CC BY
77gs4 толкование права ^d
ХАБИБУЛИНА Наталья Ивановна,
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры теории и истории государства и права юридического факультета РГУ нефти и газа (НИУ) имени И.М. Губкина, e-mail: [email protected]
АННАДУРДЫЕВА Гулпам Агамановна,
старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права юридического факультета РГУ нефти и газа (НИУ) имени И.М. Губкина, e-mail: [email protected]
ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА ЗАКОНА
Аннотация. В статье раскрываются основные признаки официально-делового стиля, которые являются основой для языка законодательства. Отмечается, что специфика законодательного языка определяется особым назначением права - быть регулятором общественных отношений. Отсюда предписывающий характер его установлений. К основным признакам языка закона относятся: строгость и официальность, стереотипность и стандартность, точность и ясность, доступность, простота, лаконичность и компактность.
Ключевые слова: Язык закона, функционально-стилевая система, официально-деловой стиль, законодательная стилистика, юридическая терминология, юридическое понятие, дефиниция.
KHABIBULININA Natalya Ivanovna,
Doctor of Law, Professor, Professor of the Department of Theory and History of State and Law, Faculty of Law, Gubkin University
ANNADURDYEVA Gulpam Agamanovna,
Teacher of the Department of Theory and History of State and Law,
Faculty of Law, Gubkin University
FEATURES OF THE LANGUAGE OF THE LAW
Annotation. The article reveals the main features of the official business style, which are the basis for the language of legislation. It is noted that the specificity of the legislative language is determined by the special purpose of the right - to be the regulator of social relations. Hence the prescriptive nature of his institutions. The main features of the language of the law include: rigor and formality, stereotyping and standardization, accuracy and clarity, accessibility, simplicity, conciseness and compactness.
Key words: language of law, functional style system, official business style, legislative style, legal terminology, legal concept, definition.
Проблема функциональных стилей достаточно изучена языковедами [15; 8, с. 5-14; 3; 6]. Она является одной из центральных в лингвистической стилистике. Стиль - основное, фундаментальное понятие функциональной стилистики.
Функционально-стилевая система, как и сами стили, - явление исторически изменяюще-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2023
DOI: 10.24412/2076-1503-2023-5-107-111 NIION: 2018-0076-5/23-313 MOSURED: 77/27-023-2023-5-313
еся. Стили выделяются и конструируются на экстралингвистической базе, в основе которой лежат такие важнейшие функции языка, как общение, сообщение, воздействие. В связи с данными функциями исторически сложились и оформились раздельные разновидности языка. Они отличаются друг от друга тем, что в каждой из них используются особые лексико-фразеологические и
частично синтаксические средства, характерные исключительно или преимущественно именно для данной разновидности языка. Эти разновидности и называются функциональными стилями [6, с.
36].
В соответствии с названными выше функциями выделяют стили языка. За основу возьмем наиболее распространенную классификацию стилей Д.Э. Розенталя. Он называет следующие стили языка: разговорный (функции общения), научный и официально-деловой (функции сообщения), публицистический и литературно-художественный (функции воздействия). Чаще всего стили сопоставляются на основе их лексического наполнения, так как именно в области словарного состава проявляются различия между ними [12, с.
37].
Среди книжных стилей языка официально-деловой выделяется своей относительной устойчивостью и замкнутостью. Характерной чертой официально-делового стиля является наличие в нем многочисленных речевых стандартов-клише. Официально-деловой стиль - это стиль документов: международных договоров, государственных актов, юридических документов, постановлений, уставов, инструкций, служебной переписки, деловых бумаг и т.д. Несмотря на различия в содержании и разнообразие жанров, официально-деловой стиль характеризуется рядом общих черт. К ним относятся:
1) сжатость, компактность изложения, экономное использование языковых средств;
2) стандартное расположение материала, нередкая обязательность формы, употребление присущих этому стилю клише;
3) широкое использование терминологии, номенклатурных наименований (юридических, дипломатических, военных, административных и др.), наличие особой лексики;
4) частое употребление отглагольных существительных, отыменных предлогов (на основании; в отношении; в соответствии с; в силу; в целях и др.), сложных союзов (вследствие того, что; ввиду того, что; в связи с тем, что; в силу того, что и др.), а также различных установочных словосочетаний, служащих для связи частей сложного предложения (на случай, если ... , на том основании, что ... , с тем условием, что ...);
5) повествовательный характер изложения, использование номинативных предложений с перечислением;
6) прямой порядок слов предложений как преобладающий принцип его конструктирования;
7) тенденция к употреблению сложных предложений, отражающих логическое подчинение одних факторов другим;
8) почти полное отсутствие эмоционально-экспрессивных речевых средств;
9) слабая индивидуализация стиля [12, с.
37].
Неоднородность тематики и разнообразие жанров позволяет выделить в рассматриваемом стиле две разновидности: официально-документальный стиль и обиходно деловой стиль. Соответственно первый характерен для языка законодательных документов, связанных с деятельностью государственных органов, и язык дипломатических актов, связанных с международными отношениями.
Особенности официально-делового стиля являются основой и для языка законодательства. Следует заметить, что большинство ученых не считают язык законодательства сугубо специальным языком [16, с. 70; 7, с. 18]. Он является разновидностью литературного языка, специфичность его составляют лишь сугубо юридические понятия и термины.
Специфика законодательного языка определяется особым назначением права - быть регулятором общественных отношений. Отсюда предписывающий характер его установлений. Для выражения в словесной форме мысли законодателя имеются специальные средства и приемы, применяемые исключительно и преимущественно в сфере правотворчества. Эти средства и приемы отличают язык закона не только от языка художественной литературы или публицистики, но и от других видов литературного языка, которые используются для составления родственных закону по духу и содержанию документов (распоряжений, договоров, приказов и т.п.). Язык закона отличается главным образом особой стилистикой, которую А.А. Ушаков назвал «наукой о словесном мастерстве законодателя» [13, с. 77].
В своей работе мы будем говорить о специфике стиля языка законодательства в целом. Остановимся на основных его чертах.
Одной из главных особенностей внешнего языкового выражения мысли законодателя является официальность, документальность. Эта особенность присуща всем текстам официально-делового стиля, однако в правовом документе языковая форма является нормативной и формально закреплена. Ни изложение, ни порядок слов и предложений не могут быть самостоятельно изменены.
Какими же средствами достигается официальность и документальность? Прежде всего стандартностью, стереотипностью. Поскольку правовая норма носит общий характер, законодатель стремится к максимальному обобщению, исключающему все частности и детали. Стандартизация законодательного текста проявляется
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2023
по-разному: в повторении одних и тех же фраз и слов, синтаксических конструкций, употреблении отглагольных существительных («для освобождения», «отражения», «для предупреждения», «остановки», «защиты» и т.д.), лексических канцеляризмов (настоящий закон, подлежит рассмотрению, принять к сведению и т.д.), в частом употреблении сложных предлогов («ввиду», «в случае», «согласно»).
Строгость и официальность законодательного языка подчеркивается и своеобразием синтаксических средств. К их числу относятся:
1. Прямой порядок слов в предложениях: подлежащее плюс сказуемое.
2. Частое употребление причастных оборотов, который, как известно, придают тексту книжность, официальность.
3. Буквенная или цифровая нумерация синтаксических форм,
4. Простота и доступность стиля, безличный характер содержания.
Это лишь некоторые из лексических и синтаксических особенностей законодательного текста. На ряде других мы остановимся далее.
Не менее важным требованием является ясность и простота языка закона. Законодатель должен писать законы, которые должны быть поняты и осмыслены всеми людьми. В связи с этим нельзя не вспомнить изречение Гегеля: «Сословие юристов, обладающее особым знанием законов, считает часто это знание своей монополией и полагает, что тому, кто не из их среды, не следует вмешиваться в их дела ... Однако так же, как не надо быть сапожником, чтобы знать, годятся ли башмаки, не надо быть специалистом, чтобы обладать знанием о предметах, представляющих особо общий интерес. Право касается свободы, самого достойного и священного в человеке, и он сам, поскольку оно для него обязательно, должен знать его» [5, с. 253].
Точность - единство языка и мысли. В словаре С.И. Ожегова «точный» трактуется, как «показывающий, передающий что-нибудь в полном соответствии с действительностью, с образом совершенно мерным» [10]. Для законодателя - это максимально точное соответствие идеи и воплощения ее в нормативном акте.
А.С. Пиголкин называет следующие черты текста нормативного акта, обеспечивающие его максимальную точность:
- использование слов и выражений в прямом, буквальном и точном смысле. Гиперболизация, подтекст, двойственность смысла исключаются;
- единство применяемой терминологии; ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2023
- применение терминов с четким, однозначным и строго очерченным смыслом;
- использование слов и выражений в более узком, ограниченном значении, чем то, которое они имеют в общераспространенном языке;
- единые способы изложения однотипных формулировок, отсутствие словесного украшательства;
- логическая последовательность и стройность изложения мысли законодателя, его смысловая завершенность [11, с. 295].
Следует отметить, что одним из условий, обеспечивающих достижение точности нормативных актов, является единство применяемой терминологии. «Юридический термин - это слово (или словосочетание), которое употреблено в законодательстве, является обобщенным наименованием юридического понятия, имеющим точный и определенный смысл и отличающимся смысловой однозначностью, функциональной устойчивостью» [16, с. 65].
Каждому термину должно предшествовать понятие. Понятие - это мысль, фиксирующая признаки отображаемых в ней предметов и явлений, позволяющие отличать эти предметы и явления от смежных с ними. Научные понятия являются инструментом познания сложных правовых явлений. Они также используются в законодательной и юрисдикционной практике. Именно поэтому юридические определения соответствующих научных юридических понятий должны быть безукоризненными с точки зрения их содержания, строгости, четкости, ясности стиля и языка.
Использование законодательных дефиниций является одним из основных технических приемов, который обеспечивает соблюдение принципа правовой определенности и облегчает усвоение текста закона. Значение законодательных дефиниций в том, что они позволяют избежать двусмысленности и излишнего повтора слов. По мнению Т.А. Васильевой, «включение дефиниции термина в законопроект необходимо, если словарное значение слова является слишком неясным, слишком общим или слишком узким для целей конкретного законопроекта либо имеет несколько значений» [4, с. 88].
Не менее важное требование, предъявляемое к языку законодательного акта - лаконизм. Это требование вытекает из точности и простоты изложения нормативно-правовых предписаний. Использование четких и точных терминов позволяет избежать многословия, запутанности, громоздкости правового акта. Известно, что избыток слов затрудняет восприятие смысла сообщения, делает его расплывчатым, двусмысленным. Правовую норму законодатель должен выразить таким образом, чтобы она вошла в сознание чита-
теля ярким, лаконичным, компактным представлением.
Стремление к лаконичности характерно для всего языка. Подтверждение тому - известное изречение «краткость - сестра таланта». «Какое-либо сообщение содержательно, - пишет Ю.А. Кудрявцев, - когда максимум сведений умещен в минимуме текста... Чем меньше сигналов (символов, букв, слов, фраз) затрачено на передачу некоторого данного смысла, тем сообщение более полезно, легче понимается» [9, с. 24].
Но стремление к краткости не должно быть самоцелью. Оно не должно нанести вред ясности, полноте грамматической правильности оформления правового текста. «Одна из причин неадекватного выражения норм права в грамматических предложениях, - по мнению А.Ф. Черданцева, -стремление к законодательной экономии.» Например, ст. 105 УК России, пункт «г»: «Умышленное убийство:
... г) женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности ...» [1].
С точки зрения нормы русского языка это предложение, вырванное из контекста, может показаться нелепым. Повсеместно наречие «заведомо» употребляется вместе с прилагательным («заведомо невиновный», «заведомо ложный», «заведомо незаконный»). Однако такая форма изложения необходима законодателю не только для того, чтобы подчеркнуть преднамеренность умысла, но и максимально сэкономить языковые средства, так как этот пункт органично вписывается в контекст всей статьи [14, с. 39].
Законодательный текст имеет ряд других особенностей. Они больше характерны не для языка законодательства, а для документов официально-делового стиля вообще. Но поскольку мы ведем речь о языке закона, будем акцентировать внимание именно на специфике правовых текстов.
Законодательный текст стилистически однороден, лексика его отличается нейтральностью. Законодатель не вправе текстуально выражать свои эмоции, свое отношение к изложенному. Тон его должен быть ровным, спокойным, без пышной торжественности и нервной взволнованности. Поэтому вряд ли оправдана форма изложения, например, Постановления Государственной Думы «О мерах по преодолению критического финансового положения в агропромышленном комплексе Российской Федерации от 14 декабря 1994 года» [2]. В нем говорится: «Финансовое положение, сложившееся на предприятиях и в организациях агропромышленного комплекса, создает реальную угрозу обвального сокращения поголовья скота и птицы в зимний период и срыва мероприятий по подготовке и проведению весеннего сева
1995 года, что может привести к катастрофе с обеспечением страны продовольствием» [2].
Слова и «обвального» и «к катастрофе» употреблены здесь в переносном смысле и поэтому являются стилистически окрашенными, подчеркивающими тревогу, озабоченность создателей данного документа состоянием финансового положения в агропромышленном комплексе. Следует подчеркнуть, сколь ни трагично было бы положение в той или иной сфере общественных отношений, стиль законодательного акта в отличие от стиля художественного произведения должен быть сух и строг, а главное, слова должны употребляться только в прямом смысле. (А слово «обвал» означает «снежные глыбы или обломки скал, обрушившиеся с гор»; «катастрофа» - внезапное бедствие, событие, влекущее за собой тяжелые последствия). Следовало вместо «обвальное» написать «повальное» - охватывающее всех, многих, массово распространяющееся, а вместо «к катастрофе» - «к катастрофическому положению» - что, на наш взгляд, было бы более оправданным.
В законодательном тексте не употребляются стилистически окрашенные слова, сравнения, гиперболы, метафоры. Это традиционный подход к лексике правовых актов. Есть, однако, и другое мнение. В частности, А.Ф. Черданцев в работе «Логико-языковые феномены в праве» пишет об использовании метафор и метонимии в правотворчестве. Напомним, что метафора - это слово или выражение, которое употребляется в переносном значении на основе сходства в каком-либо соотношении двух явлений, предметов. Метонимия - это слово или выражение, которое употребляется в переносном значении на основе внешней или внутренней связи между двумя предложениями или явлениями [12, с. 84]. Метафоры и метонимии используются в языке права как средства юридической техники, преследующие цель законодательной экономии. В языке права они выступают в качестве терминов или стандартных, стереотипных выражений. Их метафоричность в правовом тексте как бы сглаживается, и они обретают в правовом контексте новые значения. А.Ф. Черданцев приводит примеры метонимических («убийство наказывается», «кража наказывается», «милиция имеет право применять физическую силу») и метафорических выражений («юридическое лицо», «источник повышенной опасности», «колхозный двор»). Эти термины воспринимаются не в буквальном, а в переносном смысле. Употребление подобных терминов объясняется и тем, что «...объектом правового регулирования являются не мысли, воля человека, а его (или коллектива) действия [14, с. 40].
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2023
В заключении можно сказать, что в целом текст правовых документов должен отличаться высоким уровнем стандартности и четкости, он однообразен и нейтрален, но именно эти средства обеспечивают точность законодательного языка и предельную его лаконичность.
Список литературы:
[1] Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-Ф3 (ред. от 14.04.2023) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www. consШtant.ш/document/cons_doc_LAW_10699/дата обращения: 18.04.2023).
[2] Постановления Государственной Думы «О мерах по преодолению критического финансового положения в агропромышленном комплексе Российской Федерации» от 14.12.1994 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 1. - Ст. 36.
[3] Аврорин В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. - Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1975. - 276 с.
[4] Васильева Т.А. Как написать закон. - М.: Юрайт, 2012. - 148 с.
[5] Гегель. Философия права [Авт. вступ. ст., с. 3-43, и примеч. В.С. Нерсесянц]. - М.: Мысль, 1990. - 524 с.
[6] Голуб И.Б. Стилистика русского языка. -М.: Айрис-пресс, 2004. - 448 с.
[7] Губаева Т.В. Язык и право. Искусство владения словом в профессиональной юридической деятельности. - М.: Норма, 2003. - 156 с.
[8] Губаева Т.В., Мальков В.П. Государственный язык и его правовой статус // Государство и право. 1999. № 7. - С. 5-13.
[9] Кудрявцев Ю.В. Нормы права как социальная информация. - М.: Юрид. лит-ра, 1981. -144 с.
[10] Ожегов С.И. Словарь русского языка / Издание 23-е, испр. - М.: Русский язык, 1990. -915 с.
[11] Пиголкин А.С. Законодательная техника и правотворчество / Научные основы советского правотворчества / отв. ред. Р.О. Халфина. - М.: Наука, 1981. - С. 290-302.
[12] Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка / 4-е изд., испр. - М.: Высш. школа, 1977. - 316 с.
[13] Ушаков А.А. Избранное: Очерки советской законодательной стилистики. Право и язык. - М.: РАП, 2008. - 314 с.
[14] Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. -Екатеринбург: Наука, 1993. - 189 с.
[15] Щерба Л.В. Современный русский литературный язык // Избранные работы по русскому языку. - М.: Учпедгиз, 1957. - 188 с.
[16] Язык закона / под ред. А.С. Пиголкина.
- М.: Юридическая литература, 1990. - 189 с.
Spisok literatury:
[1] Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 13.06.1996 № 63-FZ (red. ot 14.04.2023) [Elektron-nyj resurs]. - Rezhim dostupa: https://www.consult-ant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/data obrashcheniya: 18.04.2023).
[2] Postanovleniya Gosudarstvennoj Dumy «O merah po preodoleniyu kriticheskogo finansovogo polozheniya v agropromyshlennom komplekse Rossijskoj Federacii» ot 14.12.1994 g. // Sobranie zakono-datel'stva Rossijskoj Federacii. 1995. № 1. - St. 36.
[3] Avrorin V.A. Problemy izucheniya funkcion-al'noj storony yazyka. - L.: Nauka, Leningr. otd-nie, 1975. - 276 s.
[4] Vasil'eva T.A. Kak napisat' zakon. - M.: Yurajt, 2012. - 148 s.
[5] Gegel'. Filosofiya prava [Avt. vstup. st., s. 3-43, i primech. V.S. Nersesyanc]. - M.: Mysl', 1990.
- 524 s.
[6] Golub I.B. Stilistika russkogo yazyka. - M.: Ajris-press, 2004. - 448 s.
[7] Gubaeva T.V. Yazyk i pravo. Iskusstvo vlad-eniya slovom v professional'noj yuridicheskoj deya-tel'nosti. - M.: Norma, 2003. - 156 s.
[8] Gubaeva T.V., Mal'kov V.P. Gosudarstvennyj yazyk i ego pravovoj status // Gosudarstvo i pravo. 1999. № 7. - S. 5-13.
[9] Kudryavcev YU.V. Normy prava kak social'naya informaciya. - M.: YUrid. lit-ra, 1981. -144 s.
[10] Ozhegov S.I. Slovar' russkogo yazyka / Izdanie 23-e, ispr. - M.: Russkij yazyk, 1990. - 915 s.
[11] Pigolkin A.S. Zakonodatel'naya tekhnika i pravotvorchestvo / Nauchnye osnovy sovetskogo pravotvorchestva / otv. red. R.O. Halfina. - M.: Nauka, 1981. - S. 290-302.
[12] Rozental' D.E. Prakticheskaya stilistika russkogo yazyka / 4-e izd., ispr. - M.: Vyssh. shkola, 1977. - 316 s.
[13] Ushakov A.A. Izbrannoe: Ocherki sovet-skoj zakonodatel'noj stilistiki. Pravo i yazyk. - M.: RAP, 2008. - 314 s.
[14] Cherdancev A.F. Logiko-yazykovye fenomeny v prave, yuridicheskoj nauke i praktike. -Ekaterinburg: Nauka, 1993. - 189 s.
[15] Shcherba L.V. Sovremennyj russkij liter-aturnyj yazyk // Izbrannye raboty po russkomu yazyku. - M.: Uchpedgiz, 1957. - 188 s.
[16] Yazyk zakona / pod red. A.S. Pigolkina. -M.: Yuridicheskaya literatura, 1990. - 189 s.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2023
