122-125.
14. Смахтин Е.В., Ларионова А.А. К вопросу о примирении сторон в уголовном процессе // Вестник Пермского университета. 2013. N 1. С. 204-216.
15. Галимов О.Х., Галимова М.А. Примирение сторон как средство защиты прав и интересов несовершеннолетнего потерпевшего в уголовном судопроизводстве // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2019. N 2. С. 53-61.
16. Магомедов А.А. Уголовная ответственность и освобождение от нее: эволюция правовых воззрений и современность: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1998. 24 с.
17. Марченко С.М., Минулин Р.М. Разграничение примирения сторон и деятельного раскаяния // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях: материалы всерос. науч.-практ. конф., 26-27 окт. 2006 г. Тюмень: ТГАМЭУП, 2006. Вып. 3. С. 208-210.
References
1. Yakobashvili G.M. Exemption from criminal liability in connection with reconciliation with the victim. Autoabstract Cand. Diss. Moscow, 2001. 24 p. (In Russ.).
2. Tseneva V.V. Liberation from criminal liability in connection with reconciliation with the victim. Autoabstract Cand. Diss. Tomsk, 2002. 24 p. (In Russ.).
3. Alikperov Kh.D. Liberation from criminal liability. Moscow, 1999. 127 p. (In Russ.).
4. Shirkin A.A. Institute of Reconciliation in the domestic criminal process: pages of history. Young Scientists, 2013, no. 4, pp. 186-189. (In Russ.).
5. Minulin R.M. Termination of criminal cases in connection with the reconciliation of the parties. Tyumen, Tyumen Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2006. 198 p. (In Russ.).
6. Vaksyan A.Z. Liberation from criminal liability according to the general part of the Criminal Code of the Russian Federation. Citizen and Law, 2000, no. 2, pp. 69-75. (In Russ.).
7. Golovko L.V. Debt forgiveness - one of the grounds for termination of a criminal case. Russian justice, 1998, no. 4, pp. 15-16. (In Russ.).
8. Sherstnev V.B. Optimization of the procedure for the termination of a criminal case (prosecution) in connection with the compensation of damage in full. Legal Science and Law Enforcement Practice, 2020, no. 1, pp. 103-110. (In Russ.).
9. Minulin R.M. On the inadmissibility of termination of a criminal case against a suspect in connection with the reconciliation of the parties. Actual problems of combating crimes and other offenses, 2006, no. 6, pp. 128-129. (In Russ.).
10. Minulin R.M. Conciliatory form of resolution of criminal cases. Autoabstract Cand. Diss. Moscow, 2004. 26 p. (In Russ.).
11. Solonina S.Yu. On the question of the need for a victim's statement on the termination of a criminal case and (or) criminal prosecution against a minor in connection with the reconciliation of the parties. Public safety, legality and law and order in the III millennium, 2015, no. 1, pp. 236-240. (In Russ.).
12. Flyamer M. Message about the organization of the movement for restorative justice in Europe. Bulletin of restorative justice, 2001, no. 2, pp. 73-79. (In Russ.).
13. Gradsky V.E. On the issue of improving the criminal procedure institute for the termination of a criminal case in connection with the reconciliation of the parties. Criminal proceedings of Russia: problems and prospects of development. St. Petersburg, 2020. Pp. 122-125. (In Russ.).
14. Smakhtin E.V., Larionova A.A. On the issue of reconciliation of the parties in the criminal process. Perm University Bulletin, 2013, no. 1, pp. 204-216. (In Russ.).
15. Galimov O.Kh., Galimova M.A. Reconciliation of the parties as a means of protecting the rights and interests of a minor victim in criminal proceedings. Bulletin of the Siberian Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2019, no. 2, pp. 53-61. (In Russ.).
16. Magomedov A.A. Criminal liability and liberation from it: evolution of legal views and modernity. Autoabstract Doct. Diss. Moscow, 1998. 24 р. (In Russ.).
17. Marchenko S.M., Minulin R.M. Differentiation of reconciliation of the parties and active repentance. Improving the activities of law enforcement agencies to combat crime in modern conditions. Tyumen, 2006. Issue 3. Pp. 208-210. (In Russ.).
